Пролог
В 2027 году вопреки ожиданиям человечества произошел библейский Судный день. Бог и ангелы спустились на Землю и объединили ад с нашим миром, дабы судить всех когда-либо живших на планете. Человечество, увидев власть Бога, уверовало и раскаялось в своих грехах. Архангел Михаил, назначенный Богом судьей, проникся к человечеству любовью и простил нас, но когда подошел черед Бога, тот отвернулся от людей. Бог нас не простил.
Глава I
После Судного дня почти все человечество исчезло как вид. Вокруг Константинополя - одного из двух последних городов на планете, в котором еще остались выжившие, возвели железные стены, дабы оградить остатки человечества от ада, с которым Бог соединил наш мир. За сотню лет ни одному существу не удалось проникнуть на территорию человечества, но что если кто-то проник в город еще до возведения стен?
Могильщик сидел за столом и слушал, как по жестяной крыше его жилища бьет дождь. Холодный ветер гнул тонкие металлические стены, заставляя те надрывно скрипеть. Вода струями стекала по кривому стеклу в окнах. Несмотря на примитивную конструкцию, сторожка могильщика была очень уютной. Керосиновая лампа окрашивала оранжевым стены, которые старый могильщик облепил газетами. В небольшой печке, сделанной из чугунной цистерны, потрескивали поленья, а на ее крышке закипал помятый чайник и маленькая кастрюлька с картошкой.
Могильщик протягивал руки к огню и грел замерзшие тонкие пальцы, периодически потирая фаланги. В голове крутились детали предстоящего дела.
Две недели назад у могильщика обнаружили рак. Опухоль размером с бычье сердце съела почти всю печень, врачи предрекли ему скорую и болезненную смерть. Конечно, мужчина не хотел себе такого конца и по возвращении домой, первым же делом полез в петлю. Но ему помешали. Некая организация тех, кто раньше был людьми, нашла его и предложила вернуть жизнь в обмен на услугу. Могильщик согласился.
Теперь мужчина должен похитить один труп с кладбища и передать его упырю, одному из руководителей организации. Если он это сделает, то долг будет исчерпан. Однако, если что-то пойдет не так, и он не сможет достать мертвеца, его убьют.
Теперь могильщик нервно потирал пальцы и обдумывал предстоящее дело: вспоминал дорогу до кладбища, имя человека, дату его смерти, даже глубину, на которой зарыт гроб. Мужчина пытался убедить себя, что после этого он продолжит свою обычную мирную жизнь, хотя внутри понимал, что его "новая" жизнь точно не будет мирной. Могильщик никогда бы не подумал, что исцеление достанется ему такой дорогой ценой, и подразумевал он сейчас не труп, который обязан достать, а жизнь, подаренную ему авансом.
"Так, на всякий случай" - сказала та девушка и поцеловала его, после того, как подарила новую жизнь. Как ни странно, поцеловала не в лоб, а в затылок. Она запомнилась ему больше чем тот суровый упырь, наверное хотя бы потому, что постоянно улыбалась и вела себя как дура.
Внезапно в дверь с силой постучали. Мужчина подскочил на месте и громко ударил коленями по столу. Ругань наполнила сторожку, но тут же стихла, как только могильщик вспомнил о предосторожности. Оледеневшими от холода пальцами он прикрыл рот, чтобы случайно не произнести ни звука. Слезящиеся глаза уперлись в хлипкую дверь.
Стук повторился еще раз, но уже более настойчиво.
Могильщик, бледный как мрамор, поднялся со стула и почти на цыпочках подошел к жестяной дверце. Пальцы легли на щеколду и замерли подобно хозяину, что прислонился ухом к двери, в надежде распознать неожиданного гостя.
"Почему так рано? Ведь через час. Или это кто-то другой? Господи, помогите мне."
Могильщик медленно набрал воздуха в грудь. Дрожащая рука потянула щеколду в сторону.
Дверь с силой распахнулась, сбив мужчину с ног, и стукнулась о стену. Ледяной ветер с потоками дождя ворвался в сторожку и ударил в лицо распластавшемуся на полу могильщику.
Мужчина приподнялся на локтях, ощущая сильную пульсирующую боль в затылке. Перед глазами заплясали звезды на фоне распахнутого дверного проема. Могильщик сильно сжал веки, стараясь остановить головокружение, однако прекратилось оно только тогда, когда мужчина вспомнил о своем госте. Взгляд сфокусировался на вошедшем и мужчина невольно вздрогнул.
В дверном проеме стоял высокий и коренастый человек в черном рваном плаще с капюшоном. Ручьи дождевой воды стекали с него от самой головы и до низа плаща. Грязь с огромных ботинок сползала прямо на порог.
Могильщик уже собрался в страхе пятиться назад, но вдруг застыл на месте, как только увидел слабый блеск под плащом гостя. Под черной тканью показался железный крест.
"Только не это", - прозвучал истеричный голос в голове мужчины. От неожиданности, он нервно улыбнулся, готовый засмеяться от непонятных ему самому чувств.
Могильщик сразу узнал в своем госте священника. Еще в детстве отец говорил ему, что если к тебе приходит священник, значит дом свой ты больше не увидишь. Эти слова тут же всплыли в его сознании и он даже пожалел о том, что пришел не упырь из организации, а он, но больше всего его заботил другой вопрос: убьют ли его?
"Может, он не станет убивать меня? Ему ведь нужно знать, кто все это затеял? Нет, он не станет, не станет!"
Мужчина в плаще спешно прошел внутрь, прикрыл за собой дверь и запер ее на щеколду. Тяжелый от воды капюшон упал на плечи священника, и взору могильщика открылось лицо юноши, чьи серые глаза с удивлением смотрели на натяжную улыбку мужчины, сквозь маленькое пенсне. Короткие черные волосы прилипли ко лбу, на котором чернела татуировка какой-то буквы.
Не успел могильщик осознать, что перед ним стоит не взрослый муж, а юноша, как тот мгновенно наклонился к нему и протянул руку.
- Вы не ушиблись? - прозвучал молодой и живучий голос, - Боже, ну и ветер!
Могильщик некоторое время смотрел на протянутую руку юноши, после чего с опаской протянул свою. Священник мгновенно поставил худого мужчину на ноги, словно тот был тряпичной куклой.
- Ужасный дождь, - святой отец снял плащ, - Темно, холодно, да еще и дождь. Если бы вы спали, я бы вряд ли нашел вас в такую темень. Промок насквозь. Есть куда повесить?
Могильщик хотел было сам спросить по какой причине священник оказался здесь, но все же сбитый с толку промолчал и указал пальцем на гвоздь в стене. Юноша учтиво кивнул головой.
Как и ожидал мужчина, под плащом священника он увидел черную форму священнослужителя: длинный, напоминавший плащ пиджак с серебряными пуговицами, белые перчатки, и лакированные, хоть и покрытые грязью, ботинки. Широкий пояс из коричневой кожи удерживал брюки и, как показалось могильщику, две огромные кобуры, из которых торчали деревянные ручки револьверов. На груди блестел железный протестантский крест, а подкладка пиджака была красной, проступающей на рукавах, воротнике и возле пуговиц.
Юноша обернулся к заломившему перед собой руки могильщику и улыбнулся.
- Я могу присесть? - спросил он указывая на стул.
- Да, конечно, сейчас - мужчина быстро вытащил второй стул из под стола и протянул руку, приглашая священника, - Садитесь.
- Благодарю, - святой отец сел и огляделся. Серые глаза тут же нашли варящуюся на печке картошку и чайник. В животе у гостя заурчало.
Могильщик, что следил за каждым движением таинственного гостя, уловил его взгляд.
- Вы, наверное, есть хотите?
- Да, немного, - юноша замахал большими ладонями, призывая хозяина не беспокоиться, - Дождь размыл дороги, и моя машина застряла в грязи. Я целый день выталкивал ее, а там еще дождь и ветер ледяной, я жутко замерз, думал уже так и помру здесь от голода, если бы один из фермеров не вытащил меня. Бог меня спас! Вы представляете?
- Да, конечно, - губы мужчины скривились в неестественной улыбке и словно боясь, что священник это заметит, продолжил: - Так Вы хотите?
Юноша с улыбкой кивнул. Могильщик улыбнулся в ответ и поспешил с прихваткой к печке, на которой стояла кастрюля. Клубы пара проследовали за мужчиной от цистерны к столу, где поднялись к потолку. Священник прикрыл глаза и склонившись над картошкой с наслаждением вдохнул пар.
- М-м-м, вкуснятина. Нас, конечно, кормят мясом, но от запаха картошки у меня так и текут слюни. Вы не представляете как я голоден. У Вас, случайно, нет чая?
"Чай? Точно, где-то здесь был чай" - могильщик тут же метнулся к небольшой полке, прибитой к задней стене сторожки, и загремел консервными банками, в попытке найти ту единственную с чаем. Когда он только пришел сюда, то первым делом осмотрел каждый уголок, в том числе и все банки на полке, в одной из которых и нашел траву, очень похожую на чай.
"А что если он выстрелит мне в спину?", - вдруг пронеслось в голове и могильщик замер на месте. Сейчас он был готов отдать все за глаза на затылке.
- Все хорошо? - спросил голос за спиной.
Могильщик сглотнул.
- Да, - руки наконец-то нашли нужную банку.
Оттуда же он достал небольшую кружку и поставил её на стол вместе с банкой. Пальцы мужчины с дрожью открыли жестяную крышку и сторожка наполнилась запахом чая.
- Гвоздика? - священник склонился над банкой и вытянул оттуда маленькую веточку.
- Да, - ответил могильщик и снял чайник с печки, - Угощайтесь.
Святой отец бросил несколько щепоток травы на дно кружки, снял мокрые перчатки и положил их рядом. Большие ладони сжали ручку раскаленного чайника.
- Горячий! - выкрикнул могильщик и уже было протянул руки к чайнику, но вдруг заметил, что священник совсем не чувствует раскаленного металла в руках.
Заметив испуг мужчины, юноша улыбнулся и опустил чайник на стол.
- Не беспокойтесь, я обжег себе руки еще в детстве, ничего не чувствую, - юноша зачесал мокрые черные волосы назад и поправил пенсне, - Господи, как вкусно пахнет.
Священник поднес кружку к губам и закрыл глаза, вдыхая запах чая. Могильщик все еще смотрел широко открытыми глазами на юношу, который спокойно начал пить кипяток. В груди продолжала расти тревога.
Святой отец также безразлично к температуре опустил руку в кастрюлю и достал оттуда мягкую картофелину. От корнеплода струился пар. Юноша моментально, словно не жуя, проглотил его, после чего взял еще один, а за ним остальные. Потом в ход пошли кусок сыра и целая луковица, которые могильщик вынул из кармана своего платья. Святой отец ел с таким аппетитом и удовольствием, что на его щеках проступил румянец.
"Что же тебе надо?" - раздраженно думал могильщик, наблюдая за увлекшимся едой юношей. Он казался обычным парнем, который просто промок под дождем и нуждался в крове и еде. Однако будь это так, думал мужчина, он остался бы у фермера, который и вытащил его из грязи, а он здесь. Значило ли это, что он пришел сюда по работе? И чем он отличается от других священников?
Могильщик сразу обратил внимание на наряд гостя. Ему никогда не приходилось видеть священников живьем, однако знал, что их пиджаки подшиваются белой тканью.
Он взглянул на подкладку рукавов юноши, пока тот опустошал стакан. Красный шелк.
- Боже, простите меня, - вдруг заговорил юноша с набитым ртом, - Просто очень вкусно, - священник отпил еще чаю и стукнул кружкой по столу, - Невероятно вкусно, особенно учитывая, что я столько не ел.
- Простите меня, но...можно вопрос? - спросил могильщик, не отводя взгляда от рукавов.
- Конечно, - отозвался жующий священник, - Спрашивайте что хотите.
- Простите любопытство, просто интересно, но если не ошибаюсь, у священников подкладка костюма белая, а у вас красная. Почему?
Священник улыбнулся и, проглотив очередную картофелину, ответил:
- Я палач.
Могильщик почувствовал как внутри него что-то оборвалось. Ком застрял в горле. Пальцы намертво впились в край стола.
Юноша посмотрел на мужчину и уловив его волнение, спешно взметнул руками, стремясь его успокоить.
- Да что Вы, боже мой, я здесь не по работе. Точнее по работе, но не по своей специальности, - юноша улыбнулся и развел руки в стороны, - Если бы я пришел за Вами, я бы не стал просить Вас об угощении. Это было бы очень некультурно с моей стороны. Будь Вы моим клиентом, я бы незамедлительно надел на Вас кандалы или пристрелил на месте.
Могильщик постарался улыбнуться, но у него это вышло фальшиво и натянуто. Глаза сами собой посмотрели на две огромные кобуры на поясе святого отца.
- И Вы... этим? - мужчина указал на ремень с оружием.
- О, нет, - юноша приподнял края пиджака. Рука вытащила револьвер из кобуры и положила на стол. Тяжелая сталь с грохотом ударилась о дерево, да так громко, что могильщик вздрогнул. Испуганный взгляд невольно лег на огромный револьвер с широкой ручкой из орехового дерева.
- Casull, - священник улыбнулся и откинулся на спинку стула, - Этот для самообороны. Для казни мы по старинке используем гильотину. Лезвие смазывается ядом, чтобы подсудимый не мог регенерировать. Видите ли, многие из них умеют отращивать голову заново. Иногда, конечно, я использую свой "увалень". Он громоздкий, но достаточно мощный, чтобы лишить головы, а этот, - священник положил руку на револьвер, - специально для заданий. Он не сильнее моего "увальня", но хватает, чтобы отбиться от мутантов. Сорок пятый калибр, магнум. Оставляет в теле дырку с кулак.
Могильщик снова сглотнул, глядя на сверкающее оружие святого отца, и не менее сверкающие серые глаза, скрытые за маленьким пенсне. На секунду, ему показалось, что юноше нравится хвастаться своей работой и необходимым для неё арсеналом.
"Такой штукой этот парень мог бы отстрелить мне рак" - с иронией подумал могильщик и глядя в лицо юноше, вдруг придумал вопрос:
- Вы очень молоды для своего сана. То есть... Простите, я не хотел сказать, что Вы не должны были получать это звание, просто Вы так молоды, а уже священник... Простите, если я Вас оскорбил, - могильщик виновато отвел глаза в сторону, а внутри обвинил себя за то, что даже вопрос не смог правильно сформулировать. Хоть он и мальчишка, он все же палач церкви и его не стоило злить.
Юноша слегка улыбнулся и снова пригладил мокрые волосы.
- Воспитанник церкви, - святой отец налил еще кипятка в стакан, - С самого детства учиться легче, а у меня, видит Бог, есть дар к..., - юноша отвел глаза в сторону, словно подбирая более подходящие слова, - к моей работе. Сейчас священников очень мало, особенно тех, кто по-настоящему был бы предан делу, поэтому берут даже настолько юных, как я.
Могильщик кивнул и посмотрел на юношу. Только сейчас, когда парень откинул мокрые волосы со лба, мужчина увидел его татуировку.
- А буква? Ну, что у Вас на лбу? Она что-то значит?
Юноша коснулся кончиками пальцев лба.
- Это первая буква имени моего деда. Я совершил кое-что ужасное, и он наказал меня этой татуировкой, - парень погладил букву "М" на лбу, и могильщик увидел, как полные жизни глаза священника вдруг погасли и со старческим безразличием уставились в одну точку, - Я сбежал от него и долго бродяжничал. Прошел через ад. А потом оказался в церкви. Собственно, здесь я как раз по поручению ее Святейшества.
- Железной Девы, - шепотом проговорил могильщик.
"Ну все, началось" - мужчина накрепко вцепился в стул под собой.
- Именно, - юноша кивнул и полез в карман пиджака, - Меня зовут отец Каин. Мой сан в церкви Вам уже известен, - священник протянул через стол маленькое красное удостоверение, - Я здесь из-за готовящегося теракта.
- Теракт? На кладбище? - мужчина почувствовал, как холодок пробежался по всему телу. Парень подобрался опасно близко.
- Да. На кладбище, - святой отец откинулся на спинку стула, словно ожидая реакции могильщика.
Мужчина замялся, не зная что сказать. Священника нужно было уводить с этой мысли, иначе всем его планом можно будет подтереться, а о том, что "они" сделают с ним в случае неудачи, не стоило даже и думать.
- Но тут же как бы нечего, - возразил могильщик, - То есть тут никого нет и ничего нет. Только я.
- Только Вы? - палач спрятал удостоверение в пиджак, - А как же мертвецы? Они ведь есть.
- Но им же уже все равно. Им ничего не сделать. Зачем кому-то терроризировать кладбище?
- Я здесь как раз по этому вопросу, - юноша вытащил из внутреннего кармана небольшую папку в кожаном переплете на толстых шнурках. Желтая бумага местами выходила за края и цеплялась о завязки, - Мне поручили разузнать о цели террористов и по возможности устранить их, - юноша раскрыл папку. Пенсне блеснуло в свете керосинового фонаря, - Я задам Вам вопросы, а Вы ответите мне на них как можно точнее и все что помните. Если все пойдет хорошо, я Вас не задержу.
Могильщик кивнул, наблюдая за тем, как палец палача скользит по записям. Разобрать он ничего не мог, все было написано ужасно маленьким шрифтом.
"Нужно быть аккуратнее с языком, не то...", - могильщик крепче впился в стул.
Отец Каин остановил палец на небольшой колонке, напоминающей анкету и придвинул пенсне к самым глазам.
- Вас зовут Анкель Берхард, звание могильщика получили двадцать три года назад в третьем отделе протестантской церкви в бюро утилизации.
- Да, - стараясь не выказывать эмоций ответил могильщик.
- Та-а-ак, дальше, - палец перескочил на другую колонку, - Женаты не были, детей у Вас нет, места работы не меняли. Правонарушений за Вами не числится, ни разу не проштрафились. Довольно хорошее резюме.
- Спасибо.
- А Вы хороший прихожанин? - Юноша на секунду оторвал глаза от чтения и посмотрел на могильщика.
- Простите?
Священник опустил глаза обратно к папке, словно разочаровавшись в ответе.
- Церковь посещаете? Не пропускаете приходов?
- Нет, то есть да. То есть посещаю, не пропускаю, - капля пота скатилась по лицу мужчины, - А что-то не так?
- Нет, все так, - спокойно ответил отец Каин, продолжая читать резюме, - У вас не наблюдалось необычных клиентов?
- Необычных? - удивился мужчина.
- Да, необычных. Ну, скажем людей с отклонениями, с уродством или другими дефектами.
Могильщик затряс головой.
- Нет, не припомню.
- Хорошо, - священник снова оторвался от папки и серые глаза снова уставились на мужчину, - А как поживает отец Генри? Я слышал, что он уже выздоровел от хвори.
Могильщик неловко почесал затылок, стараясь не смотреть в глаза святому отцу.
"Проверка?"
- Да, ему уже лучше.
- Вот как, - отец Каин медленно опустил глаза на папку и постучал пальцами по бумаге, - Это хорошо-хорошо. Рад за него.
"Я угадал?" - могильщик посмотрел в лицо парню, пытаясь определить угадал ли он с ответом.
- А вы его знали?
Священник отложил папку в сторону, снял пенсне и потер веки.
- Не особо хорошо. Конечно, хотелось бы узнать такого человека получше, но боюсь это совершенно невозможно.
Отец Каин вернул пенсне на переносицу, зашнуровал папку и встал со стула.
- Это все? - удивленно спросил могильщик, ожидая более долгого и страшного допроса. Пальцы, что цеплялись за стул, расслабились.
Священник взял со стола огромный револьвер и вернул его в кобуру.
- Все, - улыбнулся он, - Я узнал все, что хотел. Вы мне очень помогли, господин Берхард.
Рука в белой перчатке легла на банку с чаем.
- Я возьму у вас немного? Уж больно мне понравилась гвоздика.
- Угощайтесь, - мужчина слегка улыбнулся, хотя внутри он ликовал и смеялся от счастья. Сейчас он был готов отдать все в этой сторожке, лишь бы этот юнец убрался подальше.
Юноша взял горсть травы из банки и надел свой рваный длинный плащ, в котором снова показался могильщику взрослым мужчиной. Откланявшись, он открыл дверь и вышел в темноту, где почти иссяк, но накрапывал дождь. Возле порога образовалась огромная лужа. Священник остановился возле неё и взглянул на тучи, что почти изжили себя.
- Холодно, - сказал отец Каин и махнул через плечо рукой мужчине, - Да прибудет с Вами вера и надежда на возвращение Бога нашего. Всего хорошего!
Могильщик помахал на прощание, и, дождавшись пока силуэт в плаще растворится в темноте, скрылся за хлипкой алюминиевой дверью. Лязгнула щеколда.
Он еще некоторое время постоял за дверью, закрыв глаза и переводя дыхание. После глубокого вздоха, его колени наконец-то позволили себе задрожать. Кровь ударила в голову и вся сторожка завертелась перед глазами. Его жизнь была на волоске.
Несмотря на это, отдыхать времени не было. Над ним все еще висела угроза. Могильщик кинулся к полке со специями и запустил руки меж банок. За склянкой с солью лежал небольшой сверток, в который он заранее завернул электрический фонарик. Мужчина положил фонарик в карман и устремился к столу. Сдвинув его, он опустился на колени и протянул пальцы к одной из половиц. Желтые ногти моментально отрасли и проникли в щели в полу. Легкая деревяшка с шорохом соскользнула вверх. Могильщик запустил руку под пол и вытащил оттуда обрезанное двуствольное ружье. Ствол переломился и показал владельцу, что два патрона были на месте. Оттуда же из-под пола мужчина вытащил небольшую лопату и вернул деревяшку на место. Поставив обратно стол, он снял с колышка потрепанный плащ и выбежал во мрак двора.
Мир встретил могильщика холодом и пустотой. Перед мужчиной раскинулась бесконечная ночь, окутавшая планету занавесом сотню лет назад и бесконечная пустыня, в которой вместо горячего желтого песка, гонимого ветрами, есть только оледеневшая земля, покрытая кратерами и скелетами животных.
Холод мгновенно проник под плащ могильщика, отчего тому сразу захотелось вернуться в сухую и теплую сторожку. Ощущение было такое, словно с него посреди зимней ночи сорвали одеяло и заставили в чем мать родила бежать за ним на улицу. Земля под ногами превратилась в жижу.
Свет фонарика прорезал темноту. Вокруг, кроме потрескавшейся земли, песка и редких камней ничего не было. Ни ссохшегося деревца, ни чахлого куста. Одна грязь и камни. Единственное, что он видел - свет своего фонарика. Все остальное поглотила ночь. Луна и звезды перестали существовать еще сто лет назад.
Кладбище было неподалеку. Найти его было трудно, так как рядом не стояло ни вывески, ни забора, только несколько прутьев арматуры торчащих из земли. Кресты и оградки на могилы не ставили, любой материал был нужен, а для мертвых стараться смысла не видели. Им это уже не надо. Людей закапывали, а сверху клали бетонную плиту с именем и датой жизни.
Могильщик тонул в грязи, ругался и проклинал эту бесконечную темноту. Он постоянно оглядывался, стараясь понять не прошел ли он мимо и не заблудился ли. Несмотря на все попытки, он так и не смог запомнить куда именно нужно идти. Проклятый кислотный дождь размыл единственную тропинку, которую он помнил.
Когда же в свете фонарика показалась бетонная плита, могильщик наконец-то улыбнулся.
Пройдя меж нескольких искусственных холмиков, мужчина нашел нужный. Скинув капюшон, он вонзил лопату в землю и начал капать.
Грязь, в которую превратилась земля, проваливалась обратно в яму. Мутная дождевая вода заполняла дно и мешала работать. Чтобы видеть куда вонзать лопату, могильщику приходилось держать фонарик в зубах, отчего свет дрожал и уходил в сторону. Через минуту таких стараний, фонарик упал в грязь. Мужчина выругался, но на этот раз так громко, что тут же пригнулся, опасаясь быть замеченным. Он вытащил фонарь из грязи, но тот уже не работал, только изредка вспыхивал в лицо мужчины. Могильщик наотмашь выкинул его из ямы и принялся капать усерднее.
Времени оставалось мало, а впереди еще два метра земли. До того, как произойдет взрыв, нужно было уже выкопать гроб и приволочь его в сторожку. Ему очень не хотелось, чтобы когда все это случится, кто-то из спешащих к стене солдат заметил его, несущего на себе этот ящик. Если он не успеет, то тот упырь в сером плаще наверняка его убьет.
Невольно могильщик сравнил, от кого ему было бы страшнее принять смерть: от этого упыря или же от молодого палача церкви. Было бы здорово, если бы они пересеклись и убили друг друга.
Он выкинул еще одну лопату грязи из ямы, но внутрь взамен завалилось две. Осознав, что такими темпами он просто не успеет закончить дела, мужчина крепче сжал лопату и через пару секунд из ямы уже начали вылетать по три кучи грязи за одно мгновение. Вода с неимоверной скоростью исчезала со дна. Грязь непрерывным потоком шла из могилы, словно работал бур, а не пожилой мужчина.
"Но все же, кто из них сильнее? Наверняка..."
Внезапно что-то громко грохнуло и просвистело совсем рядом с головой. Черенок в руке разлетелся в щепки, а железная часть ударила мужчину по голове и плюхнулась в воду. Могильщик уже подумал, что это прогремел взрыв на стене, но все же узнал в этом звуке выстрел.
Мужчина мигом пригнулся с куском отстреленной палки в руке и затаился. Наверху было тихо, только гул выстрела эхом разносился над кладбищем.
- Вылезай, я тебя вижу, - сказал знакомый мужчине голос.
Могильщик медленно выпрямился, повернул голову и увидел над собой знакомый изорванный плащ, маленькое пенсне и огромный блестящий револьвер, направленный ему прямо в лицо. Отец Каин стоял у края могилы, держа могильщика на мушке.
Сердце мужчины екнуло, ударилось о ребра и сжалось, словно тронутое холодом. Дыхание сбилось и потерялось в груди, как только ствол револьвера, словно пустая глазница смерти, замер напротив его глаза.
Где-то внутри, где он еще мог думать, могильщик винил себя за неосторожность. Какого еще он мог ожидать исхода, размахивая фонариков во все стороны? Хотя сейчас на это не было времени, нужно было как-то спасать себя.
- Это не я... То есть, что такое, святой отец? - могильщик вдруг понял, что сказал глупость.
Мужчина вылез из ямы, в то время как святой отец отошел от него на расстояние пятнадцати шагов. Голову его покрывал широкий капюшон, но могильщик видел его серые, уже без юношеского задора и веселья глаза. На секунду ему показалось, что перед ним не юноша, а взрослый мужчина, возможно, куда старше его самого.
- Хочешь сказать, ты от природы так быстро лопатой машешь? - юноша слегка улыбнулся, - Или у тебя там еще помощники?
- Бред, - могильщик поднял руки вверх, - То есть я хочу сказать посмотрите вокруг. Здесь же темно, как Вы могли разглядеть с какой скоростью я работаю? Вам могло это показаться, - мужчина чуть опустил руки, но тут же вернул их обратно, подстрекаемый дулом револьвера.
"Черт, язык мне враг. Если я буду нести чушь, он меня точно пристрелит. Соберись, идиот. Слышишь? Сейчас все зависит от тебя".
- Могло, - согласился священник, - Но у меня есть более весомое основание наводить на тебя револьвер. Помнишь святого отца Генри?
- Д-да, помню, - мужчина крепко зажмурил глаза, припоминая детали этого разговора, - Он недавно поправился от хвори.
Священник улыбнулся.
- А вот и нет, не поправился.
Слова, словно кувалда, ударили в голову могильщику. Мужчина почувствовал как смерть медленно сжимает горло. Беспомощно, словно рыба на берегу, он раскрыл рот, но ничего не сказал.
- Да, не поправился, - мушка оружия блеснула в темноте, - Вы его видели вообще?
- Да, конечно, святой отец, - очнулся могильщик и постарался исправить ситуацию.
- Ясно, - юноша опустил уголки рта вниз, не удовлетворенный ответом, - Значит все таки ты не могильщик.
Мужчина завертел головой, а его седые брови жалобно поднялись вверх. Он не мог понять что происходит, и о чем говорит парень. Дрожащие глаза посмотрели на юношу.
- Я не понимаю, - чуть ли не плача протянул он.
На кладбище поднялся ледяной ветер. Рваный плащ, словно танцующий парус, затрепыхался на священнике.
- Святого отца Генри не существует. Я его выдумал, а ты, Берхард, мне соврал. Хотя я сомневаюсь, что это твое имя. Скорее всего, так звали настоящего могильщика, которого ты убил и у которого ты взял и одежду и дом. А его самого ты закопал где-нибудь здесь.
Могильщик почувствовал как его ноги подкосились, словно были не в силах держать своего хозяина на себе.
- Я... я не помнил. Просто волнение и... Волнуюсь, забыл, страшно было. Я никого не убивал. Честно. Сейчас... Я точно не вру Вам, - голос мужчины сорвался, и последние слова он чуть ли не пропищал.
- Не надо, - святой отец обхватил револьвер двумя руками и прикрыл один глаз, - С этим мы разберемся в Муравейнике. Отпусти черенок и руки повыше.
Мужчина повиновался и обломок лопаты упал в грязь.
- Хорошо, - сказал палач, - А теперь покажи свой истинный облик. Если будешь юлить, я отстрелю тебе голову и до Муравейника ты не доберешься. Надеюсь, ты меня понял.
"Еще не все потеряно" - промелькнуло в голове могильщика, при мысли, что под плащом у него спрятано ружье. Нужно было просто дождаться подходящего момента. Могильщик глубоко вздохнул, стараясь собраться с мыслями. Пока необходимо делать все, как говорит священник. Как только подвернется момент, он достанет ружье и пристрелит парня.
Мужчина слегка опустил руки и показал ему истинный облик. Лицо в одно мгновение стало трупно-белым и покрылось синими венами. Из-под ногтей, сквозь мясо и кожу прорезались самые настоящие когти, серые глаза в мгновение залились кровью и стали красными, как рубины. Желтые зубы выпали изо рта и сменились длинными острыми шипами, похожими на спицы. Мужчина моментально превратился в безобразную тварь.
- Стало быть я угадал, - юноша улыбнулся, все также держа на мушке бледное существо. Палец с щелчком взвел курок, - Я задам несколько вопросов. Пошевельнешься - пристрелю. Мне все равно умрешь ты или нет, поэтому трижды подумай, прежде чем дергаться, - он сделал паузу, давая могильщику время для обдумывания, - С рождения или обретенное?
- Обретенное, - прохрипел могильщик.
- Как давно?
- Недавно. Две недели назад.
- Чем питаешься?
- Кровь и мясо, - также моментально ответил могильщик.
- Стало быть упырь, - усмехнулся отец Каин, - И ради чего?
Тварь приподняла руки, чтобы священник мог их лучше видеть.
- Раком болел, а жить хотелось. Один труп взамен на бессмертие - не так уж и много.
- Значит тебе поручили достать труп? - священник слегка отвел взгляд от мушки револьвера.
- Да, - ответил кровосос.
Святой отец некоторое время молчал, видимо, обдумывая как поступить дальше, но после отнял одну руку от револьвера и засунул ее под плащ, при этом не сводя глаз с могильщика. Через мгновение оттуда показались массивные кандалы. Священник бросил звенящие цепи к могильщику, и железо плюхнулось в грязь у самых ног мутанта.
- Надевай, - парень вернул руку на револьвер, - И надевай медленно, без резких движений. Дернешься, пристрелю.
"Больше нельзя ждать. Сейчас подходящий момент" - мутант посмотрел на кандалы у своих ног.
Мужчина поднял взгляд на палача и их взгляды на мгновение встретились. Парню хватило секунды, чтобы понять намерение мутанта. Он спустил курок. Стальной револьвер выстрелил и яркое пламя осветило кладбище. Юноша среагировал мгновенно, но было уже поздно - пуля прорезала пустоту. Священник обернулся, словно ожидая удара сзади, но тут же почувствовал сильный удар чем-то тупым в живот. Перед ним застыли красные глаза кровососа. Обрезанное ружье сильно вонзилось в кожу, на два крючка легли когти мутанта и орудие выстрелило, пробив юношу насквозь. Кишки через спину разлетелись по земле. Палач пустил кровь горлом и отлетел к самому краю ямы.
Как только дымок рассеялся, а звуки выстрела отгремели свое, воздух наполнился стонами юноши. Парень лежал в скрюченном положении в грязи и прижимал ладони к животу. Пенсне упало в яму, а молодое лицо все перемазалось землей и кровью. Парень забился в предсмертных судорогах.
Кровосос опустил обрез и почувствовал, как все его тело поразила дрожь перенапряжения. Сейчас он чувствовал себя словно пружина, которую сжали изо всех сил и отпустили, позволив ей сорваться. Теперь его жизни почти ничего не угрожало.
Мужчина спрятал обрез под плащ и присел возле священника. Одной рукой мутант приподнял его голову, а другой прикрыл липкие от крови губы, чтобы приглушить и без того затихающие стоны.
Священник смотрел ему в лицо, но взгляд его блуждал, словно парень не видел упыря перед собой. Щеки юноши быстро теряли румянец.
"Тише ты, нас могут услышать" - могильщик вгляделся в лицо юноши и вдруг проникся к нему жалостью. Каким бы сильным он не казался пару мгновений назад, сейчас,когда он умирал у него на руках, он был всего лишь мальчишкой, которому не посчастливилось встретиться с ним. Однако упырь тут же признал, что не будь он сейчас спокоен за свою жизнь, то никогда бы не проникся сожалением к молодому священнику. Легко думать о других, когда тебе самому ничего не угрожает.
Из носа парня на пальцы мутанта потекла кровь. Юноша несколько раз неровно вздохнул и его глаза закатились. Тело моментально обмякло в руках упыря.
Могильщик еще некоторое время подержал труп в руках и только когда удостоверился, что сердце священника точно перестало биться, отпустил тело. Голова парня запрокинулась в яму и кровь, что оставалась в горле, потекла вниз по лицу.
Могильщик вытер ладони о край рваного плаща священника и оттащил тело от могилы.
За грязной лужей на дне уже виднелись доски гроба. Упырю оставалось только расчистить края ящика и аккуратно, чтобы прогнившие в земле доски не лопнули и не вывалили на него свое содержимое, поднять его наверх.
Мужчина спрыгнул в яму, ладонями раскидал грязь и, поддев край ящика, рывком водрузил его себе на спину. Гнилые доски затрещали, но все же не проломились. Внутри гроба что-то ударилось о крышку.
"Мертвецы беснуются" - одним прыжком с тяжелым гробом на спине он выпрыгнул из ямы. Мутант перешагнул через труп палача и опустил ящик в нескольких метрах от тела.
Все черное облачение могильщика стало грязным от стекавшей с досок воды и от трухи. Он кожей ощутил как промокла его одежда, а каждое легкое дуновение ветра теперь заставляло его дрожать. Ему не терпелось скорее закапать палача и вернуться в теплую сторожку, пока в печи не догорели последние поленья. Там он передаст труп и ему больше никогда не придется возвращаться сюда. Он наконец-то сможет зажить спокойно.
Могильщик обернулся, собираясь покончить с грязным делом, но как только его взгляд упал на мертвеца, внутри упыря все оборвалось. Мужчина застыл на месте и открыл рот, не в силах даже что-то подумать.
Мертвое тело священника, словно марионетка, которую за веревочки тянет невидимая рука, прогнулось мостиком над землей. Могильщик неуклюже попятился назад.
Запрокинутая голова парня медленно вернулась в привычное положение. На раскрытых губах запузырилась кровь.
- Мерзкая падаль. Ты ведь мог убить меня, - донеслись до слуха мужчины десятки голосов.
Упырь ощутил полное бессилие и опустил руки. Страх сковал тело и сжал тяжелыми пальцами грудную клетку, не позволяя вдохнуть. Захлестнувший его ужас породил отчаянное желание умереть как можно скорее, лишь бы кошмар закончился.
Несмотря на разрывающее грудь сердце, мужчина продолжал наблюдать, как красные и тяжелые от крови перчатки сползли с кистей юноши. Кожа на кончиках пальцев порвалась, обнажив черные ястребиные когти. Лицо стало худым и серым, словно череп обтянутый трупной кожей. Челюсть затрещала и лопнула, из-под человеческих полезли треугольные, как у акулы, зубы, заставляя остальные выпадать изо рта. Короткие черные волосы мгновенно отросли до пояса и стали седыми, как у старика. Буква "М" на лбу вспыхнула огнем.
Веки трупа поднялись и могильщик увидел, как молодые и серые глаза юноши залились чернилами, а зрачки разорвались пополам и воспламенились, образовав по два в каждой глазнице. От одежды заструился дым, превратившийся в толстый черный столб над телом.
Могильщик еще никогда не видел таких омерзительных глаз, но когда горящие зрачки начали вращаться в глазницах, мужчину пробрал холод.
Весь внешний вид существа вселил ужас в сознание могильщика. То, что предстало перед ним, было безобразно и не походило даже на мутанта.
"Что это за херь?" - завопил в мыслях упырь, с отвращением глядя на кривляющееся чудовище, чьи двойные крысиные зрачки буквально пожирали могильщика.
- Не подходи! - упырь выкинул руки перед собой и попятился назад. Желание жить пересилило страх и им овладел самый сильный из инстинктов. Труп оскалился подобно бешеной и голодной собаке.
Упырь завертел головой, в надежде найти хоть что-нибудь, что помогло бы ему дать отпор. Взгляд зацепился за металлический блеск в грязи. Могильщик мгновенно поднял револьвер, который ранее обронил палач и пальнул в мертвеца.
Голова монстра запрокинулась назад и скрылась в дыму. Тело полетело вслед за головой, но не упало. Рука палача, словно живя отдельно, с ловкостью кобры выхватила из кобуры второй револьвер и пальнула в ответ. Оружие вылетело из рук мутанта вместе с несколькими оторванными пальцами. Увидев отстреленные фаланги, мутант жалобно заскулил и обхватил изувеченную руку. Шок, словно электрический разряд, парализовал тело и скрыл боль.
Голова монстра, тем временем, вернулась на место. Во лбу, прямо посреди большой буквы, зияла сквозная дыра. Лицо скрючило гримасу, словно его били током. Горящие глаза начали хаотично вращаться, в то время как все тело задрожало в судорогах.
- Мой... револьвер... не убить, - уголки рта рухнули вниз, как у старика при инсульте.
Упырь, все еще прибывающий в состоянии шока, прижал покалеченную руку к животу. Лихорадочный взгляд ни на мгновение не отрывался от корчащегося священника.
Голову пронзил крик, точнее голос инстинкта. Нужно действовать. Оцепенение мгновенно прошло, а вместе с ним и появилась сильная боль в отстреленных пальцах. Мужчина почувствовал дрожь, ощутил бешеный стук сердца, страх перед существом, на которое ему не повезло наткнуться.
"Пока он не может двигаться, нужно снести ему голову. Без нее он точно не жилец, кем бы он ни был" - упырь сжал в кулак целую кисть и крепко сцепил зубы, стараясь побороть страх.
Он бросился вперед на монстра. Потоки грязи полетели во все стороны из-под ног. Кровосос мгновенно преодолел несколько метров и оказался перед священником. Острые, как бритва, когти со свистом разрезали воздух и дым над юношей.
Лицо монстра оказалось прямо перед ним. Когти почти коснулись шеи, но едкий дым, что окружал священника, внезапно поглотил и его самого. Все чувства упыря притупились. Единственное, что он ощущал - запах гари. Рука рассекла пустоту в том месте, где должен был стоять священник. Не успел упырь удивиться, как вдруг его оглушило, словно кто-то обрушил на голову тяжелую кувалду. Мир закружился вокруг мутанта, он ощутил, что проваливается под землю, но уже через мгновение увидел, как летит навстречу одной из куч грязи, прямо на надгробие. Удар лицом о бетонную плиту он даже не почувствовал. Все скрылось в тумане. Изувеченное тело распласталось на земле.
Священник появился в паре метров от упыря. В голове все вращалось, взрывалось и разбивалось о стенки черепа. Ощущение тяжести, словно внутрь залили свинец, клонило голову вниз. Юноша не мог сконцентрироваться ни на одной мысли, ему казалось, словно у него в мозгу копошатся муравьи.
Он вцепился в почти заросшую рану на лбу уже не в силах не трогать ее. Она зудела, требовала прикосновений, как корочка на заросшей ранке, но только в сотни раз сильнее.
Когти священника начали рвать кожу на лбу.
"Пуля... там... должна...", - на глазах показались слезы и священник завопил десятком голосов. Он не мог ухватиться ни за одну мысль. Все смешалось. Беспорядок. Разбитость. И яростный зуд в голове.
Потом все стало тихо. Сначала раздражение ослабло, водоворот в голове умолк и мысли, словно вода после шторма, перестали кружить и медленно переливаясь растеклись по сознанию. Священник закатил глаза и вздохнул.
Впервые он был так близок к смерти. Выстрела в голову палач никак не ожидал. Если бы не его чудовищная регенерация, которая даже сквозное ранение в голову способна залечить, за всю свою карьеру он бы умер не меньше пятидесяти раз. Но все таки было самонадеянно думать, что ему удастся парализовать упыря. Тот все таки смог вернуть контроль над телом.
Священник огляделся. Упырь, которого он покалечил, лежал на надгробной плите, безногий и с разбитой от затылка до лба головой. Мутный взгляд мутанта постоянно кружился, пока не упал туда, где раньше у него были ноги. От увиденного, упыря тут же стошнило на себя.
- Это всего лишь ноги, - священник присел возле мужчины.
Могильщик продолжал блевать и смотреть на свои обрубки. С такого близкого расстояния его голова напоминала юноше разбитое яйцо, за белой скорлупой которого розовел мозг. Упырь трепыхался, будто бы рыба, выброшенная на берег. Все тело кровососа дрожало, как в лихорадке.
Священник схватил мужчину за волосы и приподнял тело. Плиту, на которую упал мутант, он вонзил в землю и опустил на нее упыря. Юноша всмотрелся в его лицо, но тот тут же уронил голову на заблеванную грудь. Только сейчас палач почувствовал как от мужчины воняло, но на примечание таких деталей времени не было. Длинные когти проникли в пряди волос могильщика, словно пальцы доктора, что ищет вшей.
"Она наверняка где-то здесь", - черная копоть от тела священника обволокла обоих, и полуживые глаза мутанта заслезились.
Пальцы остановились на затылке. Святой отец наклонил голову мужчины и раздвинул волосы. Чуть выше шеи, среди корней волос виднелись едва заметные очертания клейма, напоминавшего круг с заключенным в нем пламенем.
- Что там? - вдруг послышался слабый и невнятный голос упыря.
Юноша удивился, что упырь еще может говорить, но его внимание вновь поглотила печать.
- Хочешь сказать, ты не знаешь? - священник поскреб когтем клеймо, проверяя не татуировка ли это, - Ты присягнул на верность силам тьмы, дал превратить себя в упыря и не знаешь, что они поставили тебе на затылок?
- Я...я..., - послышался голос, но тут же прекратился. Упырь вновь впал в небытие.
Священник вернул голову мутанта в привычное положение, но руку с затылка не убрал. Он подвинулся поближе, чтобы тот мог видеть глаза. Второй рукой он надавил на торчащую из обрубка ноги кость.
Упырь тут же проснулся и закричал.
- Слушай меня, - юноша старался говорить медленно и четко, чтобы мутант мог понять о чем он говорит, - У тебя на затылке клеймо ведьмы. Оно работает по принципу кодовых слов. Если ты начнешь рассказывать секрет, который они тебе поручили, печать начнет убивать тебя. Я могу снять печать, но для этого она должна активироваться, - священник похлопал кровососа по щекам, приводя его в чувства, - Очнись!
Несмотря на мутный, полностью апатичный взгляд, который говорил о невменяемости упыря, тот слегка качнул головой. Этот жест не прошел даром и его вновь стошнило на себя.
"Он скоро откинется. Надо поспешить" - палач за кончик подбородка приподнял голову упыря.
- Активировать печать мы будем этим кодовым словом, - юноша остановился, осознав, что слишком быстро говорит, и начал медленнее: - Активировать печать будем кодовым словом. Скорее всего, это цель или план того, кто тебя сюда послал. Ты должен сказать для чего этот труп. Тогда печать сработает и я смогу снять ее с тебя. Если это получится, я отвезу тебя в Муравейник и так и быть тебе пришьют ноги на место, - юноша постарался улыбнуться.
Могильщик бездумно смотрел на палача.
- Очнись! - ладонь шлепнула по лицу кровососа, - Ты меня слышишь? Жить будешь и ноги тебе вернут.
Когти рассекли щеку упыря, но тот даже не поморщился.
- Ноги-и, - слегка поднял голову кровосос.
- Ноги-ноги, - закивал священник, - И жить будешь. Только нужно снять с тебя печать. И тогда все будет.
Мутант слабо кивнул. Юноша почувствовал это по легкому давлению на руку, которой он придерживал того за подбородок.
Ладонь плотнее легла на затылок, а вторая на лоб, дабы сильнее прижать клеймо.
За всю свою долгую жизнь, парень встречался с ведьмой лишь раз. Тогда ему пришлось очень тяжело, он чуть не погиб, а печати, которая накладывает ведьма, всегда непредсказуемы и знать, что в них скрыто, невозможно. Еще ни разу ему не удалось их остановить, но кто знает, может на этот раз ему удастся?
Юноша набрал воздуха в грудь, и горящие глаза обратились к упырю.
- Мертвец нужен для заклинания?
Кровосос качнул головой и внезапно дрогнул. Лицо скривилось от боли. Священник почувствовал жар, исходящий от печати. Словно рой огненных муравьев, он поглотил руку юноши и тот сам скривился от боли, но все равно не отпустил мутанта, из всех сил стараясь сдержать клеймо ведьмы.
Упырь завопил и зажмурил глаза, его руки впились в плечи юноши в попытке оттолкнуть священника.
- Отвечай! Мертвец нужен для заклинания?
Священник увидел, как в том месте, где сейчас находилась рука, сгущается чернота. Сначала он принял это за дым, но когда темнота начала танцевать и переливаться, юноша понял, что это огонь. Настоящее черное пламя.
Он удивился первому за столь долгое время появлению черного огня, да еще и в печати ведьмы. Но сейчас это было не тем, о чем ему стоило думать.
- Быстрее. Для какого заклинания? - священник сморщился от боли, - Я почти снял печать, тебе нужно только сказать. Просто скажи!
Упырь вопил и вонзал в руки юноши когти.
Жар нарастал и казалось, что собственная рука уже сгорела до костей. Он уже не чувствовал кожи и мышц, только обжигающий холод.
- Говори! Заклинание!
- Отпусти! Больно!
Слезы потекли из глаз упыря. Два обрубка затряслись в судорогах.
- Заклинание! Быстрее! - кричал священник.
Черное пламя охватило волосы упыря и уже съедало череп, словно бумагу.
- Заклинание! - юноша вдруг отпустил упыря, не в силах сдерживать печать.
- Мета... - закричал мужчина, и черный огонь охватил все тело.
Отец Каин отринул от мутанта.
Грудь кровососа раздулась, готовая изрыгнуть из себя вопль, но в самый последний момент замерла и обвалилась. Все тело начало распадаться. Почерневшая голова отвалилась от шеи, ударилась о надгробие и превратилась в кучку пепла.
Не успел палач это увидеть, как ветерок тут же сдул все, что осталось от упыря.
- Твою мать! - священник только сейчас увидел, что он продолжает гореть. Кисти уже не было, а черное пламя продолжало ползти вверх по руке.
Юноша поднес горящую культю ко рту и акульи зубы откусили руку посередине предплечья. Из раны тут же брызнула кровь, запачкав лицо священника. Откушенный кусок не успел долететь до земли и обратился в пепел.
- Твою мать!
Палач встал, и отвернулся от кучи пепла, что недавно была упырем. Целая рука зажала синие губы и горящие глаза с гневом устремились в землю. Ему опять не удалось сдержать печать. Конечно, он соврал, когда сказал мужчине, что сможет ее снять. Ему этого еще ни разу не удавалось. Сейчас его беспокоило другое: ведьма, что способна создавать черный огонь.
Обрубок руки покрылся коркой и перекрыл поток крови.
Священник глубоко вздохнул, глядя в пустую могилу, на дне которой лежали две оторванные ноги упыря. Когти на руках втянулись обратно, а акульи зубы посыпались в яму и сменились человеческими. Серая кожа снова обрела румянец.
Священник закрыл глаза, чтобы спокойно обдумать произошедшее, в то время как пепельные волосы стали уменьшаться и чернеть. Когда он вновь открыл веки, на могилу уже смотрели обычные, серые глаза с одним зрачком. Тело перестало испускать жар и черный дым иссяк.
Ледяной ветер подхватил широкий изорванный плащ и надул его словно парус, закрыв им лицо владельца. Черный капюшон сам упал на голову Каина.
- Твою мать! - повторил он еще раз, глядя на обрубок собственной руки. Отрастать заново она будет долго и болезненно.
Внезапно небо над кладбищем наполнилось громом. Звук взрыва пришел из-за спины священника. Отец Каин обернулся и увидел вдалеке, над стеной, столб пламени, поднимающийся ввысь. Над местом, где должны были находиться восточные ворота, горело небо.
"Теракт?" - Каин замер на месте, глядя на оранжевое зарево.
В голову прокралась мысль, что его обманули. Неужели этот упырь был лишь для отвода глаз церкви? В таком случае нечисти удалось их обмануть.
Каин прогнал прочь эти мысли. Сейчас нужно было думать о прорванных воротах и о тех, кому они мешали проникнуть в город.
Священник подобрал револьвер и бросился бежать с кладбища, но вспомнил о гробе, который упырь вытащил из могилы. Оставлять его здесь было нельзя, особенно если он был целью террористов.
Священнику пришлось подхватить его одной рукой и волочить по грязи до самого края кладбища. Юноша представлял, как позади него горят северные ворота, как вбегают за стену те, от кого ее построили. Как они разбредаются по темной пустыне и ищут одного - еды.
Палач вышел за невысокую изгородь из арматуры и приметил в темноте свой внедорожник. Покрытый грязью автомобиль стоял на насыпи из гальки. Его фары вспыхнули, как только священник открыл бронированную дверь. Внутри было еще тепло от печки, но холод тут же проник во внедорожник с первыми порывами ветра. Палач повернул ключ в замке зажигания и посмотрел на приборную панель. Стрелка указывающая на количество горючего зависла над нулем.
- Еще и так, - с досадой сказал юноша, вылезая из автомобиля.
Одной рукой ему пришлось затаскивать гроб на крышу внедорожника и все той же рукой привязывать его к стойкам. Разобравшись с этим, он залез в броневик и захлопнул дверь.
Пожар над воротами отражался в лобовом стекле горящим пятнышком, но Каин понимал, что сулило это пятнышко для человечества. Ворота прорваны и только дьявол знает, что теперь его ждет и таких же как он. Хотя таких как он в городе больше не было.
Предчувствие беды комом встало в горле.
Внедорожник взревел, и подняв в небо столбы пыли, понесся прочь от кладбища. Свет фар вырвал из мрака бесконечную пустыню ведущую до самого города.