Принцессу все, как один называли ангелом..
И как было не называть, ибо черты её свежего личика и вправду казались неземными…
Золотые кудряшки и огромные голубые глаза, которые смотрели наивно и немного удивлённо.
Всё в ней вызывало умиление. И то, как она кормила голубей в парке, и то, как слушала собеседника, немного наклонив голову и приоткрыв алые губки, и то, как она смеялась, обнажая жемчужные зубки…
Её голосок звенел, как колокольчик, когда она что-то рассказывала и увлечённо водила белым пальчиком по узору на столешнице…
Художники приезжали издалека, чтобы запечатлеть её милый образ в золотом сиянии..
А как она мило краснела в ответ на похвалу её прелестям…
Принцессу любили все…
Все… кроме кошки…
Когда она пыталась погладить гладкую шерстку, кошка выгибала спину и шипела с такой ненавистью, что ангелок в страхе убирала руку и смотрела на окружающих такими изумлёнными глазами, полными слёз, что все единодушно решили, что кошка, определённо сошла с ума, после чего недавняя любимица была выслана в сад…
Принцессе часто дарили подарки. Самые необычные и прекрасные…
Каким удовольствием было видеть, как блестят её голубые глазки, как она совсем по-детски хлопает в ладоши от радости…
Это зеркало ей прислали из какой-то далёкой страны…
Небольшое, в тяжёлой золотой раме, оно, на первый взгляд совсем не отличалось от других зеркал замка.. Но, едва взглянув в него, принцесса приказала повесить зеркало в своей комнате и занавесить алой бархатной занавеской…
Она смотрелась в него только в одиночестве…
Ибо..только оно видело и отражало её… настоящую…
Золотые локоны становились в нём тусклыми прядями, свисающими вдоль щёк, милый румянец – лихорадочными пятнами на бледных щеках, голубые глаза казались совсем белыми, лишёнными всякого выражения…безразличными ко всему, а лёгкая улыбка - кривым оскалом тонких губ…
Мелодичный смех делался хриплым смешком, обнажающим мелкие острые зубки…
Отражение деловито вытерло перепачканные кровью пальцы о белоснежное платье и усмехнулось принцессе…
-Ты опять будешь топить камин летом, чтобы сжечь эти тряпки, как тогда, когда в первый раз почувствовала эту жажду…Жажду вонзить острое лезвие в тёплую плоть…
Та первая…Как её? ..Служанка …Была так хороша..
На тонкой шейке билась голубая жилка…
Как удивлённо распахнулись её тёмные глаза и застыли…
А тот юноша…Один из многих, но запомнившийся более других…
Он был счастлив какое-то время… И умер счастливым… Возглас острого наслаждения стал предсмертным хрипом…
И кошка… Как она кричала, когда принцесса на её глазах одним за другим душила её котят, ещё перепачканных её тёплым молоком…
С каким удовольствием она сдавилаеё грациозную шейку тогда…в саду…
Следы от её острых коготков до сих пор не зажили…
Принцесса взглянула на запястье, вздохнула и опустила бархатную занавеску…
Отвернулась…
Белокурый ангел поправил растрепавшиеся локоны, невинно взмахнул ресницами и позвонил в колокольчик:
-Тёплого молока, пожалуйста… И сладкого печенья…
Скажите папеньке, что я зайду поцеловать его на ночь…