Онтологические и социальные аспекты истории философии.
Краткое предисловие. Это основная часть моего сочинения по философии на поступление в аспирантуру, которое писал, когда был студентом, в 22 года (1998 г). В то время ещё было на печатной машинке, компьютеры были недоступной роскошью. Спустя много лет, после набора текста на компьютере, выяснилось, что «реферат по философии» почти на 100% не реферат а сочинение. Здесь оказались отражены не только философские моменты, но в том числе актуальные социальные проблемы 90-х годов во взаимосвязи с аналогичными проблемами эпохи античности. Решился выложить лишь недавно.
* * *
Онтологические и социальные аспекты истории философии
Приходовский М.А., Томск 1998
Философия существует с самых древнейших времён. Сколько живёт человечество - всё это время решается вопрос о роли человека в мире, о смысле жизни, о связи между различными явлениями природы. Тысячелетия назад философы рассуждали о таких проблемах, о которых современный человек часто не задумывается. Стройность и последовательность рассуждений античных философов до сих пор может являться примером строгой логичности. Конечно, в вопросах о физическом устройстве материального мира наука многое открыла за это время, однако в области психологии, социальных и общефилософских проблем и сейчас имеются значительные пробелы, огромное количество неясного и непознанного. Не построено окончательной модели справедливого общества и модели морального, правильного поведения человека в этом обществе. Положительную или отрицательную роль играют эмоции в жизни человека, будет ли общество более счастливым без них? Многие поэты, писатели и философы искали ответы на вопросы об устройстве общества и эмоциональном мире человека, но окончательных выводов здесь нет. Общественные отношения находятся стадии развития, непрерывно изменяясь. В точных науках сейчас наблюдается значительный прогресс, а в древности знания о физическом мире были на таком же уровне, как и о социальных моделях. Поэтому неудивительно, что почти все философы того времени были одновременно и учёными. Платон объявлял лозунгом своей академии фразу: «Не геометр да не войдёт!». Пифагор, Демокрит тоже были и философами, и математиками одновременно. Евклид уже больше склонялся к чистой математике, однако в небольшой мере всё же был философом. В Древней Греции физика была частью философии.
Почему именно в сплаве с философией первоначально зародилась и развивалась наука, а не сама по себе, занимаясь лишь количественным описанием физического мира и не задаваясь философскими вопросами? Безусловно, получение знаний об окружающем мире было важно: совершались географические открытия, биологи стремились классифицировать виды существ, обитающих в природе, врачи хотели узнать, как устроен человек, чтобы лечить. Но чисто описательный характер науки вряд ли позволил бы ей развиться до такой степени, до которой она в итоге развилась. Кроме чистого узнавания существовало то, что можно уже в полной мере назвать познанием: учёные и философы стремились ответить не только на вопрос «как?», но и на вопрос «почему?», установить строгие логические связи между явлениями. Вот здесь и начинается настоящая наука, которая была тогда неотделима от философии.
Наука устанавливает связи между процессами, строит единую картину происходящего в природе. Можно иметь самую совершенную технику, но она окажется бесполезной, если не размышлять над полученными фактами. Амногие древние философы, не имея никакой техники, на основе только простых эмпирических наблюдений, делали такие выводы, которые экспериментально подтверждались через несколько столетий или даже тысячелетий.
Вспомним, например, открытие Демокритом атомов. Проблема поиска мельчайшего неделимого материального первоначала имела отношение к решению всех основных философских проблем, поставленных и до Демокрита, и им самим. С помощью этого понятия философы стремились ответить на многие вопросы общефилософского характера. И Демокрит, с помощью одних лишь логических рассуждений, описал строение материи так, как мы его понимаем и сейчас, после значительных научных открытий и научно-технической революции. Время только подтвердило смелые догадки Демокрита.
Напротив, некоторые теории оказались не совсем верными, и теперь мы изучаем их только в историческом плане. Так, модель солнечной системы Птолемея была опровергнута новыми открытиями развивающейся науки. Она была в принципе неверна, хотя и объясняла некоторые природные явления, например, солнечные и лунные затмения, и даже позволяла вычислять моменты их наступления с большой точностью. Система Птолемея как бы стремилась примирить древние представления о мире и новые факты, накопившиеся к тому времени. С помощью сложных искусственных геометрических построений вполне удавалось объяснить движение планет по небесной сфере, видимое с Земли. В целом, это была стройная, логически завершённая теория, которая оставалась общепринятой на протяжении многих столетий.
Примечательно, что за три столетия до Птолемея уже существовали идеи гелиоцентрической системы мира. Древнегреческий астроном Аристарх Самосский (около 320-250 г. до нашей эры) геометрическим путём произвёл измерения расстояний от Земли до Солнца и от Земли до Луны, а также размеры этих тел, и пришёл к выводу о несостоятельности геоцентрической системы Аристотеля. Он создал свою, гелиоцентрическую модель, которая, впрочем, тогда не нашла признания и оставалась в забвении до времени Коперника. Николай Коперник всесторонне развил и математически обосновал гелиоцентрическую систему в своей работе «Об обращениях небесных сфер» (1543г. ). Открытия Демокрита и Коперника стали важными этапами в развитии и науки о природе, и философской мысли вообще. Главное идеологическое значение этих открытий, возможно, состояло в том, что они объясняли процессы материалистически, без привлечения какого-либо теологического начала. Для объяснения мира с позиций атомистической теории не требуется никаких богов, поэтому такая концепция казалась древним исследователям весьма перспективной.
Вот два основных этапа борьбы за научное естествознание, за его освобождение от теологии. Причём один из них приводит к подлинной научной картине микромира, а второй - макромира. В этом и их принципиальное сходство. Благодаря этим открытиям наука получила полную возможность развития без догм и предрассудков.
Естествознание уже окончательно превратилось в науку, однако и здесь всё ещё остаётся множество нерешённых философских проблем. Многие физические процессы строго математически описаны, но мысленно невозможно представить, как именно они протекают. Существует точная теория поля, которая формально правильно описывает все известные физические явления, связанные с полями и волнами, но интуитивно всё-таки непонятная структура вакуума, как именно через «пустоту» передаётся энергия электромагнитных волн. Существует квантовая механика, но невозможно представить движение электрона в атоме. Орбиты электронов существуют лишь условно, привычного нам физического смысла в них нет, доказано, что в протьивном случае атом был бы неустойчив и распадался за доли секунды за счёт потери энергии электроном и его сближения с ядром атома.
Гравитационные силы и явления, происходящие при их действии, математически точно описаны в механике Ньютона, и не возникает проблем с расчётом орбит искусственных спутников Земли. Но сама природа гравитационного воздействия, несмотря на всё это, остаётся загадкой так же, как и во времена древних греков. Как возникают и за счёт чего распространяются гравитационные волны? Этот вопрос и в наше время вызывает горячие споры в научной среде. Так что в естествознании остаётся достаточное количество философских вопросов. Таких, которые нельзя решить простым расчётом, а нужна гениальная догадка, которая объяснит глубинную природу этих явлений.
Среди актуальных проблем естествознания - и вопрос о размерности пространства. Реальный физический мир, в котором происходят все наблюдаемые нами явления - трёхмерен, но возможно, это только потому, что только в трёхмерном пространстве могут реально существовать такие структуры, из которых состоит вся известная нам материя: атомы, молекулы. Доказано, что устойчивые орбиты существуют в единственном случае - когда размерность пространства равна трём. Во всех других геометрических пространствах орбиты частиц невозможны, так как являются энергетически неустойчивыми. Но ведь сами элементарные частицы не состоят из более мелких атомов, а имеют принципиально другую структуру, и их размерность может быть более высокой. Древние люди считали землю плоской и не подозревали, что она имеет форму шара. Так и мы сейчас считаем пространство геометрически правильным, бесконечным и неограниченным во всех направлениях, а возможно, оно является четырёхмерной сферой - поверхностью четырёхмерного шара. Логически такая теория была бы непротиворечива, и имеется множество аргументов в пользу именно многомерной теории мира. Так что здесь наука стоит, возможно, на пороге открытия, подобного открытию Аристарха и Коперника.
Между наукой и философией существуют давние и прочные связи, они (наука и философия) растут как бы из единого корня. Между ними не было борьбы, как между наукой и религией, но взаимосвязь между наукой и философией в разное время определялась по-разному. Предпринимались попытки и свести философию к теории науки, и наоборот, подчинить науку философии. Философия претендовала на универсальность, при этом философское знание должно быть построено так, чтобы оно не испытывало воздействия со стороны эмпирии, а нацеливало себя на выявление априорных форм, сущностных структур, лишь наполняемых содержанием в процессе эмпирического исследования.
В отличие от естественных наук, где на помощь пришла развившаяся математика, и поэтому удалось построить довольно ясную и полную картину явлений, в области социальных наук это наблюдается намного в меньшей степени. В нынешнем мире социальные науки всё ещё часто становятся объектом полумистических заклинаний, подобно докоперниканскому, насквозь пронизанному теологическим началом естествознанию, и сильно подчинены сиюминутной политике правящих классов. Пока здесь нет точных, математически обоснованных законов, не появились свои «Ньютоны» и «Коперники». Вспомним хотя бы то, как известные историки в начале 1990-х годов стали поворачиваться в противоположную сторону и отчаянно ругать то, что они совсем недавно прославляли, строить другую картину всех происходивших событий. Впрочем, достаточно явные черты классового подхода проглядываются ещё с самых древнейших времён: несмотря на то, что Аристотель является величайшим мыслителем, по своим социально-политическим взглядам он всё равно был идеологом рабовладельцев. Можно ли в этом усмотреть вину Аристотеля? По-видимому, нет, он был лишь частицей своего времени, того периода, в который рабовладельческий строй обосновался повсеместно и надолго. Что удивляться, ведь даже спустя два с лишним тысячелетия в «цивилизованной», как она себя считает, Америке, рабовладельческая идеология была ещё очень сильна.
Платон тоже считал эксплуатацию вечной, и в своих политических и философских взглядах отстаивал господство аристократии. Почему же мудрые люди, которые выдвигали такие смелые идеи в области естествознания, оказывались такими реакционерами, когда речь заходила о социально-политическом устройстве общества, стремились доказать, что существующее в их время устройство вечно, непоколебимо и является единственно правильным? Наверное, дело здесь в их личном отношении к происходящему в обществе. Ведь все древние философы были аристократами, и это не случайно, потому что бедный человек, и тем более раб, просто не смог бы подняться до такого положения в обществе, когда у него появилось бы время думать и рассуждать об абстрактных материях: какой бы он ни был умный, он был обречён на нищету. Незыблемое кастовое, а потом и классовое, разделение общества не оставляло никакой другой возможности. И это тоже неудивительно для древнего общества, если даже сейчас, в «цивилизованном» двадцатом веке, в «цивилизованных» странах Запада преобладает денежная идеология, а поистине астрономическая плата за обучение не даёт людям из бедных слоёв населения получить какое-либо образование, не принимая в расчёт, что многие из них очень талантливы и смогли бы принести огромную пользу обществу, если бы имели равный доступ к знаниям.
Круг замкнулся. Снова мы идём к господству аристократии. А ведь в истории есть немало примеров разумного отношения к этим проблемам. Вспомним хотя бы Петра 1, презиравшего дворянские титулы и ценившего истинное стремление к знаниям. В Советском Союзе вообще каждый имел доступ к образованию, независимо от толщины кошелька, а лишь в зависимости от своего интеллекта. (Некоторым такое положение не нравилось, и понятно, почему). Итак, древние философы были аристократами и в социальном плане смотрели на мир через призму сохранения своих интересов. Поэтому практически все они не могли взглянуть на общественные отношения объективным взглядом. Скорее всего, именно от этого пострадало развитие социальных наук, и если в естествознании мы видим логически стройную картину, то в истории, социологии и сейчас бушуют политические бури. И подобно тому, как гелиоцентрическая система Коперника вызывала ожесточённую ненависть церковных аристократов того времени, так и сейчас «гелиоцентрическая» модель общества всеобщей справедливости (да даже общества, где есть хоть какая-то справедливость, а не только одни волчьи законы) вызывает злобное шипение в стане «аристократов», стремящихся любой ценой сохранить своё незаконное положение в обществе. И схватка новых коперников с мракобесием предстоит ещё более серьёзная, чем борьба за гелиоцентрическую систему. Ведь если к открытиям в естествознании аристократия может как-то приспособиться, превратиться из рабовладельцев в капиталистов, то правильная картина общественного устройства уже не оставит им никакой возможности сохранить всё, как было: общество неузнаваемо изменится. Философы Древней Греции и более позднего времени не могли совсем уйти от ответа на вопросы о социальном устройстве, быть «вне политики», но в то же время не могли и творчески подойти к этим проблемам, объективно проанализировать строение общества, усомниться в правильности существовавшего в их время устройства. Тем не менее, их рассуждения частично подывали засилье религии. Некоторые философы , например, Демокрит, решались на то, чтобы в своих рассуждениях ставить под сомнение правильность эксплуатации. А скорее всего, революционность его ума в области естествознания оказывала влияние и на общественно-политические взгляды, он мыслил прогрессивно во всех областях познания.
Платон был представителем аристократического афинского семейства, связанного с политикой. Поэтому и рабовладельческая идеология Платона естественна для него. Платон пишет, что Сократа привело к гибели «противоречие между индивидуальной добродетелью и несоврешенным государственнным устройством». Это противоречие понимали многие философы, но не могли его решить.
Конфуций интерпретировал это противоречие так: «Если государство устроено в соответствии с разумом, постыдны бедность и нищета, а если государство устроено не в соответствии с разумом, постыдны роскошь и богатство». Возникает вопрос: а что считать добродетелью? Бедность или богатство? Трудовые сбережения советских граждан, за доительное время постепенно накопленные на сберкнижках - несколько сотен или даже тысяч рублей - нельзя, конечно, считать таким уж большим богатством, но это скромное богатство было достигнуто честным путём в государстве, устроенном «в соответствии с разумом», поэтому оно для людей не было постыдно. А вот нынешние состояния, созданные полузаконным способом, действительно должны быть постыдными. Так что в разное время в разных государствах противоречие между индивидуальным началом и общественным стояло весьма остро, пока не было достигнуто такое устройство, что любой честный человек мог жить безбедно и не задумываться об этом противоречии. Всю остальную историю, при эксплуататорском строе, если человек жил богато, значит, он отнимал что-то у другого. Сейчас мы наблюдаем, как эти принципы в нашей стране подняты со свалки и снова пущены в ход.
А не потому ли Сократ так раздражал современников, что он искал не истину в естествознании, а хотел определить моральные понятия, что многим не нравилось? Скорее всего, причина как раз в этом. Если он изобличал граждан, имеющих значительное положение в обществе, в их недобродетели, то неудивительна реакция аристократии на его рассуждения. Поспешный суд над великим философом, суд, который остался глух к логическим рассуждениям защитников Сократа, приговорил его к смерти. Известно, что основным инициатором обвинения был купец Анит, довольно богатый человек, близкий и к политической жизни Афин. Он был сильно обижен на Сократа за то, что сын Анита всё больше и больше стремился к философии, посещая кружок Сократа, и отторгался от исконного «семейного бизнеса». Кроме того, Сократ всё время явно или неявно подчёркивал недобродетельность Анита. Конечно, это не могло не сказаться. Был устроен «заказной суд», осудивший Сократа. И зависть его современников сыграла не последнюю роль в этом процессе. Натура Сократа отчасти противоречива. Он критикует отдельных людей за неправедный образ жизни, но в целом считает, что деньги идут от добродетели, то есть кто добродетелен, того бог поощряет богатством. Но ведь многие честные граждане Афин, как, кстати, и сам Сократ, не были богатыми! То есть, в целом, как глобальную идею, он стремится оправдать идеологию рабовладельцев, но тут же сам вступает в противоречие с этими своими рассуждениями, обличая недобродетельность Анита и других знатных афинян.
Одним из самых известных учеников Сократа был Платон, который сам впоследствии основал философскую школу и имел множество учеников. Одним из его известных предков был Солон - древнегреческий поэт и законодатель. В 594 году до н.э. он был избран посредником между знатью и угнетённым ею простым народом. Интересно, конечно, почему знать допустила появление Солона в политике и введение таких законов, которые облегчали жизнь бедноты. Очевидно, не по своей доброй воле знать отказывалась от огромных прибылей - для неё это не свойственно. Видимо, и в то время аристократия своими «реформами» завела Грецию в такой тупик, что народное возмущение грозило большим социальным взрывом, и им пришлось частично смягчить законы. Естественно, что ненадолго. Ещё и спустя две с половиной тысячи лет, в наши дни, во многих странах людям остаётся только мечтать о таких гуманных законах. Впрочем, наша знать назвала бы современного Солона политическим экстремистом, его законы утопией, и ни за что не допустила бы его к власти, заявив, что он просто играет на трудностях бедноты, чтобы завоевать популярность. Вот такие законодатели иногда бывали в древности.
По мнению Солона, на пользу идёт только честно нажитое богатство (он ещё наивно считал, что богатство можно нажить честно). Из такого знатного рода происходил Платон. В 387 г. до н.э. он основал в Афинах собственную философскую школу - Академию. Платон, конечно, не был политиком, он отказывался от активной политической деятельности ради занятий философией, но известно, что он всё-таки интересовался политикой и разрабатывал интересные идеи в этой области. Ездил в Сицилию по приглашению Дионисия Младшего, намеревавшегося в своём государстве воплотить идеи Платона.
Аристотель был учеником Платона. Вообще, в древней философии явно проглядывается связь поколений: мудрость передавалась от учителя к ученикам, которые затем создавали собственные школы. Многие величие философы являлись учениками не менее великих мудрецов. Неразрывная связь поколений позволяла накапливать и расширять знания, причём прямое общение философов и споры на философские темы давали возможность лучше искать истину.
В Академии Платона были и виднейшие представители математики, астрономии, других точных наук, хотя сам Платон не был математиком. Занятия философией, конечно, способствовали созданию новых открытий в точных науках, так как учили логически верно делать выводы, рассуждать. Не случайно поэтому многие древние учёные были одновременно и учёными, и философами, и даже политиками, и часто трудно или даже невозможно определить грань между этими видами деятельности античных мыслителей. Хотя, конечно, занятия точными науками и политикой не совмещались практически никогда. Зато учёных-философов и политиков-философов было много. То есть, философия как таковая, как строй мысли, как умение рассуждать и делать выводы, обогащала свежими идеями как политиков, так и представителей точных наук. В этом - одна из причин её универсальности. Задача философии - выяснять общие законы развития - и приоды, и социума, и космоса. Например, закон единства и борьбы противоположностей в биологии можно интерпретировать как закон естественного отбора. При этом наследственность помогает закрепить признаки, полезные для данного вида, а изменчивость - путём мутаций получить некоторые новые признаки, не существовавшие ранее. В итоге такие, казалось бы, разные и противоположные процессы приводят к одному итогу - позволяют биологическому виду накапливать в генотипе полезные для него признаки, приспосабливаться к окружающей среде.
В области общественных отношений этот закон выражается в борьбе и совместном действии новаторства и традиций. Всё, что мы помним из истории цивилизации, составляет культуру, историю. А если какое-то нововведение удачно получается, то оно входит в копилку истории и впоследствии становится традицией. Сначала новые формы могут не признаваться консерваторами, но ведь всё когда-то было впервые. Когда проходит достаточно долгий срок, человечество смотрит на события уже беспристрастным, анализирующим взглядом, и выбирает лучшее, чтобы оставить в будущем. Таким образом, развитие общественных отношений, хоть и медленно, но всё-таки движется вперёд.
В физике - ускорение и инерция, противоположные понятия, вместе определяют движение тела. Ускорение изменяет направление и скорость движения, а инерция поддерживает прямолинейное и равномерное движение.
То есть, законы философии универсальны. Разделение философии на науки и обособление точных наук началось тогда же, в античные времена. С самого начала от философии стала отделяться математика, затем астрономия. Другие науки гораздо дольше изучались в рамках философии. Аристотель проводит разделение основных видов философских проблем, ставшее основой деления на этику, физику и логику. Не исключено, что какие-то науки станут самостоятельными и в будущем, а в наше время они находятся в рамках философии.
Античные философы в полной мере использовали своё привелегированное положение в обществе (знатное происхождение, богатство и т.д.) для того, чтобы принести пользу и тому обществу, в котором они жили, и будущим поколениям. Традиции философских школ Древней Греции были продолжены позже в других странах, основы математики и логики, заложенные тогда, и сейчас являются образцом для построения ряда наук. Так, геометрия Евклида была только обобщена и развита на многомерные пространства, а в целом фундамент её сохранился. Но, опираясь на пятый постулат, математики, стремясь доказать его, открыли целый ряд новых, интересных теорий. Некоторые вопросы в науке становятся первопричиной многих открытий, как пятый постулат Евклида или теорема Ферма. Сами по себе эти утверждения представляют гораздо меньший интерес, чем те открытия, которые были сделаны при поиске их доказательств. Естественно, в области астрономии познания античного мира были скромнее, чем те, которые мы имеем сегодня, но для того времени это была довольно развитая наука. Астрономы знали множество планет, хотя тогда не существовало телескопов и другой техники, облегчающей наблюдения. Особого внимания заслуживает открытие Аристарха Самосского, который впервые в истории человечества высказал идею гелиоцентрической системы мира, с помощью одних только рассуждений и вычислений доказал, что Солнце по размерам больше Земли. Трактат Аристарха «О размерах и расстояниях Солнца и Луны» не сохранился, однако о нём упоминает Архимед. В этом труде учёный проводит математические вычисления, впервые используя тригонометрические функции. Выводы, сделанные им на основании этих вычислений (объём Солнца в 250 раз больше объёма Земли) привели его к новой, гелиоцентрической концепции мироздания. Но эта концепция была надолго забыта.
В наше время наука делает многие открытия заново. Выясняется, что изобретения, подобные нашим механическим устройствам, были сделаны ещё Архимедом, или имелись в чертежах Леонардо да Винчи. Не исключено, что и нынешний расцвет науки будет когда-то вспоминаться как античная история, а может быть, теперь, когда цивилизация становится глобальной, всепланетной, этого уже не произойдёт. Но в любом случае связь науки и философии сохраняется и будет давать мощный стимул для развития познания мира, в котором мы находимся, познания внутреннего устройства общества и морали человека.
Литература.
1. История философии: Россия - Запад - Восток. Книга первая: философия древности и средневековья. Москва, 1995.
2. Идеалы и нормы научного исследования. Минск, 1981.
3. Суд над Сократом (библиотека античности). Составитель Курчатникова А.В. Петербург, 1997.
4. Античная культура. Словарь-справочник. Под ред. В.Н.Ярхо. Москва, «Высшая школа», 1995.
5. Краткий философский словарь. Под ред. М. Розенталя и П.Юдина. Государственное издательство политической литературы, Москва, 1955.
6. Философский словарь. Изд. полит. литературы. Москва, 1963.