Глава 21. Веселое Рождество.
Артур оказался прав. Спать этим летом было совсем некогда. Осень тоже пролетела, как один миг. То, что и зима наступила уже давно, я осознала, когда Софи пригласила на примерку моего рождественского платья. Рождественский бал в администрации, и мне, по статусу, положено быть. Я у них с Артуром последние месяцы крайне редко появлялась, не было ни времени, ни желания. А танцы – и вовсе, забросила. На примерку заехали мы с Вольфом. Софи была вся в предвкушении предстоящего торжества, суетилась и ворковала. Ее отношение ко мне, как ни странно, не изменилось. Напомнила моему адъютанту, что, как сопровождающему, ему необходим приличный костюм, подходящий к моему платью, и удобная для танцев обувь. Пока она тащила меня к себе спальню, сообщила, что ее портниха, на основе моего платья, в котором я танцевала в прошлом году «латино», для меня уже кое- что соорудила. Они не разрешали мне поворачиваться к зеркалу, пока накалывали и закрепляли его на мне, а затем подкололи волосы вверх. Обернувшись к трюмо, я обнаружила на себе нечто длинное и очень открытое.
- Ну, как ты себя находишь? – радостно теребит меня Софи.
- Оно же черное! - в ужасе восклицаю я.
- Но это так элегантно! Знала бы ты, чего мне стоило достать пять метров «мокрого» шелка, - бедняжка искренне огорчена моей реакцией.
Но в меня слишком глубоко въелась присказка бабашки: «Сошьёшь черное - появится повод носить». Однако переделывать уже, все равно, поздно, придется смириться. Совсем забыла об этой новой моде в верхах – приурочивать новогодний бал к католическому рождеству. Вольфу, как ни странно, платье тоже понравилось. Чтобы, хоть как-то, исправить себе настроение, предлагаю отпустить Че с машиной и пройтись пешком.
Неторопливо шагая рядом с Бароном, обратила внимание, как много новых домов настроили в нашем районе. Они съели уже значительную часть частного сектора в центре города и вплотную подступают к моему кварталу. Старая пожарная часть оказалась окружена каменными громадами и ее вышка потеряла свое значение. На месте старого имения с фруктовым садом и озером с горбатым мостиком, в котором после революции долгие годы располагался санаторный детский садик, вырос огромный дом. Озеро засыпали, но оно вновь просочилось в подвал дома, где теперь разводится огромное количество комаров. Вселяются же в новые квартиры в этих домах какие-то странные люди ниоткуда, а местных жителей переселяют на окраины. Среди местного населения ходят слухи, что кто-то делает на этом большие деньги.
А я к этому времени, уже точно знала, кто делает и какие деньги. Но вот то, что такие слухи активно ходят в обществе, мне не нравилось, они, ведь, и до Москвы дойти могут, проверки пойдут всякие. А в областных верхах много чего творится, и связей со Структурой тоже хватает. А нам излишний интерес со стороны совсем ни к чему. Хотя, у меня с куратором, от конторы, и сложились неплохие отношения, особого спокойствия в душе не было. У них все предопределяется высшими интересами, сдадут, не глядя, несмотря на то, что к нашим услугам прибегают довольно часто.
Я настолько глубоко погрузилась в эти невеселые мысли, что пятерку своих подопечных, патрулирующих мой район, заметила только тогда, когда они мне руками с другой стороны улицы замахали. Подойдя, выразила благодарность. Работают они добросовестно, в районе тихо, на выезде тоже хорошо себя показали. Затем передала привет Хорьку и попрощалась. Когда ребята двинулись дальше по маршруту, Барон, всё же, прервал затянувшееся молчание:
- Ты, что, и в самом деле, так из-за этого платья расстроилась, Инь?
- Да, не совсем, чтобы из-за платья, просто, оно последней каплей оказалось. Неладно как-то всё складывается последнее время, предчувствие дурное…
- Это ты по поводу Светки, что ли? - спрашивает Барон.
- А что со Светкой? - оторопела я.
- Да, ты когда на нее последний раз внимательно смотрела? – внезапно взрывается Вольф.
- Послушай, я, действительно, немного замоталась, а в чем собственно дело? - меня тоже начинает злить его тон.
- Да, ты, совсем как робот последнее время, и на ребят, как на машины, смотришь. У Светки скоро пузо на нос полезет, а тебе всё нипочем! – Барон, буквально, кипит от возмущения.
Вот, это - ляп! Неужто, я, и правда, настолько замоталась, что очевидных вещей не замечаю? Девица она, конечно, крупная, но были, вероятно, и другие признаки. Вольф, вот, например, заметил.
- И что она с ним делать собирается? - сорвалось у меня с языка.
- А это – ты, сама, у нее спроси, невредно и поговорить с личным составом, иногда! – вконец, разошелся Барон.
- Ну, раз так, пошли на базу, - говорю я, сворачивая в переулок.
- Ты на нее, особо, не кидайся, она тебя, и так, боится, как огня, - сбавляет тон Вольф, устремляясь за мной.
- Там поглядим, - отвечаю, поскальзываясь на обледенелых кочках. - Кто там дежурит сегодня?
- Они с Балу сегодня там и сидят. Соболь у подшефной группы на базе. Пони, наверное, еще из института не пришла, и Олег тоже, - по тону Вольфа понятно, что он уже жалеет о своей вспышке чувств. - А ты-то, что имела в виду, пока я этот разговор не завел?
- Ну, с этим можно немного подождать, наверное. Давай, сначала насущные проблемы разгребем, - говорю, открывая входную дверь.
Тихо тут и пусто. Формально, он остался нашим домом, но душа его покинула. Не раздеваясь, прохожу наверх. В гостиной, и в самом деле, Светка и Балу, на диване сидят, и даже музыка не играет.
- Привет народу! Чего в тишине киснете? - говорю, снимая на ходу куртку и стряхивая с волос подтаявшие снежинки.
- Да, так, греемся просто, сами недавно пришли. Че в гараж отъехал, в пятерке барахлит что-то, нам мотоцикл оставил, - докладывает Балу официальным тоном, потихоньку отодвигаясь от Светки.
Вот оно, хваленое мужское бесстрашие!
- Ну, раз, все замерзли, так, может, ты, Балу - чайку соорудишь? А мне с Кудряшкой поговорить надо, - она, аж, побелела вся, бедняжка.
Неужто, я, и правда, всех так запугала?
- Идите, уже, не съем я ее, - выпроваживаю, окончательно, Балу и Барона.
- Какой срок, Кудряшка? - пытаюсь определить, насколько заметны изменения, но под модной широкой кофтой на кокетке, особо, ничего не разглядишь, ну, разве, бюст чуть-чуть крупнее стал.
- Пятый пошел, он уже толкается, - и в самом деле, много, сложно уже предпринимать что либо, но при нынешних связях в медицинских кругах - всё возможно, при желании, конечно.
- Когда ты так ошиблась? Ведь, вы с Балу не первый год близко знакомы, - недоумеваю я. - И ПОЧЕМУ МОЛЧАЛА, до сих пор?
- Когда он получился, с точностью до дня, сказать могу. В ту ночь, когда мы, после смерти Братьев Гримм, на даче ночевали. У меня тогда такое чувство было, что эта ночь последней оказаться может. А потом, когда поняла, что залетела, решила, что это - знак судьбы такой, чтобы после всех смертей еще, хотя бы, одна жизнь появится. И ничего я с ним делать не собираюсь, хоть режь меня на куски! - голос у нее срывается, слезы катятся по лицу.
Некстати каламбур получился.
- Резать на куски тебя никто не собирается, но акушерке показаться стоит. Подберем кого-нибудь, не очень болтливого. И, кто еще об этом знает? – присаживаюсь рядом с ней на диван и пытаюсь успокоить, поглаживая ее по вздрагивающему плечу.
- Ирка недавно заметила, Олег, соответственно, тоже знает. Соболю Балу, на днях, сказал. Семье не говорила, по мне еще не очень заметно, - Светка пытается стереть слезы, размазывая, вместо этого, тушь по лицу.
- И не говори, до нового года, больше никому, сессию в вузе сдашь - потом разбираться будем. Балу-то не против того, чтобы перевести ваши отношения в официальное русло и дитёнка воспитывать? - интересуюсь я.
- А кто его спрашивал? Если не хочет, я, и сама, справлюсь. Ну, в общем-то, он считает, что мы не должны тебя бросать, время сейчас трудное. А ребенок мешать будет, - едва успокоившись, Кудряшка начинает злиться опять.
Если меня не подводят мои предчувствия, то он прав. Но и Светку с ее малышом подставлять не хочется. И ее слова, насчет знака судьбы, мне в душу запали.
- Малышу нужен отец, и я не хочу вставать у вас на пути. Возможно, возьмешь после сессии "академ", и поедете погостить к дальним родственникам, твоим или его. Там всё и оформите, потом подумаем о том, где и как вам учебу продолжать. А пока, сделайте одолжение, повремените рассылать приглашения на свадьбу, хотя бы, до нового года, - я читаю в глазах Светки искреннее удивление.
– Мы, всё-таки, стая и должны сообща заботиться о потомстве, - криво усмехаясь, говорю я, встаю с дивана и начинаю спускаться по лестнице.
Войдя на кухню, я увидела Балу, стоявшего у плиты рядом с вовсю кипящим чайником. Нервно поглядывая на дверь, он, бессознательно, сгибал и разгибал стальную вилку.
- Я очень признательна тебе за преданность стае, Балу, и желаю вам со Светкой создать счастливую семью. Но постарайтесь, до нового года, не распространять информацию. Ею могут не так воспользоваться. А нам с тобой пора поговорить с Доком о его видении ситуации, и о том, что слышно из конторы, - говорю я Барону, вновь надевая куртку и направляясь к выходу из дома.
Снег уже падал крупными хлопьями и таял на волосах, выскочившего за мной, Вольфа.
- Что ты ей сказала? – он, прямо-таки, сгорает от любопытства.
- Что все вместе погуляем у них на свадьбе после нового года, если доживем, конечно. Кирилла надо трясти, чтобы активней информацию у своих друзей выуживал, - отвечаю я, забираясь сзади него на мотоцикл.
Поездка на мотоцикле, сквозь метель, чем-то напоминает полет сквозь облака. Удивительно, насколько эта зима отличается от предыдущей, снег никак не решится лечь окончательно, падает на асфальт и сразу тает. Город, по вечерам, выглядит особенно темным и мрачным. Подъехав к дому Дока, увидели свет в окнах. Закатив мотоцикл в просторный парадный и пристегнув цепью к батарее, поднимаемся наверх. Уже перед дверью пришла, вдруг, в голову мысль – открыть дверь подаренным ключом.
Квартира вся залита ярким светом, но на кухне – никого, и в зале – тоже.
- Наверное, стоило позвонить, - говорит Барон, проходя дальше, до кабинета, но и там – никого.
- Ау, люди, есть кто, живой? - подаю я голос, проходя дальше по коридору.
Там, в конце есть еще одна дверь, за которой я не была ни разу. Не услышав ответа, толкаю дверь и замираю на пороге. То, что открылось за дверью, больше всего, похоже на операционную. Белые стены, яркий свет и кафельный пол. Какое-то медицинское кресло. В нем девица. Глаза у нее закрыты, обнаженные руки закреплены ладонями вверх. Рядом с ней Док, в руке какая-то иголка с блестящей каплей на конце. Едва удается удержать ринувшегося вперед Вольфа.
- Ты очень занят, Кирилл? - спрашиваю я, усиленно копаясь в памяти.
Где-то я об этом слышала или читала.
- Закройте дверь с той стороны, последняя игла осталась, вы всё испортить пытаетесь! - бросает он нам, не оборачиваясь.
- Китайская методика, иглоукалывание называется, - объясняю я Вольфу, вытаскивая его из комнаты.
Войдя в кабинет Кирилла, Барон, первым делом, выудил из бара какую-то бутылку.
- От этого вурдалака всего ожидать можно, такие слухи ходят – жуть, - бурчит он, наливая бокал.
- А ты не имеешь права вмешиваться! У Дока свое место в Структуре, и не тебе судить о его работе. Мы, между прочим, тоже не ангелы. И в саванне не только львы охотятся, грифы экосистеме тоже нужны, - я наполняю и свой бокал.
- Какое верное сравнение, и какое образное! – звучит из дверей ехидный голос Кирилла.
- Нам стоило, наверное, позвонить в дверь, но ты дал ключ, и я решила, что особых секретов нет. А ты еще, и на голос не откликался, - объясняю я, отпивая коньяк из широкого бокала.
- У вас, действительно, что-то срочное? А то, я у мадам Лоры девицу на всю ночь оплатил. И в такси ее в таком состоянии не посадишь, - Док раздраженно ходит по кабинету.
- В плане доставки, я сейчас свою машину вызову. Отвезут без вопросов, куда скажешь. А с точки зрения срочности, так я на свое предчувствие пинка привыкла полагаться. Все те разы, что не поверила, такой задницей обернулись, что не дай бог. Но, может, я перестраховываюсь, а ты сумеешь меня переубедить, - я твердо решила поговорить с ним именно сегодня.
- Тогда вызывай машину, пойду ее реанимирую, настроение работать, всё равно, пропало, - с сожалением вздыхает Кирилл.
Машина подъехала довольно быстро, и Барон повел вниз слабо вменяемую девицу.
- Лора знает, чем ты с ними занимаешься? - спрашиваю Дока, проводив взглядом странную пару.
Эта немолодая пронырливая дамочка поставляла верхушке, для приятного времяпрепровождения, самых аппетитных и воспитанных девиц в городе. Ходили слухи, что и на контору они тоже работали.
- Лоре - всё равно, если платят. Я Натали всё время заказываю, девчонке даже интересно, а за молчание, лично ей, приплачиваю, - объясняет Док, прикрывая дверь.
- А для чего всё это, если не секрет? - мне тоже жутко интересно.
- Полезно знать альтернативные пути воздействия на человеческий организм. А если совмещать традиции востока и достижения западной медицины, то можно добиться многого, - Кирилл, явно, сел на любимого конька.
- Я думала, ты с этим завязал, - припоминаю я давний разговор.
- Я против того, как используют такие методы власти, и не хотел калечить мальчишек. Даже у зэков есть определенные права. А Натали – доброволец. Ей это помогает от «кокса» отказаться. Я с ней сейчас центр расслабления и удовольствия исследую. Поразительные результаты. И попроси своего адъютанта не кидаться на меня, я не опасен, - Док иронически смотрит на вернувшегося Барона.
- То, что ты не опасен – это бабушка надвое сказала, но убивать такого полезного члена команды не стоит, - криво улыбаюсь я. - Тем более, что мне сейчас нужны все сведения, которые ты сможешь получить о ситуации с жильем в новом центральном районе, и что об этом думают товарищи из органов. По-моему, ситуация выходит из-под контроля, раз уж, молодежная газетенка об этом пишет. Конечно, людям меняют деревянные развалюхи на двух-трех комнатные квартиры, со всеми удобствами, но уезжать из центра не все хотят. А уж, когда в прессе начинают муссировать слухи о том, что кто-то, наверху, на этом деле лопатой деньги гребет, то люди начинают жаловаться всюду, вплоть до Верховного Совета. И если там начнут серьезно разбираться, то неизвестно, на кого выйдут и чем это закончится.
- Наверное, уже вовсю жареным запахло, раз, даже ты ко мне с этим разговором пришла. И в конторе уже складывающуюся ситуацию обсуждали, да, только наши боссы, наверху, настолько зажрались, что чувствуют себя царьками местного масштаба. Они считают, что от всех партийных проверок сверху откупиться сумеют, денег-то, и в самом деле, гребут немеряно, - Кирилл сосредоточенно потирает нахмуренный лоб.
- А что делать будут, когда с другой стороны проверка придет? У них, ведь, и не только из-за этого дела рыльце в пушку, а там–то спрашивать умеют. Ну, местный уровень правоохранителей прикормлен, вместе все доходы делят, но москвичи-то выслуживаться начнут. И куда веревочка потянется, кто знает? Хотелось, чтобы не к нам, но, ведь, когда чужая метла метет, мало ли что, за компанию, прихватит. Тем более, если нас в самый разгар дела подключать надумают, - у меня перед глазами живой пример, как органы нашими руками проблему фураг в городе решали.
И комсомольско-партийные власти тому способствовали.
- О том, чтобы с газетчиками договориться, местная контора властям давно советовала, но редактор уперся, якобы, он - борец за идею. По мне, так он в Москву метит. Неизвестно, конечно, что конкретного он нарыл, в редакции у него пошарили уже, серьезных документов не нашли, но сбрасывать со счетов его не стоит. Начальник отдела городского строительства свои дела с новостройками особо и не скрывает. Глава конторы говорит, что ждут они гостей в ближайшее время, но считает, что их могут о точной дате заранее и не предупредить, если дело коррупционным посчитают. А вот, с журналистом - ваша часть работы начинается. Разболтать он ничего не должен, и всё должно быть не связано с властями, - глаза Кирилла смотрят жестко.
- Ты мне это, в качестве официального лица, сообщаешь или своими догадками делишься? - надеюсь, что спрашиваю достаточно спокойно, хотя, внутри уже закипело.
- Ну, ты же знаешь, что оттуда совсем уйти невозможно. А официально тебе на балу, если хочешь, сам шеф подтвердит, - по губам Кирилла скользнула неприятная ухмылка.
- А сам-то, ты нас когда в известность поставить собирался? - злость поднимается во мне горячей волной.
- Ну, ты меня совсем чуть-чуть опередила. Нюх у тебя – что надо, - Док вновь абсолютно серьезен. – Так, что делайте домашние заготовки, прорабатывайте варианты, но в самом узком кругу.
- И как ты мыслишь такую операцию с московскими проверяющими на плечах? Ведь, нас - впрямую подставляют! - взрывается Барон.
- Он прав, Кирилл, я лучше своих волков, как Рэт, сама на автоматы поведу и с ними лягу, чем их под следствие подставлю. И самое главное, основной проблемы это не решит. Раз, рыба с головы тухнет, то с нее и начинать надо. И не ждать, когда с Москвы приедут и чего нароют, а ситуацию создать, когда они вынуждены будут примчаться, и картинку им заранее сложить, которая всех, нас, устроит. И веревочку, куда надо, протянуть, хоть, к тем же цыганам, например. Они уже совсем стесняться перестали, вон, какие дворцы на окраине города возводят. А с той дешевой дурью, что от них в рабочие районы начала расползаться, никто бороться не собирается. И ведь, они именно молодежь в оборот берут, когда те еще и оценить опасности не могут. От той же бутылки пива вечером, в подворотне, вреда куда как меньше, чем от косячка, предложенного добрым дяденькой. Не знаю, насколько тебе со своего места видно, но я-то с молодежью работаю, знаю, насколько за последние два года ситуация изменилась. А после начала афганской войны сюда дуром эта дрянь поперла. Пока наркотики забавой для богемы и золотой молодежи были, так и бог бы с ними, а это - уже по народу, напрямую, удар. Но всё, это, после основного вопроса идет. О том начальнике, с которого всё и пошло, тут слухи ходят, что он, несмотря на счастливую семью, девочками очень увлекается. Молоденькими. Даже ко мне подкатывал, было дело. И очень было бы удобно, скандал на этом деле раздуть, да так, чтобы его самоубийство естественным показалось. Или что-то вроде того, - вариант, на мой взгляд, вполне приемлемый.
- Хорошая идея, да, только, сам-то, он на это не пойдет, - задумчиво бормочет Док.
- Сам – конечно, но у тебя, ведь, соответствующий опыт есть, знаю, Волк кое-что рассказывал. А мы поможем картинку сложить. «Власть имущих» нам в известность, заранее, ставить незачем. Они не любят, когда кого-нибудь из них, направленно, убирают. Но потом осознают, насколько всё удобно получилось. А этим газетчикам тоже можно звонок, якобы, из Москвы, организовать. Попросить, скажем, в аэропорт подъехать с материалами, они купятся, самомнения-то вагон, - картина у меня в голове вырисовывается довольно стройная.
- А это - уже план, и даже вполне выполнимый, - Док, сразу видно, воодушевился. – Твоим волкам, правда, по колено в крови пройти придется, о таких мелочах, как честь и совесть, на этот раз, не задумываясь. Хотя, если ты план выхода из Структуры разрабатываешь, то случай очень подходящий. Если мы всё, как мне видится, провернуть сумеем, то с вами потом мало кто связываться захочет. И я всецело на вашей стороне, для меня ваш вариант, куда как привлекательней предыдущего. Пойду-ка, я кофе сварю, и начнем детали прорабатывать.
- Ты что, и правда, на это, всё пойдешь, Инь? - спрашивает Барон, проводив взглядом Дока, идущего на кухню, в его голосе я слышу явное отвращение.
- А у нас есть выбор? Или ты можешь предложить путь получше? Да и, честно говоря, любой зажравшийся начальник значит для меня гораздо меньше, чем Светкин малыш. А этого газетчика я по прошлой своей, комсомольской, работе неплохо знаю, о разваливающихся детских спортивных клубах и нищих детских комнатах писать ему, видите ли, неинтересно, тема неактуальная. Для молодежной газеты-то! Конечно, на такой тематике в Москву не уедешь. Всё в этой жизни имеет свою цену. И приходит время ее платить, - я поворачиваюсь и иду за Доком на кухню.
Детали – дело важное, а иногда - определяющее.