Глава 17. Волчица.
Утро пролетело в бешеной суете: чемодан, продукты (едем-то на поезде!), бабушкины напутствия (где хранить деньги), дедовские пожелания (от всего отвлечься и просто отдохнуть), погрузка-выгрузка с трамвая, вокзал-перрон-вагон. И, только выглянув из окна нашего купе, я почувствовала пустоту от того, что меня никто не провожает.
Первые дни в Анапе меня весьма занимали. Еще бы, первый раз у теплого моря! Однако, быстро приелось. Курортная жизнь и пляжные развлечения меня разочаровали. Скучно, и душа не на месте. Уговорила тетку поменять поездные билеты на самолет - второго поезда я бы не выдержала, а деньги на доплату были. Да, и фруктов старикам привезти хотелось, и не в виде прокисшего пюре.
А вот, выйдя из зала прилета аэропорта, я увидела, что меня встречают. Барон, собственной персоной. А расстались-то мы, более чем прохладно. И всё, это - плохо, поскольку о том, что мы обратно летим самолетом, я только старикам телеграммой сообщала. А когда увидела на площади, перед аэровокзалом, нашу темно-синюю, служебную, «пятерку», поняла, что дела совсем ни к черту. Светиться со служебным транспортом, у моих родственников, я парням строго-настрого запрещала. Ставлю на землю корзинку с фруктами и бегу изображать бурную встречу соскучившихся влюбленных. С разбегу прыгаю на Вольфа - поймал, прижал к себе, спрятав лицо в мои волосы. Молчит.
- Что у нас плохого, быстро! - шепчу на ухо вместо приветствия.
- Мы потеряли троих. И … Волк умер, Инь … - голос у Барона срывается.
- Когда? - почему-то само известие не вызвало отторжения, как будто, я это уже знала и только гнала от себя это знание.
- Неделю назад, - время совпало с тем, когда мне стало совсем тошно в Анапе.
В груди разрастается колючий ледяной ком, мешающий дышать.
- Почему меня не известили! Я, же, старикам сообщила адрес! - пытаюсь не сорваться с шепота на крик.
- Волк просил этого не делать. Он оставил тебе письмо, - Барон лезет в карман.
- Потом. Отправим Соболя помочь тетке с вещами, и давай, в темпе, об остальном!- я уже разглядела, кто в машине, и машу рукой, подзывая сюда Алексея.
- Барсук - два дня назад, а Братья Гримм – вчера. Рэт потеряла всю группу, сама в реанимации. Бабушка говорит, что выкарабкается, - Барон смотрит мне через плечо, значит, тетушка на подходе.
- Отвезете нас к дому, там дальше разберемся,- командую я, старательно выдавливая из себя улыбку, для тетушки, конечно.
Барон бросается к машине и распахивает переднюю дверцу - тетушка не может устоять. Мы оказываемся вместе с Вольфом на заднем сидении. В руку мне кладут конверт. Вынимаю лист бумаги. «Уходя – уходи. Никогда не приходи на мою могилу…» Потом, это – потом!
До дома домчали удивительно быстро. Забегаю во двор, целую деда и бабушку, впихиваю им корзинку с фруктами. Из чемодана выхватываю ветровку и булавку, бегу на выход.
- Сегодня не ждите!! - кричу уже из сеней.
Дедовское: « Что стряслось?» - слышу уже у ворот.
Впрыгиваю в машину:
- Давай, ходу отсюда!
- Куда едем? - бросает через плечо Соболь.
- По городу! И докладывайте, что тут, черт возьми, произошло! - рычу я и разворачиваю на коленях письмо.
Не знаю, о чем Алекс, на самом деле, думал, когда писал это письмо, но выход он оставил мне только один…
« … И сожги, пожалуйста, письмо». Дочитав, я, вновь, сворачиваю листок бумаги. Но своих я бросать не умею, поэтому придется прорываться. С боем.
Из сбивчивых объяснений Барона и Соболя удалось уяснить, что был назначен совместный рейд с группой Рэт. Как бы для усиления. И почему-то, сразу, после ухода Волка. Кого-то не должны были довезти до зоны, что ли. Командовали, конечно, «центровые».
- Какое они имели право, взять группу без ведущего и направляющего? А вы-то, почему согласились? - взрываюсь я.
- После смерти Волка все были, как потерянные, плохо соображали, наверное, - пытается как-то оправдаться Барон.- И тебя, тоже, не было.
- Кучка идиотов! Как вы, только, все там не полегли! - продолжаю кипятиться я.
- Вовремя срулили, - басит Соболь. - Но Барсука потеряли. Команде Рэт еще хуже пришлось.
И что, же, там, на самом, деле произошло?
- А с остальными-то, как вышло? - спрашиваю я, с болью в сердце, вспоминая веселых рыжих братьев.
- Так, после провала операции, эти уроды к нам на базу завалились, в полном составе, даже Инесс пожаловала! - голос Барона звенит от злости.- Мы только с кладбища приехали, Барсука поминать начали. Инесс сказала, что мы, все - трусливые шавки, и еще ноги ей лизать будем, чтобы всех не перебили. Младший из братьев вспылил, а она его - рукоятью в висок. А старшего, просто, пристрелила, когда следом кинулся.
Совсем дамочка с катушек съехала, или добивается чего-то, сразу не очевидного.
- А вы-то куда смотрели? - пытаюсь понять я.
- Да, на автоматы, больно-то, не посмотришь! - встревает Соболь.
Совсем погано!
- Артур в городе? - вопрос не праздный.
- Как раз, таки - нет. Дней десять, как в Питер, по делам Структуры, услали. Он уезжать не хотел, за Волка беспокоился, но, будто бы, что-то срочное образовалось, - сообщает Барон, пристально глядя на меня.
Да, нехорошая картина вырисовывается. Кто-то знал, что Волк умирает, и все, конкретно, спланировал. В памяти всплыл Док со шприцем в руках Они с Инесс в друзьях ходят. Софи, впрочем, тоже. И как я это, все, прошляпила, с моим-то чувством неотвратимости? Но это - потом, с делами надо разбираться по степени срочности.
- Где все остальные? - бросаю вопрос общественности.
- Мы, после отъезда Инесс, девчонок и их парней на одну дачу отвезли, а сами - за тобой. Светка, раньше, у твоих стариков, узнала, когда и чем ты возвращаешься. Нам, и правда, тебя не хватает, Инь ! - в голосе Соболя, разве что не мольба, звучит.
Рано расклеились, мы еще повоюем!
- Вы за собой хвоста не заметили, когда в аэропорт ехали? - интересуюсь я, оглядываясь в заднее стекло.
- Когда из дачного массива выезжали, там, в кустах, знакомая машина стояла, но за нами не поехала, - умница Барон!
Они нас там ждать решили, чтобы всех, одновременно, накрыть.
- А я и не заметил, ты чего ж не сказал? - обижается Соболь.
Правильно, что не сказал, а то бы ты обратно кинулся. Теперь у нас есть возможность маневра.
- Это значит, что большая часть ее группы там караулит, а она сама, с кем-то из своих, ближних – в городе, на всякий случай, - объясняю ему.
- Давай к Артуру домой! - созрело решение.
Там, созданный недавно, запасной арсенал, и далеко не все об этом знают. Инесс, так точно, нет. Да, и Софи, пожалуй, тоже. А телефон у нее дома есть. Телефон! Прошу остановить у автомата. Только бы работал!
- Софи, ты дома одна? - спрашиваю, внимательно вслушиваясь в трубку.
Одна, похоже.
- Я к тебе сейчас приеду, только ты никому не говори, что я вернулась! - только бы успеть.
Но нужен еще один звонок. Прошу Барона набрать гараж и позвать Дина или Че. Опять повезло, оба связных там. Выхватив трубку, быстро объясняю Дину, что надо послать машины, чтобы забрать Ласку с ребятами, и куда их затем привезти. И объяснить ей, что это - моя просьба, личная. На этот раз она не откажет. В две машины все должны поместиться. Теперь к Артуру.
Старый трехэтажный, дореволюционный, особняк с запирающейся подъездной дверью. Соболя оставила в машине, чтобы за округой следил. Щеколду на двери сбоку поднять можно, если дырку знать. Культурный тамбур, с лампочкой. Вывернем. Железная лестница с чугунными литыми перилами. Нам на второй этаж. За дверью тихо, вроде успели, но кто знает. Барон вопросительно смотрит на меня. Философски пожимаю плечами. Или я – права, или все быстро кончится. Жму на кнопку. На звонок выходит Софи, заплаканная и не причесанная. Вперемешку со всхлипываниями, начинает что-то рассказывать и выражать соболезнования, одновременно. Невпопад кивая головой, прохожу в столовую. Вот, и громадный пристенный буфет из мореного дуба. Он тут стоит с постройки дома, наверное. Я точно знаю, где у него, в нижней части, сдвинуть рычажок, чтобы открылся потайной люк в стену. Его, давно, Артур нашел и никому не рассказывал. Почти никому. Нам с Волком, и то недавно.
Прошу Барона, увести Софи в спальню и налить ей коньяку. Ну, теперь пан или пропал. Открываю ящик. Там они, родимые, «калаши». Это уравнивает шансы. Теперь можно и к Ласке на встречу ехать. Она позвонить сюда должна, как до места встречи доберется. Запихиваю железо в большую спортивную сумку. Вот, и звонок.
- Мы на месте, подъезжай! - молодец Ласка, сразу по делу.
Теперь еще один звонок. Даю Софи трубку, благо в спальне тоже телефон есть, а Барону ту, что в коридоре, с указанием: отрубить телефон, если что не так. Прошу ее, позвонить Инесс, сказать, что я в городе, звонила ей и хочу приехать. И, якобы, она, то есть Софи этого боится. Все получилось, как нельзя лучше, после бокала коньяка, голова у нее работала не очень четко, всхлипывания Софии тоже пришлись кстати. Теперь они примчатся сюда. У нас, в лучшем случае – полчаса. Успеем, Ласка совсем рядом.
Район здесь еще более старый и запущенный, чем мой – сплошные элеваторы и склады. Когда-то тут была хлебная пристань, бойкое место, давшее толчок к развитию нашего города. Теперь же - запустение и глухие заборы. Но и проходных дворов тоже хватает. Волк много чего показал. Два авто стоят неподалеку от облезлой телефонной будки. Выпрыгиваю из машины, быстро объясняю Ласке: как найти те самые дачи, и где именно караулит машина. Затем делим арсенал. Судя по злорадному блеску в ее глазах, колебаться она не будет. Разъезжаемся, оговорив место встречи – у дома Дока, конечно же. А Инесс – это моя проблема, личная.
С первой частью закончили. Софи рассказала, что Артур прилетает тоже сегодня, ночью. В городе будет рано утром. Остается совсем немного подождать. Сажусь на выщербленный мраморный подоконник в подъезде. Отсюда улицу хорошо видно, хотя, еще только светать начинает. Подъезжает такси, Артур выходит из машины, в руках только большой «дипломат». Подняв голову, смотрит вверх на свои окна. Я знаю, что, там, в спальне горит ночник, будто бы, Софи ждет его. Слышу, как он чертыхается, по поводу отсутствия света в подъезде. Поднимается по лестнице.
- Софии там нет, Артур, - он, разве что, не подпрыгивает, услышав мой голос, с верхней лестничной клетки.
- Ты что здесь делаешь, Инь? – в его голосе сквозит легкое беспокойство.
- Тебя жду, - говорю, вставая ему навстречу с подоконника.
Слышно, как отъезжает такси, отрезая возможность отхода.
- Ты можешь объяснить, что случилось? – а вот, теперь - уже явная тревога.
- Ну, большую часть, ты знаешь, а остальное - по дороге расскажу, - я уже увидела, как к парадному подъезду из соседнего проходного двора подъехала наша машина.
- Так, где Софи, Инь? – Артуру, явно, не по себе.
- У Дока дома, к нему и едем, - говорю я и, не оборачиваясь, начинаю спускаться мимо него по лестнице, а на него, как будто, столбняк напал.
Артур, все же, догнал меня у выхода из подъезда.
- Ты с нами или как? - спрашиваю, подходя к машине и открывая заднюю дверь.
Артур, молча, садится рядом со мной.
Опускаю всю предысторию, вплоть до моего возвращения. Он в курсе, я знаю, что домой он каждый день звонил. На похороны не приехал, однако. Не смог или не захотел? С остальным успеваю уложиться, пока едем к Доку. Напротив его подъезда, вижу одну из наших машин, дальше по улице – вторая. Все вернулись, хорошо.
- И где Софи? - Артур тоже заметил машины и, вновь, занервничал.
- В доме, с Доком, - сказала я и увидела, как вытянулось его лицо.
- Они там, оба, под присмотром, - поспешно добавляю я.
- Это хорошо, учитывая его пристрастия, - Артур вздыхает с явным облегчением.
Не забыть спросить, при случае, каких именно, пристрастий он опасается.
- С ними все в порядке? – с наигранным спокойствием спрашивает Арти.
- Конечно, Док, ведь, не дурак, чтобы сохранять верность проигравшей стороне, - небрежно пожав плечами, отвечаю я.
- Ну, а ты - на чьей? – поворачиваясь и внимательно глядя ему в глаза.
- А ты что - меня за дурака держишь? - смех его кажется немного наигранным.
- Или я чего- то не понимаю в высокой политике, но ты мне объяснишь, - говорю, продолжая сидеть в машине.
- Пойдем уже, мне несколько звонков сделать надо, пора хвосты подчищать, - определенно нервничая, говорит Артур и первым открывает дверь.
Ну да, хвосты подчищать – это к нему, а жар голыми руками загребать – это он другим предоставляет, очень удобная жизненная позиция.
- Всю, эту комбинацию вы с Волком спланировали, или экспромтом вышло?- спрашивает, подавая мне руку, Артур.
- Экспромтом, но все пусть думают, что спланировали и, спасибо за арсенал, - отвечаю, выходя на улицу.
- Умная девочка, - говорит Артур и входит в подъезд.
Соболь идет следом за ним. Пока поднимаемся по лестнице старой «сталинки», успеваю подумать о том, что все, это, похоже, действительно, спланировано, только не мной. Просто, Волк знал, как я и Инесс будем действовать в сложившейся ситуации. А письмо должно было подтолкнуть меня. Нехорошо чувствовать себя марионеткой в руках кукловода, да, еще и мертвого. Перед тем, как позвонить в дверь, Артур оглядывается на меня. Нервничает, наверное.
Дверь открывает Хан, адъютант Ласки, молча, впускает нас вовнутрь. Он, вообще, говорит мало. Хорошее качество. Зато двигается стремительно и надежен, как скала. Арти боком протискивается мимо него и заглядывает в дверь кухни. Там на подоконнике, сидит Ласка. Подбрасывая и ловя «заточку», она злорадно поглядывает на, сидящего напротив нее, на стуле, Дока. С таким выражением лица и, торчащими в стороны, вихрами она, особенно, похожа на своего тезку – хищного зверька, который следит за полузадушенной мышью.Я такие сцены на своей старой даче не единожды наблюдала.
- Где Софи? - спрашивает у Ласки Артур, лишь мельком, взглянув на Дока.
- В спальне, там, где Барон и оставил, - отвечает она, наконец, всаживая заточку в дверцу буфета, что стоит за спиной у Дока, совсем рядом с его ухом, он вздрагивает.
Интересно, и давно она так развлекается? Артур уже кидается по коридору в спальню.
- Что ты с ней сделал? - обеспокоенно спрашиваю я, вышедшего из другой комнаты, Барона.
- Да, ничего особенного, коньяком накачал, чтоб не ныла. Спит она, - отвечает Барон, с удивлением глядя вслед Артуру.
Через пару минут Арти выходит из спальни, на лице его написано облегчение. Неужели, он мог подумать, что я способна причинить Софи какой-то вред? Не так-то много в этом мире людей, которые относились ко мне по-доброму, ничего не ожидая взамен. Док тоже немного расслабился.
- Вы тут, может, кофейку соорудите, пока я товарищам из конторы позвоню, не спят уже, наверное, - говорит он, бросая взгляд на часы. - Вы где балласт-то сбросили?
И, выслушав ответ Ласки, выходит в коридор и начинает быстро говорить по телефону, я подхожу и внимательно прислушиваюсь к разговору.
- А вот, дальше - это будет твоей заботой, нужным людям тебя представлю. Вышибли центр, теперь вы на их месте – наслаждайтесь! Властью и ответственностью, - это он мне уже.
- Вот уж, власти мне и даром не надо. А, висящий над головой, топор убрать было необходимо, - бросаю, уходя в кухню.
Там уже, вовсю, пыхтит электрокофеварка, а Артур возится с туркой у плиты.
- Тебе покрепче? Со сливками или с коньяком? - спрашивает он, пытаясь заглянуть мне в глаза.
- Рано еще с коньяком, дел полно, черный - отвечаю и слышу разочарованный вздох Барона.
Расслабляться еще, действительно, рано.
- Вечером на «совет старейшин» пойдешь, официальное представление, - говорит Артур, наливая мне чашку кофе из турки.
Помнит, что другой я не пью. Приняв у него из руки крохотную чашечку с густой черной жижей, почувствовала, что в сердце, будто, кольнула раскаленная игла - воспоминание. Волк всегда сам молол зерна ручной кофемолкой и варил кофе в старой медной турке, и меня к тому же приучил. Растворимый, хоть, он и считался дефицитным предметом желания, мы с ним одинаково ненавидели. Док делит на остальных присутствующих содержимое электрокофеварки.
- И подготовь короткий доклад по планам дальнейшего развития. У вас с Волком хорошие наработки за последнее время образовались. Работа в молодежных клубах и детских комнатах, чья идея? - в голосе Дока звучит искренний интерес.
- Моя, конечно. У меня, ж, богатый опыт работы в комсомоле, и как правильно втирать нужную идеологию детям, тоже знаю, проверено на себе. Но и с Волком мы этот вопрос обсуждали, когда о подготовке молодого пополнения задумались, - объясняю, обжигаясь крепчайшим кофе.
- Это - тоже в сфере твоих обязанностей останется, больше некому. А кому свой район передавать будешь, уже решила? - Док более чем серьезен, цепкие глаза буравят мое лицо.
- Есть уже группа, молоды немного, но справятся, под хорошим руководством. Сама, на первых порах, присмотрю, да, и еще две на подходе, в других районах. Группу Рэт тоже сразу заменим, - хотелось бы верить, что мой голос звучит достаточно уверенно.
- Спать некогда будет, - резюмирует Артур, засыпая в кофеварку новую партию кофе.
- Прорвемся, куда деваться, - отвечаю, наливая себе еще кофе и отламывая кусок шоколадки.
- А ты по этому поводу, что думаешь? - это я уже к Ласке обращаюсь.
- Ну, в центр я никогда не целилась, амбиции не те, и с политическими играми у меня нелады, это еще Волк отмечал, - небрежно пожав плечами, отвечает Ласка.
Это вполне ожидаемое решение, мы с Волком его обсуждали. Ласка, ведь, тоже его выкормыш, и характер у нее – под стать, подконтрольному ей, рабочему району.
- Что касается абсолютной лояльности и всяческой поддержки – завсегда пожалуйста! А эту сивую стерву давно пора было убрать, да, никто не решался, слишком много связей в верхах, - говорит Ласка, увлеченно копаясь в холодильнике, надеясь найти там что-нибудь посущественнее шоколадки, но попадаются, в основном, упаковки лекарств.
- А ты-то, что думаешь, о поддержке в верхах? - спрашиваю я Артура.
- А у них есть выбор? Ты же слышала: Ласка – против. Рэт сейчас - вне игры. Лю никто не поддержит, еще цыган наверху не хватало. А твои «подвиги» говорят сами за себя. Да, и наши с Доком рекомендации чего-то стоят, - порывшись в кухонном шкафу, Артур выуживает пачку галет, банку икры и шпроты, бросает на стол.
- Этот вурдалак, что, совсем ничего не ест? – разочарованно подает голос Хан.
Я смотрю на Дока_- а, что, похож! И вспоминаю слова Артура о пристрастиях. И стекло с трубочкой на прикроватном столике. Но сейчас, для достижения своей цели, я готова объединиться даже с чертом.
- Ты не поможешь мне разбудить Софи, Док? - говорит Арти, ставя чашку на столик и, оборачиваясь ко мне, добавляет. - Вы можете поехать ко мне позавтракать, Инь.
- Спасибо, вас с Софи подбросят до дома. А у меня есть еще несколько вопросов к Доку, личных, - отвечаю я.
- Мне надо ребят проведать, - тут же подскакивает Ласка.
Как трогательно и противно, но мне, действительно, надо поговорить с Доком, и без свидетелей.
- Пойди с ней, скажи нашим ребятам, что я, тоже, скоро спущусь, - предлагаю я Барону.
Он, совсем уж, было, собрался протестовать, но, встретив мой мрачный взгляд, молча, уходит.
- Можно закурить? - спрашивает Док, дождавшись, когда хлопнула входная дверь.
- Я не люблю, но если так проще, - я пожимаю плечами, открываю окно и ухожу вглубь большой сталинской кухни, рассчитанной, явно, не на одну семью.
Он садится на подоконник и вынимает из цветастой, импортной пачки длинную, тонкую сигарету:
- Что тебя, на самом деле, интересует?
- Твое мнение о том, что произошло на последнем выезде моей группы и, какого черта, на нас, с самого начала, так взъелась Инесс? Я полагала, что мы с ней - квиты? - это первая партия вопросов.
- Инесс с Волком работали в одной группе и были неплохой парой, несмотря на то, что она на пять лет старше. Алекс был ее лучшим бойцом, бесстрашным и, чертовски, умным, хотя, и самым молодым. Потом они разошлись во мнениях. Алексу не нравилось, что Инесс относится к своим ребятам, как к пушечному мясу. Он ушел из ее группы и занялся подготовкой пополнения, при поддержке в верхах. Весьма успешно, взяв за основу модель группы Инесс. Правда, пытался наполнить другим содержанием – сделать основой не страх, а преданность. Создать стаю с волчицей во главе. И набирал он в группы почти детей, все младше восемнадцати. У вас нет страха смерти, жизнь вы не цените ни свою, ни чужую. Да, и «вышка» еще не грозит. Если судить по тем группам, что есть сейчас, метод работает. Вы, женщины, вообще более жестоки и изобретательны. И чутье на опасность особое. А еще, Волк старался дать вам какую-то цель. Например, сделать лучше весь мир или, хотя бы, улучшить ситуацию в своем районе. Инесс, же, всегда была авторитарна и самолюбива, успех Волка бесил ее донельзя. Да, и «кокс» не способствует душевному равновесию. А с вашей группой у нее - особые счеты. Волк имел глупость показать, что именно вы ему небезразличны. В тебе же он, вероятно, видел себя, пятнадцатилетнего. Да, и, на мой взгляд, вы, и в самом деле, были похожи. Пренебрежение к смерти и бескомпромиссность. В первый раз Инесс, видимо, пыталась разрушить идею стаи, сломать вас. После смерти Алекса, она попыталась подставить вашу группу, уничтожить физически. Но кто-то, вовремя, понял замысел, и твои ребята срулили. А простушка Рэт не успела, вовремя, сообразить, что к чему, вместо вас и подставилась. Тебя же Инесс ненавидела вполне конкретно, своего адъютанта, тоже, простить не могла, потому и пыталась поймать. Живой. И промахнувшись, сама угодила в ловушку. Печальный, но вполне закономерный исход. Теперь ты перестанешь желать моей смерти? – Док вопросительно смотрит на меня.
- Отнюдь. Раз, ты так хорошо знаешь всю историю, то и присутствовал в ней с самого начала. И думаю, что именно ты втянул Волка в Структуру, а результат - налицо, - в памяти, опять, всплыло исхудавшее лицо Алекса.
- Не отрицаю. Но, на тот момент времени, это казалось наилучшим выходом из положения. Я не зря говорил, что вы похожи. Вернее, все мы, трое. Всегда узнаешь своих, тех, кто побывал на «той» стороне, и в душе остались пустота и боль. И средства обычной медицины не помогают. И люди, в основном, видят два выхода из ситуации: наркотики или самоубийство. Я предложил Алексу третий: возможность выплеснуть агрессию и постоянный впрыск адреналина. Помогло, на время, конечно. Если вспомнишь себя два года назад – тебе тоже.
- А ты-то, такой умный, как здесь оказался? - спрашиваю, глядя на розовеющие над Волгой облака.
- Я, в свое время, сделал не совсем правильный выбор, а с той дорожки уже не свернуть, - длинные тонкие пальцы крутят не зажженную сигарету. - Хорошо, хоть, ты этим не балуешься.
- Волк бы голову оторвал. Да, и эффект, все равно, временный. А отходняк - гораздо хуже, чем от водки, - отвечаю я, поморщившись.
- И откуда такие умные мысли в такой хорошенькой головке? - не то иронизирует, не то серьезно.
- Заблудились, наверно, - парирую я, но это еще не все, что меня интересует, - А чем ты, до этого, занимался?
- На военных работал, возможности человека изучали. Много интересного узнал. Потом сам чуть в ящик не сыграл. Сорвался. От научной работы меня отстранили, но в конторе не забыли. А потом, и в Структуре мои знания и связи пригодились. Опять же, к зелью всегда доступ есть, качественному. А тебя Алекс хотел из Структуры вывести, - в голосе Дока, неожиданно, прорывается глубоко скрытая боль, и, чтобы замаскировать ее, он, все же, зажигает сигарету и глубоко затягивается.
- Знаю, он даже письмо оставил, где, в частности, к тебе обратиться советовал, только не в моих правилах по трупам друзей уходить, - письмо начинает жечь кожу на груди, даже через карман.
- Ну, тогда давай в паре работать, дольше проживем, - Док выглядывает в окно. - И зови сюда своих ребят, а то они всю колбасу, всухомятку, сжуют.
Перегнувшись через подоконник, вижу своих, передающих по кругу батон вареной колбасы и кирпичик хлеба. Машу им рукой, чтобы поднимались в квартиру.
- Вам, всем стоит поесть нормально и, хоть немного, поспать. Особенно тебе. Вечером тебе ясная голова понадобится. Могу укол сделать, часа три сна гарантирую, потом разбужу, - приняв мое молчаливое согласие о сотрудничестве, Док начинает давать советы по профилю.
- А сам-то как? - интересуюсь я, глядя на его осунувшееся лицо.
- У меня, на такой случай, тонизирующий коктейль есть, еще из прошлой жизни. Но тебе с ним лучше повременить, за все такие штучки годами жизни расплачиваться приходится, - бормочет Док, перебирая запасы ампул в холодильнике.
Найдя нужные, он снимает с плиты бокс со шприцами:
- Я в спальню, похозяйничай тут сама.
В дверь уже барабанят, иду открывать. На пороге Кудряшка с колбасой в руке, остатки хлеба почти скрываются в руке у Балу.
- Колбасы нарыли, а с хлебом плоховато, - криво усмехаюсь я, глядя на них.
- Ой, правда! - пищит Пони и дергает вниз, только хвостом взмахнула.
Перебарщивают они с исполнительностью.
- Входите уже, чайку попьем, пока колбаса не протухла, - предлагаю им, идя на кухню. – Вы где ее, в такую рань, отыскали?
- Да, тут буфет рядом с проходной, всю заначку для бутербродов скупили, наверное. Барон буфетчицу уговорил, - Балу топает, прямо к столу.
Вольф, же, задерживается в дверях, внимательно оглядывая кухню и коридор:
- А где Док, Инь?
- В спальне, - бросаю в ответ, не поворачиваясь от плиты, кофе караулю.
И только потом до меня доходит комизм ситуации. Сегодня мы это уже проходили.
- Живой он, Барон, живой, - истерически хихикаю я. - Док нам еще пригодится, дырки латать. Хорошо, что сегодня все обошлось.
- А ты ему доверять-то можешь? - Барон не склонен к поспешным решениям.
Я - тоже, просто, знаю больше. И чужую боль чувствую, как и ложь, впрочем.
- Волк – доверял, и потом, это - взаимовыгодное сотрудничество, - в голос ввожу командные нотки.
Очень кстати, вбегает Ирка с двумя кирпичиками хлеба.
- Вы тут, давайте, завтракайте, потом передохнем пару часов, прежде чем молодняк ехать собирать. День долгий предстоит, - оставляю им кофе и двигаюсь в спальню.
Отворив прикрытую дверь, я вижу Дока, выбирающего, в платяном шкафу, свежую рубашку. В который раз поражаюсь тому, что не могу определить его возраст. Даже приблизительно. Сильное поджарое тело, слишком молодое лицо для такого обилия седины и очень усталые, старые глаза, да, и морщины, что прочертили лоб, слишком глубокие. Судя по пустым ампулам на тумбочке, со своей проблемой он уже справился, даже лицо, слегка, порозовело.
- С ребятами уже разобралась? Здесь остаетесь? - спрашивает Док, надевая белую рубашку и становясь еще больше похожим на врача.
- Ты умеешь быть убедительным, - криво усмехаюсь я.
- Тогда, как насчет укола и поспать? - он указывает рукой на тумбочку.
Беру оставшуюся ампулу – димедрол, ничего особенного, правда, у меня с этим лекарством, благодаря безалаберности врачей, свои счеты. Но если разок, то наверно, можно. Док берет второй шприц и протягивает мне руку. Взгляд очень внимательный, словно пытается заглянуть мне в душу. Молча, закатываю рукав. Протерев кожу спиртом, он быстро вводит лекарство. Профессионал, почти не больно.
- Можно считать, что наш союз заключен? - по губам Дока скользнуло подобие улыбки.
- Почти что - скреплен кровью, - у меня улыбкой и не пахнет.
- Так чья игра тут идет: Артура, Инесс или - твоя, Док? - спрашиваю, опуская рукав и собираясь уходить.
- Волка, я думаю. И меня Кириллом зовут, - отвечает он, убирая ампулы и инструменты.
С чего бы такая аккуратность? Обернувшись, вижу в дверях Барона с отвисшей челюстью и квадратными глазами.
- Спать я собираюсь, ближайшие три часа, Барон, потом разбудишь, - говорю, проходя мимо него.
- В кабинете, в диване, какое-то, постельное белье есть, чистое, для гостей, - бросает мне вдогонку Док.
Кабинет у него просторный, по стенам книжные полки до потолка. Классика все больше и специальная литература, но и поэзии много, символистов, моих любимых, тоже хватает. Однако, выбрать что-нибудь не успеваю, комната начинает плыть перед глазами.
- Ты чего, Инь? - перепуганный Барон успевает подхватить меня.
- Засыпаю на ходу, третьи сутки без сна, - язык уже еле ворочается.
- Погоди, я хоть диван разложу, - Вольф усаживает меня в кресло.
Дальше – темнота.
Сны все же пришли, кошмары, конечно. И, хотя бы, разнообразные, что ли. А то тону, все время, в темной воде, где верх, где низ – не понятно, но плыть, все равно, пытаюсь. И вдруг, холодные цепкие руки тянут меня наверх. Кто-то, на самом деле, трясет меня за плечо, и это уже не сон. С трудом разлепив глаза, вижу над собой лицо Дока. Пытаясь вырваться из серого марева сна, трясу головой. К носу подносят кусок ваты. Брр, какая гадость, но помогает. В глазах, наконец, прояснилось. Рядом с собой вижу Барона, спит, сидя, прислонившись к дивану.
- Хороший у тебя адъютант, долго караулил, пусть еще поспит, - шепчет Док, протягивая мне руку.
Стараясь не разбудить Вольфа, выбираюсь с дивана.
- Артур заезжал, одежду привез, да, и душ тебе не помешает, - говорит Кирилл, выходя за мной из кабинета.
Интересно, все остальные тут дрыхнут, без задних ног, или нет? Дежурство все-таки установили, на кухне Олег пьет кофе. Мы тут, наверное, годовой запас выпили.
- Проснулась? - улыбается он. – Тут Артур уже заезжал, одежду тебе привез.
- Знаю, кофе на мою долю свари, покрепче, сейчас вернусь, - привязались они к моей одежде!
Ну да, трое суток не переодевалась, так все с задержки рейса самолета началось. Как же давно это было, как в прошлой жизни!
- И еды он тоже привез! - летит мне вдогонку.
Молодец, Арти, еще бы патронов подбросил!
Ванная комната большая, даже для «сталинки». Умели строить для партаппарата. И газовая колонка какая-то странная, еле разобралась. На столике два пакета с одеждой. На вешалке не только полотенца, но и махровые халаты. Ну, как графья живут, как сказала бы моя бабушка. Холодный душ прогнал последние остатки сна. Среди халатов нашла маленький - по мне. У Дока женщины бывают? Не слышала, чтобы он ими, в принципе, интересовался. И импортный фен со щеткой тут тоже есть – настоящая роскошь! А что у нас тут с одеждой? В одном пакете новые «фирменные» джинсы и кофточка «лапшой». В другом – вельветовые пиджак и брюки, с рубашкой. Все еще с этикетками, Из «Березки». Ну, расстарался, Артур! Хотя, не зря, домой-то я еще нескоро попаду. Натягиваю кофточку и джинсы, великоват, теперь, оказался даже самый маленький размер, из старых перепачканных джинсов забираю свою любимую шляпную булавку, иду на кухню. Там уже все в сборе, Док тоже. Беру у него чашку кофе, отправляю девчонок в ванну.
- Связные здесь? - спрашиваю Олега.
- Дин и Че в машине, - он кивает в окно.
Выглянув туда, вижу два мотоцикла рядом с нашей машиной и два силуэта на переднем сидении автомобиля.
- Тогда через пятнадцать минут выезд, поторопи девчонок, Балу, - принимаю решение, жуя протянутый им бутерброд.
- Перед советом к тебе заедем, Док. Где его назначили, не в курсе? - он, тоже, что-то жует, кивает с набитым ртом.
- Специально еще не звонили, но вероятно, где всегда, - и называет весьма известный дом в центре города, где любят селиться обкомовские работники.
За пол дня проехать весь город, из конца в конец, и поднять всех рекрутов – та еще задача, но ничего, справились. Дала указания молодняку, своим ходом, выдвигаться в наш район, к тиру. В квартиру к Доку мы с Бароном влетели минут за сорок до начала встречи. Дверь он открыл уже одетый в приличный серый костюм, по-моему, ГДР-овский. И даже галстук в руке.
- Быстрей переодевайтесь, ваши костюмы в ванной комнате висят, - поторапливает он, выправляя перед зеркалом узел галстука.
Терпеть ненавижу эти номенклатурные выверты, но, в данной ситуации, лучше играть по правилам. Джинсы мы с Вольфом покидали в цветастый пластиковый пакет, возвращаться сегодня сюда у меня в планах не стоит. Мимоходом глянула на нас, троих, в большое зеркало, что в коридоре. Ну, прямо-таки, партийно-комсомольский актив какой-нибудь организации торопится на заседание обкома или горкома партии. Док, уже в дверях, сунул мне в руку небольшой сверток в газете:
- Это тебе Волк оставил. И ключ от моей квартиры, забегай, если что. Вам лучше в моей машине поехать, всю группу к подъезду не тащить. Ненужная демонстрация.
Я, в целом, с ним согласна. Отхожу к нашей машине и даю указание, чтобы припарковались в прямой видимости от нас и, без нужды, не встревали. Че на мотоцикле – с собой для связи, а Дина – в тир к малькам.
Машина у Дока - обычная с виду «тройка», но очень резвой оказалась, спецдоработка какая-то, наверное. Чехлы - тоже очень ничего, импортные, сразу видно. Домчались быстро, припарковались рядом с пепельной «Волгой» Артура. Судя по стоянке, забитой служебными автомобилями, все «благородное собрание» здесь, ждут только нас.
Почти со всеми я знакома, не зря последние полгода Волк меня на деловые встречи постоянно с собой таскал. Произошедшая кадровая перестановка особых протестов не вызвала. Пожурили немного, что со старшими товарищами не посоветовались. На что ответила, мол, тяжелая ситуация потребовала решительных мер, ну, а в целом мы - за стабильность системы. На что предложено было доработать структурные изменения и, на этой же неделе, доложиться. После чего, выпили по рюмочке коньяка, французского, конечно, и начали расходиться. У комсомольского вожака получила согласие, чтобы выписать еще несколько удостоверений инструкторов горкома комсомола для ведущих из новых групп.
Вышли к машинам вместе с Артуром и Доком.
- Ну, что, ко мне поедем, назначение обмыть надо! - предлагает повеселевший Арти.
- Спасибо, непременно обмоем, но в другой раз. Сегодня мы, пожалуй, домой поедем, на базу, - вежливо отклоняю приглашение.
- Может, сегодня так и лучше для них, - поддерживает меня Док. – Насколько я знаю, чистильщики там уже побывали.
Барон ощутимо вздрагивает.
- Ну, тогда, хоть, коробку из моего багажника заберите, - обиженно говорит Артур. – Специально для этого дела затаривался, вам пригодится.
Барон забирает коробку. Большая, и бутылки там, явно, звенят. Такие наборы «продуктовым заказом» называть любят, и получают через буфеты в партийных и советских заведениях определенного уровня. Когда подходим к своей «пятерке», ребята так и высыпали наружу:
- Поздравляю с новым назначением, дорогие товарищи. Теперь, сначала, в тир к малькам, а потом домой, на базу. По машинам, дома поговорим.
В тире пришлось ненадолго задержаться. Молодым группам представила утвержденных ведущих, а также временных направляющих - Олега и Соболя. Когда назвала группу, кому отдаю наш район, и сказала, что сама буду, на первых порах, присматривать, подшефные, натурально, запрыгали от радости. Мне стало даже неловко. «Идущие на смерть, приветствуют тебя». А, ведь, они - дети совсем, лет по четырнадцать, в среднем, а ведущему, Хорьку, и того нет. Но выхода у меня другого - тоже нет. Выдала им по бутылке армянского коньяка, на группу, с предложением отпраздновать, но без фанатизма. Завтра утром подробный инструктаж. А сегодня мне еще с проблемами в своей группе разобраться надо.