Глава 18. Логово стаи.
Когда подъехали к дому Волка, никто не спешил выходить из машины. Ну, что ж, это и есть задача ведущего – первым выходить на любого врага. Внешнего или внутреннего. Подойдя к дверям, пошарила под крылечком. Крючок для засова на своем месте. В доме темно, тихо и странный, резкий запах. Какой-то дезинфекции, что ли. Первой поднимаюсь наверх. Щелкнула выключателем. В глаза бросилась, сваленная в углу, разбитая аппаратура. Ковра в прихожей на полу не было, на диване - тоже.
- Мы братьев на диване оставили, - слышу сзади сдавленный голос Барона.
«Чистильщики уже побывали», - всплыла в голове фраза Дока.
- Завтра у Дока узнаю, куда увезли. Хотя, на похоронах нам светиться сейчас нельзя. Мебель тоже попрошу заменить, и аппаратуру, - сама удивилась, насколько ровно звучит мой голос. – Спать пока можно в комнатах бабы Ани и малой спальне, и двое в машине поместятся. Один, все равно, постоянно дежурить будет, разместимся.
- Как ты можешь, так спокойно, говорить об этом! Оставаться здесь, после всего того, что было! - в голосе Кудряшки слышна истерика, слезы ручьем текут по лицу.
- Здесь наш дом и оставить его – значит, показать свою слабость, - говорю, поворачиваясь к группе лицом и глядя им в глаза, по очереди, каждому.
- А нас должны уважать и бояться, иначе всех перестреляют. В спину. Что значит, поставить чувства впереди расчета вы уже, по-моему, на своей шкуре проверили. И если вы думаете, что все уже благополучно закончилось, то здорово ошибаетесь. А ты, Кудряшка, сырость на людях в последний раз разводишь, желаешь похныкать – реви в подушку. Вон, Ирка держится, значит - и ты сможешь. А ты, Балу, иди вниз к Дину и Че, загоняйте машину и мотоциклы во двор. Пони, там, в багажнике, коробка стоит, в ней еда какая-то, да, и спиртное должно остаться. Распорядись на кухне, и Светку привлеки. Порядок дежурства Барон назначит, сменяемость через час – два, по состоянию. Связные сегодня тоже здесь. Все свободны, - мой голос, по контрасту со Светкиным звучит совсем тускло и мертво, но в глазах, видимо, есть что-то такое, что все поворачиваются и идут вниз.
Мне же надо идти вперед. Как тяжелы эти несколько шагов. В следующей, за гостиной, комнате все осталось на своих местах. Круглый стол, под плюшевой скатертью, в окружении венских стульев. Старинное пианино. Подхожу к нему, поднимаю крышку, но коснуться клавиш – выше моих сил…
Дверь в спальню открывается с мерзким скрипом. Застываю на пороге. Такое ощущение, что стоит только мне его переступить, как на меня, разом, накинутся все внутренние демоны. Нащупываю на стене выключатель, свет разгоняет по углам тени и демонов, на время, наверное. Ледяные иглы рвутся из груди наружу, боль уже совсем готова одержать надо мною верх. Я не могу этого позволить! Только не сейчас! Удается сделать несколько шагов, сесть на софу и закрыть глаза. Слез нет, только боль. И темнота.
Слышу приближающиеся осторожные шаги. Наверное, это - Барон. Придется открыть глаза и выйти на свет, хотя, больше всего, мне хочется утонуть в этой темноте навсегда. Но не сегодня. Я за них в ответе. Больше некому.
- Тебе тоже стоит выпить, Инь, - Вольф протягивает мне полный фужер коньяка, присаживаясь рядом.
Отпиваю разом почти половину, не обращая внимания на качество напитка, теплая волна растекается от желудка по телу, и колючий холод в груди, на время, отступает.
- Зачем ты с ними так? Им сейчас, и без того, тяжело! - Вольф отпивает из своего бокала.
- А мне, значит, легко? – недобро усмехаюсь я. – Я, ведь, не шутила, когда речь зашла о пуле в спину. Здесь, речь идет о профпригодности, а недоброжелателей хватает. Ты сам на совете должен был это почувствовать. В ближайшее время нам понадобятся все наши силы и сплоченность. Пусть, лучше ненавидят меня, если им так легче, но подчиняются. Целее будут.
- Волку бы не понравилось, что ты разрушаешь дух стаи, - Вольф вертит в руках бокал, неодобрительно глядя на меня.
- Еще меньше ему бы понравилось физическое уничтожение самой стаи, - допив залпом бокал, я встаю с софы и иду к лестнице.
На кухне - весь личный состав, включая Дина и Че. На старом деревянном столе - бутылки коньяка и на газете, крупно порубленная, копченая колбаса. Все молчат. Протягиваю свой бокал, гляжу, как льется в него коричневая жидкость.
- У меня есть еще одно сообщение. Волк оставил для нас достаточно крупную сумму денег, - я уже успела посмотреть, что в пакете, который передал мне Док, были сберкнижки на предъявителя. – Если кому-то совсем невмоготу, можете забрать свою часть и уйти, я пойму. Только придется быстро отсюда сваливать и не оставлять за собой следов. Вы, все, слишком много знаете, а это неудобно для тех, кто наверху. А Барсука и Братьев мне тоже жаль. Очень.
Взяв свой бокал, перевожу взгляд на Светку, лицо белое, губы трясутся, но - молчит.
- Мое же предложение – поставить дело так, чтобы с нами начали считаться, как с серьезной силой, и тогда мы сможем уйти, на своих условиях. Я сделаю для этого все, что в моих силах. Подумайте, пока. Утро вечера мудренее, - прихватив бокал, иду к лестнице.
За моей спиной осталось гробовое молчание.
Тихие пустые комнаты напоминают склеп. Возвращаюсь в спальню, сажусь с бокалом на софу. Мое место сейчас - здесь, несмотря ни на что. Если я сумею победить себя, то и все остальное - сумею.
Сколько ушедших жизней помнят здешние стены. Все, кто жили здесь, любили и надеялись, ушли навсегда, оставив едва уловимый запах бывшей жизни, неясные тени на стене и шорохи в ночи. Такое ощущение, что я тоже попала в ловушку, и это, лишь, вопрос времени, когда и я присоединюсь к здешнему сонму теней.
Закрыть глаза и не о чем не думать. Вновь, тихие шаги Барона. Судя по звукам, поставил на тумбочку тарелку с едой и присел рядом со мной на софу.
- Если хочешь, я уйду, не буду мешать, - негромко говорит он через некоторое время.
- Лучше останься, - отвечаю ему, не раскрывая глаз.
Одиночество мне сейчас - совсем не в тему, присутствие людей не дает расслабляться. Мягкие теплые пальцы скользят по щеке:
- Алекс, постоянно, говорил о тебе в последние дни. Он почти не вставал после твоего отъезда, держался на обезболивающих. Как мы раньше-то не поняли, насколько ему плохо! В больницу ехать не хотел, мол, все равно - поздно, реальной помощи - никакой. Ребят гонял отсюда. А со мной довольно много разговаривал, когда был в сознании. Я не все понимаю в ваших взаимоотношениях, но, похоже, он любил тебя. Правда, в последний день сказал, что его женщиной ты не была.
- Подлец! – боль, все же, прорывается наружу.
Он, что, по наследству меня передавал? Сначала рассорил нас, а потом сделал так, чтобы мы, после его смерти, уж точно, бросились друг другу в объятия? Не хотелось думать, что Волк хладнокровно планировал все, это, как очередную операцию.
- Зачем ты так! Он думал о твоем будущем, заботился… - в голосе Вольфа звучит искреннее непонимание.
Ну, все, хватит! Открываю глаза, выпрямляюсь и достаю из кармана письмо.
- Читай письмо, быть может, тогда ты лучше поймешь, о чем он думал, - протягиваю письмо и отпиваю большой глоток из фужера.
- Но это - личное, Инь, - Барон не спешит брать письмо.
- Тебе - можно, раз уж, все равно, об этом речь зашла. И даже нужно.
Встаю и отхожу к окну. Открыв створки, впускаю теплую июльскую ночь в комнату. Повернувшись к Вольфу, наблюдаю, как он дочитывает письмо. Лицо его выражает самые смешанные чувства. Мне тоже нелегко было читать о том, что Алекс отказался стать моим мужчиной и оставить после себя, хотя бы, ребенка, потому что считал, что только мне, после его смерти, по силам вывести стаю из игры. Ребенок же мог сменить мои приоритеты. А следом шли слова о том, что я могу взять деньги у Кирилла и уехать.
- Он думал обо всех, нас. Теперь ты понимаешь, что нет у меня другого пути. Ну, а теперь, сожги письмо, остальным его видеть незачем, а у меня рука не подымается, - вот, это – истинная правда.
Барон бросает смятое письмо в старинную чугунную пепельницу и несколько раз щелкает зажигалкой. Письмо, нехотя, занимается голубоватым пламенем, отбрасывая на стену еле заметную колеблющуюся тень. Я опять поворачиваюсь к окну. Теперь, и в самом деле, все кончено.
- Я останусь рядом с тобой столько, сколько тебе будет нужно, - рука Вольфа осторожно опускается на мое плечо.
А ты, действительно, нужен мне, Барон. Волк правильно выбрал тебя. Ты - мой адъютант, моя вторая половинка, которой я могу доверять всегда и во всем. И моя совесть, в том числе. И я знаю, что нужно тебе. Так просто, взять твою руку в свою, посмотреть в глаза… Но не сегодня и не так. Сейчас внутри у меня слишком много боли.
- Если я не лягу спать, то опять упаду в обморок, как утром у Дока, - говорю я, снимая брюки и падая на софу.
И меня уносит водоворот темной воды.
На этот раз кошмар немного видоизменился. Откуда-то сверху пробивается яркий лучик света. Он показывает мне направление, куда плыть. И я плыву изо всех сил, но свет не становится ближе. Как тогда, на водохранилище, в меловых скалах. Вынырнув, наконец, из омута сна, я понимаю, что этот лучик света пробивается сквозь задернутые шторы. Интересно, насколько долго я спала? Услышав звук подъезжающей машины, соскакиваю с софы. Пол уходит из-под ног. Хорошо я вчера к коньяку приложилась, да, еще без закуси!
В щель между шторами вижу красные «жигули» Дока. С чего бы вдруг? Решив спуститься на кухню, случайно увидела себя в зеркале старинного гардероба. Спала я в рубашке, и на пользу ей это не пошло. Брюки на полу выглядят не лучше. Снизу доносятся голоса:
- А где ваш командор, Барон? - голос Дока полон беспокойства.
- В спальне Волка, спит еще, а что? - недоумевает Вольф.
- Ну, вы даете! Догадались же, ее одну там оставить! Пойду, проведаю. Ей Софи кое-что из одежды передала, а кексик домашний – для всех, и кофе к нему не помешает, - на лестнице слышатся шаги.
Во взгляде, который Кирилл бросил на меня из дверей, беспокойство быстро сменилось облегчением с изрядной долей ехидства:
- По тебе видно, что весь вчерашний коньяк вы, враз, уговорили, зато с психикой, явно, все в порядке. Тебе укольчиком с похмелья помочь?
- Сама справлюсь, - сердито буркнула я. - Ты что-то про одежду говорил?
- Ну, это - только повод, а основное – совет, - говорит он, протягивая пакет с одеждой. - Вчера на встрече все, в основном, нормально прошло, но ты в ближайшее время по сторонам поглядывай и очень думай, где и что говоришь. Артура это, тоже, касается. Своим скажи, чтобы попусту не трепались. С молодежью, тоже, лучше в парке беседуй.
- С чего бы такие сложности? - спрашиваю я, разглядывая содержимое пакета.
- Контора пишет! - бросает Док уже из дверей.
В пакете комплект нижнего белья, нового, свежая блузка с коротким рукавом и пачка презервативов. Ну, обо всем подумали!
- И мебель с аппаратурой вам надо заменить! Машину пришлю! - доносится уже с лестницы.
Готовую сорваться с губ, в его адрес, гневную тираду прерывает появление Барона с моими джинсами в одной руке и чашкой кофе в другой. Вольфу от меня и достается.
- Я ему сменю, без спросу! Без его советов справимся. Балу оставлю караулить, чтобы никого не пускал! - я разве, что не прыгаю от злости.
- Да, ты чего раскипятилась, Инь? Вчера ж сама хотела сменить! - Вольф полон недоумения.
- Хреновый психолог - этот Кирилл! Кофе и джинсы оставь, я сейчас во двор выйду! - выпроваживаю его из комнаты.
Переодевшись и проглотив остывший кофе, я выхожу во двор к недоумевающим ребятам. Коротко передав им слова Дока, организую вынос дивана и сломанной аппаратуры во двор. Заодно, и дом осмотрели. Затем, оставив на карауле Балу с указанием, дальше двора никого не пускать, поехали в тир. Все, вроде бы, в норме. Заявлений об уходе не поступило.
Ребята из пополнения уже все были там, полные энергии и энтузиазма. Неужели, и мы были такими совсем недавно? Оставила на ковре с мальчишками Дина, в качестве тренера, а Барона отправила с частью ребят в тир. Затем попросила Че, на мотоцикле, отвезти меня домой к Мастеру.
На въезде в район частных домов, расположенных за железной дорогой, увидела, промелькнувшую в конце улицы, красную «жигули», подозрительно похожую на машину Дока. По нахмуренному лицу нашего тренера поняла, что Кирилл здесь, действительно, побывал, и Мастер в курсе наших последних событий. Не дав ему открыть рот, я выложила свою просьбу:
- Ты нужен нам, Мастер! И даже, не столько мне, сколько моим новым мальчишкам. Я не уверена в том, что пошла в верном направлении, но свернуть уже не могу. А твое учение может спасти им не только жизнь, но и душу!
Мастер внимательно посмотрел на меня своими глубокими темными глазами, тяжело вздохнул и ответил:
- В твоих словах нет лжи, и ты умеешь попросить так, что невозможно отказаться! Я завтра вернусь в спортзал и буду тренировать твоих волчат, хотя, Кириллу я уже ответил отказом. А о душе и тебе, самой, не вредно подумать!
- Спасибо, Мастер! – сказала я, склонив голову в традиционном поклоне. – Моя душа – моя проблема. А долг перед стаей – стоит даже такой цены, как душа. Моя, конечно.
Мастер понимающе кивнул и ушел в дом. Че проводил его задумчивым, долгим взглядом.