Глава 14. Кровь на меже.
- Что все это означает? - Волк влетает в верхнюю комнату своего дома и хватает с дивана, лежащие там, мотоциклетную куртку и шлем.
Я понимаю, что он уже в курсе того, что произошло.
- Ведь, ты ребят подставить могла! – он просто рвет и мечет, а я стараюсь сохранить, хотя бы, видимое спокойствие.
- Вот, уж, и нет, они же все на выезде были, у Ласки в районе, и Рэт тоже там с группой была. Свидетелей больше, чем достаточно. Мы с Че вдвоем оттуда слиняли под конец, он-то оторва еще та, догнать его и проследить, вряд ли кому под силу. А если нас с ним на месте происшествия и заметил кто, то в куртке и мотоциклетном шлеме сложно узнать, кто именно это был. Ребятам у связных в гараже собраться предложила, по окончании мероприятия. Рэт и Ласке – тоже, они со своими ребятами приедут, о транспорте договариваться будем. С оповещением и доставкой что-то конкретное решать пора, зашиваемся. И то, что местные нас там, сначала, за цыган приняли, тоже обсудить надо. Так, что у Инесс претензии, лишь, ко мне или тебе могут быть, да, и то - без доказательств, - я абсолютно уверена в своей правоте.
- А себя ты, когда перестанешь пытаться убить? Не понимаешь, что значит - поднять руку на адъютанта? - Волк вне себя от ярости, несмотря на мои попытки объясниться.
- Что бы тебе ни говорили, суицидальных наклонностей у меня никогда не было. А вот, самоуважение и авторитет группы вернуть было необходимо. Мне, чтобы людей за собой вести, в себя верить надо. И в справедливость. Или, хотя бы, в возможность таковой. Стая не жалеть меня должна, а верить в то, что нам всё «по плечу», стоит только захотеть. Иначе не только Инесс, но и цыгане совсем на голову сядут, если решат, что о нас ноги вытирать можно. Инесс же - сама виновата, первая начала. И потом, ты сам сказал, что одного – можно. И разбираться в этом будем я, ты и она, - я встаю с дивана, чтобы смотреть ему прямо в лицо.
- Она-то, как раз, к Доку уже звонила, ладно, я там был, и Кирилл пригрозил официальные силы привлечь, если она не угомонится до окончательного разбирательства. А насчет того, что можно, это - шутка была, неудачная, - Алекс понемногу начинает остывать.
- Вы-то, на самом деле, чисто сработали, кроме мотива и подозрений - ничего конкретного. Руку тебе, действительно, серьезно повредили? - он покосился на мою повязку.
- Левая, до свадьбы заживет. Не сильно подставилась, но многие видели. Зато оправдание, какое-никакое, есть, почему от ребят уехала.
Волк надевает куртку, отдает мне шлем:
- Поехали к Артуру. Док к нему Инесс привезти должен, на нейтральную территорию. Надо все «точки над i» расставить, пока группы, впрямую, не схлестнулись. О тебе - потом поговорим.
Я беру здоровой рукой шлем и иду к лестнице, пробурчав вслед:
- Но в этот раз ей сразу, против трех групп выйти придется, побоится, небось.
- Это ты ее еще мало знаешь! - кривая ухмылка Волка мне совсем не понравилась.
Вскарабкавшись на мотоцикл позади Алекса, и обхватив его за талию, я животом почувствовала знакомую железяку. Вот даже как!
Подъезжали к дому Артура какими-то проходными дворами, Волк, видимо, предполагал, что нас там могут поджидать, несмотря ни на что. Дверь нам открыла Софи, вид у нее был весьма испуганный. Отмахнувшись от ее расспросов, Алекс потащил меня дальше в гостиную, где слышны были громкие, раздраженные голоса.
- Рот будешь открывать – только когда разрешу! - прошипел он перед входом в комнату.
Уже из двери было видно, что Арти и Док исчерпав, вероятно, почти все разумные доводы, практически силком удерживают Инесс между собой на диване. Разглядев ее, искаженное от ненависти, лицо, я поняла, что удар ей я нанесла более сильный, чем предполагала.
- Да, я, ж, тебя, тварь… - она рванулась ко мне, опрокинув журнальный столик, стоявший между нами, и, только схватившие за плечи Док с Артуром, смогли остановить ее рывок и вернуть на диван.
- Нет, это я тебя по стенке, тонким слоем, размажу, если еще хоть раз на мою женщину косо посмотришь! - спокойный голос Волка только подчеркивает серьезность его намерений.- И остановить ты меня теперь сумеешь только выстрелом в спину, из-за угла, а это будет значить, что на вас кинутся все остальные группы. Это я тебе обещаю! И если ты хочешь быть тем, кто нарушит всю работу Структуры – давай, действуй! Ты уже и так дров наломала!
- Волк абсолютно прав, Инесс! - Артур еще сильнее сжимает ее плечо, сдерживая очередной рывок. – Всё, это из-за твоей дурацкой выходки началось, и не вздумай отпираться, что ничего не знала, мол. Кругом все поняли, что почем! И тебе отплатили той же монетой. Все, эти свары нам ни к чему, эффективность работы снижается и доходы падают. Наверху этому тоже вряд ли рады. Сколько ты продержишься, если я твою группу поставок лишу? Кто с тобой работать согласится, с такой-то репутацией? И это даже, если друзья Дока к тебе не придут.
Док одобрительно кивает головой и переводит взгляд на меня:
- Что у тебя с рукой?
Опустив глаза, замечаю, что на повязке проступили свежие пятна крови:
- На выезде поранилась, перевязала на базе, как могла, тут Волк приехал и сюда потащил.
Играю маленькую обиженную девочку, немного нарочито, но – сойдет.
- А на кого своих оставила? - Док подходит и поднимает мою руку.
Резкая боль заставляет сморщиться:
- Там Барон за меня остался, потом они, все вместе, с другими группами, в гараж собирались.
Док нахмуренно глянул мне в лицо, а затем повернулся к Инесс:
- А ты, как пить дать, своих костоломов тоже туда послала? Двигай, и сама, в гараж, там сейчас такое месиво начнется, если не остановим! Я ей, вот, руку перевяжу, и тоже все вслед за тобой приедем. И не заставляй меня друзей из органов вызывать, очень тебя прошу!
Док берет меня за плечо и выводит из комнаты.
В ванной комнате он велел мне снять бинты и, быстро обработав рану перекисью, свел вместе и скрепил разошедшиеся края. Рана, оставленная опасной бритвой, упорно не желала сцепляться.
- Так это, правда, всё - исключительно, твоя затея? - спросил он, накладывая давящую повязку.
- Волк тут не причем, и остальные тоже! - с вызовом отвечаю я, спокойно выдержав его испытующий взгляд.
- О том, как ты этой выходкой весь муравейник разворошишь, ты, конечно, не подумала! - раздраженно бросает Док, затягивая узел.
- Как раз, подумала, но мне своя рубашка, то есть группа, ближе к телу, и репутация группы – тоже, - у каждой истины всегда есть оборотная сторона, и не всегда одна.
- А у вас с Алексом, действительно, близкие отношения наладились? - неожиданно спрашивает Док, моя под краном руки, и, не услышав ответа, оглядывается на меня.
Мое вспыхнувшее лицо навело его на какие-то мысли раньше, чем я успела ответить что-либо.
- Вам с Волком, и в самом деле, лучше бы в постели удовольствие получать, а не только от количества искрошенных врагов. Подобрались, два сапога – пара, на мою голову. У Софии обезболивающее и противовоспалительное какое-нибудь попроси, как умоешься, и – на выход, время не ждет. Ты кашу одна заварила, а расхлебывать – нам всем, - сердито говорит Док, направляясь к выходу.
Я даже рта раскрыть не успела. Руку после перевязки, действительно, начало подергивать приступами пронизывающей боли. Софи, после того, как я передала ей указания Дока, повела меня на кухню. Заглатывая предложенные таблетки, я усмотрела, что в прихожей Артур с Доком прилаживают под мышкой стандартного вида наплечные кобуры, а Алекс кем-то говорит по телефону.
Рассовывая по карманам упаковки таблеток, которые Софи порекомендовала мне взять с собой, я обратила внимание на плоскую коробочку с картинкой. Разглядев, что это такое, я опять покраснела, после чего на меня обрушилась целая тирада о том, что любовь - любовью, а безопасность – прежде всего, и думать об этом должна, в первую очередь, женщина. Вот, что может наделать одна-единственная фраза Волка, и вряд ли, случайная. Знать бы еще, зачем всё это. Изрядно разозлившись, я шагнула в коридор, намереваясь выяснить всё немедленно, но, наткнувшись на злющий взгляд Алекса, сдержалась и пошла вместе со всеми к двери.
На улице Док запихнул меня в машину Артура, велев не высовываться без нужды. Волк вскочил на мотоцикл. Еще только подъезжая к гаражу, я увидела, что у наружных ворот стоит не только серо-стальная «Волга» Инесс, но и другая – черная. На таких выходцы с Кавказа ездить любят, да, еще и цыганские бароны. Стоят они, поэтому, на автомобильном рынке, в два раза дороже машины любой другой расцветки. Ситуация складывалась интересная. О том, что не одна я такая умная, говорило и то, что Док, выбравшись из машины, расстегнул пуговицу на пиджаке, да, и Арти – тоже, и идти внутрь они не торопились. Волк же, приказав мне не соваться вперед, первым прошел в ворота. Пистолет он, и вовсе, вперед передвинул. Док, в свою очередь, велел мне, держаться позади них и никого не провоцировать, после чего мы через двор двинулись к основному строению.
Голоса, звучавшие внутри, не предвещали ничего хорошего. Уже через дверь было видно, что в сваре участвуют не только всклокоченная Ласка с Ханом и Рэт, у которой всё лицо уже пошло красными пятнами, с одной стороны, а Лю с братом – с другой, но и Инесс, уперев руки в боки, тоже орет во весь голос. Ее парни плотной группой стояли рядом. Не успев, как следует, испугаться, я разглядела еще одну примечательную фигуру – весьма презентабельного вида черноволосого мужчину в дорогом импортном костюме. И двоих амбалов у него за спиной. Это раньше цыганские бароны в начищенных сапогах и шелковых рубашках ходили, теперь они гораздо цивилизованней выглядят, но подход к доходам и охране – прежний. На душе несколько полегчало – разборка не про нас с Волком! Не зря, видать, он по телефону звонил.
Артур с Доком ринулись в центр свары, а я вдоль стенки – к своей группе. Заметив меня, Вольф двинул ребят мне на встречу.
- Что там вы с Че натворить ухитрились? Сюда, сначала, центровые завалились, вас с Волком искали, затем цыгане прискакали, а потом и Инесс на голову свалилась. И где, кстати, ее адъютант? - спросил он первым делом, добравшись до меня.
Догадливый, чертяка!
- В нем-то всё и дело, изначально. Подробней на базе расскажу. А сейчас, ты возьми парочку ребят, из наших, и у Ласки кого-нибудь, а также канистру бензина. И прогуляйтесь все до ворот. А если кого-нибудь из цыган увидите, то пригрозите машину барона поджечь, чтоб не встревали. Че, пусть, не высовывается, у центровых зуб пока только на нас с Волком, а если они узнают, что он со мной уезжал – попадет и он под горячую руку, - я быстро раздаю указания своим, поглядывая на группу людей в центре ангара.
Вольф быстро сориентировался и, прихватив братьев, двинулся вовнутрь гаража, откуда вскоре выудил Дина с канистрой. Затем, они выскочили во двор и пошли к воротам. Обезопасив пути отхода, я отослала ничего не понимающих девчонок поглубже в гараж, где велела им забраться в какую-нибудь машину, и, вместе с оставшимися парнями, начала пробираться поближе к центру. По ходу дела выяснила, что цыгане, действительно, последнее время постоянно вклиниваются на территорию Ласки, нарушая договор, а сегодня это, явно, вылезло наружу, и, подогретые историей с адъютантом, центровые полезли на рожон. Ласка с Рэт тоже в долгу не остались. Волк, правда, уже стоял рядом с ними, стараясь удержать девиц в рамках словесной дискуссии. Артур с Доком взяли в оборот цыган и, вскорости, удалось договориться, что разговор продолжится в другом месте, где будет больше ответственных лиц и меньше эмоций. Цыганский барон уехал первым, забрав с собой не только личную охрану, но и припрятанный в кустах рояль, то есть, машину с подкреплением.
- Идея с канистрой была хороша! - оценил мою выдумку Док. – Но всей вины, за случившуюся заваруху, с тебя это не снимает. И не вздумай, хвалиться своими «подвигами», иначе перестану вас с Волком выгораживать.
Забрав Артура и, приказав Инесс с группой следовать за ними, они поехали в район к цыганам. Ну, это - их прямые обязанности, как-никак. Волк же, пригласил Рэт и Ласку с адъютантами проехаться к нам на базу. Дина и Че, впрочем, тоже.
Решив, что разборка с Вольфом для меня сейчас хуже, чем нагоняй от Волка, я втиснулась в машину рядом с Лаской. Она-то, как раз, уже почти обо всем догадалась и высказывала искреннее восхищение нашей проделкой. У Рэт женская солидарность тоже возобладала над субординацией и преклонением перед профессиональным мастерством «центровых», мои действия она посчитала вполне разумной компенсацией за попорченную физиономию. Волк вынужден был остудить их восторги, заявив, что в свете обострения цыганского вопроса, раздувать распрю нам никто не позволит и, поэтому, стоит воздержаться от широкого обсуждения этого инцидента.
По приезду на базу он еще, отдельно, вкрячил нашим связным, на что Че заявил, мол, тактическое руководство - полностью прерогатива ведущей, он-де, просто выполнял приказ. О том, что это был не совсем экспромт, он, памятуя наш уговор, благоразумно умолчал. В сложившейся обстановке мне, временно, удалось уклониться от детального изложения все истории перед своими ребятами. Да, я, и сама уже, честно говоря, сомневалась в абсолютной правильности своих действий. Но сожалеть о содеянном – самое зряшное занятие.
Волк же, закончив распекать подчиненных, вытолкал всех прочь, предварительно приказав проводить меня до дома всей толпой, на всякий случай. На улицу без сопровождения мне велено было – ни ногой! Я была очень озадачена тем, что не сумела до конца выяснить личную позицию Алекса, но выскользнуть из дому сразу не вышло, так как у деда случился приступ, и бабушке требовалась моя помощь.
Выбраться из дому удалось только в предрассветных сумерках. Учитывая мой любимый способ передвижения, по крышам сараев, я даже приказа, как бы, не нарушала. Спрыгнув во двор, я подошла к двери в кухню. В доме Волка было темно и тихо. Странно, что он в такой обстановке решил один остаться. Стараясь не скрипеть, я поднялась наверх по лестнице. Остановившись у выключателя, с минуту раздумывала, стоит ли проявить вежливость и включить свет, или обойтись серыми предрассветными сумерками, в которых я видела довольно хорошо.
- Заходи уже, Инь, хватит на лестнице стоять! - голос Волка, донесшийся из спальни, заставил меня вздрогнуть.
- Я, уж, уснул совсем, тебя поджидая, решил – не придешь до утра. А ходить учись тише, можешь на пулю нарваться, - говорит он, убирая пистолет обратно под подушку, да, и спал-то он одетым!
Или не спал? Значит он, и в самом деле, ситуацию весьма серьезной считает.
- А как ты меня, в темноте-то, узнал? - спросила я, поежившись от мысли, что могло бы произойти в противном случае.
- Ты, же, остановилась, в аккурат, у выключателя. И дальше не пошла, задумалась, чуть дольше, чем надо, чтобы оглядеться. Это - только кто-то из своих быть мог, я так и предполагал, что ты до утра не выдержишь. А приказы нарушать, у тебя уже в привычку вошло, - его ехидная усмешка даже в полутьме видна.
- А я и не по улице шла, вовсе, если хочешь, обратно также уйду! - от сердца отлегло маленько, сразу морду не чистят – и то хорошо.
- Да, оставайся уж, коли пришла. Если не спиться, значит – совесть не спокойна, вопросы и сомнения появились. Сначала, однако, я у тебя спросить кое-что хочу. Почему ты на такой шаг решилась, я, кажется, осознал. Сам бы, на твоем месте и в этом возрасте, так же и поступил бы, скорее всего. Тебя я, правда, считал более разумной и взрослой, что ли. Вот только, почему ты Че, а не Барона с собой взяла, в толк не возьму? - спрашивает Алекс, усаживаясь на софе.
- Ну, во-первых, в той ситуации, руководство группой на Барона разумней оставить было. У него чутье и реакция получше будут, чем у Соболя, например, - начала я, понимая, что спрашивает Волк совсем не об этом.
- Это, пожалуй, всё же, во-вторых, будет. А почему ты для себя сочла возможным Че подставить? И не говори мне, что он, просто, под руку подвернулся, - Алекс начинает потихоньку заводиться.
- Ладно, Алекс, всё ты верно понял, не с бухты-барахты всё получилось, естественно. Че я выбрала потому, что мотоцикл он водит – как никто другой, будто с колесами вместо ног родился. И удерживать меня или колебаться, в ответственный момент, он бы не стал, он из тех, кто живет здесь и сейчас, идет до конца, о последствиях не жалея, в отличие от благоразумного Барона, например, - всЁ, это - правда, до последнего слова.
Че эту эскападу принял сразу и без возражений, с его взглядами на жизнь она полностью согласовывалась.
- И то, что Брык, в итоге, коньки отбросил его совсем не волнует? - в голосе Волка прорезались жесткие нотки, да, и каламбур получился жутковатый
- Совсем, он-то его, и вовсе, пристрелить предлагал, но так – лучше получилось, естественней, - невольно усмехаюсь я, вспомнив реакцию Че на этот финт на мотоцикле.
- Компания у вас подбирается – что надо, не чета другим. Вспоминайте только, что на место одного павшего врага, иногда, десять новых встают, - Алекса мои доводы, видимо, не убедили.
- Ну, всё ж, не десять, а пять, - отвечаю я, пытаясь оставить за собой последнее слово.
- С Инесс – шесть, а она, одна, пятерых стоит, и злопамятная, как десяток змей, - Волк встает, подходит к окну и осторожно, сквозь щелку в шторах, смотрит на улицу.
- Сегодняшнюю ночь мы пережили, но это вовсе не означает, что она откажется от мести насовсем. Предпочтет подождать, чтобы с верхушкой не ссориться. Месть – это блюдо, которое хорошо подавать холодным. А с Бароном тебе еще тот разговор предстоит. Он тебе недостаток доверия прощать не собирается. И я тебе помогать не буду, сама выкручивайся! - злорадно ухмыляется Алекс.
Ну, тут уж и меня задело за живое:
- А мне с ним не только по этому поводу теперь объясняться! Ты, на кой ляд, меня при всех своей женщиной объявил? Софи, уж точно, всем растреплет! Это-то мне как ребятам объяснять?
Волк подошел ко мне вплотную и, прищурившись, глянул в лицо:
- А ты никому и ничего объяснять не обязана, ты - командир, как, впрочем, и я. И эта тактика работает в любых вопросах: я – начальник, ты – дурак. И если по законам волчьей стаи жить, так я любую, нашу, женщину выбрать могу, и никто не пикнет, на все сто уверен. Даже Балу, если с его Светкой переспать вздумаю! И она отказываться не станет. Можно проверить, если сомневаешься. Только правильно ли это? А ты, в свою очередь, такими же правами обладаешь. Выбрать любого можешь, или – никого, если так больше нравится. Других ведущих можешь поспрашивать. Они в основном, правда, второй вариант предпочитают, так стая сплоченней получается. А что насчет публичного заявления, так это - вроде брошенной перчатки. Пусть, Инесс меня главным врагом считает, она на это купиться должна, оскорбленное самолюбие и всё такое,- Алекс нетерпеливо закончил объяснения и, обойдя меня, двинулся на выход.
- Зачем ты так! Это была моя идея, моя и ответственность, и мне надоело, что все вокруг за меня мою жизнь планируют! И плевать я хотела на всякую там осторожность! - взвиваюсь я.
- А мне - не наплевать, я не хочу потерять еще и тебя, - бросает он через плечо. – Да, и там Барон уже, на подходе. Разбирайтесь дальше без меня.
- Ну, и ладно! Я пойду пока, на кухне пороюсь, на завтрак соберу чего-нибудь, - ответом мне был стук двери, ведущей во двор.
Картошку я принялась чистить, в основном, чтобы руки занять и оттянуть неизбежное выяснение отношений, и когда Вольф вошел в дом со стороны улицы, я только бросила через плечо: «Привет!» Он, однако, дальше в дом не пошел, а у меня за спиной стоять остался. Молчит. Ну, что ж, кто кого пересидит, значит.
- Тебе, наверно, адъютанта поменять нужно, Инь, - первым не выдержал Барон.
- А я считаю – не нужно! - попробуем поиграть в субординацию.
- Как можно, жить и работать в нашей сфере, если не доверять друг другу? – он, всё же, начинает заводиться. – Или ты считала меня не способным на поступок, в отличие от Че?
Я, наконец, повернулась к нему лицом:
- Нет, я считаю тебя не менее смелым, а всего лишь - более рассудительным и ответственным. Я знаю, как ты относишься к своей миссии – беречь и защищать меня. И, чтобы выполнить ее, ты мог бы или попытаться отговорить меня, или настучать Волку, или, в самый ответственный момент, подставиться под удар, пытаясь закрыть меня грудью. Я, всё равно, должна была сделать то, что должно, и не хотела подставлять под удар еще и тебя, с разных точек зрения. Так на тебя, хотя бы, Волк не злится. А для Че – всё трын-трава.
- Ну, на счет того, что Волк не злится, - это еще не факт, - поежился Барон, глядя в окно. – Вон, он мне со двора машет.
- Я свою долю пинков уже получила, теперь – твоя очередь, за то, что не уследил за мной. А это - чтобы не так обидно было, - повинуясь внезапному порыву, я скрестила свои грязные руки, вместе с ножом, у него на шее и крепко поцеловала в губы.
Барон, забыв обиду, до боли, сжал меня в объятьях:
- Я не хочу тебя терять, без тебя всё, это не имеет смысла!
И что мне с этим делать? Волк, конечно, увидел наш поцелуй в окно, и, посчитав, что воспитательный момент провалился, громко позвал Барона во двор. Первая фраза, что донеслась до меня, была:
- Какого черта, в группе пять свободных мужиков, а девчонка к Че сбегает, чтоб в войнушку поиграть! Вы что, ничем другим ее занять не можете?
Дальше я уже не слышала, но можно считать, что этот раунд я выиграла, с последствиями потом разбираться будем. Покидав почищенную картошку в кастрюлю и поставив ее на плиту, я сочла за благо удрать к себе домой. Да, и мальков пора навестить, разъяснить изменившуюся ситуацию. Необходимо было предотвратить ненужные столкновения. Они еще, действительно, ничто, по сравнению с центром. И не только в плане физических возможностей. Моральная готовность гораздо важнее. И с этим надо что-то делать. Хотя бы, по притонам поводить, как нас Волк водил, когда-то.