Где-то там, в другом конце уютной девичьей комнаты, за лиловой занавеской, за чисто вымытым окном, проходили дни, недели, месяца. Воем ветра, стуком дождя по стеклу и пеньем птиц, сменой красок и настроений, жили люди. Целый мир, со всеми его обитателями, куда-то шёл, бежал, катился. Он плакал и радовался, падал и вставал, где-то рождался, где-то умирал, а в общем, рос и развивался. Он дышал, и жил. И только для неё – этой комнаты, время проходило мимо. Здесь была другая жизнь – она была тихой и неподвижной, статичной и застывшей, скованной в прекрасном юном теле. Тянулась чуть заметно, мимо пространства и времени, мимо всех остальных людей.
Это теперь она стала такой. Ещё совсем недавно всё было иначе. Чудесная девушка Надя была полна жизни: слушала этих птиц, ловила эти запахи, пряталась от этого дождя, закрывалась от этого ветра. Удивительно было то, на сколько хорошо она гармонировала с этим миром. Жила с ним на одной волне; шагала в одну ногу со временем; на одном языке перешёптывалась с пространством. Она сливалась с этим миром в единое целое – была воплощением самых прекрасных его проявлений. Знала это, чувствовала и ценила.
Более того, Надя относилась к тому замечательному типу людей, которые своим появлением способны скрасить любое место и любую ситуацию, даже самую скверную. Смехом-ли, иронией, и, даже, криком и истерикой, она, вокруг себя распространяла какую-то особую, успокаивающую (или, наоборот, будоражащую) энергию. Глядя на людей этого типа, может сложиться впечатление, что им под силу любое дело. Всё, к чему они прикасаются, волшебным образом приобретает краски и оживает. Совершенно не важно, насколько конкретный представитель одарён внешне, не важно, насколько тщательно он следит за собой, в любом случае, всякий, увидит в нём только красоту. И никто никогда не может назвать его не красивым, потому, что такой человек и есть сама красота, призвана в мир, нести благодать и радость.
Надя – это человек, в котором максимально точно сбалансированы все физиологические и психологические показатели. Ничего лишнего, ничего недостающего, с чего и выходит удивительной простоты, естественности, очаровательности и поэтому, уникальности своей, юная девушка. Завораживающая, и влюбляющая в себя всякого, кто ещё не совсем огрубел и отупел от неосознанного, бессмысленного своего, бренного существования.
Но снова перейдём к обобщению. Имея массу талантов и способностей, зачастую такие люди не являются знаменитыми деятелем какой-то определенной отрасли. Они не способны делать уникальные вещи и гениальные открытия, почти никогда по себе не оставляют вечную память. Они вообще могут ничем не заниматься и ничего не производить. Но они есть мастерами сегодняшнего времени, волшебниками реальности, способными здесь и сейчас оживить и украсить всё, что попадёт под их влияние. Они есть гении в теперешнем времени, создающие шедевры ежесекундно. Шедевры, которые живут ту самую секунду, вытесняемые следующим секундным шедевром. Их творчество невозможно описать, заснять, или ещё как-нибудь запечатлеть во времени. Их творчество можно лишь запомнить, оставив это ощущение в своей памяти.
Но, к сожалению, как и большинство представителей такого типа людей, по обилию интересов и увлечений, нашей героине было сложно определится с целью в жизни. Она просто жила, принося в это мир тепло и краски – исполняя главное своё предназначение. Совершенно не знала, что ей с этим обилием одарённостей делать. Как это высшее предназначение, которое она чувствовала и осознавала в глубине души, обратить в реальное, материальное благо. Общество ещё не доросло до такой степени развития, где способно понимать, что подобных людей нужно оберегать и хранить. Ими нужно любоваться, ими нужно наслаждаться, ими нужно упиваться. Они созданы, что бы оживлять и скрашивать нашу жизнь. Всё потому, что общество не готово признать и объявить во всеуслышание, что не существует никакой равности между людьми. Это миф, выдуманный для того, что бы утешить уродцев, рождённых в грязи, что бы жить в грязи; и опустить с высот человеческого бытия тех, кто не по праву возомнил себя царём и магом, считая, что может управлять жизнями других.
Люди, подобные Наде, не созданы для труда умственного или физического. Они артисты от бога, они музы парящие среди людей, окрыляющие людей. Хоть с виду и кажется, что они способны на любой труд, любое творчество, но это обманчивое впечатление. Это люди слабые, им нельзя в пустую расходовать силы. Чем бы, не занимались, в этой жизни, они всегда занимаются не тем делом. Дело их жизни – вдохновлять.
Надя была типичным представителем. Она буквально блистала жизнью, которая сияла её зелёными глазами, разливалась пышными потоками светлых волос, распространялась невидимой аурой, неуловимой дымкой. Нельзя сказать, что все окружающие были в неё влюблены, но в каждом из них она оставляла какую-то частичку тепла и трепета, почти неуловимую, но несомненно настоящую, дышащую и живую.
Конечно, были те, кто откровенно её не любил. Ведь далеко не каждый человек мог смирится с таким положением вещей. Многие, в основном, слабые духом, узкие умом и неуверенные в себе люди, имели смешанные чувства, общаясь с Надей. С одной стороны, они испытывали наслаждение, созерцая красоту, их души тянулись к ней, а с другой – их мелкая натура не могла этого переварить, простить, и позволить этой красоте так запросто проникнуть в его озлобленную душу, там гулять и делать в всё, что сама пожелает. Любовь и умиление чуждо для таких людей и они чувствуют злость, соприкасаясь с совершенством. Для баланса им необходимо его разрушить, осквернить, очернить, опустить до собственного уровня, но сделать так, что бы оно не могло повлиять на них. Для них мучительно находиться рядом, видеть это совершенство, понимать, как все окружающие им умиляются и быть неспособным так же как они, безмятежно любоваться. Их души кричат, сердца обливаются злостью, а глаза наполняются кровью, когда эта красота касается их. Но они вынуждены закрывать сердца, и открывать глаза, растягивать губы в широкую улыбку, тая в себе самые обидные чувства, самые чёрные проклятья. О, это несчастные люди! Они сами не понимают, от чего так страдают. Но, мужественно переносят эту каторгу и лишь потом, в тиши, вдали от всех, находят утешение в том, что бы бросить косой презрительный взгляд, оскорбление, сплетню, проклён, и тем самым, хоть как-то облегчить свою тягостную ношу.
Надя же, всегда была окружена компанией приятельниц. В девичьем коллективе гимназии, как и в любом другом, была чёткая иерархия, где каждый его член, если и не явно, то на каком-то интуитивном уровне, знал своё место и предназначение в ней. И Надя находилась на верхней ступени гимназистского сообщества. Любая из девушек, даже самая желчная и завистливая, которая всеми силами своей поганой души ненавидела Надю, всё же мечтала быть рядом с ней. Всегда вокруг неё была компания завистниц, которые за счёт её успеха, пытались набить себе цену. Никто не произносил этого в слух, но все прекрасно знали, что быть в компании Нади – значит быть среди сливок гимназистской общины.
Но, она совершенно не замечала и не хотела замечать постоянно крутящиеся вокруг неё страсти и сплетни. Она никогда не стремилась оказаться лучше других и совершенно не дорожила своим местом в школьном сообществе. Открытая лесть и сплетни её не угнетали, она понимала их мотивы и ясно видела, кто ей врал, а кто был искренним. Надя не дорожила своей популярностью, не боялась её упустить, потому могла совершенно безукоризненно и просто исполнять роль лучшей из учениц – примером для подражания.
Касаемо семьи – она была единственным ребёнком, самым любимым, самым балованным, самым долгожданным; окружённым вниманием и лаской, приученным ко всему самому лучшему, дорогому и изысканному. Семья Нади не была слишком богатой, но и не бедной. Мать её работала директором школы, а отец – лётчиком гражданской авиации. Надя была балованным, но не распущенным ребёнком, часто показывала капризы, но в то же время, знала место, где стоит помолчать и покориться. Родители не хотели и не могли ей отказать. И когда перед ними стал вопрос, в какую школу отправить излюбленное чадо, единогласным ответом было – «В самую лучшую!» Этой школой стала столичная гимназия для воспитания юных леди. Все семейные финансы уходили на неё. Но ни у кого никогда не возникало и доли сожаления, или сомнения о том, чтобы перевести девочку в обычное учебное заведение.
Сама гимназия, находилась за пределами города. Чистый воздух и тихое место идеально способствовало его целям – воспитать и вырастить настоящих леди – идеальных жён олигархов и политиков, из балованных и обольщённых маленьких богачек. Благодаря тому, что девушки находились вдалеке от извращённого и грязного общества, вдалеке от балующих родителей и обилия возможностей. Ничто не отвлекало их от того, что бы в них воспитались лучшие из качеств, конечно же, настолько, насколько это позволял индивидуальный уровень каждой ученицы.
Всё это, к тому же тщательный подбор персонала, способствовало тому, что бы в гимназии образовалась особая атмосфера. Добрый дух коллективизма буквально пропитывал стены школы. Здесь не было таких, кого не замечали. В каждой из учениц ещё с первых дней учёбы пытались выискать личность и приучить девушку любить и уважать эту личность, развивать её и воспитывать. Не поддаваться ни соблазнам ни эмоциям. И ко всему прочему, уважать и принимать другие личности, пусть даже противоречащие первой.
Внутреннее состояние девушек, по средствам внушения, было настроено таким образом, что любая из учениц с радостью ходила на занятия и всегда безупречно выполняла поставленные задания. Не суметь что-то сделать, или сделать это плохо считалось позором, и ученицы часто впадали в отчаяние, замечая, что в чём-то им недостаёт таланта, или умения. На этот случай всегда в их распоряжении были индивидуальные занятия с учителями, которые всегда были готовы прийти на помощь страждущим. Тем более, что каждое занятие стоило немалых денег, что само собой, мотивировало учителей хоть сутками находиться в школе и обольщать не могущих. В то время, как сами девочки, с большим упорством доказывали родителям насколько важно ей уметь сделать правильную выкройку для вечернего нарда, или подправить каллиграфию. Некоторые девчонки, даже не будучи отстающими в том или ином предмете, всё равно брали индивидуальные занятия только для того, что бы непременно быть лучше и хоть на один учебный семестр засветится в лучах славы перед своими однокурсницами.
Самое удивительное в этой школе было то, что не было здесь тех, кого пришлось бы заставлять. Каждая понимала, что не выучить заданный урок – позор перед другими, который ещё долго будет висеть клеймом и подрывать такую ценную репутацию юной леди. Данный порядок вещей, конечно же, радовал администрацию, но в то же время и настораживал. Любая из девушек так отдавалась учёбе и своему месту в школе, что само собой, держало всех в сильнейшем психологическом напряжении, и даже незначительная вещь могла привести к психологическому срыву, что влекло собой массу неприятных последствий. Таким образом, администрация приняла решение каждые выходные в обязательном порядке отправлять всех учениц к родителям, а также, в любой другой день, когда девочка этого пожелает. Кроме этого, утвердили отмену стандартного оценивания знаний, что вызвало невиданную кучу проблем с министерством образования. Данный вопрос решался не один год, в следствии чего, гимназии всё же пришлось оставить прежнюю систему оценок. Но оценки здесь были чистой формальностью и учителя старались как можно меньше обращать внимание на них, внушая ученицам то, что главное научиться чему-то, а не получить хорошую оценку. И это отлично работало.