История на этом не кончается - поступаю тем же летом в тот же институт и живу в этой клятой общаге, где "ВСЁ НАПОМИНАЕТ О ТЕБЕ"...
Пачка писем, толщиной сантиметров в 15, у меня с собой, пара его фотографий - тоже. Это так мешает жить и просто дышать, что одним осенним вечером, оставшись одна в комнате, начинаю рвать письма, как можно мельче, чтобы не читались отдельные слова, не то что предложения.
Мелькают длинные обращения, на пару строк, где моё имя так и сяк преобразовано с помощью уменьшительно-ласкательных суффиксов - онок, - юшк и прочая. Родная, милая, любимая, единственная, необыкновенная, такая-сякая-растакая...
Одногруппник, невзначай зашедший на огонёк, застаёт меня за этим занятием. Не успеваю спрятать огромную кучу уже нарванной и пока целой, исписанной крупным круглым почерком бумаги.
- Какие мелкие кусочки... - выдаёт он цитату из уже ставшего всенародно любимым фильма.
- Тебе помочь?
- Помоги, если читать не будешь.
Примерно минут пятнадцать проводим за этим занятием вдвоём. Одногруппник по ходу всё же замечает, что письма все от одного и вслух удивляется этому. После процедуры куча нарванной бумаги отправляется в мусоропровод. Становится немного легче жить и дышать...
Моё самое стыдное воспоминание...
Прошло больше года - он теперь женат. Живёт в той самой, "индейской", комнате вдвоём с женой, той самой... Та уже сильно-сильно беременна.
Сейчас он не просто помощник коменданта - полноправный комендант, хозяин общаги.
Мы вдвоём в маленькой комнате с самым шальным однокурсником - непонятные отношения - ничего всерьёз, сплошной стёб. С ним часто весело, иногда он меня злит всерьёз, иногда удивляет, иногда помогает в трудную минуту, иногда пропадает надолго. Что он находит в моей компании - непонятно. Весёлый троечник, почти двоечник, но с дальним прицелом на будущее. - Я всё-таки карьерист,- сказал он мне как-то.
Никогда не целовались, не обнимались, хотя ходили в кино, в самый знаменитый пивбар города, в коктейль-бар - почти во все места, где бывает золотая молодёжь города.
В пивбар он со своим другом буквально затащил меня на руках:
- Сюда обязательно надо сходить, даже если совсем не любишь пиво...
Мне правда понравилось - сводчатые потолки, мощные стены, роспись на них - невиданные звери, корабли. Тяжеленные дубовые стулья и столы.
Понравились креветки, хотя однокурсник всё сокрушался:
- Не повезло, обычно здесь горшочки с такой вкуснятиной...
Мою долю пива они благополучно разделили с другом.
На 3 рубля за вход полагался литр пива и закуска. Надо было постоять в приличной очереди, чтобы отдать эти три рубля.
Я за вход не платила - однокурсник каким-то образом умудрялся затащить меня в такие места, куда бы я ни за что не пошла хотя бы из-за отсутствия денег на это. Но ещё он умудрялся сделать так, что я не чувствовала себя ему обязанной. "Кто девушку ужинает, тот её и танцует" - такого не было. Наоборот, вроде бы - ты должна это увидеть хоть раз, а мне скучно туда одному в который раз...
Отговорки насчёт денег непонятным образом отклонялись так, что я оказывалась там, будучи уверена, что делаю ему большое одолжение, приходя с ним в эти злачные местечки.
Однокурсник ничего не знает о моей первой любви, о том, что у нас что-то было - весело болтает, рассказывая об этом пивбаре. Как проводят тут время и сколько пива на спор выпивают самые известные личности общаги.
Конечно, моя первая любовь из их числа - один из основных рекордсменов - невероятное количество за вечер - близко к большому ведру. А я, с трудом скрывая свою заинтересованность, думаю только: Как же так? Жена молодая? Ребёнок вот-вот, а он так проводит время...
Друг, очень невзрачный на вид и почти бессловесный, что и не вспомню, что он говорил, говорил ли вообще, как выглядел - хотя много куда ходили именно втроём. Как-то завалились вместе в ночной полупустой троллейбус - поймала на себе осуждающие взгляды - ишь ты, одна сразу с двумя...
В коктейль-баре сидели вдвоём... Непривычная обстановка для меня - как в западных фильмах, а однокурсник замечает: - Вот за этим столиком постоянно девица скучающая сидела... что-то её сегодня нет. Вся такая из себя - самый дорогой коктейль каждый раз перед ней. Ненавижу таких...
Не догадалась спросить: - Что сам-то делает тут постоянно, на какие-такие шиши?
А в другой раз не догадалась спросить - где он взял малюсенькую ампулу, меньше сантиметра, которую принёс мне на день, просил подержать у себя, а то он боится, что может сделать такое, о чём и жалеть уже не получится. Ту ампулу, не удержавшись от искушения, я положила на коренной зуб и сразу замерла в страхе, что челюсти сожмутся сами собой. С трудом преодолела тогда приступ смертельного оцепенения и больше этот эксперимент не повторяла. А он прибежал на следующий день по-настоящему обеспокоенный или испуганный за меня, как показалось, и с облегчением забрал эту малипусечку.
Теперь мы вдвоём в маленькой комнатушке общаги и этот однокурсник затеял очередную хохму - приматывает мою ногу в неказистом зимнем сапоге к ручке встроенного шкафчика. Я сижу на стуле - в полном обмундировании - даже вязаный оранжевый беретик не сняла. Жду,- чем же эта дурь закончится?
Стук в дверь и она сразу же распахивается - моя первая любовь стоит на пороге комнаты, озирая картину маслом. Я готова провалиться сквозь землю, щёки и уши горят от стыда перед ним. А он спрашивает:
- Кто тебя здесь поселил?
(Селил не он - а тот самый не любимый мной пожилой академщик, исполняющий теперь обязанности помощника коменданта. Похоже, что нелюбовь у нас взаимная).
Поселил в одном блоке с пацанами - таких комнат наперечёт в общаге.
Обычно стараются блок из двух комнат и санузла сделать только женским или только мужским.
У меня даже соседок нет, дверь толком не закрывается - столько раз её ломали до моего заселения, сквозная дыра там, где был один из замков. А в большой комнате рядом, дверь в дверь, живёт этот самый хохмач-однокурсник и ещё троица гавриков - самый тихий из которых - тот самый его невзрачный, но закадычный друг-земляк.
На следующий день меня переводят в чисто женский блок на два этажа ниже...
Это, и ещё много всякого пронеслось перед внутренним взглядом - давно и казалось, очень прочно забытое, похороненное навсегда...
Вспомнилось, как, однажды, оставшись одна в его комнате, открыла встроенный шкафчик, где висела одежда - не только его, но и его тоже. Аккуратно на плечиках. Его рубашки нашла по запаху - уже родному, уже самому любимому...
Хотелось, то ли поставить свечку за упокой, то ли положить цветы на могилу...
Один из самых больших счетов к мужу теперь как раз за тон и сам вопрос: А ты не очень расстроишься, если узнаешь, что твоя первая любовь умерла?
(фото автора - на фото - работа автора)
http://www.proza.ru/2017/04/01/1581