После весьма беглого таможенного досмотра, на воду была спущена шлюпка. Оба раненых остались на борту под присмотром Доу. О’ Нил и Хоук сели на вёсла. Через несколько минут мы уже швартовались у деревянного пирса. В портовой харчевне играла скрипка, раздавались взрывы хохота, перемежавшиеся с песнями и женским визгом.
Леди Гилфорд, не желая входить в столь подозрительное заведение, выслала вперёд ирландца. Тот произвёл разведку и доложил, что гостиница – сарай, общий зал – притон, а публика – золотая рота.
-Но кровать-то в номере имеется? – с тоской спросила графиня.
-Кровать есть, но ваша койка на судне лучше, - ответил ирландец.
-Сидя на фелюке, мы ничего не узнаем,- страдальчески вздохнула леди Гилфорд.- Одну ночь переживём, а там посмотрим . Закажи ужин для нас с Бетти в номер, а для команды на вынос. Потом возвращайтесь на судно, кормите раненых, после чего жду Вас, О’ Нил, к нам, будете оберегать наш чуткий сон. Остальные ночуют на судне.
Действительность оказалась даже печальнее доклада. Нам удалось незаметно проскользнуть через общий зал под прикрытием густого табачного дыма. Шаткая скрипучая лестница привела нас на чердак. Посреди чердака шёл прямой коридор, а по обеим сторонам от него были отгорожены небольшие клетушки.
Дверь нашего номера, довольно хлипкая, была искалечена следами многочисленных взломов .Наклонный потолок состоял из жердей, покрытых толстым слоем пальмового листа. Стол, два стула, кровать. Я придирчиво осмотрела бельё и пришла к выводу, что его всё же стирали когда-то.
-Мастер, О’ Нил, когда будете возвращаться, прихватите с фелюки постельное бельё и что-нибудь, чтобы Бетти тоже могла прилечь, - сказала графиня.
Вскоре пришёл слуга с подносом и начал сервировать стол. Тарелки немного дребезжали в такт веселью, бушевавшему в общем зале. О’ Нил и Хоук уложили купленную провизию в корзины и вернулись на судно.
Графиня поужинала при свете огарка сальной свечи, под грохот чьих-то кулаков в дверь соседнего номера и под крики:
-Сюзанна, открой, сучка такая! Мне надо тебе кое-что сказать.
И ответное:
-У меня пистолет, только сунься, урод, угощу тебя свинцовой пилюлей от всех болезней.
Потом, вежливые увещевания трактирного слуги, просившего не нарушать покой гостей, грубая брань в ответ. Но толи ром начинал усыплять, толи спокойный завораживающий голос слуги убаюкивал буяна, брань становилась всё тише и ленивее. Потом коридор огласил богатырский храп.
-Только бы никто не вынес нашу дверь по ошибке! – возопила я к небесам.
-Будем надеяться на лучшее, - ответила графиня. – Достань из багажа пистолеты и проверь, не слежался ли порох на полках. Думаю, до прихода О’ Нила мы продержимся.
Вернулся О’ Нил. Он принёс чистое бельё для графини и гамак Аякса для меня.
-А как же Аякс? – спросила я.
-Он сегодня поспит на моей койке, - ответил ирландец.
Так мы и устроились на ночлег. Графиня в кровати, я в гамаке, О’ Нил на полу перед дверью, постелив собственный плащ.
Но заснуть было не так-то просто. От буйного веселья внизу трактир ходил ходуном, и мой гамак покачивался без посторонней помощи. Девушки в номерах справа и слева всю ночь работали ,в поте лица. Звуки, которых я не желаю описывать, не давали мне уснуть.
Лишь под утро все угомонились, началась гроза, и я уснула под шум дождя и шуршание пальмового листа на крыше.
Наутро мы отправились к начальнику порта. Тот, посмотрев журналы, объявил, что бригантина под названием Барракуда действительно отплыла из порта более двух недель назад.
-Ну, что же? – сказала леди Гилфорд, выходя из конторы. – Гоняться по морям за этой «Барракудой» нелепо. Придётся ждать. Должно же у мистера Джонсона когда-нибудь кончиться продовольствие. Рано, или поздно он вернётся на Тортугу, чтобы закупить сушёного мяса и галет. Тут мы его и встретим. Надо только ежедневно гулять по набережной и обращать внимание на каждое приходящее судно. А вам, мастер О’ Нил, рекомендуется побольше слушать, о чём говорят в тавернах и поддерживать разговор всякий раз, когда он коснётся упомянутой бригантины, или её капитана. Но нарочно наводить справки не нужно. Я запрещаю.
-И сколько же мы будем тут сидеть? – осторожно спросила я.
-Столько, сколько понадобится, - ответила леди Гилфорд. – А для этого нам надо снять какой-нибудь домик в тихом районе. Терпеть не могу, когда мне не дают выспаться.
В тот же день мы подобрали новую квартиру – бунгало на окраине, недалеко от форта. Хижина состояла из двух комнат. В передней комнате был стол, четыре табуретки и буфет. В задней комнате кровать и ещё одна табуретка вместо прикроватного столика. Там же мы поставили наши дорожные сундуки и повесили мой гамак.
Хозяин бунгало был буканьером. Он на несколько месяцев уезжал на Гаити, так на индейский манер здесь называли Эспаньолу. Его брат, живший неподалёку, сдал нам это жильё на месяц.
Постепенно наша жизнь вошла в неторопливый ритм. Я по-прежнему выполняла свою работу камеристки – содержала в порядке гардероб хозяйки, убирала в комнатах. Кроме того, леди Гилфорд возобновила уроки. Она обучала меня различным наукам, манерам, макияжу, даже танцам.
Мистер Хоук тоже не забывал меня. Однажды он позволил мне пострелять по цели. Все три пули ушли в «молоко». Тогда он привёл меня к скале, на которой углем нарисовал цель. Я сделала три выстрела. Пули легли компактной кучкой левее и ниже цели. Старый солдат сказал, что я в последний момент перед выстрелом заваливаю мушку влево. Теперь он снова дал мне задание делать холостые спуски в белую стену, но внимательно следить, чтобы не было завала мушки. Всё же, легче исправлять свои ошибки, когда знаешь, в чём они состоят.
Порт мы посещали два раза в день. Графиня гуляла по берегу бухты и рассматривала суда. Обычно кто-либо из мужчин сопровождал нас. Чаще всего это был О’ Нил. Вечером графиня давала ему небольшую сумму денег и отпускала в трактир, послушать разговоры подвыпивших корсаров. Однажды он вернулся к графине и выложил новости о капитане Джонсоне.
Оказалось, капитан Барракуды имел славу мечтателя и сказочника. Некоторые моряки говорили, что он чокнулся на поисках какого-то индейского клада, местоположение которого он надеялся найти по каким-то секретным приметам. О кладе он узнал от пленного испанца, который был простым матросом, а потому не знал координат места. Джонсон уже года три исследовал берега материка, но каждый раз терпел неудачи. Над ним потешалось всё береговое братство. Никто уже не верил в реальность клада, или в возможность его найти. Месяц тому назад Джонсон соблазнил своими россказнями нескольких неопытных юнцов, только что прибывших на Тортугу, и ушёл с ними в море. Больше о нём пока не было никаких известий.
Всё это подкрепило нашу уверенность в том, что мы находимся на правильном пути. Поиски клада, это как раз было в характере Френсиса. Разбогатеть за три года! Вернуться в Лондон на собственном судне и в золочёном камзоле! Получалось, что Джонсон, после очередной неудачи завербовал Френсиса в портовом кабаке Бримстоуна. Это тем более правдоподобно, что на Тортуге, его россказням о кладе уже никто не верил.
Оставалось только терпеливо ждать. И не важно, вернётся ли Френсис с деньгами, или без таковых. Вот будет штука, если он и впрямь окажется сыном графини. Милый, возможно, ты не там ищешь свою удачу?
Дни за днями тянулись удивительно однообразно и лениво. Ожидание скрашивалось работой и учёбой. Здоровье наших раненых шло на поправку. Аякс уже вовсю орудовал на кухне. Тони снова стал ядовито подшучивать надо мной при каждой встрече. Но ему всё ещё было больно поворачивать голову.
И вот наступил очередной день. После утреннего туалета и завтрака, графиня вышла на берег. И я вскрикнула от радости. Прямо в одном кабельтовом от нашей фелюки на волнах покачивалась бригантина. Графиня приказала мне достать из кейса подзорную трубу, долго в неё смотрела, а потом передала её мне. С гулко бьющимся сердцем я приложила прибор к глазу и прочла на борту судна «Барракуда».
Мастер О’ Нил побежал за шлюпкой. Вскоре наша делегация, состоящая из графини, меня, мистера Доу и О’ Нила подплыла к борту Барракуды. Вахтенный матрос в латаной рубахе и с цветастым платком на голове лениво перегнулся через фальшборт.
-Чего угодно? – спросил он, щурясь от яркого солнца.
-Могу я видеть капитана? – спросила леди Гилфорд.
-Его нет.
-Он сошёл на берег?
-Точно, ваша милость, лучше и не скажешь.
-Есть у вас матрос по имени Френсис Мор?
-Правильнее сказать, был, мэм.
-Почему был?
-Он тоже сошёл на берег, вместе с капитаном.
-Когда они вернутся?
-Это известно одному дьяволу, ваша милость.
-Вижу у вас сегодня день загадок! – задумчиво проворчала леди Гилфорд. – Бетти, подай мне кошель. Посмотрим, сумеешь ли ты налету поймать соверен. Графиня вынула из кошелька золотую монету и швырнула её матросу. Тот, поймав монету налету, внимательно осмотрел её.
-Надо же, золотая! – с некоторым удивлением констатировал он.
-А эту поймаешь? – спросила леди Гилфорд, подбрасывая на ладони ещё один золотой.
-Попробую, - улыбнулся матрос. – бросайте!
-Леди швырнула монету нарочно высоко, так, что даже подпрыгнув, матрос не имел шансов поймать её. Монета перелетела через судёнышко и, судя по звуку, плюхнулась в воду.
-Сударыня, не могли бы вы кидать монеты пониже? – с досадой попросил матрос.
-А ты не мог бы изъясняться пояснее?
-Мог бы.
-Тогда мы быстро поладим. Где капитан Джонсон? Отвечай, бездельник.
-Капитан, - замялся матрос, - помощник капитана не велел говорить.
-Дурья башка! Всем известно, что вы ищите клад. Какой смысл скрывать, где находится капитан?
-Может быть, оно и так, - протянул матрос, - но приказ есть приказ.
-Лови монету, - задорно крикнула графиня, - Ты просил бросать пониже?
И она бросила золотой так низко, что он ударился о борт бригантины и упал в воду.
-Что вы делаете, ваша милость! – возопил матрос, морщась от досады.
-Не умеешь ты золото ловить, - усмехнулась графиня. – Надоело мне с тобой болтать, скучный ты. Может быть, найду из команды кого-нибудь более разговорчивого. Вёсла на воду!
-Ваша милость, не уплывайте, прошу вас! - Матрос воровато огляделся по сторонам.
-Либо говори, либо прощай!
-В общем, мы приплыли к какому-то берегу. Капитан взял половину экипажа и сошёл на берег искать знаки.
-Ну, не тяни мурену за хвост!
-Ну, ждали мы его два дня. И тут нас засёк испанец. Лёгкий фрегат! Тридцать пушек! Экипаж, надо полагать, человек полтораста! Что делать? Куда нам вдевятером, с четырьмя пушками против него? Даже якорь вытянуть времени не было. Перерубили канат и дёру. Фрегат до ночи за нами гнался. Только , когда стемнело, мы сменили курс и оторвались от погони.
-Дьявол! Значит, капитан и часть команды остались на каком-то диком берегу?
-Ну, да, ваша милость. Как насчёт ещё одного соверена?
Леди взяла монету, замахнулась. Матрос напружинился, приготовился ловить. Но графиня медлила.
-Так, где этот берег, говоришь? – спросила она, опуская руку с монетой.
-Ну, откуда мне знать? - застонал матрос. - Я человек неграмотный, с астролябией обращаться не обучен.
-А кто у вас грамотный?
-Капитан.
-Вот идиоты! Вы оставили на диком берегу единственного человека, который знал, как туда добраться?
-Ну, ещё штурман знает, он же помощник. Он журнал вёл.
-Так вы собираетесь выручать своего капитана, или нет, трусы?
-Собираемся. Только нужно пополнить команду, купить припасы.
-А ваш капитан всё это время будет сидеть в джунглях?
-Капитан умный человек, должен догадаться, что мы не просто так ушли. Подождёт.
-Где ваш штурман?
-А где моя монета?
-Лови!
Ещё один золотой сверкнул на солнце быстрой искрой. Матрос поймал монету и довольно рассмеялся.
-Нравится мне такая игра, моя леди. Гораздо приятнее, чем французская игра с воланчиком.
-Так, где штурман?
- Понятно, где, в городе. Дела делает. Нужны припасы. Нужны люди. Вот он и занимается.
-Как он выглядит, и как его зовут?
-А монета?
-Глупец! Ты ещё ставишь условия? Я уже почти всё знаю. В четверть часа я узнаю всё остальное абсолютно бесплатно, стоит мне только сойти на берег. Захочу дам тебе монету, не захочу, не дам. Всё зависит от моей доброты. Так постарайся не злить меня. Говори имя!
-Грин. Джимми Грин. Ему лет сорок. У него шрам на лбу.
-Лови, зануда. – Графиня бросила ему цехин. Монета тоже золотая, но в четыре раза легче соверена.
Матрос поймал монету.
-Скорее всего, он будет ужинать в «Добором самаритянине». Это его любимый кабак! – крикнул матрос нам вслед.
Леди Гилфорд приподняла вуаль, так чтобы стали видны губы и послала матросу воздушный поцелуй.
-Лови,- крикнула она.
Мы подошли к борту Святой Екатерины.
-Мистер Хоук, Тони в шлюпку! - скомандовала она. – Сегодня нам понадобятся все силы. На борту остаётся только Аякс. Запомни, Аякс, ты охраняешь судно. Возьми два мушкета и два пистолета. Если кто посмеет сунуться, стреляй.
-Слушаюсь, красивая госпожа, - ответил Аякс распираемый гордостью, и побежал исполнять приказание.
-Только огонь к пороху не подноси, придурок! – мрачно крикнул ему вслед бывший солдат, спускаясь в шлюпку.
Хоук и Доу сели на вёсла. Тони, на правах выздоравливающего, удобно развалился на носовом рундуке. И мы покинули судно.
Когда мы сошли на деревянный пирс, леди Гилфорд объяснила задание:
-Наша задача найти штурмана Грина, у него шрам на лбу. Предположительно, он будет обедать в «Добром самаритянине». Но кто его знает? Вот почему нужно установить наблюдение за всеми тремя кабаками этого порта.
Нас шестеро, и мы разобьёмся на три группы. Я и мистер Доу дежурим в «Добром самаритянине». Хоук и Тони, вы дежурите в «Подзорной трубе». Если заметите Грина, Хоук продолжает наблюдение, а Тони быстро бежит с докладом ко мне. Третья группа, это О’ Нил и Бетти. Ваш пост - трактир «Якорь». О’ Нил – агент, Бетти – связной. В случае появлении объекта, она летит ко мне с донесением. Так уж мы точно его не упустим. А теперь вопросы.
Потом леди заставила каждого повторить его задание, выдала каждому небольшую сумму на представительские расходы и велела разойтись по объектам.
Мы с О’ Нилом заступили на свой пост в трактире «Якорь». Это был тот самый продымленный сарай, где мы с графиней провели свою первую ночь на Тортуге. Мы выбрали столик в углу, чтобы не привлекать внимания. Здесь подавали не только ром, но и вино, и пиво местного производства. Из еды предлагали жареную свинину и говядину с варёным ямсом, или маисом.
Мы заказали жаркое и пиво, которое хорошо утоляет жажду. Осталось ждать и наблюдать. Так мы просидели довольно долго, ведя неспешную беседу ни о чём. К обеденному времени трактир начал наполняться шумными компаниями матросов, буканьеров и солдат из крепости. Отличить одних от других было не так-то просто, ибо мундиров почти никто не носил. Из-за жары все ходили в просторных полотняных рубашках и штанах. Головы по матросскому обычаю повязывали платками. Такой головной убор, в отличие от шляпы, и ветром в море не унесёт, и не мешает высоко поднимать руки, когда вяжешь рифы, или вытягиваешь фал. Все поголовно были вооружены либо шпагой, либо кортиком. У многих из-за широкого пояса выглядывала рукоятка пистолета. Вольность, которая в Лондоне выглядела бы вызывающе, здесь была обычным делом.
Несколько пулевых отверстий на стенах говорили о том, что пистолеты здесь нередко пускают в ход.
Для полноты картины здесь не хватало только продажных женщин, которые дрыхли без задних ног в своих номерах после тяжёлой трудовой ночи. Эти ленивые путаны и стали причиной рокового стечения обстоятельств, после которого события припустили в галоп.
Рядом с нашим столиком пировала группа солдат из форта. Я поняла, что они солдаты только по их разговорам, дескать, вечером в караул, так, что лучше сильно не нажираться. И всё же, несмотря на благие намеренья, они изрядно накушались. Орали всё громче, вели себя всё развязнее. Один из них встал, грубо дернул меня за локоть и спросил:
-Сколько ты берёшь, детка, за минет?
-Я… Я… Вы ошиблись… - только и могла промямлить я.
О’ Нил вскочил с места.
-Оставь её, приятель, - небрежно сказал он. – Эта девушка со мной.
-Ты что, хлыщ бульварный, всех баб тут скупил? – ответил захмелевший солдат. – Девка только поработает своими сочными губками, и через четверть часа снова будет твоей.
И он больно схватил меня за подбородок.
-Пустите! - вскрикнула я.
-Она не проститутка, - ответил О’ Нил. – Отпусти её.
С этими словами ирландец оттолкнул негодяя.
-Ах, так? - взревел буян.
Он широко размахнулся и ударил О’ Нила в лицо. Вернее, хотел ударить. О’ Нил не стал дожидаться, когда кулак въедет ему в челюсть. Он ловко увернулся от пьяного, чуть замедленного кулака и коротко врезал мерзавцу в нос. Тот покатился по полу, опрокидывая стулья.
Собутыльники негодяя повскакивали с мест и положили руки на эфесы шпаг. О’ Нил оттолкнул меня в угол и занял позицию между мной и солдатами, тоже положив руку на эфес.
-Не надо, я сам! – воскликнул негодяй, поднимаясь и размазывая по лицу бегущую из носа кровь.
Он вынул шпагу и двинулся на О’ Нила. Видя это, О’ Нил тоже вынул шпагу. Вокруг, забыв о картах и выпивке, столпились все посетители трактира. Они образовали широкий полукруг. Мои руки-ноги сделались ватными, словно в кошмарном сне, и я, чтобы не упасть, прислонилась к стене.
Внезапно мой обидчик бросился на ирландца. Зазвенела сталь. Взревела толпа. Шпаги мелькали так быстро, что я ничего не могла понять. Бой длился всего лишь мгновение. С грохотом покатилась по полу шпага негодяя. Он отпрянул от О’ Нила. Из правой руки его хлестала кровь. Изрыгая богохульные ругательства, он зажал второй рукой рану и попятился. На мгновение повисла тишина, а потом вся банда с рёвом и проклятиями бросилась на О’ Нила. Шпагу его прижали к стене. Волна потных разгорячённых тел смяла его, повалила на пол и принялась топтать ногами. Кто-то ударил его эфесом по голове. Ирландец упал без памяти.
-Вяжите, ребята, эту католическую свинью! – орал раненый, нянча свою разрубленную руку. – Посмотрим, как он спляшет с петлей на шее.
Пока они вязали О’ Нила, я, воспользовавшись суматохой, выскользнула на улицу и спряталась за углом харчевни. Что делать? Надо скорее предупредить леди Гилфорд. Но как же О’ Нил? Ведь его уволокут неведомо куда, пока я бегу до «Доброго самаритянина». С трудом я взяла себя в руки и решила тайно проследить за негодяями.
Вскоре они вытащили из трактира избитого и связанного О’ Нила и поволокли его по улице. Как только они скрылись за поворотом, я вышла из своего убежища и двинулась за ними следом. Так, наблюдая за ними из-за каждого угла, я видела, как толпа негодяев дотащила пленника до ворот форта и скрылась за ними.
Следовать за ними дальше не было смысла. Всё равно охрана меня в крепость не пустит. И я, подобрав юбку, побежала в «Добрый самаритянин», где должна была находиться леди Гилфорд.