Пролог
Покачиваясь, машина медленно пробиралась по кочковатой проселочной дороге. Яркий свет фар выхватывал из темноты то лохматые лапы елей, то прямые стволы сосен.
Бежать! Бежать! Мелькала у нее одна и та же мысль, хотя в голове плавал туман, а тело невыносимо болело. Она осторожно пошевелила пальцами босых ног и вяло подумала – хорошо, что сейчас лето, зимой по снегу бежать было бы труднее.
Машина остановилась. Она лежала не шевелясь на заднем сиденье с закрытыми глазами. Она даже дышать старалась осторожно, ведь мертвые не дышат. Не сказав ни слова и не взглянув на нее, водитель вышел, сильно хлопнул дверцей и открыл багажник.
Он копался и громыхал там чем-то железным. Не теряя времени она повернулась спиной к двери, ухватилась связанными руками за ручку и потянула. Тянуть было трудно, веревка резала кожу, а пальцы были потные и вялые. Она могла работать только тремя пальцами на правой руке, два других были сломаны.
Открыть дверь с первого раза не получилось. Напрягшись изо всех сил и закусив разбитую в кровь губу, она опять нащупала ручку. Теперь она старалась работать больше левой рукой. Замок на двери легонько щелкнул и в машину просочился запах летней ночи. А металлическое громыхание из багажника усилилось.
И только тогда она почувствовала, что лицо у нее вспотело от напряжения.
Жива, все еще жива! Билась в голове единственная мысль.
Сердце замерло. Не веря такой удаче, она кое-как выбралась из машины, шатаясь и хромая пошла в темноту, к лесу. Она торопилась к первым деревьям, до которых было рукой подать. Водитель все так же продолжал копаться в багажнике. А она уходила все дальше и дальше от машины и от режущего света фар.
Хотелось побежать, но ноги не слушались, дрожали и подкашивались. Сухие стебли кололи ступни. От напряжения она дышала только ртом, с трудом глотая этот душный и пахнущий прянными травами воздух. Тошнота подкатывала постоянно и перед глазами мелькали огненные круги.
Она торопилась. Если бы руки за спиной не были связаны, ей удалось бы идти еще быстрее. Жаль только вот, что проклятое белое платье так и светится в ночи.
Когда послышался звук лопаты воткнувшейся в землю, шорох травы и длинное матерное ругательство, она вздрогнула от ужаса, но продолжила идти вперед. Она дошла до первых деревьев и была уже почти свободна. Еще десяток шагов, только десяток и ее уже будет невозможно найти в этом огромном темном лесу.
Сердце от напряжения билось где-то в горле. Осталось пройти совсем чуть-чуть.
Беги! Нашептывал ей внутренний голос. Беги!
И тут послышался мощный гул, задрожал не только воздух, но деревья в лесу. Она не поняла что это такое, от страха втянула голову в плечи и остановилась. Над деревьями все выше и выше в темное небо поднимался мигая красными огнями большой самолет.
Глава
Вера проснулась и в первую минуту ничего не поняла.
Вокруг была густая темнота, похожая на растекшиеся чернила, во рту было сухо, а лоб покрыт испариной. Крик до сих пор звеневший в ушах, это был ее крик.
Переведя дыхание, она попыталась набрать побольше воздуха в легкие, но острая боль в левой половине груди мешала дышать.
Через минуту боль отпустила, Вера села в постели и потянулась к лампе.
Свет полоснул лезвием по глазам , но на душе сразу стало спокойнее.
Тревожным взглядом она обвела комнату - вокруг были хорошо знакомые предметы – стол, кровать, пара стульев и комод. Она искала призраков, преследовавших ее во сне. У кровати аккуратно стояли голубые тапочки, купленые только вчера. Стрелки на часах приближались к трем – была глубокая ночь.
А в теле все еще ощущались противная дрожь.
Ей приснился страшный сон.
И чтобы убедить себя в том, что это только сон, она встала и подошла к широкому гостиничному окну, дернула за шнур и шторы с сухим шуршанием разъехались по сторонам.
Полнолуние…..
В ярком, холодном свете луны спал город. Стоя у окна она рассматривала темные силуэты деревьев, посеребренные лунным светом листья и машины припаркованные возле домов. Синими светляками мигали сигнализации у рулей. На улице было тихо и безветренно. От такой картины тело расслабилось и дрожь отпустила.
--- Я дура и истеричка, прошептала она.
Покачала головой и опять прошептала, --- Я просто чудовище!
Захотелось открыть окно и вдохнуть запах этой прохладной летней ночи.
Открыв окно, она подняла голову и посмотрела на луну.
И все померкло перед глазами.
Из бархатной темноты неба, на нее смотрела не луна, а женское лицо – желтое и опухшее. Безобразной кляксой темнел синяк на лице. Один глаз был закрыт, второй только прикрыт и черный расширенный зрачок казался дырой под веком. Губы были разбиты и кривая струйка крови стремилась вниз к подбородку.
Это было продолжение разбудившего ее кошмара. Это лицо она только что видела во сне и узнала его. Она отворачивалась, закрывала глаза руками, но лицо непостижимым образом снова и снова возникало перед ней. И тогда она закричала потому что хотела избавится от кошмарного видения преследовавшего ее. От собственного крика Вера и проснулась.
Проснувшись она надеялась, что кошмар остался далеко позади, растаял, как сон. Но оказалось, что он никуда не исчез. Вот она, а вот кошмар, страшное видение не собиралось отпускать ее. Лицо смотрело на нее, смотрело одним глазом с дырой под веком. Ей казалось, что она даже слышит, как капает кровь с подбородка.
Кап… кап… кап….
Она опять закричала, закрыла лицо руками. Она уже не понимала, где сон, а где явь. Липкий страх сковал тело.
--- Мама, мамочка! кричала она, забыв, что у нее нет мамы, --- Помогите!
Яркий свет и убеждения, что это только сон больше не помогали.
Боясь наткнутся взглядом на луну, она поспешила задернуть шторы и забралась в постель с ногами. Ее била дрожь.
Телефон стоял на тумбочке рядом с кроватью и первым ее порывом было схватить трубку. Но гудков не было.
--- Алло!Алло! Кричала она в трубку.
Мертвая тишина.
Ей нужно срочно позвонить домой, в Москву. Что-то не так, она ощущала это.
Сунув ноги в тапочки , накинув халат на ночную рубашку и боясь даже ненароком взглянуть в окно, она поспешила к двери.
Повернув ключ, Вера быстро шагнула в коридор и постучала в дверь напротив.
Ей пришлось постучать не один раз прежде, чем сонный девичий голос спросил
--- Кто там?
--- Это я!
--- Кто я? Спросили из-за двери.
--- Вера.
Уютно светились лимонным светом лампы на стенах в гостиничном коридоре. Было так тихо, что слышалось ее собственное прерывистое дыхание.
Дверь со скрипом приоткрылась и показалась взлохмаченая девичья голова.
--- Что случилось?
Сердце билось, как молоток и казалось, что скоро пробьет дыру в грудной клетке. И только тут она поняла, что не может ничего сказать, язык заплетался, а из глаз текли слезы. Она оттирала их дрожащими руками.
--- Пожалуйста, мне ....я... я Помогите!!!
Через час она уже лежала в постели и чувствовала, что дрема все сильней сжимает ее и баюкает в своих объятиях. Пара успокоительных таблеток делали свое дело. Подруги которым она все рассказала, тоже смотрели в окно, но ничего не видели кроме яркой, полной луны.
--- Полнолуние, сказали ей.
Как буд-то это хоть что-то объясняло. Она не заметила, как подруги переглянулись между собой.
Ее отговорили звонить в Москву ночью из отеля в Германии. Уговорили подождать до утра и не пугать родных звонком в неурочное время.
--- Тебе обязательно нужно поспать, сказали ей подруги.
Глава
Стемнело, а снег все продолжал идти. Откуда-то сверху сыпало и сыпало, как сахарной пудрой из рванного мешка. В свете уличных фонарей снежная пыль кружилась и ложилась на крыши домов, фонари, на широкие ветви елей и сосен. Снег все плотней укутывал белой ватой тротуары и машины. Даже на почтовых ящиках - один голубой( письма для стокгольмского региона) и желтый (все остальные регионы Швеции и заграница) , громоздились высокие снежные шапки.
Небо было графитового цвета с перламутровым отливом, какое обычно бывает зимой в мегаполисах, когда темноту подсвечивают уличные фонари.
Было самое начало декабря. Снег в Стокгольме в этом году лег раньше обычного и похоже не собирался таять. На первый снег ложился все новый и новый. Снегоуборочные машины работали по ночам в свете оранжевых фонарей подготавливая дороги на утро.
Коммунальные службы города рапортовали , что снежная зима влетит в копеечку городскому бюджету.
--- Как в сказке, шепчет она.
Он ничего не говорит, а просто смотрит в окно.
Они сидят голые на краю кровати, тесно прижавшись к друг другу, как воробьи на ветке в сильный мороз, в маленьком номере расположенном прямо под крышей старой трехэтажной гостиницы под названием «Мод», в Еншеде, пригороде Стокгольма.
Большую часть номера занимает широкая двухспальная кровать.
Напольная лампа стоящая в углу освещает край кровати и два бокала с пузырящимся шампанским на широком подоконнике.
Наклонив голову на бок, она рассматривает пузырьки похожие на лягушачью икру лежащую на дне бокалов .
--- Выпьем? Шепчет он ей на ушко.
Они чокнулись, он выпил первым и потянулся к коробке с конфетами, а она задумчиво водила пальцем по краю фужера и смотрела, как ее партнер проглатывает одну конфету за другой.
Ее всегда удивляла жадность с которой он ел шоколад.
--- Дима, смотри как красиво , сказала она опять и кивнула в сторону окна уворачиваясь от очередного поцелуя.
Он кивнул и дотянувшись все же поцеловал ее в шею. Яна встала, подошла к окну и смотрела на улицу, как завороженная.
--- Самое красивое время, это начало зимы, когда выпадает первый снег. Сказала она тихо. ----- Потом снег слежится и не будет таким пушистым, люди устанут от холода и темноты, и будут тосковать по весне.
Она говорила, а он смотрел на ее сильную спину, упругие ягодицы, длинные ноги. Он наклонил голову вбок и ему стало видно округлость груди и острие соска. Она говорила, но он не слушал занятый своими мыслями.
Поставив фужер на подоконник, она потянулась и он воспользовался этим, жадно обнял ее за талию и начал целовать спину.
Она засмеялась, отбиваясь, но он уже повалил ее на кровать и дотянулся до губ.
---- А ну ка иди сюда, я забыл показать тебе кое-что в прошлый раз. Тебе понравится, пообещал он.
Глава
Легкий скрип ступеней разбудил Марту. Томас спускался в кухню.
Она вздохнула , перевернулась на спину и подтянула одеяло к подбородку.
И с досадой подумала, ну что ему не спится?
Хотя она прекрасно знала почему ему не спится, ей не хотелось идти в кухню и опять говорить о том, о чем они уже говорили не один раз.
Сон пропал.
Открыв глаза Марта посмотрела в окно. Напротив дома стоял фонарь, в розово-оранжевом свете лампы роились белые мухи. По краям лампы выросли острые сосульки и лампа походила на бородатого монстра.
Она слышала, как Томас одевался внизу и поднесла будильник к лицу.
В тусклом уличном свете было трудно рассмотреть циферблат. Часы показывали половину двенадцатого.
Куда это он собрался так поздно, забеспокоилась Марта и села в кровати.
Она набросила махровый халат на плечи и сунула ноги в легкие меховые тапочки. Завязывая на ходу пояс халата она спустилась на первый этаж. Томас сидел на скамье в прихожей, возле большого зеркала и зашнуровывал ботинки. Шоколадного цвета коккер-спаниеэль крутился рядом тыкаясь везде носом.Увидев Марту, он подбежал к ней и завилял хвостом.
Я тебя обожаю, говорил взгляд его блестящих карих глаз.
Марта наклонилась и погладила собаку по маленькой шелковистой голове. Песик стал еще сильнее вертеть головой и приседать на задние лапы.
--- Ты куда ? Осторожно спросила она мужа.
Он молча дергал шнурки, застрявшие в голенище высокого ботинка.
--- Выйду с Поппи, ненадолго, скулил он, ответил Томас, не глядя на жену.
Она кивнула и не говоря ни слова повернула в кухню.
--- На тебя варить кофе? донеслось из кухни.
--- Вари, буркнул он.
Такой ответ ее немного успокоил, значит он скоро вернется.
Она слышала, как когти Поппи процокали по деревянному полу прихожей , по ногам потянуло холодом и входная дверь захлопнулась. Марта поежилась, подошла к столу, засыпала кофе в электрическую кофеварку, налила воды и нажала кнопку. Поставила две одинаковые белые кружки на стол возле машинки и длинно зевнула.
Кофеварка заурчала, зашипела и начала маленькими порциями выплескивать коричневую жидкость в стеклянный кувшин. Она села на табурет и обняла колено.
Ей совершенно не нравилось, как все складывалось, но она ничего не могла поделать. Терпение, терпение и еще раз терпение, сказала она себе, рано или поздно все образуется. Хотя конечно если бы она могла выбирать, то она выбрала бы рано. Она бы выбрала, чтобы все образовалось прямо сейчас.
Вытянув шею она посмотрела в окно. Ее была видна только часть проезжей дороги, да покрытые снегом кусты сирени растущие по краю их участка. Дорога была покрыта свежевыпавшим снегом, на нем не было никаких следов.
--- Значит Томас пошел в другую сторону, к гостинице «Мод», пробормотала Марта.
Глава
Когда Яна вышла из душа, Дима уже спал, слышалось его ровное дыхание. Ей тоже нужно было ложится. Завтра прямо с утра им предстояло ехать в аэропорт. Недельный отпуск подошел к концу и нужно было возворащаться домой, в Москву. Но меньше всего сейчас ей хотелось спать. Она подошла к окну и стала смотреть на улицу.
Там все так же густо сыпал снег. Маленькие домики стоящие напротив гостиницы тонули в снегу. Некоторые еще светились желтыми квадратами окон, но большинство уже погрузились в темноту. На улице не было ни души, только горели фонари. Отсюда, из тихого пригорода Еншеде можено было за 15 минут добраться на метро до Старого города, центра Стокгольма.
А ведь 15 минут от центра Москвы в любую сторону, это все еще центр Москвы. Хотя сложно сравнивать Стокгольм и огромную Москву, в которой людей жило больше, чем во всей Швеции.
В Москву возвращаться не хотелось. В Москве ей предстояло сразу выйти на работу и еще не забылся последний устный выговор сделанный начальником отдела. По сравнению с Москвой здесь было так уютно и тихо. И даже обычный снег казался чище и пушистее, чем в Москве. Домики были похожи на разноцветные карамельки обсыпанные сахарной пудрой. Над крышами вьется сизый дымок , а на горизонте темнеет лес.
--- Еншеде, сказала она негромко вслух, и повторила уже по буквам, как буд-то пробуя непрывычное слово на вкус, --- Е-н-ш-е-д-е.
Она посмотрела на часы и опять подумала о Москве. В это время московские улицы еще заполнены людьми, здесь же нет ни одной души.
И тут она увидела мужчину с собакой медленно идущих прямо к отелю. Темной окраски кокер-спаниель игриво прыгал в снегу, на ошейнике мигал голубой огонек. Хозяин брел задумавшись и заложив руки за спину.
Они остановились прямо под фонарем напротив гостиницы, пес обнюхал столб и задрал ногу. Мужчина поднял голову и она увидела его озабоченное лицо. Пес еще раз понюхал столб и они повернули обратно, туда откуда пришли. Она смотрела пока не потеряла их из виду.
Она сама не прочь была выйти и пройтись по этому свежевыпавшему снегу, подышать прохладным зимним воздухом, но Дима уже спал, а гулять в одиночестве, она не решилась. Лучше всего было тоже лечь спать, но она знала, что уснуть так сразу ей не удастся.
Воровото оглянувшись, она взяла в руки пульт управления. На кабельном телевидении она нашла канал русского телевидения и узнала в человеке у которого брали интервью своего начальника.
--- Ведь за 20 лет полиция так и не нашла никаких следов? Что вы можете сказать по этому поводу? Сурово спросил журналист и сунул микрофон похожий на валик для покраски стен под нос собеседнику.
--- Да. Нужно признать, что это так, успев увернутся от микрофона, спокойно ответил начальник отдела тяжких преступлений МУРа.
--- Что вы собираетесь предпринять в этой ситуации?
--- Мы постараемся исправить создавшееся положение, но к сожалению, время работает не на нас.
Она слушала интервью и рассматривала лицо начальника. Внешне он держался спокойно, но она видела, что он устал и раздражен. Он умел держать себя в руках, когда это требовалось и не зная его, было трудно догадаться, что он с удовольствием послал бы, как можно дальше и наседающего на него журналиста, и телевидение.
Картинка сменилась и девушка с приветливым лицом рассказывала о погоде на завтра в Москве.
Ей было досадно, что она включила телевизор через чур поздно и не знает по какому поводу ее начальник давал интервью.
Задумавшись она не заметила, как переключила канал. В комнату ворвалась латино-американская музыка. Дима тут же повернулся на бок и застонал во сне. Она быстро щелкнула кнопкой и экран потух.
Думать можно и в темноте. Она знала по опыту, что случилось что-то из ряда вон выходящее потому что никто не будет брать интервью у начальника отдела тяжких преступлений МУРа просто так.
Глава
Марта привыкла всегда ложится рано и ей очень хотелось спать. Завтра нужно рано вставать, но она не хотела оставлять Томаса одного наедине с его мыслями. Лучше держатся вместе. Они и так вместе и заодно, просто …. тут она услышала как открылась входная дверь и Поппи процокал когтями в прихожую.
--- Кофе готов! крикнула она.
Слышно было, как Томас раздевается, снимает ботинки и шмыгает носом.
В кухню зашел Поппи и посмотрел на Марту задумчивым взглядом. За псом показался и Томас в дверном проеме.
--- Холодно? спросила она.
Он не ответил, только пожал плечами.
В углу возле стола, пес погремел пустой металлической чашкой и не найдя еды стал громко лакать воду. Облизав пасть, он подошел к стулу, на котором сидела Марта и сел напротив, умильно поглядывая на нее.
--- Еда будет только утром.
Услышав ее голос Поппи повозил хвостом по полу, но заметив, что хозяйка продолжает сидеть у стола и не собирается его кормить, заскучал.
--- Иди малыш спать, ласково сказала Марта посмотрев на него.
Пес опять повозил хвостом, показывая, что слышал ее, но остался сидеть на месте. Изредка он посматривал на Марту, но она не обращала на него никакого внимания.
Налив кофе в кружки, она поставила их на стол и достала из холодильника молоко в запотевшем стеклянном кувшине.
--- Может ты проголодался? Я могу сделать тебе пару бутербродов…. Предложила она.
Томас молчал. Марта взглянула на него с беспокойством. Ей не нравилось его молчание. Ей хотелось сказать ему, что все будет хорошо и что не надо беспокоится, но не рискнула. Зная, что он не скажет правду, а спрячется за вежливым ответом, как всегда. И как всегда будет хмуриться и молчать.
Они обменялись парой ничего не значащих фраз, пока пили кофе, после этого каждый помыл за собой кружку. Томас поставил кружку на стол, но Марта перевернула обе кружки и поставила их вверх дном на синее клетчатое полотенце лежавшее на столе, на сушилке не было места. Сушилка была полна посуды, которую следовало рассортировать и убрать в шкаф, но ей не хотелось заниматся этим на ночь глядя.
Марта с Томасом погасили свет в кухне и поднялись в спальню. В постели Марта прижалась к груди мужа. Он обнял ее и поцеловал в макушку.
--- Спасибо, прошептала она. --- В этом году мы встретим рождество совсем по другому! Вот увидишь!
Он ничего не ответил ей, только погладил ее по спине.
Пожелав друг другу спокойной ночи они не промолвили больше ни одного слова, хотя оба уснули не сразу.
Глава
Таксист остановился на стоянке в аэропорту Арланда и по английски объяснил им, как лучше всего пройти к входу в аэровокзал.
Дима кивнул и расчитавшись открыл дверцу машины, Яна вышла вслед за ним.
На улице было по-зимнему свежо и морозно.
Снег уже не шел так сильно, как накануне. Только редкие крупные снежинки похожие на перья из распоротой перины кружились в воздухе.
Достав багаж и махнув водителю на прощанье они пошли потихоньку к большому серому зданию.
--- Я хочу кофе, сказала Яна, когда стеклянные двери терминала закрылись за ними.
--- Еще не проснулась? С иронией спросил Дима.
Она не ответила, только вздохнула.
Они быстро прошли регистрацию на рейс и оказались в зоне « Такс фри» со всевозможными кафе и магазинами.
В первом попавшемся им на дороге кафе, нашелся свободный столик, хотя посетителей было много. Яна пила кофе, не обращая внимания на тарелку с бутербродами . И думала о том, что включи она телевизор на несколько минут раньше, точно бы знала почему ее начальник давал интервью. Дело, о котором они говорили, было старое. Яна помнила слова журналиста, что прошло 20 лет.
--- Поешь. Сказал Дима и подвинул к ней тарелку с бутербродами.
--- Не лезет.
--- Ешь!
Она поставила пустую чашку на стол и взяла лежащий на тарелке, даже не посмотрев с чем он.
--- Принести тебе еще кофе?
Она кивнула и принялась вяло жевать бутерброд с ветчиной.
За соседним столиком сидела пара. У нее был тревожный ищущий взгляд, у него хмурое лицо. Она без труда узнала вчерашнего мужчину прогуливавшегося с кокер-спаниелем и удивилась тому, что мир тесен. Сегодня он был без собаки. Женщина что-то рассказывала ему, но он не слушал, а думал о чем-то своем. На их столике так же стояли чашки с кофе, сок и валялись мятые бумажные салфетки.
После завтрака в кафе Яна и Дима побродили недолго по магазинам находящимися тут же в зоне «Такс фри» и пристроились в конце длинной очереди к выходу на посадку, хвост которой рос на глазах.
--- Ну вот, сказала Яна, --- Моя первая поездка за границу закончилась.
--- Ничего, ответил Дима, --- Будут еще и другие поездки. В следующий раз мы поедем в теплые края, обхватив ее за плечи пообещал он. --- Туда, где растут пальмы и дует теплый ветер.
Посадка проходила быстро и уже через полчаса они были на борту. В салоне самолета было душно и суматошно. Люди торопливо заталкивали ручную кладь в отсеки над головой. Сильно пахло чесночной салями и аптекой. Самолет был большой и в каждом ряду стояло по 3 кресла. В их ряду на самом крайнем месте возле окна, уже сидел какой-то мужчина.
Вскоре послышался приветливый голос стюардессы, мягкий баритон капитана корабля и гул двигателей.
--- Что будешь делать, спросил Дима, когда самолет стремительно набирал высоту.
Она пожала плечами и достала журнал из сетки-кармашка на спинке переднего кресла.
--- Почитаю немного, может подремлю. Я ведь все еще в отпуске.
И засмеялась.
Ей очень нравилось слово отпуск, ей майору МУРа не часто выпадало взять отпуск тогда, когда хотелось.
Дима достал мобильник, наушники и приготовился слушать музыку. Это для Яны поездка в Стокгольм была отдыхом. Для него поездка была рабочей. Он записывал свои песни и теперь прослушивал их при каждом удобном случае, и хмурился, когда казалось, что инструменты или голос звучат не так как нужно.
Пассажир возле окна засопел не дожидавшись раздачи прохладительных напитков и слегка привалился к Диме плечом. Дима покосился на него, но промолчал продолжая слушать свои записи.
Томас тоже сидел с краю от прохода, только сзади и в соседнем ряду.
С этого места ему было видна та длинногоная блондинка в темном платье и в высоких обтягивающих икры сапогах. Он приметил ее еще в кафе, когда они с Мартой пили кофе.
А блондинка она крашенная, отметил он разглядывая ее короткую стильную стрижку и просвечивающие у корней темные волосы.
В аэропорту они натыкались на эту парочку не один раз, когда бесцельно бродили с Мартой по магазинам в зоне «Такс фри», ожидая объявления на посадку. Но блондинка занимала его воображение только от части.
---- Будешь читать? Перебила ход его мыслей Марта. Она достала из сумочки сложеный вчетверо номер «Дагенс нюхетер» и протянула мужу. От газеты пахло свежей типографской краской .
--- Спасибо, я потом просмотрю, отмахнулся он.
--- Ну тогда я ….
Она не договорила, а заскользила взглядом по первой странице.
--- Ожидается, что этой зимой будет много снега, сказала Марта.
--- Хорошо, ответил он.
Марта удивленно скосила на него глаза.
--- Ты думаешь, что это хорошо?
Он дернул плечом и не ответил, а она подождав , но не услышав ничего опять зашуршала страницами.
Внутри его росло беспокойство и ощущение, что он делает что-то не так. Не так уж часто у него возникало такое чувство, но сейчас оно было настолько сильным, что
ему хотелось сбежать прямо из самолета. Просто открыть дверь и выйти. Он вздохнул и закрыл глаза.
Поздно.
Самолет уже набрал приличную высоту и ему ничего не оставалось, как следовать за Мартой и притворятся, что все хорошо.
Он пытался занять себя хоть чем-то, чтобы не думать о том, что будет дальше. Но ни читать, ни слушать музыку или даже разговаривать, он был просто не в состоянии. Состояние нервозности и предчуствие катастрофы поглотило его. Оставалось только одно – глазеть по сторонам, чтобы хоть как-то отвлечься.
Молодая пара, привлекшая его внимание показалась ему довольно милой. И хотя они все время находились вместе, Томас рассматривал только женщину. Иностранцы, это он понял сразу, еще до того, как услышал, что она говорит со своим партнером на чужом языке. Кажется славянский. И прислушавшись повнимательнее к их разговору решил, что язык польский или русский.
Он спросил Марту и она подтвердила, что они говорят на русском. Для Марты родным языком был не только шведский, но и русский. Русский она понимала без проблем, но говорила с легким акцентом. Она родилась в Швеции, в семье русских эммигрантов, третьего поколения. Ее бабушка и дед были русскими, русской была и ее мать.
Лучше бы Марта не знала русский, может тогда бы ей не пришла бы в голову эта сумасбродная идея, которую она вынашивала много месяцев, а теперь решила привести в исполнение.
Он вздохнул.
Блондинка в соседнем ряду вытянула ноги под переднее кресло и перелистнула несколько страниц глянцевого рекламного журнала.
--- Уборка снега в Стокгольме уже стоит нам не один миллион. Сказала Марта.
--- Что?
--- Я про снег говорю.
--- Разве мы можем запретить снегу идти?
Марта не ответила, но посмотрела на него долгим взглядом и опять уткнулась в газету.
Совершенно неожиданно блондинка обернулась и посмотрела прямо на Томаса. Как буд-то она почувствовала затылком, что он рассматривает ее. Этого он не ожидал и застигнутый в расплох, заморгал глазами. Ему стало неловко, что его как мальчишку поймали за неприличным занятием.
Он - Томас Линдгрен, преподаватель истории в Стокгольмском университете, 46 лет от роду, ведет себя не так, как положено в соответсвии с его возрастом и статусом.
Он чувствовал себя неловко, но прежде, чем он отвел глаза, успел заметить очень внимательный взгляд женщины. Ее взгляд не был таким, как у незнакомых людей, которые скользят взглядом по незнакомцам, как по стеклу. Она смотрела ему в лицо, прямо в глаза.
От этого острого и внимательного взгляда ему стало как-то не по себе.
Вскоре стюардессы стали предлагать прохладительные напитки, но он еще не отошел от смущения и поэтому взял два лимонада для себя и для Марты.
--- Я не пью сладкую воду, ты же знаешь, ответила она, мельком взглянув на стаканчик с пузырящейся «Пепси».
--- Прости, ответил он и выпил залпом свой и ее напиток тоже.
После этого он попытался помочь Марте отгадывать кроссворд, но она не захотела, чтобы он ей помогал. Ее раздражало, что ему не надо было думать и напрягать мозги, он просто знал большинство ответов.
Ему хотелось продолжить разглядывать длинноногую блондинку, но он не решился.
И не найдя лучшего занятия, он закрыл глаза. Яркое солнце светило в иллюминатор и широкая полоса света падавшая ему на грудь и руки приятно согревала.
Самолет приземлился и пассажиры приникли к иллюминаторам.
В Москве было холодно, холодней, чем в Стокгольме, но снег не шел. Небо было бирюсового оттенка, какой обычно бывает зимой, в холодные дни. Дима и Яна после посадки самолета прошли все формальности с прибытием, дождались багажа и теперь шли с вещами в сторону стоянки к машине. Затолкав вещи в багажник, они сели в машину.
--- Холодно, поежился Дима и стал прогревать двигатель.
--- Нужно заехать в супермаркет, сказала Яна, --- Дома пустой холодильник.
Он кивнул и завел машину.
Глава
--- Они что бумагу экономят? Раздраженно спросил Томас Марту, когда они стояли у пункта паспортного контроля. Пассажиров было много и очередь двигалась медленно.
Она пожала плечами.
--- А почему листочки такие маленькие?
Таможенные листочки действительно были маленькие, вопросы напечатанные убористо и ответы не вмещались в положенное пространство. Он испортил пять бланков, пока ему не удалось написать все, что требовалось. А вот Марта обошлась только одним испорченным листом.
Марта вздохнула. Она знала, когда у ее мужа плохое настроение, он начинает придираться.
--- Я не имею ни малейшего понятия. Может их в таком виде легче хранить?
Томас скептически окинул взглядом длинные очереди стоявшие перед будками паспортного контроля.
--- Ты думаешь, они хранят все эти бумаги?
Марта начала нервничать.
--- У нас нет времени стоять здесь и болтать. Покачала головой Марта, --- Пограничники могут решить, что у нас не все в порядке с документами.
И тут, как бы в подтверждение ее слов, девушка сидевшая в стеклянной кабине строго посмотрела на них.
--- Давай я помогу тебе заполнить, заторопилась Марта и дернула бланк к себе.
--- Я уже все сделал, буркнул он и оттолкнув ее руку, протянул бумаги в окошко.
В аэропорту было тепло, несмотря на большие секции залов . Сначала он просто растегнул куртку, потом пришлось ее снять. Он знал, что в России бывают очень холодные и снежные зимы и поэтому купил новую куртку на пуховой подкладке, которую при случае можно было отстегнуть. В этой куртке он и потел сейчас. Когда все формальности с бумагами были оформлены, они направились в зал для получения багажа.
Томас шагал за Мартой и рассматривал аэропорт. Новый пассажирский терминал был большим. Светлые залы с зонами отдыха, с ресторанами, барами и дорогими магазинами. Были там и маленькие киоски торгующие типично русскими сувенирами – матрешками, ушанками, самоварами, открытками расписанные диковиными цветами и большие модные магазины, где можно было купить всякую всячину, но в первую очередь одежду и аксессуары хорошо известных во всем мире торговых марок.
--- Тебе не кажется, что аэропорт значительно изменился с тех пор, как мы были здесь последний раз.
--- Кажется, усмехнулась Марта.--- Это вообще новое здание. Его не было когда мы прилетали сюда в прошлый раз.
Томас посмотрел на нее виновато и заморгал глазами. Детали не были его сильной стороной. Легкая рассеяность всегда была присуща ему, но он не любил, когда жена напоминала ему об этом.
На первом этаже ближе к выходу на поезд-экспресс отвозивший пассажиров а Москву, толпились беспокойные таксисты, они без конца подходили к людям с багажом и по-русски или по-английски предлагали машину в город.
Еще стоя в очереди возле пункта паспортного контроля, он опять видел эту русскую пару в последний раз. Их очередь двигалась быстрее и скоро Томас уже потерял их из вида.
--- Тебе не кажется, что у русских очень суровые лица, даже у женщин? Сказал он Марте, когда они шли получать багаж.
Марта пожала плечами, --- Никогда не задумывалась над этим.
--- Девушка-пограничник, у нее был очень суровый взгляд и у .., он чуть не сказал, как и у той блондинки, что летела нашим рейсом, но вовремя прикусил язык.
--- Может быть.
Его жене не очень хотелось что-либо обсуждать сейчас. Она не очень хорошо переносила полеты и поэтому устала. Ей хотелось отдохнуть.
Получив багаж супруги пошли искать стоянку такси, чтобы их отвезли по нужному адресу прямо к гостинице.
Глава
Яна разобрала продукты на кухне и прикидывала, не занятся ли ей стиркой прямо сегодня, чтобы сразу разобрать и убрать на антресоли чемоданы, квартирка у нее была не особо большая и она не любила вещей валяющихся под ногами. Но потом решила, что лучше занятся сначала ужином, а потом, если будет настроение, то и чемоданами.
Занимаясь делами на кухне, краем глаза она заметила, что Дима одевается в прихожей. Он уже успел переодется в чистую рубашку и на ходу натягивал джемпер.
--- Ты куда? Спросила она.
--- По делам.
Увидев выражение ее лица, Дима потрепал ее по щеке и примирительно сказал.
--- Я не надолго, к Сохе, работу нужно обсудить..
Сохой он называл своего компаньона и гитариста Сашку. Дима писал песни и пел, а Соха помимо совместных выступлений на сцене занимался еще продюсерством их музыкальной группы. Они создали свою музыкальную группу примерно 3 года назад и сейчас у них дела шли в гору.
Яна сложила руки на груди и поджала губы, --- Значит ужинать я буду в одиночестве….
--- Я вернусь, когда у тебя все будет готово.
--- Врешь и не краснеешь! Ответила Яна, ее злила Димина манера опаздывать даже тогда, когда можно не опаздывать.
--- Yes, baby! Он подмигнул ей.
Она посмотрела на него долгим взглядом. Он сжал ей локоть и сказал тихо, --- Я постараюсь.
--- Когда-нибудь у меня вырастет длинная синяя борода, от постоянных ожиданий, пообещала она, поправляя ему шарф.
--- Ничего страшного, я буду любить тебя и с бородой.
--- Да, она сделала паузу и мстительно улыбнулась….--- Но же ты помнишь в кого он превращался, когда у него отрастала борода?
Он повернул ее лицом к кухне и легонько подтолкнул в спину, --- Иди, фантазерка!
Он дал слово, что к семи обязательно вернется. А она закрыв за ним дверь все же решила занятся чемоданами. Теперь ей уже ничего не мешало запустить стиральную машинку.
Яна делала салат, когда зазвонил телефон. Она подняла трубку.
--- Добрый вечер, сказал знакомый голос.
У нее сразу участился пульс.
Звонил ее начальник – Кит, тот которого она видела по телевизору в Стокгольме. Его настоящее имя было Александр Александрович Блок, но за глаза его называли только Китом.
--- Как отпуск прошел?
Тон у Кита был самый доброжелательный, но ее было трудно провести. За свои 38 лет она не раз попадала в такие ситуации и понимала, что ее отпуск мало интересовал начальника, раз он звонит, через четыре часа после приземления самолета. Тут что-то другое.
--- Великолепно!
--- Ну и отлично, значит отдохнула и силы для работы есть. Сказал Кит.
Она поняла, что на этом прелюдия закончилась.
--- Вот что, Романова, сказал Кит грустным голосом. --- На работе у нас полный завал. Так, что твои свежие мозги очень кстати!
Он сделал паузу вздохнул.
У нее екнуло сердце в дурном предчувствии.
Ну, давай же не тяни кота за хвост! Сердито подумала она в ожидании того, что начальник сейчас скомандует немедленно собиратся и ехать на работу.
Но тут же что-то внутри ее возмутилось и она сказала, --- Я еще в отпуске, до завтрашнего утра.
Ей совершенно не хотелось, чтобы ее вытащили куда-то сегодня вечером. В конце-концов она имеет право на отдых и личную жизнь. Ей хотелось разобрать все покупки, поужинать не торопясь, а не давится, как обычно бутербродами и остывшим чаем. Ей редко удавалось поесть вовремя потому что дел на работе всегда хватало.
--- На работе у нас, как обычно полный завал, пропустив мимо ушей, ее замечание про отпуск, сказал Кит, --- А тут еще телевидение вытащило на свет старое дело и теперь нам не дают покоя журналисты.
--- А я кстати, вас в Швеции по телевидению видела.
--- Значит ты в курсе всего этого дела?
--- Я видела только заключительную часть.
--- Ясно. Ну вообщем, там дело такое. Двадцать лет назад из аэропорта Шереметьева пропала девушка. Туда она поехала со своей сестрой, сестры двойняшки. Сестра должна была лететь за границу в Германию. Одна сестра улетела, а вторая сестра исчезла.
--- И? Нетерпеливо спросила Яна, когда пауза начальника затянулась.
--- Зайдешь на Youtube, найдешь программу « Силуэт» , от 2 декабря и посмотришь.
--- А программа там точно есть?
--- Программа там есть, не сомневайся.
--- На что я должна обратить особое внимание?
Кит вздохнул. --- Просто посмотри. Я хочу чтобы ты к завтрашнему дню была в курсе дела.
--- Хорошо.
--- Остальное на совещании.
--- Сделаю.
--- Тогда до завтра.
Попрощавшись, она положила трубку. Настроение испортилось окончательно. Отпуск еще не закончился, а уже надо включаться в работу.
Ток-шоу " Силуэт", про которое говорил Кит, она не любила. Когда-то Яна смотрела «Силуэт» регулярно, но теперь ничего кроме раздражения эта программа у нее уже не вызывала.
Все сюжеты напоминали большую корзину с грязным бельем, а ведущий умело тряс эту корзину поворачивая ее то одной, то другой стороной к зрителям, чтобы зрители могли как следует рассмотреть и посмаковать детали. И хотя она лично считала программу вульгарной, однако передача пользовалась популярностью у зрителей.
Программа должна была начаться с минуты на минуту и она поспешила в кухню чтобы успеть заварить себе чашку чая.
Посмотрев передачу, Яна вернулась на кухню и поужинала в одиночестве утонув в своих мыслях и время от времени посматривая невидящим взором в темный квадрат окна.
Сильно хотелось курить. Вообще-то она бросила, уже почти три месяца она не курит, но в такие минуты, как сейчас, курить хотелось отчаянно.
Она посмотрела на часы, Дима уже опаздывал на два часа с лишним.
--- У меня уже начинает синеть подбородок, сказала она вслух и пошла на кухню.
Глава
Таксист остановился прямо напротив гостиницы. Короткая неоновая надпись «Русь» была украшена такими же яркими неоновыми завитушками.
--- Приехали, сказал шофер.
--- Что он сказал? Шепнул Томас Марте близко наклонившись к ее уху. Задремав во время поездки, он не заметил, как прошло время.
Не смотря на то, что Марта говорила на русском, читала русские книги и у них дома был русский телевизионный канал, Томас на русском не говорил, а понимал всего несколько слов. Это были слова - да, нет и господи помилуй! Последнюю фразу он выучил совершенно случайно от бабушки Марты, которая повторяла ее очень часто пока была жива.
--- Мы приехали, ответила она ему на шведском.
Шофер с интересом оглянулся на них.
Марта расплатилась и они вышли на свежий, морозный воздух. Томас поправил шапку. Во время сна она съехала ему на глаза. Шофер тоже вышел из машины и открыл багажник, помог вытащить чемоданы. Воздух на улице казался серым, день медленно превращался в сумерки.
Людская река на тротуаре текла в двух противоположных направлениях. Яркая и навязчивая реклама освещала всполохами улицу и лица людей. Молодежь сбившаяся в небольшие стайки смеялась и громко разговаривала. Тут и там вспыхивали огоньки сигарет.
Машины резко сигналили пешеходам перебегающим дорогу в неположенном месте. Здесь было столько шума, запахов и света, что Томас даже опешил в первую минуту, когда он выбрался из машины.
Через несколько минут таксист уехал обдав их густым облаком выхлопных газов, а Томас с Мартой взяв чемоданы стали подниматься по широким ступеням гостиницы.
Их быстро оформили и вручили ключи от номера который находился на 8 этаже.
Они молча ехали в тесном лифте. Томас с неудовольствием смотрел на свое отражение в зеркале. Бледное, напряженное лицо, на щеках щетина. Последний раз он брился вчера вечером. Он поджал губы и отвернулся.
Яркая ковровая дорожка на этаже заглушала шаги. Дверь в номер открылась только с третьей попытки.
--- Какие-то карты у них странные, буркнул он в свое оправдание.
--- Ты вставлял ее не той стороной, ответила Марта.
Томас обиженно посмотрел на нее.
--- Просто ты устал, мы долго были в пути, ответила она примирительно, поймав его взгляд.
Номер был довольно просторный для двух человек, но убранство номера Томасу сразу не понравилась .
--- Кто пойдет первым в душ? Можно я? Всю дорогу в такси я мечтала о душе, а ты? Сыпала вопросами Марта.
Пока он брезгливо осматривал номер, Марта уже успела снять верхнюю одежду и даже распаковать багаж. Она стояла на коленях перед чемоданом в прихожей и пыталась что-то найти на дне.
--- Конечно, ответил Томас. --- Иди ты.
Он оставил чемодан в маленькой прихожей и прошел к в комнату к окну.
Краем глаза он видел, что Марта снимала с себя брюки и свитер на пороге комнаты.
--- Сними обувь, в чемодане есть тапочки, крикнула ему Марта скрывшись за дверью в туалет.
Он не ответил, а замер у окна, как был в куртке, засунув руки в карманы. В одном кармане лежало что-то мягкое. Он засунул руку в карман и вытащил этот мягкий комок. Это была вязаная шапка. Он даже не помнил, когда засунул ее в карман.
А это все потому что все идет не так как нужно, признался он себе. Я нервничаю поэтому у меня провалы в памяти.
Ему показалось, что они забыли закрыть входную дверь и он вернулся в прихожую. Но дверь была заперта. Эти мелкие провалы в памяти, когда он все делал механически, а потом ему приходилось напрягатся и вспоминать, а все ли он сделал правильно, мучали его. Он бросил на кровать шапку, потом куртку.
--- Все-таки горячая вода действует, как массаж на усталые мышцы, послышалось со стороны прихожей.
Он оглянулся, Марта закутаная в белый банный халат и с тюрбаном из махрового полотенца уже стояла в коридоре и что-то искала в своей сумке.
--- Ноготь сломала, пожаловалась она, --- Ненавижу когда ногти разной длины!
--- Ничего, отрастет, ответил Томас. Ногти жены его совершенно не интересовали.
Он покосился на нее и опять уставился в окно.
За окном уже стемнело и обширный густой лесопарк припорошенный снегом начинался прямо за широкой проезжей дорогой. Присмотревшись он заметил, что редкие фонари горят только по краю, окаймляя дорогу. В глубине лесного массива была темнота – густая и вязкая, как деготь. Сердце забилось сильнее, когда он разглядывал эту темноту. Эта темнота манила его, звала. Он проглотил внезапно вставший в горле ком и закрыл глаза.
Ему не хотелось сидеть в светлом гостиничном номере и слушать болтовню Марты. Открыв глаза он с трудом отвел взгляд от темного лесного массива он стал рассматривать тротуар, под окнами гостиницы, где продолжала течь черная людская река.
Продолжение следует....