Глава 10. Испытание.
Наиболее частым партнером в моих прогулках по крышам, последнее время, стал Че, его сухое жилистое тело было, как специально, создано для таких пируэтов, а смуглое, с легкой примесью татарской крови, лицо неизменно светилось энтузиазмом и жаждой приключений. Мы с ним и понимали друг друга с полуслова. Дин был несколько выше и тяжелее, беготня по крышам его меньше вдохновляла, но как нижний ярус в пирамиде, при преодолении заборов, он был незаменим. Меня он мог закинуть хоть на крышу. Конечно, это не было для них основным видом деятельности.
Принадлежность к группе связи подразумевала то, что они, используя предоставленные мотоциклы, должны были, в любое время суток, помочь оповестить и собрать группу, ведь, не все мы жили рядом, а телефоны и в больших домах-то были не у всех, что уж говорить о частном секторе. В наших "курумышах" и телефон-автомат-то стоял один на два, а то и три квартала. Особенно «удобно» это становилось зимой, когда улицы у нас засыпало снегом почти по колено, городские службы чистили их от случая к случаю, или если сами владельцы домов сподобились, а мне довольно часто «скорую помощь» своим старикам вызывать приходилось. Хорошо запомнилась холодная снежная зима, когда я, ученица седьмого класса, была вынуждена ночью, по колено в снегу, тащиться черт знает куда, чтобы вызвать к деду врача. Снег забивался в валенки, слезы замерзали на щеках, но осознание того, что кроме меня этого сделать некому, бабушке-то просто не дойти, не давало повернуть назад. Да, еще и пес помогал. А потом, еще необходимо было дождаться «скорую помощь» на углу своей улицы и уговорить врача пролезть по сугробам до нашего двора. То еще удовольствие!
Дин и Че в своих мотоциклах души не чаяли, и действительно, не каждому парню, в их возрасте, удавалось ими обзавестись, особенно, если учесть, что это были не наши тяжеловесные «Иж» или «Урал», а что-то импортное. Как пояснил Алекс, такие связные были закреплены за каждой группой, а базировались на какой-то небольшой автобазе. В связи с тем, что подготавливаемое мероприятие обещало быть весьма серьезным, связных тоже активно вводили в курс дела. К нам даже Рэт с парнями пару раз наведывались, в этот раз они нашим усилением работать будут.
То, что мы целые дни проводили в совместных тренировках, очень сплачивало группу. Ребята гораздо лучше понимали друг друга, исчезли ненужные игры самолюбия и выяснения отношений. Маячившая впереди опасность сплачивала лучше, чем что бы то ни было. У сестричек образовались устойчивые пары: Светка, конечно, - с Балу, а у Пони – Князь. Вообще-то, он, конечно, Олегом звался. Каламбур такой получился. Постарше Ирки на пару лет, в мединституте уже учился, и КМС по гимнастике у него был. Пони, похоже, голову от него потеряла. Даже в «мед» учиться засобиралась.
У нас же с Вольфом скорее дружеские, нежели амурные, отношения установились, общих интересов много нашлось, в как области танцев, так и литературы. И не только. Семьи у обоих очень неоднозначными оказались, самые лучшие отношения с поколением дедов-бабушек сложились. Они у нас были весьма неординарными личностями. С твердыми характерами и непоколебимыми убеждениями, быть может, это их жизненные испытания так закалили, одна революция и две войны – чего-нибудь да стоят. А материальное благосостояние – это далеко не все, что для счастья нужно, человеческое общение гораздо важнее. У Вольфа отношения с успешным и авторитарным папашей вовсе не сложились, а бабушку он очень уважал. Как и я деда. Мои-то дед с бабушкой очень даже радовались тому, что у меня интерес к жизни каким-то образом воскрес. И я даже при упоминании о школе огрызаться перестала. Они все на романтическое увлечение, похоже, списывали. Ну, да, пусть лучше так. Тревожиться им лишнего незачем.
Вечером, перед тем, как по своим домам расходиться, все обязательно дома у Волка собирались. И не то, чтобы уже выпивка или хорошая музыкальная установка привлекали, а просто, тянуло посидеть в кругу друзей, где все тебя понимают. В компании все ребята с непростыми судьбами собрались. Временами тянуло выплеснуть наболевшее. А Волк очень хорошо умел слушать. И не навязывать своего мнения, а, как бы случайно, подкидывать варианты решения проблемы.
Меня же и еще один вопрос занимал. Я чувствовала, что мы становимся частью чего-то большего, чем просто союз двух групп с целью наведения порядка в районе. Однажды вечером я и пристала к Алексу с просьбой, разъяснить нам, что к чему. Он рассказал, что в городе есть еще три группы, задачи у каждой группы свои, но они связаны между собой и управляются из центра. Наиболее близки, по целям и районам, наши с Рэт группы.
- Ну, если в той группе – Рэт ведущая, то, получается, в нашей группе ведущий - ты? - сделала я, как мне показалось, правильный вывод.
- Отнюдь. Я, на данный момент, ваш направляющий. Ваша группа еще только складывается и нуждается в поддержке более опытного товарища. Ведущего из группы позднее выберут, - Волк изрядно озадачил меня этим ответом.
В группе, вновь, возникал элемент интриги и соревнования. Я вспомнила, что в группе Рэт она была единственной девушкой, и ведущей – одновременно. Немедленно родился следующий вопрос:
- Алекс, а в других группах ведущие – тоже девушки? Или как?
Волк рассмеялся:
- Интуиция у тебя – как у кошки. Так сложилось, что в других группах – тоже дамы на первых ролях. Но у вас все еще впереди. Завершим подготавливаемую операцию – определимся.
И вот, когда пришел-таки «час Х», возле ставшей уже родной голубятни, рядом со мной лежали Барон и Че. Они были совершенно спокойны, по крайней мере, с виду. У меня же, несмотря на то, что все наши действия были десять раз оговорены, а роли распределены, душа была не на месте. Покоя не давало то, что задача была гораздо серьезнее, чем все предыдущие, и то, что людей, против которых мы выходили, я тоже представляла себе лучше многих наших ребят. Проживание рядом с таким контингентом в течение многих лет даром не проходит. Да, и среди сидевшей публики у меня знакомые имелись, даже друзья детства.
История приключилась смешная и грустная одновременно. В соседнем дворе, на нашей улице жила женщина с сыновьями. Их у нее, аж, целых пятеро было, один много старше, он отдельно жил, а остальные - вместе с матерью. Где ж ей за ними уследить, без отца-то? Она – на работе почти круглые сутки, а пацанята – на улице. Я еще дошколенком тогда была, но с ними, по-соседски, и в лапту, и в камешки, и в ножички играла. Особенно дружила с младшим из них, нас у моей прабабки под надзором оставляли, потом по заборам вместе лазили. Он меня неформальной лексике обучал, которой от старших братьев понабрался. Дед мой это усек и, как человек старой закалки, розгами обоих вразумил, потому как негоже не только девочке самой, но и в ее присутствии, такие слова употреблять. А потом набор для игры в лапту для нас смастерил, потому, как игру в ножички тоже приличной не считал.
Довольно долго мы дружили. Но однажды он пропал, и его братья – тоже. Через некоторое время, окольными путями, мне удалось узнать, что влипли они, все вместе, в довольно некрасивую и глупую историю. Те братья, что постарше нас в школе учились, интерес к девчонкам проявлять начали, да настолько активно, что с одной школьницей договорились на то, что по обоюдному согласию, и за два кило конфет, она с ними, со всеми, в кустики прогуляться согласилась. Да только, кто-то их застукал. А дальше, уж, не стали разбираться – кто только смотрел, а кто и не только. И то, что сама девчонка против ничего не имела, роли не сыграло. Всех в колонию отправили, для несовершеннолетних, сначала. Мать их старший сын к себе забрал, двор опустел. Я уже только лет через пять с младшеньким встретилась. Он-то в специнтернате свой срок провел, а вот, старшим не так повезло. Парень с их слов мне много чего о тех нравах рассказывал.
Сейчас все это в голове моей и всплывало. И я прекрасно понимала, что люди такого сорта, в случае чего, колебаться не будут. А вот, наши-то ребята – у кого как получится. И то, что Кудряшка с Пони в этом деле, практически, на передовой, меня тоже не успокаивало. Свое место я оценивала, как идеальное для наблюдения за домом и двором, который выходил сразу на две улицы, но то, что делается с лицевой стороны ворот, мне почти не было видно, а девчонки должны были подойти оттуда.
- Ты чего вертишься, как уж на сковородке? - ткнул меня в бок Че.
- Я за девчонок беспокоюсь, их отсюда почти не видно, помочь им, в случае чего, будет сложно, - ответила я, вытягивая шею.
- Да, кончай ты дергаться, с ними же Соболь, сообразит, небось, как их прикрыть, если что не так, - попытался успокоить меня связной.
- Вот, то-то и оно, если сообразит вовремя, - проворчала я, искоса глянув на Барона.
То, как скривилось его лицо, подтвердило мои подозрения на этот счет, Вольф тоже не очень-то верил в сообразительность Соболя.
Судорожно пытаясь найти выход, я посмотрела на хлипкую голубятню, если она меня выдержит, оттуда я увижу все, что нужно. Че сразу понял мою мысль.
- Хорошая идея! Ну, а я мог бы спрыгнуть сейчас в соседний двор, собаки там нет, пройти по другой стороне забора. А в случае чего, перепрыгну забор и окажусь в тылу врага. Только ты мне знак подать должна будешь, кинь в меня этим, - Че вынул из кармана несколько гаек.
- Не все так просто, Че. Ты должен будешь обойтись без стрельбы, Волк не велел шуметь, пока они с ребятами в дом не войдут, - это нам было строго-настрого заказано.
Че только усмехнулся и вынул из узкого кармана на штанине остро заточенную отвертку. Мне оставалось надеяться, что у него хватит духу ею воспользоваться.
Я одобрительно кивнула и попросила ребят подсадить меня на крышу голубятни.
- Барон, именно тебе теперь за входом в сени следить и спину у Че прикрывать, - напутствовала я Вольфа.
В его умении стрелять я теперь была уверена, а то, что здесь довольно далеко – тоже хорошо, почти как в тире себя ощущаешь. Видно сверху было значительно лучше, но смогу ли я спрыгнуть вниз, не провалившись вовнутрь – это еще вопрос. Хлипкая крыша прогибалась даже под моими 40 кг. Да, и голуби шум неслабый поднимут, вся конспирация к черту полетит. Высота получалась тоже ого-го, ногу бы, спрыгивая, не подвернуть.
Все это, почти мгновенно, промелькнуло в голове, а затем я увидела, как Кудряшка постучалась с улицы в окно и попросила позвать Хромого. Мы уже выяснили, что этот тип содержал еще один притон на нашей улице. Могло бы показаться, что она перепутала, и кто-нибудь выйдет поболтать с ней, девка-то видная. Должно бы сработать. Главное, чтобы они дверь в дом открыли, и нашим парням туда вламываться не пришлось. Мне их теперь, со своего насеста, тоже хорошо видно было, уже все по своим местам и ждут сигнала. С нового места и Волк с биноклем был виден на крыше сарая. Он меня, похоже, тоже увидел, кивнул.
Тут, как раз, и двери сеней открылись, и мужик во двор вышел. Один. Это хорошо, по плану все идет. Калитку в воротах открыл, но далеко не пошел, спиной проход загораживает. В окно-то он только девчонок видел, а тут еще Соболь нарисовался. Это для Че – просто, подарок, значит, он со спины нападения не ждет. Оставалось надеяться, что за разговором ему не слышно, как во двор спрыгивают ребята, и тихо ныряют в дверь дома.
Казалось, что я отвлеклась всего на секунду, и тут прозвучал испуганный вскрик Кудряшки. Повернувшись к воротам, я одновременно увидела перепрыгивающего через забор Че, и падающего на землю Соболя.
- Стреляй по окнам! - успела я крикнуть Барону, сползая на руках с крыши в соседний двор.
Треснула, зацепившись за гвоздь, рубашка, затем земля жестко ударила по ногам. Как я взлетела на забор, помню плохо, но выстрел в выпрыгнувшую из ближайшего окна фигуру оказался точным. Теперь хранить тишину не было нужды. Наоборот, работала установка, чтобы никто не ушел, у нас, на этот раз, простая работа. Краем глаза успела заметить, что, вышедший первым из дома, мужик слабо подергивается на земле. Спрыгнуть вниз и отдать свое оружие Че – заняло у меня несколько секунд. Из двора тоже раздавались сухие щелчки выстрелов, но меня сейчас интересовал только Соболь, лежавший на земле с прижатыми к животу руками. Непонятно было – в сознании он, или как? Кровь медленно стекала сквозь пальцы, образовывая на земле небольшую лужицу. Это хорошо, что небольшую. Срочно прокручиваю в голове все сведения, что были даны нам в рамках начальной военной подготовки о ранениях вообще и в живот в частности. На «Зарнице» в соревнованиях по оказанию первой помощи я и призовые места, временами, занимала. Пригодилось. Нужна чистая ткань. Моя же рубашка не только разорвана, сверху до низу, но и страшно грязная, да, и руки – тоже.
- Снимай кофту, Кудряшка! Прижмешь к ране, когда я руки ему разведу, - быстро принимаю я решение.
Мне нужно увидеть, что там на самом деле, и решить, можно ли его переносить самим, а время дорого. Разорвав на Соболе рубашку и отодвинув осторожно руку, я поняла, что не все так плохо. Резаная рана была большой, но кровь толчками не шла, возможно, внутренних повреждений нет. Чья-то рука протянула скомканную ткань.
- Прижми сама! Я инфекцию занести могу! - рявкнула я, не поворачивая головы.
Судя по руке – Пони, а Светку, похоже, опять рвало. Хорошо хоть, кофту снять успела! Подняв голову, увидела, стоявших рядом, Че и Дина. У него рубашка чистая.
- Дин! Рубашку мне! И найдите широкую доску или дверь с петель снимите! Соболя надо вынести отсюда и вызвать «скорую помощь», - я успела удивиться тому, насколько быстро выполнялись мои приказы.
- Его лучше ко мне домой отнести, ему бабушка быстрее поможет. «Скорую»- то пока еще дождешься! - предложил спрыгнувший с забора Барон.
- И разговоров будет меньше. А на все у нас - минут пятнадцать, пока милиция не приехала, - добавил, невесть откуда, появившийся, Волк.
Тут уже и Дин с Балу появились, они, и в самом деле, какую-то дверь с петель сняли. Пока парни осторожно укладывали на импровизированные носилки Соболя, я подошла к девчонкам. Ирка придерживала за плечи рыдающую Светку на которой из одежды остались короткая юбка и лифчик.
- Уведи ее на базу и успокой. Да, и рубашку ей подбери! - по моему мнению, от них здесь пользы никакой.
Сама я только сейчас вспомнила про свою разорванную рубашку и попыталась завязать узлом ее остатки. Затем догнала ребят, несущих Соболя. Передвигались они быстро, сменяя друг друга. Я пристроилась рядом, придерживая повязку. Хорошо хоть, нести было не далеко. Вольф открыл нам дверь и позвал бабушку.
Несмотря на почтенный возраст, во всех ее точных движениях чувствовался высокий профессионализм. Отослав Вольфа за инструментами и перевязочными материалами, старая женщина принялась расспрашивать меня о том, как все произошло, одновременно обрабатывая руки. Получив в помощь внука, она отослала меня мыться.
Я вернулась как раз вовремя, чтобы перехватить лоток с инструментами у Барона. Ему стало явно не по себе от вида открывшихся внутренностей. Бабушка же прикрикнула на него, чтобы он брал себя в руки и принес ей телефон из кабинета. Небывалая вещь в наших краях. Когда он, размотав длинный провод, притащил телефон, похожий на тот, что стояли на столах у партийных начальников в старых советских фильмах, старая докторша велела набрать номер своей бывшей больницы, и, не отрываясь от дела, вызвала на дом бригаду «скорой помощи», а также велела подготовить операционную, описывая, по ходу дела, ранение и предпринимаемые действия.
Мне оставалось только восхищаться ее самообладанием и профессионализмом, а также подавать ей инструменты и тампоны. Опыт военного врача никуда не уйдет до самой смерти. Меня же вид крови и внутренностей не пугал с тех пор, как я полтора часа кряду, между криками, смотрела на свои, в полированную лампу над хирургическим столом, когда врачи, почти без наркоза, возились с моим разлившимся аппендицитом.
Алекс появился несколько раньше «скорой помощи» и вместе с Доком. Я была рада, что не мне нужно объяснять сложившуюся ситуацию, да, и Док заменил меня в качестве ассистента. У меня появилось время вспомнить о своем внешнем виде, и я попросила Вольфа одолжить мне какую-нибудь рубашку. Он отвел меня в свою спальню и предложил самой выбрать что-нибудь. Я постаралась найти нечто похожее на свою, испорченную.
Комната была очень похожа на многие другие в домах, подобных моему: старинный гардероб с зеркалом во всю дверь, массивный письменный стол у окна и венский стул рядом с ним, кровать с резными спинками, а над ней, на непременном ковре – скрещенные рапира и шпага. В нашем доме, на ковре, над кроватью у деда, лосиные рога и ружья висели.
Переодевшись и выйдя оттуда, я увидела, что бабушка Вольфа вместе с Доком загружаются в «скорую помощь» вслед с Соболем.
- С ним все будет хорошо, бабушка обещала! - сказал Вольф, обнимая меня за плечи. – И тебе велела спасибо передать, ты все правильно сделала.
Найдя глазами Волка, я решила выяснить, чем, все же, закончилось мероприятие в том доме. Поймав мой взгляд, он подошел ко мне сам.
- Я не справилась, не сумела предотвратить несчастье, мне надо было подумать об этом раньше, - груз вины, свалившийся на плечи, казался невыносимым.
- У тебя еще слишком мало опыта, чтобы так себя казнить. Это я посчитал, что у Соболя опыта достаточно, чтобы не проколоться так, по-глупому. А ты сообразила, как защитить девчонок, и при этом не нарушила ход операции. Вы с Бароном - просто молодцы, его отвлекающий маневр пришелся очень кстати. Все остальное прошло, как и планировали, тебе на своем участке больше всех импровизировать пришлось. С Соболем тоже все утрясется, внутренности не задеты. А сейчас Вольф проводит тебя домой, шуму-то мы много наделали, старики, небось, дома с ума сходят. Завтра увидимся. Ты не забыла, что завтра - первое сентября? - Алекс ободряюще похлопал меня по плечу.