Алые-алые паруса мечты...
Желтое-желтое... Золотое солнце...
Голубые нити небесных холстин...
Фиолетовый закат на дне колодца.
Яркими красками да живым теплом
Добрые сказки отгонят тени...
Среди вязи тропинок упрятан дом -
Там добро живет. Несут стражу Ели.
Из омута сизой дымки болотным огоньком, пропущенным сквозь призму, вынырнул зонтик. Это был простенький, но всеже самый удивительный зонтик, который мне когда-нибудь доводилось видеть. На нем плясала озорная радуга. Минутами зонтик словно превращался в зеркало, становясь частью окружающего мира: он впускал на свою гладь обступающий его древний лес, величественный в своей суровой мрачности, впускал сырые извивы тумана, будто хамелеон менявшие свой цвет от синего к зеленому. Когда они уже, кажется, привыкали к тому, что теперь и зонтик принадлежит им, расслабляясь, обосновывались на нем прочно и нерушимо, будто на троне, гладкую его поверхность вдруг прошивала радуга. Она то носилась по зонтику яркой шутихой, то дразнила отражающийся в нем туман короткими вспышками-выпадами, будто лижущее поленья пламя, еще не разгоревшееся, но только пробующее их на вкус. Временами радуга разрасталась, занимая собой весь зонтик, кружилась пестрым водоворотом, от которого поспешно улепетывали лесные тени, и начинала сиять. Но вскоре вновь уходила. Не отступала, а словно забавлялась с мрачным хозяином этого леса, дразня его раз за разом.
Зонтик неторопливо приближался, покачивая озорной своей шляпкой, как оживший сказочный гриб. Сквозь рассеянные туманом крохи сизого света было совершенно непонятно, кто же идет под ним. Когда радуга оказалась уже совсем близко, мне вдруг почудилось, что там никого и вовсе нет - зонтик плыл совсем низко, будто под ним шел ребенок. Я присела, с тревогой вглядываясь в извивы тягучей пахнущей старым лесом дымки. Зонтик остановился в двух шагах от меня и отклонился чуть назад. Под ним, сияя щербатой улыбкой, стоял мальчишка. В светлых вьющихся волосах, торчащих нахохленным одуванчиком, плясали радужные блики, золотистыми следами крохотных ножек прыгая на веснушчатом носу и щеках.
- Привет! Ты как здесь оказался? - удивилась я, разглядывая ярко-алые детские резиновые сапоги, блестящие так, словно ими только что мерили лужи.
- Привет! - радостно выпалил паренек. - Я - Луч! Дальше ты пойдешь со мной. Мне велено тебя встретить. - Он так и сиял гордостью за то, что ему доверили важное такое поручение.
- Хорошо, спасибо, Луч! Я Эя. Тебе не страшно было идти одному? Этот лес очень мрачный...
Мальчишка быстро замотал вихрастой головой, мигом превратившись в огромный золотистый одуванчик, который все так же ухитрялся сиять широкой щербатой улыбкой.
- У меня же есть зонтик! - звонко и уверенно сказал он, победно ткнув острым, как копье, наконечником куда-то вверх. Мне на секунду показалось, что, обступившая его тьма испуганно отпрянула от этого выпада, поспеши затеряться тенями в ближайших кустарниках. Луч улыбнулся еще шире и, став на цыпочки, поднял зонтик у себя над головой, приглашая и меня нырнуть под него. Так мы и пошли по извилистой замшелой тропинке под радужным зонтиком, от ручки которого веяло теплом и ароматом свежей выпечки. Луч тихонько напевал какой-то детский озорной мотивчик, прыгая рядом, будто маленькая живая пружинка, а я потихоньку разглядывала своего юного проводника и лес вокруг. Из-под радужного полога зонтика он виделся совсем уже не страшным, даже толстые поросшие мхом корни, о которые я столько раз спотыкалась до этого, кажется, сами уползали с нашей дороги.