Уолтер: Скайлер, всё, что я делал, ты должна понять...
Скайлер: Я что, должна опять выслушивать, что ты делал это ради семьи...
Уолтер: Я делал для себя. Мне это нравилось и у меня получалось. И я жил полной… полной жизнью.
Уолтер Уайт. Во все тяжкие.
Рогожин: Шлёпнул я её, голубку нашу. Вернулись мы, в общем, с ваших свадьб бесконечных. Кофе попили. И водки. И начала она мне мозг сверлить… В конце концов, я дуло ей в рот вставил и на курок нажал. Чё-т накатило. Выпьем ещё?
По рюмашке.
Мышкин: Где она? Я хочу последний раз поцеловать её!
Рогожин: В спальной! Иди, лобызайся. Я всё понимаю.
Мышкин: А где её ноги?
Рогожин: А что, по-твоему, мы ели?!!
...
Мышкин: Мне нужно пройтись и всё обстоятельно обдумать.
Рогожин: Иди, коли надо.
Мышкин: А можно Гавриилу Ардалионовичу один кусочек завернуть?
Даун Хаус.
Есть много типов предателей: за обиду и личные счёты, из страха или жажды денег (потому-то никогда на серьёзные должности не брали и не берут тех, кого можно страхом заставить работать, их легко «перепугать» и перекупить в другую сторону). Есть предатели идейные, могут сказать, и будут неправы: любая идейность есть самооправдание, и ничего больше.
На деле все «идейные» и «диссиденты» — типичные наёмники или разобиженные, тут «пуганых» нет.
Но есть одно исключение, и этот вид предателей страшнее всего. Вот ты практически побеждаешь всех и вся, победа за тобой… и тут твой друг или близкий, соратник всаживает тебе нож в спину или стреляет в затылок. Или сдаёт тебя врагам со всеми потрохами, как самый злейший враг. Но он верит, что делает это… ради твоего же блага! Что оказывает тебе услугу, спасает тебя.
Хуже всего то, что предатель такого типа искренне на твоей стороне, что он не злодей, а герой. И этот «синдром героя-иуды» в нём накрепко, и он искренне будет о тебе горевать, хотя сам же и сотворил дела, из-за которых горюет.
И вот это «убил-продал-обманул, чтобы спасти» — не оправдание, он искренне так думает!
Тем и опасен, что ему веришь, ему доверяешь многое. Он думает, что он не враг, и это обманывает всех тех несчастных, которые ему поверили. Себе на погибель.
Корысти у «предателя из любви» никакой, иначе типаж неполный, тут именно бескорыстное предательство, нередко себе во вред.
Думаете, таких предателей мало? Щас, встречается очень часто, особенно, среди всех типов идейных и верующих как разновидность идейных, которые думают, что таким вот ударом в спину они «не дали согрешить и загубить душу». К слову, среди этого сорта предателей фраза «убил, чтобы спасти», частенько становится самооправданием.
Примеры из литературы и кино немногочисленны, ибо идейность сейчас не в моде, хотя скрыть явление — не устранить его. Скроешь что-то и запретишь, как предлагают «ментовствующие» неудачники, оно будет делаться тайно и без «техники безопасности». Но любой домашний деспот, который издевается над детьми «ради их же блага», «готовит к жестокости мира», «закаляет характер» и «тренирует волю и устойчивость» — это строго сюда. Предатели, которые в Великие Отечественные Войны — все три, да и более ранние войны тоже имели такие эпизоды, — сдавали немцам полки и деревни, с искренним мотивом «спасти несчастных от истребления фашистами», — сюда. Спасали от расстрела… попадание в концлагеря, как за много веков до этого крещёный в Византии Оскольд с крёстным именем «Николай» сдал этим самым византийцам в рабство своих земляков, искренне считая, что так он… спасает их души!
Корысти никакой: лишился своего народа, подвергся всеобщей анафеме от язычников и был брошен византийцами как отработанный материал — типовая участь предателя, кстати, особенно, «предателей по любви». Такими же по духу и сути были «лоялисты» всех эпох, которые кровью и предательством доверившихся им революционеров спасали прежний режим, который их обижал и бил, но они искренне считали, что он — меньшее зло, чем последствия революции. Хотя за связь с революционерами они чаще всего страдали и знали это. Также вели себя и многие крепостные, не бежали и выдавали беглецов — с бунтарями и просто непокорными — издевавшимся над ними дворянам-боярам. Во всей красе самоотверженная трусость!
Поэтому, если начал какое-то дело, перво-наперво очисть своё окружение от тех, кто может «помочь» тебе из самых искренних побуждений.