Переселенцы. Из истории Мазановского района

Виктор Романцов
Виктор Романцов









Из истории Мазановского района
и некоторых его населённых пунктов














Благовещенск
2016


Предисловие

В настоящее время всё больше и больше людей разных профессий и возраста проявляют интерес, как к прошлому своего края, так и к родословной. По крупицам они собирают эти данные, потоком направляют запросы в различные архивы страны в надежде на то, что там сохранились интересующие их сведения. К сожалению, бурные события начала 20 века и его середины (революция, Гражданская и Отечественная войны), когда разрушались целые государства, города и населённые пункты, перекраивались границы, не пощадили и документы, и архивы. Многие из них были уничтожены огнём или исчезли бесследно. Да и должностные лица, отвечающие за ведение документации, не всегда добросовестно относились к сохранности письменной информации.
Одна надежда, что ещё в не до конца разобранных и восстановленных умелыми руками реставраторов документах, в хранилищах исторических архивов может содержаться ценная для нас информация. Возможно, появится она и в электронном виде, но это будет далеко не скоро, учитывая нашу «расторопность» и недостаточность финансовых средств у архивов.
Знаю по собственному опыту, как трудно человеку из глубинки, особенно не подготовленному, при отсутствии доступа к Интернету и специализированной библиотеке, изучать материалы интересующего предмета не только во всём его объёме, но даже и по частям.
Вместе с тем по истории заселения территории Мазановского района, его прошлого и настоящего в архивах Приморья, Хабаровского края и Амурской области, в различных документах, изданиях, запасниках и памяти людей имеется неисчерпаемый объём такой информации.
Я попытался из всех этих источников собрать одно целое, чтобы облегчить пользование им для тех лиц, которые не имеют возможности и времени знакомиться с краем, районом по первоисточникам.
Чтобы меня не обвинили в плагиате, заранее предупреждаю, что из некоторых печатных изданий (они перечислены) я дословно переписывал их содержание.
Надеюсь, что моя работа ответит на некоторые вопросы, касающиеся прошлого нашего района…
Насколько это мне удалось – судить вам, моим читателям. Нам есть, что помнить и ценить.
Неоценимую помощь в подготовке материалов оказал мне Валерий Григорьевич Юрченко. Уроженец села Белоярова, знаток данной местности, увлеченный с детских лет изучением истории своего населённого пункта, он беседовал и записывал воспоминания участников гражданской войны. Он и предоставил мне ряд фотографий.
В своей работе я также использовал в полном объёме материалы, собранные специалистом Мазановского краеведческого музея Мариной Игоревной Марцинкевич.
О семье первых поселенцев села Белоярово, Дорофеевых, рассказал мне работник отдела районной администрации Савченко Андрей Анатольевич, он же предоставил ряд фотографий, представляющих ценность для данного издания. Большое спасибо им за это.

В.Д. Романцов,
2016 год











НАЧАЛО ПУТИ

История заселения Мазановского района настолько интересна и своеобразна, что давно назрела необходимость написать об этом отдельным изданием, проследить основные этапы этого процесса.
Фундаментальное изучение истории района началось сравнительно недавно. Пионером в этом благородном деле явился научный сотрудник Амурского краеведческого музея Г.С. Новиков-Даурский. (Новиков-Даурский Григорий Степанович, 1881–1961 гг. – краевед, археолог, журналист. Многие годы занимался археологическими исследованиями на территории Амурской области, его работа в этом направлении «Историко-археологические очерки. Воспоминания», Благовещенск, 1961 год.)
Обладая богатым запасом знаний по истории и археологии родного края, Григорий Степанович охотно помогал всем, кто обращался к нему за помощью, советом, – писателям, краеведам, историкам. С 1915 года он собирал материалы по биографии, хронологии событий для составления географического словаря Амурской области. Есть в его работах описание памятных мест, связанных с расселением древних людей на территории Мазановского района.
Особая заслуга в изучении далекого прошлого нашей территории принадлежит известному археологу с мировым признанием – академику А.П. Окладникову и его ученикам, выпускникам историко-филологического факультета Благовещенского госпединститута – А.П. Деревянко, Б.С. Сапунову и А.И. Мазину.
Сапунов Борис Семенович (1937–2006 гг.) – амурский археолог, историк, профессор БГПИ. В 1964 году окончил БГПИ. С 1965 по 1971 годы – директор Амурского краеведческого музея.
Мазин Анатолий Иванович (1938–2008 гг.) – археолог, доктор исторических наук. В 1966 году закончил БГПИ.
«Важный этап в этом направлении открылся с началом
работы Северо-Азиатской комплексной археологической экспедиции под руководством А.П. Деревянко в устье Селемджи. (Деревянко Анатолий Пантелеевич, родился 9 января 1943 года. В 1963 году окончил Благовещенский госпединститут (БГПИ). Российский историк и археолог, действительный член Российской академии наук, доктор исторических наук, академик).
В полевом сезоне 1982 года отрядом зафиксирован в документах значительный по масштабам комплекс позднепалеолитических памятников. В течение 7 лет проводились раскопки 14 местонахождений этого периода – Змеиная Сопка, Пологая Сопка – Абайкан, а позже – памятника Усть-Ульма.
Процесс исследования материалов селемджинских стоянок дал учёным основание выделить этот период в самостоятельную «селемджинскую культуру». («История Амурской области с древнейших времен до начала ХХ века». Благовещенск, 1908 г.)
Вот как описывает эти события в своей работе «Первопроходцы «дальневосточной Амазонки» П. В. Волков: «Мы привыкли к тому, что все необычное, чудесное, вызывающее интерес людей всего мира, должно находиться где-то далеко, за тридевять земель от нашего дома… Удивительный мир может быть рядом. Его только надо увидеть… Селемджа. Река большая. Временами грозная, временами приветливая. Как старый друг. Иностранцы, оказавшись в этих местах, сравнивают её с Амазонкой. Те же лабиринты проток и острова дельты. Та же летняя, почти тропическая духота и влажность реликтовых лесов. По пустынным островам ходят непуганые цапли, в тайге хрустят валежником кабаны. А на перекате можно увидеть плывущих на другой берег косуль.
В 1982 году археологи нашли на берегах Селемджи следы древних людей. И ни много, ни мало – целый «комплекс», как говорят археологи, археологических памятников. Это значит, что на побережье Селемджи, недалеко от её устья, на склонах сопок, в древнем каменном веке – в позднем палеолите, 25 тысяч лет назад, селились люди. Здесь они обустроили свои «мастерские», то есть особые рабочие площадки, где в массовом количестве изготавливались самые разнообразные орудия из камня: скребки, резцы для работы с костью или рогом, проколки, которые использовали как шилья, ножи и многое другое.
Изучили археологи древние каменные ножи под микроскопом и установили: не только мясо им резали. Часть ножей особой формы предназначалась для разделки рыбы. Значит, ещё и рыбачили наши предки на Селемдже. Причём не просто рыбачили – нашли археологи каменную пешню. Этим орудием делались проруби в толстом льду. А через проруби заводили под лёд сети (археологи нашли и грузила). Значит, рыбалка была у древних селемджинцев не просто летней забавой, но и серьёзным источником зимнего пропитания.
Археологи, благодаря многочисленным находкам, установили, что селемджинцы были, в первую очередь, охотниками. Добывали они крупного зверя. Лук и стрелы тогда еще не изобрели, так что охотились, вероятно, с помощью ловушек. Сделать их не сложно – важно знать, где их расставлять. В этом отношении устье Селемджи просто уникально. С глубокой древности, еще в те самые времена, когда здесь впервые появились люди, через протоки Селемджи пролегал привычный для косуль путь миграции. До сих пор они переправляются через речные протоки в строго определенных местах. Не случайно все места расселения наших палеолитических предков были невдалеке от мест добычливой охоты».









 
ОТКРЫТИЕ ДРЕВНЕЙ СЕЛЕМДЖИ

«В 1982 году было решено вновь, тщательно, обследовать бассейн Зеи, обратив особое внимание на изучение высоких террас, на которых и должны располагаться наиболее древние памятники. В отряде подобрались люди опытные, старые экспедиционники. Директор Амурского комплексного научно-исследовательского института профессор В. Моисеенко направил с нами своего заместителя по институту геолога и геоморфолога – Анатолия Петровича Сорокина.
5 июня остановились на ночевку в дельте Селемджи. Посоветовавшись, решили на следующий день начать работу. Вверх по реке отправились вдвоём с А.И. Мазиным. С Анатолием Ивановичем мы знакомы больше двадцати лет. За эти годы прошли с ним тысячи километров на моторных и резиновых лодках по многим рекам Сибири и Дальнего Востока. Прекрасный исследователь и опытный таежник, он очень надежный спутник, хорошо знающий нрав сибирских и дальневосточных рек.
Начало нашего путешествия оказалось неудачным. Сразу же при входе в устье у винта отлетела лопатка. Пока Анатолий Иванович менял винт, я обошёл террасу, к которой мы пристали. Перед глазами открывалась широкая, в несколько километров, долина Селемджи. Она образовалась во время последнего таяния ледников.
После починки мы вошли в узкую протоку с очень сильным течением. Несмотря на тридцатисильный мотор, лодка почти стояла на месте. С трудом пристали к высокому берегу. Пройдя к высокой террасе, мы стали медленно подниматься по крутому склону, заросшему кустарником. Сверху перед нами открылся прекрасный вид на Селемджу, которая петляла по долине, серебрилась своими многочисленными протоками. Теплый ветерок сдувал комаров, и как-то легче стало дышать. Только оводы, обрадованные нашим появлением, тучей загудели над нами.
Для шурфа выбрали ровную площадку у края террасы. Утирая пот в короткие минуты отдыха, мы с разочарованием смотрели друг на друга. В углу шурфа лопата несколько раз царапнула о крупную гальку. Я решил её убрать, чтобы она не мешала выровнять стенку нашего раскопа. Развернув её, не поверил своим глазам: вся поверхность гальки была оббита широкими сколами, которые покрывала беловатая налипшая глина.
Сначала мы не поверили в удачу, передавая друг другу и рассматривая этот галечный нуклеус со всех сторон. Но, расширяя раскоп, рядом с местом, на котором лежал нуклеус, нашли крупные отщепы. На душе стало легко и спокойно. Молча смотрели на долину Селемджи, каждый думал о своем». (А.П. Деревянко «Ожившие древности». Москва.1986 год.)















ГРАМАТУХИНСКОЕ ПОСЕЛЕНИЕ

«Немного выше устья Селемджи, на левом берегу Зеи, есть очень привлекательное место. До сих пор местные рыбаки и охотники едут сюда с большой надеждой на добычу. Сюда, в долину небольшой речки Граматухи, и кабаны приходят, и изюбры забегают. Регулярно навещает урочище и охотинспектор. Ему ли не знать, что это место – издавна удобнейшее для охотников угодье.
А вообще, людям об этом известно уже более 15 тысяч лет. Первыми здесь обосновались охотники эпохи неолита. Речная терраса в устье Граматухи, где археологи обнаружили остатки древнего поселения, очень удобна. Место и солнечное, и от комаров свободное, и паводками не топит. Достоинств много, но главное из них это то, что здесь находится своеобразный перекресток на путях человека по здешним рекам и долинам.
На протяжении сотен тысяч лет предыдущей эпохи, палеолита, жизнь текла равномерно. Понемногу люди «плодились и размножались», улучшали свой быт, заселяли новые земли. Переходя на новые места обитания, обнаруживая там иные источники сырья для изготовления орудий, наши предки, приспосабливали свою технологию работы к новым камням.
Люди постепенно приобретали опыт. Всё это происходило довольно медленно, но только до неолита.
Все новшества неолита вели к одной цели: создать массовое производство инструментов и обеспечить высокую мобильность человека. Так, например, распространение керамических сосудов позволяло не только готовить пищу, но и хранить запас продуктов. Новые способы охоты, луки и стрелы помогали охотникам освоить фауну новых территорий; изготовление лодок облегчило переезды; легкая тканевая одежда сделала багаж более компактным. Человек теперь мог позволить себе удаляться на сотни километров от привычных мест обитания, стал больше путешествовать, больше узнавать, активнее обмениваться житейским опытом со своими соседями.
Изменения произошли настолько радикальные, что в каменной летописи археологи не могли не выделить новую эпоху – «новый каменный век».
И вот таким археологическим памятником «новой эпохи» и стало поселение Граматуха. Эта культура имела свою дальневосточную специфику. Здесь люди ещё не научились делать в своих домах печи, практически полностью отсутствовали следы земледелия. Вероятно, природное богатство края не стимулировало таких начинаний.
Загадок ещё немало. Но вот происхождение «граматухинцев» археологи установили с абсолютной точностью: их предки – «селемджинцы». Именно от них жители Граматухи унаследовали множество особенностей в технологии работ с камнем, навыки охоты, рыболовства и устройства быта». (П.В. Волков).
«Следов полуземлянок на поселениях того периода не обнаружено. Вероятно, их обитатели жили в наземных сооружениях, наподобие чумов. Несмотря на относительно подвижный образ жизни, связанный с охотой, исследования в пойме Зеи, недалеко от сёл Каменки и Черниговки Мазановского и Свободненского районов, показали, что они являются местами постоянного оседлого проживания граматухинского населения, откуда осуществлялись близкие и дальние «охотничьи экспедиции» в период массовой заготовки продуктов питания на зиму. Летом, когда основная масса взрослого населения откочевывала в охотничьи угодья, в равнинных поселениях могло оставаться какое-то количество людей (старики, женщины, малолетние дети, больные и инвалиды), которые в это время занимались мелкой охотой, рыбалкой и сбором дикоросов в окрестностях поселений» (История Амурской области стр.33–34).
В результате исследования профессиональных ученых установлено и доказано, что с глубокой древности бассейн рек Зеи и Селемджи в пределах будущего Мазановского района был заселён людьми. Об этом же в своих работах писал и Г.С. Новиков-Даурский. Им были выделены следующие стоянки древних людей на территории района:
а) Гусихинское городище – на правом берегу Зеи. В трёх километрах ниже села Практичи находятся остатки древней крепости в виде земляных валов и канав.
б) Гусихинский могильник – в верховьях речки Гусихи. Колхозник И.С. Овсянников при рытье забоя на глубине около 2-х метров нашёл полуистлевшие кости человека и наконечник стрелы из камня чёрного цвета. В 4-х метрах от костяка был найден глиняный горшок, чрезвычайно грубо сделанный, с толстыми стенками без орнамента, плохого обжига, а также кремневые осколки – отщепы.
в) Практичанские городища – в селе Практичи, на берегу протоки Старая Зея, находятся остатки довольно значительного городища, испорченного ямами для добывания глины и свалкой навоза и мусора. Рассказывают, что прежде при рытье погребов и подполий здесь находили железные орудия и другие древние вещи. На берегу той же протоки, в полутора километрах ниже села, есть второе городище, видимо, остатки усадьбы, ограждённой невысоким земляным валом и двумя рвами.
Местный старожил Чеховский передал в музей, найденное им в 1912 году в земле свежевспаханной целины, железное копье около 30 см длины. Оно настолько хорошо сохранённое, что им старожил пользовался около 40 лет как ножом при забое свиней.
г) Древнее селище в селе Белоярове – село Белоярово, как говорят старожилы, расположено на месте селища, признаки которого были хорошо заметны при начале заселения. Новосёлы нашли здесь следы бывших жилищ и огородных гряд, а в земле находили старинные предметы.
д) Мазановское городище. И.Е. Овсянкин сообщал, что ниже села Мазанова, недалеко от берега Зеи, имеется небольшое городище. Оно было найдено автором в 1934 году среди кустов орешника, в одном километре выше села по течению Зеи, рядом с дорогой, которая ведёт к Новокиевке. Это полузаросшее, но ещё хорошо сохранившееся городище даурского типа с защитным земляным валом и рвом занимает площадь около 1500 кв. метров. В период 1940–1951 гг. этот памятник находился в хорошем состоянии.
Уничтоженные городища:
а) Около речки Кишки, близ Новокиевки, по словам И.Е. Овсянкина, имелось городище значительных размеров, которое в 1941 году было срыто при строительстве служебных помещений деревообрабатывающего комбината. В разрытых валах городища рабочие находили чугунные пушечные ядра грубой отливки. Ядра доставлены в Амурский краеведческий музей.
На некотором расстоянии от деревообрабатывающего комбината, на левом берегу речки Кишки, у дороги, ведущей к Новокиевскому Увалу, в 1934 году находились два небольших городища даурского типа с хорошо сохранившимися валами и рвами. В 1940 году на их месте построены усадьбы новосёлов и кустарный кирпичный завод.
б) Городок Молдакит или Молдакичит. Позже на большом острове, в устье Селемджи, были обнаружены следы каких-то сооружений в виде валов и канав. Возможно, это и есть остатки Молдакита, молдакитские находки. В марте 1941 года техник А.М. Смирнов сообщил в музей, что при разработке каменного карьера на правом берегу Селемджи, примерно в 2-2,5 километрах выше её впадения в Зею, на глубине 1-1,5 метра найдены железный плуг (сошник), несколько ножей, бусы тёмно-голубого цвета и «какие-то значки – кокарды». В трёх местах карьера рабочие нашли ножи, тесло, ножницы, молоток довольно странной формы, пять бляшек – железных подвесок с серебряной насечкой и стеклянные бусы (более 1000 штук). В других местах были найдены чугунные сошники и отвалы.
Позже А.М. Смирнов прислал в музей найденные в этом же карьере железное наплечье ажурной работы с серебряной насечкой, изображающей двух драконов, и чашу для безмена, склёпанную из нескольких железных пластинок. Все эти предметы относятся к XVII веку, к времени обитания в этих местах дауров»1.
(Б.О. Долгих «Родовой и племенной строй народов Сибири», Москва, 1960 г., стр.611).
На этой площади с многочисленными реками, протоками и озёрами проживали независимые племена даур, дючеров и т.д. Так называемые «оленные тунгусы» кочевали по Селемдже и Ниману (Бурейский район). Более дикими племенами являются оленеводы – орочены, кочующие в верховьях Зеи и по реке Уркан. Здоровый климат, богатая таёжная растительность и живность, рыбные водоёмы, плодородные почвы создавали благоприятные условия для жизни местного населения и влекли сюда новые волны переселенцев. Манегры или манягры, народ сибирской ветви тунгусского племени, проживали по правому берегу реки Зеи от Перы (Свободненский район), до Депа (Зейский район). По строению лица они представляют два типа: у одних лицо широкое – монгольское, с маленьким носом и выдающимися скулами, у других – овальное, скулы умеренные, нос длинный, прямой или немного горбатый. Те и другие крепкого телосложения и довольно высокого роста. Язык манегров схож с языком ороченов. Их костюм состоит из халата, спускающегося ниже колен, курток без рукавов, кафтана, а зимой – шубы, сшитой из шкур косуль.
Мужчины бреют головы, оставляя длинную косу висячей за спиной, женщины заплетают волосы в две косы. Манегры ведут кочевой образ жизни. Лето проводят на берегах Зеи и Селемджи и перекочёвывают с наступлением зимы в леса и горы. Жилищем для них служат юрты, покрытые берестой и выделанными лосиными шкурами. Продукты звероловства сбывают как маньчжурам, так и русским торговцам. Для торговли с русскими иногда являются в станицы и ежегодно устраиваемые ярмарки по реке Голубой (Свободненский район). Склонны к воровству, нередки кражи лошадей и разных вещей у русских при посещении станиц.
Несмотря на то, что манегры постоянно проживают на русской территории, считают они себя подданными Китая. Все с 20-летнего возраста до 50 лет обязаны ежегодно платить подать, состоящую из одной шкурки соболя, и становиться под знамёна Китая по требованию правительства. Первоначальным местом жительства их являлась северная часть Якутии и южные склоны Станового хребта. Оттуда они по рекам Ольдой и Уркан (Сковородинский район) в XVII веке, после удаления русских по Нерченскому трактату, переселились в верховья Амура, а потом на Кумару и Зею. Их численность в пределах области составляла около 1000 человек.
Тунгусы, жившие в пределах нынешних Мазановского, Селемджинского и Бурейского районов, являлись выходцами из Маньчжурии. Оттуда они во времена Чингисхана в XIII веке вынуждены были переселиться в разные места Сибири, а затем и Дальнего Востока. Они среднего роста, со сравнительно большой головой, широкими плечами, немного короткими конечностями и маленькими руками и ногами. Цвет кожи смуглый. Волосы чёрные, жёсткие, собираются на голове в виде пучка и перевязываются туго ремешком, бороды и усы редкие. Скулы выдающиеся. Глаза узкие. Обыкновенное выражение лица добродушное, ленивое и беспечное. Женщины имеют более привлекательный вид, но они быстро стареют. Имеют обычно два места жительства: летнее – вблизи реки, а зимнее – около хребтов гор. Для удобства зимой живут по 2–3 семьи. Летом собираются в одном месте до 10 семейств.
Тунгусы отличаются высокими нравственными качествами: честностью, любовью к ближнему, взаимопомощью, умением прощать, отсутствием лицемерия, коварства и лжи, довольствуются малым. К этому следует добавить еще и уважение к чужой собственности. Главное занятие – рыболовство и охота. Последнее время, с приходом русских и началом золотодобычи на Зее и Селемдже, перешли к оседлому образу жизни, стали заниматься извозом, заготовкой сена, служили проводниками в тайге. Все тунгусы, проживающие в пределах Амурской области, исповедуют православную веру. Их число составляет около 3500 человек (тунгусы – устаревшее название эвенков). По сведениям на 1888 год. (А.В. Кириллов, стр.237-238).




НАЧАЛО ОСВОЕНИЯ ТЕРРИТОРИИ РУССКИМИ

Первые сведения о Забайкалье и Приамурье и их населении были получены русскими промышленниками и служивыми людьми, которые находились в восточных районах Якутии и в Прибайкалье в конце 30-годов XVII века.
В начале 40-х годов эти сведения поступили от отряда И.Ю. Москвитина, а также М. Перфильева. Москвитин Иван Юрьевич – русский землепроходец XVII века. С его именем связано открытие острова Сахалин. В 1639 году во главе отряда казаков первым из русских людей вышел на побережье Охотского моря, прошел по нему до Амура, первым из русских увидел его устье.
Перфильев Максим – русский землепроходец XVII века. В 1626–1631 годах обследовал верхнее течение реки Ангары и основал Братский острог. В 1633–1638 годах обследовал течение реки Яна и основал Верхнеянский острог. В 1638–1640 годах исследовал Витимское плоскогорье, собрал первые сведения о реке Шилке и Амур.
В 1640–1641 годах на основании этих сведений была составлена «Роспись рек», впадающих в Лену, в которой говорилось о «мунгальском» населении по Селенге и упоминалась даже река Шилка.
Присоединение Забайкалья и Приамурья началось почти одновременно во второй половине 40-х годов XVII века, причем русские вышли в Забайкалье с запада через Байкал, а в Приамурье – первоначально с севера, из Якутии. (Якутск – Якутский острог – поставлен енисейским казачьим сотником Петром Бекетовым в 1632 году).
Инициатива в исследовании путей на Амур принадлежала властям Якутии. Уже первый якутский воевода П.П. Головин в мае 1641 года в «наказной памяти» служилым людям М. Васильеву и А. Аникееву наставлял их проведывать о путях от Байкала на Шилку и в «Китайское государство». Северный путь – с Олёкмы на Шилку и Амур, освоенный русскими промышленниками, стал решающим на первом этапе продвижения России в Приамурье.
Основываясь на донесении М. Перфильева о «многих сидячих пахотных хлебных людях» «князца» Лавкая на Шилке, летом 1643 года П.П. Головин снарядил целую экспедицию из служилых и промышленных людей (всего 133 человека) во главе с письменным головой В.Д. Поярковым. Первую часть своей задачи – найти удобный путь с Лены в Приамурье – Поярков решил, следуя вверх по притоку Лены Алдану. С Алдана Поярков двигался по его притоку Учуру, далее по рекам Гонам и Нюемке, от которой начинался волок через Становой хребет к притоку Зеи Брянте.
Экспедиция В.Д.Пояркова прошла Амур до устья реки Ульи, откуда, завершая трёхлетнее путешествие, в 1646 году вернулась в Якутск. Из 133 человек возвратились в Якутск только 33. Остальные, кроме 20 казаков, оставленных Поярковым в устье Ульи, погибли в пути.
На экспедицию Пояркова была возложена задача «проведать Даурскую землю», о богатствах которой разносилось много слухов. По возвращении из похода он представил воеводам кроме ясака2 и трёх гиляков, привезённых им из устья Амура, описание и чертёж пройденного пути. Это было первое, краткое, но обстоятельное описание рек Селемджи, Зеи и Амура.
Поярков был первым европейцем, первым образованным русским человеком, посетившим и описавшим этот далёкий край. В своих «отписках» он сообщил, какие народы обитают по берегам рек, чем они занимаются, какие полевые, огородные и плодовые растения выращивают, каких домашних животных разводят.
Поярков писал, что по берегам Шунгала (Амура) до устья Уссури и ниже на 4 дня плавания жили дючеры, далее натки, а еще далее, до моря – гиляки. Он сообщал, что в реках много рыбы, а в лесах – разного зверя, что «если на Шилькар и Зею послать 300 человек и поставить 3 острожка, то легко покорить и содержать в покорности всех таможенных жителей». В то же время он давал совет: «С местными жителями отношения иметь дружеские, не притесняя их и не увлекаясь легкостью присоединения страны. И в том де государство будет многая прибыль, потому что те землицы людны и хлебны. И его государевым людям в той землице хлебной скудости ни в чём не будет».
Совет Пояркова будущим исследователям был им же и его соратниками неоднократно нарушен. Например, при посещении бассейна Зеи и устья Селемджи они забыли о пространном наказе Пояркову: «…и дорогою идучи, и на Зее, и на Шилке-реке над служилыми людьми смотреть накрепко, чтобы грабежу и насильства русским людям, торговым и промышленным и иноземцам отнюдь никому ни от кого не было, и в них-то б никого ничем не изобижал».
Ввиду ограниченности хлебных запасов, основная часть которых была оставлена в зимовье на Гонкаме, 70 казаков во главе с пятидесятником Юшкой Петровым отпросилась у Пояркова в городок Молдыкидич при устье Селемджи « к даурским княжцам для государева ясашного сбора и для корму, чтобы им, служилым людям, было чем прокормиться до весны». Поярков приказал Петрову выманить князцов из городка и захватить их в заложники, после чего отойти к лесу и укрепиться там.
«Дауры ожидали от русских чего-то подобного и предусмотрительно встретили их за версту от острожка. Они отвели русским три юрты вблизи городка и щедро наделили их продуктами. Однако казаки стали требовать, чтобы их впустили в острог, и, когда дауры отказали им, казаки попытались овладеть городком. В бою 10 служилых людей погибли, а остальные были ранены и отсиживались в осаждённой юрте. Только на четвертые сутки ночью казаки скрытно ушли. Десять дней шли они к своим к устью реки Умлекан. Поярков встретил их вопросом, с добычей ли они пришли. Но служилые ответили, что «не токмо што с добычей, и свое потеряли». Скоро начался голод, и тогда Поярков заявил: «Кому не охота в острожке с голоду помереть, и они б де служилые люди, шли на луг к убитым иноземцам и кормились, как хотят». На луг отправились 10 человек, и те служилые люди, не желая напрасною смертью помереть, съели многих мертвых иноземцев и служилых людей, которые с голоду померли, приели человек пятьдесят. И тогда пошла молва по всей округе, что русские мертвых едят. Когда же остатки отряда Пояркова спускались вниз по Зее, то аборигены их к берегу не подпускали и называли их «погаными людоедами». (Дополнение к актам историческим,1848 год, стр. 53–60).
«24 мая 1644 года, восстановив силы и пополнившись новыми служилыми, отряд отправился вниз по Зее. Воспользовавшись тем, что дауры находились на полевых работах и городки их остались без охраны, Поярков, без труда захватил три из них. Самым крупным оказался Молдыкидыч. Он имел 15 башен и был окружён рвом, шириной в сажень (2,13 м) и высотой в рост человека. Поярковцы нашли в земляных ямах пудов 30 хлеба, крупу, мелкий жемчуг, много железных и медных изделий и даже около 60 соболей. Затем они захватили острожок на притоке Зеи–  реке Гогулкургу» (нынешняя Граматуха). (Полевой,1973 год, стр.115–116).
Во второй половине XVII века по мере упадка соболиных промыслов значительная часть русских промышленников стала уходить из Якутска, в том числе в северо-восточные районы. На основании этого движения началось политическое вхождение в состав России местного населения.
Быстрое принятие русского подданства местным населением без каких-либо столкновений со служилыми людьми подкреплялось сооружением первых административных опорных пунктов – острогов3. Около острога обычно возникал торговый посад, слобода, постепенно всё это сливалось воедино, и с течением времени образовывался город.
Образование этой системы оборонительных пунктов содействовало укреплению административного управления. В начале 80-х годов XVII века этот процесс охватывал северные притоки Амура – Зею и её приток Селемджу, Бурею и Амгунь. Тем самым, создавалась взаимосвязь между действиями властей Албазинского и Удского острогов.
Перспективность освоения Зеи была выявлена в конце 70-х – начале 80-х годов. В 1677 году в верховьях Зеи был основан Верхнезейский острог. В июне 1679 года албазинский приказчик Г. Лоншаков отпустил из Албазино 50 казаков под командованием Гаврилы Фролова для дальнейшего «проведывания реки Зея». Он поднялся по ней до устья Селемджи, затем двинулся, вверх по ней и в устье Быссы поставил Селемджинский острог.
После возвращения из похода сообщил в Албазино, «что по берегам Зеи множество пашенных мест и покосов. Зато по Селемдже идут чёрные леса, леса густые, болотистые, каменистые и пашни заводить нельзя».
Именно после этого сообщения в Албазино (Албазин расположен на развалинах древнего города Албазина, основанного в 1651 году казачьим атаманом Ерофеем Павловичем Хабаровым, на месте городка даурского князя Албазы, откуда и произошло название) было решено приступить к расширению амурской пашни. Уже летом 1680 года в низовья Зеи ушёл отряд служилых людей в 20 человек во главе с Григорием Самойловым по прозвищу Мыльник. Он построил на Зее, несколько ниже устья Селемджи, в устье реки Долонец (Долонка) острог. (Долонский острог основан по государеву указу и наказной памяти приказчика албазинского острога Якова Евсеева, возведён по просьбе магирских тунгусов, обратившихся к русским. Однако в отличие от подавляющего большинства других острогов и зимовий этот острог был возведён не вблизи ясачных угодий местного населения, в устье реки Селемджи, как хотели того тунгусы, а возле пригодных для пахоты земель). Самойлов посеял вблизи острога хлеб и в следующем году привёз в Албазинский острог своей пахоты «хлебный опыт». Он сообщил, что земля там добрая и на Зее можно поселить до тысячи крестьянских семей. Возле Долонского острожка сразу же осели «охочие», пашенные и промышленные люди, пришедшие с Самойловым по своей инициативе.
Согласно описанию И.М. Милованова, осмотревшего острог в 1681 году, он был небольшим: «…одна стена не более трех сажень, а другие стены полторы сажени, у того острога изба четырех сажень, а на остроге и на избе верхний бой и вышка для караула». Он также одобрил выбор Самойлова, подтвердив, что «в том месте на устье Долонца на край Зеи реки на берегу острогу быть пригоже и хлеборобные места есть и пашенных крестьян селить есть где». (Милованов Игнатий Михайлович – казачий десятник. В 1681 плавал по Зее, от устья до впадения Брянты, а также по Селемдже. Он обстоятельно описал долину Зеи, составил чертежи Амура, Зеи, Селемджи, описал пахотные земли Зейско – Бурейской равнины).
Инициатива нерчинских и албазинских властей по освоению бассейна Зеи была поддержана Сибирским приказом. В феврале 1681 года нерчинский воевода Ф.Д.Воейков получил из Москвы грамоту, согласно которой ему вменялось в обязанность провести детальное описание бассейнов Зеи и Селемджи и поставить острог на Селемдже.
В 1684 году вся территория Амурского бассейна и северных притоков Амура была выделена в состав самостоятельного воеводства с центром в Албазине. Южные пределы его проходили по Амуру (от слияния Аргуни и Шилки) до Амурского лимана, а северные – по верховьям Зеи, Уды, Селемджи до устья Буреи. С образованием Албазинского уезда окончательно сложилась система административного управления Сибири.
Официально включение Приамурья в состав Российского государства было признано летом 1653 года московским дворянином Д.И. Зиновьевым, прибывшим из Москвы в Приамурье фактически с воеводческими полномочиями.
Присоединение Приамурья к России вызвало враждебную реакцию маньчжурской династии Цин, воцарившейся в Китае и начавшей готовиться к захвату джунгарских и русских владений. (Восточное Забайкалье и верховья Амура объединились в понятие Даурия, районы далее вниз по Амуру назывались Дючерской и Гиляцкой землями. Постепенно огромные территории Забайкалья и Приамурья в сознании русских переселенцев стали представляться единым регионом).
Вторжение маньчжурских войск на Амур в 50-х годах XVII века хорошо известно по русским и китайским источникам. Весной 1652 года Е.П. Хабаров, зимовавший с отрядом в 200 человек в Ачанском городке (Ачанский острог расположен в районе озера Болонь, в районе нынешнего города Комсомольск-на-Амуре), был осажден маньчжурскими войсками, пришедшими на Амур с Сунгари и имевшими на вооружении огнестрельное оружие и пушки. При десятикратном превосходстве в силах 600 маньчжурских и 1500 даурских воинов не выдержали вылазки казаков из крепости и бежали, потеряв 676 человек, 17 пищалей, 8 знамен и весь обоз «830 лошадей с запасы хлебные».
Однако из-за малочисленности и растянутости коммуникаций русские отряды не смогли установить систематический контроль в долине всего Амура. Маньчжуры применили один из излюбленных методов внешней политики Цинов – захвату в плен и угону местного населения в рабство. Стремясь изгнать русских из Приамурья, маньчжуры в 1652 году открыли против них военные действия и в течение 1654–1656 годов насильственно переселили вглубь Маньчжурии дауров и дючеров.
Военные действия между русскими казаками и цинскими войсками возобновились в 1683 году и продолжались до августа 1689 года, когда между двумя государствами был подписан Нерчинский трактат. Не имея тогда сил к продолжению борьбы, Россия была вынуждена пойти на ряд уступок в Приамурском крае. Согласно Нерченскому трактату от 27 августа 1689 года Амур отошел к Китаю, на севере граница проходила по Становому хребту, на востоке – оставалась неопределенной по незнанию точности этой местности. Русские оставили всё левобережье Амура, которым владели почти 40 лет. Они переселились в пределы Нерчинского воеводства, где расселились по Шилке, Аргуни, Онону и Ингоде. Албазинский острог и все русские поселения по левую и правую стороны Амура разрушались. В том числе были разрушены остроги на Зее и Селемдже. В частности, в июле 1682 года Милованов сообщил воеводе, что Долонское зимовье «покинуто для того, что о том зимовье говорят беспрестанно китайские люди, что у них, китайских людей в том месте перевод и торговище». Оправдывая оставление албазинскими казаками Долонского острога, Ф.Д. Воейков написал в отписке на имя царя, что «…твоею волею государя местной соболиной казны собралось малое число. В 1681 году – 12 соболей, в 1682 – 17 соболей».



После Нерчинского трактата Приамурье и Приморье по существу были превращены в пустынное буферное пространство, отделявшее Россию от Цинской империи. Дауры и дючеры остались жить в центральных районах Маньчжурии4. Маньчжурские власти не придавали особого значения вновь присоединённому краю. На левом берегу Амура имелось лишь несколько мелких, населённых маньчжурами и даурами, деревень в устье Зеи. На верхнем участке Амура, от Зеи до слияния Шилки и Аргуни, местность оставалась совершенно пустынной. Китайское правительство даже не поставило пограничных знаков. Существовали только в летнее время отдельные военные посты, наблюдавшие за тем, чтобы по реке не плавали торговые суда и не проникали на китайскую сторону русские беглецы. Часть среднего и всё нижнее течение Амура были населены малочисленными племенами, которые не считали себя подданными Китая или какого-либо государства.
Сношения русских с населявшими амурскую тайгу небольшими племенами эвенков (по тогдашней терминологии–  тунгусов, ороченов, манегров) не прекращалось. Казаки с Шилки и Аргуни, промышляя охотой и рыбалкой, проникали далеко в амурские леса, по Амуру. Промышленники и торговцы Забайкалья и Якутии, из Олекминского и Удского острогов проникали для меновой торговли с аборигенами до берегов Зеи, Селемджи, Буреи, Амгуни и Тугура. Русскими тогда были построены часовни для крещения местных жителей (или как их раньше называли – туземцев), в том числе на Инкане – притоке Селемджи. К этим часовням по национальным праздникам съезжались туземцы с пушниной, русские и якутские торговцы с товарами и водкой и попы, которые крестили детей у эвенков, числившихся православными. Венчали новобрачных и отпевали умерших в течение года, истекшего после их предыдущего наезда.
Русское правительство не могло смириться с навязанным ему силой Нерчинским договором и в течение длительного времени предпринимало попытки решить вопрос о свободном плавании для русских судов по Амуру. Еще указом императрицы Анны в 1740 году профессору Миллеру предписывалось составить очерк Амура и вручить его иркутскому вице-губернатору, чтобы положить его в основу будущего трактата с Китаем об установлении границ.
Открытие в 1849 году Г.И. Невельским Амурского лимана, в результате чего было доказано то, что устье Амура является судоходным, а Сахалин не соединен перешейком и, естественно, является островом, побудило правительство вновь приступить к решению «Амурского вопроса». Важность потери Амурского края сознавалась как государственными деятелями, так и широкой общественностью России. Особенно это стало ощущаться после того, как в начале 18 века русские исследовали и закрепились на побережьях Охотского моря, на Камчатке, а затем и в Северной Америке.

Хроника событий того времени по решению этого особо важного для России вопроса хорошо отражена в работе Г.С. Новикова-Даурского: «Из Амурской летописи (1689–1858 гг.)»: «…13 августа 1850 года Невельской достиг мыса Куегда и здесь, в присутствии собравшихся гиляков, поднял русский флаг и поставил военный пост, назвав его Николаевском. Затем он объявил гилякам и маньчжурам, а также стоявшим на рейде Петровского зимовья гамбургскому и американскому китобойным судам, что «прибрежье этого (Татарского) залива и весь Приамурский край, до корейской границы, с островом Сахалином составляют Российские владения…». В 1852 году в пределах нынешней Амурской области работала геодезическая экспедиция подполковника Ахте, проходившая к югу от Станового хребта до низовьев Амура. Экспедиция подтвердила, что пространство от Горбицы до Тихого океана остаётся неразграниченным и что низовья Амура по обе стороны течения его не являются владениями китайцев.
Ввиду предстоящего разрыва с Англией и Францией, русское правительство начало переговоры с китайским правительством о разрешении сплава грузов для Камчатки и Сахалина по Амуру. Муравьёву (в будущем – Муравьёву- Амурскому) же было предписано произвести сплав грузов своевременно, «если бы даже разрешение на сплав от китайских властей и замедлилось».
В том же году на Шилке был построен по распоряжению Муравьева первый пароход «Аргунь», который в дальнейшем использовался для перевозки переселенцев – крестьян.
16 февраля 1854 года китайское правительство было уведомлено, что с открытием навигации по Амуру будут сплавлены русские грузы. Вместе с тем китайское правительство уведомлялось, что Муравьёв уполномочен на ведение переговоров по всем делам о разграничении Амура непосредственно с китайским правительством.
26 мая 1854 года с рейда Шилкинского завода по Шилке отплыла флотилия барж, плотов и лодок во главе с пароходом «Аргунь». Флотилия сплавляла в низовье Амура грузы и отряд солдат, направлявшихся на Камчатку. Сплавом руководил сам Муравьев. 30 мая флотилия вошла в Амур, 10 июня была у Айгуня, а 27(15) июня прибыла в Мариинский пост. Так состоялся первый «Муравьёвский сплав» по Амуру.
В навигацию 1855 года был совершен второй сплав к устью Амура. С ним были перевезены первые переселенцы–  крестьяне (51 семейство).
В 1856 году, после завершения третьего сплава по Амуру, по левому берегу реки были основаны русские военные посты. К тому же времени относится образование Приморской области с центром в Николаевске, в состав которой вошли земли, занятые русскими в низовье Амура, остров Сахалин, побережье Татарского пролива и Охотского моря.
8 ноября (27 октября) 1856 года был утверждён проект положения об Амурской линии, учреждаемой по левому берегу Амура.
21 (9) мая 1858 камчатским архиепископом Иннокентием, сопровождавшим Муравьёва, прибывшего на Амур для переговоров с китайскими уполномоченными, в Усть-Зейской станице был заложен храм в честь праздника Благовещения и станица переименована в Благовещенскую.
28 (16) мая 1858 года в китайском городе Айгуне Россией был заключен трактат с Китаем, по которому Приамурье снова стало русским.
13 (1) июня 1858 года в Тяньцзине русский посол Путятин заключил договор, подкрепляющий условия Айгунского трактата.
17 (5) июля 1858 года был издан указ об учреждении города Благовещенска при впадении Зеи в Амур, а 20 (8) декабря – указ об учреждении Амурской области. (Полное собрание законов Российской империи, том 33, отд. 2-е, 1858 г.).
Таким образом, завершилось оформление и закрепление территории за Россией, на которой мы проживаем в настоящее время.
«Мы исключительно обязаны энергии Н.Н.Муравьёва, сумевшего без войны, путем только мирных переговоров приобрести этот край для России».( Л.М. Шренк)5



ОСВОЕНИЕ ПРИАМУРЬЯ ПЕРЕСЕЛЕНЦАМИ
В XIX ВЕКЕ


Землеходцы пришли босые,
Топором прорубая путь,
Не забудь их, мать Россия,
Добрым словом помянуть.

П. Комаров

Указом императора Александра II от 8 (20) декабря 1858 года было предписано: «С возвращением России Приамурского края, признавая необходимым дать этому краю управление, которое соответствовало бы представлению генерал-губернатора Восточной Сибири и положению Сибирского комитета, повелеваем:
1. Край сей разделить на две области, из которых первой сохранить теперешнее название Приморской области, а вторую именовать Амурская область.
2. Амурскую область составить из всех земель, находящихся на левом берегу Амура, начиная от соединения Шилки и Аргуни, или от границ Забайкальской и Якутской областей, по всему течению Амура до устья реки Уссури и до новой границы Приморской области. Областным центром Амурской области назначается город Благовещенск.»
С учётом юридического закрепления и оформления статуса области было необходимо срочно заселить этот обширный, но не обжитый край, в котором к моменту образования области проживало всего 6669 человек русскоподданных, из которых 320 тунгусов и якутов, а также 2950 человек русской национальности.
Следует отметить, что новое заселение территории русскими началось еще до подписания Айгуньского трактата. Как только открылись посты в Николаевске и Мариинске, сразу же были основаны аналогичные и в пределах будущей области. Эти посты служили на первых порах местами хранения запасов для войск, возвращающихся с Нижнего Амура в Забайкалье.
В интересах обеспечения и защиты новых русских границ со стороны китайского государства на первых порах правительство прибегло к своему обычному способу – заселению казаками. Казаки, как военные, могли представлять надежную оборону от случайных нападений. Жребий при этом пал на казаков Забайкальской области, живших по рекам Шилка, Аргунь и Онон. Они, как невольные, переселялись более по распоряжению и приказанию начальства, чем по собственному желанию. Водворяемые в Приамурье казаки неохотно покидали хлебородные берега Шилки и Онона, поэтому многие богатые, предпочитая остаться на родине, нанимали за себя «охотников», большей частью из очень бедных людей, которые отправлялись за них в Амурскую область. Да и кому из них хотелось начинать жизнь неизвестно где и неизвестно на какой почве и при каком климате? Еще до начала Амурских сплавов Муравьев превратил крепостных горнозаводских крестьян в казаков и сформировал из них Забайкальское казачье пешее войско, значительная часть которого попала на Амур. Это превращение историк Богданов описывал так: «И начали их стричь, брить, бить и поворачивать направо, налево».
Само заселение совершалось за счет казны, но так как при этом количество груза, которое переселенцам предоставлялось брать с собой, было ограничено нормой, то почти все, кто имел возможность, отправлялись в путь на собственных плотах, забрав с собой не только весь свой инвентарь, но и хлеб, и скот. Такие хозяева по прибытии на место сразу оказывались в лучшем положении, чем бедняки.
В период с 1857 по 1862 годы казаки успели основать до 60 селений, в которых насчитывалось 11850 человек обоего пола.
Учитывая, что насильственное переселение требовало больших финансовых затрат на пособие казакам, но и то обстоятельство, что в числе прибывающих находилось большое количество лиц, неспособных к освоению и разработке новых земель, правительство вынуждено было изменить тактику в этом вопросе.
Для привлечения большего числа переселенцев-крестьян положением Сибирского комитета от 26 марта 1861 года им были предоставлены льготы:
– право пользоваться каждой переселившейся семье 100-десятинным земельным наделом без платы податей;
– право приобретать землю в собственность с оплатою в 3 рубля за десятину и освобождение от денежных и натуральных земских повинностей в течение трех лет со дня водворения. (Эти льготы были продлены Положением от 26 января 1882 года и действовали до 27 апреля 1891 года).
Эти льготы не могли не прельщать крестьян, особенно из малоземельных районов. Первыми из земледельцев переселились в область прыгуны и молокане из Таврической и Самарской губерний и крестьяне из Восточной Сибири. Сектанты основали Астрахановку (под Благовещенском), а выходцы из Восточной Сибири – Белогорье. В последующие годы стали прибывать крестьяне из Воронежской, Астраханской, Вятской, Тамбовской и Пермской губерний. Только за период с 1859 по 1869 год область приняла 7424 человека, благодаря этому население области возросло до 23517 человек.
Отмена крепостного права в 1861 году, как это ни парадоксально звучит, серьезно ухудшила положение большей части крестьян, особенно в удалённых от крупных городов районах нечернозёмных губерний, где фактическая цена земли была значительно ниже назначенной суммы выкупа за неё, а заработать достаточно денег отхожим промыслом было практически негде. Крестьяне большинства уездов были буквально задавлены выкупными платежами за землю и другими поборами (подушные подати, земские и мирские сборы на содержание местной администрации, выполняли натуральные повинности – поставка подвод, ремонт дорог и прочее).
В результате, уже к началу 70-х годов экономическое состояние местного населения было подорвано, а в дальнейшем положение еще более обострилось после неурожаев, потрясших большинство губерний несколько лет подряд. Дело шло к тому, что сегодня называют гуманитарной катастрофой.
До поры до времени правительство не реагировало на отчаянные призывы с мест, хотя и было озабочено проблемой заселения Дальнего Востока. Просто правительство не имело пока для этого особых финансовых возможностей. Они появились только к началу 80-х годов.
Были и другие причины изменения переселенческой политики властей. В 1879 и 1880 годах китайское правительство придвинуло свои войска к границе Южно-Уссурийского края и приступило к ускоренному заселению до сих пор пустовавших приграничных с Россией территорий Маньчжурии. Именно эти события и побудили генерал-губернатора Восточной Сибири немедленно взяться за проект организации обороны русских дальневосточных рубежей и обеспечение населения собственными продуктами питания за счет освоения и разработки земельных угодий путем заселения края крестьянами из центральных районов России.
Вступив на престол в марте 1881 года, новый русский царь Александр III вынужден был принять меры для снижения накопившегося за предыдущие годы социального напряжения в деревне. Были понижены выкупные платежи крестьян и существенно облегчена возможность переселения их, путём полного освобождения в районах выхода от всех недоимок, а также на 5 лет от повинностей государству.
По положению, утвержденному 26 марта 1881 года, водворение крестьян в Амурскую область производится или обществами не менее 15 семейств, или отдельными семействами с отводом им земли по расчету до 100 десятин на семью. Как обществам, так и семействам земли отводились в пользование на 20 лет без взноса податей, с правом выкупать отведенные земельные участки и приобретать новые по 3 рубля за десятину без взимания пошлин.
По истечении 20 лет все переселенцы обязаны платить особую поземельную подать, а тех из них, кто не выкупил землю в собственность, еще и оброчную подать.
Каждая семья переселенцев, прибывающая в область, зачисляется в общество старожилов, если общество имеет запас земли, без приёмного приговора, если же такого запаса не имеется, то по приёмному договору.
Переселенцев в составе 15 и более семей и при их желании составить особое поселение, образовывается из них отдельное общество, даётся по их желанию название поселению, к которому они причисляются, указывается местонахождение выбранного ими участка земли и намечается пункт для возведения построек.
Все переселенцы следуют в Амурскую область на свои собственные средства и никаких субсидий от правительства не получают.
Решившись переселиться, крестьяне ликвидируют свои дела и хозяйство на родине, продают всё имущество и, запасшись обязательным увольнительным приговором и паспортами, отправляются в путь.
Движение переселенцев осуществлялось по двум главным направлениям:
– на Пермь, Тюмень на подводах по Сибирскому тракту на Ишим, Омск, Томск и т.д.
– южное – от Самары на Уфу, Оренбург, Челябинск (пока Тюмень не была соединена с Пермью ж.д.), позже – через Тюмень. Таких переселенцев в 1888-1891 годах было до 80%, а в 1892–1894 гг. – 90%. С 1895 года движение переселенцев начинает переходить на Сибирскую ж.д. и в 1897 году по ней прошло около 90%.

В 1883 году появились первые переселенцы из Полтавской губернии в количестве 935 семей, 20 семей прибыло из Тамбовской, 75 из Харьковской и 187 – из Могилевской губерний. Всего к 1889 году переселилось19249 человек. К 1 января 1890 года в области значилось 163 населённых пункта: 1 город, 10 станиц, 50 казачьих поселков и 102 крестьянских селения (24955 человек) с общим числом населения по всей области – 70789 душ обоего пола. Кроме того, в пределах области проживало до 3-х тысяч коренных народов (инородцев) и 14 тысяч оседлого китайского населения, оставшегося на русской территории на основании Айгуньского трактата 1858 года.
Что же заставило такое большое количество семейств и людей переселяться на новые неразработанные земли? Причин для этого было много:
1. В европейской части Российской империи остро стояла проблема малоземелья. Решить этот вопрос возможно было только за счёт переселения на далёкую, «но сказочно богатую окраину».
2. Отсутствие или недостаток покосов, выгонов, леса, плохое качество почвы.
3. Периодические неурожаи, пожары, наводнения.
4. Большое влияние на крестьян оказывали преувеличенные слухи о размерах ссуд, выдаваемые переселенцам.
5. Избыток рабочего населения во многих губерниях (Казанской, Нижегородской, Симбирской губерниях – 60 000 человек, в Пензенской, Орловской, Тамбовской, Черниговской, Курской – 200 000 чел, Воронежской, Харьковской, Полтавской – 400 000; Волынской, Подольской и Киевской–  130 000).
Главную массу переселенцев составляли бывшие государственные крестьяне, им было легче собраться из-за меньшей обремененности долгами и большей состоятельности.


О заселенности Амурской области можно судить по сохранившейся в Амурском областном архиве карте за 1883 год. Видно, что тонкая цепочка населенных пунктов протянулась по берегу Амура (казачьи станицы) и Зеи (крестьянские поселения) в центральной части области, а остальная часть территории представляет собой безлюдное пространство.
Согласно данным «Первой Всероссийской переписи населения Амурской области», на её территории в 1895 году проживало 68269 человек мужского пола и 52037 женского, что составляло 120306 человек или 0,3 на версту. Из них 12197 иноподданных. Грамотных – 24,8 процента от всей численности. Было всего 45 населенных пунктов, 1 город.
Все крестьянское население разделено в административном отношении на 6 волостей: Амуро-Зейскую, Гильчинскую, Завитинскую, Ивановскую, Черемховскую и Томскую. Всех крестьянских дворов считается 3426, из них: 112 духоборов, 416 молокан, 204 старообрядцев, 94 беспоповцев, около 200 раскольников, остальные хозяйства относятся к православной вере.
Амурская область на период Переписи не имела разделения на уезды и округа. Считался один Амурский округ.


КАК ЗАСЕЛЯЛСЯ МАЗАНОВСКИЙ РАЙОН

Освоение территории будущего Мазановского района происходило в несколько этапов. Но основными из них условно можно выделить два:
Первый этап охватывает промежуток времени с 1884 года по 1896 год, когда он заселялся исключительно только сектантами различного толка. Причём место для поселения и земельные угодья выбирали сами новосёлы.
Второй этап с 1902 по 1917 год и связан он с массовым плановым переселением крестьян из центральных районов Российской империи – Великороссии и Малороссии на заранее подготовленные государством участки с наделами в 15 десятин на мужскую душу.
Малороссия или Малая Россия, в её состав входило 6 губерний: Полтавская, Черниговская, Харьковская, Волынская, Киевская и Подольская. Великороссия занимала большую часть нынешней Российской Федерации, а также часть Донецкой, Луганской и северо-восточную часть Харьковской. Новороссия – территория нынешней Кировоградской, Днепропетровской, Запорожской, Донецкой, Луганской, Херсонской, Одесской и Николаевской областей. Непосредственно сама Украина в тот период охватывала территорию нынешних Львовской, Тернопольской и Ивано-Франковской областей. С начала ХII века и до второй половины XIX века к Великороссии присоединились одна за другой Малороссия, Белоруссия и Новороссия, образуя Российскую империю.
До этого времени территория района после насильственного переселения в 1654 году коренного населения (дауров и манегров) в Маньчжурию практически была безлюдна. Хотя отдельные промысловики из Забайкалья и Якутии в целях соболиной охоты в верховьях Зеи и Селемджи строили здесь зимовья.

Оживилось движение пришлого населения по реке Зея и Селемджа с ее притоками с началом золотодобычи на территории нынешнего Зейского и Селемджинского районов. Открытие Селемджинского золотоносного района датируется 1871 годом А.П. Аносовым (братом знаменитого Н.П. Аносова). (Аносов Николай Павлович (1834–1890 гг.) золотопромышленник, геолог – первооткрыватель золота в Приамурье на реках Нижний Мын и Верхний Мын – нынешние Верхняя и Нижняя Стойбы – в бассейне Средней Селемджи).
А с 1873 года добычу драгоценного металла в бассейне обоих Мынов уже вела основанная А.П. Аносовым и Бенардаки Среднеамурская компания. (Бенардаки Дмитрий Егорович (1799–1870 гг.) – основатель первой на Амуре и самой крупной в России золотопромышленной компании – Верхнеамурской, предприниматель и меценат, один из первых русских миллионеров).
Приоритетный характер золотого промысла способствовал скорейшему вовлечению в хозяйственный оборот новых отдаленных районов, каковым и являлся будущий сельскохозяйственный Мазановский район.
Государству для пополнения казны и платежей требовалось золото, а приисковым рабочим необходим хлеб, другие продукты питания и тягловая сила для доставки разнообразных грузов. Так, на первоначальном этапе освоения этой территории определилось ее хозяйственное направление.
Первыми переселенцами-крестьянами на будущей Мазановской земле на начальном этапе её заселения стали сектанты: молокане, духоборы и раскольники (староверы – старообрядцы), которые образовали селения Красноярское – Красноярово в 1884 году, Белый Яр (Белояровское – Белоярово) в 1889 году, Молчановку – Молчаново в 1889 г., Благовещенское – Мазаново – 1891 г., Бичуру в 1896 год, то есть на маршрутах движения в золотоносные районы.
Согласно «Географическ-статистического словаря Амурской и Приморской областей», составленного А.В. Кирилловым6 и изданного в типографии города Благовещенска в 1894 году, «деревня Краснояровская Томской волости на левом берегу Зеи, близ устья Бирмы в 195 верстах от Благовещенска и 69 верстах с северо-запада от Александровского села (современный Белогорск, в тот период волостной центр Томской волости) основана раскольниками Забайкальской области, переселившимися в 1884 году. К 1991 году в ней числилось: дворов 30, жителей 95 мужского и 75 женского пола. Лошадей было 126 и рогатого скота 105 голов».
Из материалов «Первой Всеобщей переписи населения Российской империи», проводившей эту работу на основании « высокоутвержденного положения от 5 июня 1895 года» в селе Красноярском «волость Томская, округ Амурский, значилось: «Всего населения мужского – 4, женского – 2, постоянно живут: мужчин – 2, женщин – 1; приписного: мужчин – 4, женщин – 2».
Расхождение в цифрах жителей населенного пункта на 1891 год (данные словаря) и 1895 год (материалы переписи) объясняется тем, что абсолютное большинство людей на момент проведения переписи еще не были причислены (приписаны) к селу. Оформление осуществлялось в волостном правлении. Иногда на это уходило до 4–5 лет.
Первыми жителями, прошедшими регистрацию в данном населенном пункте, было семейство Белоногова Ивана Ильича, 1866 года рождения, уроженца села Большегорка Марковской волости (под Благовещенском). Его жена – Наталья Яковлевна, 27 лет (1868 г.), уроженка села Сианич Забайкальской области. Их дети: Евдокия – 4-х лет (1891 г.), Григорий – 2-х лет (1893 г.), Мария – 8 дней (1895 г.). Все дети родились в селении Краснояровском – семья из числа государственных крестьян.
В этом же населённом пункте проживали не оформившие соответствующих документов следующие семейства:
1. Малков Семён Фадеевич, 50 лет (1845 г.), крестьянин Вятской губернии Номоконовского уезда Харпинской волости, Малкова Ирина Юрьевна 44 года, (1851 г.), из Рязанской губернии, Малков Гавриил Семёнович, 21 год (1874 г.), уроженец села Троицкое Черемховской волости (в 40 верстах от Благовещенска), Малкова Агриппина Семёновна, 19 лет (1876 г.), Александр –12 лет, родившиеся в Марковской волости, село Михайловка (45 км от Благовещенска) и Пётр, 10 лет (1885 год) – первенец села Краснояровского.
2. Буданов Игнатий Яковлевич 20 лет, уроженец села Сианич Забайкальской области, жена – Наталья Ивановна, 22 года, сын – Михаил – 2 года.
3. Бунчук Иван Яковлевич, 39 лет, уроженец Полтавской губернии Переясловского уезда, местечка Короньково, жена – Матрёна Максимовна, 36 лет, уроженка села Короньково, дочь Евдокия, 2 года, родилась в Крестовоздвиженке Гильчинской волости.
4. Иваненко Зиновий Иванович, 1825 года, Новочеркасской губернии Алексеевского уезда, деревня Завязки, жена–   Наталья Ивановна, 50 лет, из Курской губернии.
5. Фотьев Андрей Петрович, 60 лет, (1835 г.) из Тамбовской губернии. Жена – Евдокия Игнатьевна, 60 лет, из села Коровино Тамбовской губернии. Сыновья – Илья, 28 лет. Прокопий – 21 год, Игнатий – 14, Михаил – 12, Иван – 10 лет. Невестка – Варвара Ильинична, 28 лет. Анна – 4 года, родилась в Благовещенске.
6. Зюзин Степан Парфенович, 30 лет, жена – Варвара Борисовна, 30 лет. Всего в семействе 7 человек мужского пола и женского – 5.
7. Москвитин Аккифоин Макарович, 61 год, жена –Прасковья Георгиевна, 48 лет, из Забайкальской области.
8. Козлов Мелентон Иванович, 33 года, жена – Прасковья Ивановна, 32 года, семья состоит из трёх лиц мужского и четырёх женского пола. Уроженцы Тамбовской губернии.
9. Плешаков Сильверст Тимофеевич, 48 лет, жена –  Ирина Устиновна, 35 лет. Семья состоит из  одного мужчины и пятерых женщин. Прибыли из Тамбовской губернии.
10. Кузнецов Лавр Андреевич, 68 лет, жена – Марина Сергеевна, 54 года, из Забайкальской области. Состав семьи – 5 лиц мужского пола и 4 женского.
11. Паначев Фёдор Фёдорович, 29 лет, жена – Надежда Даниловна, 25 лет, из Минусинского округа Красноярской губернии. В семье трое мужчин и две женщины.
12. Порохов Иван Игнатович, 57 лет, прибыл из Тамбовской губернии, трое мужчин и шесть женщин. Уроженцы Минусинского уезда Красноярской губернии.
13. Алафьев Андрей Петрович, 35 лет, жена – Устина, 36 лет. Уроженцы Минусинского уезда Красноярской губернии. Состав семьи – трое лиц мужского и 6 женского пола.
14. Шеньгин Иван Евдокимович, 66 лет, жена – Пелагея Висcарионовна, 57 лет, из Пензенской губернии, сын – Иван, 23 года ( 1872 г.), родился в Амурской области Марковского уезда, село Михайловка.
15. Осипов Агафон, 32 года. В семье – 2 лица мужского и 4 женского пола.
16. Зенин Абрам Павлович из Тамбовской губернии, в семье 6 лиц мужского и 5 женского пола.
17. Лукашев Максим Иванович, 55 лет, из Воронежской губернии. В семье трое мужчин и две женщины.
18. Смирнов Леон Иванович, 56 лет, из Новгородской губернии. Семья состоит из двух человек.
Интересна и поучительна судьба староверов (старообрядцев – раскольников), осевших на Амурской земле, в том числе в селениях Бичуре, Краснояровском, Загане, Тарбогатае Белогорского района, Желтоярове Свободненского и Бирме Серышевского. Из сохранившихся редчайших документов известно о быте и нравах старообрядцев, но о том, когда, в каком количестве и откуда они были сосланы в Забайкалье, а затем переселились на Амур, известно очень мало. Прежде в сельских общинах велись летописи о значительных событиях в жизни старообрядцев Забайкалья, но эти записи почти все куда-то исчезли. Так, по преданию, летопись села Бичура (Бурятия – откуда переселились, и получило название наша – Мазановская Бичура) в 1922 году была вывезена в Гусиноозёрск (Бурятия). Таким же образом утрачены записи и из других сел. Прежде на корочках старопечатных книг, привезенных с большим трудом из мест выселения, тоже имелись записи о том, откуда они пришли. Такие книги хранились вплоть до недавнего времени.

Такие же записи в церковных книгах хранились в тайнике у Павла Близнюка (православного), прибывшего в числе первых в будущее село Христиновка. При посещении мною этого места в 2013 году была обнаружена только пустая яма, и от его усадьбы уже ничего не осталось. Исчезли эти книги из тайника примерно в 2002–2008 годах.
Теперь таких книг не осталось у потомков староверов. Старые рукописи и печатные книги дониконовского времени, которые ценились, уничтожены во времена репрессий 30-х годов. Даже в уголовных архивных делах они не сохранились. По работе потомка староверов, учёного из Бурятии Ф.Ф. Баланева «Амурская эпопея староверов», известно, что наши амурские мазановские староверы являются далёкими предками выходцев из центральной России и беглецов в Польшу.
В результате церковных реформ патриарха Никона, осуществлённых в 1652 году, предписывалось заменить земные поклоны поясными, а двуперстие – троеперстием. Внесли изменения и в церковные книги. Это многими верующими было воспринято как введение новой веры. Начались протесты. Приверженцы старой веры или, как их до 1905 года называли , «раскольники», стали уходить к Поморью, на Печору, в Сибирь, в Польшу. В Польше в Стародубском крае их доброжелательно и с пониманием встретили, за ними потянулись другие. Чтобы беглецов-староверов не поймали и насильственно не этапировали в ссылку, они стали менять свои имена на польские фамилии. Многие Забайкальские и наши Амурские – Мазановские староверы до сих пор носят польские фамилии – Андриевские, Бельские, Красинские, Галактионовы. Бытующее мнение о том, что это поляки заселяли некоторые населенные пункты района, не совсем верно.
В 1986 году в Москве в центральном государственном архиве древних актов обнаружены документы, раскрывающие картину поэтапного насильственного переселения в Сибирь – Забайкалье русских беглых людей из Польши. Из этих актов известно, как и при каких обстоятельствах проходило это переселение староверов, кто их сопровождал по этапу, каково было снабжение, маршрут следования и дату прибытия в Верхотуринск и убытия из него 14 партий в количестве 4-х тысяч человек в сопровождении одной тысячи конвоиров. В их числе упоминается и сержант Иван Галактионов. От Казани и Соликамска водным путем по Оке и Волге, далее в Тобольск, а оттуда были распределены на поселение на Алтае и в Забайкалье.
В числе арестантов – староверов были и осевшие в дальнейшем на Зее – Гуран (прозвище), по фамилии Сазонов, Рыжаков, Петров Савелий, Травкин.
Староверы были нужными людьми при освоении новых земель. Не случайно через 30 лет после их водворения на указанных местах сибирские администраторы заговорят об общеполезности крестьян-староверов, которые, по выражению иркутского губернатора Трескина, «будучи поселены на местах, мало пригодных для хлебопашества и камень они сделали плодородным».
С момента учреждения 8(20) декабря 1858 года и до 1884 года Амурская область входила в состав Восточно-Сибирского генерал-губернаторства. Амурский генерал-губернатор был подчинен Восточно-Сибирскому, резиденция которого находилась в городе Иркутске, там, где не доставала рука государства, староверы (в Забайкалье их стали называть «семейские») создавали вольные поселения или общины, в которых действовало самоуправление. Так было и в селах нашего будущего Мазановского района Бичуре, Краснояровском (первичное название), Загане, Бирме.
Они сохранили многие хорошие качества русского народа, были надежными, помогали друг другу семенами, продуктами. На новых местах эти дюжие люди, обладая крепкой общинной и религиозной спаянностью, взаимопомощью, уверенностью в себе, трезвым и здоровым образом жизни и любовью к матушке – земле проявили себя как истинные пионеры освоения новых земель.
Согласно «Описанию Амурской области», составленной в 1894 году русским исследователем, географом и зоологом Грум-Гржимайло (1860 – 1936 гг.):
«Село Красноярское на Зее, верстах в 190 выше Благовещенска заселялось с 1884 по 1892 года переселенцами-староверами сначала из Забайкалья, а потом Тамбовской, Харьковской и других губерний. Дворов – 44, церковь, лавка, питейное заведение, 2 конных мельницы, жителей 249, из них – 129 мужского пола – крестьян, кроме 1 мужского и 2 женского пола – мещан.
Земли в непосредственном владении крестьян до 15500 десятин, в том числе усадебной – 35 десятин, покосов – 810 десятин, пахотной с залежами – 3000 десятин, остальная – под лесами и болотами.
Под посевами: ярицы –18 десятин, яровой – 93, овса – 51, ячмень – до 9, гречи –1 десятина, проса – 0 ,5 и конопли – 1 десятина. Скота крестьяне держат: лошадей 122 (из них рабочих 109), рогатого 122 (72 коровы, 8 волов и 12 быков), 80 свиней и 10 овец. Имеется 3 кузнеца и 18 ткачей.
Деревня Молчановка на реке Зее, в 177 верстах от города Благовещенска, заселялась в 1889, 1890 и 1892 годах переселенцами из Забайкалья и Томской губернии. Дворов 20, жителей 65 (37 мужского пола) – крестьяне, из них двое мужчин и одна женщина – беспоповцы, остальные православной веры. Земель у крестьян 2470 десятин, из них усадебной –14,400 покосов, 700 – пахотной и залежной, остальное – леса. В посеве ярицы – 1,5 десятины, яровой пшеницы – 14, овса – 3, под гречею и просом 1,1/4 десятины. Лошадей 47 (рабочих 30), рабочего скота – 60 (18 коров и 28 быков), 22 свиньи».
Староверы села Красноярского быстро освоились на новых местах. Где бы они ни поселились, везде возводили новые дома, поднимали целину, раскорчевывали леса, осушали болота. У них господствовал культ чистоты жилища, усадьбы, одежды, тела, не было обмана и воровства, не знали они и замков. Почитали старших. Молодёжь до 20 лет не пила водки, не курила. Только к концу XIX века запреты стали нарушаться.
Каждый день они начинали и заканчивали молитвой. Перед началом любого занятия обязательно «творили Исусову молитву», осеняя себя двуперстием. Стремились сохранить те отношения, которые были до утверждения крепостного права в России, старину – национальную одежду, обычаи, нравы и обряды, старую веру. «Семейские» отказывались от медицинской помощи, они считали грехом противиться воле Божьей. «Бог дал утеху родителям поласкать детей и потом посылает госпочку (оспу), спешит в назначенное время убрать лишних, чтоб не стало тесно остальным». Лечились только травами. Смертность среди детей была великой. Среди них было много грамотных, не случайно в Красноярской деревне первой была построена школа. Женщины рожали по 15–20 детей, из которых выживало около половины.
Русский географ и экономист М. И. Венюков пишет про селение староверов Амурской области: «Военный губернатор Педашенко однажды вздумал посетить старообрядческое или раскольническое селение, возникшее на призейской равнине, верстах в 100 от Амура, и нашёл его в цветущем виде уже на второй или третий год существования.
– Славно вы живёте, братцы, – говорил он крестьянам, – гораздо лучше, чем казаки, даром, что у них Амур под боком. Отчего бы эта разница?
– А, батюшка, Ваше превосходительство, оттого, что мы от начальства подальше, – отвечали крестьяне.
– Гм! – заметил губернатор, и – однако же, и без властей вам жить нельзя, надобно будет кого-нибудь над вами поставить!
– Отец родной! – закричали крестьяне. – Мы люди смирные, между нами ничего худого не случится, а если бы что вышло, то мы сами выдадим дурня твоему благородию. Но от начальства избавь.
И толпа бросилась генералу в ноги».
Говорят, что Педашенко в годовом отчёте государю написал, что староверы отнюдь не анархисты, а, напротив, образцовые подданные. Генерал-губернатор Восточной Сибири Корсаков указывал, что «необходимо не только препятствовать переселению староверов-«семейских» на Амур, но наоборот поощрять это дело, ибо «семейские» крестьяне дают более других надежды на прочное их водворение, что имеет несравненно большее значение для развития Приамурья, чем их религиозные взгляды. К тому же по причине малозаселённости области опасаться этого можно гораздо менее. На вольные Амурские земли бежали люди от нужды, не свободы ради, от преследования за религиозные убеждения, от малоземелья.
Их влекла заманчивая перспектива начать новую вольную жизнь в достатке и довольствии.
Только царским Указом от 17 апреля 1905 года старообрядцам разрешили «устройство молельного схода, устройство кладбища, разрешили поступать в гимназии, университет, военные школы и производить в офицеры»
К числу первых населенных пунктов на территории будущего Мазановского района, отнесенных к так называемым старожильческим поселениям, относится и село Мазаново (бывшее Благовещенское). В отношении даты его образования до последнего времени не возникало никаких разночтений. Во всех справочных материалах указывается дата – 1893 год. Этот же год образования официально отмечают и в настоящее время.
За основу взята дата из «Описания Амурской области» Г.Е. Грум-Гржимайло (издания СПб, 1894 года), где « деревня

Благовещенская есть самое дальнее русское крестьянское селение по реке Зее, отстоящее от города Благовещенска в 221 версте. Селение это возникло только в 1893 году и основано переселенцами из Тамбовской и Полтавской губерний. В нем 33 двора деревянных, смазанных глиной, 206 жителей (108 мужского пола) крестьян. Усадебной земли 33 десятины, остальная ещё не принята во владение крестьянами. У них 84 лошади (80 рабочих), 24 рогатого скота (13 коров) и 11 свиней. Хлеба крестьяне ещё не сеяли. Между жителями насчитывается 4 портных, 4 сапожника, 6 плотников, 2 столяра и 13 ткачей».
Вместе с тем в «Географическо-статистическом словаре Амурской и Приморской областей» под редакцией А. В.Кириллова, отпечатанного в городе Благовещенске в 1894 году, имеется следующая запись: «Благовещенское, селение Амурской области, Амуро-Зейской волости. На правом берегу Зеи, в 201 версте от Благовещенска, основано в начале 1891 года выселившимися из Новотроицка и Сергеевки духоборами и молоканами. В нём числится: дворов – 19 и жителей: 77 душ мужского пола и 69 женского пола». В этом же Справочнике (стр. 24) отмечается: «Сергеевка, деревня Амурской области, Амуро-Зейской волости, основана в 1864 году молоканами Самарской губернии. В 1890 году несколько семей выселились в Благовещенское селение на берегу Зеи».
«Ново-Троицкое, или Ново-Троицк – селение Амурской области, Амуро-Зейской волости, в 25 верстах от берега Зеи. Основано в 1864 году переселенцами Ставропольской и Самарской губерний. …В начале 1891 года несколько семей выселились в другое место, образовав Благовещенское селение».
Я склоняюсь к мысли, что датой образования села Мазаново (Благовещенское) следует считать 1891 год. Дело в том, что в предисловии к упомянутому «словарю» А. Кириллов пишет: «Словарь был окончен мною в мае месяце 1891 года и тогда же был сдан в типографию для печатания, но поздно появляется на свет Божий по причине затруднений при печати».
Из этого следует вывод: не могло попасть в «Словарь» 1891 года название селения, которое появилось (образовалось) только в 1893 году. Кроме того, Кириллов А.В. длительное время проживал в области, изучал и исследовал обстоятельства заселения русскими Амура, досконально знал её историю. В своей работе использовал (и для этого у него были реальные возможности) материалы из канцелярии военного губернатора. У Грум-Гржимайло таких возможностей не было: он житель Центра России.
 

ТАК НАЧИНАЛОСЬ БЕЛОЯРОВО

Первы этап освоения

Ранней весной 1888 года по завершении весенних полевых работ наиболее отчаянные и сильные духом отдельные члены больших семейств Дорофеевых – Егор, Маркел, Ушаковых, Чечениных и Шапрынский Василий Иванович, 1857 года рождения, отправились из села Сергеевки искать счастья на новых, необжитых местах. Надеялись, что в будущем они смогут там полностью реализовать свои способности к труду и в деловой хватке. Ехали не вслепую. Бассейны многих рек: Зеи, Селемджи, Ульмы, Норы, Ольдикона и других они знали хорошо, так как уже не один год в зимний период в этих таежных местах промышляли на белку, соболей. В окрестностях будущего Белоярове ловили колонков, енотов, лис, отстреливали волков. Здесь же добывали коз, сохатых, а мясо для продажи вывозили в Благовещенск. За эти годы на маршрутах охоты срубили несколько зимовий.
Верхом на лошадях, где тайгой, где китайскими тропами продвигались они к намеченной цели. Китайские тропы были оборудованы местами для отдыха и ночлега. Через ключи и ручьи были сооружены кладки и помостки. Останавливались, где, по их мнению, могло находиться россыпное золото, снимали пробы. На Винокуровском острове впервые в лотках обнаружили мелкие частицы драгоценного металла. Обследовали всю территорию острова. Решили двигаться дальше. Через некоторое время трудного пути по едва заметной звериной тропе вышли на высокий берег реки. Остановились, пригляделись, решили, что лучшего места им не найти. Нравилось все: широкая река, многочисленные озера и просторы нераспаханной «ничейной» земли. Всё сразу же вселило уверенность и надежду в том, что это место будет залогом будущей зажиточной жизни.

Предшествующий опыт жизни на Амурской земле в районе села Сергеевка убедил первопроходцев в необходимости строительства жилья, способного защитить их семьи в долгие зимние месяцы от холода. Наряду с постройкой шалашей, землянок на высоком берегу Зеи стали возводить и капитальные строения. Благо, что деловой лес находился рядом. Заготавливали лес после сокодвижения. Подсекали корневища деревьев на местах будущих огородов, полей. В те времена дома из свежесрубленных деревьев не ставили. На следующий год, когда лес доходил до необходимой кондиции, приступали к возведению дома. Первый поставили Корнею Белоглазову, затем – остальным. Дом Белоглазова стоит до сих пор. Осенью, дождавшись ледостава, стали перевозить весь свой скарб, семена и семьи, перегонять скот. Сено также было заготовлено заблаговременно. На следующий год за первыми поселенцами потянулись их многочисленные родственники.
Так в 1889 году начиналась жизнь в новом селении, получившем название «Белояровское». Уже в 1891 году, согласно «Географическо-статистическому словарю», селение «Белый Яр-Томской волости на левом берегу Зеи между устья речек Каменушка и Топтушка, в 220 верстах от Благовещенска и 49 верстах от села Александровского (ныне Белогорск). Основано в 1889 году молоканами, выселившимися из деревни Сергеевки. К 1891 году было дворов 16, жителей 76 мужчин, 61 женщина. Всего жителей 137 человек обоего пола».
В числе первых жителей были семейства Белоглазовых (6 человек), Дорофеевых (8 человек, в том числе – Иван Егорович, 1873 года рождения, Григорий, 1885 г.р. – уроженцы села Сергеевка), Кольцовых (18 человек), Курносовых (15 человек), Малыхиных, Сергеевых, Шапрынских, Чеченин Яков Федорович,1875 г.р, уроженец села Емельяновка.
Согласно «Описанию Амурской области» Г.Е. Грум-Гржимайло в 1894 году населённый пункт был значительным по численности и разработанной земле: «деревня Белояровская, расположена на Зее, в 211 версте выше города Благовещенска, и основана в 1889-1892 годах переселенцами, вышедшими из Амуро-Зейской волости вследствие того, что все жители этого селения (кроме 4 мещан, здесь проживающих) принадлежат к молоканской секте. Дворов 16, конная мельница, жителей 208 (101 мужского пола) крестьян ( кроме 1 мужского и 4 женского пола – мещан). Земли в непосредственном владении крестьян селения 9900 десятин. В том числе усадебной 15, покосов 2000 десятин, пахотной с залежами 2000 десятин, остальная поросла лесом и отчасти покрыта болотами.
В посеве ярицы 24 десятины, яровой пшеницы -76, овса 58, ячменя до 7, гречихи 1 ;, проса 2/3 десятины, льна ; десятины, конопли 2 десятины. Скота у крестьян: лошадей 135 (из них рабочих 115), рогатого 170 (90 коров и 22 быка), овец 200, свиней – нет. Между жителями имеется 4 плотника, 4 сапожника, 2 кузнеца и 4 ткача».
Первые белояровские поселенцы с осторожностью и придирчивостью, свойственной их религиозным убеждениям, отнеслись к выбору места под своё будущее поселение, знали, что им на долгие годы предстоит здесь жить. Ориентиром для них служила судоходная река Зея, произрастание в окрестностях дубняка, орешника и березы – индикатора хорошего плодородия почвы. Немаловажное значение имела близость источников воды: озера, речки, ключа. Привлекало новоселов и то обстоятельство, что в отдельных местах сохранились пустоши, оставшиеся от бывших полей, освоенных ещё в XIV–XVII веках даурами.
Трудным и долгим был путь у выходцев из Самарской, Тамбовской, Томской и Енисейской губерний, первых белояровцев.
На это у них ушло 20 лет.
Чем же объяснить, что уроженцы разных губерний оказались в одном месте: а берегу реки Зеи? Ответ один: все они по вере были сектантами – молоканами.
Дело в том, что до 1905 года общественное положение молокан в России было чрезвычайно тяжёлым. Они были лишены права занимать гражданские должности. Метрические книжки на них велись полицией, а не церковью, не регистрировались браки молокан, а также детей, родившихся в этих браках. Им запрещалось отлучаться далее 30 верст от места причисления и иметь у себя работников православного исповедования. Деловая активность молокан ограничивалась некоторыми запретами.
В отдельных местностях центральной России репрессии в отношении сектантов даже в конце XIX века принимали характер исключительный. Так в Самарской губернии в 1897 году полиция насильственно отбирала детей у родителей – молокан и заключала их в монастыри.
Меры, принимаемые правительством по освоению Дальнего Востока, полностью совпадали с интересами молокан. В Амурской области с огромной неосвоенной территорией и слабозаселённой не так сильно было влияние официальной православной церкви. И как деловые, физически развитые люди молокане могли полностью реализовать свои возможности? Да и численность полицейских по всей области была малочисленной: на весь крестьянский уезд всего 4 человека.
В списке глав семейств, переселившихся в нашу область из деревни Емельяновка Ишимской волости Томской губернии, значатся, в том числе и будущие первопроходцы села Белоярово: Маркел Дорофеев, Кузьма Кольцов, Степан Сергеев, Иван Решетов, Никифор Конфедератов. Из Таврической губернии – Ланкин, из Туруханского края Енисейской губернии в 1862 году – Федот Васильевич Милованов (9 душ), Яков Васильевич Галактионов (3 души), Михаил Васильевич Галактионов (8 душ), Павел Яковлевич Галактионов (3 души), Степан Алексеевич Милованов (3 души), Гаврило Андреевич Милованов (5 душ), Дмитрий Галактионов (7 душ). Все эти фамилии хорошо известны на территории Мазановского района.
В сопроводительном документе в адрес военного губернатора Амурской области в отношении этих и других семейств (всего 37 человек обоего пола) говорилось, что «по высочайшему повелению без суда и следствия по подозрению в распространении своего учения, указанные молокане навечно высылаются на Амур».
Строгость наказания объясняется тем, что 24 сентября 1858 года был издан императорский Указ об усилении борьбы с раскольниками. Высланным вменялось в вину содержание секты, предлагалось их селить в отдаленных от православных жителей местностях, под строгим присмотром полиции, «дабы эти люди не распространяли ереси».
В целом власти видели пользу от молокан в их активной хозяйственной деятельности по развитию и освоению Приамурского края. С другой стороны, власть беспокоила опасность распространения еретического вероучения среди православных. Чтобы как-то свести к минимуму общение населения области с сектантами, был даже пущен слух о том, что у молокан один глаз (вариант – три глаза). По сведениям Марии Фёдоровны Каратаевой (в замужестве – Кузнецовой), основанным на воспоминаниях её сородичей, когда молокане прибыли на Амур, посмотреть на них собрались толпы народа. И все убедились, что молокане такие же люди, как все. Более того, переселившиеся с берегов Волги мужчины – молокане в большинстве своём рослые, а женщины – красивые, хорошо сложенные, с правильными чертами.
Потомки Галактионовых, Миловановых рассказали краеведу П.А. Лыхину, что их прадеды активно протестовали против выселения с насиженных мест в центральной России. Власти заставляли уезжать сектантов целыми деревнями. Семьи молокан собрали в Туруханске. Там были каторжане не только из Тамбовской, но и из других губерний.
Николай Иванович Решетов в своем «Описании 20 семей первых переселенцев на Амуре» 11 августа 1913 года записал: «В 1862 году по вызову его Императорского Величества мы пошли из Томской губернии на Амур на свои собственные средства. Казна нам ни в чём не помогала, кроме того, что лишь только снабдила открытым предписанием для свободного проезда на перевозах. Вот и пришлось нам ехать на своих собственных лошадях, так что более шли пешком. На пути у нас многие продавали одежду и покупали пищу, и так мы шли до Читы. В Чите нам выдали вспомощевование по 20 рублей на семью, с возвратом. Что мы и сделали потом.
В Чите нам пришлось опять продавать свое имущество, начиная от лошадей и кончая одеждой, и покупать лес для паромов. Когда спаромили лес, наделали плоты, погрузили свои пожитки, наняли лоцманов и отправились в путь – дорожку водным путем. А у некоторых не хватало средств нанять лоцманов, то поплыли одни, надеясь на божью волю, рискуя своей жизнью.
Плыть пришлось очень трудно, так что во время пути не осталось и шкуры на руках, потому что фарватер не знали, по большим рекам не ездили и поэтому чуть ли не на каждом перекате сидели. А всё–таки бились вперёд, думая, не опоздать бы и не зимовать в пустом месте без жилья. Во время пути хватили и голоду, и холоду, думая, что доплывем до города и поправим свое состояние.
Когда пришли в город Благовещенск, то вышло наоборот. Город в то время представлял собой самую бедную деревушку. Пришлось нам питаться китайскими растениями: картошкой, бобами, горохом и т. д. И всё это можно было купить у китайцев с великим трудом, так как они в бумажных деньгах ничего не понимали, брали только серебром и золотой монетой, которых достать было негде, т.к. в Благовещенске разменной кассы не было.
Немного пожили в городе, а затем некоторые из нас поехали искать место под пашню с тем, чтобы поселиться деревнею. Облюбовали одно место и наименовали его Сергеевкой. Когда возвратились, начали собираться семьями ехать, наладили свои старинные сохи, погрузили на телеги со всем своим скарбом и тронулись в путь бездорожно. Ехали так до первого ключика и стали искать переезда, нашли, поехали и утонули, и давай выгружать и выталкивать на себе как лошадей, так и пожитки, а таких ключиков до Сергеевки очень много.
Так друзья – засельщики и ехали до назначенного своего места восемь дней, то есть по семи с половиной версты в день, и не осталось у них на плечах ни одежды, ни шкуры.
Потом начали пахать. К сожалению, наши сохи оказались неудобными для распашки целины. Начали делать плуга покрепче, наладили, стали пахать, но для этого понадобилось от шести до восьми лошадей в один плуг впрягать. Тогда начали компанировать хозяева по четыре или пять, и лишь после этого пошла работа. Кто пашет, кто корчует. Кончивши пашню, начали строить жилые помещения из земли и дерева. И в этом недостаток: для окон стекла не было, и взять было негде, потому торговли было очень мало. Баржа из Читы приходила один раз в год, потом была Чудинская кампания, и ничего не хватало, и потому пришлось делать окна вместо стекла из конской требухи. Потом пришло время боронить, и опять нехватка – железа для боронных зубьев нет, да и кузниц было всего две. Железо стали доставать из Николаевска, потому что там устраивался порт. Потом нарезали нам участки, которые впоследствии оказались неудачными. И так прошло года три или четыре, потом стало лучше.
А в 1865 году пришли еще наши родичи – 23 семьи. К климату стали привыкать и с маньчжурами стали ладить, так как они оказались соседями очень хорошими и много полезными. Стали доставать у них на семена пшеницу и овёс. И совсем бы зажили хорошо, да к несчастью в 1872, 1876 и 1878 годах затопило водой весь наш хлеб и сенокос, так что остались без хлеба и сена. Подумали, подумали – надо переселяться на более удобные места. Тогда избрали доверенных для ходатайства перед начальством о перечислении. Доверенные обратились к господину военному губернатору Лазареву о причислении, но тот отказался, говоря, что собственной властью этого сделать не может. «А вот я вам посоветую, старики, вы лучше поищите в горах за вашим участком высокие места и пашите, а со временем вам прирежем», – сказал он. И вот опять поехали распахивать кустарник, проводить дороги и строить мосты в надежде, что нам прирежут эти земли. И вот на этих местах бывает засуха и хлеб выгорает, а теперь у нас хорошего леса нет».
Сергеевских молокан не устраивала и сложившаяся обстановка в районе первичного поселения их на Амуре. Им хотелось уединения от людской суеты, обособления: от китайцев, маньчжур, казаков, православных попов и власти. Найти глухие потаенные места в вековой тайге Дальнего Востока в те времена еще было можно. При следовании по Забайкалью они слышали от местных жителей рассказы о несметных богатствах Зеи и Селемджи. Бытовало мнение, что достаточно нырнуть, зачерпнуть в руку грунт со дна реки Зеи, и у тебя будет полная горсть золота, а маньчжуры на этих землях имеют богатые огороды и пашни. Постепенно молокане из Сергеевки стали расселяться в глубь территории области.
Все эти обстоятельства подтолкнули искать новые места, где могли обосноваться на долгие годы не только первые поселенцы, но и их дети, внуки. Таким местом оказался район между речками Топтушкой и Каменушкой, где и до сегодняшнего дня расположено красивое село Белоярово.

Выводы по первому этапу освоения района

Подводя итоги первого этапа освоения территории будущего Мазановского района, можно отметить следующее:
1. Он заселялся исключительно только сектантами различного толка.
2. Это были в основной массе выходцы из других волостей Амурской области, которые уже несколько лет проживали на ее территории. Переселенцев из числа прибывших из других регионов были единицы.
3. Крестьяне сами выбирали по своему усмотрению земли для поселения. При этом, исходя из их религиозной идеологии, стремились расселиться вдали от обжитых мест. Переселенцы первого периода (с 1858 по 1901 год) составляли так называемое «Старожильческое население» или «старожилы». Среди них был исключительно высокий уровень зажиточных хозяйств.
Этому способствовало ряд обстоятельств:
1. Вследствие того, что переселение этого периода не финансировалось правительством, переселялись преимущественно из числа средних слоев крестьянства. Уезжал не тот, кто более всего терпел нужду, а кто имел возможность бежать от нужды.
2. В результате исключительно трудных условий передвижения еще в пути среди переселенцев происходила сортировка. До места добирались наиболее сильные семьи.
3. Благоприятные условия землепользования: большой надел (100 десятин), возможность по выбору захватывать любые участки.
4. Возможность эксплуатировать и просто обирать переселенцев, прибывавших позже.
5. Отсутствие какой-либо власти (руководили деятельностью поселений сельские сходы и староста, избираемый самими сельчанами.).
В первые годы переселения земельный вопрос на новых местах решался легко и просто – свободных площадей много. Власти закрепляли за вновь возникшими сельскими обществами свободно выбранную ими землю. Они не вмешивались во внутринадельное размежевание общественного массива, целиком предоставляя это самим обществам.
Вот как писал в 1911 году участник Амурской экспедиции В.А. Закревский: «Старожилы распахивали земли там, где им вздумается. При этом каждый из них стремился захватить самые удобные и лучшие по качеству участки, вовсе не считаясь с тем, что останется на долю будущих новоселов». То есть утвердился принцип захвата. До начала 90-х годов XIX века индивидуальные захваты общественной земли не приводили к особо острым конфликтам, но потом обстановка стала меняться. Это было связано с нарастающим переселенческим движением. Запасы свободной земли быстро иссякли.
Тот же Закревский отмечал: «В селении Белоярово Краснояровской волости при его основании в 1889 году надел был нарезан на 98 семей. Спустя 20 лет (1909 год), в деревне проживало 90 семей. Старожилы, захватив лучшие земли, не позволяют распахивать их другим прибывающим переселенцам. При этом старожилы отдают в аренду выпаханные земли за 5-7 рублей за десятину или же отводят земли за 15-17 верст от села. Такое положение заставляет переселенцев уходить из деревни на новые места. Передел земли ввиду большинства старожилов в селе не производится. Деревня до настоящего времени так и остается незаполненной до нормы».
Не довольствуясь пашнями в районе нарезанных селению земель, некоторые хозяева заводят особые заимки.
Заимки представляли собой временное жилье и были нужны, чтобы владелец мог убедиться, что окрестная земля и угодья вполне пригодны для хозяйственной деятельности. Если дело шло на лад, на заимках появлялись капитальные дома с комплексом построек. Обрабатывали землю главным образом наемной силой из числа маньчжур, китайцев, приисковых рабочих и реже вновь прибывавшими переселенцами. Выбор – захват новых земель под заимки производился довольно просто: будущий хозяин – старожил облюбовывал участок, затем его опахивал одной – двумя бороздами и уже считал его своим, а где встречался лес – «заковыривался», т.е. по его границам на деревьях снималась кора.
Захватное право широко практиковалось во всех этих старожильческих селениях, что приводило к недовольству со стороны вновь прибывающих новосёлов.
Так в 1905 году в селе Мазаново было принято решение не распахивать более 20 десятин пашни на двор. Захватное право по существу представляло собой правило: каждый брал земли столько, сколько мог обработать, и это приводило к резкому неравенству крестьян.
Бедняцкая часть деревни, получив свои наделы, не могла их обрабатывать. Она вынуждена была или сдавать ее в аренду за бесценок, или оставлять пустующей. Арендаторами являлись преимущественно старожилы в целях наживы. О том, чего достигли отдельные из них за непродолжительное время нахождения на новой земле, говорят данные «Статико-экономического обследования казачьих и крестьянских старожильческих хозяйств Амурской области за 1912 год». В указанных материалах сохранились данные по семье старожила, Белояровского сельского старосты Ивана Шапрынского (отчество отсутствует в документе).
Как бы затруднительно не было для большинства читать сухую статистику, я изложу полностью эти данные, чтобы имели чёткое представление о жизни сельчан того времени.
Итак, эти данные:
«Волость Краснояровская, селение Белоярово, национальность – великоросс, вера – молоканская, год выхода из родины – местный уроженец. Состав семьи: мужчин от 7 до 12 лет – 1, от 18 до 60 – 1, женщины: от 1 до 6 лет – 2, от 7 до 12 – 2, от 16 до 55 – 1. Всего мужчин -2, женщин 5. Всего 7 человек. Грамотных: мужчин – 1. Учащихся –1. Женщин грамотных –1. Рабочей силы: мужчин – 1, женщин – 1.Наёмная сила: 1, сельскохозяйственной – 1, харчилось – 7, наёмных харчилось – 2. Земли 32,65 десятин, пахотной 24,9, под посевом 19,9, сенокосной 11, лошадей 6 стоимостью 720 рублей. Жеребцов 2, коров 4, бычков 4, телят 3, свиней 0, овец 4, кур 80. Амбар 1, сарай 2, торгово-промышленных построек 1, стоимостью 360 рублей. Плугов 1, борон 5, мотыг 2, кос 4, вил 9, грабель 5, серпов 4, жаток 1– стоимостью 200 рублей, бабок (для отбития кос) 5. Стоимость всего этого инвентаря 207 рублей, цепов 1. Тарантасок 1, телег 5, лодок 1, саней 6, хомутов 12, шлей 6, дуг 6, седел 1. Их стоимость на 369 рублей. Топоров, молотков 18, столярного инструмента 32, лодок 0, снастей рыболовных 2, ружей 2 стоимостью 70 рублей, кормушек 9, тачек 1, весов 4, кулей 30, печь 1, домов 2 стоимостью 400 рублей, бань 1 (150 руб.), погреб 1, колодец 1, забор 1. Стоимость всех построек 695 рублей. Столов 4, стульев 10, лавок 4, диванов, кроватей 3, комод бельевой 1, шкафов 2, сундуков 4. Икон 0, зеркал 1, занавесок 0, календарей 2, книг: духовного содержания 2, светского 4. Швейных машинок 1, бочек 14, мисок 9, вёдер 8, сит 2, горшков 10, котлов 5, чашек, ложек 20, мисок, тарелок 32, бутылок 12, самовар 1. Печей железных 2, ламп 1, тазов 3, бочек 6. Стоимость все посуды 33 рубля 90 копеек.
Одежда: верхняя зимняя мужская 3 (45 рублей), детская 1 (3 руб.), осенняя верхняя 1 (10 руб.), детская 1 (4 руб.), пиджаки 9 (34,5 руб.), детская 5 (5,9 руб.). Шапки м – 3 (4,5 руб.), д – 2 (3 руб.), шарфы 4, сапоги (ичиги) – 4 (25 руб.), д – 3. Валенки 1 (5 руб. ), д – 1 (3 руб.), рубашки 1(6 руб.), рубашки бумазеевые 6 (9 руб.), детских 7, носки 2 (3,7 руб.), носовые платки 5 (11 руб.), часы карманные 2 (11,5 руб.). Стоимость всего этого 203 рубля 45 коп.
Женская одежда: верхняя 1(30 руб.), детская 0, осенняя 2 (30 руб.), детская 3 (9 руб.), кофты 20 (48 руб.), детская 3, косынки 0, фартуки 5, рубашки нижние 6, чулки 2, носовых платков 5, одеял 3 (9 руб.), пологи – занавески 1. Стоимость всего 52 рубля.
Годовой доход: пшеница пудов 350 (370 руб.), в том числе от продажи пудов 50 (70 руб.), гречихи, проса, ячменя 0, овёс 600 (489 руб.), от продажи 50 (40 руб.), картофель 80 (24 руб.), от продажи 0.
Всего от полеводства в рублях: 874 рубля, из них деньгами –110 рублей, натурой – 764.
Капусты – 75 пудов (52,6 руб.), огурцов 5 (3 рубля), лук 15 (30 руб.). От продажи 7 (14 руб.), репы 15 (4,2 руб.), тыквы, арбузов 0, моркови 15 пудов.
Итого от огорода: 89 рублей 70 копеек, деньгами 35 рублей. От луговодства 1750 пудов на сумму 350 рублей. Продано 150 пудов на сумму 30 рублей.
Продано скота: лошадей 1 (70 руб.), коров 0, мясо 8 (60 руб.), молока 100 (200 руб.), птицы 30 (9), яиц 1200 (24 руб.), продано 700 на сумму 14 рублей, рыболовство пудов 10 (10 руб.) – натурой.
От извоза: деньгами 312 рублей 50 копеек, личных услуг деньгами 497,4 рублей. Всего от промысла 809,9 рублей. От сдачи в наем – пашни 3 руб., – квартиры 40 рублей. Всего от промысла доход 852 рубля 90 копеек.
Весь годовой доход семьи Шапрынского составил 2557,6 рублей, из них деньгами 1111,9 рублей, натурой 1445,5 рублей.
Издержки семьи:
Сена пудов 1450 (290 руб.). Всего на корм скоту 750 пудов натурой. На корм лошадей 120 рублей, плата пастуху 1,75 руб. Всего израсходовано на скотоводство 871,5 рубля (деньгами 121 рубль). На путевые расходы 10 рублей, на ремонт 1,25 руб.
Весь годовой расход составил 1450 рублей, из них деньгами 644 рубля, натурой 806.
Издержки семьи: яйца 500 шт., молоко ведер 100. Всего на пищу 658,7 руб. (67 рублей деньгами). Из них на соль 9 (9 руб.), фруктов 0, конфет, пряников 10 рублей, 25 штук кирпича чаю, сахару фунтов 80 (14),водки бутылок 60 (21 руб.), табаку 0. Всего на пищу 727,7 рублей (деньгами 136 рублей). На лекарство 14 рублей, на мыло фунтов 120 (12 руб.). Весь годовой доход составил 2557,6 рублей, деньгами 1111,9. Натурой 1445,7. Остаток прошлых лет (прибыль) натурой 164.0 рублей, деньгами 121 рубль.
Для сравнения: данные по новосёлу – переселенцу села Новокиевки за этот же год: «Доход от промысла 543 рубля. Деньгами 543. А весь годовой доход составил 1739, 25 рублей, из них деньгами 821,7 рубля, натурой 917 руб. Расход годовой 1830,4 рубля. Из них деньгами 928,2 руб., натурой 953,5 руб. Остаток прошлых лет 30 пудов ржи на сумму 36 рублей».
Итогом первого этапа заселения территории района явилось образование в декабре 1898 года самостоятельной Краснояровской волости, которая охватывала площадь нынешних Свободненского, Мазановского и Серышевского районов. На её территории находилось 20 поселений из 733 дворов с общей численностью населения 4797 человек. Центром волости стало селение Краснояровское.
Хозяйства белояровских молокан, как правило, были крупными. В литературе того времени отмечалось: «Наиболее значительные запашки встречаются у молокан, многие из которых обрабатывают на двор 100-150 и даже до 400 «молоканских» десятин. Обработка таких участков была совершенно невозможна без применения сельскохозяйственных машин. Их торговля началась в Амурской области с 1892 года».
Весной 1908 года группа земских работников под руководством князя Г.Г. Львова посетила Дальний Восток. Результатом этой экспедиции стал объемный труд под названием «Приамурье. Факты, цифры, наблюдения». Благодаря этому, сохранилось несколько резкое, в чём-то насмешливо-ироничное описание молоканской усадьбы: «По громадному пустынному двору ходят бесконечные «табуны» домашней птицы. Сотни кур, цыплят, утки, гуси в ожидании вечернего корма группируются около высокого крыльца. Почтовая пара долговязых лошадей, привязанных к возку на вольном воздухе, побрякивает металлическими частями и лениво разбрасывает по сторонам крупное, бурое сено».
В ходе общения земского работника с молодым хозяином усадьбы выяснилось, что здешние молокане – переселенцы из Тамбовской губернии. Вот как вспоминают об этом: «Завязалась беседа. Она была не очень интересна. Чем–то жёстким и холодно расчётным веяло от этого человека. Он весь был поглощён в свои хозяйственные планы. Разговор вертелся исключительно около «оборотов», «залогов» и аренды сенокосов, томских жеребцов, русских коров и тому подобных предметов. Но во всех этих хозяйственных мечтах не чувствовалось вовсе любви. Что-то ястребиное звучало в этих молодых речах».
Если не замечать несколько пренебрежительного тона земского работника, он довольно точно уловил суть новой трудовой этики молокан – дух предпринимательства , внесение в хозяйственную жизнь рационального начала, которое отличало их от православных – староверов Красноярова и представителей других христианских сект.
По всей Краснояровской волости приходилось 5,7 десятины на двор, а в молоканском селении Белояровском – на двор 9,27, а на душу – 0,93 десятины. В Краснояровском, основанном раньше и находящемся в таких же почвенных, топографических и других условиях, но при православном населении имеется только 5,27 десятины на двор и 0,75 на душу. Эти цифры живо говорят о том, как развиваются молокане в качестве земледельцев.
Хозяйственные успехи молокан села Белоярово оказывали заметное влияние на жителей расположенных рядом православных селений. Те, глядя на своих соседей, тоже начинали широко использовать технику и увеличивать запашку.
Не отличались молокане и высокими моральными качествами. Так в Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока (город Владивосток) мне попался документ (переписка судебных органов), касающийся отдельных граждан села Белоярова. Согласно исполнительному листу, необходимо было «взыскать с крестьянина села Белоярово Шапрынского в пользу крестьянина села Путятино Семена Германова 179 рублей». Пользуясь своим должностным положением (Шапрынский Иван был сельским старостой), под нажимом судебного пристава была заключена мировая сделка, согласно которой Германов «простил» сто рублей Шапрынскому.
По исполнительному листу от 02.05.1911 года крестьянин села Белоярова Григорий Симонович Сергеев должен был с 23 марта 1909 года крестьянину Филиппу Васильевичу Шишлову 1420 рублей «капитального долга» и 94 рубля 50 копеек судебных издержек. Эту сумму он в течение двух лет не собирался возвращать. По объяснению Шишлова, «Сергеев состоятельный человек и занимается коммерческой деятельностью». Данных о том, что долг был погашен, в архивных делах Дальнего Востока я не нашёл.
 


Второй этап заселения

Второй этап (1902-1917 годы) заселения территории будущего Мазановского района непосредственно связан с работой «Амурской партии по заготовлению (образованию) переселенческих и запасных участков», созданной в 1901 году при переселенческом управлении, а также со складывающейся международной обстановкой в Дальневосточном регионе.
Правительство России в начале XIX века пошло на некоторое облегчение условий переселения на Дальний Восток. Это было связано, с одной стороны, с ростом крестьянских волнений в центральной России, а с другой – с обострением соперничества между Россией и Америкой за влияние в Китае.
М.М. Венюков в своих воспоминаниях рассказывает: «Уже со второго года нашего присутствия на Амуре появились там и американцы, которые смотрят на Тихий океан как на Средиземное море будущего, а на впадающие в него реки как на законные пути их торговли. Они составили проект соединить железною дорогой Амур с Байкалом и таким образом экономически притянуть всю богатую Восточную Сибирь к Тихому океану».
В таких условиях быстрейшее заселение и освоение Дальнего Востока становилось необходимостью.
Приамурский губернатор в своем донесении ставит вопрос о том, чтобы в ближайшее время влить в край миллион переселенцев. Основания для такого заявления у власти были. В 1900 году была закончена постройка Сибирской железной дороги, куда вошли Забайкальская (до станции Карымская) и Уссурийская железные дороги (Владивосток – Хабаровск), что значительно сокращало время нахождения в пути. Для проезда по железной дороге был введен льготный переселенческий тариф, правительство начало выдавать переселенцам ссуды (возвратные в течение 10 лет).
Для сведения: железная дорога на Дальний Восток строилась следующим образом:
1. С 1891 года от Владивостока до Хабаровска, куда пришёл поезд 1 сентября 1897 года.
2. В 1903 году открыто движение от станции Карымской – Забайкальской по КВЖД (Китайско – Восточной) через территорию Маньчжурии – Китая до Владивостока.
3. В 1908 году начало строительства Амурской железной дороги от станции Куэнги (ныне Забайкальского края) до Хабаровска, протяженностью 1980 километров. Средний участок от реки Керак (Сковородинский район) до реки Дии (приток Буреи) длиной 666 километров начал строиться весной 1911 года.
4. Шестого декабря 1913 года было открыто движение по Амурской железной дороге. А весь путь был сдан в эксплуатацию только весной 1917 года.
 
Ссуды были трех видов: домообзаведенческая (на хозяйственное обзаведение), путевая или дорожная и на общественные нужды (выдавалась обществу в целом, главным образом на строительство церкви).
Законом 1889 года первую ссуду разрешалось выдавать в размере 150 рублей и дорожную по 25–30 рублей на семью. Фактически финансовая помощь в таком размере никогда не выдавались. В среднем получалось, что этот размер составлял по 26 копеек на человека, выдавался он по частям и по частям проедался. Весь смысл её выдачи был в том, что ссуды служили приманкой для бедноты, которую необходимо было выселить из центральных районов. Без государственной помощи беднота не могла тронуться с места. Так, согласно материалам архивного фонда «Канцелярии военного губернатора Амурской области» (фонд 704), семья Кураченко Ефима Трофимовича, 1874 года рождения, будущего жителя села Алексеевки, в составе 4-х человек по проходному свидетельству № 1059 в 1909 году получила путевую ссуду в размере 25 рублей.
Материалы опроса показали, что в среднем переселенцы с 1906 года в два раза беднее своих предшественников, и основная масса состояла из бедняков. Вот как описывает переселенцев, прибывших в 1913 году земский чиновник Власенко: «Все эти люди, придавленные судьбою, обессиленные, слабые, несущие начало разложения, не верящие в возможность лучшего будущего здесь и пришедшие сюда, лишь бы убежать от того места, где они разорились и опустились».
Законом от 6 июня 1904 года размер домообзаведенческой ссуды был доведен до 200 рублей. Однако правительство, формально увеличив размер, не обеспечило его финансово. В записке крестьянского Присутствия на имя губернатора говорилось: «Областное по Крестьянским Делам Присутствие (высший орган крестьянской власти в Приамурье при губернаторе) доносит Вашему превосходительству: «За всё время существования Уездного Совета и Присутствия только один раз, в 1905 году, был отпущен для выдачи ссуд в размере 15000 рублей, который был выдан в том же году 179 семьям с возвратом».
В 1896 году в составе Министерства внутренних дел Российской империи было образовано Переселенческое управление. При Приамурском генерал-губернаторе были учреждены три должности чиновников особых поручений по переселенческим делам. С 1 января 1897 года они содержались за счёт местных сборов.
Один из чиновников заведовал переселенческим делом в Амурской области и находился в городе Благовещенске. На него возлагались обязанности: право выдавать ассигнования переселенцам, их регистрация, организация встречи и водворения. Оказывалась медицинская помощь. Для этих целей в Благовещенске было построено здание Переселенческого управления с бараком, кухней и прачечной на 90 человек.

 В связи с тем, что земельные фонды в южной части Зейско-Буреинской равнины начали иссякать, под переселение стали отводить земли к востоку от Благовещенска по левому берегу реки Зея, а также на правом и по Амуру.
Для удобства зачисления и водворения переселенцев на новых местах Амурская область (как тогда назывался «Амурский переселенческий район») была разделена на 7 подрайонов:

1. Буреинско-Архаринский, Томско-Бельский, Суражевский, Селемджинский – первый, Норский – второй.  Кухтеринский, Черняево-Зейский.
Суражевский подрайон занимал центральную часть области, в него входила Амуро-Зейская волость и южная часть Краснояровской. Рекой Зеей подрайон делился на две части – восточную и западную. Восточная часть занимала левое побережье реки Зеи от деревни Казанки до Краснояровской, а также прибрежное пространство между левыми притоками Зеи – Бирмой и Томью. Граничила с Томско-Бельским подрайоном. Ответственное лицо – Гулюк Иван Сел.
Западная часть – от реки Зеи до границ земель Амурского казачьего войска. В деревне Суражевке располагалась канцелярия переселенческого начальника, фельдшерский пункт, склад земледельческих машин, продовольственная лавка. Больница – в деревне Мазановой.
В границах Селемджинского и Норского подрайонов входило нижнее и среднее течение реки Селемджи с её притоками, впадающими ниже реки Быссы. А также в среднем течении реки с правым притоком Зеи – Майорихой, Гусихой, Озерной, Ивером и левыми притоками Граматухи, Бирмой и другими.
Канцелярия обоих переселенческих участков находилась в деревне Мазановой. Тут же была больница с врачом, церковь, школа, лавка со складом земледельческих орудий. В Краснояровском – волостное правление, церковь, школа, почтовое отделение. Ответственное лицо – Клементов Василий Васильевич, коллежский регистратор. (Дело И – 28. Опись 1, «Амурское переселенческое управление», 1894 –1916 гг.).
Согласно уведомлению от 29 ноября 1901 года департамента государственных земельных имуществ, для отвода новых земель создавалась «Особая земледельческая партия» из трех отрядов в составе 27 человек. Ее главной задачей было исследование и межевание «пустопорожних земель», пригодных для «водворения крестьян». Параллельно с обследованием осуществлялась прокладка новых переселенческих дорог по участкам вновь возникающих поселений.
«Третий отряд в составе Производителя работ и 2-х землемеров предложено направить на предварительную рекогносцировку в район казенно–пустолежащих площадей, ограниченных с севера – левым побережьем Селемджи, приблизительно от устья притока Селемджи –Уньми, до Селемджинского склада и с юга – верховьями Бирмы и Уньми.
Обследование северной части Зейско-Буреинской равнины, а именно Краснояровской волости, поручалось производителю работ Огинскому, у которого в отряде находились старшие землемеры: Автономов, Константинов, Петров, Степанов, младшие землемеры: Популовский, Янович, Ребане. Старший землемер Константинов проектно ограничил надельные угодья поселков Казаек, Лебяжий, Бакчиревский, Таптушинский, Берёзовый, Междуречный, Степной – Константиновский, Придорожный, Безречный.
Старший землемер Петров окончательно ограничил переселенческие участки 1901 года – Усть-Селемджинский и Усть-Гирбичинский (Козловка – В.Р.), Бянкинский (Таскино ), Усть-Уньминский. Произвёл он работы в местности, ограниченной рекой Зеей, Каменушкой и Бирмой площадью 7834 десятин».
«Отчёт о работах Амурской партии за 1902 год».
Благовещенск.1903 год.

Работал Петров с 3 мая по октябрь 1902 года. Всего всеми землемерами пройдено 7975 вёрст. На полевой сезон ими нанято для выполнения съёмки 19165 рабочих. Уплачено 21851 рубль 26 копеек. Каждый рабочий обходился в день 1 рубль 14 копеек. Использовалось 46 лошадей, 7 телег. Во время работы от изнурения пало 3 лошади. Стоимость десятины подробно снятой земли обошлась казне в 10 рублей 40 копеек. Заготовленной земли для каждой души мужского пола – 3 рубля 18 копеек.
В итоге работы переселенческой партии по Краснояровской волости были образованы следующие участки для заселения переселенцами:
1. Усть-Уньминский (Молдакитский), год образования участка 1901, рассчитан на 257 душ мужского пола.
2. За Гирбичинский (Богословка) – 1901 год, на 266 душ мужского пола.
3. Усть-Селемджинский 1901 г., на 554 душ м.п.7
4. Бянкинский (Таскино),1901, на 475 душ м.п.
5. Усть-Гирбичинский (Козловка), 1901 г., 487 душ м.п.,
6. Таптушинский (Новокиевка), 1901 г., 435  душ м.п.
7.  Берёзовый, 1901г., 294 душ м.п.,
8. Междуречный на реке Каменушке, 1901 г., 244 душ мужского пола,
9. Степной Константиновский на Каменушке, 1901 г., 262 души мужского пола,
10. Придорожный на Каменушке, 1901, 408 душ м.п.,
11. Источный (Каменка) у озера,1902 г., 252 души м.п.,
12. Петровский на реке Бирме, 1902 г.,157  душ м.п.,
13. Леонтьевский у озера,1902 г., 148  душ м.п.,
14. Антоновский на реке Бирме, 1902 г., 237 душ м.п.,
15. Рыгаловский (Дмитриевка) на реке Бирме,1902 г., 154 души м.п.,
16. Родничный у озера, 1902 г., 380 душ м.п.,
17. Преображенский (Паутовка) – на реке Бирма,1902 г., 545 душ м.п.,
18. Маргаритовка на реке Бирме,1901 г., 234 души м.п.,
19. Ключик на реке Зее, 1902 г., 246 душ м.п.
20. Межевой у колодца, 1901 г., 240 душ м.п.
А также уже заселённые переселенческие посёлки Камелик (Бичура) на реке Бирма, 1901 г., на 16 семей, Каничи на реке Бирма, 1902 г. на 33 семьи и запасной участок Михайловский на реке Бирма в 1902 году.
По мере роста численности населённых пунктов и крестьян увеличивалось и количество крестьянских волостей в Амурской области. В 1907 году образована Овсянковская волость. К 1912 году волостей стало – 12. К ранее перечисленным добавились Тарбогатайская, Вознесенская, Бельская.
Постановлением  №1528 с 3134 от 11.02.1912 года с 1 июля 1912 года из состава Краснояровской волости была выделена самостоятельная – Селемджинская. В её состав вошли следующие населённые пункты: Новороссийка, участок Славский, участок Абайканский, Угловое, Богословка, Козловка, Таскино и Путятино.
Постановлением № 190 с 294 от 7 сентября 1913 года с 1 января 1914 года из состава Краснояровской волости была выделена Мазановская волость. В документах Российского Государственного Исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ, гор. Владивосток ) мне удалось найти уникальный документ об этом, дословно его излагаю:

МВД Амурской области крестьянским делам Присутствие
27 августа 1913 года №414 гор. Благовещенск

28 августа 1913 года. Канцелярия военного губернатора Амурской области. № 2414.
«Журналом области по крестьянским делам Присутствие составленное 29 июля 1913 года за № 115, утверждённым господином Приамурским генерал-губернатором определено: выделить из состава Краснояровской волости селения: Мазановское, Белояровское, Новокиевское, Березовское, Степно-Константиновское, Родничное, Источное, Практичевское, Сахатинское, Рыбацкое, Иверское, Кольцовское и участки: Епихинский, Таёжный, Междуречный, Степок Отрадный и хутор Утиный и образовать из них самостоятельную волость под названием МАЗАНОВСКАЯ. Об этом областное по крестьянским делам Присутствие сообщает для сведения канцелярии губернатора».

Непременный член (подпись не разборчива)
Секретарь Присутствия (Харченко).

Исходя из этого документа, следует считать датой образования самостоятельной административной единицы – Мазановская волость (район) не как принято сейчас –1926, а 1 января 1914 год.
Только в 1926 году в связи с неоднократными административными реформами появилось новое название «район».
Совершенно невыносимое положение крестьян в Европейской России таково, что русский мужик готов бежать не только в Сибирь, но и на край света. Преодолев невероятные трудности, связанные с переездом, переселенцы не находили ожидаемого счастья и на новом месте. К 1911 году лучшие, наиболее плодородные и легко поддающиеся обработке земли уже были захвачены старожилами. Земли, непосредственно по берегу Амура, были заняты казаками или находились в ведении казачьего войскового управления (отвод Духовского). Доступ крестьянам в эти районы был закрыт. Переселенцы направлялись теперь в менее удобные места, главным образом в таёжные районы. Из 92 сёл, основанных с 1911 по 1915 годы, в таёжных районах было основано 83. Но и в этих районах первые и наиболее сильные «засельщики» также захватили лучшие земли.
Прибытие большой массы переселенцев способствовало выделению и росту крупных кулацких хозяйств из старожилов, которые получили возможность наживаться за счёт переселенцев.
Увеличение потока переселенцев в 1907 году объяснялось и тем, что была отменена предварительная посылка «ходоков». Быстрыми темпами начинает заселяться Краснояровская волость. Об этом наглядно указывают данные из «Памятной книжки Амурской области за 1901, 1903, 1911 годы.
1901 год: селение Краснояровское, дворов 50, мужского пола – 265, женского – 269 , всего 534. 1903 год – 70, 282, 298, всего – 580, 1911 год – население 419, 485, всего – 904 человек. В селе имелся пожарный обоз.
Молчановка 1901 год, дворов – 19, м.п. – 70, ж.п8. – 61, всего 131. 1903 г. – 26, 85, 59, всего 144. 1911 год м.п. – 110, ж.п. 117, имелся хозяйственный магазин.
Белоярово 1901 год – дворов – 32, м.п. – 127, ж.п. – 148 , всего 245 человек. 1903 год – дворов 38, м.п. – 133, ж.п. – 165. Всего – 298. 1911 год – м.п. 295, ж.п. 303, имелась школа, хозяйственный магазин.
Благовещенское 1903 год – 52, 210, 228, всего 438. 1911 год – всего м.п. – 366, ж.п. – 365.
Бичура (Камелюк) – 1903 год, дворов –11, м.п. – 22, ж.п.– 26. Всего – 48.
Каничи 1903 год, дворов – 31, населения всего 180, 1911 год – населения 207 человек.
Путятино 1903 год, дворов – 59, м.п. – 262, ж.п. 228, всего населения 490 человек. 1911 год – 409 – м.п. и 417 ж.п. В селе имелась церковно-приходская школа. По следующим населённым пунктам данные только за 1911 год (указанные сёла появились в период с 1904 по 1911 годы).
Леонтьевка, м.п. – 115, ж.п. – 114, население – малороссы, православной веры. Год выхода с Родины – 1906, в 1908 году м.п. до 6 лет – 2, от 18 до 60 – 1, ж.п. от 16 до 55 лет – 1. Всего мужчин 3, женщин –1.
Петровка,  м.п. – 55, ж.п. 49.
Новокиевка, м.п. – 261, ж.п. – 234, малороссы, православные, год выхода с Родины 1902.
Богословка, м.п. – 149, ж.п. – 148.
Усть-Умань, м.п. – 34, ж.п. – 28.
Участок Антоновский, м.п. – 91, ж.п. – 93.
Таскино, м.п. – 210, ж.п. – 190.
Завидная (Сапроново), м.п. – 182, ж.п. – 156.
Участок Родничный, м.п. – 180, ж.п. – 149, церковно-приходская школа.
Практичи, м.п. – 222, ж.п. – 226, в селе школа.
Угловое, м.п. – 129, ж.п. – 113, школа.
Каменка, м.п. –147, ж.п. – 134, школа.
Сохатино, м.п. – 141, ж.п. – 152.
Ново-Умань, м.п. – 143, ж.п. – 123.
Кольцовка, м.п. – 203, ж.п. – 173.
Ново-Рыбацкое, м.п. – 52, ж.п. – 50.
Алексеевка, м.п. – 124, ж.п. – 111.
Маргаритовка, м.п. – 83, ж.п. – 57.
Преображенское (Паутовка), м.п. – 123, ж.п. – 106.
Слава, м.п. – 55, ж.п. – 48 школа.
Степанок, м.п. – 32, ж.п. – 28.
М. Гирбичи, м.п. – 48, ж.п. – 54.
Молдованка, м.п. – 97, ж.п. – 82.
Романкауцы, м.п. – 142, ж.п. – 107.
Граматуха, м.п. – 103, ж.п. – 89.
На 1912 год по Краснояровской волости числилось 9293 человека, проживавших в 45 селениях, из них переселившихся только в 1908–1909 годах 54,8 %, не были ещё причислены (прописаны) 52,8 %.
Из Волынской губернии (Оврученский уезд дал 129 семей, Луцкий – 68), которые расселились в селениях – Константиновка – 31, Угловое – 31, Христиновка – 35, Практичи – 21. Из Могилёвской губернии (уезды Гомельский, Климовичский) – 813 семей, Каничи – 20, Краснояровка – 20. Из Полтавской губернии (Константиновоградский уезд) поселились в селе Мазаново – 23 семьи. Киевская губерния: Козловка – 27 семей. Сохатино – 33. Новокиевка 40, Умань – 41 семья. Подольская – Козловка – 24, Путятино – 83 семьи. Минская (Бобруйский уезд) – Практичи – 21 семья. Тамбовская – в Мазаново – 38 семьи, в Лебединое – 45. Орловская губерния – село Орловка (Антоновка) – 23 семьи.
(Примечание: первоначально Антоновка называлось Орловкой, письмом от октября 1913 года из канцелярии губернатора предлагалось: «Переименовать селение Орловку в Антоновку, так как военный губернатор Амурской области не нашёл возможным оставить в селениях Амурской области два селения одноимённых. Предлагаю старосте просить сход о переименовании согласно указанию губернатора»).
На сельском сходе в январе 1914 года сельчане отказались изменить название своему селению: хотели сохранить память о месте своего выхода – Орловскую губернию.
В 1915 году по указанию губернатора области селение получило название Антоновка.
По времени водворения в Краснояровскую волость:
Всего семей 681. Из них местных уроженцев – 50. Заселились до 1881 года – 1, 1881–1890 годы – 107, 1891–1900 годы – 263, 1901–1905 – 130, 1906–1907 – 97 семейств.
С постройкой Сибирской, а затем Забайкальской железной дороги до Сретенска значительно ускорился процесс передвижения переселенцев от места выхода к конечной точке. Если до 1900 года в среднем на переселение уходило до 2–3 лет, то с вводом железнодорожного транспорта это время сократилось до 3–4 месяцев. Однако трудности, переживаемые в пути, не уменьшились. В двухосных товарных вагонах ехало до двадцати человек, здесь же находился скарб и скот, здесь же везли и больных, которых скрывали от начальства, чтобы не отцепили вагон где-нибудь на станции.
В Сретенске одновременно скапливалось до трёх тысяч человек. Бараки же могли вместить не более тысячи, приходилось располагаться под открытым небом вместе с детьми, больными, стариками. От Сретенска до Благовещенска двигались на плотах, баржах и пароходах.
Князь Г.Е. Львов, А.С. Дурнова и Т. Полнер, посетившие Дальний Восток по заданию общеземской организации, в статье «Переселенческое дело на Дальнем Востоке» пишут об условиях движения переселенцев: «Переселенцев набивали и в трюмы, и на палубу, перегружали пароход свыше всех норм и при этом брали цену нисколько ни меньшую, чем с обычных пассажиров». В 1908 году на барже «Маньчжурка» с площадью палубы в 506 кв. метров везли 800 пассажиров, т.е. на каждого пассажира приходилось 0,6 кв. метра площади палубы.
Вот как описывают те же авторы условия передвижения переселенцев на пароходе «Москва» в 1913 году: «…Воздух в трюме был таков, что сопровождавшей парию медичке приходилось спасать одну женщину от глубокого обморочного состояния. Для этой цели медичка должна была ползком пробираться по тёмным нарам пароходного трюма. Среди переселенцев было несколько тяжёлых коревых больных детей и одна женщина – роженица. На третий день пути (а всего на дорогу по реке Амур затрачивалось при благоприятных условиях от 5 до 7 дней) теснота ещё увеличилась в силу того, что один трюм от удара на мели дал течь. И трюм наполнился на ; аршина водой (аршин – историческая мера длины, равен 71,12 см, вершок – 4,45 см., дюйм – 2,54 см., сажень – 2,13 метра, четверть – 18 см). Отсутствие специального помещения на судне для больных вынуждало держать заразных и умирающих несколько дней вместе со здоровыми. Приходилось оставлять трупы умерших несколько дней в общих помещениях».
Переселенцы ехали на пароходах. Часть пароходов застряла на мели. «Положение застрявших часто было ужасным. Провизия заканчивалась, а где она была, то приходилось за нее платить большие деньги, которых у ходоков и переселенцев не оказывалось часто. Казачье население прилегающих к Амуру станиц в этих случаях просто грабило ехавших на пароходах. Многие из переселенцев явились в Благовещенск совершенно без гроша». (Приамурье, цифры, факты, наблюдения, 1909 г.).
По дороге часть людей не выдерживала такого пути и умирала в дороге или по прибытии на место. Смертность за год составила 12,4 %, детская – 26,7 %. Тот же Львов пишет: «Во многих посёлках в 1907 году прямо невероятная смертность в 25 и 30 %. Сколько дворов, столько и крестов».
О том, как документально оформлялся переезд, и сколько уходило времени на причисление к населённому пункту, можно судить по документам, поступившим из ДВГИА гор. Владивостока.

Ходатаческое свидетельство №4229 действительно
по 1 августа 1909 года от 8 мая 1909 года
Никита Давыдович Тригуб зачислен участок Топтушинский Краснояровской волости 02.06.1909 года. Регистрация в Стретенске 09.06.1909 года №6 – 2970. Явлен в Краснояровскую волость 19 августа 1909 года. Регистрация в городе Благовещенске 15 мая 1909 года.

 Проходное свидетельство №611
Евсевий Давыдович Юрченко, крестьянин Васильковского уезда Половецкой волости Верхне-Половецкого селения, 20 мая 1909 года поселён в Новокиевку. Евсей – 45 лет, Кузьма – 12, Анастасия – 45 лет, Анна – 9. Фекла – 2. Женщин –3.
Выдано проходное свидетельство 27 июня 1909 года.
Тарифное удостоверение № 612 с 27 июня по 27 августа. От станции Белая Церковь до станции Стретенска. Регистрация в Благовещенске 14 сентября 1909 года. Регистрация в Стретенске 19.08.1909 года. Выдана путевая ссуда.

Постановлением Военного губернатора Амурской области, состоявшегося 28 ноября 1912 года, №1228, крестьянин Киевской губернии Яков Давыдович Тригуб, Фотий Яковлевич Шаманский, Сергей Давыдович Тригуб, Никита Давыдович Тригуб, Евсей Демидович Юрченко, Данил Данилович Цымбалюк, Фёдор Максимович Гуменюк, он же Петренко – Черниговской губернии, Наум Трофимович Чешевой, Емельян Яковлевич Филонов – Орловской губернии, Лаврентий Иванович Субботин и Иван Лифереевич Давыдов через заведующего 7 крестьянским участком Амурской области посёлка Новокиевка Краснояровской волости 25 августа 1912 года №2585 видно, что семейства перечисленных переселенцев, поименованных в прилагаемом списке, водворены в поселение Новокиевка Краснояровской волости.
Закон высочайше утверждения мнения Государственного Совета 4-го июня 1904 года и 26 апреля 1906 года:
«Постановляю: крестьян, вышеупомянутых, в числе 11 человек с упомянутыми в списке семействами, причислить в Амурскую область, поселение Новокиевка Краснояровской волости с пятилетними льготами о платеже земских сборов. Льготу считать с первой половины 1913 года и в последующее пятилетие с обложением упомянутых сборов в половинном размере, с чем сообщить.»
С момента прибытия семей в Новокиевку (август 1909 год) до момента приписки – причисления (28 ноября 1912 года) прошло более 3-х лет.
 

Ходаческое свидетельство № 4231 зарегистрировано 28 мая 1909 года.
№ 577/23 действительно по 1 августа 1909 года для зачисления доли в Амурской области Земского начальника мирового посредника 1-го участка Васильковского уезда. Почтовый адрес: местечко Фастов.

Ходаческое свидетельство № 4231
Предъявитель сего Киевской губернии, Васильковского уезда, Половецкой волости, Михайловки селения Сергей Давыдович Тригуб, мужчин – 2, женщин – 1. Всего – 2 и 1. В удостоверении всего вышеизложенного дано 8 дня мая месяца 1909 года.

Тарифное удостоверение выдано за № 4232 8 дня мая месяца 1909 года от станции Белая Церковь ж.д. Юго-Западной до станции Стретенка Забайкальской ж.д.

Зарегистрировано на станции Стретенка 9 июня 1909 года. Переселенческая регистрация в Благовещенске 15 июня 1909 года. Регистрация в Краснояровской волости 19 августа 1909 года.

Паспортная книжка Тригуб Сергея Давыдовича на пять лет дана Велико-Полоцкой волости правлением Васильковского Киевской губернии 3 ноября 1906 года крестьянину Михайловки Сергею Давыдовичу Тригуб, родившегося 25 сентября 1883 года, слесарь, православный, холост, от воинской повинности освобождён, неграмотный. Рост нижесредний, волос русый, особых примет – нет.
Означенный в сей паспортной книжке С.Д. Тригуб приписан к Мазановской церкви и  проживает с 9 июня 1910 года в новой деревне Новокиевка с Анной Никифоровной Мыщук, 16 лет от роду.
Переселенческий участок Топтушинский, утверждённый постановлением временной комиссии от 1903 года, образован на 371 душевых надела общей площадью удобной земли в 5575 десятин, по 15 десятин на каждую мужскую душу.
1. Котеев Ефим Степанович, 30 лет. Евдокия – 30, трое  детей.
2. Воробьёв Яков Филимонович – 52 года. Федосья  – 52 года, Мария –12 лет.
3. Рудь Иван Григорьевич – 28 лет, Катерина – 27 лет.
4. Юрченко Андрей Демидович – 43 лет, Павел – 10 лет, Гаврил – 10 лет, Ефим – 5 лет. Отец – Диомид – 70 лет, мать – Васса – 70 лет, жена – Акелина – 43 лет.
5. Гусаренко Корней – 38 лет, детей 5 человек.
6. Мазур Фёдор – 38, в семье 4 человека.
7. Фёдоров Никандр 49 лет, в семье 5 человек. Всего 8 семей. Водворены от ноября 1913 года.


Протокол № 23
От 23 августа 1912 года. Заведующий за водворение Селемджинского подрайона Амурской губернии.
Прибыв в посёлок Новокиевка Краснояровской волости, составил сей протокол в том, что 23 дня августа месяца 1912 года мною водворено на жительство в упомянутый поселок одиннадцать семейств – переселенцев разных губерний, разных уездов, разных селений, состоящих из 23 душ мужского пола и 33 душ женского пола, подробно поименованных в документах и списках при сём прилагается.

Зав. Водворением переселенцев Селемджинского
подрайона в Амурской губернии В.К. Никишин


Проходное свидетельство
Земского начальника Киевской губернии Касиньского уезда первого участка 1911 года.

Проходное свидетельство № 108
Предъявитель сего Яков Давыдович Тригуб переселяется из Киевской губернии Васильковского уезда Велико-Половецкой волости селения Михайловки в Амурскую губернию Краснояровскую волость.
По удостоверению переселенческого чиновника Селемджинского подучастка от 26 марта 1910 года зачислением за ним на Ново-Киевском участке 2-х долей.
Мужского пола – 3, Яков – 30 лет, Ефрем – 4 с половиной года, Иосиф – полгода, женского пола: Улита – 35, Степанида – 8. Всего женского пола – 3.
В удостоверении всего вышеизложенного дано сие проходное свидетельство 22 дня марта месяца 1911 года. Земельный начальник.
 По прибытии на Сызранский и Челябинский пункт настоящее свидетельство предъявляется переселенческим чиновникам, а по прибытии по месту назначения крестьянским начальникам или лицу, его замещаемому, для приписки по месту водворения.
Место для отметки о выдаче удостоверения выдано № 109 на срок с 13 апреля по 29 апреля от станции Фастов ж.д. Ю-В до ст. Заб.ж.д.
Отметка: выдано на Стретенском переселенческом пункте путевая ссуда в размере 21 рубль 90 копеек. 8 мая 1911 года. Переселенческая регистрация города Благовещенска 15 мая 1911 года.

Зав. Селемджинским подрайоном Никишин


Дело
о причислении к сельскому обществу 
деревни Новокиевки Краснояровской волости
 переселенцев Тригуба Я.Д., Гуменюка Ф.М. и других.

Список переселенцев, подлежащих перечислению в поселок Новокиевка Краснояровской волости Амурской губернии.
Составлено 25 августа 1912 года зав. Крестьянским участком.
1. Тригуб Яков Давыдович, лет – 30, жена Улита – 35 лет. Дети: Ефремий – 4 с половиной года, Федосья – 14 лет, Степанида – 8 лет.
2. Гуменюк – Петренко Федор Максимович – 48 лет, Минодора – 47 лет, Глакирья – 19 лет, Евдокия – 17 лет, Андрей – 4 года, Варвара – 5 лет, Марина –1 год.
3. Цымбалюк Даниил Данилович – 53 года, Анна – 53 года, Пантелей – 32 года, Софья – 12 лет, Аниста – 16 лет.
4. Чешевой Наум Трофимович – 38 лет, Меланья – 37, Пётр – 18, Ефросинья – 16, Евдокия – 9 лет, Марьяна – 7 лет, Мария – 3 года.
5. Тригуб Сергей Давыдович – 28, Анна – 17 (жена), Андрей – 1. Киевская, Васильковский уезд, верхнее Половецкая волость, Михайловка. Прибыл в 1909 году. Ходаческое свидетельство № 4232, паспорт №283.
6. Тригуб Никита Давыдович – 31 год, жена Ирина – 20 лет, отец Давыд – 60 лет, дочь Анна – 1 год, Михаил 1909 г. Ходаческое свидетельство №4220.
7. Давыдов Иван Лиферович – 18 лет, жена Матрена – 19 лет, мать Евдокия – 60 лет из села Какушкино Орловской губернии. Прибыли в 1909 году, паспорт 252.
8. Юрченко Евсений Демидович – 45 лет, Козьма – 12 лет, Анна – 9 лет, Фёкла – 2 года. Киевская губерния. Прибыли в 1909 году. Проходное свидетельство №611.
9. Филинов Емельян Яковлевич – 23 года, Любовь – 25 лет, Устинья (мать) – 60 лет. Прибыли в 1909 году.
10. Шаманский Фотий Яковлевич – 32 года, Матрена – 24, Иван – 8 месяцев, Елизавета – 4 года. Село Михайловка Киевской губернии.
11. Субботкин Лаврентий Иванович – 50 лет, Ольга  – 35 лет, Михаил – 10 лет, Семён – 8 лет, Порфирий – 27 лет, Мария – 14 лет, Ефросинья – 3 года, Вера – 1 год. Из Орловской губернии в 1909 году.
Всего 11 семейств, 23 души мужской и 33 женской душ.


Заселение края во второй половине  XIX века
Переселение железнодорожным транспортом

В 1892 году началось строительство Транссибирской магистрали, часть этой магистрали была проложена через Маньчжурию прямо до Владивостока (КВЖД – КитайскоВосточная железная дорога). С 1903 года, благодаря окончанию строительства КВЖД перевозка переселенцев осуществлялась преимущественно железнодорожным путём. В пути переселенцы получали бесплатно продовольствие и медицинскую помощь.
Одновременно было увеличено и количество морских судов для перевозки крестьян. Всего за последнее десятилетие XIX века на Дальний Восток прибыло более 73 тыс. человек.
Большинство переселенцев у себя на родине были середняками или стояли на грани бедности. Распродажа имущества давала средства на длительное путешествие и обзаведение хозяйством на новом месте (для этого требовалась 400–500 рублей).
Подводя итоги первых двух этапов заселения территории Мазановского района, можно отметить, что основной массе старожилов удалось создать крепкие хозяйства, (среди старожилов бедноты – 32%, середняков – 26% и зажиточных (кулаков) – 42%. Это значительно выше, чем в среднем по России).
Совершенно иным было положение переселенцев–новосёлов, которые в большинстве своём остались беднотой.
В этом отношении наши «новосёлы» могут позавидовать своим приморским.
Если всем мазановским и селемджинским новосёлам приходилось начинать обустройство на новых таёжных местах с построек шалашей и землянок и проживать там длительное время, то вновь ступившим на Приморскую землю выделялись земли на достаточно обустроенных местах (частично маньчжурами).
По описанию Ф.Ф Буссе, «к моменту высадки переселенцев-крестьян рядом с казармами солдат уже стояли просторные бараки для временного проживания переселенцев. Закончилось строительство переселенческой больницы. В переселенческом управлении они получали безвозвратные пособия, скот, деньги, продовольствие, семена для посева, ружья и необходимый хозяйственный инвентарь. Тогда переселенцам полагалось по одной паре лошадей или быков, по одной корове и по 100 рублей на заготовительные материалы для постройки жилищ. На избу полагалось 92 бревна по 3 сажени длины и 5 вершков толщины. Переселенцы получали продовольствие на полтора года из расчета 60 фунтов муки и 10 фунтов крупы на душу в месяц. Ружья с патронами полагалось выдавать крестьянам от 18 до 50 лет. Предоставлялось также 28 наименований предметов хозяйственного обзаведения: от орудий земледелия и плотницких инструментов, до ведер, квашни и сита для муки» (Буссе Ф.Ф. «Переселение крестьян морем в Южно-Уссурийский край в 1883–1896 годах», СПб,1896 год).
Лучшим выходом для наших переселенцев – «новосёлов» из критического положения являлось батрачество в деревне. Устроив землянку для семейства, сам он нанимался в батраки к самостоятельному односельчанину–старожилу селений Красноярова, Белоярова и Бирмы.
Все дореволюционные исследователи обращали внимание на исключительно широкое применение наёмного труда в амурской деревне, в том числе в Мазановской волости. По имеющейся у меня информации, использовался наёмный труд и на заимках старожилов села Белоярово\а – Ланкина, Шапрынского, Белова, Кускова, Дорофеева, Курносовых. Чаще всего для этих целей они использовали труд китайцев (в 1910 году в Амурской области было 32 тысячи постоянных китайских жителей). В этом же году был принят закон, запрещающий использовать труд китайцев, корейцев на казенных строительных работах (в сельском хозяйстве кулаки (богатые) прятали китайцев на заимках).
Как писал инспектор мелкого кредита Кириллов: «Главную рабочую силу молоканских сёл представляют китайцы. Другой крупный источник рабочих рук в деревне – новосёл». Старожилы смотрели на переселенцев как на объект эксплуатации и как на дешевую и покорную рабочую силу.
По утверждению авторов сборника статико-экономических сведений, наниматели предпочитали труд китайцев, так как их труд был дешевле русского, китаец был менее требователен, чем русский, безответен и в то же время трудолюбив. Пользуясь их слабым знанием русского языка, кулаки (в основной массе это старожилы) устанавливали им самую минимальную заработную плату – на 20–40 % ниже, чем русским. Широкое использование труда китайцев можно объяснить их значительным числом, оставшихся на территории Мазановской волости, и их положительным влиянием во время гражданской войны и в последующие годы.
Огромное влияние на настроение крестьянского населения области, в том числе и Мазановской волости, оказала Первая мировая война 1914–1918 годов.
До 1913 года амурские крестьяне не проходили действительной службы. Они зачислялись прямо в запас (в ратники).
В 1913 году Государственная Дума эту льготу отменила. В связи с войной начали призывать в армию как очередные возраста, так и ратников. В 1917 году 59,5 % трудоспособных мужчин Амурской области были призваны в армию. Мобилизация так очистила деревню, что 43% крестьянских хозяйств области лишились мужской рабочей силы. Вся тягость мобилизации легла на плечи бедняков.
В письмах и жалобах крестьян села Новокиевки сообщалось: «Теперь все ходят с понурыми головами, не знают, за что и взяться. Да и как не думать – всё население нашей деревни бедное, сеют мало. Чтобы посеять хлеб в этом году, многие продали и последнюю скотину, а многие, надеясь на урожай, много задолжали. Теперь Бог знает, что и будет». Задуматься крестьянам Новокиевки было над чем: из 105 дворов 21 не имел лошадей, 35 – коров, 18 – инвентаря, из 123 мужчин старше 16 лет 88 находились в армии, 64 хозяйства полностью лишились мужской рабочей силы. («Поселенные итоги сельскохозяйственной похозяйственной переписи в 1917 году», Благовещенск, 1918 год).
Из Селемджинской волости писали: «Кулаки наши не дремлют и за бесценок скупают всё, что можно. Крестьянину нужно 30 рублей – он обращается к кулаку. Тот даёт взаймы, но обуславливает платёж сеном по 15 копеек за пуд. Через 2 месяца сено будет продаваться по 60 копеек. Таким образом, за два месяца кулак на 30-ти рублях заработает – 120 рублей» (газета «Амурский земледелец» № 23, 1915 год). Большой урон хозяйствам крестьян был нанесён реквизицией (изъятием) хлеба. В 1915 году сложились исключительно неблагоприятные погодные условия.
 В конце сентября в Мазановской волости выпал снег, хлеб из-за отсутствия рабочих рук убрать не успели. Крестьяне, понадеявшись на будущий урожай, взяли кредиты. Вот и пришлось у них реквизировать хлеб за долги.
В такой обстановке на мазановской земле приближались события 1917 года и последующая гражданская война.