Малый вариант книги Слово об Олесе

Сергей Федоров-Мистик
Письмо
Олеся, здравствуйте. Хотел у Вас просить разрешения опубликовать свои отзывы на Ваши стихи на на моей страничке на Проза.ру. Они мне нравятся, почти как и Ваши стихи, которые надо опубликовывать с отзывами, иначе отзывы не живут. Это то, что  уже есть на фейсбуке. Моя страничка http://www.proza.ru/avtor/mgts154027mgts
Мечта жука, уцепившись за перышко Жар птицы, взлететь с ней в небеса.
(Правда  есть уже плачевный опыт лягушки.)
Легкое склонение главы.
Сергий
24 -10 -2015 г.

Конечно, Сергей!
Olesia Nikolaeva
26-10 2015 г.

***

О.Владимиру Вигилянскому
Ваше высокопреподобие, отец Владимир! Позвольте обратиться к Вам с нижайшей просьбой о благословении на издание книги посвященной творчеству Вашей супруги матушки Ольги-Олеси. За время моего пребывания в социальной сети у меня накопилось около двухсот отзывов, рецензий написанных на ее произведения. Почитатели матери Ольги-Олеси постоянно призывают издать этот материал отдельной книгой. В него входят также и размышления матушки и обмен мнениями.
Я вопрошал об издании книги своего духовника, отца Владимира Воробьева. Он ответил, что с этим вопросом надо обращаться только к Вам и Вашей матушке. О чем смиренно Вас и вопрошаю.
Да продлит Господь дни Ваши и Матушки, и чад Ваших на многая-многая лета!
Ваш недостойный почитатель Сергий.

Протоиерей о.Владимир Вигилянский
Конечно, дорогой Сергий, Господь Вас благословит! Как пристрастный читатель Ваших рецензий все-таки скажу - не думаю, что все, без исключений, их стоит печатать. Кроме того, Ваши весьма ценные размышления очень трудны для понимания вне текста самих стихов.
10 февраля 2017 г.
***

ОСЕННИЙ ПСАЛОМ

Осенью говорят деревья, от куста передают кусту:
Оставь себе лишь себя, оставь себе простоту,
Готовься к бедности, к сирости, к холодам,
к Рождественскому посту.
Осыпаются листья, отрываются пуговицы,
ветер к ночи все злее.
Все у тебя отберут – роскошь, молодость, красоту,
А кураж и сама отдай, не жалея.

Нитки висят, лохмотья, прорехи в кроне, дыра
Прохудилась в роще, густоволосой еще вчера,
И не надейся: готовься, уже пора –
К скудости, к безголосым птицам, на руках цыпки.
Только б концы с концами свести! Иней уже с утра.
Да, но и бедность тоже умеет играть на скрипке!

Так говорят деревья, так говорят кусты:
Есть и у нас псалмы, есть и у нас персты.
И стоят посреди зимы, как в пустынном зале.
Музыка чуть слышна, и рифмы совсем просты:
Вот, мы протягиваем вам руки – смотрите, они пусты,
Всё мы отдали вам и ничего не взяли!
***

Сергей Федоров

''Иней уж с утра'' - Пушкинский уровень.. '' и бедность может играть на скрипке'' философский образ, еврейско-Шагаловский или еврейско-Чеховский. Дух в стихах есть, и ''знание псалмов'', а вот эти две строчки - поэзия. И может быть вокруг них должно было бы строиться все стихотворение. ''Иней уже с утра'' - как просто и как емко. ''Мороз и солнце'''


                ***
Второй отзыв ( через несколько месяцев, на повторную публикацию)
               
С.Ф.
''Оставь себе лишь себя, оставь себе простоту,''
''Наг я исшел из чрева матери, наг и уйду'' ( неточная цитата)
''Осыпаются листья, отрываются пуговицы,
ветер к ночи все злее. ''
 - '' теряются бантики'' хочется добавить  к листопаду.
''Все у тебя отберут – роскошь, молодость, красоту,''
Иов ! - Иов!!

''Нитки висят, лохмотья, прорехи в кроне, дыра
Прохудилась в роще, густоволосой еще вчера,''
- Какая безнадежность старости, клоки волос на голове, как ''роще, густоволосой ещё вчера''
Не хватает описания беззубого рта, но автор очевидно не захотела впадать в натурализм, что делает честь ее деликатности.
''И не надейся: готовься, уже пора –
К скудости, к безголосым птицам, на руках цыпки.
Только б концы с концами свести! Иней уже с утра.''
- Хороши ''ципки'', сразу есть образ, старческие руки, холодная вода - а как просто, до гениальности!!
''Иней уже с утра.''  Через год прожитой жизни понимаешь, что это не только описание природы, такое же емкое, как Пушкинское '' Мороз и солнце!", а это  еще и - начинает проступать седина.
''Да, но и бедность тоже умеет играть на скрипке!
Так говорят деревья, так говорят кусты:
Есть и у нас псалмы, есть и у нас персты.''
- ''Пою Богу моему дондеже есмь'' - единственная надежда и упование, иначе можно повеситься на одном из деревьев в стихах.
''Музыка чуть слышна, и рифмы совсем просты:
Вот, мы протягиваем вам руки – смотрите, они пусты, 
Всё мы отдали вам и ничего не взяли!''
"Ничего не имущие, мы всем обладаем''
и ''ничто не должно обладать мною''
Душа становится свободной для Царства Божия''
Автор, Олеся, действительно псалмопевец! Но псалмопевец своего времени, не использующая славянизмы, церковнославянский язык как старые костюмы ХVl века.
Ее поэзия это псалмы, поэзия ХХl века и она поэзия живая, как были ''живыми'' и остались таковыми навсегда псалмы Давида. Не случайно Пушкин восхищался ими, как убеждён, восхищался бы и ''псалмами'' Олеси.
(Я не Пушкин, но я восхищаюсь!)
25/6 -2016.
***

ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ

Перед трюмо или перед осколком стекла,
с сумочкой вечной, с задачей своей непростою,
как над цветком луговым – золотая пчела,
трудится женщина вся над своей красотою.

Тоненькой кисточкой пишет она по лицу
древние символы, знаки, историю рода.
Легкой пуховкой махнет, собирая пыльцу:
воск так податлив, потомкам накоплено меда!

Щипчики, пилочки, кремы, помады, букет
красок и запахов – радостно, тонко, беспечно...
Что ж ты скривился, философ?
Что скажешь, поэт?
Уж не о том ли, что это – непрочно, не вечно?

Может, ты веришь, что сам гениальностью строк,
фундаментальное знанье оставив в наследство,
переживешь этих хрупких усилий чертог,
прядей игру и отточенных линий кокетство?

Стоя пред вечностью с длинной свечой золотой,
пахнущей воском и медом и летом измятым,
всю ее вспомнишь, со всею ее красотой –
дурочку-жизнь перед зеркальцем подслеповатым.

1980
***

Сергей Федоров
Антиков напоминает по велеречивости и значимости, и Пушкинское подражание Гомеру. Все -таки Вы с ним, Пушкиным, родственники. Философия мгновения и вечности, как в статуе девушки, разбившей амфору. Творение красоты превращено в тайнодействие с соответствующими символами. Величественно и живо. А последняя строчка уже из нашей жизни (это хорошо). Опять же напоминает Пушкина, его описание Бахчисарайского фонтана в письме - увидели ржавый кран, из которого вытекало несколько капель воды. Но у Пушкина эти капли превратились в ''серебряную пыль'', а Вы из макияжа сотворили тайнодействие. На то вы и поэты, миссия ваша такая - открывать нам глаза.
Склоняю главу в почтении.
Стихотворение хорошое, но чуть-чуть величественное, чувствуется, что молодой мастер (в 1980) прекрасно знает и владеет законами построения стиха, ямбами и хореями. Но пока ему не ''наплевать'' на эстетические законы. Ведь Цветаева вешалась, ей было наплевать на ''эстетические законы'', она была поэтом, как и Высоцкий.
Но, конечно, стихотворение хорошое, относится к классике. У меня такое восприятие.

***
СЦЕНАРИЙ

Я люблю эту пристанционную жизнь,
предутренние эти морозы
в захолустье заштатном, в российской глуши вековой,
где, как птицы ночные, надсадно кричат паровозы
и в фуражке замёрзшей обходчик идёт путевой.

Я сценарий хочу написать о писателе. Вот сюда-то
я его и отправлю, покину в глубоком снегу,
чтобы он растерялся, оглядывался виновато
между сосен гудящих, у озера на берегу.

Пусть наймется к лесничему, ходит по лесу дозором;
пусть псаломщиком станет, в расшитом поет стихаре;
снимет угол у бабки – с крутым кипятком, с разговором, –
пусть ей воду таскает и колет дрова на дворе.

И пока я жду поезда на перегоне холодном,
все ищу, как бы высказать, выразить словом простым
то, что все-таки можно в России писателю жить,
можно жить и остаться свободным
под покровом небесным, под куполом под золотым!
1987
***

21 сентября •


Сергей Федоров
Душевно, уютно, романтично, как в благословенные восьмидесятые. Замечательно стихарь, бабка с крутым кипятком. За каким углом избы Вы прятались, когда вот так мы жили, пономарили в Успенском соборе на Городке в Звенигороде именно в эти годы? Душу народа выразили сударыня. Воздыхание души. Перезнакомились, переженились, другие стали монахами и уехали на Афон, ( а все равно с поэзией не смог порвать, и по благословению старца издал любовную лирику). Ударили в сердце Ваши стихи, даже слезу вышибли по ''романичным'' дням. Но где же Вы были? Мы Вас не видели.
Этому времени у меня посвящён рассказ ''Искусство'',когда мы до хрипоты спорили с поэтом, который ради монашества хотел растоптать поэзию, считая что искусство от беса.
К этому же времени относится и рисуночек, посвященный яалению в храме Успения прп. Саввы Сторожевского.
Спасибо, взволновали.
(Сторожа и дворники сделались писателями, а кто мечтал о монашестве стал многодетным отцом. Поэзия)

21 сентября
Olesia Nikolaeva

Я Вас тоже не видела, хотя мы, очевидно, ходили где-то рядом. Я пела на клиросе в селе Лыково все лето 1983 года, недолгое время была чтецом и певчей (по будням и на ранней)в храме Преображения Господня в Переделкине (лето -осень 1988), а вообще - часто ездила в Печоры Псковские и подолгу там жила - сначала у монахини Харитины, потом - у чудика Николая Ефимовича, бывшего начальника волжского пароходства, который поселился там и "лечился" у отца Адриана, потом - в собственном домике на горке.


Olesia Nikolaeva
Да, все эти мысли, разговоры, споры об искусстве мне хорошо знакомы. Я с этим вопросом обращался к отцу Кириллу (Павлову) еще в 1982 году. И он, напротив, благословил меня писать - и не только стихи. А с некоторыми монахами-поэтами я была и остаюсь в дружеских отношениях.

Сергей Федоров
. В Переделкино я работал, общался с о. Кириллом. Упоминаю об этом в ''Записках церковного сторожа'' и в заметочке к рисунку '' Архм. Кирилл Павлов на исповеди'' Есть так же заметочка рисунок ''Выход патриарха Алексия ll в метафизику'' С праздником. Чудеса сегодня какие-то творятся.

Конечно я несколько раз встречался с архм. Иоанном Крестьянкиным, получил от него три письма. Даже издал его ''Беседу (со мной) о посмертных явлениях прт. Всеволода Шпиллера'' в книге под общим названием "'Встреча'', там были опубликованы стихи Владимира Гомерштадта , кстати он тоже с Городка в Звенигороде, там подвизался, и литературные зарисовки художника Анатолия Морева.
Если окажется, что Вы жили в центре в соседнем переулке, я приду в экстаз.
***
Рисунок Явление преподобного Саввы Сторожевского в храме Успения на Городке.
Акафист прп.Савве Сторожевскому на всенощной 15 декабря 1985 года. Успенский собор на Городке, Звенигород. Службу возглавлял архм. Иероним. Среди сослужащих был алтарник регент "Андрей Гутерман", ныне архм."Андрей Гутерман"*), будущий священник о.Сергий Князев, мыслитель Евгений Анисимов, автор сих строк Сергей Федоров-Мистик,священники и монахи . Во время акафиста почувствовалось мощное присутствие преподобного Саввы. Благодать и ликование переполняли нас. А на службу 1 февраля 1986 года такого мощного личностного присутствия не переживалось.

*) После воплей и причитаний означенного персонажа, прочитавшего о самом себе в этом очерке, автору пришлось изменить его имя на "Андрей Гутерман"

                ИСКУССТВО

В  1985 году  я  подвизался в  качестве  певца  в  Успенском  храме  на  Городке,  в  Звенигороде.  Храм  в  котором  сохранились  фрески  Андрея  Рублева.  Регентом  хора,  псаломщиком  и  алтарником  в  одном  лице  был  наш  общий  друг  "Андрей Гутерман".  "Андрей"  был  поэтом,  окончил  литературный  институт.  Искал  Истину.  В  поисках  Истины  прошел  изучение  восточных  культов  (подолгу  стоял  на  голове).  Потом  их  отверг,  и  со  всею  страстностью  принял  христианство.  Отверг  он  также  литературу  и  поэзию,  как  ненужные  для  спасения  души.  Он  решил  стать  монахом.  Однажды  после  службы  между  нами  возник  сильный  спор  об  искусстве.  Имеет  ли  оно  право  на  существование  и  не  отвлекает  ли  оно  от  поиска  Бога.  "Андрей"  утверждал,  что  искусство  служит  гордыне.  Салонная  жизнь  поэтов,  музыкантов,  художников  это  гибель.  Каждый  из  них  маленький  бог.  И  люди,  восхищаясь  поэтами,  занимаются  идолопоклонством.  По  мнению  "Андрея"  спасутся  только  православные,  а  остальное  человечество  это  сено  для  вечного  огня.  Искусство  спасти  человечество  не  может.  В  огонь  пойдут  также  все  католики,  протестанты  как  еретики. Мы спорили спасется ли католическая молочница, которую кардиналы научили верить по католически. "Андрей" утверждал, что конечно нет, ссылаясь на епископа Игнатия Брянчанинова.
Долго  длился  наш  спор.  По  ходу  дискуссии  "Андрей"  рассказал  о  странном  событии. Ему  приходилось  жить  в  разных  местах.  Один  из  домов,  где  "Андрей"  оставлял  свои  вещи  сгорел  дотла.  Сгорели  и  все  вещи  "Андрея".  Не  сгорел  только чемодан,  в  котором  были  рукописи  и  стихи.  Хозяйка,  думая,  что  там  документы  успела  вынести  его  из  горящего  дома.  Действительно  "рукописи  не  горят".
 - Наверное,  Богу  неугодно  было,  чтобы  все  мои  стихи  сгорели. –  заключал  "Андрей".
Через  несколько  дней  после  этого  спора  я  попал  на  лекцию  Сергея  Сергеевича  Аверинцева  "Византия  и  Русь".  Лекция  проходила  в  Доме  художника.  Находясь  под  впечатлением  от  спора,  и  пребывая  в  состоянии  возмущения  духа,  после  лекции  я  спросил  Сергея Сергеевича,  как  христиане  должны  воспринимать  искусство?  Ведь  некоторые  считают,  что  это  нечто  демоническое,  служит  гордыне.
Аверинцев  ответил:  – То, что  несет  в  себе  нравственное,  духовное,  чем  может  быть  плохо?
-Но  считают,  что  искусство  само  по  себе  становится  для
человека  идолом .  Человек  служит  искусству,  занят  искусством,  он  уже  не  молится  Богу.  И нужно ли  такое  искусство? Конечно,  речь не  идет  об  искусстве  иконописи,  церковной  музыки.
-Все  что  угодно  для  человека  может  стать  идолом,  не  только  искусство.  Можно  и  иконы  писать  из  самой  мерзкой  гордыни.
-Но  человек,  с  упоением  отдаваясь  искусству,  забывает  Бога.
Он  сам  себе  бог.
- Искусство  не  должно  быть  для  человека  с  большой  буквы.  Это  плохо,  когда  искусство  с  большой  буквы.
- Ну  а  все-таки  искусство  от  Бога  или  от  беса?
Окружающие  нас  люди  были  слегка  шокированы.
- Всякое  творчество  от  Бога. Какое  может  быть  творчество  от   бесов?
- А  атомная  бомба?
- Это  не  творчество,  это  комбинация.
На  этом  наша  беседа  закончилась.
Мы  продолжали  работать  в  Успенском соборе  на  городке.  Но  летом  1986  года  "Андрей"  покинул  храм.  Побывав  в  самых  различных  монастырях,  он  прибыл  на  Афон,  где  и  был  пострижен  в  монахи.    Послушание  он  проходил  у  какого-то  очень  прозорливого  старца.  Слово  старца  "Андрей"  воспринимал  как  волю  Божию.  Старец  благословил  его  приехать  в  Москву  и  издать  свои юношеские  стихи  отдельной  книгой.
Книга  была  напечатана  в  1994  году.  Наверное,  этим  наш  спор,  нужно  ли  искусство  и  завершился.

                Май  2000 г.

 





***

Оlesia Nikolaeva

НЕМОЩЬ

В детстве я боялась смерти в виде будничного
эпизода: наледи на краю колодца,
иль иголки швейной с нитью, вдетой в будущее:
спит царевна, спит и не проснется.

День сменялся сумерками грязновато-палевыми,
испарялся охрой из стакана.
Ну а вы – как жили вы? безопасно ль спали вы?
Под какой охраной?

Сны смотрели льстивые, грозные и пр;лестные,
где расплывчато, туманно и всесильно
звёзды, облака над вами – кучевые, перистые,
и земля вокруг – крепка и семижильна.

Мне ж – тончайшей тканью, ожерельем бисерным
жизнь страшна была: вот-вот порвётся
от зацепки малой, вдоха, шага, мизерным
ноготком царапается, коготком скребётся.

Мир грозил ей киноварью душной, стеариновою
свечкой, непогашенной спичкою усталой,
рыбьей костью в горле, коркой апельсиновою
под ногами, камнем с кровли обветшалой.

Молнии обшаривали небеса, пошаливали
их шары, грозились выдать имя.
О напрасной смерти слёзы Авелевы
вопиют. Земля полита ими.

...Но познавших немощь собственную, ту еще и
беззащитность, ужас, страх и трепет,
как младенца, обволакивает облако ликующее,
нежность ранних птиц, блаженства лепет!..

***

Сергей Федоров

Былины отражаются в Ваших стихах. При том, что Вы не ставите целью стилизацию под них, потому так хорошо и жизненно былинно и получается, как дыхание. Впечатление , что эта былинность у Вас с детства. Как будто их Вам читали вместо сказок.
Запомнилась ''стеариновая свеча''. Как просто, почти как у Пушкина, и какая тайна. Кажется о картинах Шагала сказали, что у него быт перерастает в бытие. У Маковского констатация быта, все мельтешит. До ''бытия стеариновой свечи'' не добирается. А уж тем более до Библейского бытия..
Какая-то Вы странная матушка однако, как-то непривычно. Пишите стихи, и хорошие стихи. А это совсем поразительно. Казалось, что это, матушка и хорошие стихи, две вещи несовместные. Вы Поэтесса, и ей и останетесь навсегда. Хотя я ничего против матушек не имею, как правило это люди подвига. Но у Вас другой подвиг.
Почтительно склоняю главу.

***


ЛИТЕРАТУРНОЕ ХУЛИГАНСТВО

Мой добрый старинный друг – замечательный поэт Виктор Гофман – начал писать рассказики в духе Хармса и публиковать их на своей страничке в фейсбуке, чем очень меня развеселил. Вот и я следом за ним решила попробовать себя в жанре литературной мистификации и, пристроившись ему в затылок, написала два сюжета – о Гоголе и Бахе. Первый из них я опубликовала в комментарии на его странице, а второй, из-за его объема, печатаю здесь.

БАХ И ГЛЮК
Мало кто теперь помнит, что именно этот сюжет подал Александру Сергеевичу Пушкину идею написания «Моцарта и Сальери».

Однажды Бах задумался и вздремнул.
Смотрит – а перед ним Глюк!
Сумрачен, как мамлюк,
увеличенных в зеркалах!
Бах в крик, показал кулак и по Глюку – бах!
Думал, Глюку – каюк…
Но Глюк – не дурак:
Он – в люк,
Да из люка на Баха – «хрюк!»
Хочет взять на испуг,
Разодет, как дюк,
Этакий волапюк…
Бах – от него – шарах!
Судорога и страх.
Ах!
Зубы у него – в стук,
мертвые пробудились в гробах.
А это у Глюка – трюк:
Карандаш в зубах,
Мощен, как виадук, юрок, как бурунук,
Играет новую пиесу для четырех рук,
Ноги вынул из брюк,
И – сиянье вокруг!…
А Бах – на бобах! Крах.
Ну, и говорит Бах:
«Ах, раз ты так, байстрюк!
Будешь тут портить звук?»
И Бах Глюку в пах – стук,
Хук!
Глюк – кряк! Обмяк,
Усами дрожит, как жук,
Бах Глюка в тюк,
Тюк с Глюком в сундук,
А сундук – на крюк.
Но Глюк с крюка – улыбочка на губах – бряк! –
Выпрастался из рубах
и за взмахом взмах
Взмыл, обратившись в прах.
…Тут пробудился Бах,
Полный тоски и мук,
Глазом одним – на север, другим – на восток и юг!
Боже, какой недуг! –
Путается в словах –
Лох ли то был, лях
Или призрак и слух?
Но -
Сломаны стул, сундук,
Штангель, мундштук, каблук,
Дыры зияют в швах!
Бах в четырех стенах
Видит, что дело – швах!…
…А на пюпитре – пиеса для четырех рук,
Крошечная записка:
«Еже писах – писах»
– Сукин ты сын, Глюк!
– Сам ты такой, Бах!

***
Сергей Федоров
Вы ли это? Вы бабахнули по сложившемуся о Вас образу, вышли за его рамки. Дщерь Пушкина, достойная своего гениального прародителя. Наверное бы он очень смеялся. У Вас есть ясность, которой нет у Хармса, устойчивость и светлость миросозерцания. Удивляюсь, что пишу Вам это, ибо совсем не намерен Вам льстить. А вот пишу. Вообще я балдею от Пушкина.
С почтением.

***


Олеся
30 октября 2015 года

Ужас! Ужас! Ужас!
Только что мне позвонил из Америки брат моего близкого и давнего друга поэта Виктора Гофмана и сообщил, что Витю – убили! Грабители ворвались к нему в квартиру и его убили! Его, здорового, двухметрового, с бицепсами, поднимавшего одной рукой 25-киллограммовую гирю. Его, поэта, чувствовавшего так тонко вещество поэзии, музыку стихотворения, с каким-то религиозным пылом отдавшего этой любви всего себя, убили за какие-то там штучки-дрючки, баксы, башли, бабки, бонны…
Меньше двух недель назад Витя был у нас в гостях, и, как всегда с ним, мы весели-лись и радовались, обсуждали проблемы российской жизни, ерничали и сокровенничали, созвучные на протяжении всей жизни, потому что это был родной человек, которого я знала от юности моея, со школьных моих лет. Брат, друг, собеседник, совопросник… Вот он сидит за столом и держит нашу маленькую кошечку Музу: всегда любил до слез уми-ления всякую животину. И ни у кого нет ни малейшего предчувствия, что это – последняя встреча, что это – последний раз!
Плачу и рыдаю!


ВИКТОРУ ГОФМАНУ

Месяц назад написала стихотворение, которое Витя просил посвятить ему. Когда-то и он посвятил мне свое стихотворение «Ангелочек», но не хотел его публиковать сейчас, поскольку оно было давнее.
А мое стихотворение было напечатано у него на странице ФБ. 
***
За две недели до убийства поэта Виктора Гофмана, я послала ему это стихотворение.
30 октября будет годовщина его гибели.

С.Ф.
Эхом ''На смерть поэта'' Лермонтова. Но Лермонтов написал это после дуэли Пушкина, а Олеся за две недели до гибели Виктора Гофмана, цепенеешь в молчании и благоговении!

***

Когда со стихами на сцену
ты выйдешь, Орфея собрат,
тотчас тебя смылят, как пену,
иронией охолодят.

Тот хмыкает, этот плюётся…
Понятно, ведь публика ждёт
рифмованного анекдотца,
прикола и фокуса выверта. Вот.

А ты им – трагический пафос,
который всерьёз и навзрыд
оторвам и лярвам, как Патмос,
катарсисом свыше грозит.
 
А ты им – псалмы часослова:
хрип ворона, крик петуха.
Нет-нет, не потерпит такого
растерзанных душ требуха.

Зато в этом ямбе трудиться,
как в тигеле – верный расчёт:
всё собрано, всё пригодится,
и всё в переплавку пойдёт!

***

 Сергей Федоров
Совпадение. Серов написал Девочку с персиками, Девочка померла. Кто-то ещё помер у Серова. Вы написали стихи Виктору и ... . Гении, опасно с вами связываться.

Olesia Nikolaeva
Нет-нет! Мое стихотворение никак с гибелью Виктора не связано! Да там нет и тени какого-то грозного предчувствия! Напротив, когда мы виделись с ним в последний раз - чуть ли не за неделю до его смерти - он был так воодушевлен и счастлив! Составлял новую книгу стихов, вносил в нее последнюю правку, мы много шутили, веселились, смеялись, и он ушел - радостный, полный воодушевления! Все это случилось с ним неожиданно, непредсказуемо... Ничего мне моя интуиция не подсказала.

Сергей Федоров
В ''Девочке с персиками'' нет никакого предсказания на смерть. Серов ее не убивал. Создал шедевр, и Девочка померла. Но осталась с нами навсегда. Успокойтесь, Вы не убивали Виктора, только написали стихотворение. И Виктор остался с нами навсегда. До Вас я по своей непросвещенности понятия не имел о его существовании, как и о Верочке Мамонтовой мало, кто знал до ее портрета.
Конечно, все в руках Божиих, времена и сроки, и судьбы людей. Иначе Вам писать ни о ком будет нельзя.
А все-таки ...!
Вы так трепетно среагировали, что я уже сам не рад, тому, что написал Вам об этом совпадении. Он был Вашим другом.
( ''Как и Серов другом Верочки ''- второй голос говорит.)
Я не вкладывал такого зловещего смысла в свои слова, и не думал, что слово так отзовется. Вы меня пугаете, мне тоже ничего нельзя будет говорить.
27 ноября 2015г.
***
 

 


16/07 -2016

Оlesia
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!
Я была в Греции, когда пришло сообщение об убийстве наместника Свято-Троицкого Данилова монастыря города Переяславля игумена Даниила. Убийца еще ночью проник в его келью и нанес священномонаху несколько ножевых ударов, после чего скрылся оттуда, заперев при этом за собой дверь. Утром братия, обеспокоенная отсутствием игумена на Божественной литургии, нашла его келью запертой и взломала, лишь получив благословение архиерея. Войдя, монахи обнаружили тело игумена на полу в луже крови… Предполагаемый убийца был послушником обители и, по всей видимости, мотивом преступления послужил конфликт, произошедший между ним и наместником накануне убийства. Корыстный умысел исключен: обитель была очень бедной, практически нищей, красть здесь было нечего… Орудие преступления не найдено.
Известие меня ужасно встревожило и не только потому, что все чаще стали убивать священнослужителей, притом те, кого они считали «своими», но еще и потому, что это показалось имеющим непосредственное отношение ко мне же самой: до странности напоминало начало моего романа «Меценат», опубликованного более двух лет назад. Там тоже ночью в собственной келье несколькими ударами кинжала был убит молодой архимандрит Авель, наместник монастыря (очень похожий лицом на новопреставленного игумена Даниила и тоже «Во плоти ангел, небесный человек), и убийцей оказался один из братии, скрывшийся с места преступления и хорошо спрятавший орудие убийства. Дверь кельи при этом была заперта изнутри, так что монахи, также пришедшие будить наместника на литургию, которую, как они предполагали, он просто проспал, не сразу получили возможность узнать о совершившемся злодействе.
Единственное отличие я увидела здесь в том, что «мой» монастырь был процветающим, и у наместника из сейфа были похищены немалые деньги. Но и это не столь значительно и совсем не принципиально: ведь эти деньги в моем романе, когда преступление оказалось раскрытым, были украдены в большей степени  для «отвода глаз», и вовсе не они послужили подлинным мотивом убийства.
Какие зловещие совпадения! Страшные предупреждения. Опасное визионерство.
Царствие Небесное рабу Божьему невинно убиенному игумену Даниилу!    
На фотографии: игумен Даниил.
 


***

С.Ф.
 Поэты - пророки. Опасно с ними иметь дело. Пушкин в Евгении  Онегине прообразовал свою смерть на дуэли, убив поэта Ленского. Лермонтов убил Грушницкого, и от выстрела такого же Грушницкого погиб. Олеся Александровна оказалась пророчицей, ведая или не ведая  о том, что ее слово может воплотиться. ( Что-то и поэт Гофман вспомнился. Серов написал ''живой'' портрет Верочки Мамонтовой и она померла.) Может быть Олеся Александровна как пророчица поэт может раскрыть нам тайный смысл Откровения Иоанна Богослова, как пророк слышит пророка.
Дать бы почитать ''Мецената'' убийце в камере. ( Может быть для него это было бы смягчающим обстоятельством, он не убивал, а слышал женский голос свыше, и подчинялся сюжету) Уж братии точно надо почитать этот роман.
Я специально брал роман на дачу, чтобы в одиночестве дочитать его, и не дочитал - смерть дядюшки прервала чтение. Роман так и остался на даче. С трепетом теперь буду дочитывать.
Смотрите, его ещё могут начать сжигать верующие, как приносящий смерть батюшкам.
Олеся, а ведь я в мае писал относительно Вас, что произойдёт в 2076 году.
В трепете склоняюсь перед пророком, псалмопевицей, и поэтом!

Олеся.
 Сергий, ну Вы уже это совсем меня засмеяли!

С.Ф.
Не до смеха. Действие Вашего слова производит сильное впечатление.
Я как-то в запальчивости, в сильной ссоре воскликнул - Ноги моей не будет на этой даче!!!  - и слово прозвучало в вечности, я сам испугался. Время на какое-то мгновение остановилось. Через два месяца дача сгорела до тла.

Олеся.
Хорошо еще, что там не оказалось Вашей ноги!

С.Ф.
 Ссора происходила именно на даче. Действительно, хорошо, что меня там  не было.
 Отношение к Вам трепетное и благоговейное. Я молюсь о всем Вашем семействе.

Есть американский фильм ''Персонаж' в нем знаменитая писательница удаляется в затвор, чтобы убить очередного персонажа своего нового романа. Но с этим литературным героем полностью совпал реальный человек, до цвета носков, налоговый инспектор. Он начинает слышать женский голос, определяющий его судьбу. Инспектора признают шизофреником врачи, а также редактор издательства, к которому он обратился. Но, когда инспектор произносит фразу, которую слышал, редактор хватается  за голову, он узнать текст романа писательницы, на который писал рецензии. Сообщает инспектору, что писательница десять лет как удалилась от мира, и никто не знает, где она живёт.
Начинается детективный сюжет, инспектор переживает несколько случаев встречи со смертью. Его спасает молодая владелица пекарни, которую инспектор должен посадить за неуплату налогов, но он педант и сухарь влюбляется в неё. А у писательницы в затворе никак не получается убить своего персонажа. Инспектор, по квитанциям десятилетней давности находит писательницу, и просит не убивать его. Писательница потрясена как ее вымысел воплотился в реального человека. Но в романе она все же вынуждена убить своего героя. И только внезапно вознинувшая любовь молодой женщины к своему врагу инспектору, спасает  его от окончательной гибели. Он попадает в больницу после автомобильной катастрофы, когда на него наехал автобус и т.д.
***
С.Ф.
УЛЫБКА НАТАЛИИ НА ЕЕ ОТПВАНИИ
               
3 января 2005 года умерла мама моего друга Наталья С. Отпевание совершали в храме Косьмы и Домиана на Маросейке 6 января, в самый сочельник. Пришло много музыкантов, певцов театра Оперетты, где Н.С. была концертмейстером. Она лет двадцать проработала вместе с Татьяной Шмыгой. Пришел также и архимандрит "Андрей Гутерман" *). Он просил настоятеля о.Феодора предоставить ему право совершать отпевание, поскольку он тоже много лет знал Н.С.  о.Феодор смиренно и кротко согласился. («Я уже привык к этому» позже сказал он). "О.Андрей" вдохновенно проводил отпевание по полному чину. Присутствовала и сама отпеваемая. Ее душа пребывала во свете и умиротворении. Но когда "о.Андрей" с пафосом возвел руки, подобно библейскому пророку в молитвенном экстазе вызывающему бурю с небес, она улыбнулась этому несколько театральному, хотя  и с искренней верой  пафосу. Поскольку эти воздетые руки означали не мольбу, а являли,  должны были являть окружающим силу и власть данную от Бога священнику. Но без силы Божией эти воздетые руки ничего не значили, и это очень хорошо видела, знала Н.С.  хотя священник и входил в исступление пророка, а окружающие «трепетали». Это и вызвало улыбку Н.С.  "О.Андрей" все делал искренне и с верой. Потом он произнес очень хорошее слово памяти Н.С.,утешая родных и друзей. Похоронили Н.С. на Востряковском кладбище, а в театре были устроены поминки, на которых Н.С. очень тепло вспоминали.

*)После воплей и причитаний означенного персонажа, прочитавшем о самом себе, автоу пришлось изменить его имя на " архм. Андрей Гутерман"

Прочитав отзывы, я понял, что очевидно не достаточно хорошо и ясно изложил событие. Улыбалась душа Натальи С., а не ее тело, лежащее в гробу.

***
В то время я на фб получил такой отзыв от ''двойника'' Натальи, а потом от подруги этой женщины ''двойника'' известие о ее смерти.

Рецензия на «Улыбка Натальи на ее отпевании»
 
Сергей,
интересная миниатюра.
Для меня - особенно, поскольку полное совпадение имени.
Хотя теперь я уже не Столярова, а Тихоновец.
Смена фамилии, видимо, влечёт и изменение судьбы.)))
Рада знакомству с вами.
С уважением,
Наталья Столярова   22.01.2014 17:48   •
***

-Мистика... Как и чем объяснить?.. Наталья Столярова (Тихоновец) погибла совсем недавно... убило деревом в грозу. - Светлая ей память
Тамара Петровна Москалёва   05.11.2014 09:03 
***
Сергей Федоров 10.11 2014
Надеюсь, что она улыбается в Царстве Божием. Мне не очень понятно как она узнала фамилию Натальи Захаровны Столяровой, ведь я не указал ее. Они были знакомы? Можно подумать, что увидев рисунок, она захотела так же улыбаться. Может быть теперь они вдвоем. Я ничего не знаю об этом человеке, может быть, вы сможете подробнее описать ее жизнь. Действительно какая-то мистика, мистика рисунка, иконы. Какая-то тайна, перед которой изумевает ум.
***   

-Сергей, очень близко Наталью не знала. Есть вопросы - загляните на страницу её мужа - Василий Тихоновец. Всего Вам самого хорошего!
Тамара Петровна Москалёва   10.11.2014 22:18


 


   
***

СТИХОТВОЕНИЕ ИЗ РАССКАЗА «ПОЛЕТ ШМЕЛЯ»

Некогда я написала рассказ, в котором главная героиня неожиданно умерла. Прототипом ее была Шурка – веселая и добрая бабулька из Печор. Поэтому, когда эта – настоящая, живая – Шурка скончалась, у меня, помимо печали, появилось чувство вины, словно я своим рассказом поспособствовала ее смерти.
«Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его» Ис. 6:3

Помяните эту Божию рабу,
с богородичной иконкою в руке,
с покаянною молитвою на лбу
и прощальной синевою на виске...
Шурка, Шурка, я не знаю, как сказать:
не впервой тебя мне в гроб холодный класть,
не впервой – платок на узел завязать,
к ледяному лбу под лентою припасть...

Я, заслушавшись речей твоих и фраз,
из которых разливался колорит,
то ли притчу сочинила, то ль рассказ,
где твой образ героинею глядит.
Там ты бегала по снегу, там к лицу
подносила в изумленье две руки,
но сюжет пошёл, особенно к концу,
воле, замыслу и жизни вопреки...

С удивлением – за краешком стола,
сильно заполночь, когда расплывчат взгляд,
я увидела, что Шурка – умерла:
просто села и откинулась назад.
Это – логика рассказа. Это – строй
слов, которые... И – не с кого спросить.
Так сидела я пред Шуркой неживой
и была её не в силах воскресить.

Трепетала – нет ли магии какой,
нет ли связи у портрета и лица:
меж написанною Шуркой и такой –
Птицей Божией, созданием Творца?
...Знаю, знаю – грозных ангелов Своих
без подсказок высылает Судия,
и шестой Главы Исайи третий стих
потрясает основанья бытия.

Ведь когда Он самовластно гонит вдаль
ураган иль гасит свечечку в глуши,
разве Он у сочинителей: “Пора ль?”
станет спрашивать, кроша карандаши?
И с огарком догорающим в горсти,
что могу я – пред дорогой гробовой?
Лишь усопшей – троекратное “прости”
завязать в единый узел вещевой.
***

С.Ф.
Я думаю люди, которые по Вашему слову попали в мир иной, игумен Даниил, Шурка, смутные сомнения о Викторе Гофмане, пьяницы и молодые люди, все попали в рай. И возносят о Вас благодарственные молитвы.
У меня к Вам просьба, если я вдруг окажусь прообразом  в Вашем произведении, удостоюсь такой чести, в стихах ли, или упомянете в прозе, не могли бы Вы предупредить, чтобы я мог подготовиться месяца за два. Надо квартиру  родственникам завещать, архивы сжечь, примириться с нелюбящими меня, попрощаться с любящими.
Но я желаю Вам успехов в написании, и готов послужить искусству. Но чтобы на могильном камне были Ваши строки. Склоняю главу перед вершительницей судеб. Поклон батюшке.

Оlesia  -  Фу, какое магическое мышление Вы демонстрируете! Я же говорю не о реальности, а о собственных ощущениях...

С.Ф. - А Вы бы не могли написать стихи, чтобы мне удачно обменять квартиру?

О. -  На виллу под Афинами?

С. - Я был бы не прочь в Переделкино.

С. - Вы наверное и явились таким Ангелом Глашатаем. В прошлых отзывах я несколько раз предполагал, что Вы не человек, как Андрей Рублев не человек, а Ангел. Вот и в книге Товит под видом спутника явился Ангел Рафаил. Но у Ангелов не бывает детей, это немножко ставит в тупик. Но какое-нибудь богословское обьяснение этому можно найти. Вот и мои друзья, очень серьёзные, общались с молоденькой блаженной девушкой Танечкой, которой месяц являлся ее Ангел, которого тоже звали Танечка. Трудно заподозрить, что запредельный физик Саша Беляков поддался бы таким фантазиям. А вот признал, наблюдая эту Танечку. Она была подруга его жены.


***

ПЕРЕПИСКА ГРОЗНОГО С КУРБСКИМ

Пишет Курбский Грозному: “Почто бесчестью
землю русскую предал? Волшбой и лестью
утоляя пыл своенравный,
в люциферовых играх, в бесстыжих масках,
в скоморошьих бубнах, в козлиных плясках
опоганил трон православный!”
Пишет Грозный Курбскому: “Сгинь, лукавый!
Сам отверг ты Отечество с его славой,
сам отвергнул крестное целованье,
пренебрегши душой и Господним страхом,
предавал ливонцам и всяким ляхам
храмы Божьи на поруганье!”
Пишет Курбский Грозному: “Сгинь, нечистый!
Сам толкнул ты меня на путь тернистый,
честь боярства пуская прахом,
кровью княжеской упиваясь досыта,
почто сгубил Филиппа-митрополита,
Корнилия зарубил одним махом?”
Пишет Грозный Курбскому: “Сгинь, изменник,
басурманский прихвостень, ада пленник
от семян Иуды осатанелых...”
Пишет Курбский Грозному: “Сгинь, денница,
Вельзевул, Антихрист, – почто родиться
ты явился в наших пределах?”
И такая брань сквозь столетья мчится,
откликается в русской душе, двоится,
наважденья её смятенны:
полоумный деспот засел в ней зримо,
перебежчик, опричник, шпион из Рима,
да младенцы плачут, что убиенны...
Разливаются реки, не сдерживаемые берегами,
и гудит земля, и горит земля под ногами.
Полнолунье. Солнечное затменье...
Но встаёт из крика, стона и всхлипа
чудотворный образ мученика Филиппа,
и Корнилий грядёт из тленья!
1987


16 октября 2015г. Сергей Федоров

Как будто побывал на церковной службе , посвященной святым. Служба Благовещенью тоже строится на диалоге Марии и Ангела. Церковный ладан у Вас в крови, откуда наверное и былинность. Но Вы не эпигон, у Вас нет елейноумилительной мимикрии, Вы человек верующий и Личность.
На меня произвело впечатление сообщение, что Вы профессор литературного института, лучше бы этого не знать.
А я только могу сказать, что был дворником в Союзе писателей на участке Андрея Платонова, но заниматься литературой совсем не собирался. А стал печататься. Узнал, что и Кублановский был дворником, но на соседнем участке я его не видел, рядом был диссидент Михаил Осадчев, могодетный отец, его приняли по моей рекомендации.
Первый раз Вы меня сразили тем, что Ваш муж - отец Владимир Вигилянский, второй сейчас. Лучше было бы быть в романтическом неведении.Что Вам глаголю? Я Вас воспринимал как романтическую девушку с клироса, но пишущую хорошие стихи, что казалось необычным, а Вы оказались метром литературы, но в этом нет Вашей вины.
Не смею восхититься Вами, тем более поучать.
Но образ остался.

Олеся Николаева

Уважаемый Сергей! К моменту написания этого стихотворения, у меня было уже две книги стихов, трое детей, а до священства мужа оставалось восемь лет (он тогда работал младщим научным сотрудником Института Искусствознания). В каком-то смысле я и была "романтическая девушка с клироса", потому что как раз в это время пела и читала Часы на ранней в переделкинской церкви Преображения Господня, преподавала монахам-иконописцам Псково-Печорского монастыря основы древне-греческого, чтобы они могли читать на нем Евангелие и служить литургию. А лишь года через два стала преподавать в Литературном институте. Так что Вы правы в своих первоначальных интуициях.

Сергей Федоров

Вы меня вынудите писать стихи о ''романтической девушке с клироса''. Конечно, Вы большой, светлый поэт, явление, дороги людям. И как Пушкин ''свой'' каждому читателю, так ,думаю, и Вы ''своя'' читателям, нет стены, Вы не Памятник, а все-таки ''романтическая девушка с клироса'', и пока Вы ею остаетесь (даже в глубине души) Ваша поэзия будет ударять в сердце.  Пока это не искусственно.
Вспоминаю Дульсинею Тобосскую. Может быть Вы и войдете в историю как '' Романтическая девушка с клироса'' Фотографии Ваши хороши. Душа видна. Благодарю Вас,что Вы не оскорбились, а продолжили общение. Пребываю в ожидании новых стихов.

Сергий


16/10 2016г.

Прот. Владимир Вигилянский

Читаю отзывы на открытие памятника Царю Иоанну Грозному в Орле.
А ведь почти 30 лет назад Олеся Николаева обо всем этом уже написала.

***

ПЕРЕПИСКА ГРОЗНОГО С КУРБСКИМ

Пишет Курбский Грозному: «Почто бесчестью
землю русскую предал? Волшбой и лестью
утоляя пыл своенравный, ....''

***

Сергей Федоров - Одно дело могильный памятник, другое памятник человеку, которому можно было бы и подражать. В некотором роде это знамя в камне. Что и хочет господин Проханов, чтобы Грозный стал знаменем. О таких людях ''Церковный сторож'' Евгений сказал, что их лозунг - ''Ну, кому за Христа морду набить?"


Олеся - Будем тогда подражать Чижику-пыжику, если памятники ставят "для подражания".

Сергей Федоров. - Это напоминание о тёплой компании. А можно ли ставить памятник Зелёному змию, или марширующим чертикам, наверное вопрос - где? В музее или в больнице, нормально.
У нас чуть дотла не сгорела Усадьба, когда хозяин повесил в гостиной маску дьявола. Она привлекала тёмные силы, поскольку висела как икона.
Памятник Грозному тоже открывается как икона. Может повториться Великая смута.

С.Ф. - Иуда дал целование Христу со словами - ''Радуйся''
И на нем была благодать Апостольства, которая выше царского помазания. И в Апостола, и в Помазанника  смог войти Сатана. Хотя оба причащались тела Христа. Апостол из рук Сына Божиего, Которого и предал на смерть, а Памазанник из рук Святителя, которого он потом и убил.
Многим святым Сатана являлся в виде Христа,  мог явиться  народу в виде и Помазанника.
''По плодам их узнаете их''

Тарасий иеромонах Перов
Благодать апостольства была получена в день Пятидесятницы.

Юрий Сычёв
Сергей, рассказать про Иуду можно было бы и в отношении любого русофоба, который стремится порочить Русь, Россию и историю нашей земли. Увы, Вы некорректны, и вообще этот рассказ об Иуде больше похож на троллинг.

Сергей Федоров - Русская Православная Церковь не может прославлять Грозного как преступника обезглавившего Ее, через убийство святителя Филиппа.
Крестоносцы в средние века, фашисты носили кресты, но это не делало их христианами, это были звери.
Так же и опричники, носившие монашеские рясы и кресты, были таким же зверями.
Эйзенштейн, начиная снимать фильм Иван Грозный по заказу душегубца Сталина, видел его ''прогрессивным царем'', по ходу сь'емок открылись для него такие преступления, что снимать так, как он снимал первую серию не мог. Сталин сразу ''прочитал'' вторую серию, и запретил.
Смею предположить, что Вы тоже почитатель Иосифа Виссарионовича.

Олеся -  Сергей, дорогой, здесь даже речи нет о канонизации или хотя бы об оправдании кровавой политики Грозного: установление памятника - это дело государства, притом светского. Вот я и предлагаю изящно выйти из этой коллизии, уставновив памятники ВСЕМ русским царям - и Федору Иоанновичу (Блаженному) - последнему из Рюриковичей, и Михаилу Феодоровичу - первому Романову и, разумеется, святому страстотерпцу Николаю Александровичу с его семьей  - вне зависимости от их заслуг и грехов. Просто потому, что они были Помазанниками Божьими, законными государями Государства Российского. Тогда и памятник Ивану Грозному окажется в ряду прочих.

Юрий Сычев
милейший, Сергей Федоров-Мистик, извольте оставить при себе Ваши досужие фантазии об оппонентах, а в данном случае я лишь возражаю против Вашего очевидного троллинга (против Ваших русофобских манипуляций против русских царей. Как бы Вам этого ни хотелось, Иуда к русским правителям никакого отношения не имел). А что касается инстинкта и технологий власти, то увы да, к сожалению контроль над поляной достаётся дорогой ценой (и, вопреки фантазиям русофобов, это свойство не только наше)

Олеся. - Сергей, конечно, никакой не русофоб, в этом нет никакого сомнения. Просто он воспринимает этот памятник именно как знак, который указывает на Сталина. И напрасно.  Речь не о Сталине, не о Дзержинском, не о Ягоде, Ежове и Берии. Речь о русском царе, который сидел на российском престоле в 16 веке. Поэтому его исторические деяния должны быть рассмотрены в контексте того времени, то есть синхронно с тем, что происходило в эту эпоху в других европейских государствах, которые мы считаем цивилизованными. Это вовсе не означает, что я каким-либо образом сочувствую тому, как подданных пытают на дыбе, вырезают им сердце, травят медведем, четвертуют, сажают на кол или заливают в рот расплавленный свинец. Поставив по России памятники русским царям, можно тем самым лишить именно этот - Грозному - его "семиотической" нагрузки.

Сергей Федороа. - Милейший Юрий Сычёв, часто и Пушкина в русофобы и масоны записывали. Я знал православных поэтов, которые к нему именно так относились. Известные, кое-кого из них знает и Олеся Александровна.
Вы по моему воюете с ветряными мельницами, со своими фантазиями. Это надолго. Потом это рухнет, поверьте мне, я это по Оптиной пустыни знаю. Но может рухнуть так, что и православие Ваше погребет.
Есть такое выражение - '' Погиб под развалинами воздушного замка''
И - ''Легче дать другому по морде, чем покаяться самому.''
У Вас все впереди. Надеюсь Вы переживете сии  испытания.

Олеся. -  Сергей, не оправдывайтесь: я уже написала, что Вы - не русофоб и не масон. Вы - раб Божий!

Юрий Сычёв
Да, согласен (и полагаю что тут всё же многие видят полемику с европейским подходом, который традиционно возвеличивает тех правителей, которые совершали ужасающие злодеяния, подчас много большие, чем вместе взятые русские цари)   ...однако, Olesia, слово "русофобские" здесь относилось именно к манипуляциям (лучше стараться не путать информационные явления и тех, через которых информация поступает на эти странички)

Олеся - Юрию Сычёву - Конечно, православному человеку невозможно примириться с убийствами любимых святых - святого мученика Корнилия и святителя Филиппа. Я обоих очень люблю и чувствую их помощь, думаю, что и Сергей тоже. Просто в вопросе памятника опасно соприкоснулись два плана бытия - духовный и светский, государственный: соприкоснулись и дали взрыв от этого соприкосновения.

Сергей Федоров -Олесе Александровне.

Вообще прах Грозного находится в Михайловском соборе Кремля, и никто его оттуда не выбрасывает, как прах царя Бориса Годунова.
Получается, что Вы говорите о памятных знаках истории, нечто вроде музея восковых фигур мадам Тиссо, только выполненных в бронзе.
Зарубки на сердце.
Показатель что царская семья не хотела включать Грозного даже в ''толпу'' царей и великих князей, на памятнике в Новгороде.
Когда это только исторический знак, памятник - это одно. А  нынешний памятник - это знамя новых опричников, людей как правило безграмотных, но готовых крушить и убивать, как крушили и убивали  государеаы опричники.

Юрий Сычёв
да, и этого следовало ожидать, Olesia (то есть исторический контекст не оставляет возможности воспринимать эту публикацию иначе, кроме как провокационную), но тут есть и так сказать "третий план" - информационный (если Вы на минутку условно согласитесь с натяжкой, что якобы есть некое ИНФО между государственным и духовным) - я говорю всё о том же (несколько раз касался здесь этого тезиса) - речь может идти о праве жителей орловского региона опубликовать скульптуру именно в формате памятника. И здесь довольно важный вопрос о праве жителей других регионов наложить вето на право орловских на подобную публикацию (которая конечно затрагивает интересы не только орловских)

Сергей Федоров. 
Олесе.  Исходя из историчности можно поставить памятник и Дантесу. Историческая личность, служил Государю. Сумел оценить красоту Натальи Гончаровой. ( Вересаев полагает, как и Государь).
Например о.Онисим вообще считал, что Пушкин оскорбил мальчика Дантеса, и тому ничего не оставалось, как участвовать в дуэли.
Причём, когда Пушкин спросил ее, о ком она будет плакать, она ответила, - О том, кто будет убит. То есть и Дантес тронул ее сердце.

Олеся -  Сергей, ну это не достойно Вашего высокого полета! Вы даже против своего обыкновения стали делать грамматические ошибки. Причем тут Данес и отец Онисим (дай Бог ему здравия душевного и телесного!)?

Сергей Федоров - Я имел в виду, что Дантес поклонялся Наталье Гончаровой. Ошибки совершает и моя безграмотность, и редактор, переворачивающий слова.
Вы меня совсем сразили ''высоким полетом''

Олеся, но вот Киплинг же убрал свастику со своих книг, потому что этот знак наполнился  совсем другим историческим содержанием.
За ним оказалось слишком много преступлений.

Я понимаю, когда ставят памятник немецким солдатам на полях сражений в России. Но поставить памятник Гимлеру, это плохо.

Юрий Сычёв
Вы опять используете русофобские манипуляции, Сергей Федоров-Мистик - то Иуду ассоциируете с вопросом о русских правителях, а теперь ещё и свастику и Гиммлера. Не надо. Вы прибегаете к грязным приёмам, воздержитесь от них.

Сергей Федоров. - Юрию Сычёву  А поставьте рядом памятник святителю Филиппу. И кому понесут орловчане цветы, святителю или его убийце, всеросийскому душегубу?

О выборе орловчан ( очень сомнительно как проводился референдум) - так и жители Берлина и всей Германии имели право выбирать, и свободно, демократически избрали главой государства Адольфа Гитлера. Имели право. Сталин поздравлял Гитлера, пил за его здоровье. Надеюсь, Вы знаете историю.
Сейчас эта ситуация напоминает больше Культурную революцию в Китае. Когда китайские хунвейбины, вдохновленные идеями Мао, громили все и вся. Многие из них были студентами.
Те же опричники Мао Цзэдуна.

Олеся -  Увы, - Сергей: я не понимаю, когда ставят памятник немецким солдатам на русских полях сражений.

Михаил Озмитель
Olesia Nikolaeva Интересно, что памятники Петру Алексеевичу (кроме этого ужаса "от церетели") никаких возражений не вызывают. Милосердным Петра I при всём желании не назовешь, сердобольным тоже не был.  Здесь что-то кардинальное, в этом вопросе о памятниках..  (просто наблюдения).

Сергей - Олесе.  У меня перед глазами памятник павшим французам на Бородинском поле. Немцы очень хотят установить могильные монументы в местах кровопролитных сражений.

С.Ф. - Михаилу Озмителю.
Петр карал за воровство, за измену. Но у него не было паранойи какая была у Грозного и Сталина. От которой и погибло множество людей. Бехтерев поставил Сталину диагноз паранойя, обследовав его в Кремле. А через три дня умер. Потому что должен был лететь на конгресс психиатров (?) в Лондон, и было не желательно чтобы об этом диагнозе узнали учёные. Его внучка академик Наталья Бехтерева говорит, что деда отравила его последняя жена по заданию ЦК.
Петр I  хотя бы Академию наук основал, и на века.

Олеся -
Сергей, а причем тут Сталин? О нем и помину не было. Речь шла о памятниках всем монархам Государства Российского.

Сергей -  Он просто ученик и последователь Грозного, о чем сам же свидетельствовал на полях книг  Кремлевской библиотеки. Об этом поведал Эдвард Радзинский. И не случайно Проханов на открытии памятника высказал уверенность, что обязательно будет в России вслед за этим памятником, открытие памятника Сталину.
''По плодам их узнаете их''
Проханов, кажется, тоже не очень здоровый человек. Заразился от Грозного и Сталина.

Юрий Сычёв
Вы хулите правителей России, Сергей, но ратуете за установку памятников фашистам...   я такого ещё не встречал в рунете.

С.Ф. - Я пишу о людях, которым нельзя ставить даже могильные памятники. Не передергивайте.
Жаль, что нельзя поставить памятник Фаине Каплан. Но Зюганов не перенесет.
Если Вы это воспримите очень серьезно, то наверное Вы напишите приблизительно такое -
''Ну, вот Сергей вы и разоблачили самого себя, выступаете за установку памятника еврейке Каплан. Она входила в партию социал- революционеров разрушивших православную Русь и т.д.''

Юрий Сычёв
после того, что Вы высказывались за установку памятников фашистским оккупантам, Сергей Федоров-Мистик ?   ну поднапрягитесь ещё - подумайте, чем Вы ещё хотите удивить.

С. - В этом все вы и есть! 

***
ОТ СЕБЯ

От себя устаёшь, как от братоубийственной розни
или отложенной казни.
Возникают сомненья в честности собственной жизни,
в ценности собственной чести,
в доброте без корысти,
в любви без фальши…
Можно было б продолжить дальше.
Начинается время самоедства и самобоязни.

От себя устаёшь, как от хроники чьей-то болезни
или ревнивой дружбы,
как от жалобщика с его разговором о жизни
наподобье тяжбы.
От ответов: “Живу я плохо”,
от дверей, закрывающихся с размаха.

От себя устаешь, как от повального
и повсеместного краха
и неуместного смеха.
Устаёшь удивляться, устаёшь радоваться и страдать,
относиться к себе серьёзно,
верить в себе присутствию духа,
от себя самой чудес ожидать.

От себя бежишь, как от каверзы, подвоха, навета,
как от труса, потопа, нашествия иноплеменных и прочих бед!
…И тогда вдруг становится тихо-тихо, и ничего, кроме света,
кроме света и радости, оказывается, в мире нет!

1987


20 октября 2015

Сергей Федоров

Оказалось, что Вы главный враг самой себе со своими устремлениями, и когда Вы это осознали, Вы приобщились к тихому свету, который внутри Вас. Церковная исповедь в стихах. Самоедство высокого уровня, почти с Лермонтовым сравнялись. Но остаётся тайной как Вы обрели этот свет, Ваша встреча с Богом, с благодатью Божией. А это было бы самым ценным. А за описание скуки и безысходности Камю уже получил Нобелевскую премию. Вы тоже достойны Нобелевки, мастерски это делаете, но Вы то получили от Бога гораздо большую премию - приобщение к свету. Но уж очень прикровенно об этом говорите, как будто народ недостоин это знать. А народ ''хочет порадоваться при свете Вашем'', а Вы ему, народу, на своём примере только комплексы оставляете, которые народ и без Вас знает. Светом поделитесь, рецептами, опытом. А то Вы зажали драгоценную жемчужину, и не даете хоть одним глазком посмотреть на неё.

Моему товарищу математику по пьянке явился святой, это произвело переворот всей его жизни. До этого был атеистом, стал подвижником. Я описываю встречу с архм. Таврионом Батозским, первое переживание света, и приблизительно представляю какой мог быть Ваш опыт, но Вы в этом молодежном стихотворении ( я тоже переживал ''мировую скорбь'') только намекнули об этом. Но веришь этому, но только раздразнили.

Оказалось, что ''девушке с клироса'' ничто человеческое не чуждо. Но для молодых лет это серьёзное стихотворение. Вызывает почтение. Спасибо, что удостаиваете своими творениями.

Поклон.
***


ИЗ ЦИКЛА «МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК»

Дядя Паша, старый перец, ушлый хрыч, как подавился,
словно что-то с ним стряслось, лишь вышел на дорогу.
Зашатался, замахал руками вдруг, остановился:
что-то есть там, кто-то есть, ей-Богу!

Словно поперхнулся вдруг, глаза на лоб, и нервно
задрожал, как пойманный хорёк, забился.
– Кто ты? – он спросил у тьмы и суеверно,
поначалу левой, а потом и правою рукой перекрестился.

– Ты не Смерть моя? – спросил он вслух, но дымка
не желала называть себя – всё гуще складки,
всё плотнее тень. От этой невидимки
сердце ёкает, душа уходит в пятки.

А ведь видывал ты виды! Не дружил со страхом.
Выходил – грудь колесом, вся в орденах, как на параде:
всё косил под ветерана-инвалида и, монахом
вырядившись, нараспев тянул: «Подайте Христа ради!»

И с таким водился сбродом, голытьбою:
что ни циник, то пропойца, что ни враль, то ворог.
Что ж теперь ты, как романтик, разговариваешь с тьмою?
И, как мистик, весь трепещешь, заглянув за полог?..

Впору б ниц тебе упасть: ведь, где ходил, хромая,
там уже земля иная, сторона другая.
Всё лежал бы, как зародыш, ничего не понимая:
лишь блаженство летней ночи, мама дорогая!

21 октября




Сергей Федоров

Удивляет, что Вы естественный поэт, без натуги. Просто разговариваете стихами, как дышите. Но все по законам поэзии, не видно стремления непременно понравиться читателю, поразить образом.
Правда не понял последние строчки, как не всегда понятны кадры из фильмов Тарковского. Непонятна точка отсчёта. Это пожелание героя? Непонятно, но впечатляет.
А советский , думаю, что советский, "Дядя Паша, старый перец, ушлый хрыч'' существует уже без Вас, естественно и органично, словно Вы его и не придумали. Но какое-то ''прозаично - мистическое'' стихотворение, без мистической бутафории, и некая недоговоренность, фрагмент большего. Как фрагмент фрески Рублева или Феофана Грека свидельсвует о масштабе явлений духовного мира.
Вряд ли это стихотворение молодёжного периода, здесь как бы не раскрыта '' Девушка с клироса'', восторженно смотрящая на Божий мир.
Впечатление,что в этом стихотворении больший смысл, чем мы постигаем. Может быть и сам Поэт не все постигает, что изображает словом.
Приятно было опять встретится с Вами. Надеюсь на неиссякаемость источника и новые встречи.
Склоняюсь в поклоне.

Сергей Федоров
Как могла Девушка с клироса написать -''Дядя Паша старый перец, ушлый хрыч''? Петь на на клиросе, и писать такое? А хорошо!

Людмила Делова
Поющие на клиросе еще и не такое могут!

Сергей Федоров
Людмиле Деловой.- Я сам пел на клиросе и знаю, что такое -клиросный бес. Мои строчки вопросы, это просто улыбка, шутка. Я испугался, что их могут воспринять серьёзно.
***


ТРИ ДНЯ

Говорят, когда человек умирает и уже не чувствует боли,
душа его еще целых три дня по земле бродит устало,
бродит она по знакомым дорогам земной юдоли,
там, где любила она, там, где она страдала…

И уже скинув с себя одежды немощи человечьей
и житейские попеченья складывая у порога,
как впервые, всматривается она в лица,
вслушивается она в речи,
словно хочет что-то о жизни понять из эпилога…

В первый день помедлит душа моя над Москвою,
пока она зеркала завешивает, пугается отражений, –
с её речами окольными, с дорогой её кривою,
с площадями побед, с лестницами унижений…

С её полетом, истерикой, чванством и панибратством,
с солнцем ее закатным меж изломанных веток,
с детством моим и юностью, с моей бедой и богатством, –
и благословит душа моя её напоследок!

А во второй день душа моя вспомнит свои скитанья,
там, где, как говорят, и дым приятный и сладкий,
где древний призрак Отечества сходу даёт заданье –
принести ему то, не ведаю что, и разгадать загадки.

Там под высокими соснами, над спелой россыпью клюквы,
живут, земным благоденствием не тешась, не обольщаясь,
и боятся лишь Прокурора, с заглавной буквы, –
и благословит душа моя это всё, прощаясь!

Ну, а в третий день душа моя пустится, собираясь духом,
туда, где, кроме неё одной, нет виноватых, –
к инокам и монахам, старикам и старухам,
и станет она меж нищих, блаженных и бесноватых!

В одинокую, на высокой горе, забредет келью,
подпоет “Господи помилуй” и “аллилуйя”
и, благословив последним благословеньем, уйдет с метелью,
унося ожог последнего поцелуя…

О, неужели никто, к кому стучалась она, сдерживая рыданье,
и три дня говорила: “Я с вами! Я не убита!” –
ничего на земле не отыщет ей в оправданье,
ничего небу не скажет в её защиту?

1989

 22 октября •


Сергей Федоров

''Уйдет с метелью, унося ожог последнего поцелуя'' - самая обжигающая строчка, высшая поэзия. Как Пушкинский стих об Иуде, которого сжигает поцелуй Сатаны. Причём ясно, что нет никакого заимствования. ''С солнцем ее закатным меж изломанных веток'' удивительно образное описание. Вот поэт так поэт. Впечатление, что Вы еще попали и в сферу воздействия песен о. Романа Матюшина, чье творчество мне кажется сентиментальным и '' деланным'', это штампы псевдосмирения, долго слушать это невозможно. ''К инокам и монахам, старикам и старухам'' - это привет Матюшину, но Вы избежали его нытья. Но стихотворение получилось спокойное, верующего человека. Только есть ли у Вас переживание потустороннести остаётся тайной. Так поражает опыт барона Икскуля в его ''Очевидное, но невероятное для многих происшествие''. Вы в этом стихотворении пока ещё ''Девушка с клироса'', есть очарование молодости, хотя Вы пишите стихи о загробных переживаниях. Но как-то не страшно, даже уютно. Утешаете. Наверное, народ и утешается. Спасибо за утешение. Но те строчки гениальны.
Приятно быть в Вашем обществе. Радуете. Еще!

*) Я имею в виду ранние песни молодого Романа.

                ***
Сергей Федоров

Когда Игорь Борисович Померанцев умер в мае 1984 года, он парил на уровне паникадила в левом приделе храма Ильи Обыденного и потрясенный созерцал свое отпевание. Мы встретились с ним глазами.



 

***


Olesia

Разве ты не знал бедности,
застенчивость не прятал в обшарпанном рукаве?
Папироской обиды разве впотьмах не дымил?
А перед зеркалом –
разве не проводил рукой по стриженой голове:
глаза беспокойные, подбородок безвольный, –
сам себе не мил?

Разве ты не сворачивался калачиком, чувствуя, как велик
мрак за окном, как туманна даль,
как всадник с конём высок?
И вот-вот ураган разметет по миру обрывки книг,
перепутает имена, опрокинет звёзды,
собьёт идущего – с ног?

Разве тебе не слышались голоса неясыти, выпи, скимна, –
вестников бед?
Сердце не обвивала ль горечь наподобье змеи, вьюна?
Вьюга ль не угрожала, что мать стара, и отец дряхлеет,
а брата и вовсе нет,
и некому защитить младенца, отрока, подростка –
мальчика на все времена?

И теперь, когда ты – матёрый, как волк,
и пуган, и тёрт, и бит;
как морская галька, обкатан, пригнан волной со дна,
в мёртвой воде замочен, на солнце выжжен и сыт
сам собою по горло – какая твоя цена?

Ты дедушку пережил по возрасту,
врага по росту догнал,
ты Музе купил за ассарий пять малых птиц,
горячим воском закапал землю, в лицо узнал
средь пленниц душу свою –
под жирным гримом блудниц.

И вот, искушенный, ты знаешь всех поименно –
и мир, и боль,
но томит и томит вина, подкапываясь, как тать, –
перед тем – из бедной семьи, застенчивым,
выстриженным под ноль:
то пряника хочется ему дать, то просто к груди прижать.


                ***


Сергей Федоров

Вам бы писать сценарии к фильмам Тарковского, те же персонажи - мальчик ''выстриженный под ноль'',  зеркало, и прч. Первые строчки показались самыми образными,  самыми ''Тарковскими''.

''Разве ты не знал бедности,
застенчивость не прятал в обшарпанном рукаве?
Папироской обиды разве впотьмах не дымил?
А перед зеркалом –
разве не проводил рукой по стриженой голове:
глаза беспокойные, подбородок безвольный, –
сам себе не мил?''
Странно, что Вас нет в его фильмах. А может быть Вы там есть?
А Тарковский брал за основу ''мальчика, стриженного под ноль'' ( гениальная фраза) Отрока Варфоломея Нестерова. Сергия Радонежского в отрочестве. А это уже идеалы ''Девушки с клироса''
Мне не хватает какого-то намека как ''Нестеровский мальчик'' становится матерым волком, не хватает переходного звена.
Можно догадываться, что очевидно '' в лицо узнал
средь пленниц душу свою –
под жирным гримом блудниц. '' - это плата за становление матерым волком.
И  ''но томит и томит вина, подкапываясь, как тать, –
перед тем – из бедной семьи, застенчивым,
выстриженным под ноль:''- это тоска по отрочеству, по остроте восприятия и незамутненности чувств.
 - О! Пока писал отзыв понял о чем стихи.
Плакал о Вас кинематограф, радуются почитатели Поэзии.

Я например занимаюсь не своим делом, в которое бы вкладывал все силы души, страсть, - писательство, мемуары, очерки. Но воля свыше заниматься именно этим, и приходит помощь. Пишу, что диктуют, понимая, что сам бы я этого не написал, и тщеславиться здесь нечем. Хотя я человек очень тщеславный. Потому, наверное, и поставлен на ''не своё дело''. Не случайно шутя я и спрашивал Вас, кто Вам диктует строчки стихов, ''Девушка с клироса так не смогла бы написать.'' Не смею себя сравнивать с Чеховым, но ему тоже казалось, что пьесы писал как бы и не  он. Тоже было ''раздвоение'' личности'' .Вы наверное, меня поймете. Если бы Вы не были матушкой, то я бы сказал - Целую Вашу ручку, написавшую столько  хороших стихов.
Поклон поэтессе и несостоявшемуся киносценаристу.

1  ноября 2015
***


СЛОЖНЫЙ ГЛАГОЛ «БЫТЬ»

Кошки горящий взгляд,
Птицы тревожный крик.
Ветер ночной сад
Пробует на язык.

Рьяно ему в ответ
Брешет приблудный пёс.
В зелени лунный свет
Порист, как купорос.

Всё это – «жизнь проста»,
Как говорится здесь:
Тяжкая суета,
Страх, шебуршенье, взвесь.

Писк средь травы густой,
Возле кустов – возня.
Именно что – простой –
Стать учили меня.

Попросту – выживать,
Теснить с разных краёв,
Выдавливать, выживать
Всяких там воробьёв.

Лучше уж петь, плыть,
Разрывать у берега сеть,
Сложный глагол «быть»
В тесной груди вертеть.
***

             Сергей Федоров

Что-то песенное в этом есть, но не достаточно ядрено. Хотя есть ''купорос''. Музыкальный ритм для молодежно- палаточного исполнения. Но нет той Шекспировской ноты, кульминации, на которые Вы мастер. Вы даете общие определения, формулировки. Нет раны о которой Вы поете, или и вопите, как Гамлет или Высоцкий, или я. ''О, со мной то же самое было, гениально матушка Олеся выразила!" Соль на раны не сыпите, интеллигентно пресновато и ''подробностей нет'' Первые два четверостишия впечатляют, обещают, а потом как-то нет кульминации, экстаза, к которым Вы нас уже приучили в своих стихах. Даже не понятно к какому периоду Вашей жизни эти стихи относятся. От Вас народ требует шедевры, Вы как бы себе и не принадлежите. Вы же Олеся Николаева.
С благоговением и почтением.

Михаил Павлов
Кульминация экстаза - что бы это значило, Сергей Федоров-Мистик ?

Сергей Федоров
Читайте стихи Олеси Николаевой и Вы поймете.

Михаил Павлов
Читаю. Не понимаю. Объясните уж убогому!

Михаил Павлов
Кстати, Сергей Федоров-Мистик, по поводу Вашего «Соль на раны не сыпите…» Литературной норме соответствует только вариант с чередованиями в-вл, п-пл, б-бл, м-мл и т.п. Иначе говоря, «ловить-ловлю», «сыпать – сыплю», «любить – люблю» и т.д. Ваш вариант – «сыпите» - чрезмерно мистичен, я бы даже сказал, оккультен для русской литературной нормы.

Сергей Федоров
Это от больших мыслей.


[( Все таки у меня  - кульминации, экстаза- через запятую.)]

3 ноября 2015г.
***



ПЕСНОПЕНИЯ

I.

Господи! Я напоминаю чуму,
ураган аравийский, тьму
Египетскую, фараонову лесть,
а ведь так говорила – петь Господу Моему
буду, пока я есть!

Я с ладоней Твоих глотала Твой виноград,
мне казалось – сплошь зарифмован Твой вертоград
и Твоя запятая всего горячей, остра…
И едва ли не Сам Ты – в летящем шёлке до пят
прямо здесь стоишь – у самого моего костра!

На меня поднимался самый мятежный полк,
и служил у меня на посылках матёрый волк,
вечеряло небо со мной за одним столом…
До сих пор шелестит этот вкрадчивый лёгкий шёлк,
уходящий в лепет: лепет, переходящий в псалом.

Безымянный – чернел под моею ногой провал,
бессловесный, одетый в железо, полк бунтовал,
осаждённый город падал, смертельно пьян, –
пока Ты не взял меня в руки, словно кимвал,
не ударил, словно в тимпан!

II.

Дождь со снегом заняты собственным ремеслом,
присваивая окрестность, задним числом
поминая красавиц, а те, выходя из игры,
превращаются в тучных замёрзших тёток, – уже с веслом
никогда не встать им у водомёта – там, на верху горы…

Всё в упадке, крушенье… Знобит ледяное пальто…
Если, правда, я есть только то, что имею, то я здесь – никто
и огульное “нет”.
И сквозит в моё решето
синеватый морозный свет.

Сквозь меня мерцает молоденькая зима
и Господские праздники – Рождество, дома,
превращённые в ясли. Оттуда несётся весть:
ты имеешь всё то, что ты есть сама,
ты имеешь то, что ты есть!
***

Сергей Федоров

Можно подумать, что это Ваш перевод Псалмов Давида, по крайней мере первая часть. Так же непонятно и так же потрясает. Странно - вспоминается почему- то '''Песнь песней'' и ''Откровение Иоанна Богослова'', оно тоже непонятно для ''земных'' умов, но является Откровением от Бога, и ''автору'' Апостолу Иоанну понятно. Я понял так, что Вы питаетесь Богослужебными текстами и Пушкиным, и создаёте свои шедевры.
А ''тучные замерзшие тетки, - уже с веслом'' это просто ''шедевр с Малой Грузинской'', но это Ваш шедевр.*)
Очень сильно - ''Я с ладоней Твоих глотала Твой виноград ...''
Вообще дух пронизывает все стихотворение, прямо Боговдохновенные стихи. Вы подбираетесь к созданию своих Псалмов? '' Дух дышит, где хочет'' и ''Девушка с клироса'' станет Пророчицей?

*) В семидесятые - начале восьмидесятых на Малой Грузинской улице проходили выставки художников авангардистов, тогда - гениальные.
***
Александрина Вигилянская
Мамочка, ураган еще ладно, но чуму не напоминаешь точно! :)

Олеся Николаева
Когда как, дорогая!

Сергей Федоров
Но люди Вами болеют. По крайней мере Вашими стихами.

7 ноября
Отзывы на цикл стихов ''Испанские письма''

XV.

...Честно сказать – твой излюбленный Папа Римский
надоел мне изрядно... Его папская туфля
попирает пол-Украины, над Эстляндией заносит подошву,
над Московией мыском помавает.

Среди римских легатов – распри и нестроенья:
многие его называют “масоном польским”,
пеняют на его “паркинсона” и “эффект маски”,
прочат на Святой Престол здорового итальянца...

Так что напрасно ты столь за него радеешь:
“Ex Cathedra” – вещь довольно сомнительная, и святой Петр
вряд ли когда забудет слова своего Бога:
“Отойди от меня, сатана, ибо ты думаешь не о том, что Божье”.

Впрочем, мне даже жаль твоего несчастного Папу:
либеральная Франция его рисовала с клыками,
а меж них трепыхался маленький либеральный французик,
и сочилась кровь из его тщедушного тельца.

Так и тебя он схватил поперёк запястья,
в канцеляриях своих записал агентом влиянья...
Ну, какой ты агент – с такою прозрачной кожей,
с перепутанным клубком нервов, с глазами серого неба!

Здесь у меня в Испании все видится ярче, чётче.
Воздух насыщен цитрусом, олеандром,
рододендроном – слава Божья
о себе свидетельствует отовсюду.

И когда подумаешь здесь: разлука –
она тут же рисует себя необъятным небом.
А когда швырнёшь эту жизнь – просто так, на ветер,
он её вынесет точно по воле Божьей!

XVI.

Такие испанцы есть, которые, как кошмарный сон,
ненавидят свою Испанию. Спозаранок
они ругают испанского Бога за то, что Он
создал Испанию, самих испанцев и их испанок.

Им ненавистно испанское королевство, испанский бунт.
Испанская вера их просто бесит, трясет на пороге храма.
Даже Трансильвания им более по душе. Даже Трапезунд.
А уж Новый Свет для них – что Эдем для изгнанного Адама.

Хмель Васко да Гама, что ли, у них в крови? Иль затёрт до дыр
помянник неутоленных обид... Лишь отчий берег покинут,
средь любых туземцев честить начинают
испанские войны, испанский мир,
королей, кардиналов, смердов. Даже рельеф и климат.

А меж тем – если крикнуть: “Viva, Испания!”, дорогой,
и подпрыгнуть, и шляпу подкинуть – она обернётся
в небесах распростёртою чудною птицей живой:
чайкой на море спустится, ласточкою – у колодца!
***

Сергей Федоров
''Черный цыганский глаз горит в темноте испанской.''  -  это ''Черный квадрат'' Олеси Николаевой, не уступающий "Черному квадрату''  Малевича.  ''Ослепительно черное солнце'' Шолохова. Компания гениев. ''Кровавый глаз быка'' впечатяет. Но после таких драматичных образов ''подкладывать мясо с жирком'' как-то по женски, не так гениально, по домашнему. [* Позже убедился в том, что был не прав. «Пушкин всегда прав», а Олеся почти всегда права!)]
"Гейне в экстазе'' принес книгу Ваших стихов. Я потерял дар речи от золотого блеска Ваших литературных орденов и премий. Пропала ''Девушка с клироса'', явилась Императрица.  А мне жаль. ''Ужасный день''моей жизни. Я все злился, что бодрый старичок Владимир Гейне приходит от Ваших стихов в бОльший экстаз, чем я, а теперь душа моя стала нечувствительной. Пусть приходит в экстаз, так и должно быть.. Я постараюсь отрешенно читать Ваши стихи, если это возможно, уж очень хороши.
Вспомнил молодые годы, когда меня не приняли в монастырь. Второй раз этого сделать нельзя.  Слава Богу.

В Зеленограде есть площадь Колумба, не там ли вы собирались уютной компанией под  большим абажуром? Это было актуально для девяностых, когда ''Новые испанские'', будучи бандитами , иногда кровавыми руками  делали состояния, но не  хотели, чтобы их дети были такими же бандитами как и они, и посылали их получать образование в ''Россию''. Та же тема в ''Крестном отце''. У нас такой мафиози живёт за забором. Поэт пророк, в его художественных образах бывает сфокусированна вся реальность нашей жизни, жизни народов ''итальянцев'', ''французов'', ''мавров''
Но больше всего понравился Ваш обед под абажуром. Так вкусно написано, так уютно. ( Вспомнился  обед Моцарта и Сальери, приготовленный Пушкиным) Политика уйдет, а обед останется. Вы с Пушкиным готовите на века.
Описание застолья это показатель уровня поэта. Хотя бы первая глава Евгения Онегина. Там нет политики, но есть ток кометы шампанского и жар котлет. Восстание декабристов прошло, а жар котлет остался. Приготовьте ещё что-нибудь. Вас чем больше ешь, тем ещё больше хочется. А сероглазая Девушка с клироса  - хороший кулинар!!
С восхищением.

Олеся. В Крюковскую усадьбу, где я обитаю пришёл поклонник Крюковской Старушки и его охватил экстаз от Ваших Испанских стихов. Сам он определяет себя как поэта, пишет, и зовут его Гейне Владимир Евгеньевич. ( хотя у него совершенно гениальные мемуары о войне, а не ''стихи'') Он переписал Ваши стихи и побежал их читать на очередной ''Четверг'' Зеленоградского краеведческого музея, точный Салон как  в Ваших стихах. Меня он просит узнать год публикации Ваших стихов в Независимой газете, хочет ехать на Левобережную в хранилище газет библиотеки.  До этого дня ни в библиотеках, ни в элитных магазинах Москвы Ваших книг он не нашёл. Я посоветовал ему издательство Сретенского монастыря. Узнал он о Вас от меня, но в таком экстазе и воодушевлении я его впервые вижу. ( а ему 80 лет, но не дашь, до сих пор романы ''с симпатичными и обаятельнвми женщинами лет семидесяти''  - его слова ) .Отмечает Ваш Эзопов язык. Понравились те же самые   строчки, что мне. Стал писать стихи посвящённые Вам. Я его понимаю.
Поклон.
Человек не признаёт интернет, ему надо в живую держать газету, книгу.
У меня же остались смешанные чувства. Особенно от его экстаза. Главное в тайне я уже написал плохие стихи посвящённые Вам. Он написал ещё раньше и тоже плохие .

Очень нравится, что Ваше описание жизни, хроники ''Королевства  шпанского и всея  Вселенной'' бесстрастны, как бесстрастны ''Деяния Апостолов'' апостола Луки. Там есть и юмор, когда собравшаяся толпа не знает для чего собрались, и два часа кричали - ''Велика Артемида  Эфесская.'' и описание пребыванияя апостолов в тюрьме, и избиение их. Личных эмоций у автора "Деяний'' нет, почти констатация факта, но с доброжелательным оттенком. Как бы нет ''личных'' эмоций и у автора ''Писем'' ( Но это не значит, что они не возникнут у ''адресатов'') И Апокапсис написан ''бесстрастно''  Но несмотря на Апокалипсис, вспоминаются и французские письма матери к дочери Совиньон. Золотая страница культуры Франции.
''Здесь у меня в Испании все видится ярче, чётче.
Воздух насыщен цитрусом, олеандром,
рододендроном – слава Божья
о себе свидетельствует отовсюду.''

Переносишься в Испанию. Хотя оказывается, там столько такого!

Одна генеральша спит с моей фотографией. Раньше я этому смеялся, а теперь сочувствую, глядя на Вашу фотографию на книге стихов, которую принес мне Гейне. Хороши Вы и Ваши стихи.
Не гневайтесь. Ваши стихи действительно хороши.
Гейне Владимир говорит, что из всего сборника десять процентов стихов ''затронули струны его души, а это для него много'' Это Ваше назначение пробуждать душу своей лирой.
Благоговейный поклон.

16 ноября 2015 г.
***

72. СНОВИДЕНЬЕ

Приснился удивительный сон: будто иду я по городу и со мной моя внучка Надя. Надежда. Светлые длинные прямые волосы, огромные голубые глаза… А потом оказывается, что это не Надя, а другая девочка, очень похожая на нее, и зовут ее Вера. И вот я проснулась и думаю: что бы это значило? Получается, я считала, что иду с надеждой, а на самом деле – с верой! Но на самом деле, сны, кроме, конечно, сновидений, которые разгадывал Иосиф Прекрасный, – лукавы суть. И было время, когда темные силы меня этими снами морочили: мне снились сны, которые сбывались. Вот увижу я во сне, что к нам приезжает издалека знакомый человек, и на следующий день он появляется на пороге. Или приходит мне в сновиденье таинственная посылка, и точно – достаю наутро из почтового ящика письмо. Или снится мне, что у меня украли нужную вещь, и я, проснувшись, уже начеку, а все равно, как ни берегись, а что-нибудь у тебя бесследно пропадет!…
И я даже стала считать, что есть у меня некие медиумические провидческие способности! Как бы я душой истончилась настолько, что стала чувствовать незримые волны, которые приносят мне весть о грядущем. Просыпаясь, я сразу рассказывала сон моему мужу, а потом, когда его содержание подтверждалось настоящим, я говорила ему: «Ну вот, видишь, я же говорила!»
Но потом это стало меня томить и смущать. Потому что никакой пользы от этих «предвестий» не было и не было в них никакого смысла! Напротив, стало казаться, что кто-то из незримого мира издевается надо мной, являя мне в сновиденьях картины каких-то великих событий, войн, пиров: испанские гранды приходили ко мне, идальго, рыцари устраивали дуэли, пасторы звали меня куда-то, разыгрывались драмы, устраивались погони, и я оказывалась втянутой в какие-то битвы.
А наяву это разрешалось тем, что я попадала на какое-нибудь вполне будничное мероприятие, где шли бестолковые споры и беспредметные разговоры. Или некое действо разворачивалось во сне вокруг черного чемоданчика, и все было так значительно и таинственно! А наяву просто один из гостей забывал у нас чемоданчик и надо было теперь с ним где-то встречаться и возвращать…
Как-то раз я упомянула об этом духовнику, но так – походя и между прочим, как о какой-то мелочи, со смешком. Но он вдруг насторожился, стал меня об этом расспрашивать подробнее и потом сказал, что сны – это одна из уловок темного мира: «Лукавый не знает будущего – ему известно лишь прошлое и настоящее: кто-то уже отправил вам письмо, какой-то человек уже садится в поезд, чтобы приехать наутро к вам, снежная буря движется на всех парах, чтобы закрыть над вами ясное небо… Вас приучат верить таким «пророчествам», а потом и внушат нечто. Надо исповедать такое доверие к снам!»
Так я и сделала. И после этого сны прекратились! Лет десять мне вообще ничего не снилось. А потом, когда мне снова стали в сновидениях мерещиться какие-то картины,  стихи, даже новый рассказ, проснувшись, я начисто забывала, что это было, вообще – о чем, словно некто сразу стирал написанное с черной доски…А вот сейчас голубоглазых светловолосых девочек Надежду с Верой оставил. Обе такие чистые, такие пригожие. Пусть уж не исчезают!..



МЕЖ СНОМ И ЯВЬЮ

I

Между сном и явью слышишь странный
то ли шелест  шестикрылый, шум отчизны позабытой,
то ли лепет льстивой, темной, предзакатной, самозванной
речи или Речи Посполитой.

Разве я двурушник дерзкий, вроде Курбского? Иль жердь я
обоюдоострая?.. Иль двоеверный
смерд? – в мешочках замшевых предсердья
оберег от лиходея носит, складенёк от скверны.
Через левое плечо плюет и крестится в придачу
на луны туманный профиль, денежку из серебра ей кажет:
на приплод, богатство, счастье, говорит, и на удачу!..
А подумает и “на бессмертье” скажет.

У меня в мешочках этих тоже много есть такого,
что поет то Херувимскую, то Прощание славянки,
то катает, как булыжник гневный, тяжкое глухое слово,
то без слов толкает в гору ледяные санки...

Вот и ты мне говоришь: засни, забудься. Сладок
сон царевны, спящей под защитой
ангелов, а бесы между складок
штор хоронятся да в сундучок закрытый...

Но меж сном и явью воздух шаток
и двусмыслен всякий гость со свитой...
И тревожен сумрачный осадок
жизни непрожитой.

II

С кем сравню себя? То с зябликом, то с кошкой
неприкаянной. Что ни припомню – куце.
Не проглоченным когда-то хлебом, крошкой
непрожитого – о, как не поперхнуться?

Путника неузнанным отправить в ночь! В скитальце
не признать глаза Его и губы!
Голоса Его не различить и пальцы,
преломляющие хлеб, не разглядеть – к чему бы?..

Я хожу-твержу одно лишь слово “сбыться”:
обрастая бытием, ночь проспана, день прожит...
Ибо там, меж сном и явью, где границы
четкой нет, несбывшееся – гложет!

...И уже не может воплотиться,
но и умереть еще не может.
1998

***
Сергей Федоров

На стихи ''Меж сном и явью''

 Вы были звездочетом и толкователем снов?!   - Это просто ''убиться веником'' Я  тоже толковал сны, сам не понимая, почему я так говорю, а сбывалось. Обьяснил женщине в возрасте, что ее сон, как она поднимает зелёную ботву на грядках, а под  ней растут пироги, которые женщина была мастерицей печь - это к младенцам. Дочь женщины до этого покинул муж. N страшно переживала, год находилась в оцепенении, мать боялась оставлять ее одну. Молодых людей как женихов она не воспринимала. Была пустота и бесперспективность. И поэтому мои слова о младенцах показались пустым сотрясением воздуха. Но как-то скоро явился человек, напел ей очень красивым голосом, и стал ее мужем, ( хотя, казалось, совершенно не подходил N) Потом, один за одним, родилось трое мальчишек. А я с важностью и большим тщеславием начал толковать другие сны. Удивительно, но сбывалось. Все это происходило в Крюковской усадьбе.  А потом долбанул инсульт. Нельзя заниматься ''волхованием''

Очень сильное впечатление в Ваших стихах произвели '' бесы, меж складок штор хоронятся'' Прямо с натуры Вы пишите. Всему веришь,  и почти все знакомо.
.................
.................

Поклон и благодарность за Ваши стихи. С ними сладко засыпаешь, читаю на ночь. А Вы я понял, ночная птица, их ночью наверное и творите. Пишите.
***

"Записки церковного сторожа" Сергей Федоров

Как-то на проповеди второй священник Николо-Кузнецкого храма рассказывал о себе. Во время учёбы в семинарии каникулы он проводил на Украине у родственников. Однажды он обратил внимание на то, что хозяйка дома очень удручена и расстроена. После расспросов она поведала ему свою печаль. Накануне к ней пришла соседка, похоронившая своего мужа, и сказала: «Мы с моим дедом договаривались, что кто первый из нас двоих умрет, тот обязательно явится после смерти и скажет, как там на том свете. Если я умру первой, то я явлюсь ему и скажу, как там. А если он первым умрет, то он мне явится. Вот мой дед и умер первым. Я ждала, как мы договаривались. А сегодня ночью он явился мне и сказал, что там ничего нет. Получив такое известие, женщины очень расстроились. С большим трудом семинаристу удалось убедить их, что являлся не дед, а тот, кого в народе называют хвостатым и рогатым.

***
86. РАДОНИЦА

ПИСЬМА

Старых писем бы не читала и телеграмм,
не будила б забытое песнопенье:
отправители их давно уже где-то там,
во блаженном успенье.

Всякий там безмятежен, юн и богат
неземными снами,
что ж ответить может им адресат,
глядя внутрь себя большими глазами?
…Страшными глазами глянешь, словно слепой,
внутрь себя, а там, как живые:
письмописцы, вестники, ангелы, – только пой
с ними песни их роковые!

Вещими глазами глянешь, словно слепец,
внутрь себя – все въяве вернется:
ты один лишь знаешь, какой всему конец:
этого – убьют, а та – разобьется.

Этот – не проснется, а та – сгорит…
Реки запылают.
А у этой – рак, а думали – плеврит…
Но они-то в письмах этого не знают!

Не ходи на гору, в море, в палисад!
Сад зачах, а замок покосился
полинял от времени старый адресат,
до неузнаваемости обносился.

Лучше эти письма больше не читать,
что писал там пафос, прочитал здесь – лепет.
Лучше уж к усопшим в тайных снах летать,
обгоняя ужас, унимая трепет.

И когда затихнет ледяной норд-ост –
он сбивает пыл, да и не докричаться –
лучше уж при свете логосов и звезд
повстречаться…

Там – в преображенном облике посад,
и Господний возраст – тридцатитрехлетний –
заново примерит старый адресат,
как наряд последний...
***

Сергей Федоров
о стихах. Почему-то перечисляются одни скорби. Хоть бы одно письмецо о рождении ребёнка. На Вас это не похоже. Эстетическое уныние высокого уровня, руки опускаются, жить не хочется. Как будто у Вас кто-то умер. После таких стихов ( высокого уровня) остаётся только бежать в пустыню и думать о смерти. ''Дар случайный, дар напрасный'' Пушкина гораздо веселее.
Хоть бы лучик надежды дали. Последние строчки не преодолевают боли всего текста. Хотя Вы не обязаны все  время радоваться и ''видеть и на кладбище  плюсы'' - цитата. Уж очень хорошо Вы передали тоску и боль. Тоскуешь вместе с Вами. Это эффект Ваших стихов, Вашу жизнь переживаешь как свою. У Некрасова этого нет. Вы и читатель - сиамские близнецы. Чуть поосторожнёй, а то Вы слишком талантливы.
***



XVII.

Право же, все молодые испанки собой прекрасны,
а стареют мгновенно:
смотришь – и бац! – старуха.
Тогда они надевают скорбные чёрные платья
и играют на мандолине печальные песни. 
Молодые испанки спрашивают у старых:
“Вы, старухи, всё знаете, расскажите,
как не сгореть дотла в страсти безумной,
как добиться от кабальеро любви – вечной?”

Отвечают старухи, играя на мандолине:
“Вы можете отдать кабальеро розу – белую, алую, золотую.
Вы можете отдать кабальеро свой лучший перстень.
Даже нежную руку в ажурной тонкой перчатке.
Даже поцелуй под покровом ночи.
И на заре, когда птица пробует голос...
Даже сердце – и то: для кабальеро не жаль и жизни.
Но упаси вас Бог, молодые испанки, –
отдавать ему свою песню.

Потому что – когда вы станете стары
и наденете длинное платье скорби,
ваши розы – белая, алая, золотая –
лишь сухие чёрные руки протянут к небу.
Но зато – у вас останется ваша песня!..
И тогда вы сядете с мандолиной
и, как Бог положит на сердце, запоёте
о своей Испании милой, тайне её и славе...
И кабальеро вовеки пребудет с вами!”

...Так поют у нас в Испании старые уродливые испанки.
Молодые отходят от них недоверчиво, головой качают:
“Если бы они вправду знали вечной любви секреты,
разве бы они сделались безобразны?
И потом – разве мы видели подле них кабальеро,
который бы, преклоняя колено,
протягивал им розовый персик?”
И молодые испанки хохочут, представляя такое,
и сверкают их острые белоснежные зубки.
***
Сергей Федоров
Я начинаю верить в реинкарнацию. Пушкин жив, но стал Олесей.  Даром что у обоих глаза серые. Вы передали дух Испании не через театральный реквизит вееры, шпаги, плащи и гитары, у Вас все  пронизано духом. А строчку '' И на заре, когда птица пробует голос...'' у Вас мог бы похитить Шекспир для своей Джульеты. Стихи переходят из времени в вечность, в них нет XVIII или ХХI века, они вне времени, как вне времени тексты Святого Писания, хотя казалось бы Вы пишите о старых и молодых испанках. Но притча тоже о юродивых и мудрых женщинах.
Вы превзошли саму себя, Повторюсь - в поэзии Испания это не страна, это религия. И Вы Пророчица ее. Вы овладели тайной слова, меня начинает охватывать мистический трепет, перед человеком, с которым говорит Бог. Я в поэтическом экстазе от Ваши стихов Олеся, и уже не воспринимаю Вас как ''Девушку с клироса''

   В иконе тоже нет времени.

(Исчез первый вариант восторженного отзыва, попытался повторить его, но  к сожалению получилось суховато)

Олеся

О, Сергей! Вы меня вгоняете в немоту!


С.Ф. - А Вы немого сделаете певцом. Целую Вашу ручку, как святыню.

Бочинин >   Сергею Федорову
Нет, не Пушкин стал Олесей. А Олеся стала Лоркой.


Владиславу Аркадьевичу Бачинину

Олеся явилась в мир сей в духе  и силе Пушкина , в тот же день  - 6 июня, и с теми же серыми глазами.
С почтением.

Ирина Парчевская
Олеся, я Вас люблю!

Сергей Федоров – Молчание.

***


 ИСПАНСКИЕ ПИСЬМА (продолжение)


 Дорогой! В Испании бесчисленно множество религиозных войн
бесов с ангелами. До самых небес запружен
воздух бьющимися крылами, огненной посечённой травой,
несгораемым зноем, и путник пред ним безоружен.

Он глядит в своё сердце, а сердце – как цвет полевой:
то раскрыто, то скомкано, то исковеркано наспех,
то в овраг закатилось по чёрной дорожке кривой,
то под ветром полощется – курам кудахчущим на смех.

Грызунам – на потеху: любому хорьку на пеньке,
или членистоногим – на липкий язык вроде студня,
или холоднокровным – на их “бре-ке-ке”, “бре-ке-ке”,
здесь, под самым окном моим, вечером, после полудня.

Жить в Испании так, дорогой, – жутковато.
Страшней – умирать.
Истончаясь, скользя, ускользая, как под воду – мыло,
здесь, подпрыгнув, цепляются к ангелам за рукоять
и, на цыпочки встав, за архангельский меч Михаила.

Иль, схвативши чернила, в сердцах, пред дорогой нагой
пишут письма Тому, Кто подъемлет и море, и сушу,
и в поспешном постскриптуме ставят P. S.: “Дорогой!
Здесь, в Испании, можно погибнуть за милую душу!”
***

Сергей Федоров.


''В Испании бесчисленно множество религиозных войн
бесов с ангелами. До самых небес запружен
воздух бьющимися крылами, огненной посечённой травой,
несгораемым зноем, и путник пред ним безоружен.''
Шедевр, как фреска старых итальянских мастеров.
О сердце раскрытом, то скомканном, исковерканном и т.д.  - как-то неожиданно, оригинально
''Грызунам – на потеху: любому хорьку на пеньке,
или членистоногим – на липкий язык вроде студня,...''
По киношному уж очень крупный план, очень выпукло. Очевидно это аллегория нечисти поедающей сердца людей, тёмные исковерканные. Но получилось по деревенски натуралистично. Хорек на поводке - ярко, но по настоящему хорек, в финале он сообщает диссонирущее измерение за счёт своей натуралистичности. Как лягушки в балете ''Лебединое озеро'' Не та финальная нота. Мне так кажется. Как ''и мыло ускользающее под воду'' умирание. Не гармонирует с ''Флорентийской фреской''
Есть такая фраза ''Русский человек, то бишь испанский, жить не умеет. Он умеет умирать'', которому умирать не больно'' из Евгения Онегина, эпиграф.
Может быть современный испанский, то бишь русский  человек измельчал?
Так привыкаешь по ходу писем к обращению ''Дорогой'', что по своей инертности не сразу понял, что последнее обращение адресованно Богу.
Здесь, в Испании, можно погибнуть за милую душу!” - истинно так. Наверное стихи были написаны в девяностые, или сразу после них.
Если бы Данте заканчивал ''Божественную комедию'' хорьком, меня бы это смутило. У меня уже к Вам запросы, как к Данте.
Дерзайте. ( Вы же Дщерь Пушкина, с серыми глазами)
Конечно целиком ''Испанские письма''понравились - явление.
Простите, если как-то задел Вас, тем же менторским тоном. Я совсем не считаю себя профессионалом.
Хорошо, что Вы есть, можно ждать новых поэтических откровений.
'' Прощай, прощай и думай обо мне'' - Шекспир.

[( Перечитывая через год, удивляюсь своей  «наглости» и апломбу, в поучениях гения, каким является Олеся Николаева.)]
***
23 ноября 2015 г.
ТАК ЖИЛИ ПОЭТЫ

– Вы верите в литературу? –
спрашивает молодой стихотворец.
А сам, как видно, сильно поиздержался, бедняга,
поистрепался, устал.
– О, – отвечаю, – я никогда ее не поставлю на пьедестал.
Идола из нее не сделаю, ладана не воскурю,
не зажгу восковой свечи,
буйну голову за нее не сложу в чистом поле,
душу не заложу в ночи...
Ибо я насмотрелась на ваалов ее и астарт,
как пожирает она живьем,
смотрит осоловело с окаменевшим на плече соловьем.
С потрохами заглатывает все, что дают, с требухой,
и из всех сточных потоков всегда выходит сухой.
А подступится к ней новобранец,
одной рукой пистолет сжимая, другой – теребя ус:
“А ну отвечай, старуха,
что там за правила у тебя и секреты,
какие-такие тройка-семерка-туз?”
Так она надвинет на лоб чепец, задрожит,
сделает вздох глубокий
притворяясь, что – угадал:
мол, именно так и то...
И он потом всю жизнь собирает текучие строки
в дырявое решето.
2005
***
 
На текст ''Так жили поэты''
 
 Прочитав Ваши воспоминания, удивляешся, как Вы не свихнулись в таком обществе. Жаль Андрюшу ''венгра'', но смешно как он умер. Смешно  изложено, без смешливости. Гениальная блестка из жизни. Я уже не помню о чем  Ваша заметочка, а смерть Андрюши - поужинал, посмотрел телевизор и умер ( а до этого прыгал с седьмого этажа) - уже не забуду. Так мог написать человек, не боящийся смерти. Не забуду о студентах почитателей Есенина, потом ''квасящих'' как и он.
Что-то ничего не задело в отрывке из ''Испанских писем'' о птицах, там у Вас белый павлин в иллюстрации. Но, кажется, Вы его и не включили в последний цикл.
А нет ли у Вас что-нибудь томного, Борисов-Мусатовского, в духе ''Зелёного ожерелья'', но не приторно-декадансного, табачного, в круглой дамской шляпе? Или это Вам, при Вашем трезвении , совершенно чуждо? Господь не позволяет мечтать Своему пророку, предаваться миражам? [( Боже мой, какая наглость! Словно официанту заказываю стихи.)]

Целую край Вашей одежды, и пытаюсь Вас понять. Не получается. Благодать не даёт, Вас защищает.

24 ноября 2015
***





62. ПРОТИВ ЗЛОПАМЯТНОСТИ

Х Х Х

Я скажу тебе — посиди со мной,
погляди в глаза, окажи мне милость:
опьяненная жизнь за моей спиной
порвалась, как ртуть, раскатилась.

Муж мой чуть не ушел в монахи. А духовник
перешел к католикам втайне. А мать ослепла.
А сестра сорвалась с балкона. А мой двойник
притворился мной и построил город из пепла.
2004
***
Сергей Федоров

Какое-то издевательское очарование Ваших стихов и умиротворение.  Повторюсь  - С Вами умирать не страшно. ( Пока так кажется.) Возникает какой-то спортивный азарт занять и свою строчку в перечислении бед в Ваших стихах, шагнуть в вечность. А из-за Вас случайно не прыгали с седьмого этажа?
 Особенная доверительность пленяет.

''Опьяненная жизнь за моей спиной
порвалась, как ртуть, раскатилась.''
Строчки вроде бы не эффектные, тихие. А какое поэтическое мастерство, тихая глубина.
 Хорошо, что Вы как Есенин в молодости не покончили с собой. За Вами ушла бы толпа народу, поклонников.
Побудь-те ещё с нами. Без Вас мы осиротеем. Думаю, что выражаю мнение народа.
А правда, что Ваш муж ''чуть не ушёл в монахи'', или это для образа? Как мне это близко. И что пережили Вы!
Стихотворение ''неказистое'' на первый взгляд, но очень сильное. Опять же ''песенка Офелии'' Впечатление, что Вы постоянно резонируете то на Пушкина, то на Шекскспира.
Кажется начинаю понимать- Вы обращаетесь к читателю, как обращались бы к своему реальному Возлюбленному, и эта доверительность  пленяет. Читатель чувствует себя Вашим Возлюбленным, а Вы  становитесь для него его Возлюбленной. Хорошо, что Вы не умерли в молодости.
Когда-то я тоже чуть не ушёл в монахи из-за дамы. В точку попадаете Олеся,  в самый нерв. Может быть  Вы действительно Пророчица и сии глаголы не совсем от Вас? Народ  волнуете.
''Кончаю, страшно перечесть,'' Ещё!
Поклон от того самого читателя.  ''Ах!"

Олеся

Нет, Сергей, я, слава Богу, никогда не то что не пыталась, а даже и мысли не допускала о самоубийстве! Мало того, я не могла побороть какое-то неприязненное чувство, если не отвращение, когда это пытался кто-то сделать из моих знакомых, но, по милости Божьей, все у них обошлось больницей и дурдомом: всё это было действительно у них по дурости и гордости.

Сергей Федоров

 Прошу прощения. Это гиперболические поэтические образы. У меня тоже и мысли не возникало такой о Вас. Но знаете, сам текст так диктует.
Мне очень нравятся стихи какого-то Восточного поэта, он пишет, что в нем такой огонь любви, что он боится вздохнуть, чтобы не загорелся небосклон.

25 ноября 2015

Записки церковного сторожа

Балканист Александр Иванович Рогов, будучи особой, приближенной к патриарху Пимену, вспоминал его слова о запрете отпевать самоубийц.
-Как можно не отпевать самоубийцу?! Наоборот, его надо один раз отпеть, потом еще , и в третий раз отпеть!!!


МАРТ

I.
Март. Подземные колокола. Палящие жерла
пушек, возвещающих траур. Дух заупокойных обеден.
Словно на негативе –
сам Император-освободитель: жертва
горделивой черни. Он бел и бледен...
О, март, март! Ты лежишь на черных подстилках,
небо твое – в переменчивых двусмысленных звездах.
И при них – душа моя, что девочка на посылках
мечется и вдыхает цареубийственный воздух.
II.
Выпускающий птиц все держит их у себя до срока.
Только и прока в поющих раскачивающихся соснах,
да еще эта скачущая по ледяному насту сорока
в одеждах великопостных.
Знаешь ли, так и я, так и я в такую седмицу,
шатаясь по снегам черным, – с каждого бока
на любую сверкнувшую вдруг вдалеке вещицу
округляю око.
III.
О, март, март! Ты намеренно понижаешь высокое,
низкое делаешь еще ниже...
Крепости ледяные растворяются в мировом океане.
Следы исчезают в месиве, дороги корчатся в жиже.
Дырка в твоем кармане.
И когда начинается великое таянье, половодье,
сдвигаются с мест вековые пласты памяти,
обнажается немощь духа:
разночинство принимается выть на луну,
мается простонародье,
а у прочих – мигрень, инфлюэнца,
сплин, обморок, золотуха...
IV.
О, март, март! Некому тебя подморозить.
Уже не время
сдерживать небесные хляби, брать высоту с бою:
крепкое твое воронье, сорочье семя
зацепилось: сердце подкармливает его собою.
“Ты была ведь прекрасна просто, бела, богата,
а досталась черни чернейших чувств,
ропоту дурной крови...
Вот какая смута великая без царя-то!” –
так говорит март,
а земля хлюпает, путает окончанья в слове...
2003
***

Сергей Федоров

О стихах. Не пойми что, а хорошо. Что хорошего в ''дырке в кармане''? Но выразительно и жизненно. Как у Чехова. Гениальный мазок отражающий растрепанное состояние души. Цареубийство было сто тридцать лет назад, девочка на посылках могла быть Ваша прапрабабушка, вернее ее душа. Не видели Вы Императора на смертном одре ''белым и бледным'', и с большим трудом осознаешь эту связку, что Вас, тоже ''белую'', но не бледную, а богатую, и это мешает, губит чернь чувств, тогда как Императора губит просто чернь. Между этими двумя событиями Вы даете очень красивые зарисовки природы с дивными сороками в ''одеждах великопостных'', ''ледяными крепостями растворяющимис в мировом океане'', которые должны нести символический смысл, но это так живо и образно, что ''символический смысл'' уходит на второй план. А есть весеннее смятение чувств молодой девушки. Вы в этих стихах молодая девушка, никак не искушенная поэтесса. Это и находит отклик. А ''Император белый и бледный'' только повод, что-то отвлеченное, что видела Ваша прабабушка. А сороки во фраках сиюминутное, то чем Вы живёте сейчас, и то чем начинает жить читатель вместе с Вами. Очень драматично , что ''сорочье семя кормится Вашим сердцем. Но это происходит с Вами, а не с Вашей прабабушкой. Потому так и сильно. Есть некоторая перемешанность в стихе миражей прошлого, и ''хлюпающей реальностью'' марта ''сейчасного'', это сообщает некую растрепанность самому стиху, при соблюдении рифм и всей механики построения стиха.
Но это, только моё ощущение. Но дыхание марта веет из Ваших стихов. Только людЯм нервным наверное опасно их читать, могут заразиться Вашим смятением.
Несомненно стихи талантливые. Ни у кого нет такой поэтической дырки в кармане. Без иронии, ведь Вы ее сознательно вставили, подчиняясь законам поэзии.
Поклон великой поэтессе.
Ваши чада тоже поэтессы? Может быть возможно прочитать и их творения?

Jelena Uralova

Подслушанный разговор двух поэтических душ. Благословенно!

Сергей Федоров

''С преподобным преподобным будеши'', а с Олесей поэтом станеши.

26 ноября 2015г.
***
ЗАБВЕНЬЕ

В локтевом суставе тикнув, в чашечке коленной
молодой пчелой жужжит, стрекозой стрекочет,
Иерусалим Небесный облетает сокровенной
мыслью, губы в Мёртвом море мочит...

С головой четвероликой жизнь! Усеяла очами!
Взоры около летают, оводы, шмели и слепни,
но для прошлого – ослепли эти очи, и ночами
слышно только, как забвенья запахи окрепли.

– Дорогая, – говорит мне, уводя из дома в слякоть
и средь гор таская бесполезных, –
для того оно, забвенье, чтоб – не помнить,
чтоб – не плакать
о предателях прекрасных, о лжецах чудесных!

Для того оно такое – бархатное – покрывало,
с черным ворсом, с острой блесткой,
в звездах полуношных,
чтобы ты – не убивалась, чтобы ты – не горевала
о лукавцах гениальных, гордецах роскошных!

…Я и так уже – не помню. Я и так уже – не вижу.
Я и так уже – не роюсь в этой свалке
мертвых жужелиц, улыбок, тайных писем из Парижа...
Только запахи со мной играют в салки!
 —  с Ruslana Kovalynskaya
***

Сергей Федоров

 В первой строчке о локтевом суставе и коленной чашечке такая анатомическая точность, медицинский реализм, что потом не понимаешь как это связывать с Небесным Иерусалимом.
Мне не хватает знаний, чтобы понять от православного поэта, что такое четвероликая жизнь.
Но Небесный Иерусалим сообщает вектор отличный от индуизма, там может быть все, что угодно. Херувимы не подходят, в Откровении ничего не вспоминается.
Потрясающая звукопись следующих строчек слепни- ослели, очами - ночами. Фантастические образы живописи Дали с Гойей, и даже подсознания. Показались самые сильные строчки во всём стихотворении.
Очень понравились ''бесполезные горы''  Вы прямо-таки народный трибун, по крайней мере части народа. Звезды и чёрный ворс не вяжутся. Ворс намного сильнее, звёздочки в нем потерялись. Финальные  жужелицы, улыбки, письма из Парижа - опять Дали. На это надо настроиться. У Вас такая утонченная изысканная звукопись, что последние слова - игра в салки вызывает больше ассоциацию с едой.
Это только моё восприятие. Есть перемешанность гениального с не совсем гениальным. Но гениальное по настоящему гениально. Хотя, конечно, не мне решать имеет ли это стихотворение право на жизнь. Но Ваша  рука чувствуется.
Поклон. Прошу прощения, если чем-то рассердил.

  Сергей Федоров

Слабо пульсирует, мерцает мысль, что четырехликая жизнь связана с временами года, или временем дня. Но нет предварительного намека, штриха , как это понимать. Индийская загадка.

Сергей Федоров
Неужели четыре возраста человека?

Сергей Федоров

На мой отзыв, наверное, можно писать ироничные стихи. Вопрошаю, как на игре - ''Что? Где? Когда?" И не надо музу напрягать.

Olesia Nikolaeva

Ну, Сергий! Это же как раз очень даже понятно - видение пророка Иезекииля (тетраморф): Лев. Телец, Орел, Человек: четыре ипостаси Жизни... Никакой Индии, ею я совсем не увлекаюсь.


Сергей Федоров
Все таки эти животные отдельны, четыре головы сами по себе, а у Вас в стихах одна голова. Я поэтому и отметал символы Евангелистов. Масштаб, значимость животно-символов не соизмеримы с реальными насекомыми пчелами, стрекозами.
Что-то я на Вас сегодня нападаю как слепень. Но с большой любовью.

29 ноября 2015г.
***
СЛОВО И БЕЗМОЛВИЕ

“Паче всех человек окаянен есмь” и вся заполонена сорняками слов, пустоцветом житейской речи и, если полынью, то непременно “горькой”.
“Невольник чести” и “вечности заложник” в плену у времени гремит кандалами причинно-следственных связей, ищет и не находит своего Подлежащего, роется в шелухе сказуемых и рядится в обноски ямбов, дактилей и хореев – явно с чужого плеча. И если не ощупывает брезгливо на себе этот second-hand, то с вызовом щеголяет в нем, заявляя, что поэзия теперь ТАКАЯ и ТАКОВА.
В мире, где Глагол потерял власть, а Слово утратило плоть, где жизнь разошлась с судьбой, а реальность покинула смысл, поэту остается только ИГРА. То есть, как бы всерьез, но все – не “всамделешнее” и понарошку. Нечто, вроде школьного упражнения: выучите правило, выделенное жирным шрифтом. Поставьте слова в нужном падеже. Раскройте скобки. См. примечания, напечатанные курсивом: исключение составляет то-то и то-то.
Выучившись, в конце концов, это можно возненавидеть.
Ибо – если дом, то скорее всего – на слом.
И если окно, то темно. И если вино, то давно. И если дорога, то Бога. И если тебя, то губя. А если меня, то огня.
Парный конферанс! Буриме. “Соловей российский – славный птах”: беспредел и тупик – в сущности, одно и то же. Наверное, существует особый вид адских мучений – сугубо для стихотворцев: все уродливое и мертворожденное требует к ответу своего автора.
Чур меня, чур!
Лучше совсем замолчать. Лучше безмолвно пройти мимо вытоптанных словесных пастбищ, по которым гоняют свой нехитрый мяч футболисты из местных. Миновать без единого слова расхожие уличные повороты, молча пересечь базарную площадь, мешающую языки и наречья... О, эти общие места, как бы невинно подталкивающие к диалогу! Зачины, неизменно диктующие свою концовку. Риторические фигуры, не выпускающие из своих железных объятий! Наконец, машинальные обороты речи, словесные штампы, образующие привычный ландшафт и лгущие сердцу, что ему это – впору!..
Самое страшное искушение – поверить, что за ними больше ничего нет, что они-то и есть последняя, окончательная реальность. Плен времени располагает к тому, чтобы поэт постепенно забыл, чей он заложник.
Лучше совсем замолчать, чем забыть, заболтавшись. Лучше впустить в себя такое большое безмолвие, что оно может вместить Слово. Отмолчаться на глубинах души, над которыми, как огромные волны, проходят валы чужой – и прямой, и косвенной, и несобственной речи и откуда житейская рябь кажется серебристою чешуею. Отлежаться на самом дне, пока наверху – бури, баталии, перебранки. Вырастить в себе такое большое безмолвие, что самому умалиться, его лелея. Самому потесниться, его вмещая. Самому истончиться, его утучняя. Самому попригаснуть, чтобы свет его виден был отовсюду.
Вот, я принимаю у себя прекрасного гостя: дам ему место, сама же лягу на половике у порога – гость же пусть занимает все ложе.
Сегодня он заснет как Безмолвие – завтра проснется как Слово.
Приготовлю ему наилучшей снеди – пусть кормится вволю. Я же могу пробавляться черствой коркою с чечевицей.
Сегодня он заснет как Безмолвие – завтра проснется как Слово.
Запасу для него вина – все разолью по кувшинам. Пусть мой гость чувствует себя превосходно, располагается весьма вольготно.
Нынче он заснет как Безмолвие – завтра проснется как Слово.
Главное, чтоб ничего ему не мешало.
Одену его в лучшие одеянья – в чистый пурпур, в виссон с шелком. Сама же пребуду в наипростейшем платье. Пусть он красуется и чувствует себя здесь дома.
Сегодня он заснет как Безмолвие – завтра проснется как Слово.
Главное, чтоб ничего ему не мешало.
Никакая склока и никакая поза. И никакое поветрие, и никакая сухость. Ни обида, выясняющая отношенья. Ни тщеславья тонкое интриганство. Ни искусное шарлатанство лести. Ни унылое высокомерье гордыни. Ни зеркальный комплекс Нарцисса. Ни идолопоклонское чарованье. Ни житейская суета. Ни зависть с татьбою. Ни дремучее косноязычье. Ни сервильная легкость речи. Ни невежество. Ни всезнайство. Ни Сальери. Ни даже сам Моцарт. Ни проповеднический учительский искус. Ни реформаторский мессианский пафос. Никакой вождь. Никакой демос.
Главное, чтоб ничего ему не мешало.
Сегодня он заснет как Безмолвие – завтра проснется как Слово.
И освободит пленника времени. И отпустит невольника на свободу.
***

Сергей Федоров

Вы написали чин исповеди для стихотворцев и писателей. Пообещав адские муки, что им придётся вечно читать свои произведения, и дать ответ за каждое слово. Я встревожился, совесть обличает меня, приводя в состояние страха и трепета.
Вы очень красноречиво, всеми красками воспеваете Безмолвие, тайну входа в Безмолвие и взращивание Его. Всплывают в памяти гимны Симеона Нового Богослова ,проповеди митрополита Антония Блюма, тексты прт.Александра Шмемана о взращивании добра в душе, только Вы это сказали поэтическим словом, как Пушкин переложил на стихи Великопостную молитву Ефрема Сирина.
За научением идёт Ваша личная молитва ко Причащению, вполне может стать в ровень с молитвой Симеона Метафраста, но(не) только для окаянных поэтов и писателей.
А далее блестящий каскад о различении духов и помыслов в духовной брани. Фрейду остаётся только плакать в Аду (если он там) со своим психоанализом.
В общем Вы создали новый молитвенно-поэтический чин ко Причащению. И красноречиво, взахлеб молчите.
В этом чувствуется порыв молодости, а что делать старым хрычам и сушеным петрушкам? Я только вспоминаю те молодые годы, когда я лез на небеса. Не было ли Вас на соседней лестнице? Но я попал в то облако страстей , которые Вы перечисляте ''унылое высокомерие гордыни'' и прч. и пал под их тяжестью.
Мне теперь нужен Плач Адама. Может напишите в стихах как Пушкин? Буду премного благодарен.
Дай Бог Вам здоровье Псалмопевица Вы наша.
Но произведение хорошее, заставляет остановиться и задуматься.
Правда вылезает каверзная змея сомнения - Отчего же Вы не в монашеской келье?
Хотя можно быть в миру и хранить в себе эту тишину, а можно уйти в пустыню и унести с собой все страсти и мирской шум. Это уже мой вариант, поэтому я и отзываюсь на сей ''молитвенный чин'' с брюзжанием. Не слушайте меня Олеся, пишите свои Ангельские стихи. Помяните и нас грешных, когда приидите в Царство Божие. Аминь.
 •
Olesia Nikolaeva

Дорогой Федор! С удовольствием читаю Ваши комментарии, но даже не в части "похвал", которых не заслуживаю, а вот тут: "Не было ли вас на соседней лестнице?" То есть, получаю радость от самой Вашей стилистики, от рисунка риторической фигуры, от словца. "Сушеные петрушки"...


Сергей Федоров

Очень тронут, Вы меня вдохновляете. Но у меня нет тайного монашеского имени, я пока Сергий. Может быть Вы прозреваете моё монашеское будущее с именем Федор? Приводите меня в оцепенение.

Оlesia Nikolaeva

Сергий! Ну, конечно! Простите! Все перепутала - день и ночь, имя с фамилией, правую руку с левой...
1 декабря 2015г.

***

МЕТЕЛЬ

Меж землёй и небом моя постель,
и на воздух ступает нога.
Потому страна моя любит метель,
что она и сама – пурга.
Изо льда и воды и ветра. Того гляди –
укачает всех на весу,
прижимая жалость свою к груди,
как ребёнка, найденного в лесу.

Потому все линии смещены,
а огни расплывчаты. Близорук
каждый куст, и призраками луны
всякий недруг взят на испуг.
Меж землёй и небом колышется колыбель,
выставляет месяц рога.
Потому страна моя любит метель,
что она и сама – пурга.

Из порывов и перехлёстов – сон,
на лету – любовь, на суку – ночлег,
а когда душа из тела выходит вон,
черноту убеляет снег.
Ничего очевидного – только звук:
то ли эпос, то ли Псалтирь,
и дитя больное берёт из рук,
словно грудь материнскую, – ширь.

Крутит-вертит сияющую канитель,
сшивающую берега.
Потому страна моя любит метель,
что она и сама – пурга.
Из забвенья, трепета, слёз, могил
плетущая письмена.
А не так – то Кто её подхватил
на качающиеся рамена?
***
 
Сергей Федоров

Все стихотворение как метель. Жалость, ребёнок, колыбель - как это пронзительно и щемяще. Душа автора пребывает в этой метели, это ее стихия. Метель-то какая-то ласковая, согретая дыханием автора. Изысканная вязь слова, переплетение образов и рифм, очень непростых при кажущейся простоте. А попробовать так написать - не получится. Нисколько нет истерзанности, ''рваности'' и надрыва при всей жалости к стране, плаче за страну. Душа у автора любящая и это окрашивает все стихотворение соответствующими тонами. Все-таки в повествовании никто не замерзает. Почти колыбельная.

8 декабря 2015
***



КАТОЛИЧЕСКОЕ РОЖДЕСТВО

Я молюсь всё отчаянней, всё усердней, но декабрь – свидетель,
высокомернейший лук Стрельца прижимающий возле сердца:
он запомнит, как двери мои посрывались с петель,
и петляла дорога моя, как чёрный дым погорельца.

Ах, что делает нынче овца и смиренный кролик?
То же буду делать и я – безответно, немо.
Духовник мой сделался вдруг католиком.
Как католик в декабре он видит уже звезду Вифлеема.

То есть он уже миновал сочельник и как латинянин
заглянул в ясли, склеенные из фольги и ваты.
А мои волхвы всё мешкают возле Ирода. Ирод ранен
их пророчеством в сердце. Близится час расплаты…
1997
***
С.Ф.
...''высокомернейший лук Стрельца прижимающий возле сердца:''
Сии строчки непостижимы для моего немощного и непросвещенного ума. Наверное другие, умные люди прекрасно знают, о чем это. Я доверяюсь тому, что '' умные люди знают'' и пропускаю как туманное облако, осознавая свою необразованность. Потом начинаю вспоминать, что есть вроде бы созвездие Стрельца, но надо смотреть атлас звездного неба. Кажется Стрелец это ещё и знак зодиака. Но я  человек посещающий храм, и что мне языческие знаки?
И что мне античные боги? Они же не боги, а бесы.
Прочитал, просветился. Оказывается Стрелец человеко-лошадь с луком занимает временное пространство в декабре.
Но тогда получается , что  '' декабрь – свидетель,
высокомернейший лук Стрельца прижимающий возле сердца:
он запомнит, как двери мои посрывались с петель,
и петляла дорога моя, как чёрный дым погорельца.'' - это некая умная временная сущность.
Как трон Спаса Вседержителя это не ''мебель'''  на которой Он восседает, а Высший Ангел Божий, по учению святых отцов.
Здесь же получается, что декабрь лук прижимает у своего сердца. Некие высшие иероглифы, недоступные не посвященным. Ум изумевает. Вспоминается бесплодная смоковница. Оказывается, что хотя это дерево, но у него есть свое ''я'', своя воля, свой Ангел.
А есть еще и ангел сворачивающий небо как свиток, и клянущийся, что времени больше не будет. ( и декабря со стрельцом и луком у сердца)

Все-таки кажется, я не прав, лук у сердца. А я навел мистическое богословие!

Очень трогают строчки -
''Ах, что делает нынче овца и смиренный кролик?
То же буду делать и я – безответно, немо.''
Проникаешься таким смирением и кротостью автора.

Конечно - ''двери мои посрывались с петель,
и петляла дорога моя, как чёрный дым погорельца.''
Это универсальное мастерство поэта.

''То есть он уже миновал сочельник и как латинянин
заглянул в ясли, склеенные из фольги и ваты.
А мои волхвы всё мешкают возле Ирода. Ирод ранен
их пророчеством в сердце. Близится час расплаты…''

Библейская концентрация и емкость текста. Икона словесная.

***

Олеся я добавил две строчки, отредактировал, о том что кажется я не прав, и навел мистическое богословие.

Оlesia, -  О, это я люблю! Сейчас почитаю "мистическое богословие".

О. - Но на самом деле все проще. У католиков радость, Рождество! Святочные гуляния! Праздник! Подарки! Угощения! А у нас - самые тяжелые и строгие дни Рождественского Поста. Ирод уже узнал о рождении Младенца, послал своих иродиан истребить весь младенческий мужской род, Пресвятая Богородица, беременная, с Иосифом Обручником все еще в дороге  - а ведь и в Иудее в это время холодно, мыкаются в поисках приюта, ночлега, все им отказывают... Это тяжелые переживания для нас, духовно приобщенных к их жизни... Тут и человеческая драма: духовник - уже там, а ты еще здесь... Распалась связь времен...

С. Ф. - ''как двери мои посрывались с петель,
и петляла дорога моя, как чёрный дым погорельца'' - воспринимается как Ваше смятение в связи с переходом духовника в католичество.

Очень много взял на себя ''Стрелец с луком у сердца'' фактически он занял место Богоматери в стихах. Лук, Стрелец стали главными, это переживания Вашего сердца. Через них идёт стихотворный поток.

О. -  Это знак абсурда - этот декабрь Стрельца, у которого в руке - лук: мало ли куда пальнет!.

С. Ф. - Но в Библии у иудеев, кажется не было ни Стрельцов, ни других знаков Зодиака. Волхвы, звездочеты упоминаются как нечто чуждое иудейской религии. Как Вавилонская или Египетская премудрость, не соответствующая вере в Единого Бога.
Евангелисты пишут о звезде на Востоке, но не о созвездии Стрельца. А у Вас Стрелец получился главным, он ранил Ваше сердце,  и через это сердца читателей, скорбью.

О. -  У иудеев не было. Но тут совсем иной хронотоп.

С. - ''Будьте мудры как Змии и просты, как голуби'' Ещё блаженный Августин говорил о познании Евангелия - Оно было выше  его ума, и у него не было детского восприятия , чтобы постич Его.
''Сказкой о золотом петушке'' восхищаются и дети, и витии премудрые.
Дети не поймут, что ''тут совсем иной хронотоп''


О. -  А я что-то тут не поняла, о чем Вы... И причем тут "Золотой петушок"...

С. - Ребёнок на своём детском уровне понимает Евангелие, как и '' Сказку о Золотом петушке'',  которую некоторые режиссеры толкуют, интерпретируют как богословие, описание духовной брани и прч. Это универсальность текста.
У Вас некоторая сложность в стихах, недоступная детскому сознанию, переводу образов на его детский уровень.
Ребёнок перескажет Евангельские притчи, перескажет Петушка.
Но не сможет, на своём детском уровне связать Рождество Младенца Христа и Стрельца.

О. -  Конечно, это же не стихи для детей!

Татьяна Акуловская - "Высокомернейший лук стрельца" - высокомернейший - это  характеристика не ангела.

ХХХ

Олеся.

Думала о смущении, которое вызвал мой декабрьский Стрелец в этом стихотворении у моего постоянного интрепретатора и комментатора Сергей Федорова-Мистика. Оно было написано более десяти лет тому назад, и я попыталась войти в логику его написания, понять, откуда у меня самой этот Стрелец взялся в стихотворении о католическом Рождестве. И как-то сразу передо мной встала вся эта загадочная картина, в которую можно вглядываться бесконечно. Стрелец, конечно, здесь от волхвов - от астрологов, которые узнали и поняли о рождении Младенца по Звезде. Но вот дальше начинаются тайны: зачем они пришли к Иерусалим, в логово врага Царя Иудейского, Который вот-вот родится? Почему они о Нем говорят с Иродом (тот принимает их тайком, поскольку иудеи не якшаются с язычниками и идолопоклонниками). Вопрос не праздный, ведь "звезда, которую они видели на востоке, шла перед ними" и "остановилась над тем местом, где был Младенец" (Мф. 2: 9). То есть, они "со звездою путешествуют", и тогда зачем им спрашивать о Младенце в Иерусалиме и выслушивать от Ирода всякие наставления и получать поручения? Но именно это здесь оказывается роковым моментом, потому что Ирод, узнав о Младенце, ищет как бы убить его и посылает "избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от ВОЛХВОВ" (Мф. 2:16). То есть, придя в Иерусалим и выдав время рождения Царя Иудейского, они тем самым выдали Его тайну врагам ("Не врагам Твоим тайну повем"...). Именно из-за неистовства Ирода Иосиф с Матерью Божьей и Младенцем вынуждены теперь, по слову Ангела, скрываться, бежать в Египет и возвращаться лишь после смерти Ирода... Все это непостижимо с точки зрения земной логики. Почему Промысл Божий не отклонил волхвов в сторону от Иерусалима, не подал им никакого знака не заходить туда, хотя явно благоволил к ним и послал им потом, во сне, после рождения Младенца и приношения Ему даров, откровение "не возвращаться к Ироду" (Мф. ":12), а вернуться в страну свою иным путем? Ведь не приди волхвы со своею вестью в Иерусалим, не раструби об этом так, что это достигло ушей четверовластника,  семья Богомладенца и Он Сам избежали бы многих опасностей и скорбей, не были уничтожены (принесены в жертву за Него) многие новорожденные мальчики: все происходило бы втуне, незаметно, бескровно... "И волки сыты, и овцы целы". Вот, думаю над тем, что и Сыну Своему Возлюбленному Бог Отец не уготовал беспечальной и благополучной земной участи, легкого детства и надежного крова...  И еще размышляю над фразой, что это значит: ведь фактически это Ирод, злодей, посылает волхвов в Вифлеем (ср. Мф. 2:8), и получается, что они туда направляются, хоть и под звездой, но по его повелению... Какая-то энигма Промысла Божьего...

Сергей Федоров

Оказывается Вы можете писать проповеди как владыка Антоний (Блюм). Без елейности, очень чётко отвечая на мучившие человека вопросы, переживая с ним, без какого-либо морализаторства,  своей жизнью, в своей жизни, в себе  раскрывая и свидетельствуя о жизни в Боге.

С.Ф - Юлианский календарь,  который использует Православная Церковь, создавался магами и волхвами Александрии, и был введён императором Юлием Цезарем, ведущем свою родословную от прародительницы Венеры, причисленном к божеству  языческому. А апостол Павел и магов, и жрецов называет служителями бесов. Что-же в православной церкви календарь от бесов?

О. - Да ну, Сергей, что-то Вы не о том...

С. - Это шутка.

А вот не очень шутка. Мой друг церковный сторож Евгений высказал такую мысль - Если бы на Руси не было введено патриаршество при царе Борисе Годунове ( почти насильно, патриарх Иеремия ll фактически оказался под домашним арестом), то Русская православная Церковь оставаясь под управлением Константинопольского патриарха, не управлялась бы светской властью, как это было при Петре l, при Екатерине ll,  и особенно при коммунистической власти, когда всех епископов назначал уполномоченный по делам религий.

О. - Сергей Федоров-Мистик Ну, все-таки он не "назначал", а "утверждал"...

О. - Или "не утверждал"...

28/12-2016.

Напоминаю мои стихи о Рождестве Христовом.

РОЖДЕСТВО

И пустыня уже приготовила Ему вертеп.
И небо уже зажгло для Него звезду,
и пастухи уже развели огонь, разложили хлеб,
и волхвы потекли в путь, и праведники вострепетали в аду...

Словно бы им привиделся сияющий вертоград.
И они Царю его сказали: “Благослови!”,
пав пред ним... Блаженнейший виноград
Он давал вкушать умирающим от любви...

И на всём лежал отсвет этой звезды и покров мглы,
и ангелов стало так много на острие
наитаинственнейшей иглы,
пришившей небо к земле.

И лестница протянулась от самых седьмых небес
от первых и от последних дней
до этой сухой земли с ветрами наперевес,
до этих бесплодных слёз, до этих мёртвых камней.

И каждый стал думать, что ему принести
Младенцу, Мужу скорбей:
пещера сказала: животных в теплой шерсти,
пустыня сказала: люльку моих зыбей.

Золото, ладан, смирну – волхвы сказали,
а твердь сказала: звезду,
а нищий очаг – огня.
А пастухи – своё ликованье,
а Ирод сказал: “смерть”,
а сердце моё: “Меня,
принеси меня!”.
1997
***

Сергей Федоров

Напоминаю  свой отзыв.  2015 года ( цитата из ''Слово об Олесе'')

''И на всём лежал отсвет этой звезды и покров мглы,
и ангелов стало так много на острие
наитаинственнейшей иглы,
пришившей небо к земле.''

Это что-то сверхъестественное в поэзии по образу, как сверхъестественно само Рождество. До такого образа додуматься, придти к нему поэтическими потугами нельзя. Это откровение от Бога. Такое невозможно придумать. Эта игла  станет величайшим образом, самодостаточным, вершиной из всех стихов, написанных о Рождестве. Стихи Пастернака бледнеют с его детскими игрушками, перед откровением данным Олесе от Бога. Как перед иконой пропадает любая ''реалистическая'', ''земная'' живопись. Как возникали сомнения - а человек ли был прп. Андрей Рублев? Так возникают сомнения а человек ли Олеся, не Ангел ли?

Татьяна Акуловская - Сама я в непередаваемом восторге от глубины и красоты, ещё прочитала своей старшей подруге, которая всю жизнь занималась поэзией - такой  цельности человек. Её потрясение тоже велико. "После таких слов можно больше вообще не писать, всё здесь основное выражено", - её слова, обе мы растроганы, в слезах сидим... И то, что матушка Ангел - моей подруге тоже пришло на ум. Великое утешение имеем, читая! Слава Богу!

Сергей Федоров - То, что Матушка не человек уже становится народным мнением. Сама она очень сердится, и считает изощрённой насмешкой над ней, когда я говорю о канонизации ее.

Татьяна Акуловская -  Смущаем её! Великий от Бога талант и много-много трудов!
***


4 января 2017

ПРАЗДНИК РОЖДЕСТВА

“Да если Господь захочет – ни нога твоя не преткнётся,
ни аспид из моря не вылезет, ни василиск – из леса”, –
так уверял меня бывший начальник волжского пароходства,
по беснованию скрывшийся в монастырь и победивший беса...

И был он похож на Угодника Николая – так аккуратно
белые кудри его лежали, наподобье вспаханной пашни,
так тщательно были отмыты волжские пятна,
начальственные подтёки, пароходные шашни...

Так поднимал он добрую чарку и пил во славу
праздника Рождества Христова, наставляя благою вестью
эту овцу заблудшую, эту поруганную державу,
эту меня, рухнувшую в одночасье, как дом – всей жестью.

И пока он показывал старые фото: себя – в лычках, в погонах,
щёлкал по ним для острастки, не щадя натруженных пальцев,
всё отчетливей становилась на небосклонах
Вифлеемская покровительница – Звезда скитальцев!..

...Я пыталась держаться за стены храма, за столп идеи
и за эту землю, как за добрую сбрую.
Только нет, оказалось, никакой иной панацеи,
кроме спины, на которой пастырь тащит овцу худую!

***

С.Ф. - Перевод с поэтического.
''Николай Угодник'' с русыми кудрями, начальник пароходства, подвергся жесточайшему нападению бесов, и даже подпал под их власть. Но вот осознал, что ''если Господь захочет – ни нога твоя не преткнётся,
ни аспид из моря не вылезет, ни василиск – из леса”, –
Такая же история с Мотовиловым ''служкой Серафима Саровского'' Возможно подвигом смирения победил беса с помощью Божией.
Все это он говорит  ''овце '',''рухнувшей в одночасье, как дом – всей жестью'' ,автору стихов.
То есть, очевидно, автор пережила какую-то жизненную катастрофу, сравнимую с крушением державы.
Но вот восходит Вифлеемская звезда '' покровительница – Звезда скитальцев!..
После жизненной катастрофы автор тоже оказалась на положении ''скитальца'' 
Но если автор пыталась утвердиться в вере, придавая большое значение внешней обрядовой стороне
''.Я пыталась держаться за стены храма,'' ,за столп идеи'' типа "Православие, Самодержавие, Народность'' и ''Москва третий Рим'',
За почвенничество в литературе -
''за эту землю, как за добрую сбрую'' , то потом приходит осознание, что тщательное следование Церковным уставам, почти до фарисейской пунктуальности, тщательное следование идеям, ни вправо ни влево от генеральной Православной линии, поклонение земле и крестьянской жизни, хождение в народ, ''народ знает Истину'' ( но часто представители народа лежат под забором с разбитыми носами, окропленные самогонкой), ещё не приводят к истинной встрече со Христом, которая должна произойти в сердце человека. Сердце может стать яслями для родившегося Богочеловека. Но чтобы попасть в своё же сердце нужен проводник, Пастырь, берущий на Свои рамена погибающую овцу.
А жизненное потрясение автора скорее всего потеря духовника, переход его в католичество, о чем она сама поведала в книгах.
***

Год назад на эти же стихи Олеси  4 декабря 2015 года  отзыв  был таким.

***

Хорош портрет Николая Угодника, бывшего начальника  пароходства. Не хватает компании, Вы же не одна с ним были. Тоскливое Рождество получилось. И какие-то тоскливые строчки об овце худой. И Вы одинокая, и спина Пастыря. Его Самого как бы и нет. Вы как Ёжик в тумане с этой спиной. Кстати интересно, что раньше символом Христа была рыба. Так что Ёжик в тумане на спине рыбы перекликается с Вами. Но получается, что начальник вне этой спины, она только для Вас, а он уже стал Угодником Божиим, но пьёт в одиночестве, Вы не составили ему компанию. Можно было бы показать как он боролся с бесами. Тоску нагоняют и фотографии в каморке холостяка, или вдовца. Не с кем ему выпить. Тоска и уныние, и ищешь спину, которая вытянет. Все мы ''Ёжики в тумане'' Оказывается Вы тоже тоскуете, умеете тосковать, у Вас неплохо получается, как всегда. Мастер.
Поклон. Но хотелось бы что-нибудь повеселее.
 




Рисунок "Трепыхание крыльев''

Олеся - Про ежика я что-то не поняла... Что за ежик такой?

С.- - Мультфильм ''Ёжик в тумане'' Юрия Норштейна, признанный лучшим за все времена. Там есть эпизод, когда заблудившийся в тумане ёжик, который ищет дорогу к своему другу медведю, сваливается в реку, у него уже нет сил, он ''опускает лапки'', в это время к нему тихо подплывает рыба и несёт его на себе к другому берегу.

О. - А тут он причем?

С. - Спина Христа, спасающая спина рыбы, символ Христа, в стихах Вы причисляет себя к скитальцам, и ёжик скиталец.
Если мне приходилось разгадывать Ваши стихи, подобно Иосифу разгадывющему сны фараона, то теперь Вам приходиться разгадывать отзывы на них.
''Учитель, воспитай ученика, чтобы было у кого учиться'' Я улыбаюсь.

О. - Про ежика явно не туда.

С. - Вы не видели этот фильм? Его даже мультфильмом назвать язык не поворачивается. Но наверное,  год назад это был слишком шутливый, дурашливый тон относительно такой серьёзной темы в Ваших стихах. Надеюсь в сегоднешнем отззыве нет такой дурашливости?

А мультфильм сверхъестественная поэзия. Потому я и мог сопостовлять обе поэзии. Это не детсадовский зверек. Как Маленький принц не персонаж ''Веселых картинок''
Но это же прошлогодний отзыв. Я сейчас перечитываю их, особенно на ''Испанские письма'', то многое хотел бы изменить.
''Пушкин всегда прав'' а Вы почти всегда правы. Так мне кажется.

Галина Крётеньи - Поэзию разбирать на части-  как музыку. Рраз - и одни "ёжики". ...СПАСИБО Вам, Олеся Александровна. Почему нету звания "Народный Поэт России"? Артисты и художники есть....Вы - настоящий народный поэт. С наступающим Рождеством.

С. Ф. - Наверное профессиональный врач, глядя на Венеру Милосскую, уже не может не думать, какого у неё размера печень и селезенка, отчего такая гармония. Это происходит автоматом.

Тарон Авякимянц -  Пулеметом...

Олеся -  Ну да, шофер, конечно, думает, какие у нее "буфера". Профессионально.

Тарон Авакимянц - Поправлю Вас, Олеся Александровна, про "буфера" думает профессиональный сцепщик вагонов, а шофер, тот, конечно, про "бампера" :)

Олеся - Тарон Авакимянц- Да, Вы правы!

Сергей Федоров - Одни профессионалы собрались! Что останется от Венеры?

Тарон А. - Вообще, если честно, профессиональный врач, глядящий на СТАТУЮ (!) и размышляющий про размеры ее (СТАТУИ!!!) селезенки, по-моему, серьезно болен. Господин мистик-Федоров, где вы видели селезенку у статуи, несчастный вы человек?

С. - И профессиональный актёр несчастный человек, сидя в зале на спектакле, он как рентген видит, что происходит за кулисами, механику действа, и отдаться театральной тайне, волшебству не может. Он знает, как это работает.
Я , конечно, не врач. Это ''фигура речи'' о профессионалах.

Олеся -  У Вас это началось с Вашего ежика... Будьте бдительны!

С. Ф.- Вы меня взволновали! Я теперь буду очень мнителен. Вообще это Чеховский подход, видеть селезенку у Венеры Милосской.

Тарон Авакимянц - Чехов перевернется в гробу.

С. Ф. - Или напишет обо мне рассказ.

С.Ф - Тарону Авакимянц   А помните как герой О'Генри , увидя книгу стихов Омаря Хайяма, принимает его за ''агента по продаже вин'', а мистер Отис в ''Кентервильском привидении'' предлагает привидению смазывать ржавые кандалы машинным маслом ''Восходящее солнце демократической партии'', чтобы они так громко не скрежетали. Вот ''американские профессионалы'', которые сразу бы определили, чем была больна Венера Милосская, и какая у неё была селезенка.
У нас таким был Лужков, уничтоживший памятники архитектуры Москвы, как он уничтожил Царицыно, превратив его в новодел, в развлекательный центр.
Я бы не удивился, предложи он Египетскому правительству снести старые пирамиды, и на их месте построить новые, аккуратные и прочные, ничем не отличающиеся от старых.

С. Ф. - Или анекдот, когда на Первомайской демонстрации ''представители северного народа'' несут по Красной площади транспаранты - ''мир'', ''труд'', ''май'', ''июнь'',  ''июль'' ''август'' ...

С. Ф. - А мой друг церковный сторож Евгений, биолог и механик по образованию воспринимал женщину, как ''автономную детородную установку''. Вот профессионал!

Кира Жукова - Как талантливо. Храни Вас Бог, Олеся.
***
6 января 2017 г.
С РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ!

РОЖДЕСТВО

Сегодня в память Джотто ди Бондоне,
раздвинув византийскую условность,
я углублюсь в пространство светотени
и с агнцами возлягу возле ног
Иосифа Обручника.
Мария, на локоть опершись, глядит на Сына,
и ангелы над кровлей так похожи
лицом на дочерей моих…
А я допущена на это любоваться
в обители, где вдруг земля и небо
сошлись так запросто, чтобы почтить Младенца,
и где в Святом Семействе каждый может
почувствовать себя своим настолько,
насколько любит…
Синим-синим цветом –
ультрамарином, кобальтом, лазурью
и суриком насытить роговицу
и, зрение профанное утратив,
увидеть мир в преображенном свете.
И повторять, язык и слух лаская
нездешним именем:
О, Джотто ди Бондоне!

***

Нетленные стихи, как нетленна фреска Джотто. На Данте тянете. Наверное Вы были бы друзьями с Джотто и Данте. И Данте вместо Беатриче воспевал бы Вас. А теперь я это делаю вместо Данте, только таланта такого нет. Но я Вас воспеваю только как поэтессу. Пожалуй и мы с ним подружились бы, нашли бы общий язык, тему.

А вот прошлогодний отзыв на эти стихи.

''И ангелы над кровлей так похожи
Лицом на дочерей моих… А я
Допущена на это любоваться''

Неожиданный ракурс, но Истинный. Ангелы похожие на дочерей, сообщают сердечное переживание всему стихотворению. Ангелы уже не музейные экспонаты, не книжные ''герои'', даже богословского повествования, а реальные живые личности, девы. Вспоминаются слова свт. Дмитрия Ростовского - "Отними у Ангела крылья - будет дева. Дай деве крылья, - будет Ангел''

''И где в Святом Семействе каждый может
Почувствовать себя своим настолько,
Насколько любит…''

Это уже святоотеческая фраза, изречение, формулировка. Правильнее было бы - святоматеринская. Добротолюбие в стихах.

Два художника воспринимались как Ангелы во плоти это Джотто и Андрей Рублев. Олеся может составить им компанию. ( Или ее дочери?)

***
Сергей Федоров
 
Ангел маленькой Лизы

В другой раз на даче в Лужках, я говорил Марине, что вижу Ангела маленькой Лизы (моей любимицы), все это происходило на кухне.
-Ну, не смущай маленького Ангела, - ответила Марина.
- Какой маленький Ангел! Он раза в три выше нас с тобой. Помнишь фреску Андрея Рублева «Ангел ведет в пустыню младенца Иоанна Предтечу», вот такой же масштаб.
Прошло время, младенцы выросли, и присутствие их Ангелов стало незаметным, а может быть, я очень огрубел и ушла любовь..

Конечно на картинах западных мастеров «Купидоны» с розовыми попками и с крыльями из гусиных перьев, ничего общего не имеют с Ангельской реальностью. Даже если бы это были красивые девушки с лебедиными крыльями, или одухотворенные ангелы Рембрандта, изображать Ангелов через мясо нельзя, это другая реальность, которая может быть обозначена на языке иконописи.


 



Рисунок "Ангел маленькой Лизы''



Фото с Лизой

***
МЕМУАРИСТКА

Старуха-деспотка, всезнайка, самодурка,
полна разгадками. Как вещая каурка,
всё вынесет, всё чует, всё раскусит:
душа при ней парит, а сердце трусит.

Она дороже мне всех молодых сестёр
и братьев доблестных. Покуда на костёр
толкает юношей, шлёт теноров эпохи
и с барского стола швыряет крохи.

Старуха дерзкая! Тебе б носить жабо,
чаи гонять и ни гу-гу, что знаешь...
А ты героев, словно бибабо,
то кланяться, то каяться гоняешь.
И гребень сказочный на черный снег роняешь...

Старуха дивная! Перед тобою мгла
и обоюдоострый ушлый месяц.
Ты всех обставила – ты всех пережила:
врагов, любовников, наперсников, прелестниц.
И к небу тянутся каскады шатких лестниц.

Теперь рассказывай. Кто ел из этих рук.
Кто пил из туфельки. Кто гнал тебя по трактам.
Кто шею гнул, кто поломал каблук.
Ты помнишь всё, не доверяя фактам,
и жест важнее, чем сюжетный трюк.

А факты – что? Их можно тасовать,
бить, словно козырем, нагнать такого дыма,
что под призором их затосковать
по жизни подлинной, которая – помимо,
неописуема почти, неуловима...

Твои истории – то сон дурной, то сруб
паленый: кто – хозяин? где – скиталец?
И тут же появляется: у губ
фигура умолчанья держит палец,
глаза большие делает: луп-луп.

Нет, ты раскрой лицо, разоблачи
мотив податливый, кольни, найди, где сердце.
На поясе твоём бренчат ключи
от скважин мировых, от скрытой дверцы.
Кто там за нею? Ну-ка, постучи...

Чтоб вещи сдвинулись, поплыли, отворя
всё, что там пряталось за ними, меркло, блекло:
любовь таинственней, чем звёзды, чем моря,
а ревность пламенней, рубинового пекла,
ан – рядится то в мышь, то в снегиря.

А смерть прекраснее, чем первый день зимы.
И сад в снегу с открытыми глазами.
Старуха вещая, на дне твоей сумы
давно написано, что происходит с нами,
совсем не так, как это видим мы.

Три тайны вручены тебе, смотри:
одна – любви, другая – смерти... Страсти
при них тускнеют, словно фонари.
А третья тайна – это тайна власти.
Всё было так, как скажешь. Говори.
***
Сергей Федоров
На вскидку, пока чищу снег. - Пушкин!  Убиться веником! Пушкин!!! Поэма!
Трепещу, что такое возможно!

***

''Ты всех обставила – ты всех пережила:
врагов, любовников, наперсников, прелестниц.
И к небу тянутся каскады шатких лестниц.'' - Дантевский сюр, очень образно. Соединились образы Данте с картинами Босха, но автор все равно остается Олеся Николаева-Пушкина. ( Когда-то ''Девушка с клироса''  а ныне патриархиня Русской поэзии.)

''Кто пил из туфельки. Кто гнал тебя по трактам.
Кто шею гнул, кто поломал каблук.''  - ''кино'' о девушке дворянке в советской России. Дворянке, вряд ли книжная девушка позволила бы пить шампанское из своей туфельки, да у неё и не было бы туфелек. Перед нами старая графиня.  А в этих  двух строчках как море в капле воды отразились судьбы женщин дворянок.

'' а ревность пламенней, рубинового пекла,''-  Совсем что-то новое по образу, и многозначности.
''Руб новое пекло'' может быть и угли ''цыганского, романтического'' костра, и угли ада, и рубиновые звезды, угли советского Ада.

'' А смерть прекраснее, чем первый день зимы.''- "'И люди будут искать смерти, но смерть убежит от них'' - Апокалипсис.
''Старуха вещая, на дне твоей сумы
давно написано, что происходит с нами,
совсем не так, как это видим мы.'' - Это уже какая-то Мировая Старуха, поднимающаяся до прообраза Смерти. Опять -таки персонаж Босховских картин.
Людям в тридцатые годы, пережившим репрессии, мясорубку человеческую, образ Старухи как апофеоз смерти очень понятен.

''Тайна власти'' - в советские годы не прекращалась борьба за власть. Но в тридцатые ''рубиновые'', под цвет крови, она достигла своего апогея. Молодая графинюшка пережила эти годы.
Тайна любви - жертвенность.
Тайна смерти - тайна судеб людей, тайна Божественного Промысла.

Сие моё субьективное восприятие сих стихов. В своей жизни я встречал таких Старух. Общаясь с ними соприкасаешься истории страны, и историям сердечных переживаний,, и истории подвижничества. Хотя Старуха у Олеси Николаевой-Пушкиной и деспотка, и дерзкая, и дивная, и вещая.

Не указана дата написания стихов.
Я просил Олесю Александровну, предложил написать  стихи о Крюковской Старушке. На следующий день появилась публикация этих стихов. Были ли они написаны раньше или  появились за один вечер неизвестно. Но хотелось бы узнать историю возникновения сих стихов. Драматичных, трагичных, историчных. В общем пошла Русская классика, а Олесия Александровна пророк, представитель ее.
Не умерла Русская культура. Аминь.


21/1-2016 г.


***

ПРЕВРАЩЕНИЯ

Призываешь добрый сон – он кошмаром оборачивается,
глянешь в спину супостату – а он оборачивается,
объясняешь всё на пальцах – пять и пять не сходится:
ходят слухи, воплощаясь, в мыслях духи водятся.
Выгоняешь злую страсть – складкою высовывается,
расколдовываешь мир – а он заколдовывается.

Люди нагляделись в ночь с зеркалами грязными,
а оттуда – оборотни с криками бессвязными,
двойники и шулеры, демоны и выхухоли,
атеиста-дедушку из могилы выкопали.
Выгоняешь нечисть прочь, а она высовывается.
Расколдовываешь мир, а он заколдовывается

Люди бьются за еду, стайками слипаются,
засыпают на ходу и не просыпаются.
Хоть труби ты им в трубу – мечутся и маются,
Повторяют бу-бу-бу, а не пробуждаются.
Только цепи разорвёшь – новая выковывается,
расколдовываешь мир – а он заколдовывается.

По науке объясни, почему так складываются
плоть с душой и лик с лицом, яблоня и падалица,
а в зазорах и щелях – ужас набивается,
мёртвый дедушка с толпой под шумок сливается.
Выправь схему и ранжир – ан не утрамбовывается.
Расколдовываешь мир, а он заколдовывается!


''Люди нагляделись в ночь с зеркалами грязными,
а оттуда – оборотни с криками бессвязными,
двойники и шулеры, демоны и выхухоли,
атеиста-дедушку из могилы выкопали.''
***
Сергей Федоров

На зависть Владимиру Семеновичу Высоцкому.
Оказывается Олесия Александровна может не только воспевать туманные сады, мечтания души и грезы, но со знанием дела отобразить хохот и свист нечисти, показав ее во всей ''красе'', анализируя, без симпатии, как у Булгакова, ее природу, силы и закономерности поведения , подобно свт. Игнатию Брянчанинову, но оставаясь поэтом Олесией Николаевой.
Чуть попроще, погрубее и соленее и была бы народная песня под гитару для подворотен, походов, застолий  и  театральной сцены. Хорошо, что эти стихи -песня не от ведьмы на метле, а от красивого Божьего человека, не погружающегося в стихию зла и растворяющегося в ней сознанием как Врубель, а ''обь'ективно'' изображающего зло как автор Апокалипсиса.
Вот это талант! Все может Олеся!. Только писать плохие стихи не может! Не умеет.

Возникает мысль,  ''атеиста-дедушку из могилы выкопали'' это про ''дедушку Ленина'', хотя буквально физически его не закапывали. Он как Вий,  опять его зовут, ''выкапывают''

Олеся       -  Говорят, он по ночам оживает и бродит по Москве - ищет собяниновских велосипедистов и проверяет плитку.

***

ПУТЕШЕСТВИЕ

…И дверь, наконец, удалось отворить:
казалось, что мир продолжали творить,
и пар поднимался от поля согретого,
и снадобья кто-то пытался варить,
и, кажется, знали мы травника этого.

Он листья подкладывал нам подорожные,
повсюду сопутствовал тихой рекой,
цеплялся к одежде цветком фиолетовым,
имеющим дар исцеленья такой:
отваром своим раздражения кожные
он снимет, аллергик, с тебя как рукой.

Идём же в поля, неврастеник расхристанный,
свой собственный узник, – гляди, как пчела
корпит над цветами, и лист перелистывай,
суши корневище и в стебель посвистывай,
чтоб в чудном обличье душа ожила.

Я юность усмешкой своей иронической
исполосовала и, щурясь на ос,
ручаюсь, ты вылечишь здесь свой хронический,
рождённый туманом авитаминоз.

Так что ж, мой возлюбленный, сам себе пасынок,
то съёмщик квартирный, то дачный жилец,
с улыбкой шагая вдоль неба до пасеки,
скажи – полюбил ты меня, наконец?

Так значит лгала нам слепая пророчица,
твердившая: нет, здесь не видно ни зги,
за вами хвост ваших привычек волочится
и змеи страстей заплетают шаги.

А жизнь оказалась, как нищая странница,
легка на подъём и, покинув жилье,
внушает душе, что и та – бесприданница
и, кроме любви, нету средств у неё!

1984г.

***

Сергей Федоров

''Так что ж, мой возлюбленный, сам себе пасынок,
то съёмщик квартирный, то дачный жилец,
с улыбкой шагая вдоль неба до пасеки,
скажи – полюбил ты меня, наконец?''

Миллионы ''возлюбленных сь'емщиков квартирных, дачных жильцов'' вздрогнут прочитав эти строчки, это же про них!!!
Как просто, как гениально, как реально, все на поверхности и никто этого ''не видел''.
Просто как ''Мороз и солнце'' Пушкина.

Ответ Олеси

 О френд мой вдохновенный Мистик! / Он - и художник, и схоластик:/ в одной руке он держит хлыстик, / в другой руке сжимает ластик.// Но нынче, властный, как наместник,/ надев постиранный подрясник, / пришел сюда, как добрый вестник,/ устроил фейерверк и праздник.
***

ВОЗДАЯНИЕ

Когда услышишь о цунами ты,
землетрясениях и войнах:
все бухты дохлой рыбой заняты,
низины в тучах беспокойных, –
когда услышишь ты об ужасах,
о саранче тысячеустой,
и тьма, звезду рожая, тужится,
дрожит и корчится, но – пусто!..
Так вот – когда увидишь пламени
столпы и смерч как бы из зева, –
пойми, прочти это как знаменье,
скажи: «То День Господня гнева!»

…Но есть такие, где бы ни были
герои эти, – красотою
картины воздаянья, гибели
влекут их за Еленой в Трою.
От моря ж Мертвого хотят они
таких свидетельств долгожданно,
чтоб небо грянуло с крылатыми
легионерами: «Осанна!»
 
2009г.
***

Сергей Федоров

''все бухты дохлой рыбой заняты, ''
-самая образная строчка стихотворения:. Но она реалистически образная, пахнет дохлой рыбой и не завязывается с последней строкой о крылатых легионерах грянувших ''Осанну'', разные плоскости бытия, разные реальности, разный язык выражения. Даже текст Евангелия от Иоанна о разложенном огне и , на нем лежащей рыбе и хлебе, которые Христос дает Своим ученикам не совместим по своему бытию, по своей реальности с картинами Апокалипсиса, хотя автор у них один, Иоанн Богослов. Разное измерение происходящего на  земле и в Ангельских мирах, в ангелских битвах. Это же не "Война и мир'' Толстого, где ''бухты занятые дохлой рыбой'' были бы очень уместны в картинах войны. А в стихах запах дохлой рыбы своей образностью перевесил легионы Ангелов, которые не обозначены ни единым перышком, бесплотные духи. и получается, что дохлая рыба есть, и она воняет, а Ангелов нет, они абстракция. Стихотворение о дохлой рыбе. Такой сильный поэтический образ.

***

ЛЕРМОНТОВ

Небожитель Лермонтов, как поудобнее сесть, не думал
за стихи, роман ли, – да хоть в седле иль кибитке.
На ходу писал и «Парус», и «Ангела»… Только дунул
ветерок нездешний, – с одной попытки.

Не копил ни листков, ни рукописей, в смятенье,
где попало, бывало, раскидывал, раздавал задаром… 
Словно знал: не своё разбазаривает именье,
но вдохнул и – выдохнул хладом, жаром...

Для него и узы – метафорою свободы 
Оборачивались, и притчей сияли бездны,
и подстрочником делался к переводам
на язык Орфея лепет земли болезный.

…Так и жить бы: у каждой земной напасти 
вырвать жало и угли разжечь в кадиле,
чтобы знаки рока, призванья, любви и власти
как сухие кости, покрывшись плотью, ожили.

На весу ли, на корточках, на коленке
строить всё, что рифмуется, – капители,
контрфорсы, пилястры, столбы, простенки,
тавтологии, антиномии, параллели… 

На себе таскать свой космос и музыкантов,
а усталое тело, лишь ночь выпадает злая, 
в световых волнах и кварках цветных, и квантах
упокоить в родной стихии, с коня слезая.
2016

***
С.Ф.

''Для него и узы – метафорою свободы 
Оборачивались, и притчей сияли бездны,
и подстрочником делался к переводам
на язык Орфея лепет земли болезный.


притчей сияли бездны''
,  - Какой неожиданный и глубокий образ, по  силе не уступающий Тютчевскому!
"и подстрочником делался к переводам
на язык Орфея лепет земли болезный. " - Здесь целая философская система, мир идеальный и мир перстный, земной, ''подстрочник'' тоже неожиданно и сильно, свежо.

''На себе таскать свой космос и музыкантов''
Каждый человек в себе микрокосм, но редко когда этот космос раскрывается, а Поэт это мега-мега космос, звучащий музыкой космос.

''в световых волнах и кварках цветных, и квантах
упокоить в родной стихии,... ''.

Это уже опыт переживания автором божественных сверхмирных энергий слова и смыслов, музыки образа.
Автор как Демиург.

***

Рустаму Хамдамову

Кто бурно жил и к смерти сватался,
и на миру с тенями бился,
пусть скажет: «Счастлив тот, кто спрятался!
Блажен, кто вовремя сокрылся!»

Забылся – под еловой лапою,
в пространствах затаился вышних,
а здесь, меж нами, тихой сапою
крадётся, не смущая ближних.

Змеёй шуршит, взлетает коршуном
и – нет его под облаками!
А вздохом давится непрошенным,
так прикрывает рот руками…

Им ничего не потревожено,
не переломлено, не смято, –
всё так, как было и положено,
как и задумано когда-то…

Мир, как дитя благословенное,
цветные смотрит сновиденья…
Всё хрупкое и сокровенное
коробит от прикосновенья. 

И потому – блажен, кто с мухами,
как с музами, – огней туманных
не загасивший, вод с воздУхами
не замутивший первозданных!

Не наследивший! И – по-аглицки –
ушедший в логосы и зёрна
и тихий голос, голос ангельский
не перекрикивавший вздорно!
 
2016г.

***


С.ф.
''И потому – блажен, кто с мухами,
как с музами, – огней туманных
не загасивший, вод с воздУхами
не замутивший первозданных!''

Немного затейливая фраза, очевидно надо понимать так, что думали, что это музы жужжат, а оказалось мухи.
Но какую же надо иметь натренированную руку Мастера, чтобы сравнить муз с мухами! Скорее всего во всей мировой литературе ничего подобного нет. Очень не стандартное мышление, лишенное трафаретности.
Это только мое восприятие. Возможно, что по слабости ума не сумел понять смысл строчек.

Олеся -
Напротив, мухи жужжат, но столь искусно, что понимаешь: это - музы! Они - легкокрылые, будоражащие неподвижный воздух... И в то же время - Художник с ними - с музами - накоротке, как с мухами.

С.ф.
Наткнулся на штришёк в ''Письмах из Крюково'' -

Сын Галины Матаеевны Андрей в  детстве занимался в музыкальной школе игрой на виолончели. Как-то он захотел показать свое исскуство ''украинской бабушке'' по отцу. Сыграл школьные пьесы. Деревенская бабушка похвалила
- Ну как жук, попавший в навоз, гудит и гудит, а выбраться не может.
Андрей не долго проучился в музыкальной школе. Бросил.
Но в молодости освоил гитару, и стал хорошим исполнителем бардовских песен.

***

УРИЯ

Когда любовным треугольником ты сдавлен и закрыты шлюзы,
а ты в ночной тоске невольником блуждаешь вдоль гипотенузы;
и с этой внутреннею бурею сражаешься ты, как галерник,
особенно когда ты – Урия и царь Давид – тебе соперник;

и от бессилия, бесславия ты, словно вспорот, перекроен:
всё спуталось – война, Вирсавия, и муж обманутый, и воин…
И в этих образах двоящихся ты – резь в глазу и жало в горле,
чтоб тысячи к стене мочащихся тебя из Книги Жизни – стёрли!

Как ни крути, как ни развязывай,
– всё выйдет зло, и боль, и битва,
И драма, и беда, и с язвами луна, бессонница, молитва…
И царь тебя своей десницею пошлёт за гибелью внезапной,
но взыщет Бог с него сторицею: «Где воин Урия? Где раб мой?»

…Вот отчего кимвала славного раскаты в поле сиротливом,
и от лица героя главного метель поёт псалмы с надрывом.
И поднимается от пения всё на воздусях с солнцем красным.
И – жаль всего: любви, смятения,
всего, всего – с лицом прекрасным!

***

С.ф.
''Когда любовным треугольником ты сдавлен и закрыты шлюзы,
а ты в ночной тоске невольником блуждаешь вдоль гипотенузы;
и с этой внутреннею бурею сражаешься ты, как галерник,
особенно когда ты – Урия и царь Давид – тебе соперник;''
Считается, в "Троице'' Рублева собраны все направления в Искусстве какие были, есть и будут. Это формула сути всего существующего, а не изображение поверхности предмета, ''материя как таковая'' по Репину.
Автор Олеся не изображает чалму и халаты Библейских персонажей, а даёт ''вечную формулу, суть отношений между ''вечными по своей функции'' персонажами. Поэтому у автора ''фукциональны'' и шлюзы, и гипотенуза, хотя казалось бы что это не соответствует языку древнего Востока. Но автор ''не передвижник'' в худшем смысле этого слова, но также как в ''Троице'' Рублева открывают себя и кубизм, и супрематизм, абстакционизм, и классицизм, и прч. так и автор в стихи на библейские темы помещает современные его времени эпитеты и сравнения, а получается вне времени, в вечности, где нет времени, что и отвечает духу Библии.

А там, автор все таки даёт натураализм-реализм передвижников все-таки немного смещаются понятия
''…Вот отчего кимвала славного раскаты в поле сиротливом,
и от лица героя главного метель поёт псалмы с надрывом.''
Какая может быть Пушкинская метель в раскаленной пустыни?
Но общий уровень стиха как всегда на высоте.
Хотя Олесия Демиург способна на на запредельные откровения и прозрения.
Остаётся только трепетать перед пророком, поэтом.


Олеся -
 
Сергий! В эту неделю мы читаем Великий Канон преп. Андрея Критского, где все библейские события и персонажи соотнесены с нашей конкретной душой! Вот оттуда - и моя метель! Конечно, она не в палестинских песках, но и я-то ведь не там, а здесь! Какой же тут натурализм?

С.Ф.

''Кимвал'' раскаты сообщает аромат Востока и как-то не стыкуется с полем сиротливым, осенним ли, пустым.
Тем более ''поле, зимнее поле'' идёт сразу за вопросом Бога к конкретному царю о конкретном человеке , и перенестись сразу после этой конкретики без мостика, что это речь о Вашей (прекрасной, совсем не сиротливой и пустой) душе трудно.
Вы ссылаетесь на канон Андрея Критского, но там тоже о метели ничего не сказано.
Если бы несколько строчек Вашего пояснения были бы вставлены в стихи хотя бы намеком о Ваших внутренних смятениях, они бы подвели к ''метели'', а так ''метель'' зависает в воздухе. Тюрбан царя Давида сам по себе, ''метель в сиротливом поле сама по себе'' а они помещены почти водной строке.
Напоминает конечно Булгакова композицию ''Мастера и Маргариты'', или даже Чеховского ''Студента''
Моему немощному уму не хватает мостика от тюрбана к снегу.
Но это только моё субьективное ощущение.


Олеся -

Действительно, в Великом Каноне ничего о метели не говорится... И царь Давид у меня не в тюрбане...


Сергий -
 
Все-таки Вы даете смятение персонажей, всем жаль Урию.  Библейское повествование не о Вашей душе, а конкретных исторических личностях.
И хотя Вы ''блуждаете по гипотенузе'' неясно с каким героем Вы себя отождествляет, свои переживания.
Конечно и Кайн и Авель на века, они ''реализуются'' и у Достоевского, в романах которого есть ''метель'', но Вы слишком живописны в стихах.
Возникает даже не корректный вопрос  - можно ли обь'единить в одном стихотворении библейские Иерихонские трубы и рожок пастушка в поле сиротливым?
Я чувствую, что не туда куда-то завернул, ''забалтываюсь''

Кстати со страхом приступил к Вашему "Меценату''- смущал обьем. Но увлекся.

Олеся -
 
А где у меня тут "рожок пастушка"? У меня "И от лица героя главного метель поет псалмы с надрывом!" К тому же нет ничего бесполезнее, чем пересказывать в стихах библейские сюжеты, но их можно (и должно для христианина) проецировать на свою жизнь, на свой экзистенциальный опыт (или наоборот - свою жизнь проецировать на Священное Писание). Без личного интереса и личного мотива получится лишь иллюстрация, а то и вовсе карикатура.


Сергий - Моему немощному уму не хватает подсказки. Может быть я Вас сбиваю с толку, хотя это невозможно.
Но в своих пояснениях Вы говорите о Каноне, о Великом посте, о храме - все понятно, а в стихах этого нет, только метель в поле.
А Иерихонские трубы и рожок пастушка это фигурально.
Мы с Вами начинаем разговаривать как покупатель и продавец.

***
Из "Записок церковного сторожа"

После чтения Канона Андрея Критского, на выходе из храма мать строго предупреждает дочь, попытавшуюся снять платок с головы: «Не снимай платок, дурья голова. Вся благодать исчезнет!»
***

САУЛ  И  ДАВИД

Царь Саул и поныне ищет души Давида.
Но Давид вовек не убьёт Саула.
Ибо – только вместе с Саулом умрёт обида.
Ибо – только вместе с Давидом поёт опала.

И тоска ликует. И смерть глядит, как невеста.
Но когда псалмопевец смолкает и петь не может,
царь Саул себе не находит места:
чуждый дух терзает Саула, гнетёт и гложет.

Но Давид, повторяю, вовеки – пророк, изгнанник –
не убьёт Саула на царской его кровати,
ибо тот – Помазанник и Избранник,
хоть и богооставлен, а всё не лишён печати.

Как он гонит Давида! Сживает его со света,
наступает на тень его, бьётся с эхо, томится...
И душа моя тоже – и так, и этак, и то и это:
пророчица и гонительница, страдалица и царица...

Оттого-то мой конь имеет двойную сбрую,
и двойную жизнь мою знает – этакую, такую:
как горюю и праздную, праздную и горюю,
как ликую и бедствую, бедствую и ликую.

И когда я умру, уже не имущая вида,
и когда надо мною скажут: она уснула,
царь Саул, наконец, догонит царя Давида.
И Давид поразит Саула.
***

С.Ф.

''И смерть глядит, как невеста.'' - Поэт - всегда поэт. Эта ''невеста'' попросит ещё о ней написать стихи, когда приедет в гости к Олесе Александровне. Попьют чаю и мирно разойдутся. ''Невеста'' унося стихи,  а поэтесса к уборке дома и приготовлению обеда, и написанию новых стихов, вспоминая царя Давида.
''Сживает его со света,
наступает на тень его, бьётся с эхо, томится...''

''наступает на тень его'' - прямо-таки детский гнев, динамично и образно.
В каждом ''борются Бог и дьявол, а место борьбы сердце человеческое''
У Поэта Олесии ещё и Саул и Давид псалмопевец. Давид это ее сущность поэта, а кто же в ней Саул трудно представить, и лучше не знать.
Придёт ''невеста в белом'' и их рассудит.
***

ИОСИФ

Когда б Иосиф, злыми братьями
израненный, в пустынном месте,
сжимая кулаки с проклятьями,
роптал и вопиял о мести;
когда б Иосиф, в рабство проданный,
во тьме, к исходу первых суток,
Нил проклинал со всеми водами,
пустынями мутил рассудок;
когда б Иосиф, опороченный
клеветами, уже в темнице,
на крюк в стене, на камень сточенный,
на яд змеиный смог польститься, –

Что было бы тогда? – инаково
судьба пошла бы, и юродом
смела б голодного Иакова
и Ханаан с его народом?
И подвиг Авраама-странника
пошёл бы прахом?… Иль другого
Бог создал бы себе избранника
в часы смятенья рокового?…
Иль всуе эти всхлипы с вскриками –
души неверной вестовые:
сиди во рву, мирись с языками
да сны разгадывай кривые!

***
С.Ф.

''когда б Иосиф, опороченный
клеветами, уже в темнице,
на крюк в стене, на камень сточенный,
на яд змеиный смог польститься, ''–

''польститься'' - гениальное определение, и как за этим стоит весь человек, это об Иосифе. И какой резонанс это находит в народе, у большого количества людей, желающих так ''легко'' решить жизненные проблемы. Речь не о чёрном отчаянии Марины Цветаевой, а ''молодых Вертерах'' сигающих в окна с седьмого этажа, может быть даже и из-за автора стихов.
Это только почти шутливое предположение, поскольку автор очень живописно описала эти события в литературном институте времён ее учёбы в нем.
Автор такая красавица, что этих ''Вертеров'' можно понять.

Олеся

Да ладно Вам, Сергей! Те, которые во время оно в Литературном институте сигали из окон, прыгали не из-за меня!

С.Ф.

Это странно!  Это говорит неразвитости вкуса и отсутствии чувства красоты. Хорошо, что я не учился «в оно» время в литературном институте.[(А то бы тоже прыгал из окна)]

                ***


                ИСХОД

– Лучше свиное мясо в котлах изгнанья,
саек египетских мякиш, сироп неволи,
чем ненадёжный дар Твоего призванья,
жареный воздух пустыни, кристаллы соли!
Лучше пахучая снедь от рук фараона,
сытость, склоняющая ко сну, беспамятства морок…
Это израильтян Моисей ведёт из полона
и десять, и двадцать лет,
и тридцать восемь, и сорок.

– Лучше на площадях выставлять фигуры
египетских полубогов, мрамора не жалея,
каменными цветами украшать фронтоны, бордюры,
укладывать вождей в мавзолеи,
чем – неизвестности воздух,
сгущающийся, как твОрог:
страх наступает на пятки, прокрадывается измена…
Это израильтян Моисей ведёт из полона
и десять, и двадцать лет,
и тридцать восемь, и сорок.

– Пусть притеснители наши потоплены – перебиты,
пусть накормить обещает нас не земля, а небо,
но лучше уж строить дамбы и пирамиды,
рыть канавы, каналы – за ломоть верного хлеба!
Лучше под крепкой мышцей жизнь раба на чужбине,
ибо не страшен тогда свой внутренний ворог…
Это израильтян Моисей ведёт из полона
и десять, и двадцать лет,
и тридцать восемь, и сорок.
1988
***
С.Ф.

Трижды повторённые строки -'' то израильтян Моисей ведёт из полона
и десять, и двадцать лет,
и тридцать восемь, и сорок. '' сообщают ритм движения и стихам и ''израильтянам, что Моисей ведёт из полона''
Нет ''шила'' кульминации в стихах. Одинаковые каскады.

''Лучше на площадях выставлять фигуры
египетских полубогов, мрамора не жалея,
каменными цветами украшать фронтоны, бордюры,
укладывать вождей в мавзолеи,''

Каменная жизнь Египта во всей полноте.

А ''неизвестности сгущающийся воздух как твОрог
''страх наступает на пятки, прокрадывается измена…''
Не совсем убеждает, хотя мысль понятна.
Но творог это что-то из детства' и пышки с творогом - семейный уют и покой, а румяная кулебяка присуща большой семье, где много детей и все любят друг друга.
[ ( Все же, очевидно, речь о некоем божестве, о котором я по своей непросвещенности не знаю. Надо смотреть в энциклопедии
Да, конечно, бог Сваорог.)]
Все-таки происходит пересказ библейского повествования, сам текст давлеет. Из под этого пресса очень трудно выйти.
Но есть строчка ''от Олеси''-
''жареный воздух пустыни, кристаллы соли!''

Но жар, томление и нытье переданы. Но, нет разрядки, выхода и стихи приобретают фрагментарный характер, это только часть большего. А поскольку всю дорогу одно нытье, то является тень Антона Павловича Чехова, мало любезная автору стихов.
Поневоле ожидаешь продолжения в любую сторону.

Все таки, хоть через сорок лет, но израильтяне дошли до Земли обетованной, а в стихах  они не дошли.


Олеся -

А что - надо было написать в эпилоге: через сорок лет они-таки дошли! Это моя свекровь - замечательная писательница - отдала в былые времена свой рассказ в "Работницу", где главным редактором тогда была жена Лазаря Кагановича. И вот на редколлегии эта жена Кагановича и говорит: "А о чем этот рассказ Инны Варламовой? Я не поняла". Ей отвечает завотделом литературы: "Это рассказ о любви, он любит ее, но в этом не решается признаться, поскольку у нее есть муж..." "А, - сказала жена Кагановича, - ну тогда так прямо и пропишите это в последнем параграфе!"

С.Ф. - В стихах Вы наибольшее внимание уделяете стенаниям стонам и ропоту евреев, и Вас можно понять, Моисей вообще разбил скрижали Завета от негодования. Но это также как писать только о муках рожающей женщины, и не написать ради чего эти муки переносятся. Вопрос не о том чтобы в эпилоге сообщить что ''дошли'', а передать в каждом шаге, испытании, что  дойдут в итоге, и как это происходит. Они внутри Вас не дошли, потому и в стихах не дошли.

О. -  Конечно, у меня они еще не дошли! Идут пока что! Они все еще ропщут и просят жареного, жирного и сладостного! Дойдут ли? А у Вас они, очевидно, уже дошли до Земли Обетованной, где течет мед и млеко.


С.- Ну тогда надо было бы в начале определить цель, ради чего пошли-то? Иначе надо сначала читать Библию, ради чего пошли, потом Ваши стихи - как шли, потом опять Библию как пришли.

О. - Вот я и говорю: надо было, как советовала жена Лазаря Кагановича, все объяснить в последнем параграфе.

С. - Ведь евреев, кстати тогда ещё не израильтян, Бог вывел из египетского рабства. Даже не Моисей, он только исполнитель, это не было движение ''армии'' из пункта А в пункт Б. Божий замысел и реакция народа не показаны в целом. Показана только реакция народа строптивого, какого угодно, но Божиего народа.

Олеся
Сергею Федорову-Мистику.
 
Когда Вы будете в раю, / Непримиримый критик Мистик, / На грудь опальную мою / Эдемский уроните листик!


Сергей Федоров

 Будете посещать грешников в Аду, оставьте Ангельское перышко на утешение
***

МАГДАЛИНА

Ну-ну,
а ты попробуй нынче: в покаянье
приди к архиерею, на колени
пади, слезами вымой ему ноги,
так волосами даже не успеешь
их вытереть – тебя под белы руки
оттуда выведут, и хорошо, когда бы
всё это обошлось без шума, вздора,
пинка, а так – иди, мол, не тревожь владыку!

А у того – переполох, смятенье:
“Кто смел впустить безумку?” Валерьянка,
вода крещенская для окропленья дома
от силы вражьей, со Святой Земли
ливанский ладан, восковые свечи,
да с Патмоса – из кипариса чётки...

И вот я думаю – какой экстравагантной,
ломающей подёнщину и пошлость
Благая Весть нам кажется сегодня!
И это омовенье ног блудницей,
проклятие смоковницы бесплодной,
застолье с грешниками и преображенье
воды в вино на браке и бичом
изгнание меновщиков из храма:
столы их опрокинутые, звонко
катящиеся по полу монеты...
И ученик-предатель, целованьем
Учителя и Бога предающий...

Ещё бы! Если мы – пасём свиней,
гусей не дразним, смотрим напряжённо,
косимся недоверчиво, теней
своих шарахаемся, в месяц Скорпиона
хандрим, а в месяц Рыб, когда луна,
протяжно воем, – разве же не диво,
что свиньи вскинутся вдруг разом, как одна,
рванутся к пропасти и ринутся с обрыва?!


                ***

С.Ф.

''бичом
изгнание меновщиков из храма:
столы их опрокинутые, звонко
катящиеся по полу монеты...'' -  Блеск и уровень мирового кино!

Но все-таки Владыку можно пожалеть, я пишу это как церковный сторож, да ещё при храме, где была кафедра очень знаменитого митрополита.
Можно вспомнить и Иоаниток, которые до крови кусали свт.Иоанна Кронштадтского, желая таким образом причаститься крови Христа, видя Его пришедшим на землю в виде Иоанна Кронштадтского, принявшего его зрак.

'' Валерьянка,
вода крещенская для окропленья дома
от силы вражьей, со Святой Земли
ливанский ладан, восковые свечи,
да с Патмоса – из кипариса чётки...'' -

Очень ''уютно'' описаны покои Владыки, (истинно так, а зала для подарков со всего света просто сокровища из пещеры Али-Бабы Арабских сказок). И такому покою трудно противостоять.

Ощущение, что стихи написаны в годы юношеского максимализма автора, когда знаешь как научить человечество как правильно жить.
Я так сужу об авторе по самому себе. Но Олесия Александровна Николаева Демиург в праве теперь учить Человечество, но все равно ощущение что стихи ее молодости, когда она только начинала свой путь.

Но генний виден и в молодости.

***

ПЕРВОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ.

Опубликовано, когда мне было шестнадцать лет.
Это считается началом "писательского стажа".



Под облаками мою окна,
и тряпки мокрые в руках,
чтоб засверкало всё, что блёкло,
Я мою окна в облаках.

Как чудно – смыть, отмыть, умыться –
долой все пятна и следы! –
и стать лишь света ученицей
и стать помощницей воды!

Какое крошечное дело,
а кажется – уже вот-вот
всё, что пылилось и тускнело,
на солнце весело блеснёт.

Как ветер схож по звуку с альтом!
И музыка – уже близка, –
как ливень, грянет над асфальтом,
и – отразит он облака!

                ***
С.Ф.

Стихи не просто радостной школьницы.
''Душа по природе христианка'' - Тертулиан. Человек может не знать о бытии Божием, а его душа знает и о бытии  Божием и о вечной жизни за гробом. Почему человека не так уж пугают смерти других людей.
''и стать лишь света ученицей''  - строчка об интуитивном знании о своём призвании.

''Как ветер схож по звуку с альтом!
И музыка – уже близка, –
как ливень, грянет над асфальтом,
и – отразит он облака!''
Художественно красиво, но с перекличкой со строкой ''и стать лишь света ученицей'' мокрый асфальт, тёмный сам по себе, но способный отразить небо, свет облаков, может быть понят как и тёмная природа человека, испорченная грехом, в которой может отразиться слава Божия.
Сомнительно, чтобы автор в шестнадцать лет, пребывая в атеистическом окружении, сознательно выдвинула такую концепцию в стихах, но душа подсказала, поделилась своим знанием и радостью по Богу.
Очень радостные стихи, и мытье окон под облаками не воспринимается как какой-то сюр, хотя можно было бы сказать, что небо внутри человека, и мытье небесных окон очищение души.
Настроения молодости, света, живительного ливня, свежести оставляют очень благодатное действие на душу читателя. Читатель тоже захочет подняться в небо и промыть окна как и автор Олеся.

***


ЛЕСТНИЦЫ

О, какие страсти мелкие, как с такой тщетою жить,
как бы лестницу верёвочную для побега мне добыть?
Чтобы не к местам болотистым, а к вершинам править путь,
эту лестницу верёвочную аж до облака тянуть.

Сколько надобно терпения в каждом пальце и в горсти,
чтобы лестницу верёвочную завязать и заплести!
Всё, что знала злого, доброго, чем богата на веку,
отдаю за стебли гибкие, за канаты и пеньку.

Чтобы лестницу верёвочную прямо к туче прицепить.
Чтоб на воздух ускользающий осторожно наступить.
И раскачиваться по ветру меж сосною и луной
с этой лёгкой-лёгкой лестницей невидимкой потайной.

А под утро, глядь: качаются между твердью и травой
на таких же дивных лестницах, наполняясь синевой,
други, недруги и сродники, незнакомцы – там и тут
все по лестницам раскачанным лезут, тянутся, ползут.

Замирают в страхе, падают и опять стремятся вон
из котла, где нечисть варится, где кошмарный снится сон.
Не сбежать оттуда посуху и не скрыться под водой –
лишь по воздуху, по облаку, лишь по туче кучевой.

А навстречу – кто там движется – сверху вниз, наоборот,
по незримым тонким лестницам кто же спустится вот-вот?
С розою ветров, с мерцанием, тайно, тихо, не спеша…
И уже Его дыханием возвышается душа.



                ***

''Чтобы лестницу верёвочную прямо к туче прицепить''
Жемчужная строка этих стихов. Остальное - хорошо, но и хорошо знакомо по предыдущим стихам.


''А под утро, глядь: качаются между твердью и травой
на таких же дивных лестницах, наполняясь синевой,
други, недруги и сродники, незнакомцы – там и тут
все по лестницам раскачанным лезут, тянутся, ползут.''

Хотя конечно и этот абзазц неожидан по образности и красив, правда люди воспринимаются  красивыми прозрачными насекомыми - ''наполняясь синевой''... по лестницам раскачанным лезут, тянутся, ползут''. Видение ботаника!

Что-то я раздраженный похоже. Пост, искушения. Елея и елейности не остается., как у юродивых дев.

Слово ''трава'' даёт ассоциацию с насекомыми ''лезут, тянутся,  ползут'' , поднимаясь из травы. Словно это иллюстрация из детской книжки.

Рисунок Лестница
***

ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК

«Что приключилось с ним?» «Чума! –
всплакнула мать, скорбя. –
Он утром встал, сошёл с ума и вышел из себя».
И он пошёл на красный луч, пошёл на синий глаз
и понял разговоры туч и дерева рассказ.

Язык земли и речь осин, и куст цеплял его
словами: «В мире ты один! Нет больше никого!»
И мир ему сквозь скрип телег, сквозь плеск дождей и рек,
кричал: «Ты – первый человек! Последний человек!»

И всё пространство темноты, и луч, в глазах рябя,
ему твердили: «Только ты, никто, кроме тебя!
А эти люди и дома, вороны, муравьи, –
лишь порождение ума, лишь помыслы твои!

И солнце, и покров дождя – рисует страсть твоя:
она – то в образе вождя, то в образе червя.
И даже мать из слёз и слов, хлебов, закатов, роз –
лишь персонаж волшебных снов, обрывок детских грёз.

Сработаны на твой заказ вся эта плоть и жесть.
И если ты умрешь – тотчас погибнет что ни есть:
И люд, и град, и свет, и рай – дары твоей любви:
Поэтому – не умирай, поэтому – живи!»

Он слышит выпь, он видит сныть, туманы поутру,
И говорит он: «Так и быть! Тогда я не умру!»
Сжимая пальцы, на ветру, с лица стирая пот,
вновь говорит: «Я не умру! Я буду, буду, вот!»

Он слышит эхо: «Не умру!», он рвётся из сетей,
он гонит в чёрную дыру зарвавшихся чертей.
Он, Смерть за косу ухватив, кричит, огнём горя:
«Балда! Ты есть, пока я жив и мне благодаря!»


                ***
С.Ф.

Поэма солипсизма. Можно в книгах по философии вместо статей о солипсизме публиковать эти стихи.  Но последние две строчки -
''Он, Смерть за косу ухватив, кричит, огнём горя:
«Балда! Ты есть, пока я жив и мне благодаря''
- это сверх естественное откровение, и многомерное откровение явленное матери Олесе. Хотя в какой-то плоскости не совпадает с Откровением Иоанна Богослова, где смерть убегает от людей, жаждущих ее. Или наоборот дополняет его - ''и смерть хочет жить'' ( это уже я)
Но без шуток получился какой-то запредельный смысл строчек о смерти.
Уровень рассуждений блаженного Августина о времени.

Людмила Ерыкалина
Олеся, не поддавайтесь на льстивые речи.....))))Бог в помощь!

Сергий -
Никакой Вы не Блаженный Августин, и Вас не канонизируют через сто лет.

Олеся -
 Вот-вот! Признаюсь - я НЕ Блаженный Августин!

***

ПОРТРЕТ

Всё висел портрет мой на гвозде и вдруг в Страстную Среду
рухнул, чтоб я вздрогнула – как ненадежно свита
та тесёмка, как расшатан тот гвоздок! – свою победу
празднует воздушных духов свита.

Тот портрет Вильгельмом Левиком был написан к окончанью
школы, то есть – школьницей
настороженно гляжу я, подневольно,
чуть надменно, но и с робостью,
с тайной страстью к умолчанью,
с поэтической тоскою – мол, душе земное ваше – больно.

Мол, нельзя без неба ей, без чуда ей – никак и не смирится,
если лестницы не спустятся с небес,
не взмоют ввысь позёмки.
И горит огонь огромный, в буйных волосах змеится,
а вокруг всё – сумерки, потёмки.

И без прикровенных знаков –
тошно всё, бессмысленно: пасутся
скопом все, толпой, неразличимо…
Станешь связывать тесёмки, а они и не сойдутся,
станешь забивать гвоздок и – мимо, мимо!

И теперь, в Страстную Среду, я не то, чтоб от портрета
жду ответа, но я чувствую, как властно
всё своё же – душу ловит, держит, ломит, ранит, – это
Левик передал как раз прекрасно!
2008

***
 
 Если бы художник прочитал сначала Ваши стихи, он бы написал более лучший портрет. Во первых Вам тесно в этом замкнутом пространстве. Охристый фон воспринимается как обои комнаты, даже не как камерное пространство, а часть глухой стены. Вы слышите Бога, какая может быть безликая стена горчичного цвета. Спинка стула ограничивает Ваше пространство и со стороны зрителя. Вы зажаты между стеной и стулом, который стал для Вас и оградой и преградой. А то, что он под  цвет Вашей кофты, говорит о том, что он выражает все содержание Вашей жизни, функции. Вы так и просидите на этом стуле, отгороженные от мира в замкнутом пространстве.
Масштаб личности создаёт большая перспектива, большое пространство за большим обьемом главного героя, они уравновешивают друг друга , обьем и пространство. Это формула старых мастеров. Вы получились пленница горчичной комнаты. Художник не выразил масштаб Вашей личности, дарования. Лицо на портрете рыхловатое, в жизни тогда Вы были ослепительно красивы, этого нет. Колорит немножко грязноват. Усталость в лице. С лицом очень спорят красные брюки, по самому краю картины. Диссонанс, два центра. Что главнее , лицо или красные брюки? Это красное ничем не поддерженно ни шарфиком, ни воротничком кофточки. Красное горение в ногах, в пику лицу - прямо-таки проблеммы Кармен. Очень изящна рука.Если бы таким изящным было бы лицо! Девушка сидит на стуле очень  напряженно, это напряжение передаётся и зрителю. Страдалица на портрете, от нереализованной жизни, всю жизнь просидевшая на стуле. Стул и человек неразделимы.'
Это не Вы.

''Всё висел портрет мой на гвозде и вдруг в Страстную Среду
рухнул, чтоб я вздрогнула – как ненадежно свита
та тесёмка, как расшатан тот гвоздок! – свою победу
празднует воздушных духов свита.''

''Человек – как трава, дни его, как цветок полевой, так отцветает он, 16. Потому что ветер прошел по нему – и нет его, и место его больше не узнает его .''

Олеся почти на равных говорит с Псалмопевцем

И теперь, в Страстную Среду, я не то, чтоб от портрета
жду ответа, но я чувствую, как властно
всё своё же – душу ловит, держит, ломит, ранит, – это
Левик передал как раз прекрасно!

Перов и из Джоконды бы сделал утомленную заботами женщину, сказал бы о доли этого человека сермяжную правду, какие-нибудь ''Похороны покойника'' Но только не сказал бы Высшей правды, что сказал Леонардо.

А Андерсен и из самых бытовых вещей делал чудесные Сказки.

''Если око твоё будет тёмно, то и все тело твоё будет тёмно'' и все картины твои будут темны как у Перова.

Прекрасные стихи Олеси, и не очень удачен ее портрет.
***

Олеся

 Уважаемый Сергий! Только что написала пространный ответ, но он каким-то образом стерся! Воспроизводить его нет сил. Главное: цвета на фотографии очень искажают краски на портрете. Волосы - перерыжены, кофта - синяя, стул - коричневый, брюки - сообще жёлтые, а не красные, фон - горчичный.

Сергий
''И ветер унес, унес его в даль'' - как жаль!

Татьяна Журбенко

Такое впечатление, что нынче Вы как-то и моложе...


Сергей Федоров
Правильное впечатление!  На портрете мадам, потертая жизнью, которая находит поддержку в плодах виноградной лозы. Нынче Олеся лучезарный Ангел, а на портрете дама похожая на мою однокурсницу, с которой мы пьянствовали.

Олеся
 Как, Сергий, Вы? Пьянствовали? С однокурсницей?

Сергий

Что же я не человек что-ли? Это Вы какое-то  загадочное явление, необъяснимое, не от нашего мира, грешников.
 
Иллюстрация портрет Олеси.
***


Очень старое стихотворение

БОЛЬ

Боль наступает, как по ветру дым:
Батый на Русь и варвары на Рим –
сквозь укрепленья, через все преграды.
И тот, кто тело холил и берёг,
теперь к стене припал, на землю лёг
и знает, что не вынесет осады.

Что может боль творить! Не только плоть
сдаётся в плен, но и душа, в щепоть
себя зажав, – шершавая, как крошка,
прекрасно знает – за её дела
страдает тело, и белым-бела
бессонная позёмка у окошка.

И только дух в страданиях земных
растет и крепнет и не хочет их
менять на век бесчувственный и даже,
когда он крепость строит между скал,
чтоб никакой соблазн не проникал,
он боль берёт и ставит здесь на страже.
1975
***



С.Ф.
''Боль наступает, как по ветру дым:
Батый на Русь и варвары на Рим –
сквозь укрепленья, через все преграды.''

Красиво сделанные строки.Гибель цивилизаций, ''плотский всегда будет гнать духовного'', и невозможно избежать этой ''гибели'', ''дым'' настигает. Только Рим гибнет от изнеженности и разврата, а Святая Русь претерпевает ярость сатанинскую как Библейский Иов. И Спаситель и разбойник претерпевают одинаковое распятие, одинаковые страдания, но Христос спасает человечество, а разбойник получает возмездие.( хотя может спастись)

''И только дух в страданиях земных
растет и крепнет и не хочет их
менять на век бесчувственный ...''
Вспоминаются вериги святых и ''Томлю, томящего меня'', сказанное Серафимом Саровским по поводу ношения им камней.

Стихотворение очень цельное, святотеческое ( святоматеринское). Алмаз. В нем нет лирической мелодии, психологизма. Сама автор, судя по стихам была как алмаз цельным
 человеком, самое время уйти в монастырь. И не сомневаюсь ушла бы в двадцать лет, как и ее подруга м.Феофания, но благословение Свыше оказалось другое, на наше счастье.
А боль и страдания в несении креста по свидетельству святого старца о. Иоанна Крестьянкина что в семейной жизни, что в монашеской одинаковы. И заметил, что Бог ''немощному сосуду'' женщине дал такую силу и выносливость, какие мужчина и одной десятой не сможет понести.
А сия премудрость, разумение в двадцать лет даётся только Свыше.
Похоже мы, читатели, свидетели жития матери Олеси.
Хотя Олеся себя святой не считает, как и все святые.
***
***
В ПУТИ

Хорошо, что наступила ночь.
В окна всех вагонов и гостиниц
смотрит месяц чистенький – точь-в-точь
новобранец, юный пехотинец.

Много нас. И всяк из нас – один
смотрит в дыры мировых пробоин,
где стоит пресветлый паладин,
с саблей наголо пречистый воин.

...Карандаш его рисует сам
на газетном срезе. Как от печки,
дом с трубой танцует, к небесам
выпуская круглые колечки.

Там, наверно, каждому дадут,
что попросит:
табаку – курящим,
девкам – мужа,
путникам – приют,
странным – разговор
и сон – скорбящим!
2000

Наверное за всю историю литературы никто из поэтов не сравнивал молодой месяц с ''чистеньким новобранцем, юным пехотинцем'' мальчиком остриженным наголо, как в детском саду, в гимнастерке с беленьким воротничком. Какое неожиданное видение, и сколько материнской нежности и к месяцу, и к мальчику. И попадает! Такое сравнение в голову не могло придти, возникнуть  в расссудочном сознании, а есть образ и он работает, попадает. Вот мышление гения!

В заоблачной ночной высоте
''где стоит пресветлый паладин,
с саблей наголо пречистый воин.'' Сказочная атмосфера надежды и упования на высшие силы, сказочные, мифологические, чудесные, хотя бы во сне.

''Как от печки,
дом с трубой танцует, к небесам
выпуская круглые колечки.,,
Вообще рыцарские романы о паладинах, или арабские сказки с кривыми и блестящими как месяц саблями находится в разных плоскостях, разные среды обитания с русскими сказками, где печке отводится всегда большая роль, она тоже действующий персонаж. На Востоке жара, и аромат благовоний, на Севере холод и жар от печи в доме, и аромат пирогов. Но пространство замкнутое, там где печка, по сравнению с Арабской ночью в пустыне или дворцах.

''
''Там, наверно, каждому дадут,
что попросит:
табаку – курящим,
девкам – мужа,
путникам – приют,
странным – разговор
и сон – скорбящим!''

""Мечты, мечты, где ваша сладость?!"
Скорей забыться сном и получить все чего нет, хотя бы во сне.
Лирическое стихотворение, завораживающее надеждой на тайну.
***



УДИВЛЕНИЕ

Я всё не разберусь, никак не нарисую
жизнь эту – вроде бы она и с облаками,
и с птицами, чтоб петь ей аллилуйю:
с нежнейшим профилем, ан – с грубыми руками...

Она и с соснами, она и с колонкАми,
чтоб петь осанну ей, гулять с её метелью,
следить за белками, судачить с рыбаками:
дыханьем свежая, ан голова – с похмелья.

И гость таинственный поклялся мне, что ночью
в краях диковинных и на путях пустынных
она являлась странникам воочью –
лицом прекрасная да на ногах козлиных.

Высокопарная, ан блудная в ухмылке,
высоколобая она, да с низким задом,
с копной роскошною, но с плешью на затылке,
с засахаренным яблочком и ядом...

Не потому ли посредине пира
вдруг сердце падает, а в нищете суровой
так петь запроситься – из города и мира
задирижировать, как в яме оркестровой?!   

                ***



 ''Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое''
Так пишет апостол Павел о себе и вообще о человеке. Приблизительно то же самое пишет Олеся в своих стихах о жизни.
В этой же компании   с апостолом Павлом и Олесей, и Федор Михайлович Достоевский.
Когда Пушкин описывает нечисть в ''Евгении  Онегине'', сон Татьяны, у него это красиво получается.
У Олеси описание нечисти тоже красиво, высокого класса, эстетически безупречно.
Так же как и в древних иконах фигуры падших ангелов очень красивы.

''она являлась странникам воочью –
лицом прекрасная да на ногах козлиных.

Высокопарная, ан блудная в ухмылке,
высоколобая она, да с низким задом,
с копной роскошною, но с плешью на затылке,
с засахаренным яблочком и ядом...''

И Гете может откликнуться со своим "Фаустом''
Одно слово - Классика!

22/4 -2016г.

МОНСЕРРАТ
(Из новой книги «Средиземноморские песни, среднерусские плачи»)

Герой и аскет, как он борется с телом,
а паче же с плотью и прелью:
семь суток не пил он, семь суток не ел он,
семь лет не выходит из кельи.

Он знает, как страсти на душу войною
идут и горланят стоусто,
и надо платить за победу ценою
и жизни, и крови, и чувства.

А я-то сдаюсь и ни с чем не воюю,
и дело моё легковесно,
и душу подвижную, душу живую
я не ощущаю телесно.

Я с девами девой была чуть жеманной,
я братом был братии в храме,
а зеркальцу – облачком, знаком туманным
на чуткой его амальгаме.

И можно развеяться в шири безмерной,
распасться от этой свободы,
раз нет ни хребта у души легковерной.
Ни гендера нет, ни природы.

                ***

''Душечка'', которая не смогла быть ''душечкой'' только с Героем и аскетом.
А с девами, с братией, с зеркальцем, всем была ''душечкой''
Как красиво, неожиданно, нежно и ''не придуманно'', что зеркальцу ''душечка'' была ''облачком, знаком туманным, на чуткой его амальгаме'' Аристократизм и лёгкость. Это зеркальце противостоит веригам подвижника, и перетягивает читателя на свою сторону. Да ещё такие откровенные признания автора находят отклик у всего народа. ''Истинно так!" - может воскликнуть почти каждый из народа, -'' Обо мне сказано!" И подвижник с веригами, остаётся один в своей келье. Легкими, изящными штрихами обозначены те душевные проблемы, анализу которых Достоевский посвящал целые книги. Олеся выразитель души народа. Очень тонкое и нежное стихотворение, подкупающее своей искренностью и доверительностью.
Но ''немощный сосуд''  - женщины изрядствует, когда ученики Христа разбежались. Любовь превосходит страх, именно - ''немощные жёны''  ''душечки''снимают тело Христа с креста, и погребают Его.


Отто Новиков
"Немощные жены" - это Никодим, Иосиф Аримафейский и Иоанн Богослов?

Сергей Федоров
Но на иконах Снятие с креста и женщины.
***


ПРОСТАЯ ИСТОРИЯ

Тетя Алла была из деревни родом.
Дядя Саша работал в радиокомитете.
Он водил знакомство
с популярными артистами и певцами.
У тети Аллы и дяди Саши были взрослые дети.
Дядя Саша их звал орлами,
тетя Алла называла птенцами.

Тетя Алла по праву считала,
что в жизни ей повезло: семья, столица,
культурные горизонты, открытые двери,
да и сама тетя Алла –
особенно в этом костюмчике –
ну просто важная птица…
Бедная тетя Алла, где твои пух и перья?

– Где твой муж дядя Саша?
– У него жена молодая.
– Ну а дети?
– Они давно разлетелись, летят высоко.
– А сама-то куда теперь,
ведь и старая, и хмельная?
– А тебе какая печаль? А тебе какая морока?

Ухмыляется, смотрит прочь, вся седая:
“Пошла… устала”.
И уходит, и злая ночь,
точно ворон, черней, черней…
Говорят, на деревне
была первой ласточкой тетя Алла,
да не ведала, как и мы,
что там дальше случится с ней.

…Вот теперь-то припомнишь все
на грошовой Аллиной тризне:
как любила она гостей,
все звала их “наши друзья”,
всем желала цветов, удач
и “попутного ветра в жизни”,
выпивая за звездный час
и эстрадного соловья.

Вот и кончился твой полет,
от которого ты устала,
и готова уже земля успокоить тревожный сон.
Но и мы не выше летим…
“Ты прости, если можешь, Алла!” –
так сказал дядя Саша вдруг,
и заплакал,
и вышел вон.
1987

              ***
С.Ф.

''как любила она гостей,
все звала их “наши друзья”,
всем желала цветов, удач
и “попутного ветра в жизни”,
выпивая за звездный час
и эстрадного соловья.''

Сии строки зеркальце автора
Написаны глядя на саму себя.

''Тетя Алла была из деревни родом.
Дядя Саша работал в радиокомитете.''

Удовольствие словесного гурмана читать эти обороты ''родом. .. в радиокомитете''
Устойчивость, музыкальнось, спокойное течение жизни аж семидесятых годов.

'' ...важная птица…
Бедная тетя Алла, где твои пух и перья?''

Замечательно, и никаких слов не надо.
Замечательно само по себе.

''Ухмыляется, смотрит прочь, вся седая:
“Пошла… устала”.

Емко и концентрированно. Одно движение кисти - и образ  ''той самой'' ухмыляющейся, седой женщины.
Гениальная простота и краткость. С Чеховым запросто автор спорит.

''Но и мы не выше летим…
“Ты прости, если можешь, Алла!” –
так сказал дядя Саша вдруг,
и заплакал,
и вышел вон''
Тупость жизни семидесятых годов. Живём, а для чего живём не понятно. Только чтобы выполнять планы партии и правительства.
В сем стихотворении автор ещё не пророк Божий, но подошёл к критической черте, тупого спокойного бытия.
И трагедия тети Аллы тоже какая-то тупая и спокойная. Автор ещё не преодолела Чехова, но уже не приемлет его мазахисткого упоения тупостью и скукой жизни.

***

Что-то мертвые стали ко мне захаживать…
Придут – и сон рвется.
Только монах Михаил нальет вино,
посмотрит его на свет,
Только папа сядет в углу, закурит и улыбнется,
Только Галька произнесет:
«Поначалу так страшно было, а сейчас – нет»,
Как все исчезнет. Пепел погаснет. Вино прольется.

Ни о чем их не успеваю спросить:
где они – на небесной тверди
Или же в бездне? Как их искать, если что?
Ждать у какого моста?
Знают ли они о судьбе живых,
особенно о часе их смерти?
А главное – видели они или еще нет – Христа?
И – ничего! Лишь душное одеяло в конверте.

День говорит – «во-первых» и «во-вторых»,
а также «в-третьих», «в-четвертых»:
Мертвые никогда не приходят к своим живым,
Живые вовек при себе не удержат мертвых,
Сновидение ходит косо, смотрит глазом кривым,
Бездна заплетена в его буквах стертых.

Просто – настала осень, заморозки на почве,
сутулятся сами плечи,
Бродят Забвенье и Страх меж цветов полевых,
И посылается дар слез вместо дара речи.
Просто мертвые продолжают любить живых,
А те сгорают, как восковые свечи.
                ***




Есть удивительная достоверность явления умерших автору стихов Олесе. Нет грома и молний при их появлении, у автора не замирает сердце . Зайдут, выпьют вина, покурят, посудачат и эта ''обыденность'' более всего убедительна в повествовании. ( Почти закономерность - стихи Олеси перекликаются с фильмами Тарковского. В его фильмах тоже нет грома и молний при появлении умерших, пьют кофе - а убедительно!)

Ни о чем их не успеваю спросить:
где они – на небесной тверди
Или же в бездне? Как их искать, если что?
Ждать у какого моста?
Знают ли они о судьбе живых,
особенно о часе их смерти?
А главное – видели они или еще нет – Христа?
И – ничего! Лишь душное одеяло в конверте.
                ***
Это ''душное одеяло в конверте'' почему-то звучит сильнее потусторонних  проблем. Киношный приём. Оно превратилось в занавес, покрывало сознания в сонном состоянии проникающем в мир ушедших. Голоса прозвучали и ушли, осталось ''одеяло в конверте'', - ''А были ли голоса?!" А оно свидельствует, что были, само присутствовало при этом.

''Мертвые никогда не приходят к своим живым,
Живые вовек при себе не удержат мертвых,
Сновидение ходит косо, смотрит глазом кривым,
Бездна заплетена в его буквах стертых.''

Все же нельзя все сновидения обижать как косо ходящих, и криво смотрящих. Иногда являются и Ангелы, Иосифу Обручнику например.

''Просто – настала осень, заморозки на почве,
сутулятся сами плечи,
Бродят Забвенье и Страх меж цветов полевых,
И посылается дар слез вместо дара речи.
Просто мертвые продолжают любить живых,
А те сгорают, как восковые свечи.'' -

Шедевр, строчки, здесь и говорить нечего. Что-то от тени Шекспира, даже не Пушкина. Впечатление, что Шекспир был более верующим, более ''знающим'' человеком, чем Пушкин. Это их об'ьединяет с Олесей, знающей о духовном мире.
Это могло быть темой беседы, кто более верующий человек Шекспир или Пушкин?  Данте был не ''верующим'', а ''знающим», и Олеся могла бы составить им компанию, как ''знающая'' У Ахматовой поэтически интуитивная вера, но ''знания'' духовного мира нет, как у Олеси.
Хорошие стихи, спокойно реально ''обыденные''. Зашли умершие попили чаю, пошли по своим делам, а автор забыла спросить их о проживании. В этом их позитив.
***

БЕРЁЗЫ И СОСНЫ

Сосны шумят торжественно, витийствуют,
пророчествуют, обличают,
а берёзы шепчутся всё о мелком, что да как, то да сё,
судачат, скучают.
Сосны их называют сорняком залётным с чуждого брега...
Каждая сосна чувствует себя Божьим твореньем,
ловя небесные взоры,
а берёза – частью здешней бесхозной Флоры,
заявляя: я – национальный символ, альфа, омега!

Сосны готовят мир к жертвам и воскрешенью –
блистают кроной зеленой.
А берёзы – провожают на ярмарку,
торопят в баньку с веничком распаленным:
просто и не накладно.
Сосны горят на солнце, под луной светятся охрой,
на заре вытягиваются багрово.
А берёзы бледнеют днем, сереют в ночи и на каждое слово
говорят: “День прошел – и ладно”.

Сосны благословляют на подвиги, на любовь – до гроба!
А берёзы твердят о том, что нужно мужество, чтобы
жить обычно, быть такой вот – обыкновенной...
Сосны перечат им: “Разве это – заслуга?”
А берёзы: “Надо, как все, как все”...
Они не любят друг друга.
...Потому тревожно у нас даже июньской ночью благословенной!


                ***

 О волах ли печется Бог? 1 Кор. 9:8
О соснах ли печется Олеся?

''Сосны готовят мир к жертвам и воскрешенью ''
''Сосны благословляют на подвиги, на любовь – до гроба!''

В наше время почти всегда похороны сопровождает запах соснового гроба.
Индивидуализм аристократов -'' индивидуализм '' сосен.  Береза в роще, как капля в море, как человек слившийся с толпой, часть этой толпы. В сосновом лесу каждое дерево само по себе, индивидуальность.


''Сосны шумят торжественно, витийствуют,
пророчествуют, обличают,
а берёзы шепчутся всё о мелком, что да как, то да сё,
судачат, скучают. ''

Литературные салоны и стадионы. Театры и рынки.

''А берёзы бледнеют днем, сереют в ночи и на каждое слово говорят: “День прошел – и ладно''

''Каждая сосна чувствует себя Божьим твореньем,
ловя небесные взоры,
а берёза – частью здешней бесхозной Флоры,
заявляя: я – национальный символ, альфа, омега!,,

Этак Олесю Александровну могут обвинить в не любви к простому народу, к ''гаечкам'' и ''винтикам'' по Сталину.
Сосна ,конечно, какое-то удивительно торжественно духовное дерево. Его очень любил Андрей Тарковский постоянно помещая сосны в своих фильмах. Олеся - ''сестра'' Тарковского, занимая в литературе такое же положение, как он в кино. Но только у Андрея Тарковского догадки и философские предположения, а Олеси Николаевой знание истины.
Кстати Андрей Тарковский артистов за людей не считал. А '' простой народ'' отвечал ему лютым не пониманием.
''А берёзы – провожают на ярмарку,
торопят в баньку с веничком распаленным:
просто и не накладно.''

''А берёзы твердят о том, что нужно мужество, чтобы
жить обычно, быть такой вот – обыкновенной...
Сосны перечат им: “Разве это – заслуга?”
А берёзы: “Надо, как все, как все”...
Они не любят друг друга.
...Потому тревожно у нас даже июньской ночью благословенной!''

Стихи-то тревожные, напряженные! Не кончится ли это очередной смутой.

И опять Пушкин ( как дщерь Пушкина может обойтись без него?) Он видит поросль молодых сосенок, и ему это неприятно, так он пишет в письме, и создаёт стихи ''Здравствуй племя незнакомое,, Так и Олеся видит в соснах людей.
'' О волах ли печется Бог?'' Так и хочется добавить - ''бог поэзии Олеся Николаева''
***

«ТЕАТР»

День проводили честь честью и встретили
ночь, и вступили в шеол…
Только актеры пока не заметили:
зритель последний ушёл.

Тщатся, стараются – жестами, мимикой
обворожить, обаять…
Пафосом, эпосом, икосом, лирикой
сердце могли б надорвать.

Только ответом им злая, гремучая
в зале пустом – тишина.
Речка подземная, струйка горючая
да перетянутая струна.

Выйдешь на воздух – сплошная обочина,
глушь, да задворки, да тьма.
Ветер свистит:
– Ваша пьеса окончена,
так не сходите с ума!

Ваша Гертруда, как девка, торгуется…
В Гамлеты метит крепыш,
да под Офелию всё гримируется
сорокалетняя мышь.

Кончен спектакль и иссякли желания:
зрители спят до трубы.
Что ж не уймется вся ваша компания,
всё – «бу-бу-бу», «бы-бы-бы»?

Тут монолог вековечный заученный
все начинают твердить:
– С этой вот сцены бесценной, замученной
некуда нам уходить! 

Будем до смерти играть – то раскручивать
жизни пружину, то рвать:
правых оспаривать, мёртвых озвучивать,
вместо упавших – вставать.
                ***


С. - А не о писательской ли братии Переделкино и всея Руси сии  стихи?
''Перетянутая струна''  -  очень звучит. Как звучат штрихи, емко пронзительно в пьесах Чехова. ( Хотя это сравнение совсем не обрадует поэтессу, как не обрадовало бы и Анну Ахматову)

 ''Ваша Гертруда, как девка, торгуется…
В Гамлеты метит крепыш,
да под Офелию всё гримируется
сорокалетняя мышь. ,,

Ощущение, что это аллегория процессов происходящих в Союзе писателей РФ. И некуда писателям деться из Союза. Опять Чеховский мотив безысходности. Непривычные ноты у Олеси.
Анна Ахматова и Олеся начинают сближаться?


Олеся  - Ничего от Вас, Сергей, не утаишь! Все Вы расшифруете, все разложите по полочкам. Я давно догадывалась, что Вы - прозорливец.

С. - Я просто очень люблю Ваши стихи, и немножко знаю Ваши интонации.

О -  И строфу самую крутую вытащили. Мне эта "сорокалетняя мышь", которая "под Офелию гримируется" и самой нравится.

С. - Ваши поклонники, а их множество, с Вами войдут в Историю, как свита Королевы.

-  Сергей, это чересчур, это Вы меня так курам на смех поднимете.

С. -  А Вы меня в прозорливцы записали. Батюшкам на смех.

***

ОТРОК

Что за дела в двенадцать ночи
у отрока? А как же! За
ночным затишьем, что есть мочи,
готовит молнии гроза.

Она оттачивает стрелы -
безмолвно тысячи теней
по черной глади оробелой
смолу и серу тащат ей.

Куют незримо молоточки
железо в кузницах, и тьма
губами просит об отсрочке,
укутав бархатом дома.

Никто ее еще не чует,
все дремлют, видят сны, храпят,
там дрыхнет кот, тут пёс ночует,
спят мать с отцом, деревья спят…

Лишь этот отрок нечто слышит
и видит – что там? – зверь ли, змей
ткань эту плотную колышет,
как будто бы ползет под ней.

Скорей бы – черную повязку
сорвать, откинуть верхний пласт, -
а там подсветку и огласку
гроза подспудным силам даст.

И можно своему смятенью
дать имя, разглядеть лицо
Томящего скользнувшей тенью,
найти Кощеево яйцо!

                ***
Не совсем ясно гроза для народа, или только для Отрока и это только его личное дело? Или и для народа, и для каждого в отдельности, только Отрок ''на передовой'', провидец грядущей бури.

Она оттачивает стрелы -
безмолвно тысячи теней
по черной глади оробелой
смолу и серу тащат ей.

Куют незримо молоточки
железо в кузницах, и...''

Достоевский мог бы добавить эти строчки к эпиграфу к ''Бесам'', и к ''Преступлению и наказанию''

 «Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими''
Но как красиво изображена у Олеси эта подготовка к буре, как у Пушкина!
Кто же этот отрок? Сразу напрашивается имя отрока Варфоломея, Сергия Радонежского. Но этим ''отроком'', ''отроковицей'' может быть и сам автор стихов - Олеся.
Вспоминается, что старец Досифей благословивший молодого Прохора, Серафима Саровского на подвижничество  - была женщина. Если женщина была ''старцем'', почему женщина не может быть ''отроком'' ? Вообще много таинственного в образе Олеси Александровны.
Автора сего отзыва время от времени посещают мысли, что в 2076 году Олеся Александровна будет прославленна как ''Просветительница Московская и всея Руси''
 Предпринимались церковной интеллигенцией попытки во время Перестройки канонизации Гоголя, Достоевского. ( Автор сам присутствовал на таких обсуждениях на официальных собраниях)
Предвижу праведный гнев святой праведной Олеси - ''Знаете, Сергей это уже не умно и просто глупо'',  - но число 2076 мне не даёт покоя.
Душа замирает в ужасе, готов бежать как отрок Пушкин на экзамене в Лицее.

Олея - Вот именно, Сергей, "это уже не умно и просто глупо".
Лучше посмотрите репортаж об архимандрите Василии (у меня на странице).

С. - Я начинаю себя чувствовать провидцем. Наверное, бесы постарались.



О. - ….    …. ….    ... А меня тут укорили, что я Вам дерзко ответила. Простите.

С. - Олеся, Вы так спокойно ответили и просто согласились с моими словами, что я немножко опешил, ожидая Вашего смиренного гнева. И меня стала грызть совесть. Поклон тому, кто Вас укорил, наверное, заботясь о моей нежной и восприимчивой психике. Но я, действительно, был огорошен Вашим спокойствием. Это, наверное, я должен просить у Вас прощения, сказал, что думаю.

Михаил Павлов   Olesia Nikolaeva, держитесь, Христа ради, дорогая Олеся Александровна, держитесь! Сии дифирамбы промыслительны весьма. Претерпевший же до конца спасется... :)

С. -
Я словно Бармалей на детском спектакле, а дети за Вас переживают. Визжат, кричат, предупреждают

Отто Новиков  - Похоже, Сергей, похоже. Но Бармалей особенный - льстивый, т. е. тоже "страшный", но по другому...

Олеся - Про Бармалея на детском спектакле мне очень понравилось!
Скорее - Карабас Барабас.

Отто Николаев. - Мне - тоже. Просто я, пользуясь тем, что мы давние друзья с Сергеем, не упустил случая слегка уколоть его.

Олеся - Мы тоже с ним друг друга подкалываем.

С. - Олеся, какой у Вас проникающий взгляд! Я даже немного смутился. В тридцать пять лет я действительно был похож на Карабаса. Фото 1990-91 годов. Покровский храм в Новом Иерусалиме.

Олеся - Нет, здесь совсем не Карабас, а боголюбивый инок.
***

ОШИБКА

Что неудачник ни затеет,
все кончится сплошным провалом,
что склочник в сердце ни посеет,
всё кончится большим скандалом.

Что ни задумает всезнайка,
концы с концами не сойдутся,
и краснобая балалайка
заиграно звучит и куце.

И предсказуемая скука,
и узнаваемые маски,
и даже – розовый – из лука
стрелок лениво ждёт подсказки…

То даст осечку, то промашку,
а то – нелепую ошибку,
сражая не того: рубашку
он спутал, видишь ли, улыбку…

А раненый – секретным принцем,
неузнанным в своей столице,
с небесным носится гостинцем
и безответностью томится!

                ***


 А попробуйте отнять у него этот дар небесный, полученный по ошибке! Более счастлив тот, кто любит, пусть и ''по ошибке'', чем тот, кого любят. Данте тоже ''по ошибке'' получил небесный дар - а результат!!!
И человечество благословляет его, или ''стрельца - розового - из лука'' за эту ошибку уже несколько веков. Беатриче могла бы и позавидовать Данте, такой влюбленности в неё.
Вашу-то судьбу решал не ''Стрелец - розовый - из лука'', у Вас стопроцентное попадание.  А Вы сами как православный Данте  ХХl века.


***

У  КАМИНА

Он заперт весь на ключ, на карантин,
он смотрит холодно, когда я злюсь и плачу,
за небо, полное торжественных картин,
он родину отдаст и Третий Рим в придачу.

Мои послания и книги в час ночной
он не доверит никакой корзине,
ни черной проруби, ни чаще ледяной,
но по листку сожжет дотла в камине.

Я так и вижу: в кресле он, ладонь
к щеке прижата – он еще читает,
и сразу – р-раз! – страницу шлет в огонь,
и наклоняется, и угли подгребает.

Вот-вот обложки подойдет черед –
обложка синяя, с пропиткою, обвита
каймой из золота, но тоже – полыхнет
всем синим пламенем, взглянет многоочито.

О, как мне это по сердцу: зима,
вино из кубка, перстень с тайной, посох
и жесты царские, и легкий хмель ума,
камина жар, окно в морозных розах!

Пусть трудится: забвенье – труд и страх:
на опустевшем месте ветер дует,
шалят кикиморы, рыдают на пирах...
...Когда ж наутро выгребаешь прах,
зола мертва, но пламя все бушует.


  С.Ф.                ***

''Чёрный человек'' заказав ''Реквием'' Моцарту, как бы заказал и самого Моцарта Сальери. Сальери и ''грохнул'' его по заказу Чёрного человека.
Слава Богу, Чёрный человек, внутренний цензор Олеси, пока ещё истребляет только ее с его точки зрения ''несовершенные'' творения. Когда Олеся напишет свою лебединую песню, свой ''Реквием'' тогда Черный человек может и сделать своё ''чёрное'' дело руками кого-то подобно Сальери.
Этот Чёрный человек может оказаться епископом, который под текст псалмов самой Олеси, будет постригать ее в монахини, и облачившись в черные ризы, умрет Олеся для мира. ''Грохнет''  (порешит) ее Черный человек, как и Моцарта. Уповаю, что после 2076 года мать Ольга, ( или Елена) будет прославлена среди святых. Только очень хотелось бы чтобы это было нескоро, Реквием, и чтобы Олеся пробыла ещё с нами радуя своими песнями, и Ангельский чин не торопилась принимать.
Но какой уровень - и у Моцарта, и у Олеси свой Чёрный человек. В этом ряду непонятно почему Пушкину смерть была предсказана от белого человека.
Я сейчас читаю книгу стихов новой знакомой, которая воспевает смерть, как Омар Хайям вино, и в таком же количестве стихов, возможно это и наложило отпечаток на моё восприятие мира - все в чёрном.

Любовь Прусакова -

А я ничего не поняла....пошла ещё раз прочитала...хочется узнать: кто это. что " и Родину и Третий Рим в придачу"? А ещё ваши книги сжигает в карантине?

Олеся

Так Вам все и расскажи - пароли, явки. Как говорила жена Лазаря Кагановича, которая руководила журналом "Работница", моей свекрови, писательнице Инне Варламовой, когда та отдала туда свой рассказ: "Вот вы в последнем параграфе кратенько все и объясните, о чем вы тут понаписали".

 Любовь Прусакова

Какое зашифрованное стихотворение! или моё больное воображение?

Сергей Федоров

Смотрите чаще фильмы Андрея Тарковского, и натренировавшись на его ребусах, сможете тогда свободнее читать смыслы в стихах Олеси. Я тоже ничего не мог понять ни в стихах, ни в фильмах. Очень помогает Черный квадрат Малевича. У Тарковского в "Солярисе'' он превратился в ''Чёрный круг'' иллюминатора. Подумайте, что стоит за Квадратом и Кругом, и тогда Вы воскликнете -  А стихи-то Олеси хороши! Это не ''заумь'' Тарковского!

 Или читайте меня  - Отзывы на творения Олеси  Николаевой часть lV, lll, ll, l.

После особого прославления Олеси, ее тексты будут подвергнуты сугубому исследованию и толкованию. Я же осуществляю прижизненное толкование столь важных текстов. Автор, может меня поправить, указав на неверное понимание духовного смысла в стихах, ставших псалмами XXl века.

 Думаю, при необходимости, и сама Олеся Александровна может справиться  в ''толкованиях'', какой смысл она вкладывала в  то или иное стихотворение.

***



СОН

Мне приснилось что-то такое, мол – мир и Рим.
Будто с неким вроде бы даже Ангелом об этом мы говорим.
Хоть Мартына Задеку бери, хоть Юнга – один ответ:
ты, душа измельчилась, бедная, так выйди на Божий свет.

Выйди, выйди на Божий свет, ведь там – Рим и мир.
Человек наматывает круги, как конь скаковой; как сыр,
в центрифуге сбивается; спекается, как рубин:
кровяные тельца, алый билирубин.

Человек сгущается, как туман, по углам клубится, как тьма.
Человек боится сорваться с круга, сойти с ума.
Поломать хребет, порасти хвощами и ржой.
Ну а больше всего боится, что его поглотит Чужой.

Потому-то, как в мир войдешь, ищи там, конечно, Рим.
А как в Рим войдешь, выбирай лицо, надевай хитон, пилигрим.
А как станешь победителем на ристалище, бери в награду сапфир:
побеждая Рим, ты побеждаешь мир.

…Так и ты, душа унывающая, дерзай, иди и смотри.
Отверзай глаза, закрытые страхом, при счете «три».
Пусть тебя терзает волчица алчная, гонится по пятам –
смерть твоя, как в яйце Кощеевом, вовсе не здесь, а там.

Ах, не об этом ли сказывал пернатый легионер: он держал кольцо.
А на нем – сундучок заветный, а там – яйцо.
А в яйце – сшивающая концы и начала таинственная игла.
Если уж где-то жить, так в последнем Риме – я так это поняла.

                ***


 Надо быть Олесей чтобы понять о чем стихи. В этих стихах Олеся превзошла Откровение Иоанна Богослова, предсказания Нострадамуса, и заумные фильмы Тарковского. Стихи можно посылать на передачу ТВ ''Что? Где? Когда? '' Для команды знатоков на расшифровку.
Попробовать начать с последних строчек.
Очевидно ''последний Рим - это Москва, но Рим-Москва как обитание духовной элиты, ''Я сказал- вы - боги'' Именно в духовной Москве-Риме творится история ''сшиваются концы и начала таинственной иглой''
''Пернатый легионер'' скорее всего Архангел Михаил, чаще всего именно он изображается в доспехах Римского воина, но с крыльями.

''…Так и ты, душа унывающая, дерзай, иди и смотри.
Отверзай глаза, закрытые страхом, при счете «три».
Пусть тебя терзает волчица алчная, гонится по пятам –
смерть твоя, как в яйце Кощеевом, вовсе не здесь, а там.''

Матф. 10:28 "И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь того, кто может и душу и тело погубить в геенне."
''Чужой'' и может поглотить душу.

''Потому-то, как в мир войдешь, ищи там, конечно, Рим.
А как в Рим войдешь, выбирай лицо, надевай хитон, пилигрим.
А как станешь победителем на ристалище, бери в награду сапфир:
побеждая Рим, ты побеждаешь мир.''

Похоже на собрание избранных, духовных аристократов. на Церковь, на ''Царственное священство''
''А как в Рим войдешь, выбирай лицо, надевай хитон, пилигрим.''
У каждого в Церкви своё задание от Бога, свой дар, свой лик. Ведь не маску выбирай, а лик.
''надевай хитон, пилигрим.''- облецитесь в белые одежды святости.
''А как станешь победителем на ристалище, бери в награду сапфир:''
Святые очень часто приводили в пример ристалище.
''побеждая Рим, ты побеждаешь мир.'' -здесь ''побеждая'' очевидно, покоряя успехами.
''Победи себя, и победишь весь мир'' Победи свои страсти.

''Человек наматывает круги, как конь скаковой; как сыр,
в центрифуге сбивается; спекается, как рубин:
кровяные тельца, алый билирубин.

Человек сгущается, как туман, по углам клубится, как тьма.
Человек боится сорваться с круга, сойти с ума.
Поломать хребет, порасти хвощами и ржой.
Ну а больше всего боится, что его поглотит Чужой.''

Жизнь человека вне Церкви, вне ''царственного священства'', вне духовно Рима.
''Хоть Мартына Задеку бери, хоть Юнга – один ответ:
ты, душа измельчилась, бедная, так выйди на Божий свет.''
Мартын Задека сонник, Юнг - архитипы''

Душа измельчала живя по этим измерения, по этим системам. Это и обсуждает Олеся с Ангелом. Люди должны стать ''Римлянами'', ''гражданами неба''
Почему Олеся и предпочитает жить в Третьем Риме.

Попытки немощного моего ума свести концы с концами. Возможно это получилось надуманно, но ничего больше в голову не приходит

 Олеся.
              ***
Сергей! Я потрясена! Отбросив все комплиментарные велеречивости, Ваше понимание и проникновение в текст - поразительны. Хочу собрать все Ваши комментарии!

Сергий

Теперь Вы меня потрясли! Я пишу только с Божией помощью, по подсказке, сам немощен. Но Вы меня очень обрадовали.

***

БЫЛЬ

Рядом со мной жили два писателя – старый и молодой.
Старый был одинокий, а молодой – семейный.
Старый писатель и говорит молодому (а тот был большой начальник в писательских высоких кругах):
– Как умру я, похорони меня на Переделкинском кладбище около Пастернака. А я тебе завещаю библиотеку.
Молодой с лёгкостью согласился.
Но пожил он ещё, пожил немного и – умер.
И его как начальника похоронили неподалеку от Пастернака.
А старый на него очень за это обиделся.
– Как же так, – восклицал он. – Я же ему всё готов был завещать: целую библиотеку. Там и классика, там и современность.
Так и стоял возле его могилы, головой качал, языком цокал.

                ***


Глубины мудрости Евангелия, они преломляются в творчестве каждого великого писателя. В их числе и Олеся.

''душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись.
Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?''
Произведение, в котором отражается Евангелие имеют в себе коэффициент вечности.
Интересно, а если бы молодой писатель не согласился, то не помер бы?
А старый предлагал ли ещё кому-нибудь ''завещать библиотеку'' ?
Может быть будет продолжение?


Елена Степанян  - мне нравится Ваше замечание о "коэффициенте вечности". Спасибо

С.Ф.
Это не моё выражение, так говорил прт. Всеволод Шпиллер, который, я не сомневаюсь, будет канонизирован, как и известная особа.

Олеся, думаю придёт время, когда около Вашей могилы люди захотят захораниваться.


Елена Степанян - простите, что встреваю в Ваш диалог с О. Н., но ведь он публичный... Можно ли такое говорить человеку, не завершившему свой путь? Признанные святые резко возражали против этого. Помните, как ап. Павел запретил пророчествующей девице говорить о нем, как о человеке Божием? А ведь она говорила сущую правду. Только не обижайтесь - я вообще не могу никого поучать. Я и не поучаю. Просто делюсь непосредственным впечатлением.

Олеся  -
Елена Степанян - Аленка, спасибо, дорогая, что ты за меня заступилась! Сергей очень часто меня провоцирует и поднимает на смех.

Е.С. -
ну, если на смех...

Олеся -
Конечно, это он все в обратном смысле...

Е.С. - видишь, до чего простодушие доводит. У моей бабушки было словцо, не очень благозвучное: простодЫра. Всему верю, что мне говорят. Ну, почти.


Михаил Павлов - ЗАМКНУТЫЙ КРУГ
«Бороться с пошлостью – пошлейшее занятье.
И значит, это утвержденье – тоже пошлость...»


С.Ф. - В данном случае я не имел в виду святость Олеси Александровны (каждый понимает в меру своей испорчености - это я поклоннице), просто в ''Были'' фигурирует могила Пастернака, и я имел в виду писательскую ипостась Олеси.
Но Ваше замечание Елена заставляет задуматься.

При жизни императрицы Александры в голову никому не могло придти, и прежде всего ей самой, что она будет канонизирована.

Е.С. – именно

С.Ф. - Именно!

Николай Омельченко
 - к этому времени Олесю Александровну необыкновенно сильно будет занимать вопрос: хотят ли люди быть захороненными рядом с ее могилой...
***


Отзыв на рассказ ''СТРАЖ ПРИ ИКОНЕ''

С.Ф
Христос ехал на ослике в Иерусалим, а икона Божией Матери на руках о.Владимира в Казань.

О. - Получается так!

С. - И оба блистательно выполнили свою миссию. Только имя ослика не сохранилось в истории. А имя Вашего мужа сохранится благодаря Вам.

О. - Хорошее сравнение с Христовым осликом! Можно я вставлю в рассказ?

С. - Я буду счастлив.

***

Ну, оч-ч-чень старое…

В  ДОМЕ  ГЕРЦЕНА

Длинной строкою поэт – мой сокурсник Федосов –
связывал строфы и, облокотившись на стул,
так начинал: “Мирозданье…” Глядел, как философ, –
“Здание мира”, – он вслед, поясняя, тянул.

В домике Герцена много вставало вопросов,
рифма глагольная всех уводила подряд:
с вечности начали – кончим Россией, Федосов,
так отвечай же – что делать и кто виноват?

Бедный поэт – он стоит словно во поле воин.
– О, не касайся ни пашен её, ни болот.
Тот, кто не любит её, тот её не достоин
и в мирозданье её никогда не найдет.

Лучше не трогать ни мхов, ни тревожащих веток
слабой душе с непонятной дремучей тоской:
в чащу войдёшь – а навстречу неведомый предок;
кто он – разбойник, гонец или старец с клюкой?

Или, быть может, лихой партизан-одиночка,
гордый всезнайка, кричит мирозданью всему:
“Здание мира мы сами построим – и точка!”
Так и Федосов считает, кивая ему.

                ***
С.ф.

''Лучше не трогать ни мхов, ни тревожащих веток
слабой душе с непонятной дремучей тоской:''
В этом гений сразу обнаруживает себя.
А так - молодежно весёлое, радостное стихотворение, несмотря на мировые вопросы истории в нем.  Почти как у молодого Пушкина. Две пятых от гениальности Пушкина.
Мне так кажется.
А что сейчас Федосов делает? Не спился ли? Или кормит кашей внуков, зовя кошку слезь с фикуса? Неужели до сих пор мировые проблемы решает? Не будет ли стихотворного продолжения? Как у Дюма - Тридцать лет спустя. Все мы немножко Федосовы.
Автор -то не мировые проблемы решала - вечности. Душой занималась, дело делала в отличие от Федосова.
Если бы побольше о нем написать - стал бы нарицательным героем.
Опять Олеся коснулась души.



                ***
Прт. Владимир Вигилянский
Поправка: не 30, а почти 40 лет спустя!

И еще один вопрос - в духе Ваших, Сергей, заметок: "а навстречу неведомый предок... старец с клюкой" - пророчество?


С. - Я постеснялся написать 40, так давно! Хотя мы  в одно лето 1955 года родились. Олеся в день рождения Пушкина, я в день смерти Чехова  15 июля.
Отец Владимир я не уразумеваю суть вопроса о старце с клюкой.  По логике  это вопрос к автору, к самой пророчице. Честно говоря, у меня не хватило умственных сил вдуматься в этот каскад, его затмили строчки о мхе и трепещущей ветке.
Или Вы меня записали в толкователи стихов Олеси, как были Дантевские толкователи? Я так возомню себя пророком, переводчиком угодницы Божией '' в писаниях, которой есть нечто неудобовразумительное'' ( Она уж сама не помнит какой смысл вкладывала, и нужно получить справку?)
Простите, если я вдруг перешёл меру в лёгкой шутливости, но я действительно не понял Вашего вопроса.
Олеся пишет, что у неё переворачиваются фотографии. Я уже ответил ей, что в альбоме, где хранится перевёрнутая фотография, надо плавно нажать на неё пальцем и удерживать, и тогда всплывает меню ''Повернуть влево', ''Повернуть вправо'' и т.д. Нажимать, что Вам надо.

Ещё раз прошу прощения, если несколько нарушил субординацию.
Но Ваш совместный рассказ ''Восхождение'' произвёл сильное впечатление.
Молюсь о Вашем семействе.

О.В.
Сергей, в журнале Олеси несколько публикаций по поводу обнаружения нашего семейного предка ("старца с клюкой") - праведного Алексия Бортсурманского. Ну, я и подумал, что строки этого стихотворения Вы могли бы посчитать пророчеством.

С. - Теперь все и связалось. Не случайно я считаю ее угодницей Божией, она все и предсказала. Можно трепетать.

***

ТРИ ВЕЩИ НА СВЕТЕ

Есть три вещи на свете, от которых дурные сны:
с чужого плеча одежда,
лести сдобная сайка,
завидущего глаза клей.

Есть три вещи на свете, которые мне скучны:
умничающий невежда,
кощунствующий всезнайка,
величающийся плебей.

Есть три вещи на свете, которые веселят дух:
в холода – дуновенье с юга,
в темноте – свет из-под спуда,
и небесный хор – едва-едва уловим.

И есть три вещи на свете, о которых не надо вслух:
муж с женой, глядящие друг на друга,
и младенец с вестью – оттуда,
и склоненный ангел над ним.

                ***
С.Ф.
Это надо повесить в коридоре Литературного института как скрижали завета с Олесей!
***

УТРО

Солнце приоткрывает день с восточных обочин.
Человек выходит на дело своё до ночи.
Праведник уже умыт, препоясан желаньем трудиться.
Грешник, вроде меня, пятернёю чешет ключицу,
сон дурной вспоминает; тяжко дышит, недобро
воет его существо; скулят, как волчата, рёбра…
Ох, какое непраздничное у него настроенье!
Муха прилипла к блюдцу, где оставалось варенье.

Слышит он – в нём бранятся голоса былого:
“Зачем только мать родила на свет невыспавшегося, дурного,
неумытого – в скуке, в злобе,
а ведь так осторожно носила его в утробе!”
О его рожденье Спасителю писала записки,
светлый пекла кулич, выносила в воскресной миске.
Ярко сияло небо: человек родился!
Для того ль, чтоб вот так и так мучился он и стыдился?

Что же случилось с ним? Может на перепутье
в сторону он шагнул и захлебнулся мутью?
Сбился с пути, пропал, канул как ни бывало?
Проснулся немолодым, смотрит вокруг устало.
“Где я был, – говорит. – Кого носил на закорках?
Кому служил на посылках, живя на чужих задворках?
Словно нечистый дух в меня вошёл и вселился,
моё отчаяние пил, моею бедой кормился…”

…А солнце уже в зените, как на престоле,
и тень в серебряной свите, и день в золотом камзоле,
и даже мутная пыль уже начала светиться…
То ли произойдёт! То ли ещё случится!

1982

                ***
С.Ф.
Непонятно, - как просто и сверхгениально, - ''Муха прилипла к блюдцу, где оставалось варенье'' - кадр кино.
Маленький человек, влипший в сладость страстей, и погибающий как прилипшая муха.
Последние строки о солнце на престоле, и дне в золотом комзоле очень праздничны. Праздник жизни продолжается, вот только грешник как муха влип, ''чешет ключицу, дурной сон вспоминает'' и т.д.
( Но подозреваю, что это поклеп на саму себя, не могло такого быть! Хотя написано с натуры. Все хорошо знакомо.)

***

Очень старое, но к началу учебного года – вполне…

УРОКИ  ПИСАТЕЛЬСКОГО  МАСТЕРСТВА

“Нет ни драматургии, ни сюжетного строя,
если мы героя – самого неповоротливого остолопа –
не поставим в конфликт с самим же собою
пред лицом стихии – бури, огня, потопа”.

Так меня обучали писательскому мастерству в институте,
и я – по мере фантазии в сюжеты облекала событья,
скликала тучи к себе, топталась на перепутье
там, где уверенные потолки опирались на прочные перекрытья.

О, этот жаркий соблазн – винт писательского механизма
подключить к собственной жизни: взорвать смоляную бочку,
воду жадно вспороть и с самонадеянностью юного организма
полагать, что ведаешь сам, где окончательную поставить точку!

А меж тем море начинает разбалтываться, и уже – ни просвета,
ни берега, ни спасенья – сплошная бурая краска,
уходит из-под контроля шлюпка обезумевшего сюжета…
Лишь в Книге Жизни давно известна его развязка!

1982

                ***


На свою голову накликали, наверное то, что Вы насочинили к Вам и пришло мерой полною, утрясенною.  Выпустили джина из бутылки, он Вас и провёл по всем сумасшедшим ситуациям, не спрашивая хотите ли Вы этих виражей и миражей,  или нет. Наверное, ужас в этой ситуации, что живёшь со своим героем одной жизнью, и переживаешь как за живого человека. И Вас обоих в конце-концов освобождает Судья свыше. Вы как бы и не хозяин своего ''чада'',  попробуйте его тронуть  - это уже личность. Надо считаться.
Я так увидел Ваши стихи.
В них пульс и искорка молодости, и очаровательной ''наивности'' начинающего героя, которые потом сменяются мудростью и мастерством


О. - Да, Сергей: "О, этот жаркий соблазн - винт писательского механизма подключить к собственной жизни..."

***


БАЛЛАДА

Это умер дурень Юрка – не крещён и не отпет.
Чует только кошка Мурка в мире его смутный след:
И мятется, выгибает спину, и кричит своё,
Из-под шкафа выгребает пыль какую-то, тряпьё…

Есть у Юрки дочь Мария, дочь Мария – так она
За пути его кривые горечь испила сполна.
За бесчинства роковые, без креста чумной погост,
За грехи его Мария принимает строгий пост.

…Так проходит время – Мурка помирает, туфли трут,
Сверху слышится мазурка, снизу – дворники орут.
Справа – кто-то колобродит, слева – завывает дрель,
А Мария ходит, ходит средь мертвеющих земель. 

В седине, почти без пищи, в старом рубище, без сна
В царстве мёртвых ищет, ищет папку глупого она.
Видно, он совсем в поганом месте, в гуще темноты,
И Мария в платье рваном лезет, лезет сквозь кусты.

Сверху слышится сюита, снизу – заунывный звук,
справа – женский крик сердито: «Сволочь!», слева – бодрый стук.
Видно, он совсем в пропащем месте, посреди болот.
И Мария тащит, тащит ноги, падает, ползёт…

И внезапно видит – что там? Дуновенье ветерка,
Свет как будто над болотом, словно голос свысока:
«За любовь твою, за слово, за слезу твоих пустынь
Я помиловал дурного папку твоего. Аминь.»

Где-то снова – вальс собачий, где-то шум бензопилы,
Кто-то воет, кто-то плачет, что-то там Бюль-Бюль Оглы,
Рев машины, скрежет, полька, скрип, кукушка на часах…
Но Мария слышит только «аллилуйя» в небесах.
2008

.

                ***
С.Ф.
И Мурка и Мария любили Юрку, только Мурка не могла спасти его, а Мария спасла.
Надо понимать, что Мария как Данте посещает загробный мир, не как полноценный покойник.
Не совсем доведена линия Мурки, любящей Юрку. Любовь, даже твари не может не иметь продолжения.
Описание женских криков, собачьего вальса, стук, рев машины, скрежет, полька, скрип и прч.  - получается предверие ада на земле, что-то даже Булгаковское.

''И Мария в платье рваном лезет, лезет сквозь кусты ...

И Мария тащит, тащит ноги, падает, ползёт ...'' - биение сердца в этих строчках.
Как-то напрашивается вопрос, а не умерла ли сама Мария, спася отца?
И , наверное, встретила там и папу, и любящую Мурку.
Есть какая-то тень Булгакова, ''Мастера и Маргариты'' на этих стихах.
Но уровень одинаково высок.

Олеся - Сергей, становитесь уж профессиональным критиком! Вы будете блистать на нынешнем блёклом критическом небосклоне!

С. - Это Ваш отраженный свет. За год переписки с Вами критическими отзывами, как-то произошла постановка мозгов. Правда, пишу по подсказке свыше. Скорее записываю, что говорят свыше.
Вы меня очень воодушевляете такими оценками. Спасибо!

Михаил Павлов - О, дорогая Олеся Александровна, Ваши терпение и такт не знают границ! Вы ангел, а Ваш собеседник - медиум, свыше диктуют! Как же интересно читать ваши беседы!!!!!


Олеся - Так на то он и Мистик... А Вы как думали?

Михаил Павлов -Во!
***


РАВЕЛЛО

1.

Помнишь ли ты городок Равелло,
взбежавший на гору к небу?
Помнишь ли синьору Альберту, которая на вилле Бланка
накрывала нам завтрак, варила горчайший кофе,
расплетала на открытой веранде,
повернутой с высоты к морю,
вьющиеся хищные побеги в колокольчиках –
пунцовых и синих
и то и дело, раздувая пышную грудь, зычным голосом,
перекрывшим пение птиц,
звала своего сына:
– Оттобелло! Оттобелло! Отзовись, где ты?

Помнишь ли, как ходила она в белый собор
к Пречистой Деве Марии
и в монастырь святого Бонавентуры
и всё просила о сыне своем – отроке Оттобелло,
который ещё во младенчестве потерял зренье,
лишился света очей своих
и теперь блуждал в этом сумраке, нашаривая дорогу палкой,
и непрестанно плакал?

– О, Оттобелло, не плачь, – умоляла синьора Альберта. –
И голос её заливал собою Равелло.
– Отчаянье не носи в сердце, не скармливай ум обиде,
не корми слезами угрозу,
не будь, как нечестивый синьор Джузеппе, –
кощунник и святотатец:
у него молнией спалило сырную лавку,
так он совсем тронулся, совсем обезумел, –
то бил себя в грудь, сидя на пепелище,
то кричал на всё Равелло Творцу,
чтобы Тот сделал вовсе не бывшим все то, что было...
А потом ворвался в собор к статуе Пресвятой Девы,
оторвал от неё Младенца
и, подняв его над своей головою,
закричал: “Не отдам Его тебе, Мария, доколе
не вернёшь мою сырную лавку,
ибо её попалил огонь, посланный с неба!”

– Нет, дорогой Оттобелло, – повторяла синьора Альберта. –
И потом – разве он чего-то добился?
До сих пор пьёт вино печали с запахом гари,
давится хлебом дерзости, на котором копоть...
А вот мы с тобой отправимся на могилу
к одному блаженному брату Джиамбуоно
и попросим его принять наши обеты.
Скажем ему: если Бог, по заслугам твоим,
блаженный Джиамбуоно,
дарует зренье отроку Оттобелло,
то мы отольём два прекрасных восковых глаза
и принесём их в дар на твою могилу”.

Так говорила славная синьора Альберта,
и через весьма малое время и у виллы Бланка,
и на площади перед белым собором,
и у монастыря святого Бонавентуры,
и, наконец, у кладбища, где покоились блаженные братья,
можно было слышать голос доброй синьоры,
можно было видеть на всех дорогах,
как она проносит на вытянутых руках, на открытых ладонях
два огромных восковых глаза,
как кладёт их бережно, по обету,
на могилу святого брата.
А за нею, отставая почтительно на полшага,
следовал безо всякого преткновенья
сын её Оттобелло
и смотрел он так, веселя хрусталик, на всё творенье,
словно бы притрагивался ко всему трепещущей роговицей,
собирая золотую пыльцу света
в колбочки нежнейшей сетчатки.

И тогда – помнишь ли – погорелец из сырной лавки
возвратил в раскаянье Украденное из собора,
ибо всё Равелло встало возле его хижины на колени,
восклицая: “Джузеппе, верни Пресвятой Деве Сына,
верни, наконец, Мадонне Младенца!”

И почувствовав себя, словно оный Ирод,
затворился он тотчас у святого Бонавентуры,
умерщвляя плоть неистовую бичеваньем.

2.

Помнишь ли чудесный городок Равелло?
Он нарочно забрался на гору: влез на самое темя,
встал на цыпочки, распростёр руки,
пальцы облака цепляют, –
чтобы быть к Богу поближе
и хранить под пристальным призором неба
детскую веру, свысока озирая море.

Ведь когда его осаждали мавры,
карабкаясь ввысь по склонам,
Господь послал такой гром, такой треск картечи,
что они в ужасе покатились вниз,
пали на чернейшие лица,
слились курчавыми волосами с прошлогодним мохом,
трепеща, что против них за Равелло бьётся
само Небесное воинство, сражается бессчетное войско.

Вот почему здесь нет ни еретиков,
ни колдуний, ни чародеев.

Когда-то была одна, да и её настигло
высшее вразумленье.
Так хотела она привадить чужого мужа
волхованием, верным колдовским средством:
спустилась в ненастье к морю,
поймала голыми руками рыбу,
разбила ей голову о камни,
выскребла внутренности ракушкой,
поднявшись домой, приложила ту рыбу к срамному месту,
изжарила на огне в оливковом масле,
а потом позвала своего возлюбленного
и принялась потчевать его:
– Угощайся!
Он занёс было над блюдом нож, занёс вилку,
но прочитал про себя спасительную молитву,
и вдруг рыба эта жареная встрепенулась,
поднялась на хвосте,
превратилась в грязного беса.
И несчастный гость бежал в ужасе, пока не упал на пороге
базилики святого Бонавентуры,
братья перенесли его на подстилку,
а пресвитер прочитал над ним экзорцизмы.

Что до самой колдуньи, то она,
пораженная страшным видом,
чтобы искупить грех, нашла себе прокаженного из долины,
стала омывать ему гнойные раны,
счищать сухие болячки
и для своего душевного очищения –
пила эту воду, называя ее “водой исцеленья”...

3.

Вот какое это место – Равелло: повсюду – тайны!
Жаль, что мы навеки его покинули,
ничего в нём не разгадали,
и ты слушаешь о нём с таким удивленьем,
словно прожил жизнь, а даже и не заметил.

2004

                ***

Я смутно понимаю, что такое неореализм, но похоже, что эти стихи типичное воплощение итальянского неореализма, двухсерийное кино. Пожалуй эти стихи более неореализм чем итальянские ''природные'' творения.'' Святее папы»  Все стихи - кино, причём не сценарий к кино, а уже отснятый фильм, где пленкой служит слово, рифмы. Это поразительный эффект киношных стихов Олеси. Сценарий, пока его не воплотил великий режиссёр, все-таки не живёт, а киношные стихи Олеси живут, и какие поразительные  образы - хотя бы украденный Младенец у Мадонны, просто шедевр ''итальянского кино''. Наверное, реальная жизнь, проживание на берегах Греции и Италии, а не вымороченые фантазии, и позволило Олесе стать ''святее папы''. Как переводы Пастернака оказались более  Шекспирестее, чем Шекспир на подмостках английского театра.  Олесе надо снимать кино на собственные уже ''отснятые киностихи'' ( и получать премию в Каннах)
Удивительное явление. И нет лишних слов, как в неореализме, хотя я не знаю, что это такое.


***

ВСПЯТЬ

Не было макдональдсов, горящих туров, Турций и Италий,
интернета не было, хамона, фуа-гра, зато
живы были папа-мама, Ася, Миша с Галей,
дедушка и то – донашивал довоенное пальто!

Да и ты был, Юра, юн, беспечен – сигарета
в длинных пальцах, шарф на шее, тёмные очки
поворачиваешь к миру, а сквозь них на то или на это
золотые вспыхивают светлячки…

Говоришь, то было время упованья, упоенья
братством, нищетой духовной, вдохновеньем и игрой,
хоть всю ночь гуляй, пируй, хоть пиши стихотворенье,
тайнозритель, бессеребренник, герой!

Потому что – цвел тот стебель! Сердце – плакало и пело,
пламенея, удивленьем дивно изгибалась бровь,
и косила под бродяжку, робко прикрывая тело
неприступным светом, тайная любовь!

Говоришь, то было время веры в торжество свободы,
в то, что где-то есть народы, в то, что где-то есть страна, –
за лесами, за морями, «там, за далью непогоды»…
Да темна вода во облацех, слезой осолена!

И теперь ты, Юра, маешься, грезишь ты семидесятыми
века прошлого: «Пожалуйста, отнеси меня, Борей!
Подхватите, гуси-лебеди, волки серые с волчатами
иль волною, Волга-матушка, к брегу давнему прибей!»

Поднимают гуси-лебеди, словно и не чуют бремени,
прибивает Волга-матушка к берегам, дающим крен,
земли открывая чудные, где ни возраста, ни времени,
где хранится всё любимое без ущерба и подмен!

Так ступай, гуляй-расхаживай по Подолу ль с катавасией,
по Тифлису ль сладкогласому – всюду небосвод глазаст,
с папой-мамой, Галей, Мишею, дедушкой в пальто и Асею
выпей чарочку бессмертия, закуси чем Бог подаст!

                ***
С.Ф.

''Раньше вода была  мокрее, сахар слаще и небо синее''

'' ... шарф на шее, тёмные очки
поворачиваешь к миру, а сквозь них на то или на это
золотые вспыхивают светлячки… ''
Таинственный, романтический денди со светлячками в глазах. Такого в зрелости уже нет.

''Говоришь, то было время упованья, упоенья
братством, нищетой духовной, вдохновеньем и игрой,
хоть всю ночь гуляй, пируй, хоть пиши стихотворенье,
тайнозритель, бессеребренник, герой!''

Почти все так вспоминают свою молодость.

''Потому что – цвел тот стебель! Сердце – плакало и пело,
пламенея, удивленьем дивно изгибалась бровь,
и косила под бродяжку, робко прикрывая тело
неприступным светом, тайная любовь!''

Первая любовь на всю жизнь. Какая трепетность и нежность

''и косила под бродяжку, робко прикрывая тело
неприступным светом, тайная любовь!''

''Говоришь, то было время веры в торжество свободы,
в то, что где-то есть народы, в то, что где-то есть страна, –
за лесами, за морями, «там, за далью непогоды»…
Да темна вода во облацех, слезой осолена!''

Раньше у народа было будущее, цель для всех. Жили нищими, но со вкусом к жизни. А теперь Магдональсы есть, а счастья нет.

''где ни возраста, ни времени,
где хранится всё любимое без ущерба и подмен!''

- Идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхания, но жизнь бесконечная.

Но действительно хранится, как и зло.

''выпей чарочку бессмертия''

Это даже Чаша причастия, ''источника бессмертного вкусите''
Единственное упование.

Все проходит, все перестанет быть, Любовь же в вечности  к тем же папе маме , Асе с Мишей, Гале, и дедушке в пальто не перестанет никогда.

Щемящее стихотворение! Но с надеждой, просто приходит осознание, что все проходит в этой земной жизни, начиная с дедушки в пальто.
Заставили прослезиться, хочется поплакться в жилетку автору.
Смотрите народ может заплакать, и Вас могут захлестнуть потоки слез, Вы же популярны. На лодке придётся плыть по народным слезам.

Вообще ''дедушка в пальто'' зажил своей самостоятельной жизнью. Эта стала отдельная ''дефиниция,,
Не уверен, что так можно определять ''дедушку в пальто''

Олеся, у Вас как всегда просто, но почему-то гениально. Два слова - Дедушка в пальто, как Вишневый сад у Чехова.


О. - Сергей! Ваше перо становится все отточеннее, все острее - Вы на мне словно упражняете свое критическое дарование! Я уже почти и безо всякой иронии - почитайте-ка унылые и завиральные заметки современных критиков! Им бы поучиться у Вас!

С. - Я Ваш ученик!
***


ОТПОВЕДЬ

Нет, не заманишь, солёное море свободы:
крут мой характер, и нынче он равен уму.
Мой повелитель желает мне тёплой погоды,
старости сытой и лёгкой кончины в дому.

Он повелел мне забыть все пути и дороги,
вольных острожников мне повелел позабыть,
вспомнить заставил о кротости, долге и Боге,
дабы забыла, как снедью гордыню кормить!

Вот и жую мою жизнь сухомяткою в полдник,
вот розовею, к стене придвигая кровать,
ногти кусаю, но трудный полуденный подвиг
не оскорбляю желаньем рыдать и роптать.

Мне полюбилось носить неудобные платья,
в тесном дворе, размахнувшись, ковёр выбивать,
вешать белье, раскрывая такие объятья,
что, задохнувшись, пространство могу целовать.

Я ж поняла: не рифмуется с новью и кровью
слово “любовь”, я рифмую иначе, когда
мой повелитель, задумавшись, сводит надбровья,
дышит бедою и учит науке стыда.

Что же, витийствуй, бунтуй и твори непогоды! –
вспахан удел мой, и, если немного прорыть,
я под стопой отыщу твои тяжкие воды,
горечь запью и обиду сумею отмыть!
1978
***


С.Ф.

''Вольных острожников ''- так не придумаешь, так только переживешь и напишешь из опыта.  Какое многомерное и сильное определение. Но в нем и молодёжный максимализм. Да, наверное, непросто было Вашему повелителю. ( В голове такое не укладывается.)
Вообще в этих стихах Ваш повелитель обрёл штрихи арабского падишаха.

''Мне полюбилось носить неудобные платья,
в тесном дворе, размахнувшись, ковёр выбивать,
вешать белье, раскрывая такие объятья,
что, задохнувшись, пространство могу целовать.''

- Госпожа Баттерфляй, госпожа бабочка.
Ваш повелитель ни одного слова не сказал в стихах, а все равно немного пугает. ''Короля играет свита'', а мужа жена.

Но все-таки Вы не Золушка хозйских забот. Хотя наоборот именно Золушка королева.

Но ''вольных острожников'' От Ваших друзей Вам пришлось отказываться?
''твои тяжкие воды'' - тяжко уразумевается.
Показалось, что на каком-то сверх уровне не сходятся концы, нет некоего звершения. Его не было в жизни.
Ведь свехзадача не в том, чтобы припасть к ногам шаха повелителя в покорности.
Вы все-таки не восточная женщина. Какая-то неувязка с искренним желанием, чтобы так и было.

И у меня в отзыве не сходятся концы с концами, мысли с мыслями.

***


ЛИТЕРАТУРНОЕ
(из новых)

Какие вздохи, охи, ахи
под дактиль ливня горемычный,
под ямб морской, под амфибрахий
голубки с крыши черепичной!

Пустой тоске подсыплет корму
гудящий ветер – груб, нахрапист,
но даст ей музыку и форму
его рыдающий анапест.

Видать, не всуе жизнь мятётся,
немея перед смертным часом,
когда она вовсю поётся
альтом, и тенором, и басом!

Хореем зазвучит бравурно
наперекор полдневной злобе –
и бедность смотрится фактурно
в своей подвижнической робе.

Но краше всех поёт и кротче
разлука, и, рифмуя нежность,
всё утешительнее к ночи
ей сладко вторит Безутешность!


С.Ф.

Просветительница языков!. Воззисиял свет грамотности. Впервые за шесть десятилетий полез узнавать, что такое амфибрахий - похоже было на индийского брахмана или на чай, нет оказалось другое.
Дактиль что-то с аистами связано. Ну ямб и хорей это со школьного Онегина.
Анапест это что-то пеликановое.

Чуть нет  уточнения с амфибрахием. В книге Товит - это ''тёплое''.  С чего начинаются стихи!
Все капет. Ливень ахов, охов - красиво

Хореем зазвучит бравурно  - некая похоронная жуть, душу щемит и томит. Выпить хочется.

Привычно -''сладко'' спать. Но сладкая, запойная безутешность, доходящая до нежности - это ново, и неожиданно!

Какая нежность и музыкальность во всем! Просто убиться веником. Простите, не смог сдержаться от восхищения!




Прошу прощения за поспешный отзыв в меру своей испорченности. Торопился перед встречей с друзьями, и золотой лозой.


О. - Золотой лозой не слишком увлекайтесь!

***

ВЕЧЕРОМ

Я ведро в колодец столкнула, и
оно зазвенело, запело,
загрохотало, заохало, отяжелело и –
отражений полное и теней –
стало вверх подниматься, и ржавая цепь скрипела,
и каждый поворот вала был всё круче и всё трудней.

И уже кто-то жеребёнка своего напоил
и чья-то семья чаёвничать села,
и чьи-то дети, умывшись, сидели,
и звезда уже начинала на чёрном небе сиять, –
и лишь моё ведро всё раскачивалось,
всё поскрипывало, всё скрипело,
и всё туже колодезная закручивалась рукоять!

И моё ведро над чёрной бездной раскачивалось,
как весы качалось,
и всё туже наматывалась цепь на оси…
– Почему ж мне так трудно всё? – я спросила.
Мне отозвалось:
– Ни на что не жалуйся,
ничего не требуй,
ни о чём не проси!
1987
***

С.Ф.
''Я ведро в колодец столкнула, и
оно зазвенело, запело,
загрохотало, заохало, отяжелело и –
отражений полное и теней –
стало вверх подниматься, и ржавая цепь скрипела,
и каждый поворот вала был всё круче и всё трудней.''

Очень мощно отображён подвиг, который подь'емлет автор. Подвиг и работа, подвиг и внутренний, и житейский, постоянное напряжение сил. Так что ''ржавая цепь скрипела,
и каждый поворот вала вес круче и все трудней''
Опять  колодец, ведро, тени, заохало, загрохотало, отяжелело - кадры фильма. Динамика, напряжение во времени. В этом ведре, чаше жизни сфокусировалось все бытие, столкновение, преодоление, терпение. Идёт борьба, и - некоторая жалоба  - ''а они-то уже чаевничают, отдыхают! Почему мне так?
- У каждого свой подвиг, свой час.
Большому кораблю большое плавание. Большой подвиг.

В этих стиха уже проглядываются святоотеческие притчи, жизнеописания по своей краткости ёмкости. Бытие. Колодец у которого Самарянка набирает воду для Христа.
И ответ свыше

''- Ни на что не жалуйся,
ничего не требуй,
ни о чём не проси!''

Мудрость.

Олеся
-  О! Сергей! У меня нет слов! А я боялась, что Вы вчера в гостях слишком уж увлечетесь плодами "золотой лозы"... Ан нет!

***

ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ

1.

Спрашиваешь: – Когда? – Где-то на той неделе.
(Словно бы чуть поодаль – на пне хромом).
– Где-то в эпоху Грозного… (Словно у дальней ели)
– Где-то в Смутное время… (Словно за тем холмом).

Густо заварено днями пространство. Битком набито:
не протолкнуться, не вклиниться, чтобы не задеть – в упор
то пролетарий с булыжником глянет темно, сердито,
то зрачком помавает цепкий тушинский вор.

Плотно заселено эпохами всхолмие. Крепко сжато
медленными веками – впритык и заподлицо
время покрыло землю… – Где-то веке в десятом…
(То ли в сарай запихнули, то ль в сундук под крыльцо).

Только себя окинешь оком довольным, гордо
голову вскинешь, твёрдо встанешь на землю, ан –
турки уже в Царьграде, а под Москвою – орды,
моавитяне – в сердце и лупят в свой барабан.

И коль суждено нам встретиться – всего вернее залоги
искать в Книге Жизни, совершить плагиат:
где-нибудь через сто дождей, когда-нибудь на дороге, –
там ещё облако чёрное, как пиратский фрегат.

2.

Где-то лет двадцать назад, при царе Горохе, –
это за той горой, которая родила мышь
и на которую махом одним взлетаешь на вдохе, вздохе
и падаешь, как во сне и летишь, летишь…

То есть попросту – в Тридесятом царстве, под топот конский,
такой хмельной подавали мёд на пиру,
что всех повязали спящими, увели в плен Вавилонский,
и они лишь сейчас очухались на хлёстком чужом ветру.

Глядят, продирая глаза: пески, пёсии мухи,
тарабарские песни, змеи, пронырливые хорьки
и все – одни старики. Одни старики и старухи
с немолодыми детьми. Старухи да старики.

3.

Спрашиваешь: – Когда? – Где-то в районе лета,
Где-то около мая, где-то в седьмом часу…
И вот нас туда несёт, на стыках дрожа, карета,
и конь коренной летит и стелется на весу.

Так странствуем мы – то в Рим эпохи упадка, пены,
то в Ерусалим страстной, спускающийся с горы.
И преображается время в пространство, возводит стены
и вновь собирает камни, раскидывает шатры.

Тут что-то царица Савская высматривает на небе,
загадывает, зрачок вперяет – хоть плачь, хоть вынь:
– Когда же увижу вновь возлюбленного моего? Но жребий
«Где-нибудь после смерти» – гласит ей. Аминь. Аминь.

                ***

Олеся пишет свой Апокалипсис, такой же непонятный, как и Иоанна Богослова.
Времена слились в один пучок, как чеснок, соприкасаются во вневременном пространстве.  Это то, что подтверждает современная астрофизика, так что эта реальность не абракадабра возбужденного сознания поэта или пророка.
'' то пролетарий с булыжником глянет темно, сердито,
то зрачком помавает цепкий тушинский вор.''  Кино, выразительный штрих смешения времён.

''Где-то лет двадцать назад, при царе Горохе, –
это за той горой, которая родила мышь
и на которую махом одним взлетаешь на вдохе, вздохе
и падаешь, как во сне и летишь, летишь…''

Дух захватывает от этого полёта. Впечатление, что автор знает о чем пишет, так просто это не выдумаешь.

''Глядят, продирая глаза: пески, пёсии мухи,
тарабарские песни, змеи, пронырливые хорьки
и все – одни старики. Одни старики и старухи
с немолодыми детьми. Старухи да старики.''

Сюрреалистическое кино.
''И вот нас туда несёт, на стыках дрожа, карета,
и конь коренной летит и стелется на весу.''

Конечно не хватает Падшего Ангела, в мгновение времени показавшег все Царства мира и славу их. Воланда или Мефистофеля. Предшественники Олеси Гете и Булгаков выбирали, кто кому нравился.

'' Так странствуем мы – то в Рим эпохи упадка, пены,
то в Ерусалим страстной, спускающийся с горы.
И преображается время в пространство, возводит стены
и вновь собирает камни, раскидывает шатры. ''

Передан дух иного бытия, иного измерения, словно пророчица, Олеся, очень реально побывал там, и записала с натуры свои впечатления.

''Тут что-то царица Савская высматривает на небе,
загадывает, зрачок вперяет – хоть плачь, хоть вынь:
– Когда же увижу вновь возлюбленного моего? Но жребий
«Где-нибудь после смерти» – гласит ей. Аминь. Аминь.''

Когда окончатся времена и сроки, и мы совлечемся ветхой одежды, плоти свой, тогда откроется Истина во всей полноте. Аминь.


О. - Сергей, Вы не перестаете меня изумлять!


С. - Вы меня вбираете в свою сферу и измочаливаете. Я потом удивляюсь, ''неужели это я написал?" Может быть в транс вводите? Мне такое мышление недоступно. Но я пишу по подсказке. Так что Ваша похвала тому, кто подсказывает.

***


ВЕРА

Всё у Веры устроено замечательно:
дети, сад, огород.
Вера смотрит сочувственно и внимательно,
говорит: “Ну что ты, пройдёт!” –
“Знаешь, Вера, – я говорю, –
ничего у меня не ладится,
всё вываливается из рук –
и строфа, и детское платьице,
и пуговица от брюк.
Ничего на грядке не приживается,
не сваривается вполне,
не скраивается, не сшивается,
и жизнь,как мешок, на мне!
А ты, Вера, – прямая, гибкая,
и тёплая у тебя рука,
а я – изменчивая и зыбкая,
как Оредежь – родная твоя река”.

И тогда Оредежью начинает утешать меня Вера чудная,
говорит: “В ней таинственны повороты, и сама она глубока,
и жизнь – такая прекрасная и совсем не трудная
возле этой реки, и плывут по ней облака…”
И Вера на берегу, обнимаемая туманами,
а я кричу: “Вера! Вера!..” – уже в дорожной пыли.
- Такие, как ты, укрывали беглых,
были биты мужьями пьяными
и подкидышей принимали, и те как свои росли!
1983


***

 Крестьянка пожалела дворянку, ''непутевую'' в хозяйственном отношении. Хотя явно в стихах дворянки нет, это от знания о жизни автора.
Но однако какую проницательную, сущностную оценку даёт ''Крестьянка'' ''Дворянке'', сравнившей себя с '' изменчивой и зыбкой'' рекой Оредежь, на берегу, которой живут обе - ''Крестьянка'' постоянно, баронесса по обстоятельствам.

'' В ней таинственны повороты, и сама она глубока,
и жизнь – такая прекрасная и совсем не трудная
возле этой реки, и плывут по ней облака…” - Вылитая Олеся! Таков глас народа.
Но и баронесса ''преклоняет колено'' перед подвигом женщины, которая и подвигом-то его не считает.
'' - Такие, как ты, укрывали беглых,
были биты мужьями пьяными
и подкидышей принимали, и те как свои росли!''
Святые души, Марфа и Мария, деятельная и созерцательная. ''У одной сёстры любовь к Спасителю выражалась так, а у другой иначе'' Но все же Спаситель созерцательную поставил выше. Это же делает и проницательная Вера.
''... и плывут по ней облака'', отражается небо и золотой крест храма.
Светлые стихи о двух ''сестрах'', о двух подвигах любви.
(Правда жить рядом с созерцательными особами ''светло и радостно'', но иногда очень непросто, временами это тоже подвиг.)
Олеся радует своими стихами, нигде нет надрыва, надлома, это при больших трудностях. Стихи всегда поддерживают, хотя бывает у неё и
'' всё вываливается из рук –
и строфа, и детское платьице,
и пуговица от брюк.
Ничего на грядке не приживается,
не сваривается вполне,
не скраивается, не сшивается, ''
И это ещё более поддерживает, что она ''не сверхчеловек'', а такая же ''беспомощная''в быту, как и мы.
И кажется, что и мы такие же боги, как и она, товарищи богов.
Этим свойством отличался Пушкин. И вот - Олеся. Наше счастье, что это так.
( Но поклон ее домашним!)


***
ХРИСТИАНСКИЕ ПАРАДИГМЫ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Так назывался мой доклад на конференции в июле в Казани. Нашла у себя тезисы его. К сожалению, на бумаге его не записала – держала все в голове. Говорила 60 минут.

Русская литература является выражением национальной ментальности даже в том случае, если христианство не заявлено в том или ином ее произведении как тема. Даже если в произведении не встречается церковной атрибутики и его можно определять как светское.
Что же, тем не менее, имеется в виду?

Прежде всего – ОТНОШЕНИЕ К ЧЕЛОВЕКУ (литературному персонажу) как к творению Божьему, как к тайне, уводящей в метафизические глубины; как к загадке, ключ к которой лежит в разворачивании сюжета.

ОТНОШЕНИЕ К СЛОВУ. За словом стоит реальность. Поэтому русская литература – это не самообразующаяся словесная система, не имеющая отношения к бытию, но новая, преображенная реальность.

ОТНОШЕНИЕ КО ГРЕХУ. Грех в русской литературе – это порча, разрушение и уродство, это без-образие. Нераскаянный грех влечет за собой возмездие.

ТЕМА ПРОМЫСЛА БОЖЬЕГО, человеческой свободы и своеволия – центральная в русской литературе.
Именно поэтому ее персонажи для нас – это реально существующие люди, черты которых узнаваемы и в прошлом, и в нынешнем веке, а ее сюжеты – архетипичны. По их «силовым линиям», словно заложенным в наше подсознание, движется наше мышление, наше узнавание и распознавание, а также осуществляется нравственный и экзистенциальный выбор.

Если говорить о нашей НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕЕ, то она может быть выражена евангельскими словами Христа: «Не хлебом единым будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих».


***
Сергей Федоров

То есть Русская литература это зеркало Евангелия, Слова Божия.
А вот Набоков это Русская литература? Похоже, что не совсем. Думается, что Стефан Цвейг, пишущий на немецком языке, гораздо органичнее  для Русской литературы,  ''свой'', чем Набоков, издающий свои произведения на английском и русском. А что такое Игорь Северянин? ''Перламутровое облако'' во фраке, на велосипеде из лимонных кружков. Такого человека в Евангелии, в Слове Божием нет. Несомненно, Маяковский с его товарищем Маузером  - это Русская литература.
Наверное, как в музыке существует сонатная форма, и все симфонии ''сами собой'' выстраиваются по сонатной форме, хотя специально ее никто не придумывал, так и Вы определили главные законы, ''сонатную форму'' Русской литературы, законы бытия Русской литературы, а не формы, типа закон о триединстве и др.
Открываете нам глаза, ''убиться веником!''- (Это от силы чувства! )
Действительно открыли глаза. Тайны литературной алхимии, и ''системы Менделеева'', основные законы изложили!  Опять ''...... .......''! Восторг!
И всё укладывается!
Ай, да Олеся!
***

Прот. Владимир Вигилянский


И это тоже Игорь Северянин:
Король Фокстротт пришел на землю править,
Король Фокстротт!
И я — поэт — его обязан славить,
Скривив свой рот…
А если я фокстроттных не уважу
Всех потрохов,
Он повелит рассыпаться тирАжу
Моих стихов…
Ну что же, пусть! Уж лучше я погибну
Наверняка,
Чем вырваться из уст позволю гимну
В честь дурака!

***

 
ПОДРУГИ

Вот Соня.
Она вечно торопится к больной маме,
даёт советы многодетным подругам, хлопая дверью,
режет им правду-матку в лицо со словами:
– Такой уж я человек – не люблю лицемерья!

Вот Вика.
Она всегда одета со вкусом – и на работе и дома.
Она хочет выйти замуж за иностранца и жить счастливо
и, поглядывая на своё отраженье в кухонной двери,
произносит весомо:
– В жизни всё должно быть красиво!

Вот Надя.
Она тушит сигарету в чашке с недопитым чаем,
не разлучается с телефоном,
низким голосом под гитару по вечерам напевает
и каждую фразу произносит ироничным тоном,
например:
– По-всякому в жизни бывает!

...И я, знающая их много лет, оглядываюсь, когда же,
с какого момента всё лопнуло вдруг по швам,
и начались эти утомительные сюжеты,
эти унылые пейзажи,
эти портреты, уставившиеся в одну точку,
это цеплянье к словам?..

Так когда же выпали скрепки
ученических тетрадок в линейку
и рассыпались цветные коробочки,
сработанные пальцами в заусенцах, в клею,
и кто это переманил добродушную судьбу-богатейку –
с белым нагрудником,
к которому она прикалывала жизнь мою?

Так когда же вылетят, наконец, бабочки из гусениц,
посаженных в лейку,
и поднимутся посеянные некогда ноготки оранжевые,
повернутые на восход,
и зажгутся все звёзды сосчитанные,
все яблоки, упавшие под скамейку, –
все эти монеты крупные,
так пока и не пущенные нами в ход?
1989


***

''Три сестры'', ''В Москву, в Москву! В счастье, в счастье!" И по Чехову - ''Мы никогда не поедем в Москву'', ''Мы никогда не попадем в счастье!" И совершенно Чеховские нотки, так не свойственные Олесе  - '' унылые пейзажи,
эти портреты, уставившиеся в одну точку,
это цеплянье к словам?..'' Словно ее саму в год написания стихов посетила печаль.

'' Так когда же выпали скрепки
ученических тетрадок в линейку
и рассыпались цветные коробочки,
сработанные пальцами в заусенцах, в клею,'' -  Печально -выразительное кино.
''
и кто это переманил добродушную судьбу-богатейку –
с белым нагрудником,
к которому она прикалывала жизнь мою?''
Оказывается к автору ''судьба богатейка'' благоволит, а к ее подругам - нет.
И нет уже никакой надежды, что из гусениц, посаженных в лейку
, вылетят бабочки, поднимутся ноготки, звезды зажгутся, яблоки упавшие под скамейку с'едятся, деньги потратятся на настоящую жизнь.
Тоска, и комплекс вины у автора перед подругами, она -то  на белом нагруднике судьбы-богатейки.
В других стихах или рассказе Олеся перечисляет сгинувших однокурсников поэтов неудачников по жизни, поначалу много чего обещавших.
Вопрос о таланте, и жестокий вопрос - или есть талант, или нет? В данных стихах ещё не звучит религиозная тема, что каждому даны свои таланты, о каждом человеке осуществляется Промысел Божий, а не судьба - богатейка в белом нагруднике определяет жизнь человека. Кстати этот белый нагрудник, наверное накрахмаленный и поглаженный, звучит по Чеховски жестоко. Олесю в этих стихах не узнать. Похоже такая печальная полоса ее жизни, наложила отпечаток печали и в творчестве.
Надо же пророк может тосковать, живой ''нормальный'' человек как и мы! Непривычно!
Держитесь Ангел!

***

Прот. Владимир Вигилянский
Нет, Сергей, не согласен с Вами. Стихи ОН всегда многозначны и, кстати, почти никогда не автобиографичны. Вернее, иногда в них что-то проглядывается, но только в той степени, в какой типичны для многих. Главное здесь в желании понять, оправдать чужую жизнь, сделать своей драму чужой жизни. Уверяю Вас, никаких подобных подруг у нее не было и нет. Весь смысл стихотворения в именах "подруг" - София, Виктория, Надежда. Если попытаетесь наложить эту "метафизику" на эти "картинки", все сложится.
***

С. - Олеся очень артистично сделала''своей драму чужой жизни'', я поверил как по Станиславскому. Мастерство! А если по Кафке? Получилось бы? Пушкин же делал подражания.
Спаси Господи о.Владимир, что уделяете внимание моим отзывам.
Но все-таки надо предупреждать, что это ''подражания''!  Я пришёл в смятение, что произошло с Олесей? Она была сама не своя, словно кто-то умер. Слава Богу это оказалось не  так.
Поклон ей.
***

ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ И МАТЕРЬ ИХ СОФЬЯ

30 октября 2016 г. В фейсбуке фотографии внучек Олеси.

Олеся
Поздравляю всех Сонечек, Верочек, Наденек, Любочек с Днем Ангела! И - особенно - моих собственных: Сонечку и Наденьку! Многая и благая лета!

С.  - Если они унаследуют одну десятую талантов и добродетелей своей бабушки, станут гражданками неба, и кто-нибудь напишет икону ''святая, праведная Олеся с семейством''

Михаил Павлов - Экий Вы, право, пошлый!
А девочки прекрасны, живописны просто!!!!!!!!!!!!   (фото)

С. - Да, согласен с Вами, это уже банальные истины. Вот и мать Терезу канонизировала католическая Церковь. С Андреем Рублевым вот только задержка вышла, шесть веков ждали. Советские искусствоведы возмущались намерением Церкви ''присвоить себе'' художника общечеловеческого значения.
Олеся тоже ''художник'' общечеловеческого значения, но не Ахматова с глубокими и трагическими страстями, не Цветаева, рвущая на себе рубашку от этих страстей, и даже не Пушкин, со своими жизнерадостными любовными романами. Их то не канонизируют.
Олеся тоже, как и Вы, возмущается, когда я пишу о ее канонизации. Но в ее стихах веяние Духа Святаго, действие благодати Божией, и не видеть этого нельзя.
С почтением к Вам.

М.П. - Сергею Федорову-Мистику,  - Болван Вы, прости Господи, - довели до белого каления! Даже если в Ваших словах и есть НЕЧТО осуществимое, эти слова не произносятся... вслух. И не произносятся... здесь, в фейсбуке. Посмотрите что ли в словарях значения слов, каковые у Вас "рождаются от праздности ума, который не занят необходимым" и которые Вы произносите в адрес О.Н. - может, поймете. наконец, за что придется Вам давать ответ в день, о котором говорит Матфей в двенадцатой главе. Без почтения к Вам.

С. -  Фарисеи о Христе говорили - Он одержим бесом и безумствует, что слушаете Его?
А Сам Христос говорил Своим ученикам - Если Меня гнали, будут гнать и вас. Если Моё слово соблюдали, будут соблюдать и ваше.

М.П. - Прощайте, тринадцатый апостол! Дискутировать с Вами впредь зарекаюсь... Вы безнадежны, да вразумит Вас Господь и без моих стараний...:)

Олес  - Михаилу Павлову.

Дорогой Михаил Викторович! Сергей просто юродствует, не принимайте его слова всерьез! Он меня не только не превозносит, а, напротив, круто смиряет. Такой вид тонкого поношения... А сам он - хороший, только чересчур словоохотливый. Герой Достоевского.

С. -  Павлову
Христос это говорил не только к ученикам, но и к верующим по слову их.
И все были гонимы. Плотский человек всегда будет гнать духовного, - так пишет апостол Павел, который был тринадцатым Апостолом. Это закон.
Хотя я себя не причисляю к духовным личностям, скорее к ''Иоанниткам'', которые кусали Иоанна Кронштадского до крови, желая приобщиться таким образом крови Христа.
Но частично оказались правы, Русская Православная Церковь официально канонизировала Иоанна Кронштадского. ( Канонизирует и Олесю)

Олеся - 
Сергей, ну, действительно: это уже не смешно!

С.- Я это писал не Вам, а Михаилу Викторовичу. Прошу прощения. Он действительно оказался слишком серьёзным, положительным человеком.

Олеся -
 Сергей, но ведь и Вы тоже можете таким быть: серьезным, положительным, глубоким! Хорошо себе представляю, как Вы можете даже подружиться с Михаилом Викторовичем: прямо вижу, как Вы с ним сидите за столиком и чинно обсуждаете экзистенциальные проблемы творческого человека.

С. - Если сначала он обь'яснит, что такое экзистенциализм.[( Я не уразумеваю)]

С. - Олеся, а ведь это сюжет. Идолопоклонство. Поклонение идолу - поклонение самому себе, но в другом лице. Я как-то смутно понимаю, почему это так, не очень понимаю, какая связь. Может быть у Вас возникнет желание раскрыть это в стихах?
Но что же Данте, поклонялся самому себе? ( Беатриче правда не канонизировали в католической Церкви.)
***


ОБОРОТЕНЬ

Это вам любой подтверждает житель,
дверь любая о том скрипит, день голосит базарный:
город – возлюбленных похититель.
дракон прожорливый, кентавр коварный. 

По его потайным подвалам своих любимых ищите,
о бетон его лестниц, об асфальт переулков
стаптывайте подошвы,
а куда он вас заведёт – обольститель, сердец смутитель,
следы заметать мастак, шулер дорожный дошлый...

Может он далеко завести, наделив обиженным взором:
кого – в контору писать счета, жизни предъявлять счеты,
кого – в безлюбые да надежные руки –
от ужаса пред ночным вором,
с бесконечным выяснением отношений:
“А сам, а сама-то – кто ты?”

Каждому даст своё дождливое насмешливое целованье,
разведёт по разным углам, обведёт вокруг пальца,
променяет на пропитанье лучшее упованье
и сам тогда тоже съёжится и начнёт смеркаться...

Сереньким воробьем шарахается из-под ног,
липнет листом из сада...
“Оборотень! – я кричу. – О, как дело твоё нечисто!
Отдавай моего Возлюбленного –
мне взамен ничего не надо!”
И – трясу, вцепившись в плечо, незнакомого скандалиста.
1985

***
Трудно уразумеваемое стихотворение. Но может быть опять попробовать ''уразумевать'' с последних строк. Может быть оно так и создавалось.

“Оборотень! – я кричу. – О, как дело твоё нечисто!
Отдавай моего Возлюбленного –
мне взамен ничего не надо!”
И – трясу, вцепившись в плечо, незнакомого скандалиста.''

Надо понимать, что это Возлюбленный превратился в ''незнакомого, чужого человека, скандалиста и брюзгу.
К сожалению многие браки этим заканчиваются. Люди становятся чужими друг другу. Где-то в рассказах Олеси героиня понимает, что выходила замуж совершенно другого человека.
Есть восточная сказка, где герой убивал дракона, угнетающего народ, но очаровавшись несметными сокровищами сам превращался в такого же. И вместо убитого дракона, появлялся новый. И таким образом ''дракон'' был бессмертным.
Очевидно соблазны, ''сокровища'' города и делают Возлюбленного таким драконом. Он теряет свой облик.Если в сказке ''Снежная Королева'' Каю попадает в сердце осколок зеркала зла, то здесь Возлюбленному соблазны большого города. Это могут быть и карьера, и поиск славы, и забота о богатстве.

''Каждому даст своё дождливое насмешливое целованье,
разведёт по разным углам, обведёт вокруг пальца,
променяет на пропитанье лучшее упованье
и сам тогда тоже съёжится и начнёт смеркаться...''

''променяет на пропитанье лучшее упованье'' - потрясающая фраза. В ней вся закономерность жизни.

''Может он далеко завести, наделив обиженным взором:
кого – в контору писать счета, жизни предъявлять счеты,
кого – в безлюбые да надежные руки –
от ужаса пред ночным вором,
с бесконечным выяснением отношений:
“А сам, а сама-то – кто ты?”

Это прямо классика, микро Горький и Чехов.

''По его потайным подвалам своих любимых ищите,
о бетон его лестниц, об асфальт переулков
стаптывайте подошвы,
а куда он вас заведёт – обольститель, сердец смутитель,
следы заметать мастак, шулер дорожный дошлый...''

Лабиринты улочек по которым блуждает Возлюбленный, и пути на которых настигают его страсти. Это может быть и подсознание героя, его тёмное подполье. И только любящее сердце его может спасти.

''город – возлюбленных похититель.
дракон прожорливый, кентавр коварный.  ''

Ну вот и пришли к первым строчкам.
Вот такой вариант понимания сих стихов.

Кстати я заметил, не будучи поэтом, что когда пишешь, выстраиваешь стихи в обратном направлении, рифма легче находится, и стихи убедительнее звучат.

О. - Сергей, на сей раз "мимо"!

о.Владимир Вигилянский
Вся книга ОН "На корабле зимы" построена на сближении-отдалении, столкновении-разделении возлюбленного и Возлюбленного. В этом ее (книги) драма, трагедия и катарсис. "Отдавай моего Возлюбленного – мне взамен ничего не надо!" обращено к похитителю, оборотню, городу как символу цивилизации и благополучия.

Олеся - Вот!

С. - Я думал об варианте терниях заглушающих зерно, попечения житейских.
Но текст вывел на этот вариант.
А по моему он образнее, ( безумие с моей стороны), понятнее и не заумнее, когда надо читать другой текст, чтобы понять этот. И получается, первичнее другой.
У меня получилось органичнее, сермяжнее.
Вы, конечно авторы. Но заоблачно интеллектуальны. Простому смертному это недоступно.
Чувствую Вы рассердитесь как серьёзный и положительный Михаил Викторович.
Но я пишу как бы не сам, текст диктует .

Лариса Истраткина -
 
Сейчас я согласна с Сергеем Федоровым- Мистиком . Это стихотворение каждый волен понимать так, как оно ему на душу ляжет . И будет прав . Поскольку оно " взято  из контекста" книги " На корабле зимы " . Тем ,кто не знаком с книгой , суть понять сложнее . Поэтому , каждый в плену своих ассоциаций и в этом нет ничего плохого ...А поэзия Олеси остается при всем при этом прекрасной , глубоко- бездонной и...мистичной )
.
С. - ''Незнакомый скандалист'' и переводит стрелки на Возлюбленного, каким его не знала Любимая, и каким его сделала погоня за благами цивилизации. Или для правильного понимания образа надо к стихам давать фрагмент книги ''На корабле зимы'' Но тогда получается, что стихи не самодостаточны, не живут своей самостоятельной жизнью, а некая тень чего-то, мираж, ( почти оборотень), лодка с большого корабля.
***

Рассказ из дополненного издания книги «Небесный огонь»

ПОСЛЕДНИЙ БЛИНОК

Даже не помню, где, как и в связи с чем мой муж познакомился с отцом О. Но тот служил в храме, который был возле нашего дома и к открытию которого мы приложили руку, собрав для этого подписи соседей. И в начале 90-х отец О. стал частенько захаживать к нам после богослужения и просиживал часами.
Сам он был репатриантом, сыном эмигрантов второй, то есть военной, волны. Родители его еще в подростковом возрасте, как скот, были угнаны в Германию. Там он и родился уже после войны, там и рос, провел отрочество, а потом уехал. Учился, кажется, в Богословском институте в Париже, после чего перебрался в Канаду, был рукоположен в иереи и служил там вплоть до новых времен, когда на его исторической родине стали открываться храмы и утверждаться православная вера.
Тогда-то он и вернулся, купил себе в Москве квартиру, был принят в число клириков Московской Патриархии и получил место второго священника в только что восстановленном храме.
Все ему было здесь интересно, все в новинку – и люди, и их обычаи, и их нравы. Был он целибат, то есть жены у него не было, поговорить по душам, пожаловаться да посмеяться было не с кем, вот он и приходил к нам делиться впечатлениями, которые, надо сказать, очень часто его и смущали, и уязвляли, и раздражали.
– Стою сегодня на исповеди во время евхаристического канона, – рассказывал он, – а какая-то тетушка деловито расхаживает по всему храму, расталкивая молящихся, и свечки повсюду ставит. Наконец подошла к иконе, перед которой я человека исповедовал, оттолкнула меня локтем, бедром: мол, не мешай, дай пройти – и тянет эту свою свечку… Как так можно? Словно она буквально восприняла слова Христа о том, что Царство Божие силою берется. Локтями!
Мой муж ему объяснял, что народ у нас не просвещен, семьдесят лет вавилонского плена не прошли даром: в головах ужасная путаница, суеверия, атеистические предрассудки.
Ну и отец О. в следующий раз вывалил перед нами целый ворох таких свидетельств. 
– Вот как у нас считается. Свечу, оказывается, надо ставить правой рукой, а тот, кто ставит левой, ставит ее от лукавого! А если подпалишь ее снизу, чтобы она прилепилась и крепче стояла, то этим можешь обжечь ножки Христа. И еще. Никогда нельзя стоять за спиной священника с левой стороны – там ты заодно с лукавым. А сумку нельзя вешать на правую руку – этим можно отогнать ангела, который за правым плечом! Что делать с этим народом?
Муж мой опять стал говорить ему о просвещении, а я попросила:
– Отец О., я сейчас как раз пишу эссе об особенностях народной религиозности, так не могли бы вы помочь мне собрать такого рода фольклор?
И он стал снабжать меня всякими такими диковинами.
Ну, то, что Троица – это Господь, Матерь Божий и Никола Угодник, это уже у меня было. Был и такой диалог:
– Снился мне сегодня наш батюшка…
– Не к добру… Если попа во сне увидишь – быть беде.
Знала я и такое:
– Спасибо.
– Ну так вот пусть тебя бо и спасает. А нас – спаси Господи.
Видала и такую сценку: «Повздорили в храме две женщины. Одна из них, зная, что «прощая и молясь за врага, ты собираешь ему на голову горящие уголья на день Страшного Суда», потупив пылающий взор, произносит зловещим шелестящим шепотом:
– Прости Господи!
А вторая, тоже, видимо, «продвинутая» и также наслышанная про горящие уголья на главе противницы, стиснув зубы, угрожающе шипит в ответ, аж кровь стынет в жилах:
– Нет, это вас спаси Господи!
И вот такое я уже когда-то слышала, да позабыла – хорошо отец О. напомнил: «Что ты молишься Николаю Угоднику об исцелении – он не по этой части. Молись лучше Целителю Пантелеимону, и то если у тебя не зубы болят и не голова. А если зубы, то Антипе мученику. А уж голова – так это Предтече молебен заказывай: ему самому голову отсекли, так что он в этом смыслит. А вообще-то в Иванов день зарекись есть что-либо круглое – ну там сливы, яблоки, упаси Бог – арбузы. Потому как если ты съешь в этот день круглое, ты тем самым к Ироду присоединишься и ко всем, кто отсек Крестителю голову!»
А вот про свечку я не знала – хорошо еще отец О. мне рассказал:
– Ты зачем передаешь свечку в алтарь? Они там ее зажгут незнамо когда, а ее надо жечь во время исповеди: пока будешь исповедоваться, грехи твои на ней и сгорят.
Так моя фольклорная коллекция пополнялась, а отец О. избывал свое горестное недоумение и раздражение этими суеверными присказками и поверьями.
Как-то раз он пришел и сказал:
– А про чисточетверговую воду слыхали? Это вода, которую, вместо того, чтобы молиться да правила к причастию читать, собирают в ночь со Страстной Среды на Чистый Четверг. Так мне одна бабка, прихожанка призналась, что про нее церковники специально умалчивают, но это и есть самая сильная вода! Вот как!
А в следующий раз отец О. и вовсе вознегодовал:
– Нет, – едва не кричал он, – всему есть предел! У меня женщина за свечным ящиком сидит, церковница. Записки поминальные принимает, свечи продает, на крещение да браковенчание записывает. Так я разговор случайно подслушал. Подходит к свечному ящику человек и спрашивает: «У меня жена очень больна. Скажите, кому тут лучше помолиться о ее здравии? Может, можно у вас крещенской воды попросить?» А свечница наша в ответ: «Да зачем крещенской? А мочу вы не пробовали? Вы лучше мочу попробуйте. Рекомендую! Дюже от всякой хвори помогает». Вот до чего мы докатились! Полное мракобесие!
Как мы его ни утешали, как ни пытались перевести все это в шутку, он ушел подавленный.
А тут еще диакон его, пожилой, только-только рукоположенный и подслеповатый, читая во время богослужения Евангелие, неверно разглядев церковно-славянские титлы, возгласил вместо «Дева родила» – «Данила родила».
– Эка! – возмущался отец О. – Данила, видишь ли, ему родила!
Но добило его вот что.
Отпевал он покойника в открытом гробу. Закончив, он направился было в алтарь, как вдруг с удивлением обнаружил, что на лице покойника оказался… блин.
– Это… что? – спросил он, сверкая очами.
Женщина возле гроба засуетилась:
– Да это, батюшка, так, у нас в деревне обычай такой. Хороший обычай, церковный. У нас считается, что если этим блинком потом угостить священника, то он каждый раз, молясь за божественной литургией, волей-неволей будет поминать и нашего покойничка. Вечная память!
Этого уже отец О. вынести не мог. Пошел в алтарь, снял облачение, затем подрясник, надел пальто, хорошее пальто, немецкое, кашемировое, шарф белый и вышел в ноябрьский дождь.
Идет по улице – вид у него довольно-таки буржуазный в этой импортной добротной одежде, а с аккуратно подстриженными волосами и бородкой – так и очень светский. Но внутри у него – буря.
И так его этот случай с блинком пробрал, что он, отойдя уже на порядочное расстояние от храма, в этом своем, повторяю, респектабельном светском виде, взял и прямо на улице закурил, жадно затягиваясь. И вдруг:
– Ах, ты, оборотень, думаешь, тебя никто не узнает? Супостат окаянный, такой-сякой, рясу снял и бесу кадить? Ах ты, демонская сила, блудодей, сын погибели!
Он обернулся – перед ним стояла маленькая сухонькая старушка и грозила ему крошечным кулачком.
Он смутился.
– Между прочим, и во Франции, и в Греции православные священники курят, – примирительно сказал он.
– Я те сейчас покажу Грецию, вражья сила! – закричала она, да так, что проходящий мимо народ стал замедлять шаги.
– Румынский патриарх и тот курит! – в отчаянье возопил застуканный отец О.
– Скажите на милость: пат-ри-арх! – передразнила его старушка. – А ну, отец лжи, враг рода человеческого, изыди, лукавый, говорю!
И пристыженный отец О. вдруг струсил.
Он повернулся на каблуках и пошел, пошел, прибавляя и прибавляя темп, и наконец, побежал.
…После этого он стал появляться у нас все реже и реже, фольклорных историй больше не приносил, ничем не уязвлялся, а все больше грустно молчал, пока не произнес знаменитую фразу:
– Да, если в нашей Церкви такие христиане, «от них же первый есмь аз», а она до сих пор все стоит, то воистину это Церковь Христова!

…Вскоре он по болезни ушел за штат и почти совсем пропал из нашего поля зрения. Лишь один раз, совсем недавно, я встретила его на улице. Он обрадовался и начал с места в карьер:
– А такое ты слышала? Священник обращается к иконописцу: «Вы не могли бы для нашего храма написать икону Спасителя?» А иконописец спрашивает: «Во славу Божию или как?» А священник, понимая, что тот таким манером интересуется, заплатят ли ему или же нет, отвечает: «Ну что вы, какая может быть слава Божья? Конечно не во славу Божью! За деньги!»
Я хмыкнула, а отец О., уже уходя, крикнул мне напоследок:
– А она до сих пор все стоит! Церковь Христова!

***
Сергий -

Хуже когда батюшки, живущие на пенсии старушек, призывают их голодать, но новые паспорта и ИНН не принимать. Масонские знаки видят и в деньгах. Сам слышал.
Я спросил старушку, не позволяющую внучке оформить ей новые документы.
-А у Вас на старом паспорте была звезда?
-Была.
- А Ленин на деньгах был? ( 10 и 25 рублей)
- Был.
- Тогда что Вы беспокоитесь о новом паспорте? Вы уже давно погибли, давно в лапах Сатаны.
- Э-э! Как так?
- Звезда перевёрнутая вверх двумя рогами знак победы Сатаны над человеком, а один рог вверх - победа человека над Богом.
А Ленин прямо говорил - ''Наш враг  - Христос.
Так что Вы давно погибли. Такой паспорт имели, деньгами Антихриста пользовались.

Старушка серьёзно задумалась. А местный батюшка потом очень сердито смотрел на меня.
Но спровоцировал он меня на спор заявлениями, что театр от беса.
Очень не любил Владыку Антония Блюма, и даже не стал поминать его когда Владыка умер. Не поминал как не православного.
На встрече с Владыкой Антонием тоже один сердитый батюшка задавал вопрос о лицедействе актёров, получалось, что эта профессия не имеет право на существование.
Владыка никак не мог уразуметь сути вопроса (ему в голову не приходило, что актёры пособники лукавого)
Он попросил  батюшку потом подойти и ''прочисть ему ( Владыке) мозги, потому что он никак не может понять вопроса.
Это происходило в Доме Художника на Кузнецком мосту в 1988 году.

Как же нужна  такая ''Энциклопедия церковных суеверий'' !
Меня каждый раз на Вербное воскресение тетки просят стегать их освящёнными прутьями - удача от Бога придёт.
Говоришь им - Это язычество.
- Как же, это умные люди говорят, бабки деревенские, родители.
А отношение к своим абортам - мелочи жизни. Все так делают. Сделала, покаялась - и нет проблем.

Вы задели больную мазоль, натертое место. Целыми рассказами разразился.

Если будете составлять ''Энциклопедию церковных суеверий'', я готов Вам предоставить все мои "Записки церковного сторожа''.
Это был бы всенародный труд, и главное просветительский. С Вами уже делится своими историями множество людей.
Нужен добрый, большой, церковный писатель такой как Вы.

***

С- А корыто для домового! Когда переезжают в новый дом, просят домового сесть в корыто, читается молитва обращение к нему, а потом корыто ''с домовым'' торжественно переносят в новый дом.
Это мне как инструкцию рассказывала старушка-соседка с высшим образованием, работавшая на военном заводе, соблюдающая церковные праздники.
Обращение к домовому определённый чин, не импровизация. Наверное, люди, несущие корыто, видят невидимое.

Олеся  - Встречалась еще с таким: когда крошки падают со стола, говорят: "Не поднимайте! Это - низшему духу!"

На страницах фейсбука почитатели Олеси стали приводить множество примеров языческого отношения к Церкви.

С. - Олеся! Вы вызвали извержение вулкана. Стон народный и гул. ''Последний день Помпеи'' Голоса и громы, и землятресение. Воистину Вы народный поэт!

Женя Ульева   - Почитайте на женских форумах мамочек: тут и печенье домовому на шкаф ставят, и деньги домашнему божку складывают, и трусы на люстру вешают, чтобы деньги были, и что самое удивительное, так быстро откликаются все на эту галиматью, а напишешь, что квартиру надо освятить, сразу про жадных попов истерика;

Олесся - Трусы на люстре - это, стало быть, к деньгам?

Сергий  - А имеет ли значение цвет трусов? И их вешают только на ночь или они должны постоянно висеть на люстре? Нельзя ли поподробнее?

Софья Андреевна Калинина

Трусы, что ли, повесить на люстрю.... Остальное просто уже пробовали

Олеся  - Надо только узнать, чьи именно. А то не подействует.

Сергий  - Бабы Яги.


***

НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ

О, это вовсе не чистый лист – нет, нет и нет!
а рукопись – мелко исписанная – шелестит,
чревовещает анамнезом: у дедушки – диабет,
у бабушки – варикоз, у сестры её гепатит,
а там ещё и невроз, и суицидный синдром –
говорят, предок по материнской линии в третий раз
резал вены стилетом, и вдруг, как гром
грянул голос весьма таинственный, сверкнул серебром:
“Ты меня оскорбляешь, о свинопас!”

...Окно было распахнуто в пустынный сад.
Дверь заперта. Лишь занавеска дышала едва-едва.
И с ветхозаветным ужасом проплывала над –
луны безносая голова.
И, по преданию – он тут же упал – ниц
и помчался устраивать Богу праздник в пустыне
и там, в скиту,
пел хвалу на наречье ящериц, на диалекте птиц,
и на струне мошкары, клубящейся на свету.

И потомок его несмысленный подносит руки к устам:
что же это там за кузнечик стрекочет, кипит, горяч? 
В жаркой бурной крови – да что за оркестр там?
В мышце – победный гимн, в лимфе – прощальный плач?

***

С. - ''О, это вовсе не чистый лист – нет, нет и нет!''
Родословная, наследственные болезни.
''у дедушки – диабет,
у бабушки – варикоз, у сестры её гепатит,
а там ещё и невроз, и суицидный синдром''

Кстати отмечают специалисты по Ветхому Завету, что ''родословная'' Христа, по ''человеческой'' линии пугающа, хватает людей совершивших большие преступления. Тот же царь Давид ''прелюбодейство убийством растворих'', но потом принесшим покаяние.

''предок по материнской линии в третий раз
резал вены стилетом, и вдруг, как гром
грянул голос весьма таинственный, сверкнул серебром:
“Ты меня оскорбляешь, о свинопас!”

Самоубийство, если оно совершается не в помрачении ума, подобно тому, как Дарителю, Богу, брасали бы дар, жизнь, в
лицо.

''Окно было распахнуто в пустынный сад.
Дверь заперта. Лишь занавеска дышала едва-едва.
И с ветхозаветным ужасом проплывала над –
луны безносая голова.''
Олеся словно присутствовала при этом событиии.

( Соседки по Угличской деревне, сёстры, рассказывали, как трижды вытаскивали отца из петли, один раз уронили так, что он ударился о батарею,   лежал в больнице.
Потом взмолился - Галя, Оля ! Не вытаскивайте меня из петли!  Если бы вы знали, как трудно, страшно лезть в
петлю!"
Но они упустили отца. В Великий четверг плясали на свадьбе в ресторане, а он в это время и повесился. Это так, к слову. Лирическое отступление.
Но Олеся ''едва дышащей занавеской, и проплывающей безносой головой'' передала атмосферу ужаса и трагедии.)

''И, по преданию – он тут же упал – ниц
и помчался устраивать Богу праздник в пустыне
и там, в скиту,
пел хвалу на наречье ящериц, на диалекте птиц,
и на струне мошкары, клубящейся на свету. ''

Попал в кагорту избранных, в компанию Марии Египетской, Павла Фивейского, и других пустынников.
Таково действие призвания Божия. Полный переворот в жизни, как у гонителя христиан Савла.
''и там, в скиту,
пел хвалу на наречье ящериц, на диалекте птиц,
и на струне мошкары, клубящейся на свету. ''

Всякое дыхание да хвалит Господа.
А вот строчки письма преподобного ХХ века иеромоноха Павла Троицкого.
' ... Что же касается меня, то мне остаётся только: очень редкие службы, четки, Ваши проповеди [о.Всеволода Шпиллера], и всё. Живём очень тихо, мирно, далеко в лесу, и всегда с нами Божественная красота. Как много в миру всяких скорбей и всего прочего, а иногда и просто пустого. ...''
Олеся со знанием дела описывает жизнь в пустыне, в скиту.

''И потомок его несмысленный подносит руки к устам:
что же это там за кузнечик стрекочет, кипит, горяч? 
В жаркой бурной крови – да что за оркестр там?
В мышце – победный гимн, в лимфе – прощальный плач?''

Недоумевающий потомок смутно догадывается, что дело во внутреннем устроении. Подобно как два провода, внешне ничем не отличающиеся один от другого. Но по одному пропущен ток, он носитель энергии и света, а другой пустой.
Так и люди, одни исполнены благодати Божией, творческой энергией как Олеся, другие пусты, ходячие мертвецы.
 По слову Христа - ''Предоставь мертвым погребать своих мертвецов''

Олеся! Я скоро благодаря Вашим стихам буду произносить проповеди. Хотя в восьмидесятые годы, в алтаре, во время литургии, мне приходилось писать проповеди для  батюшки в Долгопрудном по его просьбе. Тезисы.

***
О. - Спасибо, Сергей! Я о другом: в связи с Вашим рассказом, как дедушку несколько раз вытаскивали из петли, и он так и не смог повеситься. В Литинститутском общежитии жил один студент (поэт), который решил повеситься от несчастной любви. И он закинул веревку за крюк в потолке, накинул на шею петлю и... шагнул. Но веревка оборвалась, он рухнул вниз, выбив при этом себе об тумбочку три передних зуба. Все дальнейшие его страдания  были связаны с тем, чтобы вставить себе эти передние зубы, что оказалось делом очень долгим и дорогостоящим. А любовные страдание как-то сами рассосались.

С. - Пришлось в скобках в вставлять, что преподобный пишет о проповедях о.Всеволода Шпиллера.

Похоже темой попыток самоубийства Вы отверзаете новый вулкан народных воспоминаний.

С. - Так повесился ''дедушка'', когда во время чтения двенадцати страстных Евангелий дочери отплясывали в ресторане на свадьбе. Они так и говорили - Вот нас Боженька и наказал.


С. - Говорят, какой-то парень выбрасывался из окна, и упал на женщину. Женщина погибла, а парень остался жив.
***


БАРОНЕССА КОРФ

К нам баронесса Корф судьбою дерзкой
занесена была, и снег имперский
ей сердце грел и просветлял черты.
Она могла блаженно и беспечно
блуждать с метелью, повторять: “Конечно,
мы гибнем от тепла и духоты!”

Возможно, где-то в Средиземноморье
меж знойной охрой и сквозной лазорью
вдруг духота сгущается, и мгла
сражает путника; иль в корсиканской страсти,
в испанских играх, в душной жажде власти
сгорает сердце пылкое – дотла.

Иль там – в немецком мире позитивном,
в английском здравомыслии спортивном,
в духах пахучих, в мареве котлов –
есть свой резон душою угорелой,
пути не разобрав, в метели белой
бежать на дуновенье, как на зов.

А вы об этом здесь – в таких сугробах:
сквозняк навылет, и мороз, как обух!
Вы ж – нараспашку, словно на духу.
И в Петербурге и у лесосплава
сплошной занос – налево и направо,
и рубят лес подряд – в щепу, в труху.

Конец приходит вашей русской драме,
балам, бунтам, поджогам с холодами,
и прошлое теряется в крови...
Зачем твердите вы светло и властно,
что лучшая защита от соблазна
есть пелена страданья и любви!

Я так и вижу вас под чёрной елью,
под плотным снегом, под страстн;й метелью, –
вы всё светлей, хотя уже насквозь
снег повалил страдальческой юдолью.
Вы смотрите с какой-то нежной болью
на лютый край, где жить вам довелось.
1986

На фото: Мария Фердинандовна Набокова, урожденная баронесса фон-Корф с дочерьми

***

''сквозняк навылет, и мороз, как обух!''  - Убиться веником !

***
Liya Danilova
Не она ли имела любовником мужа своей 15 летней дочери? Вот это страсти!!!!

C.- ''Какой-нибудь пиит армейский.
Тут подмахнул стишок злодейский.''

L. -  "Славен буду я, доколь в подлунном мире жив будет хоть один пиит.» Пушкин. ;;

C. - Это, конечно, был бы сюжет для Пушкина. Левитан умудрился завести роман с баронессами  Вульф матерью и дочерью. Кажется, после этого стрелялся, но не попал в сердце, остался жив.
[(*Ошибка- У Левитана был роман с матерью и дочерью Турчаниновыми.)]

L. - Наш славный Набоков , потомок  баронессы, сотворил повесть "Лолита". Может как и предания "семейные"

Olesia -  Надо же! Какие страсти!

L.- Да, вот такие они баронессы."

***

C.  - Сплошной Пушкин!

''Иль там – в немецком мире позитивном,
в английском здравомыслии спортивном,
в духах пахучих, в мареве котлов –
есть свой резон душою угорелой,
пути не разобрав, в метели белой
бежать на дуновенье, как на зов.''

Отблеск ''Евгения Онегина''

Изображу ль в картине верной
Уединенный кабинет,
Где мод воспитанник примерный
Одет, раздет и вновь одет?
Все, чем для прихоти обильной
Торгует Лондон щепетильный1
И по Балтическим волнам
За лес и сало возит нам,
Все, что в Париже вкус голодный,
Полезный промысел избрав,
Изобретает для забав,
Для роскоши, для неги модной, —
Все украшало кабинет
Философа в осьмнадцать лет.

Здесь Олеся пока гениальная дочь Пушкина, но ещё не
 Олеся-Олеся, какова она в прозе. В прозе она только Олеся!


Александр Шипицын

Сергей, нет! В своих стихах Олеся только Олеся. Ритмов, размеров в поэзии не так уж много, всё дело в сердцебиении, глубине души и духе стихотворения. Представьте себе, сколько в 80-х, 70-х у Олеси было соблазнов шагнуть за теми, кто собирал стадионы и создавал моду на себя. Олеся тогда была собой и остаётся собой сегодня. А влияние Пушкина... Из настоящих поэтов разве есть не его ученики?..

Мария Вишняк
,,Все дело В СЕРДЦЕБИЕНИИ"....
ЭТО ПРАВДА!!!
Оно особенное у Олеси!!!
Прекрасное,очень живое,горячее,страстное- от слова Жизнь !!!

С.  - Потому и ''дочь Пушкина''! [(Дщерь)]

 - Стихи-то о трагической судьбе. Сталинское - ''Лес рубят - щепки летят'' Кровавые щепки, человеческая жизнь для ''строителей социализма'' в фуражках НКВД только щепка.

''И в Петербурге и у лесосплава
сплошной занос – налево и направо,
и рубят лес подряд – в щепу, в труху.

Конец приходит вашей русской драме,
балам, бунтам, поджогам с холодами,
и прошлое теряется в крови..''

Просто так красиво, по Пушкински написано стихотворение, да и год написания его  1986 ещё советский, что не сразу  проникнешься, что ''сплошной занос - и налево и направо'' это и конвой, может быть и политический уклон от линии партии, и тогда людей превращали в труху. Это уже отразился в стихах фильм ''Покаяние''
Напрасно в обсуждениях мы пошли по ''любовному следу'', кто кому был любовником. В стихах этого нет. А есть героическая, благородная женщина, оставшаяся аристократкой духа в годы торжества ГУЛАГА.
***

ХХХ

Рассказ из нового дополненного издания книги «Небесный огонь»

НЕПОДЪЕМНЫЙ КАМЕНЬ

Чуть больше года назад ко мне в институт пришел мой бывший студент, некогда изгнанный со второго курса за академическую неуспеваемость. Тогда это был молодой человек, очень непосредственный и живой, «народный», не без поэтических способностей, и я, со своей стороны не имея к нему никаких претензий, относилась к нему с симпатией.
Однако, как уверяет нас стихотворение для детей, «во время пути собака могла подрасти». Теперь передо мной стоял здоровенный лохматый мужик, с красным лицом, на котором отпечатались многолетние спиртные злоупотребления, ну – и что сказать? – форменный бомж.
– Олеся Александровна, – произнес он радостно. – Я – вернулся! Хочу восстанавливаться в институте, а то у меня в Запорожье отняли жилье, выгнали на улицу, а в Москве мне жить негде. В общежитие Литинститута пустили всего на одну ночь! Поможете мне?
– А сколько вам лет? – спросила я, прикидывая, когда видела его в качестве своего студента в последний раз.
– Сорок, – признался он.
– Так вас на очное отделение уже по возрасту не возьмут, а насчет заочного я, конечно, поговорю с ректором.
– Э, нет! Заочное мне не подходит – в общежитии-то мне не разрешат поселиться, разве что во время сессий. А мне надо Москву покорить. Стихи по журналам разнести, книгу издать, на радио попасть, на телевидение. Почитайте – вот! – И он протянул мне помятые листки с отпечатанными на них строками.
Так и исчез.
Я прочитала его листки – за двадцать лет он так и не научился как следует рифмовать – так, чтобы рифма звучала органично и сама вела стихотворение, написано было небрежно и коряво. Но это была не стилистически выверенная корявость, которая умышленно царапает и слух, и сердце читателя, а корявость от досадной поспешности, когда все тяп-ляп: много неточных слов, лишних строф.
Прошло месяцев восемь, и вдруг я читаю в фейсбуке у своего «френда»-поэта тревожную запись о том, что этот мой бывший студент, которого он видел еще совсем недавно у трех вокзалов и которому привозил теплую одежду, напрочь пропал. И он боится, не случилось ли с ним чего трагического. Ведь тогда, у вокзалов, их отовсюду гоняли полицейские, которых он по-прежнему называл «менты».
Я откликнулась на эту запись, в переписку втянулись еще несколько человек, пошло обсуждение, каким образом можно найти пропавшего, были советы даже поехать дежурить возле трех вокзалов – авось, отыщется. И тут один из сочувствующих – профессор филологии московского университета, предложил свою помощь: в случае, если мы найдем бедолагу, он готов отвезти его в Подмосковье, на приход к чудесному священнику, который собирает у себя и кормит бездомных, водит их на богослужения, учит, как жить по-христиански, и они постепенно обретают человеческие черты и восстанавливают в себе образ Божий. Одна была загвоздка: как же все-таки пропавшего отыскать?
Я предложила за него помолиться – бывает такое, помолишься за кого-то, кого давно не видел, так он вдруг и откликнется. Кто-то на мое предложение хмыкнул, кто-то подшутил, во всяком случае, мое предложение не вызвало энтузиазма, отнеслись к нему весьма иронически. Ну да ладно, а я все равно подала за бывшего своего студента заказную записку на литургию. И что же? На следующий же день он объявился, о чем я и сообщила всем, кто его разыскивал.
Мы договорились встретиться с ним у меня на кафедре, и к нам захотели присоединиться во-первых тот «френд»-поэт, который первым забил тревогу, а во-вторых,  тот профессор, который предложил свою помощь. Бывший студент мой был примерно одного роста с моим мужем, примерно такой же комплекции, поэтому я насобирала целый чемодан вполне добротных и хороших вещей – куртку, ботинки, пиджак, свитер, рубашки, футболки, даже носки. Положила туда еще и всякие гигиенические средства – мыло, зубную пасту, расческу, зубную щетку, да нашла у себя и старый мобильник, вполне себе пригодный для дальнейшего использования. Прихватила кофе с чаем и печеньем, чтобы мы все вместе, расположившись для разговора на кафедре, могли заморить червячка. С тем и выгрузилась в институтском дворе.
Вскоре пришел профессор, который принес копченую курицу для нашего голодающего, а за ним появились и френд-поэт с бывшим студентом. Вскипятили чайник, сели вокруг круглого стола, разложили на тарелке курицу, и бедолага, обгладывая косточки, повел свой печальный рассказ.
Итак, ночует он с другими бомжами в каком-то заброшенном доме без отопления, а днем ходит отогреваться в ближайший макдональдс, где покупает кофе и, сидя с ним там целый день, пишет на салфетках стихи…
Как только в его речи образовалась пауза, профессор вставил свое словцо:
– Я готов вас хоть завтра отвезти в замечательное место, я сам туда уезжаю время от времени – Подмосковье, лес, чудесный храм, удивительной доброты и мудрости священник… Вас там будут кормить, содержать в тепле и чистоте, дадут постель, может быть, свою келью… А вы будете писать стихи, ходить в храм и выполнять какую-нибудь непыльную работу – курочек кормить, плетень подправлять, словом, – поддерживать чистоту и ухаживать за собой…
– Что? – неожиданно возмутился мой бывший студент. – Курочек? Кормить? Я? Да вы что! Я в Москву не за тем перебирался, чтобы где-то там на селе пасти курей! Мое призвание – поэт! Я вот сейчас могу вам подарить автограф со своим стихотворением, и вы через несколько лет сможете продать его за миллионы!
Мы притихли и переглянулись.
– Ну да, ну да, поэт, – закашлявшись, мягко проговорил профессор, – но я ведь и говорю, что там ничего не мешает писать. Я сам иногда туда уединяюсь и работаю… А что плетень подправить или во дворе лопатой снег покидать, поразмяться, так это даже приятно. Я вам обещаю: я вас довезу до места, собственноручно передам батюшке, замолвлю за вас словечко, чтобы вас особенно не обременяли трудом…
– А как повезете? На машине?
– На электричке. А потом – на автобусе.
– Нет, на электричке мне что-то неохота. И потом – как меня там запрут, так и не выпустят. Это же как на зоне. А если я захочу оттуда уехать? Я же приехал в Москву не для того, чтобы гнить в безвестности где-нибудь в Подмосковье.
– Пожалуйста, в любой момент вы можете сами покинуть это место, – откликнулся профессор. – Если вам будет трудно уехать самому, вы мне звоните, и я в течение двух дней за вами приезжаю и – пожалуйста – доставляю вас прямохнонько в столицу. Никто вас там насильно держать не будет.
– А как я буду завоевывать Москву? Не для того я родился, чтобы дворы чистить от снега. Мое призвание – это писать…
– Тьфу, – плюнул мой фейсбучный «френд»-поэт. – Пойду я. На работу опаздываю. Каждый день на службу хожу!
Я вышла следом за ним.
– Знаешь, – сказал он, – у меня всякое в жизни случалось: и на чердаках я, бывало, ночевал, подстелив газетку, и выпивал без меры, но никогда я не позволял себе, чтобы от меня дурно пахло. А он – ишь какой! – вошел, так хоть нос двумя пальцами зажимай… «Я не для того родился, что вот так работать!» – передразнил он.
Меж тем наше скромное застолье подошло к концу, я отдала бывшему студенту вещи, которые он придирчиво рассмотрел на свет и перебрал, что-то даже и забраковал, а остальное увязал в большой тюк: чемодан ему был не нужен. Затем, обратившись к профессору, сказал:
– У меня что-то спина болит. Не донесете ли вы мне эти вещи хотя бы до метро?
И тот – человек уже немолодой, невысокого роста – взвалил на себя этот тюк и, согнувшись, направился вслед за этим бугаем – моим бывшим студентом – к метро.
– Ничего, – сообщил он мне вечером по телефону, – я ему по пути еще про этот церковный приход порассказал, может, он и согласится. Обещал позвонить, если надумает. Но вообще-то – помните этот классический вопрос: может ли Бог создать такой камень, который Он Сам не смог бы поднять? Ну, и ответ: может, это человек с его свободной волей. Так вот я вам скажу – неподъемный какой-то камушек этот ваш студент.   
А через несколько дней у меня в трубке раздался голос:
– Олеся Александровна? Это я, студент ваш бывший! А что вы думаете про этого профессора? Мне тут одна знакомая бомжиха нашептала, что это так заманивают людей, чтобы разделать их на органы. Привезут, потом опоят чем-то, усыпят, а просыпаешься – и ты уже без почки, без печени, а то и без глаза. Так что не поеду я никуда.
Тьфу! Я едва не плюнула от досады! Сама идея, что кто-то может польститься на отравленную алкоголем печень или почку этого синюшно-красного, траченного жизнью дуралея, была бы просто смешной и вдвойне комичной, если в роли таких посредников по продаже человеческих органов представить этого почтенного профессора и меня вместе с ним, если бы не лишала надежды все же ему помочь.
– А вы листочки, которые я вам в прошлом году подарил, храните у себя, – дружественным тоном продолжал он. – Скоро вы сможете здорово разбогатеть, продав их на аукционе за пару европейских миллионов. Чувствую, богатство и слава уже не за горами!


***

С.Ф.
Бессмертная '' Сказка о Рыбаке и  рыбке'' Олеся - ''Золотая рыбка'', ''Старуха'' - лохматый студент с красным лицом. Только вместо желания быть Царицей во дворце, требование быть Царем в журналах и издательствах. Классика.
Очень много живых штрихов. Профессор ''добрый лопух'', благодетель, Ангел сего бомжа. Но ''  сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. '' Использовал его как ослика.
Однако получилось, что этот рассказ не об одном только отдельном человеке, и его судьбе, выборе. Думается, это вообще о всех нас, об отношении человека и Бога. И поэтому рассказ вызывает отклик. Я могу в этом рассказе увидеть и себя. Обстоятельства моей жизни, выбор, который я делал, пока не обрёл духовника, очень похожи. От Бога подаются дары, а я не доволен и требую большего, и даже не думаю смиряться.
Рассказ написан с большим сердечным сочувствием и теплотой. Касается сердца.
***

Михаил  Павлов
Отличная история, мне очень понравилось!
Хотелось бы и мне с ним познакомиться. Очень! Потому что, на мой убогий взгляд, этот "студент"-поэт заслуживает сочувствия и даже некоторого УВАЖЕНИЯ за свою беззаветную преданность поэзии.
Графоман он или нет - вопрос третий... Но он платит за верность своей звезде (своей гордости?) своей же реальной - и единственной! - жизнью: холодом, голодом, бездомностью, драками с бомжами, побоями от "ментов" и т.д. И всё это ради энного количества строк на "бистрошной" салфетке.
А мог бы помыться и в альфонсы пойти, или в дворники, или в карманники...
Многие ли из нас способны отказаться от личного комфорта, карьеры, статуса ради призрачной перспективы написать однажды "Я помню чудное мгновенье" или, к примеру, такое:
«Безумная, куда я тороплюсь,
чего я жду, что знаю я, чем тешусь?
Тем, что в осеннем ливне – утоплюсь,
тем, что листом на дереве – повешусь?»
Всякий человек, а тем более такой безбашенный, - загадка. И мне очень хотелось бы однажды услышать, что же все-таки получилось из этой судьбы?
"Праведность праведного не спасет в день преступления его... и беззаконник не падет в день обращения от беззакония своего". Так помогай ему Бог, этому сумасшедшему Вашему студенту, дорогая Олеся Александровна!

С.- Вы написали свой вариант рассказа. Не работали Вы церковным сторожем. Благодать! Как каторга для Достоевского!

Надежда Помогаева -  Работать сторожем- каторга?

С. - Достоевский пишет, что там он человека понял. Не помню какому писателю он с самым добрым чувством сказал - ''Эх, Вас бы на каторгу!"

Артемий Баландин  - Очередная придуманная история. Жаль. Я думал будет что то жизненное.

Олеся. - Абсолютно не придуманная! Мало того, один из участников тех событий тут ее и комментирует, но скрывает свое присутствие.

Артемий Баландин - Ну раз так, то здорово. Но только все равно не жизненно. Розовые слоники. Обычно все по другому.

С.- Как бывший Церковный сторож подтверждаю - история жизненная. Каждое дежурство с таким сталкивались. Олеся облекла это в поэтическое слово и дала  ''обыденной истории'' сверхжизнь.
***

Ксения Сочилова

Какая чудесная история! Как раз собиралась свою написать. Мы с мужем год кормили, поили в нашем подъезде бомжа и его подругу. Пожалели бывшего соседа, которого выгнали родственники. Он нам такие же кренделя выписывал, и на ферму мы его прямо также собирали, и с милицией за него воевали и с участковым, чтобы хоть какое-то удостоверение личности ему получить. В  итоге  заплатила денег, умолила чиновниц и сделала ему паспорт. Через неделю к нам заявилась полиция, наш красавец с подругой решил воспользоваться своими вновь обретенными гражданскими правами и написал заявление в милицию, что мы его избиваем:) Вот на днях опять объявился, к холодам.

Олеся. - Ох, дорогая Ксения! И у меня ведь были истории, подобные Вашей!  Как-то раз я скрывала в своем доме (в Печорах) своего студента, который сбежал из родного города, дав подписку о невыезде в связи с возбуждением уголовного дела. В конце концов, его поймали (случайно, по его глупости), посадили, мы всем институтом писали, чтобы помиловали "нашего нового Сережу Есенина", "нашу национальную гордость", ну, его и освободили условно-досрочно. После чего он обокрал какого-то антиквара и снова угодил в тюрьму. Но это общая канва, а там - тоже было, что он рожден исключительно "для вдохновенья, для звуков сладких и молитв" и что он не ест макароны, потому что они "на червей похожи", а картошечку любит обязательно с "поджарочкой".

Карина Зурабова - И что, он точно был новым Сережей Есениным?

Сергей Федоров
. - Одна история лучше другой. Как ''Сказки тысячи о одной ночи''  С ограбленным антикваром показалась даже более выразительной. Но, наверное, ее не напишешь с той любовью и теплотой, как Вы это делаете. А без любви это милицейские хроники.

Олеся - Ну, Есенин из этого бедолаги не очень получился, но старались "всем миром": даже монахи Псково-Печерского монастыря участвовали в его спасении и творческом возрастании. Он пришел ко мне в институт после своей второй отсидки и предложил почитать свои стихи. Я запомнила две строчки, которые мне очень понравились: "Я искал тишину, а нашел старшину".

Сергей Федоров

А у меня Крюковский сюжет. Старушка захотела репетировать свои похороны, чтобы восемь кошек, которых она завещает родственникам и детям, не разбежались во время похорон.

Олеся - Ну, Сергей, у Вас что ни день, то новая история!

С. - Сказочный островок это Крюково!

***

«Молчите, проклятые книги!» (А. Блок)

ДЕНЬГИ

Давно я уже не летаю, словесных миров не леплю,
я мысленно деньги считаю, которые я накоплю.
О, скользкие эти ступеньки, потёмки при мутной луне…
Молчите, проклятые деньги! Не надо нашептывать мне!

Гнать жар по артерии сонной, взбивая послушную ртуть,
и душной болезнью кессонной под утро садиться на грудь.
И скармливать ум «долче вите», и вешать на выю ярлык…
Проклятые деньги, молчите! Вам аспиды дали язык!

Вам дали язык прощелыги, добавив свинцовых чернил,
скажите им, верные книги! Мефодий, скажи им, Кирилл!
Скажите, небесные птицы и лилии, всё ли сбылось?
Когда-нибудь вам богатиться
иль ныть, прибедняясь, пришлось?

Вы, лучшие люди, под взглядом
лукавого – чур меня! чур! –
скажите, – как фантиков с ядом, касались вы этих купюр,
и как за незримые нити вас дергать пытались, а вы:
«Проклятые деньги, умрите!» –
кричали неслышно, – увы!
***

С.Ф.
Почему-то всплывает в памяти ритм ''Хорошая девочка Лида'' Ярослава Смелякова.

''Давно я уже не летаю, словесных миров не леплю,
я мысленно деньги считаю, которые я накоплю.''
''Там царь Кащей над златом чахнет''

"О, скользкие эти ступеньки, потёмки при мутной луне…
Молчите, проклятые деньги! Не надо нашептывать мне!"
А это Скупой рыцарь спускается в свой подвал.

''Гнать жар по артерии сонной, взбивая послушную ртуть,
и душной болезнью кессонной под утро садиться на грудь.
И скармливать ум «долче вите», и вешать на выю ярлык…
Проклятые деньги, молчите! Вам аспиды дали язык!''

Можно задохнуться, отравиться как ртутными парами, только читая эти строки. Какая тяжёлая жизнь у богатых!

Да ещё ''свинцовые чернила'' - пули от прощелыг, разговаривающих языком пистолета.

''скажите им, верные книги! Мефодий, скажи им, Кирилл!
Скажите, небесные птицы и лилии, всё ли сбылось?
Когда-нибудь вам богатиться
иль ныть, прибедняясь, пришлось? ''

***

С. - Нагорная проповедь о птицах небесных, и лилиях, которых одевает Бог так, как и Соломон во всей красе не одевался. Не заботьтесь.

Христос и Пушкин два главных учителя Олеси, даже не Гомер. Хотя часто Гомер наполняет собою творчество Олеси, дополненный тягучим  медом былин. ''Блюдо'' получается потрясающим!

"Вы, лучшие люди, под взглядом
лукавого – чур меня! чур! –
скажите, – как фантиков с ядом, касались вы этих купюр,
и как за незримые нити вас дергать пытались, а вы:
«Проклятые деньги, умрите!» –
кричали неслышно, – увы!"

Не совсем понятно ''увы''. Недостаточно громко, чтобы противостоять искушению?
Сребролюбие называют началом все пороков, наряду с леностью.
''Увы'' как невозможность противостоять? Доброго, которого хочу, не делаю.
А злое, которого не хочу, - делаю''
Тогда получаются очень жизненные стихи, драма как по Достоевскому.
Ртуть в артериях, и свинцовые чернила запоминаются.
Очевидно, это стихотворение девяностых годов, тогда пары ртути и свинца витали в воздухе.
Немного давящие стихи, не порхаешь после них как бабочка.
Передали жизнь тех лет.


Олеся. - Кричали неслышно - увы!
Нет, стихотворение недавнее.
А размер - регулярный амфибрахий: "Мороз-воевода дозором обходит владенья свои".

ХХХ



АННА  С  МАРЬЕЙ

Всё бы Анне в полях лежать,
всё бы ей в небесах валяться,
всё б соломку в зубах держать,
за соломинку б всё держаться…

Всё бы Марье бродить-гулять,
завоёвывать косогоры,
всё доказывать-умолять,
руки выпростав, пряча взоры…

Анна чуть замедляет шаг,
Марья твёрдо идёт, упруго:
только женщины могут так –
всею жизнью – взглянуть друг в друга!

Обе – гордым горят лицом,
на улыбку уста закрыты…
Да Андрюшенькой-подлецом
сшиты намертво, насмерть сбиты.
1984

Филипп Малявин (1869-1940)
***

С. -  Чуть возникает помышление - уж не сёстры ли?  Но вряд ли Андрюшенька-подлец соблазнил бы обеих сестёр. Я так понял об Андрюшеньке.
Горячие чувства автора в защиту, сострадание за таких прямо противоположных по характеру девушек. Марфа и Мария.
Характеры разные, а подлец один. И, похоже, они за этого подлеца борются. В стихах не продолжена эта тема, он их бросил обеих или продолжается соперничество.
Хорошо показано различие девушек - одна валяется в небесах - замечательно! - другая штурмует косогоры. У  одной улыбка на устах, губы сжаты у другой. А любят одного. Не очень полно очерчен Андрюшенька, сказано, что он подлец. Но в какой-то степени и Дон Жуан был подлец, а какая колоритная натура! Остаются загадки в этом стихотворении. Это скорее вступление к большому произведению, интригующее.
''сшиты намертво, насмерть сбиты'' - это пожалуй самые сильные, неожиданные, драматичные строчки в этих стихах. То,  что соперницы-жертвы ''сшиты намертво''
Можно только ждать продолжения этих стихов, кульминации, потому что кульминации в сих строчках нет. Только сильный музыкальный удар в последних тактах.
Раздразнили читателя.

[(Конечно, противоположные характеры подруг отсылают к Евангельским сестрам Марфе и Марии. Они такие же разные, и у каждой по своему проявлялась любовь к Учителю.)]


Есть некоторое несоответствие в картине Малявина. Лилово-красные одежы, платок левой девочки выглядят как вулканическая лава. Вулканический эффект в большой степени усиливает вибрирующая зелёная шаль правой девочки. Красный и зелёный цвета дополнительные, их соседство  взаимно усиливает интенсивность звучания. Судорожная лава и красного и зеленого, контраст цвета, контраст света и тени. Такие изобразительные средства хороши для изображения ''кровавых''  страстей взрослых цыганок, а не девчушек Ангельского периода своей жизни. На этом этюде девочки оказались в красно-зеленом пламени. У правой девочки остановившиеся стеклянные глаза, у неё столбняк, потеря чувствительности. У левой девочки закоптившееся от пламени лицо. Нет перламутровой благодати и умиротворения детства. Ее лицо неестественно смотрится на фоне судорожного пламени, словно она смотрит в отверстие раскрашенного картона в мастерской фотографа. Девочки стоят друг к другу спинами, словно их связали и они стоят на костре инквизиции. Мрачные серо-зелёные лица. Никакой радости, никакого  детского смеха. Чуть подобие улыбки у левой девочки. Но лицо вываливается из всего цветового решения картины , как отдельный остров по своей выписанности. Дикое напряжение во всей картине, дети не дети, а подвижницы, они противостоят пламени не детских страстей. Надуманная картина, сделанная на публику. Видишь их будущее, измученных, высохших от работы серозеленых теток.

Оказалось, что опубликована картина Малявина не в полном размере. Срезана почти на половину

***

ФИЛИППИКА

Мне от песен твоих аморрейских –
ну такая тоска! Словно нет
под луною занятья никчёмней,
чем унылые вирши слагать.

Чем так пыжиться, так пустословить
гнать пургу и пускать пузыри,
и лукавое блюдо готовить
с тараканом и мухой внутри!

И не взыщет никто за отраву
откровений гнилых и потех;
и кикимора празднует славу
всех ничтожеств, бездарностей всех!

И справляет победу всех ботов, –
свояков, закосивших в миру
под арт-дилеров, под текстоплетов,
шоуменов и прочих гуру.

Как они средь людского базара
растворились! И не отличишь
завсегдатаев клуба и бара
от шишков, шевелящих камыш.

В этих приспособленьях житейских
не приметны различья на вид,
но от песен таких – аморрейских –
правоверную душу кривит.

Оттого-то она полуночно
свой выводит закон. Решено:
всё ничтожное – тайно порочно,
всё бездарное – явно грешно.

***

Родилось новое изреченин, фраза, которая может войти в любую пьесу Шекспира, Чехова, (к которому Олеся Александровна относится достаточно сдержанно), или украсить "Горе от ума'' Грибоедова

- ''всё ничтожное – тайно порочно,
всё бездарное – явно грешно.''

Фраза потрясающе звучащая бы в песенном исполнении, нерв песни, если бы стихи были бы и другими, и другого автора. Это уже ЦИТАТА классики.

''В этих приспособленьях житейских
не приметны различья на вид,
но от песен таких – аморрейских –
правоверную душу кривит.''

Очень муторно Олесе Александровне, но она эту муторность выражает интеллигентным поэтическим языком, на высоком уровне. Но песенное звучание, ритм стихов вызывают ''призрак'' песни Ножкина ''А на кладбище все спокойненько''

''Вот, к примеру, захочется выпить вам,
А вам выпить нигде не дают
Все скрипят да грозят вытрезвителем
Да в нетрезвую душу плюют.''

Да простит меня Олеся Александровна за испорченное восприятие, такие ассоциации.
Хотя предыдущие строчки к ним подталкивают -

''Как они средь людского базара
растворились! И не отличишь
завсегдатаев клуба и бара
от шишков, шевелящих камыш.''

,,И не взыщет никто за отраву
откровений гнилых и потех;
и кикимора празднует славу
всех ничтожеств, бездарностей всех! ''

Болото грехов, дурман страстей, наркотические как от ядовитых грибов откровения.
Почему-то грешным делом вспомнилось и нынешнее присуждение  Нобелевской премии гитаристу. Недоумение.

''Чем так пыжиться, так пустословить
гнать пургу и пускать пузыри,
и лукавое блюдо готовить
с тараканом и мухой внутри!''

Плохо Олесе Александровне, никогда она так не жаловалась. А может быть бездарные студенты ее ''достали'', или полемика в интернете.
Не выносит ''бабочка'', душа поэта тараканов и мух.
После сих переживаний остаётся только напиться, но это ''не наш метод'', нельзя.
Сочувствую и молюсь.


ХХХ

ПЛЕННИК

Пленный солдат не глядит в упор,
косит – и ни ме, ни бе.
Но чует печёнкой, что этот спор
идет о его судьбе.
Один охранник – белый, седой:
– Нехай валит домой!
– В расход его! – говорит молодой. –
Зароем, и с глаз долой!

За складкой ночи, сырой стеной,
за хрупкой сетчаткой глаз,
за чуткою перепонкой ушной
решается всё сейчас!
За далью неба, там, где пасут
духи – наш овчий двор,
едва ль не с рожденья наш длится суд,
выносится приговор.

Один – смотрящий – не ест, не спит:
– Ослабь, говорит, ремни!
А другой говорит, другой говорит:
– Потуже всё затяни!
Железом, жестью, ржавью, фольгой
жизнь схвачена в каждом шве…
Один говорит, говорит другой
у пленника в голове.

…Когда же откроешь ты третий глаз,
услышишь ты третий глас:
ни вправо, ни влево, – тебе тотчас
откроется тайный лаз.
Но сам себе не дай слабину,
себе не черти черту,
спускаясь в самую глубину,
летящую в высоту.
***

Прочитав о тайном лазе не мог не вспомнить Танечку, которой являлся Ангел. Там шла речь о конкретном лазе. Прошу прощения, что забираю пространство, но просто иллюстрация к Вашим стихам.

Проповедуя Танечка совершала большия переходы пешком, иногда ее подвозили на машинах. К ''блаженной''относились доброжелательно.
Как-то Ангел поручив ей идти в маленький городок, предупредил ее, чтобы она ни в коем случае не садилась в попутную машину. Но Танечка, то ли устав от пути, или не предав большого значения предупреждению Ангела, когда к ней подьехал на мотоцикле мужчина, и дружески предложил ее подвезти, поверила ему и села в коляску мотоцикла. Мужчина отвез ее прямо в отделение милиции, сдав ее начальнику отделения, заявил, что девочка ходит по населенным пунктам и занимается религиозной пропагандой, за ней может стоять или секта, или кто-то священников, надо выяснить, кто.
Начальник начал составлять протокол, Танечка очень испугалась. Ангел сказал ей - Я же говорил тебе - ''не садись ни в какую машину,''- а ты не послушалась. Теперь молись Танечка, молись''
Начался допрос, Танечка невразумительно отвечала, начальник пригрозил тюрьмой или психбольницей, требовал назвать имена тех, кто ее послал, не мог поверить, что послал ее Ангел, начал раздражаться. От страха у Танечки начался сердечный приступ, она начала задыхаться, тут уже испугался сам начальник. С трудом он вытащил повисшую на нем Танечку на свежий воздух во двор отделения, посадил на скамейку у высокого забора и пошёл за водой для неё. Танечка осталась одна. Приступ так же внезапно прекратился, как и внезапно начался. '' Ну вот, Танечка, - обратился к ней Ангел - Всегда слушайся, что я говорю тебе. А теперь беги, Танечка, беги. Там в углу в заборе есть дырка, через неё ты и выйдешь на улицу''
И Танечка, и Ангел благополучно покинули двор милиции.

http://www.proza.ru/2016/08/02/154  Танечка и Ангел

***

Пленный солдат. То есть жизнь поле боя.
Нехай валит домой.!
''В доме Отца Моего обителей много''
Зароем, и с глаз долой!
Погребем под грехами.

''Печенкой'', интуицией человек чувствует то, что невидимо, нельзя услышать, но ощущает судьбу, промысл о себе, и судьба выстраивается от того как он себя поведет.
''Человек не знает, что он бессмертен, а душа знает.  Поэтому мы и живём спокойно среди окружающих нас смертей''

''За складкой ночи, сырой стеной,
за хрупкой сетчаткой глаз,
за чуткою перепонкой ушной
решается всё сейчас!
За далью неба, там, где пасут
духи – наш овчий двор,
едва ль не с рожденья наш длится суд,
выносится приговор. ''

Вообще ''смотрящий'' это из преступного мира. Немного сбивает с толку, кто есть кто? Кто тогда искуситель, кто охранитель?

''Один – смотрящий – не ест, не спит:
– Ослабь, говорит, ремни!
А другой говорит, другой говорит:
– Потуже всё затяни!
Железом, жестью, ржавью, фольгой
жизнь схвачена в каждом шве…
Один говорит, говорит другой
у пленника в голове.''

''…Когда же откроешь ты третий глаз,
услышишь ты третий глас:
ни вправо, ни влево, – тебе тотчас
откроется тайный лаз.
Но сам себе не дай слабину,
себе не черти черту,
спускаясь в самую глубину,
летящую в высоту.''

Антоний Великий боролся с бесами и вопил к Богу о помощи. Но Бог не помогал ему. Когда бесы отступили, Антоний обратился к Нему  - Господи! Я так звал Тебя, а Ты не приходил!
- Я хотел, чтобы ты победил! - ответил Господь.
Творчество Олеси это то же ''Добротолюбие'' в миру и ''Жития святых'', так же как есть монашество в миру.

***!

СТРОФЫ

I.

Я полюбила сельского быта прямую речь,
разноцветного мулине двойственную судьбу.
Не с одного, не со второго полена разгорается печь:
дым вылетает в трубу.

II.

Бесполезно пытаться жить, не имея в виду
обстоятельство смерти – наравне с бессмертьем души.
Неизвестно, какие плоды вызревают в твоём саду.
Гении вырастают в глуши.

III.

Тот, кто – хоть мысленно – вовремя не надел
чёрную рясу и чётки не сжал в руке,
будет исхлёстан хвостами собственных дел,
маяться будет в задёрганном пиджаке.

IV.

Я не могу поверить в существованье муз,
их откровения объяснив заборматывающейся судьбой.
После штормов истории наплывает много медуз:
лик Горгоны запечатлён в любой.

V.

В каждом из русских – секретный пакет зашит.
Время придёт – он вскроет его, и тогда...
Кажется, что Желябов, как Вечный Жид,
в сонной крови блуждает туда-сюда.

VI.

Тот, кто хоть раз, держал себя на цепи,
был сам себе господином – твёрд, тверёз.
Уровень жизни, как горизонт в степи, –
на уровне зренья, тайных желаний, слёз...

VII.

В Европе – ещё светло. В России – на два часа
темнее: пора подушки взбивать, гонять чаи,
вражии голоса слушая сквозь леса,
где нашему общему Господу хвалу поют соловьи.

VIII.

Во времена, когда люди в стаи, в стада,
в кланы сбиваются и клеймят чужаков,
хочется написать: над полем взошла звезда,
медленная луна вышла из облаков.
1987
***

С.Ф.
Если соединить первое и последнее четверостишие, то обнаруживается, как мне кажется, сверхзадача этого стихотворения.  Люди обь'единяютсся в кланы для противоборства, звучат вражьи голоса, Европа противостоит России, кипят страсти, тычячи медуз Горгон бросают испепеляющие взгляды, люди гибнут,  каменея. А жизнь, тихая, почти тайная жизнь от Бога продолжается.
''над полем взошла звезда,
медленная луна вышла из облаков.''
И эту жизнь можно наблюдать, участвовать в ней, переживать, удалившись от цивилизации.

''Я полюбила сельского быта прямую речь,
разноцветного мулине двойственную судьбу.
Не с одного, не со второго полена разгорается печь:
дым вылетает в трубу.''

Вряд ли, светская дама, светская львица, появится  на каком-либо приеме в цветных мулине. ''Будьте как дети'', и деревенские жители иногда бывают просты как дети, рисующие яркие рисунки, и носящие яркие платки, шали из разноцветных мулине. - почему и двойственная судьба.
''Не с одного, не со второго полена разгорается печь:
дым вылетает в трубу.''
Труды. И между прочим и труды над собой, и над разгорающейся молитвой внутри сердца. Недаром потом идут строчки именно о молитве
''Тот, кто – хоть мысленно – вовремя не надел
чёрную рясу и чётки не сжал в руке,
будет исхлестан хвостами собственных дел,
маяться будет в задерганном пиджаке.''

''будет исхлестан хвостами собственных дел,'' - очень образно. ''Хвостами'' последствиями грехов.
''Мальчиками кровавыми''

''Бесполезно пытаться жить, не имея в виду
обстоятельство смерти – наравне с бессмертьем души.''
Все сгорит, и что останется для бессмертия, жизни за гробом?

''Неизвестно, какие плоды вызревают в твоём саду.
Гении вырастают в глуши.''

Получается, что в ухоженном саду цивилизации еще неизвестно какие плоды вызревают.
А '' Гении вырастают в глуши'', в жизни сливающейся природой, естественной, ''не этикетной'' ( тот же Есенин).

''Я не могу поверить в существованье муз,
их откровения объяснив заборматывающейся судьбой.
После штормов истории наплывает много медуз:
лик Горгоны запечатлён в любой.''

И в каждой Желябов, в каждом конкретный бес проявляется. Борьба добра и зла.

V.

В каждом из русских – секретный пакет зашит.
Время придёт – он вскроет его, и тогда...
Кажется, что Желябов, как Вечный Жид,
в сонной крови блуждает туда-сюда.''

Здесь и Фрейд, с его подсознательным, и Достоевский с бесами.
''Тот, кто хоть раз, держал себя на цепи,
был сам себе господином – твёрд, тверёз.
Уровень жизни, как горизонт в степи, –
на уровне зренья, тайных желаний, слёз...''

Борьба, отказ от своего хочу, тогда он соединяет с Богом, зрение своих и тайных желаний, страстей.

''В Европе – ещё светло. В России – на два часа
темнее: пора подушки взбивать, гонять чаи,
вражии голоса слушая сквозь леса,
где нашему общему Господу хвалу поют соловьи.''

Опять вражии голоса комфортной жизни, цивилизации от которой останутся только унитазы, санузлы, проникают сквозь леса,
где нашему общему Господу хвалу поют соловьи.''

Трудное стихотворение. Сделано под концепцию, под разговоры на кухне, и споры о православии.
Почти нет детского откровения, восхищения. Концепция перевешивает, и учительство.
Но это только мое субьективное впечатление. Не претендую на истину в последней инстанции.

Нравятся такие штрихи - '' ...пора подушки взбивать, гонять чаи,
вражии голоса слушая сквозь леса,
где нашему общему Господу хвалу поют соловьи.''

***
Олеся
 - О! Лихо! А мулине - потому что именно эти нитки хороши для вышивания. А вышивание ассоциируется у меня со спокойной и размеренной "сельской жизнью". Тряпочку с нарисованными квадратиками вставляешь в пяльцы и сидишь себе долгими осенними вечерами вышиваешь крестиком. А потом переворачиваешь и там - батюшки-светы! Какие-то беспорядочные изнаночные стежки...
***
Тарон Авактимянц  - Вот, собственно, появились и комментарии, о которых я упоминал выше...
***
Тарон Авакимянц -   Чтобы анализировать настоящую поэзию, надобно, как минимум, по таланту стоять не ниже первоисточника. Простите все, кого обидел.

 - Почему-то вспомнилось: "А я вам открыл столько стихов шкатулок..."

С. - Тарону Авакимянц
До уровня Олеси никогда не дотянемся. Она Херувим сероглазый.

Сергей Федоров Олесе. - ''А мулине - потому что именно эти нитки хороши для вышивания. А вышивание ассоциируется у меня со спокойной и размеренной "сельской жизнью". Тряпочку с нарисованными квадратиками вставляешь в пяльцы и сидишь себе долгими осенними вечерами вышиваешь крестиком. А потом переворачиваешь и там - батюшки-светы! Какие-то беспорядочные изнаночные стежки...''

Это фрагмент Ваших стихов, который почему-то выпал из них, и стал самостоятельным текстом, превратившись в прозу. Но какая поэзия в нем, в Вашем чувстве к пяльцам, квадратикам, беспорядочным стежкам! Целая жизнь в государстве.
А мне по своей непросвещенности пришлось смотреть в Википедии, что такое мулине. Туда, в Википедию надо было бы поставить этот фрагмент. И, наверное бы, в стихи, зарифмовав. Они бы ожили, заиграли.
А так мулине скупо обозначено, приходиться додумывать самому, как это существует. А вот оказывается есть поэтический текст о жизни мулине.
Одно дело сказать - ''Венеция'', совсем другое, когда поэт скажет  - ''Красным глазом дракона светился витраж храма святого Марка, оставляя кровавое пятно, на мутной поверхности воды канала дожей'' (Это я дурака валяю)
Я только высказываю свои впечатления. Боже упаси учить гения! Но мне уж очень понравился отрывочек о мулине. Венеция! Вернее ''Красный глаз дракона ... ''

ХХХ

НАРОДНАЯ ПЕСНЯ

Не ругай меня, жена, что я ёрш, что я ёж.
У кого внутри война, у того снаружи – нож.
На ночной наждак луна проливает чистый шёлк.
Не кори меня, жена, что я вол, что я волк.

Волчьей ягодой полна жизнь колючая – колись.
Не стыди меня, жена, что я лось, что я рысь.
В меня речка влюблена, понимает меня ель.
Не ревнуй меня, жена, что я лис, что я – лель.

То я вепрь, а то я выпь, – со своей землёю схож:
звёзды в небе – моя сыпь, зыбь на море – моя дрожь.
Как напьёшься допьяна, мир припрячешь в кулаке,
глядь – а в нём твоя страна: нос хмельной и в табаке.

Пляшет, плачет старина, шарят тени по кривой:
не качай им в лад, жена, грозной птичьей головой.
Всё, что видится извне – возникает изнутри…

Тише! О своей войне никому не говори!
***

С.- Первый куплет вполне могли бы петь молодцы Пугачёва. Второй для женского хора - '' В меня речка влюблена'' чисто женский оборот, и ''интеллигентный'' . ( Это когда вместо крепкого слова типа ''зараза'' говорят ''инфекция'' - пионерлагерный фольклер)
Третий куплет опять мужской, средней интеллигентности.
Последний - это уже чистый поэт, и очень сильный поэт превосходящий течение народной песни. Тени по кривой, жена с птичьей головой - очень впечатляет! Грозно, с мистическими тенями, но как красиво! Раньше не встречалась такая тёмная, глубокая палитра у автора, все смягчалось , обволакивалось теплотою душевною. А тут кристаллическая мистика, в последних строчках. Даже ''Убиться веником!'' от чувств нельзя сказать, грубо получится, так филигранно все отточено.
Хотя ...!!!

Возникает впечатление, что, хотя я могу быть не прав, попасть мимо, поскольку не указан год написания стихов, что в этих стихах отразилась полемика о Грозном. Атрибуты его времени, настроения, колорит. А ''птичья голова у женщины'' подойдёт и в эпоху Грозного, и в Шумерскую. Глубоко! Наверное это и есть ''архетипы'' Юнга  ( так умные люди, и по телевизору говорили)


ХХХ

СЕМЕЙНЫЕ СТРАСТИ

Лариса всю жизнь говорила мужу:
– Вот уйду от тебя к Петрову – он меня любит до смерти! –
Муж сначала боялся и от ревности стискивал пальцы,
а потом успокоился, щуриться стал и стоял отвернувшись,
с таким равнодушным затылком!..

А однажды, когда пригрозила Лариса ему,
намекнув на Петрова,
неожиданно он рассмеялся и зло на неё посмотрел:
– Да кому ты нужна, бестолковая старая дура!

И Лариса вдруг вздрогнула. “А!” – закричала, к лицу
две ладони прижала и крикнула в страшном волненье:
– Он меня и такую возьмёт!
Он любую меня не разлюбит!

И у зеркала долго искала ответа она,
и глаза до висков рисовала, и челку взбивала,
и старалась придать выраженье свободы лицу,
и смотрела, как смотрят лишь “звёзды” картин Голливуда…

И, уткнувшись в стекло окаянное, прямо лоб в лоб,
вдруг заплакала-запричатала над долей своею,
что ведь жить невозможно, когда нет кого-нибудь, кто б
продолжал бы любить её, что бы там ни было с нею!

И уже среди ночи – у мужниной тёплой щеки –
шепчет, вдруг возмутившись:
– Как это нечестно и гадко!
– Что с тобою, Лариса?
– Любить – так любить без остатка!
Вечно, – плачет она, – бесконечно!
И миру всему вопреки!
1989

***
С.Ф.
''Что имеем, не храним, потерявши плачем''
Так Петров любил Ларису? И почему муж ревновал? Или она не заметила, что жизнь прошла?
Лариса действительно возмущается, что муж ''миру всему вопреки '' пребывает в состоянии любви, и ''счастливее  ее''?
Очевидно, женщине очень импонировало, что кто-то кроме мужа ''любит ее до смерти'' Жаль, что Петров никак не являет себя.
Здесь и ''Лучшее враг хорошего'', от Петрова остались одни черепки.
Очаровательны строки о зеркале. Итальянское кино.
Лариса плачет, что прикована к мужу, и это ее судьба? А Петров - мечта, иллюзия молодости сохранявшаяся всю жизнь?  Детских мордашек нет. Куцая какая-то жизнь! А у Петрова наверное целая куча детей? И что думает Петров о Ларисе? И друзья ли муж и Петров?
Ваши стихи задевают некие струны души. Узнаваемая ситуация. Разворошили мысли о прошлом, потому и возникло столько вопросов о подробностях. Вы держите руку на пульсе, вот и волнует.


ПЕЙЗАЖ

Как после битвы всё вокруг: разорено
именье славное, прокисшее вино
не то что уксусом уже разит – мочою.
Угодья вытоптаны, сосны сожжены.
Кто жив, попрятался в свои дурные сны:
с горбатым месяцем, с его кривой свечою.

Лишь графоман хозяйствует: в трофей
вцепился намертво. Теперь ему Орфей,
что мальчик для битья иль бомж прохожий.
Он сам себе – и Зевс, и Параклет:
сам кости выроет, сам череп и скелет
обтянет жилами, задрапирует кожей.

Ах, то-то я смотрю: то голова
торчит безносая, то из ушей – трава
ползёт пожухлая, то рот в червях кривится…
А вместо глаз – в слепых щелях лица
стекло бутылочное, попки огурца,
две пуговицы иль обрезки ситца.

…С тех пор, как монстры поселились тут,
бельчата падают с ветвей и птицы мрут,
рябины чахнут, даль темна и мглиста.
И лишь шиповник мой из западни
топорщится колючками – сродни
дворецкому у князя – монархиста.

Да ветер из порушенных домов
доносит отзвуки то музыки, то слов:
душа от них не то чтоб даже грелась
или кормилась – попадала вдруг
в приволье ласточки, и – на лету упруг –
её подхватывал и нёс в пространство мелос.

В приволье ласточки, в блаженство соловья…
Душа начётчика лишь пробует, как я,
собрать потоптанное, сдать в музей под номер.
И атмосферу ту восстановить…
Но не догнать уже, не изловить
той ласточки,
и соловей тот помер!
***

Автор стихов продолжает жить в разоренной усадьбе, сохраняя воспоминания о том, что было  в годы расцвета, годы ''жизни''
Автор не стахановец, не комбайнер на целине, не поёт созидательных песен.

''Кто жив, попрятался в свои дурные сны:
с горбатым месяцем, с его кривой свечою.''

''Бывшие'' становятся как привидения, уходят в себя от реальности ''грядущих хамов'', от реальности, которая сама стала дурным сном -
'' то голова
торчит безносая, то из ушей – трава
ползёт пожухлая, то рот в червях кривится…
А вместо глаз – в слепых щелях лица
стекло бутылочное, попки огурца,
две пуговицы иль обрезки ситца.''
Образы строителей Нового мира, плюющих  на историю и культуру всего человечества. ''Долой Пушкина с корабля современности!"
Автор уподобляет себя дворецкому князя - монархиста, почти музейному хранителю, нумерующему экспонаты. Но даже если эти ''экспонаты'' начнут функционировать, люди наденут те платья, будут ездить в тех же каретах, вкушать из серебряных блюд, это будет карнавал, даже если в нем будут принимать участие родовые дворяне. ''Соловей тот помер'' Английская Королева XXI века не Английская королева  ХVI века.
Но сохраняется культура Английской королевы, мелос. Даже в порушенных домах. Автор хранитель прошлого, но нельзя заниматься имитацией, даже имитацией Пушкина.
''Но не догнать уже, не изловить
той ласточки,
и соловей тот помер!''
''От полноты сердца говорят уста'', будет жизнь сердца, будет и жизнь в поэзии, и тогда и Пушкинская культура будет нужна.
Какому-то поэту Пушкин сказал, что его стихи не слишком хороши, потому что поэт ему подражает.
Проблема культуры и трафаретов, иногда очень благочестивых трафаретов.
Но автору это не грозит, хотя являет себя великая культурная школа.
А что такое Пушкинское - Поэзия должна быть глуповата?

Сбивчивое изложение из-за суеты празднования. Прошу прощения.
За здоровье всех! И автора, нашего гения!

***

ПОУЧЕНИЕ

Старый монах поучал меня за аналоем:
– Сама посуди, во что в земле обратится
прекрасное тело, лицо молодое, голос...
Помни об этом – и не будет соблазна.

Мысленно стала я гроб примерять и крышку
над бездыханным телом твоим забивать гвоздями,
комья земли замёрзшей кидать в могилу,
чтоб тебе мягче спалось в ледяной постели.

И неизбежно – ещё до гвоздей и комьев –
прямо на улице я начинала плакать,
и ещё больше хотелось к тебе, живому, всем, что есть я,
прикоснуться, припасть, приникнуть...

Не помогло монаха старого средство,
ибо могила не может с тобой покончить.
Все черепа, скелеты, жёлтые кости
не опровергнут, что ты – бессмертен и есть – навеки!

И – предположим – твоя грядущая старость,
шаркая и беззубо плюясь, никогда не сможет
мне доказать, что нет тебя – вот такого,
именно этого – с этим летящим шагом...

Я утверждаю: любовь с бытием – едины.
Всякий живущий – жив, поскольку возлюблен.
Тот, кто любим, уже вознесён на небо.
В образе этом он в дне Восьмом и пребудет!
1993

***
С.Ф.

''Мысленно стала я гроб примерять и крышку
над бездыханным телом твоим забивать гвоздями,
комья земли замёрзшей кидать в могилу,
чтоб тебе мягче спалось в ледяной постели.''  - строчки, образы вызывают улыбку.  Интересно, как к этому отнесся, тот кому эти строчки посвящены?
Когда это себе представляешь, улыбка ещё шире растягивается.
Но все эти попытки любящего существа, мысленно похоронить любимого, очень трогательны.
А что этот же монах сказал ''любимому''?  Может и ''любимый'' хоронил ''возлюбленную'', и они одновременно хоронили друг друга?

Невольно, но стихи вызывают жгучее любопытство, о каком опыте пишет автор? Это автобиография или литературный вымысл?

''И неизбежно – ещё до гвоздей и комьев –
прямо на улице я начинала плакать,
и ещё больше хотелось к тебе, живому, всем, что есть я,
прикоснуться, припасть, приникнуть...''

Так автор в жизни может писать, имеет право писать только о суженом.
И мысль о некоем друге монахе принимать нельзя. Но загадки, зачем автор пишет эти стихи? Все-таки они туманны, сознательно не ясны, не четки, на какое событие явились откликом? Или автор поверила в свой вымысл, как в реальность, и говорит только от имени героини. Этого мы никогда не узнаем. Но стихи-то есть! Детектив есть. Так автор устроила.

''Не помогло монаха старого средство,
ибо могила не может с тобой покончить.
Все черепа, скелеты, жёлтые кости
не опровергнут, что ты – бессмертен и есть – навеки!''

Классика. Призрак Анатоля Франса является, ''Хорошо усвоенный урок''

''И – предположим – твоя грядущая старость,
шаркая и беззубо плюясь, никогда не сможет
мне доказать, что нет тебя – вот такого,
именно этого – с этим летящим шагом...''

Очи любви.

''Я утверждаю: любовь с бытием – едины.
Всякий живущий – жив, поскольку возлюблен.
Тот, кто любим, уже вознесён на небо.
В образе этом он в дне Восьмом и пребудет!''

Можно полностью согласится с этим утверждением о животворящей силе любви. Истинно так.

Но тайна и детектив остаются.


ХХХ

ЧЕЛОВЕК

Молодой человек прекрасен, как сильный лось,
напролом сквозь кусты ломясь, и ломая сучья.
Он проходит время своё насквозь,
а выходит он, как барсук, где нора барсучья.

Где ж взыграние лимфы, кипящий сладкий дурман?
Где ж те воины в красных туниках – тельца кровяные?
Нет, он с присвистом дышит, как порванный барабан:
дребезжат мембраны, тусклы глаза слюдяные.

Ах, мне жаль твоей молодой красоты, герой! 
Матереет нежная плоть, раздувает жилы, как лава,
обрастает лишнею кожей, родинками, корой,
словно пробует в землю корнями врасти коряво.
 
Но всего прекрасней младенец – новенький, золотой!
Он в земном ничего не смыслит – его ласкает
пенье духов небесных – там, в синеве густой:
им он машет руками да с губ пузыри пускает.
***

С. -  ''Молодой человек прекрасен, как сильный лось,''
''Но всего прекрасней младенец – новенький, золотой! ''
Ему ещё предстоит жить ''напролом сквозь кусты ломясь, и ломая сучья.''
Переживать ''взыграние лимфы, кипящий сладкий дурман''
Неистовство ''воинов в красных туниках – тельцов кровяных''
И конец этой битвы - порванный барабан, вместо горнов победы свист и сипение.
Изменение плоти ''словно пробует в землю корнями врасти коряво. ''
''Яко от земли исшел еси, и в землю отыдеши''
Олеся Александровна часто создает по существу  тексты параллельные богослужебным или библейским, но в стихах.
В данном случае получилась панихида.

Но человек гражданин неба, и душа его этого не забывает. Ум может быть ослеплен мраком грехов. Человек, став ''плотским'', может забыть о небесном отечестве, о ''пении духов небесных'', но понимает, что живёт не так. А душа помнит это райское состояние, но под слоем грязи не может отразить божественный свет.
Иногда младенцы смотрят таким умным взглядом, что не по себе становится. И через их глаза видишь в них умное небо. ''Царствие Божие внутрь вас есть''
С ''золотым младенцем'' получилась оптимистичная панихида.
А мастерство такое, что не замечаешь мастерства. Кажется, что так и должно быть.
Почему- то вспомнились сказки братьев Гримм, там тоже естественные чудеса, ''так и должно быть''.

О. - Спасибо, Сергей!

С. - Я себя чувствую даже неловко, поскольку пишу по подсказке своего ''Сирано де Бержерака'', вернее ''записую''.

С. - Странная вещь, но железно работающая. Я смотрю на Ваши стихи, читаю их и ... ни бельмеса не понимаю о чем Вы пишите. Для меня, для моего ума они некий непосильный кроссворд. Я не знаю, что писать, ничего кроме белого пространства в голове нет.
Начинаю вопрошать, вопрошать, а мне некто из белого пространства начинает отвечать, отвечать. Потом этот некто входит во вкус, обьясняя Ваши тексты, а я записую, записую. А потом готовый текст Вам посылаю, понимая, что без помощи этого ''некто'' я двух фраз литературно не свяжу. Вот и сейчас этот ответ продиктован.
Как бы не оставили меня за разглашение секрета, как в сказке о Чёрной курице.


Из статьи ''Художница. Откровение в иконописи''
В восьмидесятые годы большой популярностью пользовалась книга чешского нейрохирурга Станислава Грофа, который по определенной методике оживлял память людей, вплоть до того, что они вспоминали свое младенчество, и пребывание в утробе матери. Душа пребывала соединенной с Богом, в гармонии духовного космоса, в Боге созерцала окружающий мир, и рождение ее, приход в земной мир воспринимался как катастрофа.
Однажды автор сих строк, непонятно почему, стал читать мысли ребенка, находящегося в утробе матери. Ребенок видел своих брата и сестру, играющих на зеленой траве. И прекрасно знал, что это его брат и сестра. Через неделю он родился, став несмысленным младенцем, иногда пугая нас своим умным взглядом, за которым было небо. Назвали его Даниилом в честь пророка Даниила. Его рождению предшествовали сорок акафистов Иверской Божией Матери, мы читали их, пока копали колодец, и постоянные причащения Святых Тайн. Гроф писал, что душа до полугода осознает себя, и все понимает, а в полгода она проходит барьер, который отсекает ее память, и тогда это уже несмысленный младенец, в самом начале своего развития. Сама Мария Александровна тоже приходила в замешательство и изумление от умного взгляда своего младенца, младенец видел ее насквозь и это был взгляд из неба, которое было в нем самом. Но потом это небо закрывалось, и это были просто глаза пуговки двухмесячного ребенка. Поневоле вспоминалась встреча Марии и Елизаветы: « ... и возрадовался младенец во чреве моем».
***
ХХХ

ИЗ ЦИКЛА «НАРОДНЫЕ ПЕСНИ»

Если я кого и кликну, это душеньку свою –
белую, несмелую, в жизни неумелую.
Если с кем её сведу я, это с музою моей –
властною, прекрасною да огнеопасною.

Я скажу им: будьте вместе, разлучённых две сестры, –
гаданные-жданные девы чужестранные.
Где одна, как хромоножка, там другая поводырь, –
девы странноликие да разноязыкие.

Где одна не понимает, там другая как своя,
рОдные ли, сводные, да не земнородные.
Где одна огни погасит, там другая свет зажжёт,
местные – не местные, а как есть – чудесные.

Где одна затянет узел, там другая сеть порвет.
Званые, избранные, а как есть желанные.
Где одна томится жаждой, там другая воду льёт,
где одна блажит и тонет, там другая проплывёт.

Сложные ли, прОстые, обоюдоострые.
Где одна червей копает, там другую ангел ждёт.
Где одна, как свечка тает, там другая ввысь растёт.
КрУченые, вИтые, да многоочитые.

И когда одна во гробе, то другая – во гробу,
и одна – как бы в утробе, а другая – как во льду.
Ночь идёт, дождями сея поцелуи Елисея,
зимняя, весенняя, аж – до Воскресения.
***

С.- ''Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю.''
Интересно, а какие отношения у Музы с Ангелом Хранителем? И они оба с крыльями? И Муза только при избранных, или при избранницах? Муза наполовину Ангел? Наверное, за душу, как Ангел, она не отвечает? Муза только вдохновляет, или может опьянить, охмурить, и тогда тоже пойдёт под суд за душу? Эти вопросы к автору, как к бывалому человеку в общении с музами, судя и по этому стихотворению.
А вот знали ли народные песни такую гостью - Муза? Все-таки она заморская особа, и в былинах она не прописана. Есть ли имя ей в народных песнях? И у Пушкина в сказках она не упоминается, и бурлаки про неё не поют. Но Пушкин ее воспевал! Ахматова жаловалась на трёпки, которые ей устраивла Муза, Олеся пишет как о подруге спасительнице, сестре повыдыре. Но мужики о ней ничего не поют, не говорят. То есть это только для избранных, какой- то особый вид Ангела- хранителя. Все люди только с одним Ангелом, а гениев их выходит два, и даже по полу отличаются, от бесполых Ангелов.
Нельзя ли по подробнее на эту тему?

Татьяна Акуловская - "Но мужики о ней ничего не поют, не говорят" - это почему же? В.С.Высоцкий мой любимый пел: "Меня сегодня муза посетила, немного посидела и ушла... представьте - муза, в доме, у мужчины? Бог весть, что люди скажут про неё")

С. - Песни Высоцкого, это песни автора Высоцкого, к которому Муза захаживала. Это песни популярные у народа. Какая же она, песня, народная, когда известно имя автора? Как у Лескова - ''Иностранец Иван Федоров'' - не помню точную фамилию.

Олеся - Ну а как же Блок "Музе"? "И такая влекущая сила, / Что готов я твердить за молвой, / Будто ангелов ты низводила, / Соблазняя своей красотой?" Ну вот. А я ее хочу примирить с Психеей, то есть с душой.

С. - Я не специалист, с Музой чай не пью в обнимку, почему и хочу узнать у людей избранных.

Олеся.- Ну да! Небось, каждый вечер с ней за самоваром! И кошечки вокруг...

С, - Вы как поэт-пророк открыли мне глаза на самого себя. Оказывается мои настоящие музы - Старушки.

Ольга Захарьят - Спасибо вам за ваши вопросы, они мне многое открывают в стихах Олеси.

С. - Но это  были вопросы малокомпетентного человека.

Ольга Захарьят - Не скажите, очень даже компетентного!

Олеся. -  Почему же - Старушки? Музы - они бесплотны, не имеют возраста, не подвержены тлению и, если им что-то не нравится, просто покидают своего избранника, улетают...

С. - Вот истина! А не догадки, мифы и предположения! Опытная истина из первоисточника! Как Церковное предание истина от святых, так истина свидетельство настоящих поэтов об отношениях с музой.
А вот у Маяковского были ли какие-то упоминания музы, или она полностью оделась в тело Лили Брик?

Олеся  - Про Маяковского не знаю... Может быть, у Вас есть какие-то идеи?

С. - Ангелы могут принимать облик человека, -  книга Товит. Когда Петр стучит в двери - '' это Ангел его''. Маяковский принципиально грубо бы обошелся музой, ради провозглашённого манифеста, даже если и был поставлен перед фактором ее существования, вот ей и пришлось прятаться за Лилей Брик.
А вот вопрос - наличие таланта как-бы привязывает музу к человеку?

*** 

ИНТЕРПРЕТАТОРУ

Он сказал: выведу тебя на чистую воду, чтоб – ни гу-гу:
только голый берег да чёрная заводь туч.
Все равно одежды твоих стихов посрываю с тебя, сожгу,
будто шкурку царевны-лягушки, – будет огонь мой жгуч.

Обнажу пружины твои – немощь и страх, и страсть,
роковую твою оборву ариаднову нить:
не хотела ставить меня на подсвечник, в сумочку класть,
как цветок, приколоть к груди, как крепкий перстень, хранить!

Распатроню тайны твои, часики разобью, и стыд
жалким алмазом глянет подслеповато: вот –
рифмы, скрывательницы пороков и злых обид,
анапест – наперсник злодейств, дактиль, кривящий рот...

Сверю по Фрейду ход этих звёзд, строф,
и распахнётся ящик Пандоры сей...
Видишь, уже сошлись со мною делить улов
deus ex machina, психоанализ, Змей...

– О, профессор, профессор, кто ты? Колдун? Шутник?
Что ты там разгадаешь за мглой, ослепленной светом,
спасёшься ль сам?
В сей жестокий рудник спускаясь, отыскивая тайник
в сундучке юродивом, подвешенном к небесам?

Злясь, опершись на хвост,
вспомни-ка лучше вот что, думай же всякий час:
чем полнее пустыня, тем больше звёзд,
тем слышней “аллилуйя” – и альт и бас...

А тем паче – с тою встречаясь на каждом взлёте,
с той самой, с ней...
Говорят, что черна она, ан – вся из пристрастных глаз.
Оттого всё белей мои рододендроны, всё острей
океаном пахнёт и олеандром. И это – раз.

Иль не боишься, строф разорвав кольцо,
распотрошив слова,
о, ничего моего: собственное лицо –
аж волоса дыбом! – увидеть?.. И это – два.

2000

С.Ф.
''Все равно одежды твоих стихов посрываю с тебя, сожгу,
будто шкурку царевны-лягушки, – будет огонь мой жгуч.''

Очень образно представлено действие психоаналитика.

''только голый берег да чёрная заводь туч.''

Мрак и пустота на последних глубинах души человека обратившегося к психоаналитику. Интересно, что Олеся это художественно передаёт, хотя впечатление, что сама она была свободна от этого недуга.
''в немже бо пострада, сам искушен быв, может и искушаемым помощи.''

''Распатроню тайны твои, часики разобью, и стыд
жалким алмазом глянет подслеповато: вот –
рифмы, скрывательницы пороков и злых обид,
анапест – наперсник злодейств, дактиль, кривящий рот...''

Вся ''химия'', манипуляции психоаналитика залезающего в подсознание, препарируещего сокровенное и святое.
Врачи психиатры, общаясь с пациентами, сами становятся психически больными. Та же участь психоаналитиков, копающихся в комплексах и пороках людей. И им непонятно, почему священники, принимающие исповедь не заражаются пороками своих исповедываемых, своих ''пациентов''
''Бог умер'', это только защитная установка дикарей. ''Бог умер'', есть только тёмные животные инстинкты продолжения рода. Все позволено, все табу ''дикарей'' сняты.

''Сверю по Фрейду ход этих звёзд, строф,
и распахнётся ящик Пандоры сей...
Видишь, уже сошлись со мною делить улов
deus ex machina, психоанализ, Змей...''

Условно ''психоаналитиком'' психоаналитиков был Федор Михайлович Достоевский с его романом "Бесы''
Олеся ставит тот же диагноз - ящик Пандоры, Змей ...

''– О, профессор, профессор, кто ты? Колдун? Шутник?
Что ты там разгадаешь за мглой, ослепленной светом,
спасёшься ль сам?
В сей жестокий рудник спускаясь, отыскивая тайник
в сундучке юродивом, подвешенном к небесам?''

''Сила Моя в немощи совершается''
Для психоаналитиков совершенно непонятна антиномичность Евангелия.
Они кодуны силы и дьявольской гордыни. Культ силы, власти, услаждения похотьми. Беспросветная религия.

Замечательны все последующие строки.
Но гениально окончание  -
''Иль не боишься, строф разорвав кольцо,
распотрошив слова,
о, ничего моего: собственное лицо –
аж волоса дыбом! – увидеть?.. И это – два.''

И никаких слов не нужно.

Врубель сошел с ума, растворяясь в своих демонах. И его картины, будучи красивыми по цвету, композиции, являются носителями очень темной силы, от них исходит энергия сумасшествия, дьявольская энергия
Построения псисхоаналитиков тоже бывают красивыми, изощренными, и тоже несут в себе темную энергию. Мрак и смута охватывают душу от общения с ними. Бесы.



***

Вчера в гостях у  ******* **** **** была N психоаналитик. Какое счастье сегодня прочитать эти стихи. Вы как врач, проделываете серьезнейшую работу, по нейтрализации ее действий,N  направленную на раскрытие в человеке его подполья бессознательного, отвратительных комплексов, тьмы греха и пляски бесов. Все святое разобрано, как конструкция, и умирает.
Эти стихи надо печатать миллиоными тиражами. Сама N -психоаналитик очень несчастна.
Стихи мощнейшие, даже не ожидал такой серьёзной битвы, от Вас. Вы всегда в благодати и радости. А здесь борьба с бесовким, не со сказочными чертиками, а с убийцами души.
Как все серьёзно, и Вы побеждаете поэзией и красотой.
 общается со мной и уже годы, и не может понять, какая сила от меня исходит, не укладывается в ее Эдиповы комплексы. Не понимает, что это реальная сила благодати, для неё Бог это фантазии человека, проекция его ''я''. Я  совсем не святой, и у меня своих комплексов хватает, но она сама каждый раз говорит об этой силе. И каждый раз уезжает в недоумении, и даже досаде. Нет об'яснения, а реальность есть. Спасибо Вам за стихи. Они есть, и благодать, которая в Вас, благодаря, которой Вы пишите стихи, есть. Слава Богу!
( Пришлось скрыть, о ком идёт речь.)

Олеся. - О, Сергей, Вы превосхоите в своих толкованиях себя самого!

С. - Ваше общество освящает!


ХХХ

ВРЕМЯ

– Неужели тебе не больно?
– Конечно, больно! А то…
Потому что время моё уходит, уже надело пальто…
Накрутило на шею шарф, голова внутри,
отвернулось, лица не видать, идёт к двери.

Мне б его окликнуть, позвать – а не знаю, как.
Мне б его узнать, а рука в перчатке, и сжат кулак.
Заглянуть в глазок его любопытствующий,
подмигивающий: не зря! –
слюдяной голубок, нефритовый, с каплею янтаря.

И уходит оно туда, где вещи сдают за так.
Где собака зарыта, где кот наплакал, где свистнул рак.
…Я за ним с межрёберным холодком
скатываюсь по лестнице колобком.

***
Народ, все Ваши читатели' ''с межреберным холодком''
( гениально!) последуют   за Вами, как мыши и дети из Гомельна последовали за музыкантом волшебником. Так что там, у врат, где кончается время, соберется большая толпа Ваших поклонников, а Вы может быть и замолвите словечко святому Петру - ''Это со мной'' (Там может оказаться, и толпа плачущих поклонниц Есенина, которых не пускают, за их самоуправство над собою)
Но можно Вас попросить не торопиться, уж очень хорошо Вы пишете, хочется ещё насладиться Ваши творениями, чем-то новым и великим.
Впервые образ уходящего времени - образ, надевшего пальто.
Только народу скатываться за Вами колобком будет сложновато, не все такие изящные, как Вы.

ХХХ

ТОРЖИЩЕ

Мы на торжище, на старом
рынке – бродим, месим грязь
и торгуем мы товаром,
прибедняясь, богатясь.

– Чем торгуешь ты, молодка?
– А солёным огурцом!
– Чем торгуешь ты, красотка?
– Хмелем, лестью и лицом.

– Чем торгуешь, повитуха?
– Знамо дело, молодой!
– Чем торгуешь ты, старуха?
– Чёрной немощью, бедой!

– Чем торгуешь ты, монашек?
– Кладом: жемчуг, бирюза.
– Дай мне от твоих стекляшек
за несчастные глаза.

За сиротство, лихолетье,
горечь, слёзы, лемеха, –
пусть меня нарядят в эти
радости – для Жениха.

Чтобы Он – узнал, заметил,
крикнул, голосом звеня:
– Кто так кроток, кто так светел,
словно праздник у Меня?..
 
– Чем торгуешь ты, бродяга?
– Сельским ветром из мешка.
– Чем торгуешь ты, деляга?
– Палочкой от петушка.

Да и я за ахи-охи,
возле торжища паря,
тоже получаю крохи
от Небесного Царя.
2010
***

С.Ф.

''Мы на торжище, на старом
рынке – бродим, месим грязь
и торгуем мы товаром,
прибедняясь, богатясь.'' -
Это наша жизнь, временная жизнь.
Всем даны таланты, и дан капиталл и чем торговать. У кого огурцы, у кого хмель и красивое лицо, у кого горький опыт жизни.
Но вот автор, покупательница кладет глаз на жемчуг и бирюзу монаха, который  тоже ведёт ''торговлю'' в этой временной жизни.
Жемчуг, жемчужине Христос уподобляет Христос Царствие Божие, ради которой человек продаёт все, чтобы приобрести ее.
Ну а нитки бирюзы - четки, молитвы. Средство достижения Царства Божия.
''сиротство, лихолетье,
горечь, слёзы, лемеха, –
пусть меня нарядят в эти
радости – для Жениха. ''

''Многими скорбями подобает войти нам в Царство Божие''
Но в перенесении этих скорбей и рождаются кротость и смирение души, что является праздником для Христа.

''Научитесь от Меня кротости и смирению''

А можно торговать и ''ветром из мешка'' и ''палочками от петушка'' ( оригинальный образ!)

"Да и я за ахи-охи,
возле торжища паря,
тоже получаю крохи
от Небесного Царя."

Это можно воспринимать не как ахи-охи от скорбей, а ''ахи-охи'', а как талант  и псалмопевицы, коей и приумножает автор во время земного торжища.
Не только огурцами живёт человек, но и ''ахами-охами'' поэзии.

О. - О! Сергей! Вы отточили свое интерпретаторское перо! Куда мне теперь без Вас?

С. - А я так привык к Вашим стихам, что жить без них не могу!
...........
20 ноября 2016г.


ИЗ ЦИКЛА «ЩАСТЬЕ»

Не оводы, не осы, не слепни,
а мушка некая – незрима, мельче сита,
но жалит так, что алые огни
на теле вспыхивают ядовито.

Расчесываешь до крови укус,
покуда зуд не сгложет боль тупая,
пока едва не мазохистский вкус
не ощутишь, под утро засыпая.

И ведь – незримая! Кто бы – ничто, нигде!
Ни имени, ни вида – не потрогать…
Но образ этот страшен: в пустоте
она – сама Алчба и Похоть.

И если ты для города – кинто,
для мира – инок, для Эдема – нищий,
для Господа – любовь, то для Никто –
питьё горячее и дармовая пища.
***


С. Ф. -
Вариант Галливера в стране лилипутов, которые привязали его к земле тоненькими, почти невидимыми нитками. Но их было так много, что Гулливер не мог встать. Наши каждодневные грехи, почти невидимые, приводят к помрачению образа Божия в человеке
''а мушка некая – незрима, мельче сита,
но жалит так, что алые огни
на теле вспыхивают ядовито.''
Последние строки очень сильные, - ,
''для Господа – любовь, то для Никто –
питьё горячее и дармовая пища.''
неожиданный ракурс, отражающий вопросы бытия, вопросы происхождения зла. Бог зла не создавал, откуда оно? Непосеянная трава, однако поросшая бурным цветом. Семена зла, из которых выраста,ют деревья вражды и ненависти, да ещё какие!  ( о. Всеволод Шпиллер)
Если собрать творения автора, поэтессы, то получится "Евангелие от Олеси'', или Послание Апостольское от Олеси, только в стихах.
Но нет пророка в своём отечестве, и когда я говорю о будущем прославлении, люди умные и образованные, отягащенные знаниями начинают  приходить в ярость. И сама поэтесса плачет, что я выставляю ее на посмешище.
Банально прозвучит, но придёт время и Путина канонизируют как благоверного правителя Руси.

24 ноября 2016 г.

***

БУРАН

Ах, что-то случилось, наверное, что-то стряслось:
вдруг день покачнулся и вниз – понеслось, понеслось,
как будто бы спятили кони и город в огне!
Наверное, друг мой совсем позабыл обо мне!

Наверное, друг мой совсем про меня позабыл:
дорога в буране, и вой, и биение крыл,
и чёрные хлопья лицо забивают и рот,
и мечутся тени, и падают камни с высот!

И только лишь призракам вольно и празднично тут:
они на глазах вырастают, тучнеют, растут,
цепляются, дразнят, кричат, пред глазами рябя:
– Наверное, друг твой совсем позабыл про тебя!

И вот я пытаюсь подняться из тёмных глубин,
из рыхлого снега, из мрака, из мятых рябин,
кричу, надрывая всю душу, все горло садня:
– В вас истины нету – неправда, он помнит меня!

Конечно, он помнит, он ждёт со свечою в окне:
“Зачем же так долго она не приходит ко мне?
Спокойна луна, и надёжен у проруби лёд…”
Вот так меня ждёт он, вот так меня громко зовёт!

…И все утопает в промозглом и липком снегу,
а я – ни ответить, ни шага ступить не могу!
1989

***

Все-таки Вы родственники с Пушкиным. И Ваши стихи с Пушкинскими ''Бесами'' ''из одной оперы. Только у Пушкина бесы, а у Вас призраки.

''И только лишь призракам вольно и празднично тут:
они на глазах вырастают, тучнеют, растут,
цепляются, дразнят, кричат, пред глазами рябя:
– Наверное, друг твой совсем позабыл про тебя!''

Но правда у Вас в первых строках ещё и ''Последний день Помпеи''

''Ах, что-то случилось, наверное, что-то стряслось:
вдруг день покачнулся и вниз – понеслось, понеслось,
как будто бы спятили кони и город в огне!
...                ''
Вы ещё добавили Апокалиптические штрихи

''дорога в буране, и вой, и биение крыл,
и чёрные хлопья лицо забивают и рот,
и мечутся тени, и падают камни с высот!''

Падают камни с высот  - почти реализм Апоколипсиса, не привидения.
Но если у Пушкина бесы и буря, снег летучий вне его самого, то очевидно автор сих стихов ''Буран'' описывает бурю и смятение происходящие внутри ее, с ее душой.
''Наверное, друг мой совсем позабыл обо мне!''

''И вот я пытаюсь подняться из тёмных глубин,
из рыхлого снега, из мрака, из мятых рябин,
кричу, надрывая всю душу, все горло садня:
– В вас истины нету – неправда, он помнит меня!''

Это уже вопрос веры - ''Или! Или! Лама савахвани?!"

''Конечно, он помнит, он ждёт со свечою в окне:
“Зачем же так долго она не приходит ко мне?
Спокойна луна, и надёжен у проруби лёд…”
Вот так меня ждёт он, вот так меня громко зовёт!''

''Он''должно было бы быть с большой буквы. Но это Он назвал нас Своими друзьями, если мы исполняем слово Его. Мы то не можем назвать Его ''Другом''своим, хотя это так и есть.

Оказалось, что эти стихи - вопль души к Богу!
И оказывается, что призраки призраками, а напитались кровью автора, сковали  ее волю, как тёмные силы в "Вийе'' Гоголя, или как в реальности вошли в служку Серафима Саровского Мотовилова после беспечно брошенного им вызова, так, что сам Преподобный испугался.
''а я – ни ответить, ни шага ступить не могу!''

Очень драматичные стихи! Пушкину понравились бы. И мне понравились, я в них увидел реальный опыт.
Не молилась ли автор в это время Иоанну Богослову? Что-то здесь есть от него.

Олеся - О, Сергей! Да Вы просто стали моим личным экзегетом! Мне самой интересно Вас читать...

С. - Только об'ясните, что это такое?

По правде говоря я пишу, и не знаю, что я напишу. Пишу ''что скажут'', почти как Сомнамбула. Но использую метод, дарованный Божией Матерью, в день молитвы к Ней перед образом Иверской. Я молился о преодолении литературного слабоумия, не мог исполнить послушания, написать очерк о старицах Серафиме и Марии. Это было на самый праздник в Сокольниках. Вечером было подсказано, как надо писать.
Это было в 1987 году. Тогда даже подумать не мог, что буду писать очерки о святых. И конечно, профессиональным писателем себя не считаю. Не я пишу!

С. - Прочитал - Экзеге;тика, экзеге;за (др.-греч. ;;;;;;;;;, от ;;;;;;;;, «истолкование, изложение») — раздел богословия, в котором истолковываются библейские тексты; учение об истолковании текстов, преимущественно древних, первоначальный смысл которых затемнён вследствие их давности или недостаточной сохранности источников.'' - Очень польщен!

Олеся  -  Да? А я думала - это просто толкование (без священных) текстов.

С. - Именно священных!!!


БЕЛАЯ  ГВАРДИЯ

Скажи – пусть будят хорунжего, бегут к есаулу: едем!
В казачьем полку прибыло, все юнкера в засаде,
Мамонтов в оцеплении, в нетерпенье – Каледин,
Деникин же в полном порядке и при параде.

Так им скажи – выступаем – зима ли, лето.
Цвет офицерства. Грудь колесом. Первая Мировая.
Впрочем, скажи – гражданская. У всех – ремни, эполеты…
А возраст как скошен косарём – ровно трава полевая.

Вот вам и дым Отечества: рано ли поздно –
но – “Боже царя храни”. Новобранцы. Герои. Точка.
Долго стояли в дозоре – ни один не опознан.
Так и скажи – мол, гибельна и напрасна отсрочка!

К тому же, глядишь, подмога архангела Михаила,
а там, глядишь, и небесная – манна ли, брашно…
Степи, говоришь, ковыльные – им могила?
Море, говоришь, Чёрное – им пашня?

Пусть из варяг в греки кровью скользит, кривые
реки загораются, лишь поднеси спичку?
Так ведь ещё не кончено, а мёртвые и живые
на первый-второй все рассчитываются,  все ведут перекличку

Ибо – в горчайших зёрнах замешанный пафос смерти –
под древком Отечества, под крестным древом и плащаницей
разнесён ветрами по землям пахотным,
растолчён, и выпечен, и уже от тверди
не отличен, новой шумя пшеницей!
1987г.
***

С.Ф.
''А возраст как скошен косарём – ровно трава полевая.''
Показалось, что это самая художественная строчка в стихах.
А потом и смерть их будет косить ''ровно траву полевую.
Интересно, в Новом завете, в слове Христа сеятель приобретает очень большое значение, почти и символ. У автора с сеятелем Нового завета переклинулся косарь. Но этот косарь перекликается и с образами Апокалипсиса   - ''хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай.''
''  И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч. ''
Пшеница, мука, хлеб  - жизнь тела. Но тот же хлеб по слову Божию становится плотью Христа, жизнью вечной, жизнью и тела и духа.
Так и в строчках Олеси косарь приобретает духовное, бытийное значение, это не просто деревенский, сельскохозяйственный работник.

Горящие реки крови это тоже по Апокалиптически.
Пафос смерти, и новая пшеница.
И опять-таки слова Христа - Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих".
Хотя здесь другой смысл - раздельно друг от друга.
Но опять - пшеница.
Как яблоко Адама и Евы, это не яблоки растущие в современных садах.
Некий святой, которого должны были бросить на с'едение львам, писал, что готов претерпеть это, чтобы стать как пшеница перемолотая в жерновах, мукой  хлеба Христова.

А в строках - ''Так ведь ещё не кончено, а мёртвые и живые
на первый-второй все рассчитываются,  все ведут перекличку'' могла на подсознании, отразится очень часто звучащая песня Владимира Высоцкого о солдатах группы ''Центр'', расчитывающихся на ''первый-второй''
Да и "Воздушный корабль''   Лермонтова проплывал мимо.

Прошу прощения за вялость мысли, пиво не позволило хорошо слышать диктующего свыше. Вино позволяет, а пиво глушит.
Тут ещё и Старушка задала вопрос, в каком месяце она умерла? Произведя сильное впечатление. Теперь у нас подобные разговоры и вопросы каждый день. На мозги это действует.

О. - Сергей! Я Вас не узнаю! Как? Вы- пьете - пиво? Фи! Переходите на красное вино! Оно возвеселит Вам сердце! Особенно в метельную ночь, сидя у камина, в кресле качалке, с котиками на руках!

С. - Я избегаю пиво, надо было поддержать компанию сыновей Старушки. Получилось заговенье на пост. Меня очень серьёзно убеждал один спортсмен алкоголик, что пиво намного вреднее чем водка. Старушка тоже не признаёт ни пива, ни вина,- только водка.
У меня третий инсульт произошёл после пива.

О. -  Ну, так что же Вы? Даже шампанское лучше, чем пиво!

С.- А шампанское, настоящее, понижает давление! Это личный опыт, после двух бутылок. Правда начинается другая бурная деятельность организма.

О. -  Ну, шампанское еще ладно, уговорили. Но пиво...

С. -Согласен. Каюсь. Прошу прощения.

27 ноября 2016 г.

***

К главе - '' Деньги для Саваофа''
Когда я читал заявление Архиерейского собора о невозможности канонизации Ивана Грозного, что тогда надо будет проводить деканонизацию святителя Филиппа и преподобного Корнилия Печерского, и о невозможности канонизации Григория Распутина было ощущение фантасмагории нашей жизни, казалось это гротеск, почти насмешка, как у Булгакова в ''Мастере и Маргарите'' заявление старушки в милицию, что ее кот никогда не работал гипнотизером и не ездил в Москву.  Но общение с исступленными почитательницами Грозного, молодыми женщинами показало, что фантасмагория сильнее и реальнее, нормальной жизни. Такой же фантасмагорией казались идеи и ритуалы фашизма в Германии, но они погубили пятьдесят шесть миллионов жизней.

Мне показалось, что в этих описаниях ушла некая пронзительнлсть и свежесть, неожиданный ракурс, когда автор пишет о своих непосредственных впечатлениях, как это было с самосвятом Августином. А здесь есть некоторая вторичность пересказа другого человека, хотя конечно хорошо написано, безусловно, но не так гениально, как другие вещи. Так могла бы писать дочь автора Александрина, есть налет настроя понравиться публике.
Может быть  такое восприятие текстов  результат моей усталости и притупленности ощущений от постоянного общения с болящей Старушкой, когда в сравнении с ее вопросом, а в каком месяце она умерла, все остальное гаснет, даже оригинальное. И начинаешь так же думать, как Старушка. После деревенского самогона не воспримешь утонченного вина. Я прошу прощения, если мои суждения, а скорее впечатления не соответствуют действительности. Все равно хорошо! Но не  ''ах!" и''убиться веником !!!"

29 ноября 2016г.
***

ИГРА

Кто юности своей не дописал страницу,
тот в старости бодрится, молодится,
изображает пылкость и кураж,
ломая карандаш.

Но прочитай – и, судя по отрывку,
видать, не укатали горки сивку,
в пороховницах порох цел и сух,
хотя перо повылезло и пух.

Но бойки старички, кокетливы старушки,
и после небольшой утруски и усушки –
и блеск в глазах, и шутка льнёт к устам…
И только подлый дух крадётся по кустам. 

Бывает даже так: вдруг посредине смеха
лицо изменится, звук превратится в эхо.
И чья-то тень мелькнёт в зрачках, но вновь
чуть-чуть лукавя, изогнётся бровь…

И вновь взыграет золотая рыбка,
плеснёт хвостом, земля качнётся зыбко.
И как бы на скрипичный ключ игры
сам Ангел Смерти заперт до поры…

***



В какой-то мере это Пир во чумы. К сожалению начинает быть понятна психология старичков и кокетливых старушек. Пришло время.

''Бывает даже так: вдруг посредине смеха
лицо изменится, звук превратится в эхо.
И чья-то тень мелькнёт в зрачках, но вновь
чуть-чуть лукавя, изогнётся бровь…''

Прошлое не отпускает, и люди из прошлого время от времени ''мелькают тенью в зрачках''. Какой глубокий образ! Является не Каменный гость, или дух отца Гамлета при вспышках молний, а именно тень в зрачках. А получается не менее выразительно, чем голоса и молнии.

''И вновь взыграет золотая рыбка,
плеснёт хвостом, земля качнётся зыбко.
И как бы на скрипичный ключ игры
сам Ангел Смерти заперт до поры…''

Печально, что это слишком гениально. Тут и сказать нечего!
Но дай Бог каждому такую золотую рыбку, утешение в старости. Гете в восемьдесят лет влюбился в молоденькую девочку.
Подобную игру я наблюдаю в Крюково, да и по себе уже знаю.
Начинаешь забывать об Ангеле смерти, а с иной старушкой и помирать веселее.  Прыгали же в молодости из окон ради любви, и не боялись.
В молодости ради девушек, в старости на такое уже не решишься.  Нет желания встречаться с этим Ангелом раньше времени!  Лучше общество очаровательных дам, неважно какого возраста.
Бальзак был великим знатоком женского сердца и влюблен в даму несколько старше его.
Какие крайности у маститого старца Гете и пылкого молодого Бальзака.
''Любви все возраст покорны'' - константировал Александр Сергеевич.
Истинно так!
4 декабря 2016
***

12 декабря 2016


ЗЛАЯ НОЧЬ

В этом ливне – плач шакала,
клич тревоги – почему?
Что-то где-то потеряла,
только что же? Не пойму!

Словно враг подкрался с тыла,
ворог загасил свечу.
Словно что-то я забыла,
только что? Не отыщу.

И болит, теснит и тянет,
ломит, ноет, тяготит,
заунывный звук пристанет,
чёрный призрак пролетит.

Я ищу – чего не знаю,
вспоминаю, что не так,
и мотив перевираю,
громко кашляя в кулак.

Ах, в такую ночь испанка
спляшет, выкурит кальян,
чтобы тайная изнанка
обнаружила изъян.

И монашка в ночь такую
перечтёт Псалтирь не раз,
чтоб темнОту потайную
словом высветить для глаз.

Потому что в безымянной
этой туге и войне
можно сгинуть, как в туманной
и обманной стороне.

Не испанке, не монашке –
разве струны перебрать,
на осечке, на промашке,
как на арфе поиграть?

А когда пойдёт, польётся
музыка, плетя сюжет,
сердце тут же отзовётся:
это – да, а это – нет!

***
С.Ф.
Вы прямо как Пушкин с ''Бесами''

''Мчатся бесы рой за роем
В беспредельной вышине,
Визгом жалобным и воем
Надрывая сердце мне...''

Ничто человеческое Вам не чуждо. Собственно и подвижники были людьми, а не героями с картинок.

Вы -''И болит, теснит и тянет,
ломит, ноет, тяготит,
заунывный звук пристанет,
чёрный призрак пролетит.''

Пушкин - ''
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.

Посмотри: вон, вон играет,
Дует, плюет на меня;
Вон — теперь в овраг толкает
Одичалого коня;''

Наверное будет православно навязчиво говорить, что в ''Бесах''Пушкина отражено не только состояние природы, но и состояние его души. Так,или иначе, оба автора конкретно пишут о виновниках такого душевного состояния - треваги, бури и мрака, - бесах. И оба автора избавляются от  их власти через слово. Этакий ''бесовский психоанализ'' На радость читателям, которые, читая подобные стихи, начинают видеть, и стало быть частично избавляться от причин своих страхов и тоски. Слово авторов как луч света высвечивает грех, обман, лукавство, корни помрачения. Авторы-то пишут о себе, но читающие восклицают - И со мною это произошло! Это обо мне написано!
Потому авторы и классики.

''Словно враг подкрался с тыла,
ворог загасил свечу.
Словно что-то я забыла,
только что? Не отыщу.''

В этих строках отражено ''Добротолюбие''  Святые отцы пишут, что бесы, враг не идет в лобовую атаку, а заходит с тыла, нашептывает человеку мысли, которые он принимает за свои, но которые оскверняют его, подталкивают к страстям, гасят светильник души.

''А когда пойдёт, польётся
музыка, плетя сюжет,
сердце тут же отзовётся:
это – да, а это – нет!''

Эта музыка от Бога камертон для авторов. Психоанализ Фрейда не исцеляет душу, не рассеивает мрак, а только успокаивает, примиряет душу с этим состоянием жизни во мраке. Как и произведения Набокова не окрыляют душу, что уж говорить о Чехове. Изощренная безысходность. А от того, что мастерски выписаны малейшие детали, знаки, от этого  наступает безысходность еще большая. Безысходность неверуещего человека, каковыми и были и Фрейд, и Набоков, и Чехов. И описание бесов и у Олеси, и у Пушкина даже как-то веселее. Это описание тьмы под светильником, таково знание авторов. Это несомненно лучше чем описание беспросветной тьмы. Тем более автор, Олеся, ставит правильный диагноз, исцеляя себя, помогает исцеляться другим.
''Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячии'' -  говорил ''Убогий Серафим'' Саровский. Таково действие стихов ''Убогой сочинительницы'' Олеси.
***

Олеся  - Сергей, Вы меня пугаете...

С.- Вот что делают с человеком Ваши стихи!


Марина Авидзба - Почему-то параллельно пошли "Бесы" Пушкина. Хотела написать, но воздержалась. Причем, с первого куплета. Музыка та...  А сейчас вижу, что неспроста - не у меня одной такие ассоциации.


О.Владимир Вигилянский - А мне кажется, что, помимо того, о чем написал Сергей Федоров-Мистик, здесь есть дерзновенная мысль автора -

Олеся - Ой, какая "дерзновенная", отец Владимир?

О. Владимир - (продолжение) именно творчество может расставить все на свои места: "это - да, а это - нет".

Сергей Фёдоров - О.Владимиру. Я очень сожалел, что на вечере поэзии, уже за чашкой кофе не мог услышать Вашу беседу почему Вы считаете систему Станиславского в искусстве бесовской. Надо было общаться с людьми, с которыми мы не встречались и у которых были ко мне вопросы.
Но, очевидно, это похоже на пример ''живоподобия'', который я приводил в какой -то статье. Когда на стенах деревенских храмов символ евангелиста Луки Тельца изображали в стиле народного реализма передвижников,  настоящей, с лоснящейся кожей коровой, только слепни не садились и не пахло навозом. Это и есть система Станиславского?.

Олеся - Да, Сергей! Молодец! Точно ухватили с пол-оборота то, о чем лишь походя намекнул отец Владимир... Но только слово "бесовский",  может быть, слишком сильное... А так - тонкий Вы человек все-таки! Правда, здорово!


Сергей Федоров - Слово ''от бесов'' зафиксировал планшет, а потом оно звучало за чашкой кофе, почему и вызвало такой жгучий интерес,  в это время мы пили кофе с Вашей почитательницей пушкинисткой за соседним столиком

С.Ф. - Олеся, а ведь это тема стихов, о тельце и корове.

О. - Я-то поняла, о чем Вы, а другим не очень понятно.

С.ф. - Я наверное не смогу ясно сформулировать ''о чем я'', как это Вы делаете в стихах, в своём ессе о безмолвии. Что безмолвие это не механическое отсутствие звука. Добавлю -И что Чёрный квадрат Малевича это не  чёрный протвинь из кухонной плиты, а это может быть и ''чёрный'' внутренний мир слепого человека. ( это для наглядности). Голландцы, глядя на иконы, удивлялись ''плохописанию русских'',  изображения духовных откровений, на духовном языке живописи, они измеряли мерками ''живоподобия'', техникой, выписанностью. Та же корова и Телец. Духовный мир качественно иное бытие. Как нельзя сравнивать осязание и мысль. Людям не понятно, что каждая вещь имеет свою силу.
Что-то подумалось о проклятии бесплодной смоковницы, получается, что и деревья имеют свою душу, своего ангела как идею. Отец Всеволод Шпиллер говорил, что все имеет своих Ангелов и лес, и озеро, и города. Но это какая-то бесконечная тема.

Галина Карпусь - Сергей Федоров-Мистик Ну Вы круто мыслите! Прямо по спирали взвинчиваетесь в суть!

ХХХ
***

17 декабря 2016г.

СЛУГИ И ГОСПОДА

Покуда кутят, наслаждаются,
тусят, снуют туда-сюда,
романы крутят, объедаются,
жизнь прожигают господа,

их челядь с мыслями неровными
руками щупает испод,
интересуется любовными
интригами своих господ.

Интересуется достатками,
убытками, мошной, ларцом,
духами, тайнами, ухватками, –
всё с важным пробует лицом!

И друг пред другом – по касательной:
– Мои – богаче и сильней!
– Мои – прославленней, влиятельней!
– Мои – роскошнее царей!

И столько искренности, страстности
в их откровеньях искони,
что ощущение причастности
семейной гордости сродни.

И правда ведь – закат пылающий,
и экзотический самшит,
и пруд, под вечер обмирающий,
к которому дворец пришит,
не челяди ли, это знающей
на ощупь, – здесь принадлежит?

…Не так же ль Смерть с артритом в голени,
как слуг, господ низвергнет с круч:
– Без отпускного вы уволены!
Верните ключ!
***
С.Ф.
Получается, что пока господа кутят, наслаждаются челядь делает дело. Приказчики и слуги лучше знают дела своих господ, и со временем сами становятся господами, только без титулов. А господа остаются с титулами, но только без дворцов, прудов обмирающих и ларцов. Меняются местами, становятся титулованными слугами ( экономически) новых господ ( новых русских), своей челяди. Это звучит уже в пьесах Чехова, и на самом деле жизненно и реально.
Смерть как госпожа для слуг, господ. Оказалось, что господа-слуги не должны были прожигать жизнь, посвящать ее только своим наслажденьям, страстям. Не для этого им было дано время, дана жизнь. Стихотворение об ответственности, о приумножении талантов данных от Бога. А слуги становятся господами это может быть и о страстях и привычках. ''Делающий грех, есть РАБ греха''
''И правда ведь – закат пылающий,
и экзотический самшит,
и пруд, под вечер обмирающий,
к которому дворец пришит, ''

Удивительно красивые строчки. Это имение может переликаться и с виноградником и коварными виноградарями. ''Наш  виноградник, сделаем нашим богатством, для своего удовольствия. Убьем сына хозяина ( убьем и в себе образ Божий) сами станем хозяевами'' А вот Госпожа Смерть отбирает время и богатства. И то же будет с разбгатевшими слугами.
''Ищите прежде Царствие Божие и правды Его, и это все приложится вам''
''Приложится, непременно приложится, но ПРЕЖДЕ ищите Царство Божие'' - о.Всеволод Шпиллер.
Емкое стихотворение. Даже некая образующая текст формула драматического или большого поэтического, или прозаического произведения. Сфокусированная в этих строчках сверхзадача.

***

ФОНАРИК

Ах, не то, что б ты постарел и потёртым мехом
седины вызываешь жалость иль дряблой кожей,
разговор прерывая внезапным смехом,
на покашливанье похожим…

Нет, но явно что-то ушло, погасло
там, внутри у тебя, левее.
Иль лампадное истощилось масло,
иль теперь водица взамен елея?

Так и в осени этой земля, болея,
немигающим смотрит прощальным глазом.
Лишь один фонарик в конце аллеи
загорается синеватым газом.

***

С. Ф.
- ''Ах, не то, что б ты постарел и потёртым мехом
седины вызываешь жалость иль дряблой кожей,
разговор прерывая внезапным смехом,
на покашливанье похожим…''

''Потертым мехом седины'' - Какой штрих, образ, видение!

Поэт как медик, диагност. И диагноз хотя поэтический, но точный, почти неумолимая констатация факта. Остаётся только философствовать и ждать конца.

''Нет, но явно что-то ушло, погасло
там, внутри у тебя, левее.
Иль лампадное истощилось масло,
иль теперь водица взамен елея?''

Погас человек, меркнут очи, немощи одолели.
А поскольку это поэтичиский диагноз,
- ''Иль лампадное истощилось масло'' -то  скорбит душа ещё больше, нежели от чисто медицинского диагноза в прозе.
Здесь уже задеваются сущностные явления
Молитвы в сердце нет, сердце погасло, постоянный плач, образ в Псалтыри.

''Так и в осени этой земля, болея,
немигающим смотрит прощальным глазом.
Лишь один фонарик в конце аллеи
загорается синеватым газом.''

Это не свет в конце тоннеля, а свет в конце аллеи, за которым тьма.
Грустные настроения. Всему своё время. Народ теперь начнёт грустить и филофствовать с матушкой Олесей, и восхищаться ее поэтичискими образами.
Неумолимая реальность, шум праздника жизни отходит, и человек остаётся наедине сам с собою, в ожидании гостьи,  шаркающей тапочками, покашливающей, и поскрипывающей костями.  Которая,  придя, первым делом может спросит, нет ли таблеток от кашля, слишком слякотная и осення погода, а работать надо. И только от стакана водки раздобреет, и скажет, что зайдет ещё попозже.
***

ИСКУШЕНИЕ

Вдруг увидеть: средь чужих дворов
и до самых петухов четвертых
ты идёшь, и страшен твой покров.
Не безумье ль – крикнуть: “Будь здоров!” –
мёртвому? Но ты живой средь мёртвых.

Как тебе в той ледяной стране,
где уже – ни бури, ни измены,
ни стрекоз, ни лодок на волне?..
Иль ты столько думал обо мне,
что прорвал преграды и пелены?

Иль – по маловерью моему –
обольститель христиан усталых,
по ночам не спящих и во тьму
пялящихся – послан мне?.. Ему
сказано ж – на кровлях и в подвалах:

“Мы не лепим из подённых драм,
одиночеств, сумрака и братства
призраков. Не верим их дарам.
Лазаря мы не поём ворам.
И своих усопших по дворам
не гоняем за полночь шататься!”

***

Считается, что Данте спускался в ледяные глубины Ада, что В Аду, в его глубинах не огонь, а лед. Само название стихов ИСКУШЕНИЕ  подсказывает, что речь идет о двойнике от тёмных сил, принимающих обличье или Ангела, или близкого, умершего человека. И вот дан  четкий ответ, критерий -
“Мы не лепим из подённых драм,
одиночеств, сумрака и братства
призраков. Не верим их дарам.
Лазаря мы не поём ворам.
И своих усопших по дворам
не гоняем за полночь шататься!”

Это говорит о духовной трезвости автора стихов, и отсутствии экзальтации,  к чему склонны бывают поэты и поэтессы, принимая миражи и иллюзии за Истину.
У Олеси очень ясное и фундаментальное восприятие жизни, основанное на опыте православной духовности, где сказано не принимать никаких видений, дабы не впасть в прелесть.
Прелестные стихи, и очень назидательные!

Все-таки в творчестве матери Ольги-Олеси очень чётко прослеживается линия Данте, тяготение к нему, как к родственной натуре, решающей одни и те же проблемы.
***

ИЗ ЦИКЛА «МАСКИ»

Она стоит передо мной, двоясь…
У девочки, смешной и крутолобой,
у ласточки – скажи, какая связь
вот с этою напыщенной особой?

Что общего меж ними – хоть анфас,
хоть в профиль – несличимы эти лица:
в каком из этих злых брезгливый глаз
скрывается, таясь, отроковица?..

И вот умрут они (умрёт она), дымком
затянет прошлое, и крышка гроба треснет,
взойдет лопух… Так в образе каком,
в каком из образов, скажи, она воскреснет?

***

С.Ф. - Не сразу,  но все же дошло до сознания, что девочек не две, а одна девочка, о чем написано в первой же строке. Автору эта девочка явно не чужая, ибо автор  за напыщенной особой с брезгливыми глазами, видит в ней и ласточку, и таящуюся отроковицу. И переживает за неё, кто воскреснет после смерти ласточка или ''крокодил''? И явно пока ''крокодил'' начинает доминировать, заслоняет собою ласточку в девочке. Автор любящими глазами смотрит на девочку-ласточку, и, может быть, по молитвам автора осуществится особый Промысел Божий для ''спасения Ласточки'', которую ''поглотил крокодил'' А вообще, перефразируя Достоевского, можно сказать, что крокодил и ласточка во всяком человеке борются, и вопрос в каком образе человек воскреснет?  Жаль Ласточку, чувствуется, что автор ее любит.

Жанна Сабинина - Жаль Ласточку, чувствуется, что автор ее любит(!) Совершенная любовь примет и коркодила.

С. Ф. - А вообще, даже возникает абсурдный вопрос, в некоторой степени не о себе ли пишет автор? '' Верую, потому что абсурдно'' - говорил Тертулиан.
***

КУЗНЕЧИК

Везде проживу! Никуда не отправишь такую,
ведь для меня вся земля, вся вселенная – дом.
Воду не пью – я целую, целую, целую
в тонком стакане сырой ледяной водоем.

Катится солнце одним колесом колесницы.
Храбрый возница, он скроется скоро во рву.
Плачу, люблю, погибаю – пускай это снится:
я и во сне – проживу!

Бедный мой враг, как мне жаль тебя! Словно простуда,
злость твоя бьет лихорадкой, трясет и знобит.
Дай мне пощечину – я засмеюсь и забуду,
розу куплю, на которую шмель прилетит.

Разве что к ночи, когда очевидное тает,
странный несчастник во мне оживает, навзрыд
рвется наружу и тонкие руки ломает,
бьется, как пульс, и стрекочет, лопочет, звенит…

Я же – играю, рискуя, гуляю, шикуя,
и говорю: «Я везде проживу, погляди!»
А у меня этот странный печальник томится, тоскуя,
словно кузнечик стрекочет и бьется в груди.
1972

***
С.Ф. -
Общаясь с Вами на фб, начал видеть конструкцию стихов, как они сшиты.
Замечательно-

Воду не пью – я целую, целую, целую
в тонком стакане сырой ледяной водоем.
...
Плачу, люблю, погибаю – пускай это снится:
я и во сне – проживу!
...
злость твоя бьет лихорадкой, трясет и знобит.
...
рвется наружу и тонкие руки ломает,
бьется, как пульс, и стрекочет, лопочет, звенит…
...
Я же – играю, рискуя, гуляю, шикуя,
***
Создаётся впечатление, чтобы создать стихи, надо сделать спицы из подобранных по смыслу глаголов, каркас, скелет, и их одеть в словесную плоть. Но попробуй это сделать сам, получится пугало огородное.
Гениально - Воду не пью – я целую, целую, целую
в тонком стакане сырой ледяной водоем.

Нежность и прозрачность юности, вершины которые уже матерый поэт вряд ли достигнет, есть мастерство, нет наивности, которую не с'имитируешь. У мастера уже другие высоты.
***

 «ТРИ БОГАТЫРЯ»

                Посвящается С.Ф.

На переднем плане три пары ног лошадиных, шесть вертикалей,
и притом ни одна из кобыл не взбрыкнет,
не ударит в землю копытом,
этакий частокол – колонны Большого театра,
однообразье деталей,
кони самодостаточны, унылы, сыты.

Да и богатыри под стать им – скучны, безъязыки.
Латами скрыты тела, головы – шлемами, всё условно,
хоть и вовсе закрась им лица – будут также безлики,
словно знаки иль манекены – все поголовно.

Пусть бы хоть Алёшка Попович махнул кудрями,
иль Добрыня Никитич врагу показал дулю,
да Илья Муромец бы изобразил бровями:
он-де слышит птицу вещую – кукующую зозулю…

Но слишком высока линия горизонта, заземляя картину…
Не хватает неба, воздуха, свинцовыми облаками
заволакивает головы, и богатырям в спину
утыкается пространство лбом и всеми руками…

Там – зеленоватые холмы затаились, скрадывая и пряча
выделку доброй кольчуги леском, дымкой увитым.
А на переднем плане – яркие разноцветные клячи
верховенствуют своим колоритом!

Никто не отбрасывают теней… Ни спереди, ни слева, ни справа
свет не бьёт наотмашь, чтоб заслонять рукой, и отныне
хрестоматийная эта банальность очевидна и величава
лишь для школьника в сочинении по картине.

Но особенно ударяет в глаза контраст оранжево-синий.
Это Поповича оранжевые порты и синеющая рубаха.
Это иссиня-черный корпус коня, это из вертикальных линий
жёлтый сапог – охрою бьёт с размаха.

И от этой выставки модной обуви – броской и разнопёрой,
Рембрандт ворочается в гробу, вот-вот вовсе перевернётся,
а меж тем пейзаж, подавленный монументами, шевелит хворой
травой, манит изгибом леса, на волю рвется…

…Так мне друг мистик растолковывал жизнеподобья
ложь и лукавство, когда оно замахнулось
на сакральность мифа… Лишь булава да копья,
да коней копыта, да плавных холмов сутулость.
2016 г.

***
Критика картины Васнецова Три богатыря
Сергей Федоров-Мистик
Что-то показное есть в этой картине. Работа на публику. Трудно представить, чтобы Карл Брюллов так статично выстроил композицию из коней. Очень статично, скучно и неинтересно. А то, что художник их "покрасил" в разные цвета, сообщает какую-то легковесность. Если бы кони по цвету были близки друг другу, картина производила бы более сильное впечатление. Разноцветье разрушает целостность образа, монолитность и серьезность,  и значимость на которую претендует Васнецов. Человек одетый как попугай, в разноцветные одежды не воспринимается всерьез, не вызывает ощущение силы.

Передние ноги лошадей образуют шесть вертикалей и выстроены в ряд как колоны Большого театра. Ни одна лошадь не бьет копытом, не встает на дыбы. Такой тын из лошадиных ног навевает скуку. Так же фронтально в ряд изображены тела всех трех богатырей, и три  одинаковых по форме шлема, венчающие их головы. Однообразие форм. Скушно. Ведь молодого героя можно было бы изобразить и без шлема на голове , показать его золотые кудри, как символ удали молодецкой. И картина бы ожила. А так все получается ходульно. Все три персонажа закованы в латы, на всех троих шлемы, и человека за этим железом не видать. Одни лишь знаки. Закрась у этих знаков, манекенов лица, как это делал Малевич, и по существу ничего не изменится.


Лошади какие-то "натурально деревенские", белая и рыжая просто некрасивые клячи.  Очень высокая линия горизонта, большая заземленность. Если бы точка зрения располагалась ниже, зритель бы смотрел снизу вверх, как он смотрит на памятник Петру, то и кобылы Васнецова смотрелись бы величественно. На самом деле главные герои картины -  кобылы, именно на них, на черном коне останавливается взгляд зрителя, а это недопустимо по смыслу. Разноцветье коней, большая масса цвета, забивает одинаковые фигурки всадников в серых доспехах, по существу мы всадников видим только по пояс. Лошади выходят на первый план

Не хватает неба над головами богатырей, они почти упираются шлемами в верхний край картины, соответственно и лица героев в картине располагаются слишком высоко, трудно для восприятия. Причем эти серые шлемы с голубоватыми оттенками близки по цвету к серым облакам и как бы растворяются в небе. Поэтому так и давят разноцветные лошади, все время возвращают взгляд к центру картины, к себе. Там происходит главное действие, главные контрасты цвета. Потому что серая кольчуга центрального персонажа и серые доспехи правого от нас богатыря по цвету сливаются с серо зеленым лесом на холме на дальнем плане. Серо зеленый лес хоть и на дальнем плане, но его много и он поглощает фигуры в сером. В небе "растворились" шлемы, в лесу доспехи, и опять на нас прут кобылы. Да и черный конь тоже "поглощается" лесом, конь сливается с ним.

В картине нет яркого солнечного света, всадники не отбрасывают теней, солнце не слепит им в глаза, и поэтому незачем центральному богатырю, всматриваясь в даль, прикрывать глаза рукой. Жест получился надуманным, величаво театральным, и просто банальным. Такое  же впечатление от всей картины - величавая банальность. Автор пыжится изобразить что-то великое и значительное, а не получается. В  античные времена говорили: "Он не смог сделать красиво, поэтому сделал богато" В отношении Васнецова можно перефразировать: "Он не смог сделать великое произведение, поэтому сделал большое" (Это применимо и к Церетели)

Если бы линия горизонта не была бы так высоко, значимость фигур намного бы увеличилась. На фоне неба, на фоне степи, бесконечной перспективы они бы смотрелись исполинами. Этот прием использовали старые мастера. Большие объемы фигуры первого плана уравновешивались бесконечными пространствами за ней, что придавало фигуре вселенское значение. "Юдифь"  Джорджоне, "Святой Себастьян" Тициана.  Богатыри находятся не на фоне бесконечных пространств, а на фоне огромной массы холмов, горы, которая распласталась по всей картине от края и до края, этот гигантский объем  за их спинами, визуально значительно уменьшает их их размер и значимость. Большой объем, на фоне еще большего, кажется меньше. Получается, что фигуры на картине  здоровенные, а впечатления не производят.    Васнецов,  ради написания картины, исследовал   ландшафты среднерусской полосы, и пришел к выводу, что они  характеризуется холмистой местностью, и следуя "правде", вопреки законам композиции, помещает за спинами богатырей  эти холмы, что очень вредит всей картине.

    . Такое следование " обязательной правде жизни" умилило автора в одном из деревенских храмов, когда вместо  Тельца, знака евангелиста Луки, в медальоне  на сводах под куполом он увидел реалистически выписанную  голову черной коровы с грустными глазами, только что мухи не садились на ее лоснящуюся кожу. Казалось, Буренка сейчас замычит, вторя ангельскому пению. Художник "иконописец" следовал установкам, сказано было изобразить тельца, то есть корову, вот корова и изображена, в лучших традициях передвижников, "обязательной правды". Корова на небе это нечто. Кстати и "иконы" Васнецова написаны в таком же ключе, черной коровы. Совершенно бездуховные.
Нельзя символ понимать буквально. Символ "Серп и Молот" не подразумевает преклонения перед слесарным молотком и проржавевшим крестьянским серпом. Соответственно и изображать их натуралистически не верно. Опять можно привести анекдот о чукчах. которые на первомайской демонстрации несли транспаранты  - "мир", "труд", "май, "июнь", июль","август".
Это же касается и картины Васнецова. Если его богатыри  - былинные герои, то стилистика должна быть совсем другой. Если это живые люди, то они не должны быть ходячими монументами. Это низведение символа на слесарный молоток прослеживается во всем творчестве Васнецова. (Исключение составляют "Три царевны", там есть живописные элементы)

За счет контраста, оранжевого и синего, а это дополнительные цвета, то есть цвета, соседство которых друг с другом их заставляет "кричать во все горло", наше внимание постоянно привлекает нога центрального героя, одетая в оранжевые портки и желтоватый сапог. Она просто вопит о себе на фоне  подола синей рубахи, и иссине-черного корпуса коня. Нужно ли говорить, что  недопустимо чтобы в изображении героя "главным героем" была его нога, а не лицо, или вся фигура. Оранжевая нога раз в десять смотрится интенсивнее чем, слега розоватое лицо, обрамленное серебристой бородой, и  и белыми кудрями, покрытыми серебристым шлемом. Лицо тает на фоне серебристого неба, а объемная нога прет вперед.


Очень мешают цельному восприятию золотые финтифлюшки,  цепочки и украшения на черном коне.
Как-то сомнительно, чтобы центральный герой крестьянского вида имел золотую сбрую. Неестественно смотрится на нем и пояс из "золота", золотые стремена. По закону дополнительных цветов они тоже "кричат", возникает дробность и мельтешение. Нет монументальности в образе. Золотые стремена, цепь, украшение тщательно выписаны, как бы живут своей жизнью и смотрятся гораздо интенсивней, чем лицо героя. Что тоже не допустимо.

Совершенно дикое сочетание оранжевый щит и зеленые сапоги, оранжевая сбруя. Оранжевое на фоне зеленого леса страшно раздражает глаз. Если бы не это разноцветье, герои бы смотрелись спокойнее и сильнее. Для силы характерен покой, а не мельтешение. Нет гениальной простоты. Одень в Джоконду в цыганские пестрые одежды и она "умрет". Эти дикие цвета убивают героев Васнецова. Нет характерности в лицах. Лицо левого богатыря с бутафорской бородой похоже на лицо куклы или елочной игрушки. Для сказки хорошо, но какую цель ставил перед собой Васнецов, какова сверхзадача? Возникает эклектика, смешение сказки, эпоса, сверх реализма.
В  реальной жизни старик с седой метровой бородой не мог быть воином, скакать на коне, разить врага мечом. Ни один передвижник не стал бы изображать подобное. Значит перед нами былинный или сказочный персонаж. Но зачем его тогда изображать в стиле передвижников, в стиле фотографического реализма?  Ведь "Махнул мечом - улица, отмахнулся - переулочек"  это метафора. Ее нельзя понимать буквально, тем более изображать в системе "обязательной правды". Перед нами тот же слесарный молоток вместо символического молота, черная корова вместо Тельца. Дико было бы изобразить живую птицу с двумя головами как символ Российского государства, но по этому пути и пошел Васнецов в своих "Богатырях" как символе Руси Великой. Перед нами смешение систем, понятий, и то же самое бессмысленное Репинское кредо - "Материя как таковая", "Двуглавая  птица как таковая" . "Май", "июнь", "июль", "август" как таковые.
Василий Великий сказал, что если в Библии все понимать буквально, это будут бабские сказки.
"Сказано : "Бог насадил  деревья (в раю). Добавь тогда - "Взял заступ (лопату), выкопал ямы, посадил деревья" (Неточная цитата) Но именно такой подход к иконописным сюжетам у Васнецова, Поленова, Нестерова, Репина. Живая двуглавая птица.
У каждого из богатырей сапоги разного цвета зеленые, охристые, оранжевые. Рембрандту в голову бы не пришло устраивать такую выставку модной обуви.
Разноцветные лошади, разноцветные сапоги. Нет общего колорита в картине, все раскрашено. Детский подход, раскрасить как можно разнообразнее. Более всего глаз раздражают оранжевые пятна на зеленом фоне, одежды правого богатыря, щит.  Это нечто антихудожественное, противоречит элементарному вкусу и гармонии. Женщина одетая в оранжево зеленые ткани, будет восприниматься как вульгарная особа. Очевидно к картине художник должен относиться как к женщине, одевать ее в гармоничные одежды, гармоничные цвета, выдерживать общий колорит. Если бы не заявка на реалистическое изображение, это детское раскрашивание наверное бы очень неплохо смотрелось как абстрактное искусство. В этих пятнах цвета есть своя жизнь, свои отношения.
Но основной контраст в цвете и массе возникает между мраморно белой с нездоровым голубым оттенком лошадью и черным конем. Они напоминают новобрачных. "Черт во фраке" и "Белая Офелия" с распущенными волосами (гривой) и влажными завораживающими черными глазами. Кстати эта красивая, пышная, распущенная как волосы грива, намного превосходит бороду богатыря, делая его лицо, второстепенной деталью. За бородой богатыря мы не видим его лица, а за гривой лошади не видим бороду. Розовых бантиков не хватает в дивных волосах  "Белой Офелии". Ее объемная морда такая красивая и выразительная, много искреннего чувства вложил Васнецов в эту морду, что по сравнению с этим объемом, выпирающим на зрителя, голова всадника кажется фанерной, бутафорной.

Гигантский черный конь центрального всадника воспринимается как зверь из преисподней, как воплощение темных сил, и непонятно почему на этом "эфиопе с красными глазами, вышедшем из ада" восседает православный дедушка богатырь. Низ это - ад, верх - благообразие, может быть в этом весь человек? (Но вряд ли Васнецов знал психоаналитиков)
Рядом с этой лошадиной "супружеской парой" третья лошадь с поникшей головой кажется "сестрой замарашкой" .  Одежды витязя и грива лошади (а ее много) по цвету сливаются  с пожухшей травой, и визуально получается, что молодой человек парит в воздухе, расставив ноги в оранжевых сапогах. Состояние полной неустойчивости. У лошади разъезжаются передние ноги. На такой дохлой, худой и понурой кляче не очень-то защитишь Родину. Если  перевести взгляд правее от витязя к линии горизонта, и изображение лошадиной головы немного смажется, то окажется , что это сам витязь стоит на двух лошадиных ногах. Как фавн, только фавн на козлиных ногах, а юноша на лошадиных, как на ходулях. Полный сюр.

Однако елочки,с любовью изображенные на первом плане, задают координаты реального мира, сообщают нам, что мы находимся не  в сказочном пространстве, не в духовных мирах, не в условных системах, парадоксальных измерений, а на реальной земле, где пахнет пожухшей травой и хвоей.
Очень величественен пейзаж. Наверное он написан с натуры. Такие величественные просторы открываются в окрестностях   древнего г.Дмитрива.
Пейзаж  по своему суров, как и подобает пейзажу посвященному воинской теме. Здесь нет яркого солнца, голубого неба. Большие массы  облаков  фиолетово синих оттенков, повторяют очертания гигантских холмов, составляя с ними единое целое. Эти холмы кажутся живыми и обретают планетарное значение. Земля как языческое божество. Остается только  в трепете пасть на колени и целовать поверхность в священном ужасе перед разверзающейся мощью. Если бы не попугайные богатыри, их присутствие, то это была бы великая картина, не уступающая пейзажам Ван Гога.
Васнецова сгубил литературный подход к сюжету картины. За литературой он не видел живописи, словно  и не знал законов композиции.
***



Олеся  - В «Российской газете» вышло мое эссе о Патриархе Кирилле

ТОЧНОЕ СЛОВО

Несколько лет назад у меня умирал муж: с каждым днём, проведённым в больнице, ему становилось всё хуже. Обессиленного болезнью я, по его просьбе, забрала домой. Отчаяние заливало меня мутным потоком тьмы. В тот же вечер – я знала – Святейший должен был выступать в храме Христа Спасителя, куда и я была приглашена. Несмотря на очевидную нелепость – оставлять больного одного, – я поехала туда в надежде, что смогу как-то подобраться к Патриарху и попросить его молитв. Что и произошло. Стоя на сцене, у всех на глазах, я, дрожа от собственной дерзости, шёпотом обратилась к нему, умоляя помолиться за умирающего отца Владимира, которого Святейший знал. Но не успела я закончить свою мольбу, как он твёрдо сказал:
– Всё будет хорошо! Отец Владимир поправится!
И я всем существом почувствовала, что – да, так и будет! И, действительно, начиная с этого вечера болезнь стала уходить, а больной постепенно встал на ноги.

Я знаю, что к нашему Патриарху часто примеряют слова об "эффективном менеджере" или что-то в этом роде. Порой видят лишь парадную сторону его жизни. Глядя на куколь, не замечают человека. Слушают речи и не узнают тайнозрителя. Повторяют слова ектеньи о "Великом Господине и Отце нашем" и не чувствуют своего сыновства. А меж тем любящему сердцу приоткрываются высоты и глубины, и хочется произнести вслух то, что ему известно прикровенно: наш Патриарх – молитвенник и подвижник, милостивый и мудрый человек. Попросту – старец.

Как надо любить Христа и Его Церковь, чтобы богатому юноше, двадцати трех лет от роду, полному сил, идей и талантов, который хорош всем – и видом, и статью, чтобы вот так – раздать всё "своё", принять монашеский постриг и пойти за Господом, куда бы Он ни повёл. Во тьму непредсказуемости и неизвестности, в которую погрузилось атеистическое государство эпохи Брежнева... В разлом тысячелетий с наваждениями глумливого постмодерна...

Человек сильного и яркого ума, красноречия, пассионарности и той свободы, которую даровал Христос, он всегда поражает меня своей способностью открыть неожиданный духовный ракурс и обнажить самую суть явления ли, проблемы, отыскать для неё верную метафору, назвать точным словом. Это можно назвать пониманием криптограмм реальности. И эта оригинальность мышления, взгляд на мир, сформировавшийся в недрах православной патристики и личного молитвенного подвига, свидетельствуют об уникальности христианской личности, о непреложности апостольских слов: "где Дух Господень – там свобода".

Такой человек наверняка мог бы найти своё высокое место и в мирском пространстве. Он мог бы дать фору любому светскому политику, социологу, журналисту, лектору, даже искусствоведу. Он мог бы стать значительной фигурой как государственного истеблишмента, так и российской интеллектуальной жизни. Но сегодня в куда большей степени мне хочется сказать о нём не столько как о церковном деятеле, положившем начало осуществлению новых идей после многих десятилетий разрушений и поруганий церковной жизни, но как о молитвеннике. Это основа его призвания и миссии.
***

Сергей Федоров
Выход патриарха Алексия II в метафизику

Весной 1995 года я работал в храме при патриаршей резиденции в Переделкино. Время от времени нас посылали на работы на территорию самой резиденции. Как-то вместе с молодым лейтенантом, приехавшем на встречу с о.Кириллом и жившем при храме, нас послали на послушание сбрасывать снег с крыши патриаршего дома. На крыше было как-то благодатно. Сбрасывая снег, мы весело шутили с лейтенантом. Иногда он вдыхал дым печных труб и определял, какие пироги пекутся на патриаршей кухне с грибами или с визигой. Однако, когда вечером за трапезой я рассказал об этом работницам храма, из числа паломниц, они страшно возмутились, говоря, что мы находились прямо над кабинетом Святейшего, патриарх все видит и слышит, и мы мешали ему, и таким образом принесли вред всей Церкви. Такие категорические заявления, что патриарх все видит и слышит, сама категоричность вызвали возражение. Я сказал, что не обязательно сан патриарха подразумевает святость и прозорливость. Конечно, патриархи часто были люди святые, но все-таки сам по себе патриарший трон святости не добавляет, сан патриарха это должность в Церковной иерархии. Женщины стали видеть во мне врага церкви. Я вспомнил митрополита Сергия, фреску храма, где я работал раньше, на ней Константинопольский патриарх, не почтивший свт. Николая, тонет в море, протягивая руки к явившемуся  и спасающему его святителю Николаю, и сказал женщинам, что и патриарх может ошибаться. Женщины окаменели от возмущения и перестали признавать мое существование как таковое. Меня это несколько огорчило, и я шутя решил, что на следующий день возьму с собой на крышу молитвослов и прочитаю акафист о здравии патриарха, а потом сообщу об этом ревностным женам, чтобы они успокоились и не видели во мне врага православия. Однако на следующий день с утра на крышу нас не посылали. Потом пришло сообщение, что Святейший уехал. Я был несколько разочарован. В середине дня нас все-таки послали на крышу, но уже с молодым подвижником Андреем, но таким благочестивым, что с ним шутить было нельзя. На некоторое время я остался на крыше один, и решил все же выполнить свое намерение. Прочитав молитвы о здравии патриарха, зная,  что его самого в резиденции нет, я возопил дьяконским гласом многая лета святейшему патриарху. « Многая лета! Многая лета!» – неслось над резиденцией. Милиционер, дежуривший на входе, встрепенулся, послушницы, проходившие мимо, подняли головы. Я продолжал петь патриарху многая лета, а патриарх в это время находился прямо подо мной, у себя в кабинете. Пожалуй, никто ему на крыше его кабинета не пел ему «многая лета». Наверно он помолился обо мне. У меня было ощущение, что я попал в жерло духовного вулкана.
Вскоре пришел подвижник Андрей, к сумеркам мы закончили сбрасывать снег.  Его надо было отбросить еще и от дома. Когда мы спустились вниз, нам сообщили, что Святейший был у себя в кабинете, я тихо ойкнул, оценив ситуацию. Стемнело. Мы стояли на углу дома, недалеко от кабинета Святейшего и у нас возник оживленный разговор, чем отличается дух от души. Я никак не мог этого понять. Если мое сознание, мое «я» это душа, то что же мой дух? Подвижник Андрей пытался объяснить это, но все было как-то невразумительно. Как пример некоего раздвоения я привел слова о.Иоанна Крестьянкина сказанные лично мне по поводу посмертных явлений о.Всеволода Шпиллера, и записанные мною сразу по выходу от о.Иоанна. (21мая 1987 года) О.Иоанн говорил, что во время служения литургии он видит в алтаре тех живых, которых поминает на проскомидии. « И не воображаю их себе, а вот видишь их, вот они живые стоят. Целая очередь, подталкивают друг друга – Давай, не  задерживай, времени мало,- и вот я вижу Никиту Вячеславовича, а за ним Сергия вот с такой шевелюрой, - о.Иоанн посмотрел на мои волосы, во время беседы мы сидели с ним рядом на диване, – а за Сергием Ольгу Михайловну, а там иеромонах Герасим, и с каждым беседую. А когда времени мало, поминают только до херувимской, после херувимской уже не поминают, перекрестишь все синодики, и скажешь –«Помяни Господи всех зде поминавшихся». О.Иоанн говорил, что он никогда не пользуется синодиками, но всех помнит. (о.Иоанн дал ответ на все пять явлений, приведя аналогии каждому. Наверное, это было сделано потому, что я описал ему духовные явления связанные с ним самим.)
Запись этой  беседы  1987 г. о посмертных явлениях о.Всеволода Шпиллера  в девяностых годах я привез о.Иоанну на отзыв. В то время он уже не принимал и я передал текст, отпечатанный на машинке его келейнице. Через несколько дней, когда я уже уезжал, келейница передала ответы о.Иоанна на другие вопросы и вернула рукопись обратно, не сказав по этому поводу ни единого слова.
Мне было непонятно если я нахожусь в Москве и одновременно на литургии, которую служит о.Иоанн в Псково-Печерском монастыре, стою в очереди к нему в алтаре, толкаюсь с другими людьми, и о.Иоаннн со мной разговаривает, но находясь в Москве я об этом ничего не знаю, то кто стоит в очереди к о.Иоанну?
О.Владимир В. на мой вопрос ответил, что он знает, о чем речь, он может объяснить, но ему некогда.
Ангел ли это? Фантом? Астральное тело?
Наша беседа заинтересовала патриарха. Внутренним зрением можно было видеть, ощущать, как в потусторонности он умным облаком соприсутствовал с нами, глядя на нас с высоты. Все это продолжалось достаточно долго. Все-таки я не утерпел и сказал Андрею: «У меня сейчас  такое впечатление, что патриарх слышит нас и соприсутствует с нами»
- А у меня такое ощущение с самого начала нашего разговора, - ответил Андрей.
Напрасно мы это сказали вслух, присутствие патриарха тихо растаяло, вечность закрылась. Мы закончили заниматься снегом и вернулись в Преображенский храм. Я убедился что патриарх «все видит и слышит», но был ли такой опыт у женщин, так нападавших на меня, я не уверен. Скорее это вера, но вера в то, что существует на самом деле. Был еще один эпизод прозорливости патриарха явленный на мне, но я не хочу перегружать повествования. Просить суда у Святейшего дерзко, но могу сказать, что пребывание патриарха в потустороннести  как умное облако и явление схм.Серафимы как умной, духовной горы в духовном мире это очень близкие, родственные явления.


Однажды я замешкался с исполнением послушания в саду патриаршей резиденции в Переделкино. Уже смеркалось, а у меня еще не были побелены яблони. К парадному входу подъехал лимузин с патриархом. Свита засуетилась вокруг распахнутых настежь дверей, патриарх Алексий II вышел из машины, вошел в ярко освещенное пространство, двери закрылись. А я остался сидеть в тени дерев, покрывая побелкой ствол почти у земли. Я находился рядом с домом Святейшего.
Внезапно я почувствовал, как на мне словно остановился умный луч взгляда святейшего. Духовным зрением он, как умным лучом прожектора осматривал свою резиденцию. Этот взгляд остановился на скрюченной фигуре человека в темноте под деревом.
«Кто таков? И в такое время на территории резиденции?» Я был как на ладони у Святейшего. Святейший видел меня, а я открывшимся в ответ духовным зрением видел Его. Нужно ли говорить, что святейший не выходил на балкон, и очевидно даже и не подходил к окну? Он духом созерцал свои владения на случай безопасности. Шла чеченская война. Это был 1995 год. Быстро постигнув мою сущность, он перевел свой духовный прожектор далее, и так вкруг по всей территории. Все было спокойно. Вскоре я докрасил свои яблони, и уже при свете фонарей перешел из резиденции на территорию Преображенского храма, где и состоял на работе.


Когда на территории резиденции встречался с патриархом, просто обдавало святостью. «Ах, какой у нас патриарх! - восклицал я, - Какой патриарх!»
Однажды сподобился причаститься из Его рук в Успенском соборе Кремля, так что он назвал мое имя, может быть, узнав как работника резиденции, а может, быть видя и другое. Святость патриарха Алексия II для меня была несомненной.

Сентябрь 2009. 


Из статьи/ файла "Беседа архм.Иоанна Крестьянкина о посмертных явления прт.Всеволода Шпиллера"

Через месяц после смерти о.Всеволода Шпиллера, 7 февраля 1984 года, в празднование иконы Божией Матери «Утоли моя печали» в Николо-Кузнецком храме, где находится эта икона, литургию служил патриарх Пимен. По окончании литургии, когда духовенство вышло на середину храма для приветственного слова патриарху, иподьяконы патриарха вышли на солею и патриарх остался один в алтаре перед престолом, ему было явление о.Всеволода.
Уже во время служения литургии, во время призывания Святого Духа на дары, о.Всеволод, как духовный настоятель храма, присутствовал в алтаре, однако стал видим патриарху, когда все вышли из алтаря. Явление о.Всеволода было с правой стороны от престола. Старец из света, как из облака, ласково обратился к патриарху: «Ваше Святейшество!» Патриарх вздрогнул. Увидев о.Всеволода, «всхлопотался» духом и с сокрушением сердца, со всею искренностью просил прощения у о.Всеволода и молитв. О чем была краткая беседа, что сказал о.Всеволод, знать не дано.
Когда патриарх вышел на амвон, с приветственным словом к нему обратился о.Владимир Тимаков, он сравнивал патриарха с апостолами Петром и Павлом и с Ангелом. После приветственного слова, которое патриарх выслушал, не глядя на о.Владимира, он обратился к прихожанам храма, благодаря их за то, что они пригласили его на свой храмовой праздник, говорил как трудно послушание патриаршества, и просил молитв о себе, упомянул, что особенно Бог слышит ночные молитвы.
После литургии патриарх, не задерживаясь в храме, сразу уехал.
В эти дни решался вопрос, кто после смерти о.Всеволода будет настоятелем храма. Во время явления о.Всеволод был как бы в белоснежных одеждах, но только облеченный светом. Удивительный мир и ясность души. Созерцать о.Всеволода можно было, минуя алтарную преграду. Это явление вне измерений видимого мира. Кажется, священники были тоже в белых облачениях. Возникало ощущение единства небесной и земной Церкви.
Через несколько времени настоятелем Николо-Кузнецкого храма был назначен священник о.Владимир Рожков, бывший настоятель храма Трифона мученика, что было полной неожиданностью как для прихожан , так и для священника, претендующего на настоятельство.

.

Из беседы архм.Иоанна Крестьянкина о посмертных явлениях о.Всеволода Шпиллера. Псково-Печерский монастырь 21 мая 1988 год.

...О.Иоанн хорошо отозвался о лекциях о.Всеволода, о нем самом, о его духовном устроении. По поводу явления о.Всеволода Патриарху привел пример как в прошлом веке наместнику Троице-Сергиевой Лавры явился один умерший монах и сказал: « Мы очень хорошо знаем, кто за нас молится». О.Иоанн говорил, что мы земные, у нас преграда перед умом, у умерших эта преграда снимается, находясь в духовном мире, они видят тех, кто за них молится. Почему так важны молитвы за умерших. «У вас свои, особые отношения с о.Всеволодом. Вы молитесь за о.Всеволода и он может откликаться на ваши молитвы. Он видит вас. Ведь через молитву происходит непрерывное общение Небесной Церкви с Церковью Земной » ...(Запись беседы в следующем файле)

Из письма архм.Иоанна Крестьянкина 10/11 1991г.

"И тебе и о.Всеволоду нужна только молитва,  и твой духовный опыт даруется только тебе, и если ты окажешься неспособным хранить сокровенное, то отнимется у тебя то, что даруется."

***


На кончину архм. Кирилла (Павлова) 20 февраля 2017г.
Сергий
Иногда архм.Кирилл исповедовал в крестильной Преображенского храма. За стеной крестильной находились складские помещения, где хранили картофель, овощи. Середина девяностых время было трудное, и матушка Татьяна поддерживала работников резиденции, предлагая взять с собой домой что-либо из овощей или с церковного канона. Однажды, когда я так в полутемном помещении стал набирать овощи, я ощутил умное пространство и то, что о.Кирилл всматривается в меня, он исповедовал за стеной. Духом почувствовав мое присутствие, всмотрелся, кто это? Духовно мы стали видеть друг друга. Все это длилось мгновения, потом о.Кирилл стал продолжать исповедовать, а я набирать картошку домой.

Олеся
 Поразительно, дорогой Сергей! Но у моей крестной матери Татьяны были схожие ощущения - словно старец ее исповедует на расстоянии... Мы, правда, тогда этим ее рассказом немного смущались...
С.Ф.
Невероятно!
А вот о.Владимир Воробьев с амвона рассказывал об о.Павле. о.Всеволод попросил тогда молодого ( за сорок лет) священника о.Владимира принять исповедь одной старушки, общей знакомой. Старушка, уже умирающая, отказалась ему исповедываться. Только о.Павлу, который был в затворе за четыреста пятьдесят километров от Москвы. О.Владимир спросил ее об исповеди у о.Всеволода. Опять категорический отказ. А она на пороге смерти. ( Я грешным делом подумал, не та ли это Тоня Комаревская, которая не послушалась о.Павла и привела к нему митрополита Мануила? О.Павел предсказал, что она не послушается, и что он будет арестован. Так и случилось, после посещения митрополита. Потом через десятилетия в архиве НКВД, в деле о.Павла обнаружили донос митрополита. Но я не уверен, что эта та самая старушка.)
О. Владимир пришёл к о.Всеволоду и рассказал о ситуации фактически безвыходной.
О.Всеволод начал молиться,ушёл в себя, как бы покинув наш мир. ''Вернувшись'' сказал - Сейчас о. Павел отпустил ей ее грехи. Потом пришло письмо от отца Павла, в котором он писал, что как хорошо придумал о.Всеволод передать ему исповедь этой женщины.
Выходит старцы практикуют исповедь на расстоянии.
Я очень сочувствую Вам и отцу Владимиру. О.Кирилл был для Вас главным духовником и его уход потеря половины жизни.
***
Из воспоминаний ( 1981 год.)

Я утром приехал в Лавру, и стал расспрашивать, как попасть к о. Кириллу. Еще шла поздняя литургия в трапезном храме. Мне отвечали послушники, что о.Кирилл где-то здесь и скоро будет. Один из иноков попросил меня помочь донести ведра воды «для теплоты», я с радостью согласился. Когда мы вышли из храма, инок сказал – «А вот о.Кирилл»
Я увидел худого старца, с длинной бородой, который шел в сопровождении человек восьми мирян. Инок, обратившись к нему, сказал – «Батюшка, а вот к Вам молодой человек»
Отец Кирилл благословил меня идти вместе с ним. Приоткрыв дверь «служебного» входа в храм, остановился в благоговении, и только, когда кончился евхаристический канон, вошел. Дальше произошло не мыслимое для меня.
О.Кирилл провел нас в алтарь Серафима Саровского, где у престола в молчании и молитве стоял только один монах, служба совершалась в главном алтаре трапезного храма. Это монах подхватил меня, когда я по неопытности попытался пройти мимо него между престолом и Царскими вратами. Началась исповедь. О.Кирилл прочитав молитвы, сел в кресло. Перед ним опускались на колени и исповедовались. Нас было человека четыре, поскольку женщины не могли войти в алтарь. Исповедовались подробно, шепотом спрашивая совета. Я же почти не знал, что мне говорить. Последним опустился на колени, лепетал о грехах свой жизни до обращения, об обращении, просил молитв. Мы были уже одни. Я видел, как о.Кирилл молился о каждом человеке сразу после его исповеди.
После разрешительной молитвы, когда я поднялся с колен, и стоял неподалеку, о.Кирилл молча начал молиться обо мне, возведя ум к Богу. После молитвы, почти не поворачивая головы, старец обратил мысленный взор ко мне, видя и мои мысли, и душу, что происходит во мне. Так же молча я раскрылся на встречу его умному видению. О.Кирилл опять стал молиться обо мне, и опять после молитвы обратил на меня свой «ренгентовсий» взор, я опять раскрылся к нему. О. Кирилл прекратил молитву и сказал: «Ну, Сережа, приезжай к нам почаще»
Совершенно ошеломленный я покинул алтарь Серафима Саровского, в восхищении простоял на коленях до конца литургии, благодаря Бога, за такой дар встречу и исповедь у старца


***

Митрополит Антоний Блюм выход в метафизику

Из статьи/ файла "Схимонахини Серафима и Мария"

Однажды автор стал свидетелем выхода мтр.Антония в духовный космос. Это было во время его приезда в Москву в 1988году. Владыка опаздывал на встречу с людьми в Доме художника на Кузнецком мосту, и решил взглянуть на ожидавших его людей. Открылась бездна, Владыка видел каждого человека. Через двадцать минут он приехал на встречу в Дом художника. Когда меня просят объяснить, что я имею в виду под раскрывающейся вечностью, я привожу в пример резиновый мяч. Мы живем как бы на поверхности резинового мяча. Это наш мир. Но вот этот мяч  разрезается и там оказывается другое пространство. Лучше всего это отражено в древних иконах Успения Божией Матери у таких мастеров как Феофан Грек, это живой опыт. В поздних иконах витиеватость и условность, но самого опыта не видно. В одной из своих проповедей о.Всеволод говорил, что мы отделены от духовного мира тоненькой оболочкой нашего бытия.

Перед своей беседой Владыка предложил некоторое время помолчать, сказав, что он не знает как все присутствующие, а ему надо собрать мысли. Он встал, встали и пятьсот человек присутствующих. (Люди заполняли и другие залы) Молчание стало наростать. Владыка уходил в Божественноное молчание. Стало не по себе от Божественного присутствия. Все были потрясены
и только через несколько минут, когда Владыка "отпустил" присутствующих, прекратил молчание, пришли в себя, вернулись на "землю" в зал. Владыка Антоний опытно дал почувствовать, приобщил к своему духовному опыту, что молчание это не только отсутствие звука, но проявление другой жизни, непостижимой нашему обыденному сознанию. Есть "пустое" молчание, есть Божественное молчание. Молчание влюблённых это таинство. Как провода, один "пустой", другой наполняет колоссальная энергия электричества. Есть "мертвое" одиночество, есть отрешение от всего, "одиночество" для общения с Богом. Рядом со святым можно почувствовать присутствие Бога.

Владыка Антонтй никак не мог понять вопрос, заданный некиим суровым, сумрачного вида батюшкой. Тот спрашивал, мнение Владыки о профессиии актера, полагая, что она не имеет права на существование. Это лицедейство противное  христианским заповедям. Владыка раза два переспрашивал, потом сказал: Вы потом подойдите ко мне, прочистите мне мозги, потому что я  не понимаю сути вопроса.




1 марта 2017 г.

Анонс

Олеся! Мои родственники в поисках спонсоров книги о Вас попросили меня написать анонс к обьявлению. Я написал и мне понравилось. Хочу поделиться с Вами.
***
Автор книги ''Слово об Олесе'' Сергей Федоров Мистик ищет энтузиастов и спонсоров, любителей Русской литературы, способных оказать помощь в издании этой книги. Книга посвящена самой выдающиеся русской поэтессе ХХl века Олесе Николаевой, преемнице Пушкина, в творчестве которой претворилось творчество античных поэтов Гомер, ...., раннего Возрождения Данте, Петрарка, русские былины и ''Слово о полку Игореве'', Разумеется, во всей полноте отразилось творчество Пушкина, духовной дочерью, которого она и является, тем более у них один день рождения 6 июня и одинаковые серые глаза. Однако поэтесса не является имитатором Пушкинского слова, она сама очень яркая поэтическая индивидуальность, пишущая стихи на языке ХХ века, подобно Иосифу Бродскому и создателю философских фильмов Андрею Тарковскому. С Тарковским Олесю обьединяет трудноуразумевая глубина и сложность символических образов. Олеся Александровна человек религиозный и это Альфа и Омега, начало и беспредельность, суть всех ее творений, в которых почти зеркально отражаются книги Священного Писания. При этом в отличие от ''пыльных'' академиков, пишущих на подобные тексты, Олеся Николаева сохранила юношескую свежесть, сказочную детскость восприятия, при очень сильном аналитическом уме и наблюдательности, осуществив в жизни слова Спасителя ''Будьте мудры как змии и просты как голуби'', и ''Если не будете как дети не войдете в Царствие Небесное'' Олеся Александровна вошла в это Царство, а вместе с ней в Царство Божие частично входят и ее читатели, по крайней мере читая творения Олеси они видят путь к нему, понимания, чтобы идти этим путём не надо уходить в ледяные пустыни, совершать непосильные молитвенные подвиги, Царство Божие заработать нельзя, а путь в проявлении любви в нашей повседневной жизни и видении Божественной красоты в мире, видении Промысла Божия.
Невозможно перечислить всех наград и званий Олеси Николаевой - она императрица.
Можно упомянуть, что в 2016 году Олеся возглавила комиссию по вручению премии Русского Букера, лично перечитала девяносто (!!!) романов, указав на самого достойного кандидата. По слову Олеси она и была ему вручена.
Автор книги Сергей Федоров, в первой половине своей жизни предавался углубленному постижению церковной жизни, предполагая даже принимать монашество, и потому ''мирская поэзия'' как бы оказалась за пределами его кругозора. И ничего о такой поэтессе как Олеся Николаева не знал. Соприкоснувшись с ее стихами, воспринял поэтессу как Церковную девушку, пишущие хорошие стихи, что приводило его в крайнее удивление, особенно тогда, когда стали встречаться строки Пушкинского уровня. Автор перестал поучать ''Девушку с клироса'' как писать стихи, почувствовав за Девушкой гигантский масштаб и дарование, но все же был ошеломлен какая богиня поэзии предстала пред ним вместо эмоциональной девочки. Состоялась встреча, знакомство, после которой автор стал ревностным почитателем Олеси Николаевой из числа тысяч таких почитателей.
Стихам и рецензиям на них, обмену мнениями, переписке, даже спорам и ссорам с богиней поэзии, автобиографическим очеркам посвящена эта книга ''Слово об Олесе''

Олеся
Ого! Я смущена и повержена. Лежу ниц и ем землю, посыпая голову пеплом..

Сергий
 Что же, нам всем тоже лечь на землю, и посыпать голову пеплом вместе с Вами? Посыплем. А все равно таких гениальных стихов не напишем, хоть кувшин пепла высыплем . Это Вам поручено, и никто кроме Вас этого делать не будет Так что Вы не очень то отдыхайте, посыпая себя пеплом, это Ваша работа.

Михаил Павлов
Ох, сколько мороки с этими мистиками!
Придется теперь присовокупить к обычному утреннему правилу и 90-й псалом.
А по воскресеньям сугубо еще молиться и св. мученику Трифону, и преподобному великому Елию Египетскому, и преподобному Поплию Сирийскому, и старцу Пансофию Афонскому, и преподобной девственнице Пиаме, и блаженному Лаврентию Калужскому, и преподобному Василию Печерскому, дабы разрушились козни диавольские и не нашлось ни «энтузиастов, ни спонсоров, ни любителей Русской литературы (с большой буквы – прим. М.П.), способных оказать помощь в издании» этой пошлой отсебятины.
И вы, братья и сестры, читатели и почитатели дорогой Олеси Александровны, восстаньте вместе со мною не мешкотно!
Погубит же сей сумасшедший (судя по анонсу!), погубит всю грядущую славу прекрасного русского поэта. С таким количеством орфографических и синтаксических ошибок «ходатая», её в Царство точно не пустЮт, а может, и императрицынскую корону отберут.
Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его...
И да слетит у них «винда» при наборе сей богомерзкой книги, и да не подвезут типографской краски в выбранное ООО, и да по личному указанию губернатора Воробьева арестуют тираж при вывозе из типографского цеха, и да закроются на учет книжные магазины, подписавшие договора на распространение.
И да сам автор этой чудовищной хулы на русскую поэзию вообще, и «девушку с клироса» в частности, нажмет не на ту клавишу, посыплет пеплом свою кредитную карточку и – умиротворясь! – «вновь предастся углубленному постижению церковной жизни, предполагая даже и монашество принять...»


Олеся
Дорогой Михаил Викторович! Что-то Вы очень жестоки по отношению к невинному человеку - моему постоянному комментатору Сергею Федорову Мистику! Мне даже страшно стало... Пост сделал Вас суровым и непримиримым. Наверное, для проходящего аскетические подвиги всё мирское кажется не просто суетным, но богомерзким... А я, многогрешная, в храм сегодня не пошла, Великий Покаянный Канон святого Андрея Критского не слушала, а сидела с раннего утра вот до сей минуты, прельщенная земными словесами, ими же лукавый похищает доверчивую и неискушенную душу, делая ее размягченной и податливой... Поэтому Вашего гнева никак не могу разделить. С почтением

Сергий
Благодарю Вас, матушка! Вы утишили бесовские бури, кои воздвигли на нас враги, завистники рода человеческого в дни чтения Канона, с самого начала Великого поста. Мы все оказались жертвами их нападений. Я ещё жестоко простудился, и, отвечая на просьбу родственников написать анонс, писал его с гудящей головой и не слушающимися пальцами, поэтому Михаил Викторович прав, возмущаясь большим количеством ошибок в тексте. Ещё его возмутило, что я воспринимал Вас, тогда ещё ничего не зная о Вас, как ''Девушку с клироса'', но это так и было в реальной жизни. Очевидно, это показалось ему, некиим уничижением Вас, и снобизмом с моей стороны, и он как верный рыцарь выступил в защиту Вашего имени, что у меня вызывает только уважение и почтение. Вы, как Прекрасная дама, одним движением руки, остановили сей турнир, готовый перейти в поединок. Я думаю, мы оба с ним склоняемся в поклоне пред Вами, как перед Прекрасной дамой и гением. А на бесов есть оружие - Крест Христов. Меня это искушение, бури, лишний раз убедили в истинности предпринимаемого дела. Верю, что оно будет с Божией помощью доведено до конца.
Ваше слово утешения бальзамом коснулось сердца, оно умилилось всему окружающему, в том числе и ревностному Михаилу Викторовичу.

Михаил Павлов
Ладно уж, многогрешные, радуйтеся! Не дожил мой гнев до восхода солнца, и пришло мне на ум дополнительные молитвословия отменить

***

3 марта 2017г.

ИСКУШЕНИЕ


На остров, где ни дев-отроковиц,
ни женщины, ни старицы плешивой,
ни женских голосов, ни женских лиц,
ни даже курицы или овцы паршивой,
ни ласточки, ни розовой зари,
ни бабочки, – ты в раже молодецком
отплыл навеки, да сидит внутри
одна особа на седле турецком.
Хоть выветри её, хоть весь елей
пролей на голову, хоть глушани кагором,
всё хи-хи-хи ей, дерзкой, – тем верней
платочком манит с птицей и узором.
…Нет, лучше уж инкогнито, тайком
вернись в тот город и войди в ту реку:
там с палочкой она и с узелком
как раз идёт из булочной в аптеку.
***
Юрий Кабанков
 Олеся, почти невероятно. Спасибо. Вот только, прошу прощения "глушани" - как "сникерсни", - хрипит, как трещинка в фарфоровой чашке, если проверить "на звук"

Сергей Федоров
 Если страсть это одно. А если человек любит, это не угасимая лампада тихого света в сердце. Наверное, для матери ее дети всегда остаются маленькими.
Как раз ''глушани кагором'' передаёт все состояние души, как коров оглушают ударом тока, перед тем как убить. Но стихотворение какое-то печально радостное, даже немного весёлое. Если бы было написано языком драмы, серьёзным скорее всего не производило бы впечатление. А так оно подкупает неожиданным мягким юмором, и автор воспринимается большим другом, соучастником этого приключения. Светлое стихотворение. Вот такая ''несерьезная серьёзная жизнь'' Остаётся светлое впечатление от общения с автором.
Сейчас поэтессы чаще жалуются на жизнь, рвут на себе рубаху, сжигают письма и жизнь.
А здесь какой-то даже Божественный юмор, святоотеческий анекдот. Хорошо!

Сегодня, оказывается день писателя, конечно, поздравляю Вас и желаю сил и здоровья, но больше поздравляю нас, что Вы у нас есть!!! Многая, многая лета!!

Олеся  - Ну, и я Вас поздравляю! Вы же тоже - писатель! Пишете теперь больше моего! 
С.Ф. -  Вы как Королева посвятили меня в рыцари!
Буду теперь об этом всем говорить.




***
ЧРЕВОУГОДНИК

Ты думаешь – просто обжора,
«жиртрест», как о нём говорят:
как щёки надует – умора!
Как брюхо набьёт – так и рад!
Не так-то всё просто! Он – житель
иного пространства, боец,
забытого культа служитель
и храма незримого жрец!
Гляди, как он мир поглощает,
жуёт его, поедом ест,
вгрызается, чревовещает,
глотает, что видит окрест.
А ты: «Барабек! Робин-бобин!» –
считалка затёрта до дыр,
в то время как смерти подобен
инстинкт перемалывать мир.
Пожрёт он любовь и обиду,
свободу и юность – равно,
хорошую девочку Лиду,
Версаль, золотое руно,
кота в сапогах, Фукусиму
и чёрную голь на бобах.
И всё это невыносимо
хрустит и хрустит на зубах.
Всё ловится прочною сетью,
трепещет, встаёт на дыбы
и тут же становится снедью,
прикормом всеядной алчбы.
Но этот толстяк, бестолково
набивший живот, корифей, –
сам жертва пространства пустого,
голодного утра трофей.
***
Стихи вызывают живой отклик, особенно во время поста. И как ни странно - помогают, оказывают действие. Хотя это не гневная, огненная и обличительная проповедь Сованароллы. Тогда бы не подействовало. Стихи почти для подрастающих детей, тем и привлекают. Написаны почти как наставления мамы. И их слышишь, ребёнок просыпается в душе. ''Вот так и надо поступать, как мама сказала''
Вы не можете писать стихи для детей, как Вы говорили, но у Вас восприятие взрослых как детей. Вот и получается, что Вы пишите стихи для Взрослых детей, в такой плоскости Вы ''детская писательница'', а это очень трогает взрослых детишек. Находит отклик. Вы никогда не будете старым, пожилым человеком, даже в девяносто лет. И около Вас будут хорохориться девяностолетние петушки. '' Дух животворит; плоть не пользует нимало''


3 марта 2017г.

ИСКУШЕНИЕ

На остров, где ни дев-отроковиц,
ни женщины, ни старицы плешивой,
ни женских голосов, ни женских лиц,
ни даже курицы или овцы паршивой,
ни ласточки, ни розовой зари,
ни бабочки, – ты в раже молодецком
отплыл навеки, да сидит внутри
одна особа на седле турецком.
Хоть выветри её, хоть весь елей
пролей на голову, хоть глушани кагором,
всё хи-хи-хи ей, дерзкой, – тем верней
платочком манит с птицей и узором.
…Нет, лучше уж инкогнито, тайком
вернись в тот город и войди в ту реку:
там с палочкой она и с узелком
как раз идёт из булочной в аптеку.
***
Юрий Кабанков
 Олеся, почти невероятно. Спасибо. Вот только, прошу прощения "глушани" - как "сникерсни", - хрипит, как трещинка в фарфоровой чашке, если проверить "на звук"

Сергей Федоров

 Если страсть это одно. А если человек любит, это не угасимая лампада тихого света в сердце. Наверное, для матери ее дети всегда остаются маленькими.
Как раз ''глушани кагором'' передаёт все состояние души, как коров оглушают ударом тока, перед тем как убить. Но стихотворение какое-то печально радостное, даже немного весёлое. Если бы было написано языком драмы, серьёзным скорее всего не производило бы впечатление. А так оно подкупает неожиданным мягким юмором, и автор воспринимается большим другом, соучастником этого приключения. Светлое стихотворение. Вот такая ''несерьезная серьёзная жизнь'' Остаётся светлое впечатление от общения с автором.
Сейчас поэтессы чаще жалуются на жизнь, рвут на себе рубаху, сжигают письма и жизнь.
А здесь какой-то даже Божественный юмор, святоотеческий анекдот. Хорошо!

Сегодня, оказывается день писателя, конечно, поздравляю Вас и желаю сил и здоровья, но больше поздравляю нас, что Вы у нас есть!!! Многая, многая лета!!

Олеся  - Ну, и я Вас поздравляю! Вы же тоже - писатель! Пишете теперь больше моего! 
С.Ф. -  Вы как Королева посвятили меня в рыцари!
Буду теперь об этом всем говорить.
***

ЖЕНЩИНА

Вот женщина: что ей до идеала
не додано – она сама взяла.
Гляди – уже у щёк свежо и ало,
и голубая тень у глаз легла.
Бровей цепочки здесь всего капризней,
в реснице каждой – тайное письмо.
Тут что ни прядь, то весть о лучшей жизни,
и знанье древнее здесь говорит само.
Взгляни на женщину – то в дымке, то в лазури,
в цветах и бабочках она ещё нежней.
И ты нуждаешься в подобной процедуре,
душа надменная, с несвежестью своей!
1980

С.Ф. -  У нас есть святоотеческая литература. А Вы уже в 1980 году начали создавать святоматеринскую литературу, в стихах. Есть эпизод, когда старец засмотрелся на красавицу, вокруг которой была толпа поклонников. Ученики старца смутились такому вниманию старца. А он им ответил - Сколько сил и стараний эта дева потратила, чтобы понравиться земным женихам. А мы ленимся украшать свою душу для Жениха Небесного.
В 1980 году почти не издавалась духовная литература, и вот Вы явились просветительницей людей. Хороши стихи и сами по себе, трепетные, нежные. Не писали ли Вы их глядя в зеркало?

Олеся - Сергей, дорогой, нет, это не про меня! Есть такие удивительные женщины, глядя на которых хочется не просто жить дальше, но что-нибудь праздничное сотворить!

***




СНАРУЖИ И ВНУТРИ

Маленькая женщина с сумочкой, с завитком у виска
семенит на зелёный свет, вдыхает запах весны,
а в груди у неё вроде как битва при Фермопилах, – войска
ринулись врукопашную – кровожадны, распалены…
И всё заливает мертвящий стеклянный свет,
и всё оглушает протяжный надрывный стон:
маленькая женщина чает больших побед,
и правоту свою снаряжает, как легион.
Вроде бы каблук у неё сломался, а это прорыв
где-то на левом фланге… Вроде бы у неё текут
батареи в доме, а это, – прорыв
ход подземный, враг уже тут как тут…
Вроде бы на работе сокращения, а это – в крови
полководец лучший рухнул, лежит ничком…
Вроде бы погода паршивая, а это – любви
что-то ни в ком, ни в ком…
***

С.Ф.  - Надо же, даже такие "пакости" жизни поэт воспринимает в образах! Не просто потекли батареи, а это подкоп вражеский! А погода зависит от состояния любви. Сказочная жизнь! С праздником Весны и женственности, матушка!

А когда Вы звонили в ДЭЗ и обьясняли проблему с протекающими батареями, Вас понимали?




Что толку тебе вспоминать обо мне?
Где солнце играло с собой в вышине,
теперь только низкие тучи.
Где били ключи - там стена поднялась,
где юная рощица в поле паслась -
лес вырос, глухой и дремучий.
Что толку тебе обо мне вспоминать?
Не то ж ль, что камни со дна доставать
иль звать двойников и артистов:
« Сыграйте, чтоб так же, как было, – точь-в-точь…
Направьте прожектор: пускай всюду ночь,
а здесь будет свет аметистов.
Верните ж кураж мне! Плесните вина!
Пусть юность, и жизнь, и любовь, и страна
сойдутся, поднимут кимвалы.
Пусть главный герой из-за бархатных штор
на сцену шагнет и читает актер
взахлеб монолог запоздалый…»
…Все пламенем синим сгорело в огне.
Нет больше страны той, а в этой стране
ты – странник, а я – чужестранка.
Смотрю и не верю: то город чужой,
А если что есть у него за душой,
так прежних обид перебранка!
А если и вспомнить, так только о том,
что так и осталось в кармане пустом:
какое-то имя, два слога,
едва уловимый напев соловья,
да веющий ветер – в иные края…
Все это - в присутствии Бога.
***

С.Ф. -Несколько перекликается с книгой Иова. Только в стихах Иов - сама поэтесса, а жена Иова - ее, поэтессы, возлюбленный? Иногда богатство и полнота жизни отнимаются для стяжания Царства Божия.
''Нет больше страны той, а в этой стране
ты - странник, а я - чужестранка.''

''Что толку тебе обо мне вспоминать?
Не то ж ль, что камни со дна доставать
иль звать двойников и артистов:
« Сыграйте, чтоб так же, как было, – точь-в-точь…
Направьте прожектор: пускай всюду ночь,
а здесь будет свет аметистов.''

Если вернуть прошлое ''точь-в-точь'' - не поможет. Мы уже не те. Подобно тому как если бы вернулось ''точь - в-точь'' счастливое детство, но тогда надо было бы играть в куклы, а не получается, и счастья нет, хотя прошлое вернули ''точь-в-точь''
Иногда в подобную ошибку впадают желающие посвятить себя духовной жизни, полагая, что если ''точь-в-точь'' скопировать жизнь IV века, или ходить в лаптях как Серафим Саровский и есть сныть, то благодать снизойдет, и человек будет счастлив.

''Что толку тебе вспоминать обо мне?
Где солнце играло с собой в вышине,
теперь только низкие тучи.
Где били ключи - там стена поднялась,
где юная рощица в поле паслась -
лес вырос, глухой и дремучий.''

Начало к описанию могилы главного героя, надпись на могильной плите. Философский минор, ранее не своейственный поэтессе.

''А если и вспомнить, так только о том,
что так и осталось в кармане пустом:
какое-то имя, два слога,
едва уловимый напев соловья,
да веющий ветер – в иные края…
Все это - в присутствии Бога.''

Только ветер кружил на могиле опавшие листья, и чье-то имя читалось на клочке бумаги валяющейся у прутьев ограды. И все, от человека ничего не осталось.
Ой, какая тоска!
Если бы не ''присутствие Бога'', автор превзошла бы Чехова в описании тупой, бессмысленной жизни. Но уподобилась Марку Аврелию -''Все проходит''
Неужели у автора ''чемоданные настроения''? Или это период как у Льва Толстого? Новый этап в творчестве?
Поэтически все безукоризненно, красиво. И читатели, уловляемые красотою слога, могут за компанию с автором, с удовольствием предаваться размышлениям о бренности сего временного жития. Услаждаться тоской. Но это потому что пример автора заразителен.

Олеся  - О! Сергей, Вы, как всегда, непредсказуемы и неподражаемы! Очень ценю Ваши внезапные интуиции, которые проникают в глубину текста и даже за текст. Даже страшновато! 

С. - Вы говорили, что начинаете писать, и не знаете о чем напишите. Со мной происходит то же самое. Конечно я ни в коем случае не сравниваю себя с Вами. Смотрю на стихи, и не знаю, а что писать-то? Обращаюсь наверх. Сверху диктуют в ответ на мое обращение. Вам нравится. А повторить, что я написал не смогу. Задвижка закрылась. Опять стучать, беспокоить не хочется. Двойственные чувства. Вроде бы и не обманываю, но понимаю, что это как бы и не совсем "мое"


ГОЛОСА
Прицерковное кладбище. Стаи галок, ворон.
Завораживающие картины собственных похорон...
Что же вы так отчаянно жестикулируете,
плачете хором, скопом?
Явно ль меня любили, тайно ли влюблены?..
– Ах, дорогая моя, вы еще так юны, –
вот и мерещатся вам сокрушенные кудри
над вашим гробом!
Сколько заплаканных хризантем, растрепанных фраз!
Полюбите меня за то, что смертна: любой из вас,
затаивая дыханье, к той же прислоняется дверце...
Пусть за меня попросит тот, кто еще не просил.
– Ах, дорогая моя, у вас еще столько сил,
что вам надгробные речи лишь и волнуют сердце!
Юродивая у оградки. Военный на костыле.
Татуированные могильщики копошатся в земле.
Рваные тучи наталкиваются друг на друга,
гонимы к востоку...
Принесите мне лютики, цветки лебеды.
– Ах, дорогая моя, вы еще так горды,
что вам и от нищей чести не будет проку!
1989

''Юна'', - думает о своих похоронах.
''Сильна'', - думает о надгробных речах.
Получаются церковные, Евангельские антиномии. Часто по этому же принципу строятся тексты церковных служб.
Тропарь Рождеству - Дева рождает. Неприступному земля приносит вертеп. Рождается Младенец во времени превечный Бог.
Получается в этих строках ''юность'' и ''сила'' как бы совершают самоубийство, перечеркивают сами себя. Таковы мечтания и парения мыслей автора.
А вот как ''самоубийство'' совершить гордости? Почти не посильная задача, и ставится ли она? Автор совсем не мечтает об уничижении от той же нищей. А мечтает, любуется картинами, какая она красивая будет в гробу, но это уже самолюбование. Тот же вид гордости, которую именуют сатанинской твердыней. А в таком состоянии душе нельзя уходить в вечность, это вечная гибель. И правильно "Голоса'' говорят - Ах, дорогая, Вы такая юная ещё, ничего не понимаете, оставьте эти романтические, театральные штучки с гробом, работать надо над собой, а не любоваться собой в гробу!

Но как это все знакомо!. Аз, пишущий сии строки, тоже не раз представлял, как Прекрасная дама придёт попрощаться к моему гробу, и какие слёзы будут проливаться. Даже у самого навертывались слёзы на глазах. Хотя не юн, не силён, но все ещё горд.
Хорошее стихотворение, находит отклик в душе. ''Это обо мне''
Замечательны ''Татуированные могильщики, копошащиеся в земле''
Да, это какое-то юношеское занятие играть в свои похороны!. А когда придётся не играть, а по настоящему? Каково это будет?

О. - Вот-вот, именно об этом! Спасибо, Сергей!
Не за что! Это Вам спасибо!
О.- Мы прямо как Чичиков с Маниловым!
С. - А Вы уже пишите о нас? Соединяете Манилова с ''героем Достоевского''? Интересно было бы посмотреть.
Серову боялись позировать, потому что он вытаскивал душу человека. У Вас тоже хирургический подход. Страшновато.

ПРОЩЕНИЕ

Когда бы ты, тогда б я всё
могла простить, забыть могла!
Когда бы ты, тогда бы я могла бы по водам пройти
и ветвь оливы золотой из уст моих, из губ росла,
как волосы на голове, до звезд, до бездн почти...
Свидетели моих скорбей –
о, как бы раскрывали рты!
И утешители мои – все шесть роскошных крыл!..
Но белизну своих одежд, но чувство правоты
ты, словно пестрый шар, надул,
как чучело, набил.
Так что ж, раз это Бог судил,
раз это Бог отвел,
так и шептать: “Избавил Бог”?
“Все к лучшему” – шептать?
Пока с велюровым шмелем внутри
шиповник не зацвел,
пока олива, почернев, не начала роптать!..


С.Ф. -  Трудно поверить, что это автобиографическое стихотворение.
Некиим ключом к пониманию сих наполовину миражных причудливых образов могут быть строки

''раз это Бог отвел,
так и шептать: “Избавил Бог”?
“Все к лучшему” – шептать?''

В то же время в них свидетельство личного переживания.
Не очень высокую оценку обьекту своих переживаний даёт автор.

''Но белизну своих одежд, но чувство правоты
ты, словно пестрый шар, надул,
как чучело, набил.''

Впечатление, что автор написала эти стихи для самой себя, о только ей ведомом событии, как зарубку на память, подведение итогов, озвучивание, вынесение приговора, и совсем не хочет посвящать в это читателей.
Красиво, но скрыто, не договорено. Читателю остаётся только туман, размытое изображение.

Оливковую ветви голубь принёс Ною, как знак избавления от беды, знак надежды.
А в этих стихах олива начинает чернеть и роптать. Роптать, потому что идеал порушен, разочарование в том, кто был идеалом?
Очередной сеанс фильмов Тарковского. Красиво, но ничего не понятно. Не для средних умов, не для жены Когановича, не для журнала "Работница''
Но впечатляет!

Олеся - Тсс!

С. -Может быть это стихи о бывшем духовнике автора, перешедшим в католичество?

  Это ''Тсс!" , наверное, исполнено высшего смысла и значения, но приземленному уму не доступно, очевидно только избранным. Очевидно, оно не является выражением гнева. Скорее в нем мягкость, тишина и покой, которые обозначены через чередование шипящих ''с-с'' Какое безошибочное чувство меры, - если бы ''с'' было бы хоть на одну больше, то в интонации появился бы угрожающий оттенок, ассоциирущийся с шипением змеи. Но нет, котороткое , тихое, мирное ''Тсс!" Тишина и безмолвие, и ''Тсс!" некое предупреждение не нарушать безмолвия и покоя. Повторюсь, в этом ювелирная точность. А если бы ''с'' было на две больше, это был бы вульгарный свист, или посапывание спящего человека. Красота в соблюдении меры, в пропорциях. Чувствуется рука гения даже в этом. Кто ещё мог так же ответить?!!


ХХХ

 

Что ж ты, как яблочко, катишься, котишься,
в ров упадая ничком?
Ах, Украина, когда ж ты воротишься,
пусть и с подгнившим бочком?
Здесь за тебя литургии заказаны,
спеты молебны, поверь,
и панихидами общими связаны
братья навеки теперь.
Слышат теперь твои дети убитые
Заупокойный Собор,
смотрят, пеленами смерти увитые,
в щель меж мирами, в зазор.
Пробуют крикнуть в него, в полнолунную
ночь, но не звуки, а дрожь:
– Что же ты самоубийцей безумною
голову в петлю суешь?
Выкурить эту заразу смертельную,
эту дикарскую сныть,
и самопальную, и самодельную
пушку возмездьем забить.
Чтобы над адом разбуженным, вырытым
Архистратиг Михаил
каждого, кто здесь челомкался с Иродом,
мёртвой водой опоил!
***

''и панихидами общими связаны
братья навеки теперь.''
Вековая, ещё со времён Булгакова тема Украины. Прямо-таки какая-то особенность Украины, особая характерность гражданской войны. Поели галушки, попели песни после горилки, и пошли убиват брат брата. Потом опять стали петь песни. Такую гротескность подметил Михаил Булгаков. В России гражданская война была жощще и определеннее.

''Слышат теперь твои дети убитые
Заупокойный Собор,
смотрят, пеленами смерти увитые,
в щель меж мирами, в зазор.''

Та же тематика в "Белой гвардии'' Булгакова. Суд Божий на небесах. Сон Алексея Турбина.
''Один верит, другой не верит, а поступки у вас у всех одинаковые: сейчас друг друга за глотку, а что касается казарм, Жилин, то тут как надо понимать, все вы у меня, Жилин, одинаковые — в поле брани убиенные.''
Два гения Русской литературы Булгаков и Олеся Николаева с промежутком времени в сто лет, каждый по своему своими средствами описывают трагедию гражданской войны, переходящую, обретающую краски душевной абсурдности. Жестокость и душевность. И только при Божественном измерении абсурдность получает обьяснение.Только земными понятиями ничего невозможно обьяснить. Булгаков прикоснулся к тайне, и поэтому его произведения вечны. Но он прикоснулся к тайне со стороны тёмных сил, Олеся прикоснулась к Тайне, со стороны Ангельских сил.
Как-то не случайно является образ Михаила Архангела. И тоже с промежутком в сто лет. Союз Михаила Архангела в Булгаковские времена, и Архистратиг Божий в стихах Олеси.
Тема Государя тоже затрагивается обоими авторами.
''Чтобы над адом разбуженным, вырытым
Архистратиг Михаил
каждого, кто здесь челомкался с Иродом,
мёртвой водой опоил!''

У Бунина, в его Окаянных днях, нет такого мистического понимания истории, нет прикосновения к Тайне, какие есть у Булгакова и Олеси Николаевой. Хотя Бунин вживую описывает годы революции, и тоже гениально. Но без тайны мирозданья.
Поэты пророки. Может быть по пророчеству Олеси и доживем до времени, у видим как
''Украина воротится, хотя и с подгнившим бочком''
16 марта 2017г


Детские пророчества на свою голову

Olesia
В воскресенье иду выступать перед детьми нашего прихода в Переделкино. Стала вспоминать свои детские и юношеские стихи. Отыскала вот это.

СВАЛКА

Что-то на свалку сносили усилием дружным.
Бывшим хозяевам вдруг оказалось ненужным:
заяц безухий и клавиши в пыльном мешке
рама, сундук, абажур и растенье в горшке.

Люди пройдут мимо свалки и снова пройдутся
и оглянутся, и вещи им вдруг приглянутся,
и пригодится им заяц и то, что в мешке,
рама, сундук, абажур и растенье в горшке.

Зайца зашьют, и для рамы картина найдется,
весело лампочка под абажуром зажжётся,
клавиши впору придутся, и дрогнет струна,
кактус воспрянет, и встанет сундук у окна.

Жизнь продолжается, жизнь начинается снова;
то, что утрачено, вновь обретается; слово
вновь наполняется смыслом и хочет звучать.
Всё, что отвержено, стало бесценным опять.

Так и в душе нарождается чудная сила:
то, что растоптано, то, что поругано было,
снегом сияет, летит, не касаясь перил, –
словно бы кто-то её подобрал-полюбил!
***

Сергей Федоров

Это скорее для юности стихи. Юность это старость детства.
"Все,что отвержено, стало бесценным опять"
В детстве ещё нет отвержения жизни, нет нигилизма. Поймут ли Вас дети, если Вы будете читать им эти стихи? Бородатые дети очень поймут.
***

Вынужден взять свои слова обратно. Достал тетрадочку, в которую матушка записывала мои стихи и''прозу'' в шесть с половиной лет. И прибалдел!!! Что я на свою голову напророчил!! И откуда знал?!!! Сейчас в шестьдесят два года вижу это свершившимся в жизни. Хоть кто-нибудь отвлёк бы меня тогда! Но не пролетела мимо ни бабочка, ни птичка, которые спасли бы меня от себя самого и роковых пророчеств.

14 марта - 1962 год.

ГРУСТЬ И ЖИЗНЬ

Мне грустно, жизнь, мне грустно!
Но ты меня так родила.
И я люблю, когда мне грустно.
И я не буду жениться н когда.
Но мы с тобой, жизнь, друзья!
Но нам придётся расстаться.
Меня положат в гроб или в могилу.
Но все останется моё.
И ты меня, жизнь, будешь помнить всегда!

18 марта-1962 г.

ЧЕЛОВЕК ЛЮБИТ ПИСАТЕЛЕЙ, КОТОРЫЕ БЫЛИ РАНЬШЕ.

Писатели, я вас люблю.
Таких, которые были раньше.
И я люблю ваши грустные слова в стихах.
И я люблю обыкновенные слова.
Но тоже, которые приближаются к грустности.
Я ваши грустные рассказы покупаю,
И стихи покупаю тоже.
Я тоже хочу быть писателем.
И я буду сочинять
Только грустное всегда!

***

19 марта 2017 г.

Олеся! Мне позвонила сестра Оля и стала взахлеб пересказывать Вашу повесть ''Секрет'' обольщения'' Я был ошеломлен, восхищен, потрясен. И кусал локти, что не приобрёл эту книгу ''Себе назло'' на Вашем творческом вечере. Немного сбил анонс, что это рассказы о женских судьбах. Жажду как можно скорей прочитать ее. Вы ни единым словом не обмолвились, что тихо-тихо пишите обо мне. Даже немного обижался тому, что год назад Вы высказывали такое пожелание, и потом полное молчание об этом замысле. Как будто я перестал для Вас существовать. И вот такое потрясение, явление ''меня народу'' и мне самому. Профессор Клебанов поздравил меня с тем, что теперь я вечности. Даже со слов Ольги я понял, что в книге проявилась вся Ваша аналитическая, хирургическая наблюдательность, которая меня всегда восхищала, и в книге я у Вас не елейный герой. А человек из реальной жизни. Буду срочно искать, где можно приобрести книгу.
Сбылся Ваш пророческий сон о куклах на пианино, в чёрном фраке и красном платье. Он тогда произвёл на Вас сильное впечатление, но Вам тогда он был непонятен. Я вам ответил, что этот сон к тому, что Вы напишите обо мне, о нас роман. И вот фантастическое воплощение его в жизнь. Даже не верится.



24 марта 2017 г.

К Олесе

Олеся! Я пошёл в библиотеку спрашивать Вашу новую книгу ''Себе на зло'', поскольку Вы просили меня не покупать, Вы мне подарите ее. Вокруг меня водоворот переживаний. Кому-то смешно, у кого-то ''вулканический взрыв эмоций'' и ''чувства восхищения и благодарности автору, обиды и жалости'' это надо понимать в мой адрес. Кто-то недоговаривает, купив, и прочитав ее. Кто-то специально не говорит, чем все кончилось. Советуют подготовиться, выпить коньяку с маком.
Я перешёл через дорогу и попал в библиотеку в доме напротив своего дома. Больше всего меня поразило, что библиотекарша за средний возраст ничего о Вас не знает. Я стал заниматься просвещением, упомянул Ваш роман ''Меценат'', и что он через год после выхода в свет реализовался почти буквально в жизни, был убит реальный настоятель монастыря игумен Даниил. Похвастал, что ищу повесть ''Секрет обольщения'' потому что это обо мне. Добавил, что люди о которых Вы пишите, быстро погибают. Так что неизвестно какая будет теперь моя судьба. Без тени улыбки библиотекарша посоветовала мне купить и носить с собою перцовый баллончик. Спросила, а как же оскорблённые чувства верующих, Ведь это Вы навели на игумена смерть? К Церкви она относится настороженно, особенно к Высшему священноначалию, не верит ни в какие голоса свыше. Не смогла читать Библию, быстро возмутилась духом и отложила Книгу. Я упомянул ''Исповедь блаженного Августина'', нет тоже не знает. Я опять был поражен, ведь это классика мировой литературы три Исповеди, Блаженного Августина, Руссо и Толстого.
Меня порадовало то, что мою ''Арбатскую старушку'' быстро разобрали в библиотеке. Года три назад я приносил экземпляры книг.
Большинство знакомых и друзей, родственники прочитали ''Себе назло'', двусмысленно поздравляют меня с обретением вечности, а я ''главный герой'' остаюсь в полном неведении, да ещё перцовый балончик советуют купить, против нападения!
На всякий случай, - я не буду винить Вас в своей смерти, только жаль если повесть так и не прочитаю!

На фото дом, в котором я живу. Пока...


Олеся - Сергей, ну к чему это всё? Я Вас разочарую: это НЕ О ВАС! Пожалуйста, не надо больше возвращаться к этой теме.

С. - Я немного перешутил, чуть утрированно изложил посещение библиотеки. Но все так и было. Теперь буду думать, как бы мне прочитать самому?

***


27 марта 2017 г.

ЭТЮД

Он с неких пор живых сторонится,
незримых – отгоняет взмахом,
то кличет сон, а то бессонницу
своим прикармливает страхом.
То мёртвых позовёт в компанию,
как только ветры завывают,
и слуги по его желанию
на две персоны накрывают.
Лишь дверь резная закрывается,
им слышится – как бы сквозь пенье,
как говорит он: – «Всё – сбывается
слова, желанья, помышленья!
Но дух больной не может вынести,
сведённый в ад, на небо взятый,
ни этой щедрости, ни милости,
ни воздаянья, ни расплаты!
Когда-то я как высшей почести
просил себе уединенья,
и вот теперь я, одиночество,
заложник своего хотенья…»
У двери слуги неприкаянно,
крестясь, вздыхают суеверно:
ведь кроме самого хозяина
там никого и нет, наверно?..
…Лакей наутро улыбается,
к кухарке подбираясь рыжей:
– Слыхала ли? Мечта – сбывается!
Руками тянется, бесстыжий!
***
Интересно кому, или о ком Вы написали сии стихи? Ясно, что не даме - ведь
"Он с неких пор живых сторонится,
незримых – отгоняет взмахом,"

''Но дух больной не может вынести,
сведённый в ад, на небо взятый,
ни этой щедрости, ни милости,
ни воздаянья, ни расплаты!''

Человек болящий. Пугающий прислугу, тем что покойников приглашает на трапезу, и беседует с ними.

''Лишь дверь резная закрывается,
им слышится – как бы сквозь пенье,
как говорит он: – «Всё – сбывается
слова, желанья, помышленья!''

Немного похож на Гоголевского Плюшкина.
Эк, куда Вас занесло! В мистику. Кто на Вас оказал такое сомнительное, миражно прелестное воздействие? Булгаков не Ваш писатель. Кто-то в реальной жизни?

''Когда-то я как высшей почести
просил себе уединенья,
и вот теперь я, одиночество,
заложник своего хотенья…»

Кульминация всего стихотворения.
И кажется она попадает на золотое сечение. Это высший пилотаж. У Скрябина в его музыкальных произведениях кульминация попадает на золотое сечение, чуть ли до татков. Вы это делали сознательно или интуитивно?

Бог наказывает человека исполнением его желаний. Сколько примеров этого особенно в духовной жизни.
Передо мной был пример, когда человек возжелавший монашества, в Болгарском монастыре заскучал. Бросил монастырь, вернулся в мир, к любимой женщине, ставшей матушкой с двумя детьми. Разбил семью будущего священника в Джорданвиле, родил ещё двоих, и вроде и счастлив был в семейной жизни.

Что-то и от Пиковой дамы здесь есть.
Ветры завывают, сквозь пение, церковно плхоронное, слуги слышат
''как говорит он: – «Всё – сбывается
слова, желанья, помышленья!''

Явление умершей графини Герману.

Что с Вами? Какие-то подозрительные сюжеты Вас стали привлекать! Или идёте вослед Пушкину? Вы не забывайте, что если Вы займетесь мистикой, то и шесть тысяч Ваших подписчиков займутся мистикой, могут быть психические обломы, как у почитателей Кошпировского. Вы как бы себе и не принадлежите.

''У двери слуги неприкаянно,
крестясь, вздыхают суеверно:
ведь кроме самого хозяина
там никого и нет, наверно?..''

Динамично переданы смятение, страх людей. Опять Герман.

''…Лакей наутро улыбается,
к кухарке подбираясь рыжей:
– Слыхала ли? Мечта – сбывается!
Руками тянется, бесстыжий!''

Утро, улыбки, рыжая кухарка, как рыжее солнце. Наверное, главный герой помер.
''Мечта сбывается'' у прислуги. Как если бы помер Плюшкин на радость прислуге
''Руками тянется, бесстыжий!''
Жизнь продолжается. Народятся рыжие дети, и будут только вспоминать сумасшедшего барина.
Какие-то странные нотки у Вас появились, Матушка! Приводят в недоумение. Вспоминается, что Александр Сергеевич любил играть в карты, и наверное гадание по картам. Нагадала же ему гадалка смерть от белого человека. Немного смутили. Или так вошли в образ? Сегодня же день театра!

 
Olesia Nikolaeva Какой Вы даете неожиданный сюжетный поворот...

 
Сергей Федоров-Мистик А мне показалось, что это железная логика этого стихотворения



ХУДОЖНИЦА. ОБ ОТКРОВЕНИЯХ В ИКОНОПИСИ
                Мария Александровна Алмазова и ее школа.

 (В связи с категорическим возражением главного персонажа этого очерка, автору пришлось изменить имена и фамилии людей, о которых он пишет в этой статье.)


В 1978 году я оказался в стенах студии «Палитра» Д.К. «Серп и молот», которую возглавляла Мария Александровна Алмазова, хрупкая женщина невысокого роста, с огромными глубокими глазами, восхищенно смотрящими на мир, художница, всю душу, вкладывающая в живопись, и служившая Искусству как Божеству, жившая этим служением и раскрывающая свой дух, приобщением Истине и Красоте. Детскость и восторг перед красотой в ней сочетались с огромной силой воли, дисциплиной и незаурядным умом. Она была похожа на свою тетку гениальную пианистку, ушедшую из жизни в самом расцвете жизни и творчества. Ее отличали безошибочный вкус, высокий уровень образования и гипнотические способности видеть другого человека и художника.
Мария Александровна окончила Текстильный институт, поэтому учила нас мыслить такими категориями как ритм картины, цвет, пространство, контраст, орнаментальность. Приучала к понятию сверхзадачи и тому, как элементы живописи работают на эту сверхзадачу.
Однажды в залах Третьяковской галереи разбирая картину Иванова «Явление Христа народу», заметила, что фигура Христа на дальнем плане настолько второстепенна, что явление Мессии здесь нет. На первый план выставлены раздетые люди (не обнаженные, а раздетые, с тщательно выписанными спинами), которые в два раза превосходят фигуру на дальнем плане. Ведь художник ставил цель изобразить явление Бога, преображение всего мира, изменение мира, – а здесь фигуру Христа затмевает своей массой и сложностью большое дерево, занимающее весь центр картины. Фигура на дальнем плане ничем не отличается от остальных фигур. Можно было бы назвать «Явление Платона народу» или какого-нибудь другого философа. И сам художник понял, что картина не получилась, потому и не хотел ее заканчивать.
(Если бы вместо фигуры человека на дальнем плане стояло бы небольшое деревце, кипарис, ничего бы в картине не изменилось.)

Есть фигура на дальнем плане, нет ее, ничего не изменится. А если вы уберете фигуры раздетых людей, хотя бы одного на первом плане, картина рухнет. Ваш глаз, хотите вы этого или нет смотрит в первую очередь на голую спину, которая более тщательно выписана, и больших масштабов, чем фигура некоего человека на дальнем плане. А это недопустимо.  На картине главным героем становится голая спина. Но людям часто застилает глаза литературная фабула. Если бы перед человеком был ковер с роскошным узором, то он никогда бы не посчитал второстепенную деталь, где-то на переферии главным содержанием узора. Так видит глаз. И это законы композиции.

Если на картине закрыть маленькое пространство воды, то становится непонятно, что делают голые люди на каменистой земле, наверное принимают  солнечные ванны. То есть и крещения Иоанном здесь нет. И уж очень тщательно прописаны одежды персонажей на первом плане, так тщательно, что эта одежда начинает существовать сама по себе, имеет собственное бытие, когда уже персонаж  существует для одежды, а не одежда для персонажа. И слегка размытая фигура на дальнем плане не может конкурировать с застывшими складками и ярким многоцветием одежд первого плана. Она, фигура, становится "бедной родственницей" по отношению к "первачам и вожакам", фигурам первого плана.  Своей чудовищной протокольной  выписанностью давят складки, давят голые тела, утрачивается смысл картины. Есть явление голых спин, но нет явления  Христа народу (в том числе и зрителям).

Так и в картине Поленова «Христос и грешница» главным становится пейзаж, каменные здания и кипарисы, а фигура Христа смешивается с толпой и становится второстепенной и малозначащей, чего не может быть по смыслу.
В другой его картине «На берегу Тивериадского моря» огромные голубые пространства неба и воды поглощают фигуру человека. Пропадает его значимость. Светит солнце. На море штиль, во всем покой и безмятежность. Вроде бы и спасать человечество не от чего. Все хорошо и так. Художник тщательно изображает камушки на берегу. Это картина на пленэре и только. Все поверхностно, и абсолютно не выражен смысл пришествия Христа как Спасителя человечества.
   Очень часто люди подчиняются заданности, которую им сообщает название картины. И как бы одевают «сюжетные очки». На картине один человек прижимает к сердцу другого, но оказывается он его не прижимает, а убивает. Тот, который обнимает, в черном, а которого обнимают в розовом кафтане и зеленых сапожках. Они полулежат на коврах. У человека в розовом кафтане совершенно инфантильное лицо, человек в черном прижимает к себе его раненую голову, целует ее, пытаясь руками закрыть рану и остановить кровотечение. Должно быть, человек в розовом кафтане и инфантильным лицом это больной, похоже слабоумный, ударился головой о сундук, и тот, который в черном, его отец, вскочил, опрокинув кресло, и обнимает любимого сына. Мы видим обезумевшего от горя отца. Однако почему-то впечатления это не производит. Почему? Если отрешиться от сюжета, а смотреть на построение картины, на живописные элементы, то мы видим, что весь центр картины занимает большое розовое пятно, его много, кафтан царевича, и оно находится на фоне теплых ковров.
Большая масса розового цвета на теплом коричневом фоне вызывает чувство уюта, покоя, даже нежности. А это главное цветовое решение всей картины, таков ее колорит и он не соответствует заявленной сверхзадаче. Подумать только: «Как так, отец убивает сына? Какой страшный конфликт. Трагедия. Какие должны быть контрасты, выражающие состояние дикой ненависти, столкновение двух людей». Но у нас здесь этого ничего нет. Человек с инфантильным лицом и в розовом наряде не может быть противоборствующей стороной.
Отец обнимает сына, какое же это столкновение? Вроде бы трагедия в лице отца, но наряду с лицом, художник тщательно и любовно выписывает изумрудного цвета сапог на первом плане, золотые узоры и гвоздики, и также тщательно изображает узоры на коврах, так что лицо уходит на второй план. А это недопустимо, потому что лицо человека и сапог несоизмеримы по своей значимости. В этом талант художника, видеть, что главное в образе, а не в бездумном фотографическом изображении материи, как таковой.
(Если бы Иван Грозный обнимал Шамаханскую царицу в розовых одеждах, это была бы хорошая любовная картина. Старик, сгорая от вожделения, в нетерпении вскочил с трона, опрокинув его, отбросил посох, и на персидских коврах  прижимает к сердцу младую деву. Все бы работало на образ. С таким же успехом он мог бы обнимать «Девочку с персиками» в розовой блузке. Это был бы любящий дедушка, обнимающий внучку. Если бы в розовых одеждах царевича были бы резкие тени, контрасты, разная интенсивность освещения, где-то всполохи цвета, где-то приглушенность, это сразу бы сообщило драматизм изображению. Но ничего этого нет. Мы смотрим на бессмысленное розовое пятно в центре картины, и никакой трагедии не переживаем. Сочувствуем тому, что молодой человек ударился об угол сундука до крови, и любящий отец прижимает его голову к сердцу. Никто никого не убивает в картине. Можно сказать, что сын в припадке эпилепсии разбил себе голову, и обезумевший от горя отец прижимает его к своей груди.)
Очень устойчивы вертикали стены, изразцы, очень устойчива, основательна и домовита печь вся в завитушка. Все стоит прямо, вертикально, ничто не рушится, нет катастрофы. От художника зависит в каком ракурсе дать ту же печь, какие контрасты, освещение ей придать, чтобы возникло ощущение катастрофы. У Репина  бездумная констатация факта, "материя как таковая"
2 вариация) Мать целует поранившееся дитя и прижимает его к сердцу. Отец прижимает к сердцу раненого сына, закрывая его рану руками. Состояние, выражающее любовь и заботу. Нельзя сказать, что на этой картине отец убивает сына. Это надо придумывать зрителю, сочинять свою картину.
Из книги Толстого «Князь Серебряный» выходит, что сын Грозного Иван был достаточно мерзкой личностью, и даже если исторически он действительно носил розовый кафтан, художник, как мыслитель не должен сообщать ему женское начало, одевая во все розовое. Суриков, Врубель пишут женщин в розовом, но для изображения гнусного человека это неуместно. Слишком много розового «зефира» для того, чтобы в картине была драма, столкновение между людьми, приведшее к убийству. Отрешенно, какое может быть столкновение между черным цветом, ряса Грозного, и розовым, кафтан царевича? Между черным и розовым не может быть конфликта, напряжения, столкновения. Розовый цвет против черного слишком инфантилен, беспомощен. И такую инфантильность и беспомощность мы видим в царевиче. И мы видим, что сильная личность Грозный обнимает, прижимает слабого, беспомощного царевича, любимого сына. Таким его изобразил Репин. Нет конфликта, картина кажется не соответствующей названию, которое дал ей художник.

Старик в черном, как младенца обнимает мужика в розовом. Кстати розовый цвет цвет младенцев, розовые одеяльца, шапочки. И вот-вот, покачиваясь, запоет колыбельную: "Баю- баюшки - баю не ложися на краю" Хороший штрих для авторского кино, сцена сумасшествия.

         
Невозможно представить себе царевича Алексея, в картине Ге «Царь Петр допрашивает царевича Алексея», в розовых одеждах. Вертикальное положение царевича и концентрация черного цвета, сообщают ему силу и монументальность. И Петр не может пробить этот столб, он «бьется об него головой», но ничего не может сделать. Более того, Петр снизу вверх смотрит на сына. В фигуре Петра, хотя он и сидит, некое винтовое движение, он почти бежит от сына. Именно от него, а не «наезжает» на него, он уступает сыну. Здесь столкновение статики, Алексей, и динамики, Петр. Причем динамика слабее статики. И если бы не опущенные руки, и взгляд внутрь себя, то царевич был бы очень грозной силой. Если бы Алексей смотрел на отца (сверху вниз), они бы поменялись местами функционально, он был бы допрашивающей стороной. Здесь налицо конфликт. И здесь оправданы пыльные, черные сапоги Петра, (инородные всей окружающей роскоши), это путь, движение, и эти сапоги растопчут все на своем пути, в том числе и сына. Хотя на самом деле Петр как пропеллер готов бежать от сына, движение  "пропеллера" направлено от Алексея, а не на него.Тогда бы был больший конфликт.  Петр уступает сыну, почти бежит от него.Черный цвет кафтана царевича Алексея, не разбиваемый ничем, "сильнее" зеленого с красными отворотами кафтана Петра. Если бы царевич был в розовых одеждах, этот конфликт исчез бы начисто. Функция розового цвета в большом количестве это радость. И если человек, глядя на розовое, говорит о трагедии, он обманывает самого себя. Все равно как если бы о мажорной музыке мы говорили, что это глубокий минор.

На  празднование юбилея Гончарова, автор увидел акварельное изображение Обломова в красном халате, и поразился какое несоответствие красного человеку-слизняку с золотым сердцем. Скорее уместны были бы бежевые, оливковые, "домашние" цвета.
Красные цвета соответствуют изображению очень сильных энергичных людей  - "Великий инквизитор" Эль Греко, "Портрет папы римского Иннокентия" Веласкеса, "Портрет археолога Микеланджело Ланчи" Брюллова,  но никак не  Илье Ильичу Обломову.
Вряд ли кому-нибудь из художников пришло бы в голову одеть палача и убийцу Ричарда III в  одежды розовых "детских" цветов.
Иван Грозный и сын его Иван были  двумя пауками, убийцами и мучителями людей, сынок был весь в папашу, и изображать его в розовых одеждах положительным героем, как это сделал Репин, это не соответствие "историческому реализму"      

Так же неуместна по смыслу розовая доминанта в картине Паоло Веронезе  «Оплакивание Христа» в Эрмитаже. Треть картины занимает молодая женщина с золотыми кудряшками, с выставленной вперед обнаженной ножкой, одетая в роскошное розовое платье, завораживающее нас своими складками и переливами. Это главный действующий персонаж в картине. Тело Христа по сравнению с ним оказывается на втором плане, почти в тени, только Его освещенные голени выступают на первый план. Неприлично на похороны приходить в таком платье. Лица людей оплакивающих Христа очень благодушные. Зажатое пространство. Фигуры задавили собою Христа. А Его тело по цвету сливается с цветом ткани и с землей. Происходит задавленность и заземленность. Здесь нет будущего воскресения Христа. Это не простой человек, Он же воскрес. Но ничего подобного в картине нет, а главным объектом изображения стало розовое платье молодой женщины, и выставленная вперед обнаженная ножка. (Наверное, возлюбленной Паоло Веронезе.)
   В зале Рембрандта друг против друга висели картины «Возвращение блудного сына» и «Пророк Нафан обличает царя Давида». Мария Александровна обратила наше внимание, какая разная функциональность красного цвета в разных сюжетах. Если в «Возвращении блудного сына» красное тяготеет к оранжевому, цвет очень уютный, согревающий и это сама любовь, то в «обличении царя Давида», а обличает его пророк за прелюбодейство и убийство, в этом сюжете красный цвет очень жесткий, агрессивный, с глубокими тенями. Я заметил, что тут не только разные сюжеты, но и разные Заветы. Новый завет это Завет любви, а Ветхий завет жесткий.
В Третьяковской галерее, разбирая икону Рублева «Архангел Михаил» она мучительно думала: «Почему красный плащ? Почему красное?», и только, когда ей подсказали, что Архангел Михаил вождь воинства небесного, вздохнула с облегчением, тогда все становилось на свои места.
А с картиной Эль Греко «Апостолы Петр и Павел» вышло некоторое недоразумение. Глядя на красный, очень драматичный, цвет плаща одного из апостолов, Мария Александровна функционально связала его с историей отречения Петра, волнением чувств и скорбью духа. Для выражения этой драмы совсем не подходил плащ другого апостола золотисто-зеленного цвета, взвывающий чувство тихости и умиротворенности. Это были два основополагающих цветовых пятна картины, главные объемы, главные функции. С этого она и начала разбор картины. Но символика рук определяла, что в красном плаще все же апостол Павел, а не Петр, он опирается на книгу закона, а Петр держит ключ. Тогда Мария Александровна прекратила разбор картины, полагая, что умиротворенный цвет не выражает евангельской истории связанной с отречением Петра. Картина выполнена в реалистической манере. Это не икона, где все меняется, поскольку выражен духовный мир. И там уже Петр оправданно в золотисто охристых одеждах, поскольку там уже нет ничего земного.


 Функционально оправдан розовый цвет одежд в картине Джорджоне «Юдифь». Красота и молодость здесь приобретают духовное и вселенское значение. Фигура Юдифи стоящая на первом плане во весь рост, и занимающая собой почти всю картину, уравновешивается бесконечным пространством за ней. Вселенская перспектива это и небо, духовное небо, и земля, всечеловечество. Поэтому Юдифь приобретает такую значимость. Она прячет меч за складками одежды, это не воинственный меч, изящная нога касается головы Олоферна, голова написана без какого-либо натурализма, ее сразу почти и не видим. Все это говорит, что подвиг совершен во имя этой красоты. Овалы в картине создают спокойствие и ясность, и только красные складки одежды Юдифи внизу говорят о волнении крови.
Прием, когда мощная фигура занимает первый план картины и уравновешивается бесконечностью пространства, и тем самым приобретает вселенское значение довольно часто использовался старыми мастерами, в том числе и Тицианом в его картине «Святой Себастьян». Здесь страшный драматизм, гибнущая красота. Причем конфликт дан не на земле, а небесами. Самое светлое место в фигуре Себастьяна это сердце. (Сердце престол Бога в человеке). Сочетание теплого и холодного, неравномерность освещения тела усиливают драматизм происходящего. В конце жизни Тициан писал уже больше не кистями, а пальцами, усиливая выразительность и силу мазка, сообщая фактурность материалу. Тем более было удивительно видеть его изображение Христа Царя мира с очень четко выписанным двуперстием. Это сначала удивило Марию Александровну, но потом она решила, что двуперстие это догматическое изображение двух природ Христа, Бога и человека, а в догматах не должно быть никакой расплывчатости, все должно быть очень ясным. Потому так ясно и двуперстие.
Но в залах Третьяковской галереи, когда мы смотрели икону Дионисия «Спас в силах», она обратила наше внимание что рука Спасителя с двуперстием, написана очень тепло и мягко. Это говорит о том, что Суд,Страшный Суд будет милостивым. Этого не было в иконе с таким же сюжетом у другого мастера.
Нас потрясало «Распятие» Дионисия, «Летящий Спас», тело Христа превалирует над всеми, и оно просто возносится на кресте. Очень точно дано соотношение креста и рук Спасителя. Крест здесь уже не является тупым оружием казни, а скорее нашим искуплением, почему такая мажорная, почти праздничная гамма. Дионисий понимает смысл происходящего, значение совершившегося события, поэтому руки Спасителя даны так, что перекладины креста образуют с руками крылья. Невероятно красива линия ног, они не согнуты в коленях, а вытянуты по диагонали, и это дает ощущение победы, добровольного восхождения на крест. Если бы тело Христа висело на кресте, а ноги были бы согнуты в коленочках, это было бы поражением. У Дионисия это восхождение и наше искупление. И совсем не так решается «Распятие» у другого иконописца, в иконе висящей в этом же зале. Там крест превалирует над всем. Орудие казни становится главным в иконе. Тело Христа на руках свисает с креста, голова опущена, в противоположность иконе Дионисия  здесь ноги согнуты в коленях. Мы видим перед собой казнь и поражение. Пропадает духовный смысл события, который видел Дионисий, добровольное восшествие Христа на крест, ради нашего спасения. Ведь Христос воскрес и вознесся. Это главное, это сверхзадача. В иконе Дионисия страдание и радость соединены друг с другом, и одно без другого не существует.( Это кстати христианский путь)
  После разбора икон Андрея Рублева у нас зашел разговор о Леонардо да Винчи, как о гении европейской культуры, на что Мария Александровна заметила, что если Леонардо видел Бога в человеке, то Андрей Рублев видел непосредственно Самого Бога.
Это говорилось в 1978 году убежденной толстовкой, за десять лет до канонизации Андрея Рублева.
На занятия Марии Александровны в Третьяковской галерее приходили ее друзья адвентисты седьмого дня, свято чтущие субботу и отвергающие иконопочитание. Им она объясняла, почему иконы не являются идолами, а являются образами, возводящими к первообразам. Мария Александровна хорошо знала «Иконостас» Флоренского, что для 1978 года было редкостью.
В 1978 году произошло мое обращение в христианство, после встречи с архимандритом Таврионом Батозским в Преображенской пустыни.
Мы часто спорили с Евгенией Александровной о Церкви, о христианстве. Восхищаясь древнерусским церковным искусством, она считала, что церковные обряды придуманы людьми, это костыли для больных, и ей это совершенно не нужно. Она бывала в церкви на литургии, и как Лев Николаевич Толстой, тоже считала, что это иллюзии и самообман. Она разделяла точку зрения Толстого на Евангелие, что это творение людей и многое там придумано.
«Я с ликованием читала «В чем моя вера» и полностью согласна с тем, что там написано. Все, что есть в Новом Завете, уже есть в Библии, и они одинаковы. Главное это любовь.»
-Как же одинаковы?, - отвечал я, - В Ветхом Завете сказано побить камнями женщину, взятую в прелюбодеянии, а в Новом Завете Христос ее прощает, даже спасает. (А ведь действительно Спаситель спасает ее от злобы человеческой и ревности якобы по Богу).
В ходе спора о Ветхом и Новом завете, я вновь возвращался к этому эпизоду. Мария Александровна даже рассердилась
-Что вам далась эта женщина?
Мы спорили о крещении. Конечно, крещение не нужно. Ведь миллионы людей не крещены, что же они пойдут в ад?
-Но Христос же крестился.
-Я знала, что вы задатите мне этот вопрос. Ну, Он крестился это как символ омовения, очищения, показать людям, что надо стремиться к чистоте души.
Мария Александровна считала, что она перетащит меня на свою сторону. Я же сердился и говорил о Толстом, что простота хуже воровства, что Толстой хороший писатель, но очень плохой философ.
Мария Александровна от этих слов приходила в ужас,
 и начинала спорить со мной еще сильнее. Мы почти дрались.
Церковная жизнь ей представлялась каким-то непрестанным умерщвлением себя. А надо радоваться и петь Творцу песни, и живопись это ее молитва Богу. Она свободный и творческий человек, почему она должна подчинять свою жизнь другому, часто очень необразованному человеку? Ей это не нужно. И как это так она будет рассказывать о своих грехах постороннему человеку. Зачем это?
Правда в отличие от Льва Николаевича, с его теорией непротивления, она считала, что всегда надо давать сдачи. Конечно, то, что написано в Евангелии о вечных муках, это придумано людьми, Бог не может быть таким, а если страдание и смерть неповинных детей от Бога, тогда это какой-то фашизм. Я замечал, что вечность это не бесконечность, и что центр нашей жизни не здесь, а вечности. И как говорил о.Всеволод Шпиллер: «Не Бог в вечности, а вечность в Боге». Кажется при всей вере в Бога, Мария Александровна не особенно верила в бессмертие души, иногда она восклицала: «Жизнь так прекрасна, зачем люди умирают?!» Она усиленно занималась йогой, изучением восточных культов и голоданием. Ее кредо была ГАРМОНИЯ и этому была посвящена вся жизнь, ставшая почти аскетической. Считала, что художник не должен разряжать в зрителей свои отрицательные эмоции, злое восприятие мира. Так при всем своем толстовском мировоззрении она резко отрицательно отнеслась к картине Перова «Сельский крестный ход", полагая, что это глумление над людьми, а техническое мастерство, с каким сделана эта картина, когда выписана каждая пуговица, делает это глумление еще более изощренным. Здесь же мы восхищались «Пустынником» Нестерова, и его «Явлением отроку Варфоломею». Мария Александровна заметила, что такой тип лица как у отрока Варфоломея, Тарковский постоянно использует в своих фильмах. Критике подвеглась картина Крамского «Христос в пустыне». Фигура полная мрака. И этого мрака много. Во мраке изможденное, рыхлое лицо, изможденные руки собранные замком. Согбенная фигура сидит спиной к свету, противостоит свету. Очень острое и холодное окружение. Мрак, холод и изможденность, вызывают чувство поражения. Это может быть портрет философа измученного противоречиями, но никак не Миссии принесшему новую жизнь, воскресение и спасение человечеству. ( о.Всеволод Шпиллер как-то сказал в проповеди: «Пришел Христос, и человечество поняло для чего оно существует»). Здесь скорее передано состояние самого художника, это его автопортрет.
 Мария Александровна рассказала об эксперименте, который она проделала с автопортретами известных художников. Она брала автопортрет мастера и к нему прикладывала рядом портреты других художников, пока не находился такой, который превосходил первый портрет. В итоге оставались только два портрета. Тогда она начинала искать третий портрет, который превзойдет два предыдущих. После третьего четвертый. И так у нее выстроилась целая цепочка автопортретов художников. Сначала это был автопортрет Никонова, но его превзошел автопортрет Петрова-Водкина, потом были другие мастера. Дольше всех держался автопортрет Сезанна, это была глыба, которую не могли превзойти другие художники, но его «погасил» автопортрет Тинторетто. Мария Александровна даже огорчилась за Сезанна. Недосягаемой вершиной стал автопортрет Тициана. Но когда Мария Александровна рядом положила репродукцию «Спаса» Рублева, все исчезло.
Мария Александровна:
-Ведь «Спас» Рублева, это на самом деле его автопортрет.
Я удивился:
- Знаете, ведь православие говорит, что каждый человек это образ Божий, но только он в нас затемнен, словно икона под темным слоем олифы. И вот святые раскрывают в себе этот образ Божий, и Андрей Рублев был таким святым.
Глядя на эскиз к картине Ге «Выход Христа с учениками в Гефсиманский сад» она говорила: «Песни петь хочется». ( Но сама картина в Эрмитаже, увеличенная в четыре раза подверглась критике, за раздутые формы.) «Тайная вечеря» получила очень сдержанную оценку, а на картину «Что есть истина?» не обращали внимание, и так было ясно, что главным «действующим лицом» картины была белая тога Пилата, ярко, освещенная солнцем. Белое цвет чистоты, святости. Его очень много. Смысловая нагрузка белого цвета не соответствует образу Пилата, не выражает его роль, функцию, это не по адресу. Художник философ, и если он работает с цветом, он должен придавать ему философское значение, он создает образ, картину, а не этнографическую реконструкцию. И где-то в тени стоит худой, взъерошенный бродяга. Если не знать названия картины, никогда не догадаешься, что это Христос. Все надуманно. Мария Александровна говорила: «Мы должны смотреть картину так, как если бы мы совсем не знали сюжета, названия, а судили о картине только по элементам композиции. По их функциональности»
( Лежит человек на диване, на фоне ковра, кейфует, курит очень дорогие сигары, так что кольца дыма сливаются с узорами ковра. В ногах на диване белая собачка. Полный уют и благополучие. Очень красивый и спокойный колорит. Дорогая квартира. Если бы не название, можно было бы подумать, что это Обломов ХХ века. Но оказывается это великий режиссер-реформатор, ниспровергатель прошлого Мейрхольд. «Близиться трагическая развязка!»- восклицают искусствоведы. Но в самой картине абсолютно нет никакой трагичности. Происходит подмена того, что мы видим перед собой на образы нашего воображения, навеянные литературой, названием картины. Мы смотрим на одну картину, а воображаем себе другую.)
 О функциональности - к какой бы культуре не относилось изображение треугольника оно всегда будет нести функцию устойчивости и гармонии. Перед нами картина – В пустыне пирамида из белых булыжников, на фоне ярко синего неба, все залито лучами солнца. Зной и застылость времени. Возникает несколько азиатская созерцательность. Ни одной фигуры человека. Голубое небо, занимающее половину картины, пронзительная, космическая радость мироздания. Треугольная пирамида белого цвета, это устойчивость и гармония, белый цвет- чистота, просветление. Охристый цвет пустыни, освещенной солнцем, - покой безмятежность. Все элементы работают на апофеоз бытия. Подойдя поближе, мы видим, что булыжники с впадинами для глаз, это черепа. Но от этого ничего не меняется. «Наверное, археологи ушли обедать». Читаем название: «Апофеоз войны». Но не работает. Никакого конфликта, никаких контрастов. А если это перевести в супрематизм Малевича, это будет белый треугольник, на фоне полей голубого и охристого цвета. Полная гармония. «Апофеозом войны» можно назвать «Гернику» Пикассо хотя это уже банально. (Один из экскурсоводов Третьяковской галереи проводя экскурсию со школьниками, остановившись перед картиной заметил: «Светит солнце, очень симпатичные черепа на нас смотрят»)
Стоит в картине Пукирева «Неравный брак» приподнять у невесты уголки губ в улыбке, это будет совершенно другой литературный сюжет.      
                «Она стыдливо под венцом
Стоит с поникшей головой,
С огнем в потупленных очах,
С улыбкой легкой на устах.»
               
                Пушкин «Евгений Онегин»

Но только литературный сюжет изменится. Картина останется прежней. Большое количество белого подвенечного платья невесты, золотое облачение священника, изысканные фрак и белая манишка жениха. Лицо невесты круглое и спокойное, голова очень красиво убрана. Все очень изысканно, празднично и богато. Надежно и хорошо.
Можно было бы убрать морщинки под глазами жениха, тогда бы это был бравый молодец. Но этого не надо делать, ведь любила же Мария старика Мазепу. Если содержание картины меняется от того, подняты уголки рта в радости, или опущены в печали, то художник не достиг цели, которую ставил перед собой. Очень хорошая, уютная картина. Если бы в одежде невесты были складки с глубокими, контрастными тенями, присутствовали контрасты теплого и холодного, то можно было бы говорить о смятенном состоянии духа. Но все мирно и хорошо. А издалека и не видно, что жених стар. Венчаются люди, радостное и очень глубокое по своему значению событие. Но зрители, прочитав название, начинают придумывать себе то, чего в картине нет.
 Мы восхищались «Вдовушкой» Федотова. Большое количество зеленого пространства, как бы поглощает черный цвет платья, не давая черному давить на нас. В то же время в фигуре нет дробности, она очень цельна и монументальна, это сила. Точеная шея, тщательно убранные золотые волосы (Никакой растрепанности и расстройства), профиль Венеры. Она стоит, опираясь на комод, повернувшись спиной к своему золотому прошлому, позолоченному портрету мужа и серебряной иконе Спасителя. Опираясь локтем на комод, и как бы отодвигая этим локтем прошлое. Если бы она была повернута лицом к портрету мужа, это была бы мольба, плач и стенания. Отвернувшись, она думает о своем. Никакого беспорядка в комнате, никаких лишних предметов, только самовар и подсвечники на полу говорят о какой то перемене. В глубине зеленого пространства комнаты горит свеча, за зелеными портьерами дверь. Дверь это выход из этой ситуации, новый этап, при слабом свете свечи, она тонет в полумраке. Что там? Тайна, неизвестность, но это будет новый этап. В картине нет самозамкнутости. «У этой вдовушке есть будущее». Если бы цвет комнаты был не зеленым, а голубым, розовым, желтым, все бы исчезло. Зеленый цвет -цвет жизни, а в сочетании с черным глубина и сосредоточенность чувств. Очень большая сила.
В картине Репина «Не ждали» комната в светлых обоях, вся залита светом. Среда в которой обитают люди светлая и радостная, люди занимаются музыцированием, на стенах фотографии картины Рафаэля. Умиротворение и гармония. И появления какого-то бродяги, нарушает эту гармонию. Он чужеродный элемент для этой среды.
Печально смотреть на портрет алкоголика. Содержание всей его жизни вино. Но из названия мы узнаем, что это великий композитор, и уже другими глазами смотрим на картину. Репин не придает значения функциональности тому предмету, который он изображает. Получается бессмысленная констатация факта, «материя как таковая» Но изображаемое все равно несет свою функциональность. И больничный халат тоже. Функция больничного халата в том, чтобы показать, что главным содержанием жизни этого человека является пребывание в больнице, а функция красного носа, показать причину этого. Ничего функционального, что бы говорило о музыке в картине нет. Этим отличаются картины старых мастеров, там все функционально, нет ничего случайного, это касается всех элементов, цвета, объема, пространства. В картинах нет мусора, все работает на свехзадачу, на образ. А рядом с «портретом алкоголика», висит замечательный портрет Стрепетовой, и совершенно замечательные портреты генералов, этюды к Государственному Совету. Мария Александровна считала, что Стасов изуродовал Репина, когда внушил ему, что испанские художники, которых копировал Репин, были дураками, когда изображали дураков придворных. « Дать бы ему по голове его томом сочинений! Он изуродовал целое поколение художников»
Мы восхищались Саврасовым, «Грачи прилетели», и были равнодушны к Шишкину с его медведями с сосновом лесу. «К Шишкину у меня двойственное отношение, он хороший мастер в технике изображения, но он не художник, а картинщик». Нечего было смотреть у Васнецова кроме его трех царевен, которые Мария Александровна с трудом вытягивала, пытаясь найти там живописные достоинства. Характерный штрих, говоря о картине «Иван Царевич на сером волке» он отметила, что волк это выразитель лесной стихии, некоей тайны и жути, и то, что эта сила служит любви, сообщает особую глубину и таинственность сказки. А в картине Васнецова это не хищник леса, а добрый пес. И тогда теряется смысл. (* Если перевести в систему Фрейда, это может быть темная стихия подсознательного в человеке, обузданная высокими чувствами – автор.)
Вертикальный формат картины не дает никуда скакать царевичу с царевной, нет никакой перспективы, они упираются в край холста. Почти все пространство занято толстыми серыми стволами дубов, так что они задавили собою влюбленную пару, вызывая ощущение тупости и безысходности жизни. В этом окружении, в колорите совершенно неестественно смотрится голубое платье царевны, с инфантильным лицом и сложенными руками, больше похожей на куклу. Слащавое, румяное лицо царевича в детской розовой шапке. Такой же слащавый розовый как пастила свет заката. Все это не соответствует Русской сказке, в которой почти всегда заложены очень важные мысли, образы.
В зале Сурикова мы долго разбирали картины «Утро стрелецкой казни», «Боярыня Морозова». «Конечно Суриков гигант», но не волнуют его нарядные картины.
Находясь под впечатлением от поездки в Ленинград и посещения Эрмитажа, мы поневоле сравнивали картины старых мастеров с картинами передвижников. Если у Тициана, Рембрандта композиции общечеловеческой значимости, то у Сурикова это иллюстрации к историческому факту. А поскольку все персонажи писались с натуры, то вся картина получается составленной из отдельных кусочков. Получается дробность, театральность, условно мимические выражения лиц героев, и цветовая каша.
«Утро стрелецкой казни» нет четко выраженного конфликта. Люди, окружающие Петра едины с теми, кого казнят, и сочувствуют им, солдаты поддерживают и утешают ведомых на казнь. У всех сочувствие и сострадание, но при этом людей казнят. Словно неведомая сила управляет людьми, и они делают то, что не хотят делать. Эта абсурдность свойственна ХХ веку, очень современно. Левая часть картины скученная масса людей, так что приходиться рассматривать все по фрагментам, нет единого охвата. Получается дробность и театральность. У нас только сочувствие к людям, находящимся в этой толпе. Все это происходит на фоне немного напряженного, но приятного утреннего неба, красивых куполов и стен кремля сообщающих чувство устойчивости и уверенности. Это не работает на трагедию, выходит какая-то абсурдность.
  Точно также в «Боярыне Морозовой» дан необыкновенно красивый зимний пейзаж, однако он камерный, что придает замкнутость происходящему действию. Перед нами стена людей, цветовая каша. Лица людей условно мимические. Пока не рассмотришь по частям не, поймешь, кто прав, кто виноват. У каждого своя правда. Белый цвет пейзажа, снега на первом плане ничего не выражает, придает некоторую бессмысленность всему происходящему, а замкнутость пространства усиливает эту бессмысленность. Очень красивые наряды.
( Несколько раз я вешал репродукцию этой картины на стене своей комнаты, и каждый раз ее приходилось снимать- она давила. И я не мог понять, почему такая хорошая картина не висит. После разбора стало ясно, почему это происходит)
А вот картина «Меньшиков в Березовке» вещь живая. Вся композиция струится к окну и лампадам в красном углу. Люди все потеряли, но у них очень благородные лица. Беспросветный мрак вокруг лица Меньшикова ( кстати самого неудачного). Лицо, волосы, вся фигура читающей девушки ритмически завязаны с окном, подсвечниками и иконами, она «спасительница» всей ситуации, надежда на будущее, духовного будущего, в отличие от старшей сестры сидящей почти на полу в черной шубке ( тоже беспросветный мрак). В картине есть цельность и состояние души.
 Мария Александровна говорила о таком приеме художников, когда интенсивность цвета усиливается по мере уменьшения его количества. К примеру большое количество розового цвета переходит в ярко красный цвет, но занимающий малое пространство. Это сообщает большую интенсивность и внутреннюю динамику, накал и остроту композиции. Это мы видим в «Девочке с персиками». Ярко красный цвет внутри черного банта, черный бант окружает розовая рубашка, а розовая рубашка внутри серо-зеленого окружения. Получается, что «серое кольцо» переходит в малое черное (бант), а розовая масса, в красную точку внутри этого банта. Чередующиеся сферы серого, розового, черного и красного. Получается цветовая пружина, почему и кажется, что девочка такая непоседа.
Мы совершали головокружительное вращение в «Водоеме» Борисова-Мусатова, так была выстроена композиция. Она отметила, как кружевные платья женщин уравновешиваются очень скупым цветом земли на первом плане, что сообщает изысканность и благородство. Если бы цвет земли был сложным по цвету, то в сочетании с кружевными платьями это была бы перегрузка, не было бы лаконичности и силы воздействия. Но в целом творчество Борисова-Мусатова Мария Александровна воспринимала как могильный памятник.
Ее кумиром был Павел Кузнецов. По светоносности цвета он приближался к Дионисию. Когда я хотел определить творчество самой Марии  Александровны, то сказал что ее живопись это Дионисий в импрессионизме. Мария Александровна согласилась с этим определением. Она считала, что каждое прикосновение кисти должно быть осознанным и все должно быть подчинено главному. Художник сам должен определять, что главное и что менее значимо. Если он пишет портрет, то должен понимать что лицо, руки, шея, главнее одежды (так, кстати, написана Джоконда, попробуйте одеть ее в дорогие одежды и все пропадет) им должно больше уделяться внимания, сделаны большие акценты. Когда мы пишем шею и голову, то конечно голова главнее шеи, но и в самом лице есть более главные и менее главные детали. Как- то на выставке Испанской живописи в Пушкинском музее мы час восхищались картиной Эль Греко портрет идальго с рукой на груди. По существу это был портрет руки. Но когда подошли к портрету карлика сидящего на полу Веласкеса, она заметила, что нельзя с одинаковой интенсивностью изображать и подошву сапога и лицо человека, они несоизмеримы по значимости.
 Однажды в деревне ей захотелось написать икону Донской Божией Матери. Не зная молитвы первого часа «Что Тя наречем о благодатная.Небо, яко возсияла еси солнце правды.Рай, яко прозябла еси цвет нетления.Деву, яко пребыла еси нетленна. Чистую Матерь, яко имела еси на святых Твоих объятиях Сына всех Бога: Того моли спастися душам нашим» она воплотила эту молитву в своей иконе говоря, что в иконе Феофана Грека Богоматерь это и небо, и земля. Очень важны соотношения в лике Богоматери теплого и холодного. Соблюдая канон, в своей иконе она несколько расширила объем Богоматери и увеличила ладонь руки, на которой восседает младенец, сделав ее как престол. А персты другой руки свела к двуперстию, предварительно выяснив, что двуперстие означает две природы во Христе Божественную и человеческую. Когда я показал икону ученому секретарю музея Андрея Рублева, она ему очень понравилась. Он отметил функциональность всех элементов. О.Александр считал, что должна быть икона ХХ века, а механическое копирование образцов, сделанных по лекалу называл благочестивым ремеслом. Художник должен быть философом.
Когда мы смотрели «Донскую» в Третьяковской галерее Мария Александровна заметила, что только Феофан Грек мог сделать одну руку больше другой, захотел и сделал. Обнаженные ножки младенца она трактовала как путь ему предстоящий, осуществление Его миссии в мире. Рука, на которой Он восседает это престол, но и направление пути, костяшки пальцев написаны очень строго, почти жестко. Взгляд Богоматери не направлен на младенца, он направлен внутрь, Она созерцает Его путь. А вот рука, на которую опираются ножки Младенца, теплая, мягкая это любовь Богоматери, то на что Он всегда может опереться. Особенно Мария Александровна уделяла внимание оттопыренному большому пальцу на руке «престоле», это направление, отдача Младенца человечеству, жертва. И в лике Богоматери и жертвенность, Она выполняет Свою миссию, и абсолютная любовь к Сыну.
В течение трех дней пока она работала над иконой, она пребывала в восхищении духа, – «Душа по природе христианка», - Тертулиан.
«Я ничего не придумывала, иконописный канон выработан веками, гениально выработан. Но внутри канона должна быть свобода исполнения.»
«В нотах самого главного не написано» - ответил профессор консерватории ученице, когда она спросила: Зачем мучиться, искать решения, когда в нотах уже все есть?
Когда я занялся иконописью, она дала мне совет делать копии, с черно-белых репродукций. Тогда я смогу лучше видеть форму и цвет в своей работе, не будет вымученности или ощущения тщательно сделанной подделки. Тогда я смогу искать гармонию цвета, и икона будет иметь свою самостоятельную жизнь. «Копия всегда мертва».
Мария Александровна привела в пример барельеф 3 или 4 тысячелетия до нашей эры находившийся в Берлинском историческом музее. Барельеф изображал людей, пребывающих в како-то неземной радости, люди как боги, ощущение бессмертия, некоей электрической силы, но в то же время полное отсутствие религиозности, поклонения Богу и отсутствие человеческого тепла. Это изображение выпадало из всей человеческой цивилизации. Увидев его, Мария Александровна месяц болела. В зале находилась копия этого барельефа тоже 3 тысячелетия, но при всем повторении форм в ней не было этой электрической силы и неземной радости. Копия мертва.
Я стал вспоминать, что в первых главах Библии говориться о падших ангелах, которые брали в жен дочерей человеческих, и от этих браков рождались исполины. И, кажется, они обладали какими- то неземными силами и с этим был связан всемирный потоп. Но к каким годам это относится, я этого не знаю. Марии  Александровне это показалось интересным. Мы вспомнили и атлантов, штурмующих небо в греческой мифологии. Но в 6 главе книги Бытия оказалось, что не падшие ангелы, а сыны Божии брали в жен дочерей человеческих, и от этих браков рождались исполины.
Позднее, пребывая в Оптиной пустыни, я посещал богословские занятия. Одно из занятий было посвящено всемирному потопу. Монах докладчик привел целый список святых отцов, которые выражение «сыны Божии» в 6 главе трактовали как «бесы, падшие ангелы». Я был поражен. Однако мое удивление возрастало все больше, когда я услышал, что благодаря ангельским силам и знаниям, Потоп был вызван проникновением человечества в основы бытия. «Открылись окна небесные» это не метафора. И та цивилизация намного превосходила нашу по уровню знаний. -Мне казалось я присутствую на собрании фантастов.- И как сейчас наша цивилизация находится на грани ядерной катастрофы, благодаря научным знаниям, так ту цивилизацию погубили запретные, ангельские знания. Не по гневу Бога на человечество был потоп, а по развращению человечества обладанием силами и возможностями падших ангелов, и проникновением туда, куда не должно проникать.
После окончания занятий, я спросил монаха докладчика: Скажите, а когда был Всемирный потоп?
-Когда был Всемирный Потоп?- переспросил старичок, - Сейчас посмотрю, - и послюнявив палец, начал листать справочник. – Вот в три тысяче триста сорок шестом (?) году до нашей эры. («во вторник» –улыбка автора.)
 Я невольно подумал, что барельеф, который видела Мария Александровна и от которого она заболела, мог относится к времени до Потопа, и мог отражать в себе дух той цивилизации.
Однажды с сыном Марии  Александровны у нас возник спор, могут ли абстракции Кандинского и его Георгии быть иконами. «Анастасий» отстаивал мысль, что любое изображение может быть абстракцией, быть знаком, иконой. Я отвечал, что икона должна нести в себе свидетельство о божественном мире, взять к примеру золотой фон, свидетельство о Божественном свете. Мария Александровна по этому поводу заметила, что когда она смотрит на абстракции Кандинского, она видит за ними наш реальный, земной мир. А икона это чистая абстракция. Там все другое.
От фресок Дионисия в Ферапонтовом монастыре она чуть не лишилась чувств. Месяц прожила в монастыре, делая копии. Основной прием Дионисия это уплощенные одежды, белые, с крестами, лишенные цвета и очень объемные головы. Такой объем наверху (одуванчик) сообщает состояние духовности. Если в фигуре персонажа художник объем делает внизу это уже заземленность, бездуховность. Если объемы посередине это и духовное и земное одновременно. Дионисий был самым любимым ее художником. Все мерилось Дионисием. Она говорила, что портальная фреска Рождества это единственная на всем земном шаре. Ничего подобного в мире больше нет.
  Мария Александровна обладала «рентгеновским» зрением. В Рублевской Троице ей показалось, что шапки волос ангелов слишком тяжелы и как-то выделяются от всего стиля иконы. Оказалось, что действительно шапки волос подновлялись в 16 веке.
В иконе Андрея Рублева «Вознесение» в ангелах стоящих за Богоматерью (Ангелы среда обитания Богоматери) Мария Александровна увидела Архангелов Михаила и Гавриила. Старообрядка Ирина, которая брала у нее уроки иконописи, доказывала, что это простые Ангелы, так повествуется у евангелиста Луки. Мария Александровна отвечала, что такое же взаимодействие между апостолами и Архангелами Михаилом и Гавриилом она видит в Иконостасе, где каждый персонаж занимает свое определенное место по своей значимости. Ирина доказывала, что Архангел Гавриил был вестником от Бога в Благовещении, но он не фигурирует в Вознесении. Когда внимательнее прочитали Евангелие, оказалось, что Апостол Лука называет Архангела Гавриила только Ангелом, и нигде не называет его Архангелом. Именно Евангелист Лука пишет о Вознесении, очевидно, что также как в Благовещении, так и в Вознесении Архангелов он именует Ангелами, и Мария Александровна была права увидев в Ангелах в Вознесении Архангелов Михаила и Гавриила. Интересно то, что увидела это не церковный человек. Она отмечала, что иконе Вознесение, нимб только у Богоматери, у учеников нимбов еще нет. Она по вертикали стоит точно под Возносящимся на небо Христом, как бы замещая Его Собою на земле. У Нее жест предводителя, очень волевой. Ее коричневые одежды, вся фигура доминанта среди апостолов, тем более Она стоит на фоне белых одежд двух Архангелов. Ангелы это среда Ее обитания.
А вот то, что персонажи на земле по своим размерам больше чем фигура возносящегося Спасителя и двух Ангелов, говорит о том, что Вознесение происходит для учеников, для тех, кто на земле. Если бы фигуры учеников были меньше, то произошел бы отрыв Христа от учеников. В иконе Рублева этого не происходит. Христос и возносится, но и не покидает учеников. Это гениальные соотношения найденные Рублевым.
(* Так же в книге Товит Архангела Рафаила постоянно упоминают только как Ангела)
**) Во время проведения экскурсии старшекласников в залах музея им. Андрея Рублева, девушки, глядя на нимбы святых, спросили:
 - А что это у них на головах?
 – Это нимбы, - ответила экскурсовод.
-А что, это тогда носили?- спросили девушки.)

В середине 80-тых я попытался заняться иконописью, тем более на это было и благословение о.Иоанна Крестьянкина. Но мне скучно было этим заниматься. Соблюдать последовательность плавей, тщательно прорисовывать линии, соблюдая все утолщения. Глядя на мои работы, Мария Александровна говорила: «Видно, что вам скучно». Я жаловался о.Иоанну, что иконопись не мое дело. По этому поводу он ответил в письме: « А знаете, вы много перечислили, что в вас нет для иконописца, а я бы это назвал одним словом - Нет смирения. Нет детского доверия Богу. ...»
 Однажды я принес Марии Александровне тщательно сделанную икону «Спаса нерукотворного», так, что линии я проводил под увеличительным стеклом. Увидев икону, Мария Александровна сказала, что у нее товарный вид, она сделана, чтобы нравиться, и такое товарное отношение к иконе это кощунственное отношение. Тем более все это слабо технически. Это был полный разгром. Она объясняла, что в средние века так принято было писать иконы, нанесением плавей, но это было почти автоматически. Но мастер видел перед собой образ, видел его внутри себя и постоянно на него ориентировался, во время работы, что-то добавляя, что-то убавляя. Образ получался живым. А у копииста между ним и образом, стоит уже сделанная работа, и копиист самого образа уже не видит, и работа получается мертвая. (Как законник, тщательно исполняя постановления, не видит самого духа постановлений, ради чего это делается.) Это не значит, что надо разрушать канон, он был выработан гениально, столетиями. Но внутри этого канона должна быть свобода, внутреннее видение образа.
Мария Александровна очень рассердилась, что для своих работ я использую старые, почерневшие иконные доски, на которых уже ничего нельзя было разобрать.
«Хотя на них нет изображения, к ним должно быть трепетное отношение как к святыням. Они носители культуры прошлого». (Отношение к иконе у нее было более трепетное, чем у православных.)
 Я начал переделывать икону Спаса. Стирал все до основания и начинал снова. Это было уже свободное творчество. В результате стираний, на левкасе образовалось дымчатое пятно в котором очень четко проступили, брови, нос, скулы. Проступил весь лик. Он напоминал Рублевского Спаса. Оставалось только обозначить «летучии» линии бровей, ресниц, усов и придать форму рту, как у Рублевского Спаса. Сделав это, я никак не мог понять хорошо ли это или плохо, но мне очень нравилось. Когда Мария Александровна увидела эту икону, она сказала: «Если вы еще двадцать лет ничего больше не напишите, этого будет достаточно». Икону освятил батюшка в церквушке, где я служил алтарником. Он был профессиональным художником и очень почитал Врубеля и Коровина. Он попросил меня подарить икону храму, и тут же поместил ее в иконостас, к великому неудовольствию старушек, которым нравились перламутровые лики на фоне серебреной фольги. Икона отделилась от меня, набрала силу и мощь, непостижимым образом как-то изменилась, обретя собственное бытие, в ней была глубина духовного мира, и я к этому изображению не имел никакого отношения (только водил кисточкой.) (Одним из прихожан храма был человек, который в 70-тые годы нелегально переправлял в Англию древние иконы, за что был подвергнут преследованию КГБ с конфискацией имущества. Глядя на икону, он говорил мне: «Я все время смотрю на нее, и мне кажется, что она ничем не отличается от старых икон». Такая оценка специалиста по продаже древностей произвела сильное впечатление.)
Настоятель попросил меня написать икону Иоанна Богослова. Я никак не мог понять, почему благовествующий апостол, любимый ученик Христа, посланный на проповедь, автор Евангелия, закрывает себе уста перстом. «Пока вы этого не поймете писать нельзя» – говорила Мария Александровна
«Это ум изумевающий перед тайнами Божиими» – объяснил мне ученый секретарь, о.Александр. Я подумал о том, что Иоанн Богослов не только евангелист, но и автор Апокалипсиса, который никогда не читается в православных храмах за богослужением. Считается, что Апокалипсис будет понятен людям последних времен. Иконография такова, что на плече у апостола находится ангел, и диктует ему на ухо откровения. Апостол закрывает уста перстом, но на колене у него раскрытое Евангелие.
«Ушко чуть-чуть увеличьте, сделайте его более стрельчатым. Он внимает этим ухом» – советовала Егения Александровна.
Когда я приступил к работе над иконой Богоматери Донская, она советовала мне копировать ее с черно-белой репродукции. «Тогда вы лучше будете чувствовать форму, и находить цветовые отношения в своей работе. Будете свободнее работать. И не будет вымученности и скованности» Этот совет очень помог.
 Лето Мария Александровна с мужем художником «Михаилом Мореходовым» всегда проводили в деревне в Тверской области, за Вышним Волочком. Это было очень плодотворное время. Из года в год можно было наблюдать как ее картины, пейзажи, цветы становились все более и более одухотворенными. «Цветы на ее картинах более «цветее», более цветы, чем они в реальной жизни» - как-то сказал поэт Владимир Гомерштадт на персональной выставке Марии Александровны на Тверской улице в Москве. Это было изображение души цветка, сущности, а не поверхности.
 Однажды Анатолий писал в деревне портрет старушки. Старушка так была польщена, что захотела отблагодарить «Михаила». Он спросил, нет ли какой-нибудь старой иконы? И хотя всю тверскую область обошли собиратели древних икон, и в деревнях уже почти ничего не осталось, старушка все же принесла с чердака большую икону Тихвинской Богоматери. Икона была написана маслом в конце 1ХХ, начале ХХ века, и никакой ценности не представляла. Возможно поэтому собиратели икон и не взяли ее. Однако при всей грубости масляной живописи Мария Александровна увидела в Богоматери очень строгий и монументальный силуэт, свойственный 16 веку. Сосед из другой деревни, один из начальников МОСХа, когда его попросили отвезти икону в Москву на автомобиле, тоже очень пренебрежительно отнесся к ней. Он держал икону в бане, где она от сырости сильно повредилась. Когда икона была доставлена в Москву, Мария Александровна пришла в ужас от ее вида и была страшно расстроена. (Другой сосед по деревне, местный житель, рубанком сточил большую иконостасную икону, сделав из нее дверь, так что вся живопись была полностью уничтожена.)
Очень осторожно приступили к первым пробам. Когда раскрыли маленький кусочек фона, сняв три потемневших от времени слоя краски, увидели золотое небо. Мария Александровна стала приглашать реставраторов. Но реставраторы стремились сразу раскрывать лик, что Мария Александровна считала недопустимым, и запрашивали огромные деньги. Тщательно изучив реставрацию, Мария Александровна сама раскрыла всю икону. «Богоматерь улыбалась мне. Несколько дней под церковную музыку я раскрывала икону, и не могла придти в себя». По некоторым признакам Мария Александровна определяла икону 16 веком. Она была очень красива, и это была непростая икона. Мощные токи благодати наполнили всю квартиру. В то время я уже работал в храмах и на себе испытал болезнь привыкания к святыне, тем более удивлялся светоносной силе наполнившей квартиру, это была радость. Благодать исходила от иконы и касалась сердца. На первой стадии реставрации икону приехал смотреть ученый секретарь Рублевского музея о.Александр. Дальнейшая судьба иконы - тайна.
 Мария Александровна очень хорошо чувствовала ангельское присутствие около себя. Однажды мы так разругались по поводу Толстого, что муж Марии Александровны бросился нас разнимать, а Ангельские силы пришли в смятение. Разгоряченный, я в сердцах сказал: «Ангелы тут у вас разлетались!»
Это мгновенно остудило спор и примирило нас. «Все, прекращаем дискуссию» - сказала Мария Александровна, улыбаясь, и очень хорошо понимая, о чем идет речь. Ее муж был святым, но ему не дано было чувствовать это присутствие, хотя ранее он тоже занимался йогой, и уходил в астрал.
  Ее поражали прозрачные лики ангелов, серафимов в маленькой иконе Андрея Рублева «Спас в силах». Разбирая эту икону, она задавала вопрос: «А видим ли мы их?»* ( о.Всеволод Шпиллер – «Ангельскому естеству, в отличие от нашего, свойственно быть прозрачным для Бога, никогда не оставаться в себе самом, но пребывать только в Боге. Церковь усваивает им название «вторые светы». Это потому, что естество их есть как бы «второй», то есть изливающийся из Божьего Света, из Бога свет. А Бог есть любовь. Вот почему в своей совершенной прозрачности для Бога, и как бы отражая в естестве своем Бога, ангелы по существу своему, в естестве своем суть любовь. И в свой собор они собираются, образуя некое духовное целое. Силою любви.») В этой иконе они изображены совсем не так как на иконах «Благовещенья, Вознесения, иконостасного ряда, где они являются нам как бы «во плоти». В этой иконе она увидела семь пространств, прорастающих друг в друга, так что каждому пространству принадлежит свое время, и мы созерцаем их одновременно. Прошлое, настоящее, будущее. В иконе бурное движение, но Сам Христос пребывает вне времени, вне пространств и движения, и обращен к нам сейчас. «Я подумала: А не совершаются ли уже сейчас откровения будущего то, что должно произойти, но мы это видим сейчас вне времени, вне пространства? И эта икона дана мне для того, чтобы я мобилизовала все силы для встречи с этой вечностью, будущим, которое мне открывается сейчас вне времени, вне пространства. Эта икона окно в вечность»
В иконе Рублева дважды повторяется форма красного квадрата. Первый с символами Евангелистов по углам, второй поставленный на угол как ромб, красное энергетическое поле в котором находится Христос. Дважды повторенная форма квадрата говорит о двух пришествиях Христа, которые мы созерцаем одновременно. Символы евангелистов животные и ангел это связь и с ветхозаветными откровениями (Иеремия), а также со всем живым, что сотворено Богом, природой. И то, что животные имеют нимбы, и держат книги, говорит об онтологической укорененности всего существующего в небесах. И мы видим, что при втором пришествии Христа, не будет уничтожение материи, а будет ее преображение. Колорит иконы необыкновенно радостен. Золото, красно-розовый, синий, охристый цвета создают праздничную гамму. Встреча со Христом это же праздник для человека.
При всем движении внутри иконы, она очень гармонична и уравновешенна. Овал, в котором находится Христос вечная гармония, потусторонняя сфера полная ангелов, так что человеку там будет не одиноко. Изящный красный квадрат с вытянутыми концами, так что сторона квадрата образует «арку моста», изящная устойчивость. (конструктивизм). Овал и «арочный» квадрат гармония бесконечности. Белые страницы раскрытой книги, обращенной лично к нам, напоминают белого голубя распростершего свои крылья, символ Духа Святаго. А вот в подножии Христа, напоминающем закрытую книгу Мария Александровна увидела книгу Ветхого Завета. ( Ветхий Завет уже исполнен, и нам открыта Новая книга, Нового Завета.) Особенно поражал Марию Александровну трон на котором восседает Христос. Он такой же прозрачный как и Серафимы, и принадлежит к их миру, природе. Но одномоментно он пребывает в разных пространствах, и в «энергетическом поле» Христа, и в овале, космической сфере Серафимов.
(В ангельских триадах упоминаются:
Херувимы-Серафимы-Престолы
Начала- Господства-Силы
Власти-Архангелы-Ангелы
О.Всеволод Шпиллер: «Это означает, что одни ангелы могут быть ближе к одному Лицу Пресвятой Троицы, к ипостаси Бога Отца, другие- к другому Лицу, к ипостаси Бога Сына, третьи- к третьему, к ипостаси Бога Духа Святаго.»)
Престол в иконе Рублева имеет какое-то свое бытие, и ангельскую природу.
Святитель Серафим Звездинский в проповеди об Ангельских чинах, говорит, что Престолы это высшие Ангельские чины. Престол, на котором восседает Бог, это не трон из золота и драгоценных камней, это высший Ангел.
Фигура Христа вписана в космический овал так, что Он не удален от нас, Он обращен к нам, а мы предстоим Ему. Если бы фигура Христа была чуть меньше, расстояние между нами было бы огромным.
Пожалуй, ни в одной иконе нет такой близости к нам Христа, как в этой «Спас в силах». Если смотреть праздники «Преображение», «Вознесение» все это на очень большом расстоянии от нас. В иконе «Спас в силах» Христос обращен лично к нам, хотя и находится вне времени, вне пространства. Он обращен лично ко мне. Здесь царственное величие и абсолютная Любовь. Величие- мощные объемы в коленях, на одно из которых опирается раскрытая книга. Книга раскрыта для нас, мы ее читаем. Золотые одежды. Мощная объемная царственная голова. Но и рука и лик написаны очень мягко. Рука с двуперстием пухлая, почти как женская. И получатся царственное, божественное величие и мягкость, кротость, любовь, что делает Христа необыкновенно близким к нам.
« Если в иконе «Спаса» Рублева на меня изливается бесконечная любовь, я вижу, как меня любят. То в иконе «Спас в силах» эта любовь соединяется с Божественным величием. Он Бог, Творец всего мирозданья, созданного этой любовью, и Его любовь обращена лично ко мне.
Я как художник вижу, что такое можно было написать только из живого опыта. Ничто меня не убеждает в подлинности как икона Рублева. Иногда читаешь тексты Евангелия, думаешь: «Как так, живой реальный человек и вдруг это Бог?» Иногда возникают сомнения. А когда я смотрю икону Рублева, все сомнения исчезают, я вижу абсолютную, живую реальность.
Ведь трагедия еврейского народа - им надо все пощупать руками. Они ужасные ортодоксы, все- все соблюдают. Это ужас какой-то.
И ведь они верующие, очень верующие. А Христа не приняли.
Люди сомневались, ученики сомневались. Он не знал как их убедить И вот уже две тысячи лет, это неверие генетически передается. Это трагедия еврейского народа. Лично для меня «пощупать руками» оказались иконы Рублева. Я уже давно верующий человек. И пришла к этому без потрясений, меня вели силы имеющие со мной колоссальную взаимосвязь, вели ясным понятным образом. И хотя я воспитывалась в атеистической семье, в семидесятые годы я пришла к ясному пониманию бытия Божия.
Но это было ощущение общего Бога. Ведь очень трудно осознать, что реальный человек Его Сын. Ведь можно говорить «Да-да, я верую», но помимо умозрительных рассуждений, внутри должна быть глубина. Как Фома неверующий должен был ощутить.
(Ведь «неверие» Фомы было от нежелания стать легковерным.)
И «Троица»Рублева, «Спас», когда я стала заниматься серьезным анализом, мне это абсолютно открыло реальность того, что изображено. И после этого я стала по другому воспринимать мирозданье. Мне было дано увидеть через икону. Так же как я познала Бога через Дионисия, через его фреску. Со мною же ведь тогда шок был, когда я увидела ее.»
  Когда Мария Александровна стала копировать «Троицу» Рублева, то увидела в ней активно выраженные элементы кубизма, абстракционизма, частично супрематизма. Она была потрясена, когда, работая над ликом Бога Отца обнаружила, что лик Бога Отца и «Портрет Воллара» Пикассо имеют одинаковое решение. Розовые одежды Бога Отца бесконечная кристаллическая форма, в то же время световые вспышки (Отец светов), крюки это абстракционизм Кандинского. Но если у других иконописцев это может быть случайным, то у Рублева это ясно и осознанно выражено. Все это натолкнуло ее на мысль: «А не является ли «Троица» Рублева синтезом, абсолютом всех направлений в искусстве, какие были, есть и еще будут открыты в искусстве. Суммой всего существующего, всех средств выражения?»
Еще в начале восьмидесятых анализируя живописный язык иконы, она заметила, что в Боге не может быть никакой контрастности, это исключено. Я спросил: «А в Рублевской Троице, в одеждах центрального Ангела, красном и синем, там есть контрастность?»
Мария Александровна ответила: « В Боге контрастности нет, но центральный Ангел у Рублева это Бог Сын, это Христос, и та миссия, которая Ему предстоит она контрастна.»
К сожалению, я не располагаю материалами анализа Марии Александровны «Троицы». Занимаясь со своей ученицей, старообрядкой, Мария Александровна тогда еще запрещала записывать себя на магнитофон, поэтому я могу привести лишь отдельные крупицы, воспоминаний самой старообрядки. Так, когда Ирина в своей копии сделала пяточку Ангела закругленной, Мария Александровна заметила ей, что закругленная пятка свойственна натруженной, заземленной, крестьянской ноге. У Ангела пяточка острая это аристократизм и изысканность и парение над землей. Само прикосновение ножек Ангелов к подножиям, это точка касания нашего мира, нашей земли.
А розовые одежды Ангела Бога Отца она связывала с началом мироздания, проводя аналогию с розовыми одеждами младенца.
( О.Всеволод первое лицо Пресвятой Троицы, Бога Отца определял, как «Безмолствующую праоснову безначального бытия, рождающая Ипостась.»)
Если в разборах икон Мария Александрова никогда не обращалась к текстам, раскрывающим смысл явления изображенного в иконе, и этот «текст» прочитывала в самой иконе, то при разборе «Троицы» она все же попросила Ирину старообрядку принести «Символ веры», поскольку речь шла о догматическом вероучении, которое она не до конца знала, и проверяла свое видение иконы соответствию «символу».
 Так во фреске Феофана Грека «Христос Пантакратор» она удивлялась тому, что благословляющая рука Спасителя ослаблена по сравнению с рукой держащей Евангелие. Обе мощные, тяжелые руки Творца, благословляющая рука тяжелее и энергичнее, но жест ослаблен, словно в состоянии творческой задумчивости. Мы находимся в храме, «в Евангелии», и если бы благословляющая рука была более акцентированной, то Евангелие, Слово отошло бы на второй план, но тогда это доминирующее благословение было бы свойственно больше Богу Отцу, как в «Троице» Рублева, а миссия Христа была Евангелие, поэтому оно так акцентировано у Феофана Грека. «А вообще это не просто благословение, его надо еще заслужить.» При разнице рук у Спасителя симметричны глаза, они выпуклы, направлены во вне и во внутрь. И эта симметрия образует крест. Зрачки глаз не темные, а светлые и это обратная перспектива. Сам Спаситель на фоне бесконечного пространства, это бесконечность мирозданья, Творцом, которого он и является. На фреске руки Адама раскрыты Богу, они воспринимают силу Божию и отражают ее, взгляд направлен на небеса, но очень активизировано ухо, как и у других пророков. У них взгляд во внутрь и во вне, но они более слышат Бога. А вот у Сифа руки уже не имеют творческой силы, в них послушание, через них проходит другая воля. Большая голова и маленькая рука знаковое изображение монашествующих. У Ноя тоже очень объемная голова (такие объемные головы потом делал Сезанн), но если у Сифа руки крестьянина, то у Ноя это руки священника. Марии  Александровне Ной представлялся неким интеллектуалом своего времени наподобие Сахарова. Особенно поразителен Авель. Внешне он очень похож на центрального Ангела в Троице, фреске Феофана Грека. Авель прообраз Христа. Прообраз Его смерти. В отличие от центрального Ангела у Авеля очень трагический взгляд, у него большое напряжение объемов в верхней части головы, брови, лоб. Старческие веки. И при этом короткий нос, как у младенцев - короткая жизнь. В Авеле трагизм не преодоленной смерти. По сравнению с ним апостол Павел «родился» в Боге, перешел в другую фазу жизни в общении с Богом, и поэтому смерть для апостола Павла преодолена, и уже не является смертью. У Авеля этого не происходит. Это первая смерть во всем человечестве и он в ней остается. Поскольку Авель является прообразом Христа, Его смерти, то по закону «всемирных аналогий» ( выведенном самой Евгенией Александровной), он как-то должен присутствовать в Благовещении. Это может быть жест или какая-то другая деталь, но присутствие Авеля там необходимо, что-то должно напоминать о нем. Сравнивая изображение Адама и Авеля, Мария Александровна отмечала, что по размеру они одинаковы. Но Адама окружает огромное пространство, что сразу делает его более значимым, он весь в Боге и отдален от нас, у Авеля такого пространства нет, он приближен к нам. Здесь разные внутренние состояния.
«В отличие от иконы фреска не имеет ни конца, ни начала, это бесконечность мироустройства. Когда я смотрю икону все кругом перестает существовать, это полный проход туда. Когда смотрю фреску – это мирозданье. В иконостасе это тоже присутствует. Фреска мне все открывает. Я читаю Библию- не очень понимаю. Смотрю фреску Феофана и все понимаю. Иудеи Христа не приняли, считали, что это фальшивка, и ждут чего-то. А если бы посмотрели фреску, смогли бы понять, как это будет. Миссия Христа, именно в Нем все претворилось» В жилах Марии Александровны текла еврейская кровь.
«Человек верит своей физиологии. Пока не пощупает, не поверит. Все так устроены, и я так устроена. Сколько Христос ни являл чудес, сколько ни говорил ученикам, все равно чего-то не хватает. И музыка, и природа свидетельствуют, а все равно не хватает. Лично у меня безусловная вера, когда мне не надо никаких доказательств – это фреска и иконы. Все становится на свои места, и то, что людям непонятно, мне здесь все видно.»
В Мелхиседеке Феофана Грека Мария Александровна увидела первосвященника Христа, старообрядка ежедневно поющая на церковных службах доказывала, что такого не может быть, было священство левитов, приносящих жертвы, и только с пришествием Христа кровавые жертвы были отменены, поскольку Он Сам Себя принес в жертву.
«Не знаю, я вижу в жесте Мелхиседека, что это Христос. Это вообще не человек» – отвечала Мария Александровна – Он не умрет». В одном из церковных календарей, на странице посвященной Мелхиседеку, говорилось, что Церковь усваивает Мелхиседеку бессмертие Христа. Человек, находящийся вне Церкви, видел в церковной фреске то, что не видела ревностная церковница. Не зная послания Апостола Павла к евреям, она увидела его воплощение во фреске. «Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего ...
во первых по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть, царь мира,
без отца, без матери, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда.
...о Нем (о Христе) сказано: «клялся Господь и не раскается: Ты священник вовек по чину Млхиседека».
Разбирая творчество Андрея Рублева Мария Александровна стала думать, что это не человек, а Ангел посланный от Бога. Неким образом она соотносила его с Джотто, упоминая, что на рисунке изображающим Андрея Рублева расписывающим храм, он изображен лысым и одна рука у него короче другой, как и у Джотто. Некоторые фрагменты Евангелия об Иоанне Крестителе, пришедшем в духе Илии, или вопрос Апостолов о слепорожденном, подразумевающем возможность человеку согрешить до своего рождения в этот мир могли вызвать мысль о реинкарнации. В восьмидесятые годы большой популярностью пользовалась книга чешского нейрохирурга Станислава Грофа, который по определенной методике оживлял память людей, вплоть до того, что они вспоминали свое младенчество, и пребывание в утробе матери. Душа пребывала соединенной с Богом, в гармонии духовного космоса, в Боге созерцала окружающий мир, и рождение ее, приход в земной мир воспринимался как катастрофа.
Однажды автор сих строк, непонятно почему, стал читать мысли ребенка, находящегося в утробе матери. Ребенок видел своих брата и сестру, играющих на зеленой траве. И прекрасно знал, что это его брат и сестра. Через неделю он родился, став несмысленным младенцем, иногда пугая нас своим умным взглядом, за которым было небо. Назвали его Даниилом в честь пророка Даниила. Его рождению предшествовали сорок акафистов Иверской Божией Матери, мы читали их, пока копали колодец, и постоянные причащения Святых Тайн. Гроф писал, что душа до полугода осознает себя, и все понимает, а в полгода она проходит барьер, который отсекает ее память, и тогда это уже несмысленный младенец, в самом начале своего развития. Сама Мария Александровна тоже приходила в замешательство и изумление от умного взгляда своего младенца, младенец видел ее насквозь и это был взгляд из неба, которое было в нем самом. Но потом это небо закрывалось, и это были просто глаза пуговки двухмесячного ребенка. Поневоле вспоминалась встреча Марии и Елизаветы: « ... и возрадовался младенец во чреве моем».

***