Он шел, как всегда по тропинкам старого парка. Светившее солнышко, уже вовсю говорило о том, что весна вот вот, переступит порог этого бренного мира, отмечая еще один этап в его жизни.
У прекрасного, сказочного домика, превращенного, чьими то недюжинными усилиями в подобие развалин старого замка копошился мальчишка.
- Ой, здравствуйте, - искренне обрадовался малыш неожиданной встрече.
- Здравствуй, дорогой, играешь? – поинтересовался он.
- Да, мамка там, в беседке ругается, а я вот тут играю.
Из беседки, расположенной метрах в пятидесяти от говоривших, несся отборный русский мат. Женские и мужские голоса часто переходили на крик. Он поморщился и пожелав удачи, попрощался с мальчишкой.
- Спасибо большое, и вам удачи, – ответил мальчик.
Ему на память, почему то пришло его детство, там давно в пролетевшем времени у него тоже были свои игры.
Весна, наверное, была наиболее приятным для него временем года. Именно тогда разливались огромные лужи, любимое занятие которым грешили многие мальчишки из его детства. Надо измерить глубину, построить плотинку на ручье, ну и самое главное запустить в эту лужу кораблик.
Ему несказанно повезло именно с последним. Строгий и не разговорчивый отец, с появлением луж оживал сам, и спешил вместе с мальчишкой мастерить небольшие парусники, которые потом они вместе запускали в самые большие лужи, находясь на разных её берегах. Но отец очень быстро уходил, он или стеснялся этих мальчишеских забав, или действительно были какие то дела. А может быть, в душе он проклинал ту войну, которая сделала его калекой и не позволила стать кораблестроителем. Профессия, которая была его мечтой, теперь воплощалась в детские игрушки для сына.
Кораблик теперь полностью принадлежал мальчишке. И таких корабликов не было в магазине и не было у его сверстников. Березовые паруса развевались над палубой этой не замысловатой игрушки, но ему казалось, что лучше этого нет ничего на свете. Кораблик жил до тех пор, пока стояли эти огромные лужи, а у его барака эти лужи, почему то не высыхали до середины лета. Правда, до середины лета, кораблик, конечно же, не доживал. Вслед за лужами, наступала пора весеннего паводка, река, сбросившая с себя тяжелый ледяной панцирь, от треска которого дрожали стекла в окнах барака, разливала свои воды по пологим берегам. Вот тут то и наступало самое главное действо. Кораблик, подхваченный руками нескольких мальчишек, бережно несли к урезу воды и торжественно опускали на воду этой, как им казалось самой большой реки. Легкий ветерок, постоянно гулявший по водной глади, подхватывал маленькую игрушку с берестяными парусами, очень быстро угонял её на середину реки. Вот уже было видно, что ветерка дувшего с берега не хватало, чтобы бороться с сильным течением могучей, реки. Кораблик крутило и вертело, по воде до тех пор, пока он снова не подхватывал подходящую струю свежего весеннего воздуха. И вот он снова несется по водной ряби. Но это были, как правило, последние шаги полюбившейся игрушки. Там на середине реки ветер гулял уже по другому. Волны поднимались местами в полметра высотой, и судьба кораблика была решена. Вот он последний раз мелькнул своими березовыми парусами, и скрылся в водной пучине, сверкнув свежеструганным пузом на солнце. Очень редко мальчишки привязывали к кораблику нитки и старались потом дотащить кораблик обратно, но нитки, конечно же, не выдерживали силы течения и кораблик уплывал в таинственные дали.
Если бы это были единственные развлечения его детства, то наверно они были бы самыми прекрасными, но это было не так. Случалось, что запуск кораблика совпадал с приходом первого парохода, вот тогда наступал двойной праздник для всей детворы сельхоза, пристани, Бараньего Лога. Забыв об уплывшем кораблике, они всей гурьбой отправлялись на пристань. Там, где уже стоял двухэтажный дебаркадер толпились встречающие и провожающие. Пассажиры готовились сесть на пароход и отправиться в далекую, как тогда казалось Пермь. Шло время, примерно в районе двух часов пополудни, напротив избушки бакенщика появлялся белый красавец испускавший клубы пара и дыма. И все время пока он шел к пристани периодически гудел над Вишерой его звонкий или басистый гудок. Мальчишки уже могли определить по гудку, какой пароход сегодня причалит к дебаркадеру. И вот он уже напротив Бараньего Лога шлепает широкими плицами, разгоняя весеннюю воду Вишеры, сбавляет ход и начинает швартоваться. На часах речного вокзала четырнадцать тридцать. Полтора часа пароход стоит на причале, и в пять часов пополудни, матросы отдают швартовы, пароход проходит вперед до устья Вижаихи, разворачивается и начинает свой обратный путь. Через день и две ночи пути, в шесть часов утра пароход пришвартуется у стенки речного вокзала областного центра.
Давно нет отца, еще раньше перестали ходить по Вишере пароходы, да и сам он уже давно не мальчишка, хотя нет, нет да и запустит маленький парусник по вешним водам родной Вишеры.