Глава 2. Интересное знакомство.
Утро добрым не бывает, особенно, если много пили с вечера. Бабушка еще дома, значит, придется быстро ретироваться, она не так терпима, как дед. Выдох у меня - еще тот! Сразу выпила всю заварку из чайника, кинула в мешок пару яблок и, свистнув Ару, бегу на выход.
- Я в библиотеку, потом на пляж, - кричу уже из калитки.
Ар бодрой рысью трусит рядом. У библиотеки оставляю его сидеть на входе, сторожить мешок. Он его во рту обычно держит. Так безопасней для всех. Кусаться нечем. Взяв очередной том Майн Рида, потащилась на пляж. Во рту сухо. Хорошо хоть, на набережной бочки с квасом - через каждые 100 метров. У бочек – тетеньки, на бочках – стеклянные кружки. Большая и маленькая. С пивом – та же история. Но сегодня не до него. Выпив большую кружку кваску, ныряю в Волгу. Надолго меня сегодня не хватит. Сразу ухожу досыпать в тенек. Ар притулился рядом, мокрая шерсть приятно холодит тело.
Просыпаюсь от того, что внутри мохнатого бока моего пса, привалившись к которому я и спала, зарождается глухое ворчание. А это значит, что кто-то подошел слишком близко, и мне лучше проснуться, чтобы не дать Ару осуществить свое законное право – защищать меня от всего мира, всеми доступными средствами. Открываю глаза. Ну, надо же, какие гости тут у нас! Рядом с нами, с рубашкой на плече, стоит Алекс, внимательно смотрит. На меня или на собаку?
- Приношу свои искренние извинения за испорченный вечер! - говорит он, заметив, что я открыла глаза. - И, если ты успокоишь своего охранника, мы сможем побеседовать.
Поди ж ты, какие мы вежливые! Сразу послать не выйдет, придется побеседовать. Я говорю Ару: «Лежать!», а сама сажусь на подстилке. Алекс плавно-текучим движением присаживается рядом с нами на песок, оказавшись прямо у меня перед глазами. Рельефные мышцы, хороший пресс. Худым он мне вчера, видимо, по сравнению с Балу показался.
- А ты всегда в тени загораешь или так от людей прячешься? - вопрос задан серьезно, без тени ехидства.
- А мое любимое место тебе Светка сдала? - отвечаю вопросом на вопрос.
- Да нет, это Балу переживает, что он тебе новый спортзал наобещал, а вышло черте что, - положив на песок рубашку, Алекс растянулся рядом, как бы приглашая к откровенному неторопливому разговору.
Пес, почти беззвучно, оскалил зубы, только в груди у него сильнее заклокотало. Я, успокаивая, положила ему руку на холку, хотя, эту боевую машину смерти мне и на строгом ошейнике не удержать. А Алекс, как бы, и не заметил того, что пес пришел в полную боевую готовность и находится в одном мгновении от броска. Смотрит на меня внимательно, глаза серые, светлые слишком, будто на солнце выгорели. А на висках седина.
- А, впрочем, предложения пострелять никто не отменял. Я даже готов предложить новое пари – на ящик коньяка, и на твоих условиях, - предлагает, судя по всему, совершенно серьезно.
- Ты кто - Крёз? - не удержалась я от ехидного замечания.
- Да нет, просто, друзей много, - словно это что-то объясняет!
- Или просто так заходи. Дорожки у нас нет, но оборудование новое и тир приличный, да, и спарринг партнера смогу подкинуть, если акробатический рок-н-ролл интересует, - говорит Алекс,уже вновь вставая на ноги. – Балу, кажется, часам к пяти за тобой зайти собирался. А сколько ты, в среднем, выбиваешь?
Его интерес кажется искренним.
- 98 из 100, после двух пристрелочных, – это, и действительно, так, Светка должна была сообщить.
- Ну, так я, все же, надеюсь на скорую встречу - бросает он, уходя. – А пес у тебя хорошо воспитан!
Любопытство сгубило кошку. Ару пришлось дать поплавать, прежде чем удалось утащить его с пляжа. Кому же хочется тащиться в гору в такую жару? Так и шел, всю дорогу, позади меня, на полный поводок, всячески выказывая свое неудовольствие.
Дома пришлось повозиться, пока нашла старые ушитые трико и кеды любимые, китайские, родом из 50-х, но гораздо лучше, чем все наши нынешние, кинула в мешок. Подумав, добавила «чешки». Футболку решила надеть сразу. Дед внимательно следит за тем, как я собираюсь:
- Никак на стадион наладилась?
- Да, надо попрыгать маленько, не все же дома киснуть. Книжку ту, что ли, взяла? - отвечаю, по–быстрому, запихивая в рот какой-то кусок со сковородки.
Ладно, бабушки дома нет, а то бы, без тарелки щей, из дому не ушла. И никакие протесты, типа «с полным животом не побегаешь», не работают.
- Пока толстый сохнет - худой сдохнет, - ешь и всё тут.
Выскочив за ворота, вижу на углу улицы, под громадным старым осокорем, с прибитым к нему баскетбольным кольцом, переминающегося с ноги на ногу Балу. Застиранные советские джинсы дополнены плотно сидящей клетчатой рубашкой, на плече – холщовый мешок со спортивной формой. Медведя из мультика на него – тоже я рисовала. Вообще-то, его Сергеем зовут, но он, и в самом деле, на гризли похож: спокойный, неповоротливый, с виду, но если что - бросок у него стремительный. Тренер по самбо ценит.
- Ты на меня, за вчерашнее, очень злишься? – он пытается заглянуть мне в глаза, что совсем непросто при нашей с ним разнице в росте.
- Ну, уж, если я здесь - то не очень, - так и хочется потрепать его по густым каштановым кудрям. - Давай, веди уже!
Балу немедленно повеселел, рот до ушей, разве что, хвостом не виляет, как мой пес.
- Тут, напрямки, не так и далеко, Инь! - Балу поставил нашу дружбу даже выше своих отношений со Светкой, раз, вызвался, в одиночку, быть моим провожатым.
Мы с ним, действительно, знаем друг друга настолько давно, что он еще помнит истоки моего прозвища. Я в детстве очень хорошо запоминала сказки, что рассказывали мне мои дед и прабабка. И любила их потом друзьям пересказывать. И читать выучилась раньше других, а книжки, опять, ребятам пересказывала. Больше всего мне сборник китайских сказок понравился. Оттуда и прозвище, в чем-то созвучное моему имени.
Идти оказалось, и в самом деле, не очень далеко, в пределах старого центра города, однако, в более древней его части, состоящей из дореволюционных дворянских и купеческих особняков и лавок, украшенных резьбой и лепниной. Дом, к которому мы пришли, был одним из кирпичных купеческих особняков начала двадцатого века или даже конца девятнадцатого. Купцы были людьми практичными, часто совмещали в одном строении жилой дом, магазин и склад. Это было, как раз, одно из таких. Здесь, с довоенных времен, располагалась детское подразделение одного спортивного общества, затем оно переехало в новое, более современное, здание, и дом некоторое время стоял пустым. Вход, как я и помнила, со двора. Сейчас, однако, изнутри слышны голоса.
- Ну, вот мы и пришли. Девчонки уже там, судя по всему. Проходи, не стесняйся! - говорит Балу, открывая тяжелую дубовую дверь и пропуская меня вперед.
Входим в коридор, с одной стороны которого расположены двери с надписями «раздевалка м», «раздевалка ж» и «душ». Это уже хорошо. В другом конце коридора, через приоткрытые двери, виднеется зал. Заглянув туда, едва не получила мячом в лоб, еле отбила. Оказывается, почти над входом висит баскетбольная корзина, и к ней пыталась прорваться с мячом Кудряшка, а двое рыжих ее блокируют. Мяч я в кого-то из них отбила. Их «ой» и «привет» прозвучали одновременно.
- Хорошо вы гостей встречаете, сразу - в игру! – с улыбкой говорю я.
- Да, мы всегда рады прибавлению в команде, даже бросок форы даем! - слова летят ко мне вместе с мячом.
На этот раз я готова, и препровождаю его сразу в корзину.
- Ух, ты, молодец, попала! Зря фору давали - как рукой положила. Меня Юра зовут, а его Гера, - один из рыжих парней протягивает руку, в другой он мяч держит.
Судя по именам, мои одногодки, в 1961 году половину мальчиков Юрами называли, особенно весенних.
- Вы близнецы, что ли? - пытаюсь найти у них, хоть какие-то, различия.
- Нет, двойняшки. Он на час старше, потому и Юра, и глаза другие - уточняет второй, улыбаясь во весь рот.
Тоже штамп из того времени – двойняшки, значит, как Юрий Гагарин и Герман Титов. А глаза, при ближайшем рассмотрении, у одного карие, а у другого зеленые. А на голове у каждого копна рыжих кудрей и россыпь веснушек.
- Присоединяйся, мы тогда на команды разделимся, - это уже Светка подошла.
- Дайте, хоть пару минут, осмотреться да переодеться, а то с места – в карьер! - говорю, оглядывая зал.
Он длинный и очень высокий, старинные полукруглые окна с частым переплетом, на потолке остатки лепнины. Сложно предположить, какому виду спорта тут отдают предпочтение: вдоль стены непременная «шведская стенка», в дальнем конце – кольца, канат и даже брусья. Правда, большую часть пола занимает покрытие, на ощупь – весьма неплохое, так что, вероятно, основное занятие здесь – борьба, или что-то вроде того. Поворачиваюсь обратно, в сторону раздевалки, отмечаю для себя еще одну дверь, ведущую, судя по всему, во флигель во дворе.
В дверях раздевалки сталкиваюсь с Иркой, уже одетой в спортивную форму.
- Привет! А они, опять, на коньяк спорили – придешь ты или нет, - выпалила она, притормозив в дверях.
- Да, кто – они-то? - переспрашиваю, начиная переодеваться.
- Ну, Вольф с Алексом, конечно. Вчера, после твоего эффектного ухода, - Ирка явно смущена тем, что нечаянно проболталась.
- Это уже становится традицией - спорить на меня и коньяк, - саркастически усмехаюсь я, стягивая резинкой волосы на затылке. - Пора свой процент откатом брать. А где они, кстати?
- Во флигеле, где тренажеры, - бросает она, выходя в коридор.
Когда мы с Иркой подошли к дверям спортзала, там уже образовалось пополнение: двое крепких ребят перебрасывали друг другу здоровенную гирю, еще один кувыркается на кольцах. Да, уж, вызывает уважение. Из тех, что с гирями, одного я помню по стадиону, он меня вчера первым встретил, Алексеем зовут, кажется.
- Ты мне представь народ, что ли! - не выдерживаю я. – Юру с Герой я уже знаю, с гирями - один Алексей, а другой?
- Это Мишка, Барсук – по-другому, фамилия у него такая, - отвечает Ирка, следя глазами за парнем на кольцах.
- А того как зовут? - указываю на него рукой. – Не бойся, отбивать у тебя не собираюсь!
- Да, у нас и не было еще ничего, один раз проводил только! - смущается Ирка. – Олегом его зовут.
Она встряхивает хвостом на макушке и, чтобы не продолжать разговор, наверное, идет по направлению к брусьям. Это - ее любимый снаряд, она бы даже добилась неплохих результатов, приложи чуть-чуть побольше усилий, но, как человек настроения, Ирка не способна к длительным и нудным повторам. С другой стороны, присущая ей спортивная злость делала девчонку моим незаменимым партнером на длинных дистанциях. Однако, с тех пор, как я со стадиона ушла, она там, из солидарности, тоже не появлялась. Светка же, в отличие от сестры, больше спортивные игры любит. В волейбол так за сборную района играла, одно время. Видимо, ей в команде комфортнее за победу бороться.
Попрыгав немного с мячом в компании Светки и братьев, я решила сменить Ирку на брусьях, пока та совсем не выдохлась, сама она не сдастся, пока не упадет, особенно при зрителях. Увидев, что я иду в ее сторону, Ирка эффектно спрыгнула вниз, придя четко на две ноги. Довольная собой, она тряхнула хвостом, одновременно сдув с глаз челку, подтвердив, в очередной раз, свое детское прозвище - Пони. Ее кавалер галантно подкинул меня к верхней перекладине. Роста мне всегда не хватало. Приятно было ощутить, после всех этих больниц, что я еще не все забыла, и мышцы меня слушаются. Успела одновременно заметить, что в зале появились новые люди, и направляются они в мою сторону. Решаю спуститься на землю, чтобы поздороваться, и, уже в полете, понимаю, что приземляться придется в руки одного из вновь прибывших.
Пришла удачно, поймал он меня, как перышко, что не мудрено при почти двухметровом-то росте.
- Привет! Меня Артуром зовут, и мне спарринг-партнерша нужна, примерно твоего роста. Судя по тому, как ты на брусьях летаешь, упасть ты не очень боишься и танцевать, говорят, любишь, - он широко улыбается и ставит меня на пол.
Я получаю, наконец, возможность разглядеть его и остальных. Один из них, естественно, Алекс, а другого я не встречала – сухопарый мужчина неопределенного возраста, одетый, в отличие от Артура, в светлые летние брюки и белую рубашку с коротким рукавом. И даже пиджак через плечо перекинут. Обернувшись назад, к Артуру, чью мускулистую фигуру обтягивают дорогие «фирменные» джинсы и приталенная рубашка, спрашиваю:
- А что ты на мне отрабатывать собираешься? Музыка-то, хоть, будет?
В ответ, откуда-то с окна, зазвучал рок-н-ролл. В тех танцевальных клубах, где я прежде занималась, он не приветствовался, но основные движения я знала, конечно. Запретный плод, из того же ряда, что длинные волосы у парней, короткие юбки у девчонок, застиранные джинсы и «Битлс» по «Голосу Америки» - сладок. Вот только, почему он запретный? Партия сказала, наверное.
Для того, что от меня хотел партнер, требовалось не только умение танцевать, но и недюжинная спортивная подготовка, примерно, в объеме первого разряда по спортивной гимнастике.
- Молодец, крошка! Не зря, Барон хвалил. Мы с тобой еще потанцуем! - Артур выглядел весьма довольным, несмотря на то, что его модная приталенная рубашка, в цветочек, взмокла, да, и светлые волосы – тоже.
- Но монополизировать я ее тебе не дам, и не надейся! - вступает в разговор Алекс, и его тонкие губы трогает легкая усмешка. – Она еще свой класс в стрельбе не показала.
- А где здесь тир-то? - спрашиваю я, все еще, пытаясь отдышаться.
- А ты над ним стоишь! Под нами бывший соляной склад, еще с дореволюционных времен, - Алекс протягивает мне руку, приглашая пройти с ним.
Я вкладываю свою ладонь в его тонкие сильные пальцы, как бы, принимая вызов, и он сразу потянул меня за собой. Все остальные тоже дружно потянулись к выходу из зала.
Спускаясь по длинной каменной лестнице в подвал, почувствовала, как попадаю из лета в зиму, так глубоко и холодно. Подвал оказался просто громадным, под всем зданием, наверное, прорыт. На каменных стенах, до сих пор, белесый налет. Тир оборудован, очень даже неплохой, не то, что в нашей школе. Здесь и мишени на разных уровнях, в том числе и подвижные есть. Стрелковое оружие в стеллажах, на стенах, причем, не только обычные «мелкашки», но охотничьи ружья, спортивные пистолеты, и не только спортивные. Тут я и увидела Вольфа, он наблюдательную оптику настраивал.
- Привет, дикая кошка! - с улыбкой поприветствовал меня он, оторвавшись от окуляров. – Первую часть пари я уже проиграл – ты пришла, вторую, судя по мокрой рубашке Арти – выиграл, а на то, сколько ты выбьешь, я ставить не рискнул, коньяка не хватит.
Я слегка усмехаюсь ему в ответ и, повернувшись к Алексу, напоминаю:
- Если твои слова, о новом пари, в силе, то мои условия – я пропускаю вас вперед, присмотрюсь сначала, а дальше – как обещала.
Он тут же сориентировался:
- Дамы пропускают кавалеров!
Парни, по очереди, выбирали оружие, а затем отстрелялись, в общем, неплохо. Когда же дело дошло до девчонок, то тут, как я и ожидала, результаты оказались получше, чем у многих ребят. Девчонки народ, вообще, добросовестный, а пятерку по начальной военной подготовке, без хороших результатов в тире, не получишь. Да, и в «досаафовский» тир, расположенный в близлежащем парке, мы с сестрами регулярно захаживали. Но это - не 98 из 100. Когда, же, подошла моя очередь, озвучила свой выбор:
- Если разговор за результат, то мне «мелкашку», упор лежа и максимальное удаление. Дальше посмотрим.
Уже ложась на позицию, я была уверена в результате. Винтовка оказалась не разболтанной, как в школьном тире, упор, правда, оказался высоковат, ну, так я его отодвинула. На первом же выстреле почувствовала, как оружие ходит, а дальше – дело техники. Однако, когда я встала, на лицах окружающих читалось недоумение.
- Возможно, надо было больше пристрелочных, или день неудачный, - смущенно протянул Вольф, оторвавшись от окуляра.
Я подошла к нему, глянула в глазок, и, усмехнувшись про себя, предложила:
- Ящик коньяка - и я схожу за мишенью.
- Я не приму вызов, один раз уже проспорил, - Вольф подозрительно смотрит на меня, пытаясь оценить мое спокойствие.
- Принимаю! - Артур оказался азартнее других.
Я, не торопясь, сходила за мишенью. Все как обычно: первая снизу, на грани 8 и 9, одна в - 9 ближе к центру, а остальные легли одна в одну, слегка различаясь обводами. На народ мишень произвела то же действие, что и на военрука в первый раз – легкий шок и остолбенение.
Молчание прервал, пришедший с Артуром, седовласый мужчина:
- А чем-нибудь еще владеете, барышня?
Я, молча, выбрала на стенде двустволку и спортивный пистолет, и заказала мишень под «олимпийку». Результаты похуже, но вполне прилично.
- Вы, наверняка, в секции занимались? - в его голосе звучит еще больше уважения.
– Нет, любитель,- отвечаю, глядя на Алекса и гадая, почему он нас, до сих пор, не представил.
- Ну, охотничье ружье вы, ведь, не на стенде осваивали, в семье охотников росли, наверное, - настойчиво продолжает интересоваться седой. – На какого зверя ходили?
- Дед у меня, до недавнего времени, заядлым охотником был, но сама я на диких зверей охотиться не люблю, с приготовлением мороки гораздо больше, чем радости от еды потом. Жесткие они и воняют, и пока шкуру снимешь – семь потов сойдет. А коли уж, есть их не собираешься, то зачем кого-то убивать? От дикой птицы, и вовсе, толку никакого – одни перья. Двустволку освоила, когда дроздов на даче, с вишни, гоняла. Пирог с дроздами у меня вдохновения тоже не вызвал, - терпеливо объясняю свою позицию, глядя ему прямо в глаза.
- А если крупный зверь какой-то, и ситуация опасная? - не отстает он.
- Опасной - бешеная собака бывает, да, и люди, иногда, с остальными разойтись всегда можно, - меня уже начинают доставать эти вопросы.
- Серьезная барышня, - дернув бровью, похвалил Артур. – Даже коньяк не жалко.
- Я сразу предположил, что она будет ценным приобретением для нашего сообщества, если захочет остаться, конечно, - Алекс с ухмылкой смотрит на меня.
- И ты можешь назвать причины, по которым я не захочу отказываться от твоего предложения? - я возвращаю ему не менее ехидную ухмылку.
- Ну, помимо предложения Артура, вот это, например, - он снимает со стенда «Макаров» и, навскидку, разряжает обойму в стационарную мишень, а затем и в подвижную.
Когда он принес мишени, я поняла, что они, обе, выглядят лучше моей, от спортивного пистолета, и это притом, что выбранное оружие, вовсе, не приспособлено для прицельной стрельбы:
- Всегда есть возможности для самосовершенствования.
- Может, мы этот спор на поверхности продолжим, а то у меня уже зуб на зуб не попадает, - предлагает, поеживаясь, Артур и идет к лестнице.
- А я совсем к стулу примерз! - подхватывает Вольф, вприпрыжку взбегая по лестнице.
Пожав плечами, я присоединяюсь к бредущим на выход девчонкам. Будучи почти наверху, удается услышать негромкий голос седовласого знакомого Алекса:
- Я не перестаю удивляться тому, как ты именно таких находишь, Волк. Наверное, по запаху.
Выйдя из дверей подвала, на улице я, как будто, попала в парную. Сразу почувствовала, прилипшую к спине, мокрую футболку и слипшиеся волосы. В подвале мне, видимо, адреналин не давал осознать, как я устала и взмокла.
- Ой, парилка совсем! - подтверждает мои мысли Светка. – Хватит на сегодня. Пошли в душ, у меня полотенце есть!
Предложение завлекательное. Душ оказался древним, с неровным, и даже кое-где отбитым, кафелем, и ржавыми воронками сверху. Помывочное помещение - одно на всех, парням и девушкам пользоваться приходиться по очереди, но вода течет, и даже горячая есть. Под тугими струями воды чувствуешь себя заново родившейся! Пока мы с девчонками собирались в раздевалке, мальчишки плескались в душе, слышен был дружный многоголосый смех.
Домой ребята двинулись вместе, всей толпой. В бурном обсуждении результатов стрельб я участвовала постольку-поскольку, пыталась привести в порядок свои впечатления от сегодняшнего вечера. Отметила про себя, что Алекс, поддерживая разговор, частенько, искоса на меня поглядывает. Когда я остановилась на углу своего квартала, он тот час же обратился ко мне:
- Сегодня ты продолжишь вечер с нами или как?
- Пожалуй, празднуйте без меня, я старикам пораньше быть обещалась, - уж, если я тебе, и правда, нужна – уговаривай.
- Свой выигрыш ты забирать, когда будешь? - в его голосе чувствуется явная озабоченность.
- Я не считаю пари полноценным, а в поддавки не играю. И если я тебе зачем-то нужна, то придется многое объяснить, Волк, - довольно громко говорю я, сворачивая к дому.
Компания, в некоторой растерянности, остается стоять на углу, но вскоре за собой я слышу быстрые шаги.
- Ты, и в самом деле, нужна нам, да, и самой, насколько я успел тебя узнать, то, чем мы занимаемся, может оказаться небезынтересным. Но в двух словах всего не расскажешь. Лучше будет, если я зайду за тобой завтра, по пути в спортзал. Туда вечером к ребятам тренер придет, у него, кроме самбо, еще кое-что интересное в запасе имеется. Часам к трем, тебя устроит? - предлагает Алекс. – А насчет Волка, слух у тебя хороший, меня так друзья зовут.
Дома дед, не смотря на то, что был увлечен свежей книгой, принялся расспрашивать о новом спортзале. Он меня очень хорошо знает, немедленно уловил неуверенность в оценке. Но предложение вернуться в старый спортивный клуб для меня неприемлемо. После моих проблем с сердцем в этом году, тренер решил, что работать со мной «на результат» смысла, особого, нет, а приходить туда бедной родственницей, чтобы просто побегать – не по мне. Ужасно чувствовать, что закрылась дверь туда, где остался смысл жизни. И это - в шестнадцать лет.
Бабушка носилась с новой идеей – сшить мне, к первому сентября, новое «форменное» школьное платье и фартук. В выпускном классе у меня должно быть всё «не хуже, чем у людей». Ох, уж, мне этот, их, комплекс небогатой семьи. Встречают-то, может быть, и «по одежке», но ценят за реальные успехи. Успехи у меня всегда были «на отлично». Вписаться в школьный коллектив для меня проблемой тоже не было, с ребятами, в любой из школ, общий язык быстро находила. С учителями – другое дело. И одежда тут - далеко не главное.
«Ультрамини», так популярное в середине семидесятых, в школу я никогда не носила, воспитание бабушкино сказывалось. Другое дело, что в суждениях и оценках была слишком бескомпромиссна, принимала за чистую монету «Моральный кодекс строителя коммунизма», не умела держать при себе свое мнение, кидалась на защиту слабых и супротив любой несправедливости. Система таких не любит и пытается перекроить по-своему, начиная прямо со школы…
В результате – гипертонический крис и микроинфаркт в пятнадцать лет, а также смена школы в середине девятого класса. И всё из-за конфликта отличницы и комсорга класса с классным руководителем. Ну, не люблю я доносчиком работать, какими бы это педагогическими терминами не обзывалось! Родные долго в себя прийти не могли. И причем тут школьная форма?
Но тетушка, из командировки на Дальний Восток, региона, поставляющего в нашу страну основную массу синтетических тканей и ярких, складных, японских зонтиков, привезла отрез кримплена на платье. Начались замеры, обсуждение фасонов – в общем, всякая суета. И это, при том, что о возвращении в школу даже думать противно, достали в прошедшем году. Я искренне пожалела, что решила провести вечер дома.