Александр по привычке поднимался в квартиру по лестнице. Только не обычным своим тихим шагом, а летел пулей. У него возникла какая-то идея. Зайдя домой, он оглядел свое логово.
«Да, наверное, нужно начать ремонт. Новому телу – новый дом. Что плохого в том, если порядок будет не только в поступках и мыслях, а еще в месте, где живешь? Мой дом – тоже часть моей души».
Расстегивая пуговицы одной рукой, юноша выбирал себе другую одежду. Он даже не знал, зачем он переодевается. Ведь туда, куда он собирался, можно было пойти в том же. Поймав себя на этой мысли, он сказал себе, что рубашка с брюками слишком официально смотрятся и надел более свободный наряд.
Александр быстро вышел из дома и новой мужественной походкой направился в салон сотовой связи. Там он впервые приобрел себе телефон, используя деньги, подаренные волшебником. Вернувшись, он немного полюбовался покупкой. И еще раз посмотрел на чек, который демонстрировал сумму, оставшуюся на банковской карте. Этой суммы, точнее ее части, могло хватить на покупку неплохого автомобиля.
– Решено! – сказал юноша сам себе. – На днях иду записываться в автошколу.
Он снова переоделся, принял душ и вышел из ванной комнаты с полотенцем на бедрах, хотя никогда раньше так не делал. Мокрые, темные и взъерошенные волосы придавали ему привлекательности. Сейчас он чистил зубы перед зеркалом, чтобы полюбоваться их красотой и белизной.
Заварив себе чай, Александр сел напротив фотографии Анны Владимировны и стал рассказывать ей все, что произошло: весело и легко, хвалившись новым телефоном, новой внешностью, не обращая внимание на то, что ситуация эта выходит за границы нормального хода вещей.
– Бабушка, – сказал он воображаемой Анне Владимировне, – наверное, таким я должен был родиться, если бы мама не совершила того, что совершила. Но я не виню ее, бабуль. Винить никого нельзя, кроме самого себя, хотя и это бесполезно. Но что делать, если вина грызет изнутри? Надеюсь, ты простила меня, бабуль.
И Александр поцеловал фотографию.
– Впрочем, я чуть не лишился головы. Нужно заказать тебе памятник, пока лето. Прости меня. Завтра позвоню и закажу. Красивый, красивый, чтобы тебе было слаще спать!
В ближайшем будущем Саша сдержал обещание. Он заказал хороший памятник на могилу бабушки, облагородил саму могилу. Он навещал ее каждую неделю со свежим букетом то белых, то нежно-розовых роз и рассказывал о своих мыслях, приключениях и чувствах.
Раздался стук в дверь. Саша быстро скинул с себя полотенце и, наспех надев первые попавшиеся шорты и футболку, отворил дверь.
Стояла она. Алена. Как всегда прекрасна. Очаровательность ее милого, но не идеального лица, околдовала Александра, как и в прежние времена.
Сердце выполнило мощный удар, от которого вся кровь в новом организме Александра хлынула в голову, а там как будто увеличилась в объеме и побежала по венам, трубя и ликуя. Волосы на руках чуть приподнялись от бегущих своим путем мурашек.
– Добрый вечер…– сказала, наконец, Алена после некоторого молчаливого оцепенения.
– Добрый, – ответил Александр и не понимал, как ему себя вести. Однако точно осознавал, что безо лжи снова не обойтись. – Проходите,– сказал он.
– Я к Александру.
– Я Александр,– улыбнулся Саша милой подаренной улыбкой.
– Я к другому Александру.
– А другого нет.
– А..а где он? – удивилась девушка.
– Понимаете ли….его больше не будет. Наверно.
– Как это? Что с ним? – взволнованно спросила Алена.
– Проходите. Я Вам все расскажу. Заодно и познакомитесь с новым соседом. А я с соседкой.
Александр держался довольно свободно, помня о том, что теперь ему нечего прятать, но все же был скромен и иногда по привычке жался.
– Я не могу зайти. Вы абсолютно незнакомый мне человек!
– О, простите, совершенно верно! Простите, простите, если оскорбил Вас!
Александр прямо босиком вышел в подъезд.
– Еще раз простите. Меня зовут Александр. Можно просто Саша. А Ваше имя?
– Меня зовут Алена, – смутившись сказала девушка, глупо улыбаясь и пытаясь побороть в себе желание улыбаться.
– Мне очень приятно познакомиться.
– Взаимно. Так где же Саша? Пражский?
– Так вышло, что он уехал и сдал квартиру мне. Мы с ним дальние родственники.
– Странно. Он ничего не говорил о своих намерениях, – грустно промолвила Алена.
– Он довольно скрытен.
– Да. Но мы были друзьями. И он достаточно открыто беседовал со мной.
– Что ж. Видимо, у него были причины так поступить.
– Очень жаль. Не думала, что он может уехать, не попрощавшись. А куда он направился? Можно с ним связаться?
– Нет. Я думаю, нет. Тем более, он просил никому не говорить ни слова. Сказал, что ему нужно время разобраться в себе. В одиночестве.
– Я его понимаю. Наверное, он все сделал правильно. Это ему необходимо.
– Почему? Почему Вы так сказали?
Алена вздохнула, тем самым выразив сожаление о своей болтливости.
– Я осмелюсь снова пригласить Вас зайти, – сказал Александр. – Пожалуйста. Выпьем чаю. Ваши опасения мне понятны, но Вы увидите, как мы похожи с Сашей. Нас практически не различить.
– Хорошо, – согласилась Алена. – Хотя с первого взгляда так не скажешь.
– Это шутка?
– Нет. Правда.
Они прошли на кухню.
– Анна Владимировна…– сказала Алена, увидев фотографию. – Вы ее хорошо ее знали?
– Достаточно.
– Славная была женщина. Добрая.
– Согласен. Она была замечательной. Я вполне понимаю Сашу, который так страдал. У Анны Владимировны была нелегкая судьба, но она героически все вынесла. Сильная женщина! Одна у нее была слабость – суеверие.
– Разве это слабость? Суеверие – есть часть почти каждой женщины. Да и многих мужчин. Я не могу не рассказать Вам одну историю. Однажды я с товарищами возвращалась со дня рождения нашей общей знакомой. Машину вел молодой человек моей подруги. Ничего не предвещало беды. Как откуда ни возьмись, появилась черная кошка и перебежала нам дорогу. И что бы Вы думали? Наш друг остановился и заявил, что не поедет дальше, пока еще кто-либо не проедет или не пройдет.
Александр скромно засмеялся.
– Мы ехали по проселочной дороге, был поздний вечер и ждать того, кто принял бы на себя проклятие черного кота – было просто глупо. Меня возмутила эта ситуация после того, как мы прождали несколько минут. Я вышла из автомобиля, прошла несколько шагов, пересекла ту линию, где пробежала кошка, и мы благополучно поехали дальше!
– И что? Проклятие Вас не настигло?
– Пока что нет, – улыбнулась Алена. – Я рассказала это к тому, что каждый человек, хоть немного, но суеверен, вне зависимости от пола.
– А Вы? Вы не побоялись перейти дорогу?
– Не побоялась. К черным кошкам я отношусь спокойно, а вот когда бьются зеркала, становится не по себе. Вы когда-нибудь разбивали зеркало?
– Да, разбивал. Чувство, правда, неприятное. Не могу сказать, что остался равнодушен.
– Для меня зеркало – отдельная вселенная, которая хранит особые секреты.
– Возможно. Не могу отрицать, – сказал Александр, не шевелясь.
– Вы так не думаете? – спросила Алена, словно заглядывая в лицо Саши.
Он пожал плечами.
– Не могу сказать однозначно. Наверное, больше «нет», чем «да».
– Ну и хорошо. Хорошо то, что Вы не стали поддакивать из вежливости…такая глупая мысль!
– Нет, она не глупая, что Вы.
Они встретились взглядами. Юношу снова окатило кипятком будоражащих его чувств; Алена поспешно отвела глаза.
Как только Алена увидела Громова, ей показалось, что все окружающее растаяло, как последний снег, и единственной явной фигурой, представшей перед ней, был Александр. Он словно излучал изнутри свет или был им озарен. Все слова, которые он ей говорил, были мягкие, как будто предназначены исключительно для ее слуха. И хоть девушка не сразу согласилась зайти в дом – она все же желала этого. Александр вызывал у нее ощущение уюта, спокойствия – ей постоянно хотелось обнять его. А Саша даже не подозревал об этом, по привычке не мог думать даже о том, чтобы лишний раз взглянуть на Алену.
Затем они говорили о странном отъезде Александра. Воображаемом. Наш фантазер рассказывал невесть что. Но все выходило более или менее складно. Он представился таким дальним родственником Александра, что у Алены закружилась голова, когда она начала представлять, кто кому приходится в придуманной цепочке родства. Они выпили не менее пяти чашек чая, над чем-то смеялись, на чем-то грустили. Александр вел себя по-прежнему скромно и не позволял себе больше того, что позволял себе в старом обличии. Одно лишь изменилось: он стал чуть увереннее разговаривать, не боясь вызвать отвращения. Он был весьма сдержан по двум причинам.
Причину первую он знал. Он всегда был настороже. Если вся его жизнь полна неожиданностей и фантастичности, то он в любую минуту мог стать прежним. Это его самого пугало не особо, однако он не хотел, чтобы это произошло (если произойдет) в присутствии других людей. Сколько у него времени? И будет ли превращение обратно?
О второй причине даже не задумывался. Саша всю жизнь жил с некрасивым обликом, всю жизнь люди отворачивались от него – это наложило отпечаток на его отношение к себе. В один день не могло все измениться. Став красавцем, Александр не может начать чувствовать себя иначе, начать чувствовать себя привлекательным. Внутри он тот же. Простой и никому не нравившийся, кроме родной бабушки. Такое отношение к себе заняло место и заняло его без права обжалования. Чтобы сломать это отношение к себе нужно немало времени, но примем во внимание, что есть причина первая.
– Вы, правда, во многом похожи, – заключила Алена, когда беседе пора было заканчиваться.
– Я же говорил, что Вы сразу найдете сходства.
– Даже удивительно.
– А вы давно дружили?
– Точно не могу сказать, – Алена призадумалась. – Когда умерла Анна Владимировна, помните?
– Да, конечно.
– В тот период времени мы начали общаться. Прошло, наверное, чуть больше полугода. И, знаете, я всегда немного жалела, что мы не дружили раньше. Саша такой хороший человек. Только после того, как умерла Анна Владимировна, его замучила одна мысль.
– Какая же?
– Не знаю, уместно ли говорить? Получается, мы сплетничаем.
– Алена, я думаю, ничего страшного не случится, если Вы скажете, что человек был занят вопросом смысла жизни.
– Он Вам говорил об этом?
– Иногда. И я во многом его поддерживаю.
– Не могу сказать, что я его поддерживаю, но во многом понимаю. Они с Анной Владимировной так дружно жили, и вдруг ворвалось огромное внезапное горе. Он постоянно винил себя. Иногда он выходил из этого состояния… .как же лучше сказать?
– Скорби?
– Да, наверное, скорби. И размышлений. Тогда он рассказывал нечто интересное, шутил, мы играли с ним в карты. Но потом снова возвращался в свои думы. И все-таки очень жаль, что он уехал.
– Не жалейте. Видимо, у него были весомые причины.
– Скорее всего. Он даже оставил эту фотографию. – Алена указала на портретное фото Анны Владимировны.
Александр чуть похолодел.
– Я думаю, у него были другие, – придумал он.
– Мне помнится, он говорил, что это единственное хорошее фото. И что Анна Владимировна не любила фотографироваться.
– Не знаю. Не знаю, – они молча посмотрели на фото. Затем Алена поблагодарила Александра за чай и направилась к выходу.
– Было приятно с Вами познакомиться, – осмелился сказать Александр.
– Взаимно. Только давайте все же перейдем на «ты»? Не против?
– Совсем нет.
– Вот и чудно.
Александру совсем не хотелось, чтобы Алена уходила. С ней было так хорошо, светло. Как будто они всю жизнь сидели на этой кухне и пили сладкий чай с лимоном. Словно они были рождены здесь и выросли вместе, а теперь вдруг она уходит. И хотел сказать он ей: «Не уходи, пожалуйста». Но как смел он?
Алена медлила. Словно чего-то ждала. Ждала того, чего от Пражского не ждала ни разу. Напоследок она протянула Александру руку для рукопожатия. Александр занервничал, температура тела как будто моментально поднялась. Руки их соприкоснулись. Рука девушки немного вспотела о такого же волнения. Удивительно, они пробыли вместе весь вечер, но когда взгляды их встречались, взрывался один из боеприпасов, находящихся в их телах. А теперь, при соприкосновении рук, они были околдованы друг другом. Поняв, что стоят в таком положении неприличное количество времени, они попрощались.
– До свидания, – сказал Александр.
– Спокойной ночи тебе,– ответила Алена.
И она упорхнула, оставляя в памяти неповторимый образ, главными элементами которого были светлые лоснящиеся волосы и ярко-голубые глаза.