- Анюта, просыпайся! Сегодня не будет машины,- бабушка стояла возле кровати с маленьким пакетиком в руках, - Я тебе уже бутерброды положила с собой.
- Не будет машины?! – Аня просто выпрыгнула из-под одеяла.
Вот невезение, первым уроком контрольная по математике. Теперь придется бежать до станции через лес, так быстрее. Потом час электричкой - успею. Главное, не опоздать на электричку.
Обычно по утрам в пансионат приезжает машина с продуктами и на обратном пути довозит Аню до ближайшей станции. Это даже не станция, а полустанок на железнодорожном переезде размером с автобусную остановку. Электрички на нем почти не останавливались, а скорее притормаживали на четверть минуты, если видели пассажира. А видели они в основном Аню. В крошечной деревушке из пяти домов, которые разместились вдоль железнодорожного полотна за переездом, жили летом дачники. Сейчас дома пустовали.
Идти проселочной дорогой почти шесть километров... Да, собственно, за пять лет Аня уже и привыкла. В этом году ей исполнилось двенадцать. Странный возраст – отрочество. И уже не детство, и еще не юность.
Ночью шел сильный снег, дорогу к пансионату не успели расчистить. Да и в лесу сейчас намело. Но это не страшно. Аня натянула свитер, куртку и схватила лыжи, стоявшие внизу под лестницей.
Дорога от пансионата до деревушки неторопливо петляла, приглашая к долгим прогулкам. Напрямик по тропинке через лес в два раза быстрее. Аня не боялась леса. Тропинка и дорога выходили почти рядом и упирались прямо в переезд. Между ними росла высокая раскидистая ель с двумя макушками. Когда-то маленькую елочку безжалостно срубили для праздника, да оставили внизу боковые веточки. Теперь это было самое большое дерево у дороги. Нижние ветки раскинулись широким шатром, под которым можно было встать в полный рост, спрятавшись от дождя или ветра. Там-то и воткнула Аня свои лыжи. «Охраняй, моя елочка».
Аня сидела на последнем уроке, когда за окном резко потемнело. Начиналась настоящая метель.
Несколько дневных электричек из-за заносов отменили. Когда, наконец, она доехала до своей остановки, было уже совсем темно.
- Тебя встречает кто-нибудь? – Машинист стоял в открытой двери у первого вагона и с сомнением смотрел на Аню.
- А чего бояться?
- Отважная ты девочка! Даже я бы в такую темень не пошел. На хоть, фонарик возьми,- качая недоуменно головой, предложил тот.
- Спасибо. Я верну.
-Да не надо, забери себе.
-Спасибо, - еще раз поблагодарила Аня.
Аня на минуту задумалась. Ветер усиливался, снег все падал и падал. Одинокий старый фонарь, покачиваясь и поскрипывая на деревянном столбе, указывал начало пути. С одной стороны дороги был лес, с другой поле и небольшое озеро. В конце озера лес уже обступал дорогу с обеих сторон. «Через лес не пойду, слишком темно», подумала Аня, спускаясь с обочины к своей елке. Неожиданно она споткнулась о невидимую преграду и полетела кубарем в небольшой сугроб. Сугроб жалобно и очень тихо застонал и умолк. Аня вскочила на ноги. «Что это?» Сердце бешено заколотилось от страха. Она стояла в полном оцепенении, боясь пошевелиться. «Что делать? что делать? Что делать?», - отзывался в голове страх, гудел и ширился и стучал в барабанные перепонки.
-Так, без паники, - тихо сама себе приказала девочка.
«Бывало очень страшно, так страшно, что казалось, тебя изнутри разорвет. А прислушаешься к своему страху, поймешь, откуда он – уже вроде и нет его », рассказывала бабушка.«Как это, прислушаться к страху»,- не понимала Аня.
Она глубоко вдохнула и резко выдохнула. «Чего я испугалась?»
Ответа не было. Постояла немного, прислушиваясь в темноте. Только ветер гудел в кронах деревьев. Приподняв над головой фонарик, свободной рукой она осторожно потрогала сугроб. Жалобный стон повторился.
«Здесь кто-то есть. Нельзя просто так уйти». Сняв рюкзак и положив на него фонарь, Аня стала откапывать сугроб.
- Аа, что это? – испугано вскрикнула девочка.
Большой рыжий пес лежал на боку. В голове, почти посередине между ушами, зияла глубокая рана. «Наверно электричка сбила», – подумала Аня. Но как он тут оказался? Кровь на ране уже запеклась. Похоже, долго он тут пролежал. Пес был молодой. Густая шерсть с толстым мягким подшерстком, мощная грудь, мускулистая шея с длинным загривком. Голова крупная, со светлой маской на морде и такими же светлыми внутренними треугольниками ушей. Ярко-розовый язык, наполовину высунутый из пасти. Миндалевидные косо посаженные глаза. Если бы не медно-рыжий окрас, его вполне можно было принять за волка. Пес приоткрыл глаза буквально на секунду и Аня ахнула. Один глаз у него был небесно- голубой, а второй карий, как у самой Ани. «Ух ты, как необычно, первый раз такое вижу», - восхитилась девочка.
Аня взяла горсть снега и осторожно стала стирать кровь с собачьей морды.
-Если тебя тут оставить, ты замерзнешь. Но какой ты тяжелый!- Аня попыталась приподнять собаку. Мне бы санки сейчас. А у меня только лыжи.
А у меня только лыжи… Аню осенила идея." Сделаю волокуши. Потерпи, Рыжий, я тебя не брошу здесь".Аня быстро скинула с себя куртку, свитер и футболку. Свитер и куртку тут же натянула обратно. Она продела лыжи через горловину и рукава футболки и связала торчащие носы лыж ремнем от куртки. Через узел ремня проткнула петлю одну из палок и еще раз все связала. Острым концом второй палки Аня надорвала низ футболки так, чтобы получились с ее боков по две ленты. Чуть выше проделала дыры и через них поперек внутри футболки вложила вторую палку. Потом связала палку с концами лыж. В получившиеся треугольные носилки она с трудом втащила собаку. "Ну вот, Рыжий, транспорт для тебя готов".
Дорогу, которую так и не расчистили, занесло теперь выше колен. И ни одного следа. Видимо, кроме нее, никто сегодня не покидал пансионат.
Идти было тяжело. Главное, распределить силы и о чем-то думать. Так учила ее бабушка.
- Хорошо, если тебе в долгой дороге повезет с попутчиком. Ты и не заметишь, как она пролетит. А если попутчик неважный, или нет его вовсе, тогда конца и края ей не будет. Тогда представь, что идет с тобой рядом кто-то невидимый, плохо ему на душе, а ты помочь ему хочешь. Вот мысленно и рассказывай истории разные.
- А если в голову ничего не лезет?
- Тогда пой или считай шаги,- улыбнулась в ответ бабушка.
«Буду считать шаги». Сколько мне надо сделать шагов, сейчас прикину. В метре – два шага». Аня оглянулась. «Нет, пожалуй, по снегу – три. Значит, что там выходит? Ого! Семнадцать с половиной тысяч шагов. Через каждые триста буду отдыхать».
«Раз, два, три, четыре...
Тридцать восемь, тридцать девять, сорок…».
Метель опять стала набирать силу. Идти становилось все тяжелее. На какое-то мгновение Аня засомневалась, зачем она впряглась в эти сани. "Нет, нельзя его бросить. Если он замерзнет и умрет, это уже будет из-за меня", так думала Аня.Она представила себя медсестрой на поле боя и вот эта собака, это не собака вовсе, а человек, которого необходимо обязательно спасти.
"Триста пять. Триста шесть..."