Гримуар сумасшедшего Бартоломью
1.
Наши исследования тихоокеанских глубин успешно продвигались. Опираясь на записи профессора Говарда Филиппа, оставленные им еще в начале 20-го века, мы вплотную приблизились к раскрытию местоположения древнего легендарного города Р’льеха. В ходе исследований все выдвигавшиеся ранее теории были опровергнуты. Направление поисков переместилось на 500 миль от западного побережья североамериканского континента. Тем не менее, мы все же искали иголку стоге сена. В своих записях профессор Филипп часто делал отсылки к небезызвестному Некрономикону. Вопреки мнению дилетантов, далеких от исследований профессора, эта книга никогда не существовала. А профессор Г.Ф. под этим названием подразумевал выборку из ряда запретных фолиантов. Большинство из этих нечестивых книг не сохранились до наших дней. Как свидетельствуют известные нам истории – исчезновение этих ужасных рукописей послужило на благо всего человечества. В тайных комнатах библиотеки при Мискатоникском университете хранится несколько древних гримуаров, которые были доступны для ознакомления членам нашей исследовательской группы. По счастью, профессор Г.Ф. в своих необнародованных записях указал гримуары, в которых могло быть косвенно указано точное местоположение искомого нами древнего города. Нам не хватало сведений из одного древнего тома для приведения всех исследований к общему знаменателю. На протяжении веков нечестивый фолиант упоминался как Grimoire Obscurum или Гримуар Тьмы и по уверениям летописцев хранил в себе сведения о многих потаенных местах, причем, не только на этой планете. Конечно, вопрос о связи древних и довольно расплывчатых указаний расположения древнего города с современной системой координат оставался открытым, но не столь острым как вопрос времени. Без последнего звена исследования могли очень затянуться, а финансирование исследований уже не раз ставилось под вопрос ученым советом. Время работало против нас.
В доставшихся мне в наследство записях моего пропавшего без вести дяди, который занимался исследованиями фольклора Европы и побывал во многих отдаленных уголках европейского континента, были упоминания о нужном нам гримуаре. Принадлежал фолиант некоему Бартоломью Ланцу. Известный в родных краях как Сумасшедший Бартоломью, он пропал без вести в конце 19-го века и оставил бесхозным родовое поместье, находящееся в отдаленных районах Карпатии. Откуда мой дядя располагал такими сведениями - неизвестно, но возможно его самого интересовал упомянутый гримуар.
Из заметок дяди, следовало что Бартоломью Ланцу был видным мистиком и оккультистом, владельцем ряда древних и запретных гримуаров, содержание которых подвигло его на никому непонятные изыскания из-за которых он судя по всему и пропал без вести. Так или иначе, по имеющимся у нашей группы данным, поместье Ланцу с момента исчезновения его последнего хозяина пребывало в запустении.
Несмотря на всю сомнительность и скудность сведений – это была единственная нить, ведущая к ключу от последней двери, у которой мы стояли. Легендарный Р’Льех ждал своих открывателей.
Конечно же руководителю группы, профессору Торчвуду, решение отправиться на поиски Grimoire Obscurum в Румынию далось нелегко. Он был знаком с моим дядей и нередко высказывал мнение о его чудаковатости, хотя признавал его авторитет ученого.
Нужный нам для завершения исследований Гримуар Тьмы был известен лишь в узких кругах. Некоторые специалисты даже высказывали подозрения о мистификации. Поэтому упоминание гримуара моим дядей, который был видным исследователем, не оставляло сомнений в том что в любом случае он нашел нить, ведущую к чему-то значащему.
В дневнике, в котором дядя обычно записывал собранный материал и свои соображения относительно полученных сведений значилось, что поместье Бартоломью Ланцу находилось в лесах, неподалеку от городка Страулиц. В период, датированный временем нахождения дяди в Карпатах, в его записях имелось довольно много кратких заметок о сумасшедшем Бартоломью.
Старик Бартоломью Ланцу был частью местных страшилок, хотя по всей видимости был реально жившим человеком, о чем свидетельствовали упоминания семества Ланцу в краевых архивах. В дневнике дядя также отметил, что местные жители приписывали старому чудаку сверхъестественные способности и даже боялись его.
Нам с трудом удалось убедить ученый совет не останавливать финансирование исследований в ближайший месяц. В составе 3-х человек мы отправились в городок Страулиц чтобы попытаться отыскать в заброшенном поместье нужный нам гримуар.
К сожалению, цена, которой нам достался Grimoire Obscurum, оказалась непомерно высока.
2.
Две недели спустя мы прибыли Румынию, и тут же отправились вглубь страны, туда где на картах значилось Страулиц. Таксист, согласившийся доставить нас в этот городок, был немало удивлен тем, что троим иностранцам понадобилось туда ехать. Из его объяснений на ломаном английском нам удалось выяснить что Страулиц стремительно начал приходить в упадок около 20 лет назад. Как раз с тех пор как в этих местах участились исчезновения людей и поползли жуткие слухи трехсотлетней давности. Тогда же жители городка начали стремительно перебираться в более крупные поселения. Теперь большую часть населения Страулица составлял различный сброд из преступников, наркоманов и бездомных.
Таксист наотрез отказался заезжать в город и высадил нас перед мостом, проходившим через пересохшую реку. На покореженном и проржавевшем знаке у моста значилось «Страулиц». С моста нашим взглядам открылся серый, пустующий городишко. Гнетущее впечатление усиливала погода – туманы, серое небо и чернеющие со всех сторон горы и лес. По мере продвижения по городу в поисках гостиницы нам изредка встречались жители города. Они были похожи на грязные тени, бросавшие на нас недоброжелательные взгляды и растворявшиеся в полумраке грязных переулков.
Гостиница представляла собой разваливающийся двухэтажный дом. Вход был в цокольном этаже. Там же находилась грязная, пропахшая харчевня, в которой пребывали местные забулдыги. Хозяин харчевни был ненамного трезвее чем его посетители. Он никак не реагировал на наши расспросы относительно номеров, но увидев наличные, молча выдал нам ключи от комнат и жестом указал на лестницу ведущую на второй этаж. Освещение этажа составляла пара тусклых электрических светильников, которые беспрестанно моргали. Все вокруг производило впечатление безысходности, затаившейся в ожидании чего-то. Грязь на скрипучем полу, почерневшие стены, трещины на потолке - не став вдаваться во все эти удручающие детали, мы просто разошлись по комнатам, условившись подняться в 8 утра и выдвинуться на осмотр местности.
Согласно записи в дневнике дяди искомое нами поместье Ланцу, находилось в 3-4 километрах от Страулица. Чтобы достигнуть поместья и обследовать его мы должны были выдвинуться как только посветлеет. Была поздняя осень и темнело в этих краях довольно рано из-за окружающего леса. Таким образом у нас было около полутора часа чтобы добраться до поместья, около 6 часов на обследование поместья и полтора часа чтобы вернуться до темноты. Конечно наши расчеты были приблизительными, поскольку нам еще предстояло найти само поместье, опираясь только на наспех набросанную дядей карту, содержащую очень условные ориентиры.
Рано утром мы выдвинулись вверх по дороге от Страулица. Из-за прошедшего ночью дождя дорога была в ужасном состоянии и мы то и дело проваливались ногами в грязь. По пути в Старулиц мы не разглядели в лесах башни, которая, со слов дяди, должна была быть видна с дороги. Везший нас таксист тоже не мог дать нам никаких сведений о поместье Ланцу. Оставалось только полагаться на удачу. Мы знали что нам нужно пройти по дороге от Страулица около 4-х километров и около 2-х километров пройти вглубь леса левее от дороги.
Пройдя около 3-х километров мы свернули с дороги в лес. Местами лес был довольно густой и нам приходилось подолгу продираться через заросли или обходить непроходимые участки. Не успели мы пройти по лесу сколько-нибудь приличное расстояние от дороги, профессор Торчвуд подвернул ногу о торчавшие из земли корни, незаметные из-за густо опавшей листвы. Вывих был настолько тяжелый что самостоятельно он передвигался с трудом. Рик Верлич, третий участник нашей экспедиции, взялся проводить профессора до города и оказать необходимую помощь.
Проводив своих спутников, я прошел обратно по дороге, приблизительно 500 метров, и снова углубился в лес. До заката оставалось немногим больше 2-х часов. Я просто продвигался прямо, внимательно глядя по сторонам, высматривая за деревьями очертания поместья, которое по описаниям дяди было довольно большим. Не скажу точно сколько времени я так пробирался вперед. Думаю что около часа. Продвижение было замедлено густыми и цепкими кустами.
В конце концов я вышел к краю довольно глубокого оврага. Дорога на Ангстрен - непроизвольно мелькнул в сознании отрывок из заметок дяди об этой местности. Значит поместье Ланцу где-то поблизости. К сожалению, мне пришлось уходить, начали сгущаться сумерки, а остаться в этом лесу в темноте означало заблудиться. Делая карманным ножом метки на деревьях через каждые 20-30 шагов я вышел к дороге и выложил у края небольшую пирамиду из крупных камней, чтобы завтра вернуться с Риком и продолжить поиски. Конечно лучше бы было возобновить поиски вместе с профессором, но не было никаких надежд на то что он сможет ходить без посторонней помощи в ближайшие дни.
3.
Утром следующего дня мы выдвинулись. Профессор остался в номере. Если эти жалкие комнатушки можно было назвать номерами. При помощи оставленных мной ориентиров мы довольно быстро добрались до обнаруженного мной оврага. Поместье Ланцу должно было находиться где-то неподалеку. Пройдя немного вверх по краю оврага, мы вышли на возвышающийся участок леса. Оттуда за густо стоящими деревьями угадывалось какое-то большое строение, которое очевидно и было искомым нами поместьем.
Когда мы подошли ближе, сомнений не осталось - это было упомянутое в записях дяди поместье Ланцу. От когда-то высокой башни осталось лишь напоминание в виде возвышающегося над домом полуразрушенного остова. Вокруг валялись обломки кирпичей или куски кирпичной кладки - останки башни, которую время видимо не пощадило. Было около 11 часов утра, когда мы подошли к отсыревшим и просевшим на мощных петлях дубовым дверям. Несмотря на то что мы прихватили с собой кое-какой инструмент, на то чтобы открыть эти двери нам понадобилось около получаса. Из раскрывшихся наконец дверей нас обдало запахом сырости и запустения. Запах сырости и гнили был настолько сильным, что нам пришлось подождать пока помещение хоть немного проветрится и мы привыкнем к этому тяжелому запаху. Перед нами предстала просторная гостиная с двумя лестницами, ведущим на второй этаж, между лестницами проход вглубь дома. В правом углу помещения, возле окна был еще один проход. В центре парадной залы была дольно широкая трещина в полу, открывавшая доступ к подвалу дома. Насколько было видно через эту брешь, стены и пол подвала были выложены крупными каменными пластинами. Наше внимание привлекли необычные символы выбитые на каждом камне. Символы смутно напоминали письмена, виденные нами ранее в некоторых нечестивых фолиантах. Сделав несколько снимков открывавшегося через разлом в полу вида подвала, мы прошли в проход между лестницами. За ними был длинный коридор, заканчивающийся помутневшим от времени окном. В середине коридор расширялся, и как бы огибал вокруг квадрат со стороной приблизительно 6 метров. Это было основание башни. В противоположной от входа в коридор стене башни была, обитая железом дверь. Открыть эту дверь не представлялось возможным. Мы обратили внимание что на потемневшем от времени железе все еще были различимы те же странные символы виденные нами в подвале. По коридору друг напротив друга располагалось по 3 двери. За дверями была кухня, кладовая, гостиная, какие-то заброшенные помещения. Отовсюду на нас веяло тяжелым запахом гнили, сырости и запустения. Почерневшие и местами отошедшие обои, прогнившая мебель, скрипящие полы, мутные окна, плесень, пыль и паутина теперь были хозяевами этого дома.
Второй этаж был точным повторением первого. Лестница на третий этаж почти вся сгнила и обвалилась. Остались торчащие из стены обломки бревен некогда поддерживающих лестницу. На втором этаже мы обнаружили спальни и библиотеку. Большинство книг были изъедены сыростью настолько что полностью пришли в негодность. Мы решили вернуться к осмотру книжных полок после того как обойдем весь дом. Хотя нам и представлялось наиболее вероятным найти Гримуар Тьмы в библиотеке, но даже беглого осмотра книжных шкафов хватало чтобы понять что едва ли какие-то книги здесь сохранились.
Взобравшись по останкам лестницы на третий этаж мы к своему сожалению обнаружили его в полной разрухе. Причиной этого разрушения очевидно была рухнувшая башня, обломки которой сильно повредили крышу и перегородку между этажом и чердаком, обнажив помещения дождям, ветрам, снегу и солнцу.
Обходя этаж мы обнаружили, что в стене башни на третьем этаже не было двери. Вместо этого был арочный проход. В полумраке за проходом виднелась спиральная лестница. Большая часть башни была разрушена, но какая-то ее часть все еще возвышалась над домом. Мы достали карманные фонари и начали подъем вверх по лестнице. Через два оборота лестницы в свете фонарей мы различили приоткрытую деревянную дверь. За дверью было помещение, которое очевидно некогда могло быть кабинетом. Внутренняя часть двери была испещрена теми же символами, которые мы видели на стенах и полу подвала. Рухнувшая верхняя часть башни, как ни странно, незначительно повредила эту часть башни: этажная перегородка уцелела, в стене была лишь небольшая трещина, которая не могла существенно допустить распространение сырости в помещении. Подняться выше было невозможно из-за заваленной обломками лестницы. В противоположном углу стоял массивный стол, заваленный каким-то бумагами. В следующее мгновение в свете фонарей мы увидели мумию старика, сидящую за столом. На лице несчастного навсегда застыл ужас. Рик и я непроизвольно вскрикнули и отшатнулись. Мы хотели уже было уйти от этого зрелища, но тут я заметил, что рука мумии впилась в кожаный переплет лежащей на столе книги. Превозмогая страх и отвращение я приблизился чтобы рассмотреть эту книгу. Это был очень старый фолиант, из тех которые делали в средние века - целиком из кожи животных или людей. Да, когда-то это была обычная практика. Обнаруженный нами фолиант был выполнен из человеческой кожи, на это указывали искаженные черты человеческого лица на переплете. Бегло пролистав фолиант, я убедился что это искомый нами Grimoire Obscurum. Между потемневшими от времени страницами был вложен сложенный пополам пожелтевший от времени лист, с обеих сторон исписанный мелким и часто неразборчивым почерком. Из заглавия листка следовало, что написан он Бартоломью Ланцу, надо полагать ужасная мумия также когда была тем самым Сумасшедшим Бартоломью.
По легендам гримуар, который я держал в руках, принадлежал некогда клану черных ведьм из туманной лощины, и, столетия спустя, неизвестно как доставшийся Бартоломью Ланцу. Я осторожно завернул гримуар в припасенную для этого ткань, убрал его в рюкзак. Напоследок Рик предложил обследовать подвал дома, надеясь отыскать что либо еще. Лестница вниз полностью сохранилась и мы решили спуститься в подвал, минуя неудобный спуск через пролом в парадной зале. Странным нам показалось то что лестницы башни были в каком-то желеобразном веществе, источающем легкий гнилостный запах. Поначалу мы оба решили что это обычная плесень, но позже отказались от этого предположения, так как на стенах местами была вполне обычная плесень. Рик собрал некоторое количество этой слизи в банку и убрал в свой рюкзак, чтобы в дальнейшем установить ее происхождение. Достав из рюкзаков запасные фонари мы начали спускаться. Дойдя до подвала, мы обнаружили на месте входа вырванную вместе с кирпичной кладкой железную решетку, отброшенную на несколько метров вглубь корридора. Подвал представлял собой сеть коридоров, полностью выложенных природным камнем. Камни на потолке, на стенах и на полу были покрыты упомянутыми уже символами. Насколько хватало света фонарей мы видели теряющиеся в темноте каменные коридоры с множеством ответвлений.
Мы решили выдвинуться прямо по коридору, полагая, что пролом в парадной зале находится где-то у нас за спиной. Через несколько метров мы обратили внимание что полы покрыты той же слизистой массой.
4.
Очевидно было что сеть коридоров простирается под землей намного дальше чем границы самого дома и судя по всему ходы довольно круто под наклоном уходят вниз. Невольно вспомнились очерки дяди о том что в этих местах есть сеть тоннелей ведущих к древнему городу, который покоится под черным болотом. Я осознал, что во мне борется страх и любопытство, потому что все очерки дяди пока-что оставались правдивы. Мелькнувшее воспоминание записи в дневнике дяди о мифических тварях, обитающих в запретном городе, тогда позабавило меня. Дальше коридор становился больше похож на вырытую под землей нору, круто уходящую вниз, запах гнили и чего то, смутно напоминающего формалин становился все сильнее. Мы хотели было уже развернуться, но в глубине тоннеля засветилось множество зеленоватых огней, которые стремительно приближались к нам, вместе с тем тяжелый запах превратился в тошнотворный смрад. Дальше все произошло слишком быстро…
В несколько мгновений с нами поравнялось нечто. Как будто древний бесплотный ужас вдруг обрел форму. Невозможно описать страх, который объял меня при виде существа, которое не могли породить даже самые глубокие и темные пучины ада. Огромная бесформенная масса с сотнями светящихся глаз и десятками ртов, источающих ядовитую, зловонную слизь. Мы бросились бежать. Я, следуя какими-то инстинктам, резко свернул в одном их поворотов. Рик, который бежал чуть позади, пробежал дальше. Через несколько метров я споткнулся. Падая я обернулся и видел как по коридору, словно чавкающий и хлюпающий поезд, пронеслось это существо, оставляя за собой зловонный туман. Несколько мгновений спустя, я услышал страшный вопль, который означал только то, что тварь настигла Рика. Не помню сколько времени я провел в этом лабиринте ужаса и каким чудом наконец смог добраться до обнаруженной нами трещины в полу у парадной двери.
5.
Профессор воспринял мой рассказ о гибели Рика так как если бы я рассказал об обычном несчастном случае. Не то чтобы профессор Торчвуд был склонен верить в подобные вещи, но годы его исследований не оставляли для него сомнений в существовании в этом мире того, с чем смертным лучше не сталкиваться. Утром мы покинули Страулиц. Добравшись до соседнего города, мы первым делом обратились в полицию с заявлением о пропаже Рика. Конечно нам было известно что с ним произошло, но не могли же мы заявить полиции, что нашего друга сожрала ужасная хтоническая тварь в подвале проклятого поместья. В объяснениях с полицией мы воздержались от подробностей и ограничились лишь историей о том что мы собираем фольклорные истории. К нашему удивлению полиция не была удивлена пропажей туриста в этой местности и весьма вяло проводила розыскные мероприятия в течение полагающегося времени. Как нам удалось выяснить из беседы с одним сержантом – люди в этих местах регулярно пропадают с незапамятных времен и даже было начал пересказывать нам местные легенды, но был грубо прерван подошедшим офицером.
6.
Назад в Америку мы прибыли поздно вечером. У нас было несколько часов чтобы ознакомиться с гримуаром, а также с найденной между его страницами запиской. Профессор полностью ушел в изучение фолианта и, казалось, не замечал ничего вокруг. Я же, собравшись с силами взялся за прочтение злополучной записки. Казалось что эта записка впитала весь ужас и отчаяние того, кто ее написал.
Наутро, мы с профессором отправились к смотрителю секретного отдела библиотеки Мискатоникского университета. Переговорив с ним о нашем без лишних подробностей, сдали ему найденный нами гримуар. Книгу он принял из моих рук с плохо скрываемымс трахом и поспешно убрал ее в сейф, который, я заметил, изнутри был испещрен все теми же символами.
Официально гримуар не был найден, хотя поместье Ланцу было осмотрено полностью. К отчету профессора об этой поездке приложены фотоснимки, сделанные Риком в том зловещем доме. Странно что не было сделано ни одного снимка подвала, кроме разлома в зале поместья.
Рик Верлич считается пропавшим без вести как и множество других туристов, пропавших в окрестностях Страулица. При мысли об их участи меня начинает бить дрожь, которую я не могу унять часами. Профессор Торчвуд за ту ночь, что гримуар находился у него, полностью сфотографировал страницы фолианта. Хотя позже я заметил что профессор заметно помрачнел и спустя некоторое время полностью свернул исследования, которые вел почти 10 лет.
Однажды я пытался осторожно спросить профессора о причине того почему он резко свернул все исследования тем более что у него в руках ключ от последней двери. Профессор пришел в необычное для него нервное возбуждение, подавив которое коротко сказал: - Потому что, то что покоится под океанскими глубинами несоизмеримо страшнее того что ты повстречал в том проклятом доме!-
7.
До их пор я содрогаюсь при мысли о том, что еще скрывает покоящийся в архиве библиотеки гримуар. Стоит ли говорить, что больше я не решался расспрашивать профессора. Если бы я тогда прочел на месте записку сумасшедшего старика Бартоломью, я бежал бы вместе с несчастным Риком из проклятого дома без оглядки.
Записка из книги до их пор хранится у меня, как напоминание и предостережение. Несмотря на весьма сбивчивое повествование, оно пропитано страхом и отчаянием человека, смотрящего в лицо настигшему его неведомому ужасу:
Многоточиями я обозначил места в записке, которые не смог разобрать.
15.09.1892 Бартоломью Ланцу.
...Древнее проклятие преследует меня как и всех моих предков. Все началось в 1499 году, когда святой отец Томас Зенделло, отступник веры и мой прямой предок, вступил в сговор с темными силами.
Grimoire Obscurum, лежащий теперь передо мной был спасен от сожжения моим предком Томасом Зенделло во время расправы над черными ведьмами в местечке Ангстрен. Фанатичный священнослужитель и вдохновенный проповедник стал суровым затворником. Причиной тому было зловещее влияние исходящее от этой проклятой книги. Короткий остаток дней отец Зенделло провел за изучением и переводом этой книги. Одной ночью он постиг нечто такое, что заставило его повеситься на старом дубе, на заброшенном кладбище. Этим он вызвал к жизни древнее зло, которое теперь обитает в каждом уголке Туманной лощины. А тело несчастного священника служит вместилищем этой сущности ужаса…
Сохранившийся дневник священника недвусмысленно дал мне понять как зло постепенно завладело сознанием святого человека. Причиной тому была эта проклятая книга, которая перешла мне в наследство…
Запоздалое наследство которого я не ждал. Книга всегда сама выбирает хозяина, того кто выполнит ее волю. Конечно же я об этом знал, но страсть к познаниям и пагубная уверенность в своих силах перед неведомым…
К несчастью мне не пришлось проводить ночи над расшифровкой книги как это делал мой предок. Содержание известно мне из его дневников и заметок. Возможно я бы остановился, если бы сам расшифровывал эти страницы…
Недавно я решился прочесть одно из заклятий из этой книги. И вот теперь сижу здесь в своей башне, коротая оставшиеся мне минуты за написанием этой записки, которая, я надеюсь, остережет всякого от изучения Grimoire Obscurum. К сожалению книгу нельзя уничтожить, поскольку она является вместилищем того неведомого ужаса, который таится у истоков мироздания. Знаю, это кажется безумием, но я много раз пытался уничтожить этот гримуар, движимый неверием в то что какую-то книгу нельзя уничтожить. Всякий раз, когда я уже готов был бросить книгу в огонь, я просто не мог этого сделать, страх сковывал меня пока я не отступался от решения уничтожить этот проклятый фолиант.
…Не случайно мои предки воздвигли поместье здесь над древним лабиринтом ведьм. Мы обречены продолжать начатое нашими предкам, чтобы… но похоже что со мной это закончится и зло останется блуждать в забытой всеми туманной лощине.
Я понял что мои часы сосчитаны когда на рассвете нечто вырвалось из подвала, проломив пол в гостиной. Эта ужасная тварь источала невыносимую вонь гнили, сырости и смерти. Она поистине ужасна… Это воплощенные ужас и отвращение. Теперь, запершись в башне, я жду когда тварь придет за мной. Возможно в дневнике предка и были указания по поводу того как совладать с этим ужасом, но я его потерял.
Дневник святого отца Зенделло я потерял в одном из своих походов к Черному болоту, где чуть не увяз в трясине. Может это и к лучшему что эти записи покоятся в вековой трясине, а я последний кто столкнется с этим ужасом.
Я уже слышу как эта тварь рыскает по дому в поисках того, кто ее призвал. Предвестник и жнец вечного ужаса, обреченный таиться во мраке до окончания веков. Теперь я знаю почему древний город под болотом был запретным местом даже для могущественного колдуна Михая. Этот город охраняется, а точнее захвачен этими тварями. Одну из них я по глупости призвал из самых глубин проклятого древнего города, прочитав часть древнего заклинания, повелевающего этими тварями, которые были созданы в начале времен как стражи глубин, куда не смеют заглянуть смертные. Всякий смертный, приблизившийся к краю Тартара будет неизбежно сожран этими тварями.
Вот я уже слышу как оно крадется по лестницам. О, этот ужасный звук. Хлюпающий, чавкающий звук и невыносимая вонь. Меня ожидает ужасная смерть и это расплата, за те знания, которые не предназначены ни для одного из смертных. Так же расплатился отец Зенделлло и все мои предки, теперь и я…
8.
Дальнейший текст разобрать я не смог, но и этого мне хватило чтобы навсегда лишиться спокойного сна.
Перечитывая эту записку и записи моего дяди, я прихожу в содрогание от мысли об участи всех пропавших в тех краях. Снова и снова я слышу предсмертный вопль Рика и ужасный хлюпающий и чавкающий звук. Снова и снова я вспоминаю выражение ужаса застывшего смертельной маской на лице профессора Торчвуда, найденного мертвым в своем загородном доме. Теперь ужас, отупляющий и парализующий, мой постоянный спутник.
Но еще больший ужас мне внушает то, что хранится в конверте, адресованном мне профессором Торчвудом незадолго до его смерти. В конверте лежат снимки Гримуара Тьмы и полный перевод, выполненный профессором. Проклятое нежданное наследие от которого нельзя избавиться. Гримуар выбрал меня, но я знаю выход…
9.
Из полицейской сводки Архема: Доктор Эдвард Лоусон найден повешенным в собственном доме. Признаков насильственной смерти не обнаружено. Причины самоубийства также неизвестны. Ранним утром доктор, по показаниям соседей, вышел из дома с большим пакетом и направился на почку, говоря встречавшимся по пути соседям, что ему нужно отправить посылку своему двоюродному брату. По показаниям соседей, около полудня доктор вернулся в свой дом. Смерть от удушения наступила приблизительно в это же время.