«…Америка, Америка, судьба к тебе щедра, стань океанам берегом из братства и добра…» – всплывают иногда в моей памяти строки из вольного перевода знаменитой песни «America the beautiful», ставшей в своё время негласным гимном патриотов державы по ту сторону океана. Глядя на звёздно-полосатый флаг, на портреты американских президентов, я время от времени вспоминаю себя восемнадцатилетним – и насколько же огромна пропасть между мной тогдашним и мной нынешним! Сегодня у меня уже совершенно не вызывают восторга вид статуи Свободы и небоскрёбов Манхэттена, бурлящей Таймс-Сквер и фешенебельной Пятой авеню Нью-Йорка, моря огней Лас-Вегаса и знаменитых на весь мир пальм бульвара Сансет в Калифорнии. Я давно уже не смотрю ежегодные церемонии вручения премии Оскар и инаугурации новых глав Белого дома. Ушли в забвение Майкл Джексон, Оззи Озборн и прочие – из кумиров заокеанской эстрады прошлых лет один только непотопляемый Джон Бон Джови нет-нет – да и споёт какой-нибудь из своих старых хитов, сотрясая децибелами динамики автомобильной магнитолы. О давно превратившемся в пародию на самого себя Голливуде уже и рассказано и показано достаточно. Некогда мощнейшему в мире производству детища Авраама Линкольна и Джорджа Вашингтона сегодня всё больше наступают на пятки, постепенно оттесняя его в сторону, небывало разросшиеся индустрии «азиатских монстров» (в мире, наверное, уже не осталось государства, в магазинах которого нельзя было бы встретить товаров из Поднебесной, Кореи, с Тайваня и прочих стран по обе стороны Южно-Китайского моря), и вот уже зелёная бумажка по имени «доллар» всё чаще вызывает ассоциации с той бумагой, что принято использовать в местах отправления естественных надобностей – проще говоря, в туалете. Откуда-то из времён далекого советского детства, из давно забытых телепрограмм с репортажами «оттуда» вновь выплыло осознание того, что США – это всё-таки не только знаменитые своим качеством дороги и пестрящие неоном витрины магазинов, от которых быстро начинает рябить в глазах. США – это ещё и городские трущобы, заваленные мусором, «плохие» районы, в которые уже давно не решается сунуться даже полиция. Это «подземки» крупных городов, станции которых настолько грязны и оккупированы крысами, что Московский метрополитен вызывает у туристов из-за рубежа неподдельное чувство восхищения. Это масса бездомных, коих в таком количестве вы вряд ли встретите где-нибудь на территории сегодняшней России, и целая армия ресторанов фаст-фуда, из-за которого американцы, с лёгкой руки одного нашего писателя-сатирика, получили прозвище «нации ходячих пищеварительных систем» - настолько Америка из голливудских блокбастеров и Америка реальная, в которой всё больше народа страдает избыточным весом, отличаются друг от друга. И все эти уродливые черты, ни одной из которых каким-то образом не было места в Советском Союзе, упорно не желают покидать пространства от Нью-Йорка до Калифорнии… Но как же так, почему тот, кого весь мир (и я в том числе) ещё совсем недавно считал бесспорным флагманом мировой цивилизации, вдруг стал в моих – да и не только в моих – глазах сдавать одну позицию за другой? Ведь Америка – вроде как великая держава, что недавно признал даже президент России Владимир Путин? Однако… истинно ли сиё величие? Как часто в прошлом за основательное принималось то, что лишь выглядело подобным образом – и каким шоком в итоге оборачивалось его падение. Сколь много обитателей мирового Олимпа прошлых лет считали себя непоколебимыми и были совершенно уверены, что их империи на века – и где они все сейчас? И, глядя на родину кантри и фолк-музыки, «Форда» и кока-колы, сегодня я (да, опять же, и не только я) всё чаще задаюсь одним и тем же вопросом: а не очередной ли колосс на глиняных ногах на самом деле перед нами?
Как и в предыдущей главе, ответы на все «Как» и «Почему» следует искать в прошлом. У коренных жителей Североамериканского континента – индейцев – как известно, не было своих летописцев, поэтому сколько-нибудь вразумительную историю Западного полушария вообще и его северной части в частности сегодня принято вести с того самого 1492 года, когда каракки «Санта-Мария», «Пинта» и «Нинья» под командованием испанца Христофора Колумба впервые бросили якоря у берегов островов Карибского бассейна: сначала – Сан-Сальвадора, а затем – современных Гаити и Кубы. Ограничившись во время первой своей экспедиции этими тремя островами, в ходе последней – четвёртой – Колумб добрался уже до континентальных земель: территорий сегодняшних Никарагуа, Гондураса, Коста-Рики, Панамы. Колумб считается официальным открывателем Америки, однако сам он до конца своих дней был уверен, что всего лишь нашёл другой путь в известную в Европе со времён Древнего Рима Индию – потому итоги его плавания поначалу и не вызвали в Старом Свете большого интереса. Ошибку Колумба удалось исправить только благодаря стараниям флорентийца Америго Веспуччи, в честь которого новые земли в итоге и были названы. Весть об огромных неизведанных пространствах по ту сторону океана быстро разлетелась по всей Европе – и завоеватели всех мастей и оттенков подняли паруса…
В теории Нормы я уже писал о том, почему так много колониальных захватов на совести именно европейских держав и так мало – на совести России и Китая. Чудовищная перенаселённость тогдашней Европы не оставляла ей иного выбора, кроме как периодически избавляться от излишнего населения. До эпохи конкистадоров с такой «задачей» неплохо справлялись войны, однако исход любой войны непредсказуем: даже для обладавших мощными армиями и флотом государств всегда велик риск потерпеть поражение, что, само собой, приведёт к огромным потерям. С началом же «освоения» новых территорий европейские монархи быстро разглядели в колонизации немалые плюсы: захватываемые страны по преимуществу были населены примитивными аборигенами, не обладавшими и близко столь же продвинутыми для своего времени военными технологиями, как армии Старого Света. Луки и копья были также малоэффективны против пушек и мушкетов, как сегодня охотничья двустволка против АК-47 или СВД. И потому выросшие в бесконечных войнах, зачерствевшие сердцем в столь частом истреблении себе подобных европейцы недолго церемонились с оказавшимися на удивление гостеприимными жителями Западного полушария: уже Колумб, высадившись во время своей первой экспедиции на остров, названный им Сан-Сальвадором, и увидев у местных жителей – араваков – кусочки золота, которому те явно не придавали совершенно никакого значения, считая их не более чем безделушками, немедленно захватил группу туземцев в плен и приказал показывать дорогу дальше – туда, где, как он, видимо, надеялся, должны были быть огромные залежи «презренного металла». Менее десяти лет спустя за время своего первого плавания к неизведанным берегам испанский адмирал Алонсо де Охеда, на корабле которого штурманом и шёл тот самый Америго Веспуччи – исследователь, по имени которого потом и назовут оба континента по ту сторону Атлантического океана – захватил уже порядка двухсот аборигенов в качестве рабов. Патологическая жестокость испанца по отношению ко всем вокруг привела к тому, что против него взбунтовались даже его собственные матросы, заковав Охеду в кандалы и отправив обратно в Европу, где ему потом с огромным трудом удалось оправдаться. Эти два эпизода, по сути, стали первыми ласточками той лавины испано-португальских конкистадоров, что хлынула за океан с началом XVI столетия: уничтоживший цивилизацию ацтеков Эрнан Кортес, завоеватель Юкатана Франсиско де Монтехо, скармливавший женщин и детей народов майя голодным собакам, Франсиско Писарро – тот самый, который в качестве выкупа за пленённого вождя инков повелел до потолка наполнить его комнату золотом и серебром, а потом умертвил этого самого вождя и скрылся с добытыми сокровищами, сжигавший деревни майя вместе со всеми их жителями Педро Альварадо и десятки других навсегда изменили лицо сегодняшнего американского континента к югу от современных Техаса и Аризоны. Сегодняшняя т.н. «Латинская» Америка говорит на испанском и португальском языках вместо ушедших в забвение языков ацтеков и майя, её жители носят испанские имена, рассчитываются в магазинах пришедшими из Испании реалами и песо, пьют европейские ром или бренди, не пропускают ни одного матча по футболу, завезённому из Великобритании, и имеют гораздо больше черт, присущих уроженцам Валенсии и Каталонии, нежели потомкам Монтесумы и Атауальпы. И точно так же чисто испанские названия большинства городов и островов от мыса Горн на юге до южных штатов США на севере говорят сами за себя…
Сравнительно ненадолго – менее чем на столетие – отстали от любителей корриды и фламенко авантюристы Великобритании, Франции, Германии, Голландии. С разгромом в 1588 году столь мешавшего мореходству этих стран испанского военного флота – знаменитой «Непобедимой армады» – путь французам и англичанам за океан был открыт, и поскольку на большей части территорий к югу от Мексиканского залива к тому времени уже вовсю хозяйничали «идальго» и «кабальерос» – вчерашним соотечественникам Людовика XIV и герцога Бэкингема ничего более не оставалось, как обратить свой взор на земли севернее. О том, как шёл процесс колонизации как Южной, так и Северной Америки, написано уже более чем достаточно, и сегодня любой образованный американец с гордостью расскажет вам о том, как в 1607 году на территории современного штата Виргиния английским капитаном Джоном Смитом было основано первое постоянное поселение колонистов – знаменитый Джеймстаун, как к исходу XVII столетия новые волны переселенцев из Европы плюс к первому своему владению основали ещё двенадцать (Нью-Гемпшир, Массачусетс, Род-Айленд и другие) – так появились на свет те самые тринадцать колоний, которые менее чем через столетие заявят о своей независимости от Британской короны, впервые явив миру флаг нового государства – флаг со звёздами и полосами. И прочая, прочая, прочая… Вот только вряд ли тот же самый американец с такой же охотой захочет рассказать о другой, гораздо менее приглядной, странице истории своей земли – о геноциде индейцев уже американского Севера. История Хуанов и Педро, огнём и штыком расчищавших себе жизненное пространство от инков, ацтеков, майя и прочих коренных жителей в саваннах Мексики и дебрях Амазонки, в следующем столетии в точности повторилась на родине Гранд-каньона и Ниагарского водопада – и прибывшие в страну прерий носители языка Шекспира оказались ничуть не милосерднее своих испанских «коллег». Навахо, шошоны, апачи, пауни, гуроны, ирокезы, могикане, чероки, могауки, семинолы, команчи – вот далеко не полный список тех народов к северу от Мексиканского залива, большая часть которых в результате политики, лицемерно именовавшейся «Окончательное решение индейского вопроса», просто-напросто прекратила своё существование. Общее число жертв индейского «холокоста» у разных историков сильно разнится – Википедия, к примеру, основываясь на исследованиях профессора Гавайского университета Дэвида Э. Стэннарда, называет цифру от двух до ста миллионов человек – но, учитывая площадь обеих Америк, вряд ли стоит сомневаться, что счёт тогда шёл менее, чем на десятки миллионов жизней.
Здесь у любого, мало-мальски думающего, человека не может не возникнуть одного закономерного вопроса: секунду, но как же так – ведь индейцев было гораздо больше, чем белых, и они, естественно, тоже не сидели, сложа руки? Как же смогли завоеватели всего лишь из шести европейских держав, общая площадь которых совокупно в 5(!) раз меньше площади одних только сегодняшних США, а тогдашнее население по численности действительно уступало населению Западного полушария в разы (если не в десятки раз), всего за четыре столетия колонизации захватить два гигантских континента к западу от Атлантического океана – и это, уж не говоря об аналогичных захватах в Азии, Африке и Австралии? Ведь индейцы были искусными воинами, закалёнными в боях различных племён друг с другом, они воевали на своей земле – то есть прекрасно знали места своего обитания и всегда могли использовать особенности их рельефа против своего врага: к примеру, оказываясь на открытой местности, противник всегда будет в заведомо менее выгодной ситуации, нежели те, кто прячется за стволами деревьев в лесу либо вершинами холмов, с которых на расстояние полёта стрелы прекрасно простреливается вся долина. Краснокожие жили на этих землях сотни лет, они прекрасно умели маскироваться, знали все проходы и потому могли запросто осилить пути, непроходимые для самого искусного в таких делах европейца. Отставание в оружии, в конце концов, тоже было ликвидировано – в знаменитом романе Джеймса Фенимора Купера «Последний из могикан» могиканин Чингачгук уже так же ловко управляется с ружьём, как и с луком со стрелами. И всё же многомиллионная цивилизация индейцев в итоге оказалась бессильна против гораздо меньшей их по числу армии завоевателей – ситуация, в которой, по сути, шакал свалил буйвола, исторический парадокс, «копилку» которых я открыл ещё в теории Нормы – парадокс, которого на самом деле точно также не было. Дабы разглядеть главную причину поражения краснокожих в их противостоянии с «длинными ножами», перенесёмся на некоторое время с Американского континента в Евразию, а точнее – на нашу с вами Родину. Как известно, за тысячу с лишним лет своего существования Русь никому не покорялась – убрались восвояси, несолоно хлебавши, и «псы-рыцари» Ливонского ордена, и поляки Сигизмунда III, и шведы Карла VII, и «Великая армия» Наполеона, и любители пива и сосисок Адольфа Гитлера. И лишь один эпизод нашей военной истории стал исключением из этого правила – я думаю, вы уже догадались, что речь идёт о знаменитом Монгольском нашествии на Русь, когда родина наших далёких предков едва не прекратила своё существование. И в тот раз тоже гораздо меньшее по численности войско Бату-хана, вошедшего в российскую историю под именем Батый, одержало верх над казавшимися несокрушимыми дружинами русских князей, и причина такого была незамысловата: наследники Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха допустили раскол прежнего единого государства (как описывал то время летописец – «…разодралась вся земля Русская…»), к середине ХII столетия былая Киевская Русь распалась на отдельные княжества, каждое из которых не признавало власть Киева. С приходом завоевателей князья не помогали друг другу, каждый сидел и ждал, что монголы разорят владения соседей, а их не тронут, как не раз бывало во время прошлых половецких набегов. В частности, Рязани, которая, как известно, первой подверглась удару захватчиков, владимирский и черниговский князья отказали в помощи, когда же опомнились и послали войско, было уже поздно: Рязань пала, рязанские полки были разбиты, в силу чего позднее Бату уже проще было справиться с владимирской и черниговской ратью. Война с монголами тогда, по сути, была проиграна, и тот факт, что славян в итоге не истребили подчистую, стал результатом просто сказочного везения: измотанная многочисленными битвами армия Бату повернула назад, не дойдя каких-то 100 километров до последнего на их пути крупного русского города – Новгорода – иначе сегодня политическая карта Евразийского континента, возможно, выглядела бы совсем иначе. Вот так отсутствие единого государства и единого правителя едва не положило конец существованию одной из величайших наций в мире. (К чести Руси, этот тяжёлый урок был ею усвоен: по окончании монгольского ига в XV столетии государь Иван Васильевич начал, а веком позднее его внук Иван Грозный продолжил и во многом завершил знаменитое «собирание земель русских» - создание единого государства, которое уже больше в своей истории никому не позволило себя завоевать.) Уловили, для чего я привёл эту аналогию? Точно так же не было и намёка на хоть какое-то единство у краснокожих обитателей обеих Америк: тот же Джеймс Фенимор Купер с живостью повествует, как постоянно воевали между собой племена делаваров (по имени которых, кстати, и был назван американский штат Делавэр) и ирокезов, как то и дело нападали друг на друга сиу и пауни. Редко выдавалось десятилетие, когда команчи ни разу не сошлись бы в кровавых распрях с племенами апачей, пауни, навахо – и этот список можно продолжать ещё очень и очень долго. Прибывшие на американский континент европейцы быстро «просекли» такую особенность в отношениях различных племён аборигенов – и дальше в ход пошла та самая, испытанная и проверенная за много веков, тактика «разделяй и властвуй». Подкупленный ирокезский воин, замаскировав себя под делавара, убивал кого-нибудь из своих сородичей – между племенами вспыхивала кровавая междоусобица, к финалу которой, когда оба племени были по максимуму измотаны и обескровлены противостоянием, на сцену вдруг внезапно выходили вооружённые отряды европейцев, с лёгкостью подчистую истребляя последних, оставшихся в живых, индейцев обоих племён, уже не способных оказать серьёзного сопротивления – истребляя без особых потерь в своих рядах. Так, раз за разом, «бледнолицый Давид» постепенно и одолел «краснокожего Голиафа». Отсутствие ЕДИНСТВА перед лицом общего врага стало тем роковым просчётом вроде бы мудрых индейских вождей и старейшин, который и вынес в итоге цивилизации аборигенов Западного полушария смертный приговор.
Итак, звезда Чингачгуков и Виннету закатилась – и кто же на Американском континенте пришёл им на смену? Тот, кто с удовольствием выменивал у наивных индейцев жемчуг и золото на стеклянные бусы и грошовые зеркала, тот, кто считал вполне приемлемым сделать другого человека рабом или даже просто убить его только потому, что тот не принадлежит к его народу либо же занимает место под солнцем, нужное новому хозяину. Тот, кто с лучезарной улыбкой на губах, прекрасно зная, к чему это приведёт, преподносил в дар индейцам одеяла, заражённые смертельными болезнями, от которых у краснокожих не было лекарств, тот, кто мастерил из кожи убитых индейских женщин кисеты и хвастался количеством отрубленных носов и ушей своих врагов, тот, кто облагал коренных жителей непомерными налогами, а если «план» не выполнялся – отрубал неплательщикам руки и отправлял умирать в свою деревню, тот, кто отравлял стрихнином питьевую воду в индейских деревнях, вызывая смерти тысяч их жителей. Тот, кто не гнушался принимать законы (знаменитая «Доктрина открытия», на основании которой потом с подачи 7-го президента США Эндрю Джексона будет принят «Закон о выселении индейцев»), на основании которых исконные земли коренных жителей Западного полушария уже как бы им не принадлежали, а сами обитатели этих земель подлежали выселению в пустые и бесплодные земли западнее реки Миссисипи, где, естественно, большинство этих самых выселяемых людей ждала голодная смерть – предтечи последующего создания легендарных индейских резерваций, существующих и поныне и, по сути, являющихся самыми настоящими концлагерями для тех, кого колониальная Фемида признала неполноценным. Мировая история именует краснокожих жителей Американского континента дикарями, но эти «дикари» никогда не опускались до истребления безоружных стариков, женщин, детей – того, что для белых колонизаторов было в порядке вещей, на что они шли, не раздумывая. Если бы сегодня можно было каким-то образом инициировать полноценное расследование всех злодеяний европейских переселенцев в Западном полушарии – я бы нисколько не удивился, когда бы по итогам такого расследования их масштаб превзошёл даже то, что сотворили в ХХ столетии в Европе нацисты Адольфа Гитлера. Как в двух словах поименовать тех, чей портрет я только что обрисовал? Основу русской нации составляли воины-защитники и хлеборобы, основу же новоиспечённой американской – торговцы и головорезы, как бы ни старалась сегодняшняя звёзднополосатая держава обойти вниманием сей неприглядный факт. Естественно, что не все поголовно были такими – среди переселенцев попадались и достойные, истинные хозяйственники и производители, без которых построение любого, хоть сколько-нибудь нормального государства просто невозможно, но – настолько мала была их доля в общем ущербном генофонде тех, чьих потомков в недалёком будущем будут называть «янки», что решающего значения на общий итоговый «результат», о котором я буду писать дальше, они не оказали. Достойные люди по принципу «белых ворон» просто потонули во всей этой массе тех, кто в грабеже и убийстве себе подобных не видел ровным счётом ничего предосудительного. И генофонд торговцев и головорезов в итоге неизбежно предопределил, какое государство и какую нацию такой народ создаст…
Здесь, я думаю, необходимо пояснить, для чего я завёл повествование о генофонде и жизненных принципах нации по ту сторону океана. Жизнь в естественных для перенаселённой Европы войнах отучила европейцев от какой бы то ни было сентиментальности: решение всех вопросов на основе принципа: «Кто сильнее – тот и прав!» давно уже в ментальности большинства обитателей Старого Света стало жизненным кредо, аксиомой, не подлежащей сомнению. Я не знаю, кто и когда заразил европейские натуры вирусом безумного торгашества: видимо, большинство населения тогдашней Европы, вследствие всё той же её перенаселённости живя в вековой, беспросветной нищете, безумно комплексовало при виде той непомерной роскоши, в которой, в пику им, купалась элита. Нищета всегда пестует аморальность: желание любым способом разбогатеть превратилось в идею фикс, человек из простолюдинов, изворотливостью и ловкачеством сколотивший состояние, волей-неволей вызывал восхищение, независимо от того, насколько можно было назвать порядочными способы, с помощью которых он достиг желаемого – восхищение как у мужчин, ищущих ответа на вопрос, к чему в этой жизни стоит стремиться, так и у женщин, инстинктивно ищущих для себя наиболее удачную партию. Так беспринципный торгаш значительно потеснил в европейских умах и сердцах благородного, честного труженика и практически полностью вытеснил лишённого какого бы то ни было эгоизма альтруиста. Не лучшая картина наблюдалась и среди тех, кто носил погоны: в то время, как в русской армии торгаш всячески порицался и задавливался – руководство прекрасно понимало, что торгашество ходит рука об руку с беспринципностью и космополитизмом, а там и до предательства и перехода на сторону противника недалеко – в европейских армиях меркантилизм всячески поощрялся: в отличие от больше «оборонявшейся», чем «нападавшей», России, западные державы гораздо чаще выступали в роли агрессора – в отношении всех, против кого только такое удавалось. Каков самый действенный способ уговорить европейца пойти в военный поход в чужую страну? Естественно – соблазнить его будущей богатой добычей. На вояк, возвращавшихся из таких походов с пустыми руками, соотечественники смотрели с искренним удивлением, и потому солдаты и офицеры соревновались между собой в объёмах захваченного на покорённых землях «добра» – проще говоря, в самых обыкновенных грабежах и мародёрстве, каковые совершенно были не присущи российской армии: Россия, в отличие от европейских держав, большую часть войн провела на своей территории – как бы россияне стали грабить своих же граждан? Я только что обрисовал черты, присущие типичному европейцу доколумбовой эпохи – а теперь представьте себе, что такой вот, мнящий себя цивилизованным, неандерталец, с рождения и до смерти признававший только грубую силу, оказался в землях, жители которых значительно уступали ему в развитии – стоит ли удивляться тому, что белые колонизаторы столь жестоко обошлись с американскими индейцами? Развращённые той лёгкостью, с которой у них всегда получалось добиваться своего, действенностью тех способов, с помощью которых мешавшие им коренные жители Американского континента либо изгонялись со своих земель, либо сразу отправлялись в небытие – будущие янки окончательно уверились в том, что только силой и коварством в этой жизни можно чего-то добиться…
Прочитав окончание предыдущего абзаца, кто-то наверняка может подумать, что я совсем уже рассорился с объективностью и по причине своего будто бы изначально предвзятого отношения конкретно к США и американцам всеми силами целенаправленно стараюсь всячески их очернить. Очернить, обходя вниманием тот факт, что многие другие страны и народы в прошлом также не отличались благородством, когда речь шла о выборе средств достижения своих экспансивных целей. В истории практически каждой державы либо государства, претендующего на столь почётное звание, есть страницы, о которых её народ вряд ли с большой охотой захочет вспоминать, и вы не найдёте на планете Земля и десятка стран, существующих хотя бы пару-тройку столетий, которые ни разу бы ни с кем не воевали или, по крайней мере, ни разу не начали первыми ни одной войны. Как я уже писал в теории Нормы, история большинства мировых держав настолько богата военными конфликтами и полноценными войнами, что по каждой из них на военную тему можно было бы написать отдельную энциклопедию – это уж не говоря о том, что многие государства и империи, как оставшиеся в прошлом, так существующие и поныне, как раз и образовались в результате войн тех или иных народов друг с другом. Однако прав был тот киноперсонаж, который заявил: «Неважно, кто кем был – важно, кто кем стал…» Успеха и процветания любая страна может добиться двумя способами: либо войнами и агрессивной внешней политикой, либо мощным экспортным производством. Думаю, здравомыслящая часть человечества давно уже осознала, что первый вариант изначально является путём в никуда: типичный завоеватель, как правило, далёк от рачительного хозяйствования – он пришёл пограбить и нажиться, мирный труд и созидание у него совсем не в почёте. Нигде – ни на своей родине, ни на завоёванных землях – он не будет ничего создавать – просто потому, что он не привык, биологически на такое неспособен (недаром первые государства возникли именно у греков и римлян, а не у готов и викингов), вся его жизнь вне военных походов проходит в бесконечных кутежах и транжирстве, для поддержания которых, естественно, как наркоману доза, нужны всё новые и новые завоевания. И, поскольку неизбежно придёт тот день, когда грабить ему станет некого, день, когда на пути у него встанет та сила, о которую он обломает зубы, так как народы, беззащитные перед внешним агрессором, всегда неизбежно вырождаются и заменяются народами, уже вполне способными постоять за себя – судьба общества, живущего за счёт захватов и грабежа других стран, незавидна. Захватническое начало в природе любого, самого могущественного, самого воинственного и непобедимого народа в мире в конечном итоге вынесет этому самому народу смертный приговор. Так пал Древний Рим, так рухнула империя монголов, так потеряло в Старом Свете своё былое могущество Королевство Испания времён династии Габсбургов – и многие, многие другие. И потому понимание того, что только второй вариант, только мощная экономика действительно способна продвинуть любую нацию вперёд и принести ей гораздо больше могущества, чем армии и полководцы, рано или поздно ожидает всякий народ, желающий иметь хоть какое-то будущее. Бывшее некогда довольно грозным воителем в Европе Королевство Швеция (за три последних столетия своей военной истории только с соседней Данией скандинавы 9 раз сходились в кровавых противостояниях – и столько же раз их «топор войны» поднимался в сторону России) после проигрыша в Северной войне и заключения мирного договора с Норвегией 200 лет не участвует в войнах, при этом на сегодняшний день имея довольно развитую промышленность – и потому ни у кого не повернётся язык назвать это государство на севере Европы страной «третьего мира». Официально не входя в число стран, считающихся наиболее развитыми, Стокгольм на самом деле имеет перед ними громадное преимущество: шведский военный бюджет минимален, основные финансовые потоки вливаются в мирное производство и социальную сферу, обеспечивая жителям страны неизменно достойный уровень жизни, в то время как большинство членов той же «большой семёрки» безнадёжно погрязло в военных авантюрах и вынуждено тратить на их ведение всё больший процент своего ВВП. Япония, за неполное столетие своей державности тоже успев повоевать практически со всеми своими ближайшими соседями по Тихоокеанскому региону вплоть до Австралии, после поражения во Второй мировой войне также поставила крест на своей былой экспансивности – и сегодня на смену родине самураев, камикадзе и Квантунской армии пришла родина «Тойоты», «Ниссана», «Мицубиши», «Сони», «Тошибы» и прочих. Все совокупно японские «кэйрецу» в конце концов достигли такой производственной мощи, что экономика Страны Восходящего Солнца решительно встала в один ряд с экономикой Штатов и сегодня, если бы не возвышение Китая, скорее всего, уже наверняка оттеснила бы янки на второе место.
Однако вернёмся на американский континент. Мне нет здесь интереса вновь пересказывать, как образовались США, расписывать подробности последующей войны за независимость новоиспечённого государства от Британской короны и прочих значимых вех в истории родины дяди Сэма – обо всём об этом и без меня написано и снято уже более чем достаточно. Я взялся написать эту главу с другой целью. История не называет нам точной даты, когда основные силы сопротивления краснокожих белым поселенцам были сломлены, в силу чего период колонизации северной части Западного полушария можно было бы в целом считать завершённым – но несомненно, что какая-то такая точка невозврата, поделившая жизнь Америки на «до» и «после», определённо существовала. И после того, как индейцы были изгнаны со всех основных земель, на которые претендовали европейцы, либо уничтожены, стихли грохот битв и бряцание оружия и воевать больше стало не с кем, новые жители Американского континента волей-неволей столкнулись с необходимостью налаживать и обустраивать уже мирную жизнь, традиционно основанную на всё том же производстве – ничего лучшего мир пока ещё не придумал. Вслед за солдатами и торговцами за океан устремились фермеры, промышленники, банкиры, заводчики и просто обычные работяги. Можно сколько угодно клеймить позором белых колонизаторов, по жестокости уступавших разве что воинам Чингисхана (а может, превзошедших и их), но этим людям я просто обязан отдать должное – без них Америка никогда не стала бы той Америкой, которую мы знаем сейчас. Среди иммигрантов было множество зачастую невостребованных у себя на родине ввиду неисправимой перенаселённости больших мастеров своего дела, приносивших с собой опыт своих стран: в Штатах слились воедино технические достижения всей Европы. Не побоявшись отправиться в неизведанные земли, где многим пришлось всё начинать с нуля на пустом месте, пройдя через горнило жесточайшего отбора, когда каждого, кому судьба не уготовила улыбки Фортуны, ждала если не голодная смерть, то жалкое, нищенское существование и пожизненная каторжная работа за гроши, эти люди в конце концов создали то государство, экономическая мощь которого к концу ХIX столетия во всём мире уже бесспорно и однозначно воспринималась как «number one».
Я не зря привёл выше пример со Швецией и Японией. Если закрыть глаза на упорные необоснованные претензии Страны Восходящего Солнца на острова Курильской гряды, по итогам Второй мировой войны отошедшие Советскому Союзу – оба государства по завершении своей военной истории не проявляли и не проявляют никаких признаков внешней экспансивности, неуклонно придерживаясь однажды сделанного выбора в пользу мирного сосуществования со всеми остальными обитателями планеты Земля. Как не услышал уже больше мир после 1814 года тяжёлой поступи знаменитых шведских пехотинцев-«каролинеров», своими стремительными атаками не раз обращавших в бегство армии многих стран Европы – так не услышал он после 1945 года знаменитого клича «Банзай!». И у кого-то, кто жил в эпоху становления Соединённых Штатов и имел возможность со стороны наблюдать, как разрасталась американская промышленность, как строились шахты и дороги, как фермерские хозяйства всё больше уступали место фабрикам и заводам, а прежние небольшие текстильные мануфактуры – металлургическим и машиностроительным гигантам (в Европе Джеймс Уатт только в 1782 году изобрёл паровую машину, а в США к 1860 году уже вовсю работали Балтиморский, Питтсбургский и Филадельфийский паровозостроительные заводы), как в порты Нового Света ежегодно прибывали сотни тысяч новых иммигрантов из Европы, как небольшие городишки, знакомые нам по лихим голливудским вестернам, также росли и вширь, и ввысь, переходя от деревянного строительства к каменному и всё больше приобретая черты будущих громадных мегаполисов (в одном только Нью-Йорке уже к началу ХХ века проживало почти 3,5 миллиона человек – больше, чем во всей Великобритании за четыре столетия до этого), и как, наконец, прежние «складочные» акционерные общества выросли до размеров корпораций, дав миру имена Форда, Рокфеллера, Моргана, Гулда, Карнеги и многих, многих других – у этого кого-то при виде всего этого великолепия вполне могла сложиться надежда, что американцы, подобно шведам и, позднее – японцам, также зарыли топор войны, что их демон насилия, собрав кровавую жатву в пятисотлетней войне с Чингачгуками и Виннету, также насытился и угомонился и миру больше не стоит опасаться тех, кои теперь гордо именовались «мистерами». Казалось бы, жизнь дала Штатам всё именно для мирного процветания, когда производство и экспорт конечных изделий как раз и обеспечивает державе ту самую мошь, за которую она и зовётся державой. Но увы: как я буду описывать дальше, такой надежде не суждено было сбыться.
Ничто так не развращает и не портит людей, как алчность, помноженная на возможность быстро её утолить – а уж тем более там, где такая возможность существует практически постоянно. Обман и грабёж американских индейцев сменились грошовым трудом чернокожих рабов на плантациях белых хозяев – к концу XVIII столетия на юге США привезённых насильно африканцев насчитывалось уже порядка 750 тысяч человек. Когда же, по окончании войны между Севером и Югом, рабство было отменено – заводчики и фабриканты звёзднополосатой державы с удовольствием бросились эксплуатировать уже труд европейских эмигрантов. Далеко неслучайно США, как я уже писал в предыдущей главе, одними из последних, после продолжительной и кровопролитной борьбы американских рабочих за свои права, с большой неохотой были вынуждены ввести на своей территории 8-часовой рабочий день – столь полюбившуюся заокеанским нанимателям привычку заставлять своих трудяг пахать от зари до зари пришлось буквально выжигать из них калёным железом. Однако злой гений заокеанской элиты, у которой я до сих пор не увидел каких бы то ни было признаков мудрости, последствия чего буду расписывать ниже, но которую никак не упрекнёшь в отсутствии ума, прекрасно понимал, что рано или поздно и эта «лазейка» будет прикрыта, и потому, помимо множества деструктивных доктрин наподобие вышеописанного «Плана Даллеса», нашёл замечательный способ извлечения новых сверхприбылей. Способ, который я бы назвал «ползучая колонизация планеты». Демон насилия в душе дяди Сэма не умер – он мимикрировал из завоевателя в финансисты, сменив кольт и «стетсон» ковбоя на смокинг банкира…
В ХХ веке политика Штатов в отношении всего мира была однозначна: многим странам всеми силами навязывались кредиты и займы, и все, кто оказывался не в состоянии их вернуть, попадал в зависимость от внешнего курса США и был вынужден вести соглашательскую с ними политику. При этом все эти кредиты и займы предоставлялись опять же на условиях покупки товаров, оборудования, технологий и прочего опять же именно у американских корпораций, что приносило звёзднополосатой элите двойное обогащение. В отношении слаборазвитых стран такой приём срабатывал без особого труда, с державами же всё обстояло сложнее: в частности, Китай сразу не уступил такому давлению, Россия, поначалу не выстояв под нажимом со стороны заокеанского хищника, со временем смогла рассчитаться по взятым на себя обязательствам и выбраться из долговой «ямы». Многих других Штатам, к сожалению, удалось загнать «под каблук»… У меня нет ни малейшего сомнения в том, что обе мировых войны в двадцатом столетии так или иначе были зачинены с подачи Соединённых Штатов. Ведь что происходит, когда где-то в Европе (да и не только в Европе) начинается военный конфликт, не затрагивающий непосредственно Северной Америки? Производство воюющих стран в той или иной степени (зачастую – по максимуму) переводится на «военные рельсы» - производить продукцию мирного назначения эти страны становятся уже не в состоянии и вынуждены закупать её у других производителей, в том числе и не в последнюю очередь, естественно, у США. Терпя поражения, одна из сторон конфликта неизбежно теряет нужные для ведения дальнейшей войны ресурсы и потому неизбежно вынуждена будет закупать их на стороне – в том числе, само собой, опять же и у американцев, в свою очередь обогащая уже американский ВПК: история знаменитого ленд-лиза в годы Второй мировой говорит сама за себя (вместе с тем я не сомневаюсь, что тогда американцы вовсю торговали не только со Сталиным и Черчиллем, но – натихую – и с Гитлером, однако реальных доказательств этого пока нет). Но самое главное: если до войны государство – её участник было серьёзным производителем-экспортёром, то с началом военного конфликта, переведя свои прежние экспортные производства на выпуск военной продукции, оно, скорее всего, потеряет свои зарубежные рынки сбыта – и образовавшуюся «нишу» дядя Сэм с удовольствием заполнит своими товарами. И чем дольше длится конфликт – тем сильнее потребитель привыкает ко всему американскому, и по окончании войны прежним экспортёрам уже сложнее вернуть его расположение. Вот почему убийство эрцгерцога Фердинанда в 1914 году, ставшее формальным поводом к началу Первой мировой войны, так и не было до конца расследовано (во всём в итоге обвинили сербских «стрелочников»), и территориальным захватам Гитлера в Европе также никто не воспротивился: предвкушая будущий солидный профит от столкновения нацистской Германии с СССР, Штаты сделали всё, чтобы этому самому столкновению ничто не помешало.
Однако речь в этой главе не столько о том, чем занимались США последние полтора столетия в отношении всего остального мира, сколько о том, куда такая политика звёзднополосатого хищника неуклонно ведёт сами Соединённые Штаты. В глазах того, кто получил возможность продолжительно иметь, не заработав, престижность труда и создания падает до нуля. Долларовый «ливень» от внешних афер, коим родина Вашингтона и Линкольна наслаждалась столько десятилетий, отучил дядю Сэма заботиться о главном, без чего любая держава рано или поздно обречена – о своём собственном производстве. Купив лояльность проходимцев в правительстве, можно протолкнуть любые шкурные интересы – и вот уже владелец завода в США закрывает этот самый завод в Штатах и открывает такой же где-нибудь в Китае: так выгоднее, поскольку гигантская перенаселённость стран Юго-Восточной Азии предопределила неизбежную дешевизну труда. Само собой, что поначалу такое приносит свои плоды: аренда земли и помещений в этих странах дешевле, оборудование и рабочая сила также дешевле – естественно, на ощутимо возросшей разнице между затратами и выручкой, именуемой прибылью, держатель сможет изрядно навариться. Но что потом?.. Несколько лет назад в одном из книжных магазинов мне на глаза попался труд Говарда Ротмана «50 компаний, которые изменили мир», и, привлечённый интригующим названием, я сразу же купил его. Ещё не успев открыть эту книгу, я нисколько не сомневался, что большинство представленных в ней компаний окажутся американскими, и интуиция меня не обманула: из пятидесяти описанных корпораций сорок шесть принадлежали «дяде Сэму». После прочтения этого труда можно сколько угодно полемизировать о том, насколько автор-американец объективен, отдавая столь мощное предпочтение «своим» акулам бизнеса, однако весомость таких имён, как «Форд» и «Дженерал моторс» в автомобилестроении, «Боинг» в авиапромышленности, «Майкрософт», «Эппл», «Хьюлетт-Паккард» и «Ай-Би-Эм» в мире компьютеров, «Найк» в производстве спортивных товаров и прочих в особых представлениях, я думаю, не нуждается. Но так ли всё ещё мощны и грозны все эти монстры, как может показаться на первый взгляд? Дотошный читатель, поискав во всемирной паутине, непременно обнаружит, что «сладкая парочка» американских автогигантов давно не лидеры в своей области – уже восемь лет как японская «Тойота» обошла по объёмам производства и продаж и детище Генри Форда, и империю Уильяма Дюранта, прочно заняв лидирующие позиции в мире. Автопром Страны Восходящего Солнца разросся настолько, что даже сами Соединённые Штаты японцы ещё в прошлом столетии умудрились наводнить своими «Хондами» и «Тойотами» - а ведь сегодня им в затылок вовсю дышат китайцы: на родине великого кормчего уже сейчас собирается не меньше автомобилей, чем в США. Что практически вся продукция «Эппл» производится всё в том же Китае, а на робкие вопросы о том, возможно ли возвращение этого производства обратно в Штаты, генеральный директор компании Тим Кук лишь растерянно разводит руками. Что в магазинах электроники вы быстрее наткнётесь на россыпи товаров, сработанных японскими, китайскими, корейскими «умельцами», нежели на изделия американских «НР» или «IBM». Что основные производства компании «Nike» также давно уже находятся во всё том же Китае и Вьетнаме. И даже один из негласных символов звёзднополосатой державы – корпорация «Боинг», до сих пор и слышать не хотевшая ни о каком размещении своих производств за пределами Штатов, недавно приняла решение о строительстве завода по сборке модели 737 – ну да, всё на той же родине Мао. И прочая, прочая, прочая… Патологическая алчность американцев, абсолютно убеждённых в том, что производить нужно непременно там, где дешевле, а продавать там, где дороже, выросшая из той самой торговли с аборигенами стеклянными бусами в обмен на золото, в итоге оборачивается против них самих – Америка катастрофически теряет своё производство. Теряет то, без чего ни одно государство в мире не сможет претендовать на статус державы и рано или поздно неизбежно скатится до уровня колонии. Мне могут возразить, что осталось ещё немало отраслей промышленного производства, в которых США пока ещё занимают бесспорное лидерство: тяжёлое машиностроение, производство локомотивов, производство комплектующих к электронике, биотехнологии, космическая промышленность и военно-промышленный комплекс. И что же – всё это может существовать само по себе, независимо от того, какая (а в случае с США – зачастую уже не столь радужная) ситуация наблюдается в других отраслях промышленности? Зачем вам изделия тяжёлого машиностроения, если внутри страны на них находится всё меньше заказчиков (и прибыль от экспорта тоже непредсказуема – за рубежом ведь могут создать аналогичные производства)? Зачем вам железные дороги там, где по ним рано или поздно станет просто нечего возить? Производство комплектующих к электронике, согласен, дело прибыльное, но если их конечный потребитель не принадлежит США – где гарантия, что завтра он не даст своему вчерашнему звёзднополосатому поставщику от ворот поворот, найдя других либо наладив изготовление таких изделий собственноручно? В освоении космоса Штаты никогда не были монополистами и незыблемость индустрии вооружений также писана вилами по воде: мир рано или поздно возьмётся за ум и прекратит воевать – какие перспективы ждут американский ВПК тогда? Вот и бравирование развитой индустрией биотехнологий лично у меня тоже не вызывает оптимизма: у всех на слуху и деструктивные последствия деятельности печально известной корпорации «Монсанто», и «вести с полей» фармкорпораций, напрямую заинтересованных в том, чтобы уровень здоровья большей части человечества так и оставался далеко не на высоте… Не менее серьёзные возражения приготовили и те, кто считает, что американское предприятие, где бы оно ни находилось и чью бы рабочую силу ни использовало, продолжает оставаться американским и всегда будет работать исключительно на США. Не торопитесь с напыщенным видом успокаиваться в нирване чувства собственного превосходства: ничто не вечно под луной. Пока тот или иной заводчик работает на территории США, он защищён госмашиной этой страны, как только же вышел за рубеж – ему ничего не гарантировано. Экономика «азиатских монстров» не стоит на месте, конкурентная борьба явно будет вестись на чужом поле, и рано или поздно к нему придут и скажут: «Уважаемый, на ладан дышит твой бизнес – не хочешь продать свой завод нам? Цена, которую мы заплатим, тебя вполне устроит». И какова вероятность того, что держатель ответит согласием? Думаю, что очень высока. Вот так однажды, в один, далеко не самый прекрасный для них, день, Штаты проснутся – а у них, оказывается, и НЕТ НИЧЕГО: всё их прежнее производство в руках «родины дракона» со товарищи. Почему я так уверенно пишу именно о таком возможном варианте развития событий? Да потому, что на месте китайцев именно так я и поступал бы. Китай давно понял, что только такая тактика будет действительно эффективна против страны, избравшей беспринципность и проталкивание методом «напролом» своих интересов, как некогда с краснокожими аборигенами, по всему миру основой своей внешней политики, и если против славян Даллес и Бжезинский планировали использовать безнравственность, то против звёзднополосатого хищника азиатские монстры избрали «тактику дзю-до»: сущность Запада – тотальная алчность и продажность – в итоге оборачиваются против него же, последствия его экспансивности бумерангом возвращаются к тому, кто запустил их в этот мир – и разительно, без промаха бьют по нему же. На силу всегда найдётся другая сила, и в своей книге «Карьера менеджера: послесловие» Ли Якокка довольно красноречиво сокрушается по этому поводу: «…ситуация уже не вписывается ни в какие рамки. Все эти четыре года продолжалась торговая война с Японией, но японцы неизменно выигрывали каждый мелкий бой и каждое крупное сражение, а мы лишь размахивали белым флагом. Весь наш рынок заполонила Южная Корея, на очереди Тайвань, в двери уже настойчиво стучится Бразилия. Даже Румыния начала экспортировать свои автомобили в Америку. На рынке уже появились автомобили «Yugo» из Югославии и «Proton» из Малайзии. Если бы четыре года назад вы мне сказали, что страна будет импортировать машины из Югославии, я бы решил, что у вас не все дома. А сейчас даже Россия высказывает такие намерения… Весь мир стремится в Америку. Наш рынок стал площадкой для демпинга: устанавливайте киоск, продавайте свои товары и отправляйте деньги домой. Мы же, что касается внешней торговли, оказались самыми большими простофилями в мире: недавно наше правительство опубликовало перечень торговых барьеров, с которыми мы сталкиваемся по всему миру, и он составил 240 страниц! В Южной Корее, например, человека могут арестовать за курение американских сигарет. Мы можем продавать американские яблоки в Швецию, но только после того, как будет распродан весь местный урожай, а к этому времени наши яблоки уже теряют свою кондицию. Испания вводит дискриминационные меры против наших кальмаров, Португалия – против соевых бобов, а Тайвань запрещает ввоз «пищевых отходов»(чёрт его знает, что это может значить!). Чемпионом же по торговым ограничениям становится всё та же Япония, чей перечень этих самых ограничений поражает воображение и охватывает буквально всё…» (Якокка Л., «Карьера менеджера: послесловие», глава Х «Свободная торговля или игра без правил») Абсолютно глупые экономические санкции, введённые главой Белого дома Бараком Обамой против России в 2014 году якобы за «аннексию Крыма», в конечном итоге привели к результату, прямо противоположному ожидаемому: после ухода с российских рынков прежних, нередко демпинговавших, импортёров, Россия, дабы удовлетворить по прежнему стабильно высокий спрос внутри страны на исчезнувшие с прилавков товары, была вынуждена развивать собственные аналогичные производства – так Штаты, сами того не осознавая, дали старт развитию экономики «русского медведя», пребывавшей в упадке со времён распада СССР.
Даже самая бесполезная собака рано или поздно уходит от плохого хозяина, и государство, не занимающееся своим конечным производством, обречено – печальный опыт царской России, описанный мной в предыдущей главе, говорит сам за себя. А ведь потеря производства – это не только потеря неполученной прибыли, это и отставание в технологиях, которые государство, передавшее свои предприятия иностранцам, естественно, не станет развивать и рано или поздно, захоти оно всё же вернуть свою промышленность обратно, возможно, уже окажется неспособно технологически нагнать своих, далеко ушедших вперёд, зарубежных конкурентов, но самое главное – это потеря ценнейшего ресурса всех времён и народов на Земле: квалифицированного персонала, мастеров своего дела, что называется, «от Бога». Закройте большинство или даже все заводы в своей стране, производившие конкретно вот эту продукцию – и вчерашние сотрудники этих предприятий, дабы выжить, волей-неволей будут вынуждены переквалифицироваться на другие профессии, позабыв свои прежние навыки и умения. Сменится одно-два поколения, сама память о том, что когда-то кто-то здесь производил конкретно вот такие изделия, уйдёт в прошлое – и кого вы в итоге, захоти вы возродить в своей стране подобное производство, сможете нанять, если столь ценное, столь нужное на таком предприятии мастерство в народе давным-давно утрачено? Уже сегодня в США 90 миллионов американцев старше 16 лет – треть трудоспособного населения страны – заняты от случая к случаю или не работают вообще, неизвестно, на какие средства существуя (и в это же самое время миллионы китайцев, корейцев, японцев, тайваньцев, гонконгцев, малайцев, филлипинцев буквально живут на работе: спрос на рабочие руки в этих странах такой, что уже вовсю используется труд подростков и даже детей, из-за чего предприятия азиатских монстров периодически сотрясают инициируемые надзорными госорганами скандалы). Что ждёт страну с такой массой людей, реальная польза от которых всё более и более сомнительна, завтра? Штаты упорно не замечают той бомбы, которую весь остальной мир совокупно натихую под них подкладывает – и когда её детонатор сработает, боюсь, снова повторить экономический успех начала ХХ столетия родина Линкольна и Вашингтона уже будет не в состоянии.
Однако это лишь одна сторона сложившейся на сегодня ситуации – сторона, касающаяся мировой экономики и места Штатов в ней. Теперь давайте взглянем на то, какая картина вырисовывается уже внутри страны, народ которой просыпается и засыпает с именем доллара на устах. Посетите крупные американские города – и вы воочию убедитесь в том, насколько звёзднополосатая действительность отличается от отшлифованных и отлакированных голливудских киноподелок. Я уже писал о том (и многие также неоднократно слышали), что две трети населения США сегодня страдает избыточным весом, однако одно дело слышать об этом, а другое – увидеть всё собственными глазами. Американский народ на глазах превращается в нацию нездоровых и уже просто отвратительных внешне людей – во многом благодаря засилью в рационе типичного американца нездоровой пищи, в первую очередь всё того же фаст-фуда. Засилью, искусственно созданному пищевыми корпорациями США в погоне за прибылью – «навара» такая индустрия со всеми, поставленными на поток, процессами приносит однозначно больше, нежели производство традиционных продуктов, уже хотя бы потому, что в ход здесь идут ингредиенты явно сомнительного качества, скупаемые у поставщиков по бросовым ценам. Сегодня в США насчитывается свыше 300 тысяч ресторанов т.н. «быстрого питания» - по одному на каждую тысячу американцев, включая глубоких стариков и грудных младенцев – и кто-нибудь ещё сомневается, что благодаря именно предлагаемому в них ассортименту любители ежедневно посещать «Макдональдсы», «Бургер Кинги», «Арбисы» и прочие подобные заведения неисправимо «расползаются» вширь? И что самое дикое – пропаганда (я не сомневаюсь, что именно по заказу пищевых корпораций) вовсю расхваливает будто бы приемлемость такого образа жизни: посмотрите, как настойчиво, прямо-таки навязчиво на интернет-сайтах рекламируются так называемые модели «плюс-сайз» - люди, явно имеющие лишние «килограммы». Этим народу всеми силами внушается, что в полноте якобы нет ничего предосудительного, что это вполне нормально, что с этим вполне можно жить – дабы перестали докапываться до причин таких аномалий и фаст-фуд продолжал делать дальше своё чёрное дело. О том, какой неизбежный вред несёт с собой лишний вес и как он в итоге просто-напросто лишит своего обладателя шансов оставить после себя потомство, я думаю, снова и снова повторяться не стоит. Американцы прямой дорогой идут к состоянию нации вырожденцев – сколько звёзднополосатая держава ещё будет закрывать на такое глаза?
Но и это ещё не всё. Американец, потерявший своё прежнее рабочее место по причине вышеописанной ликвидации производства в Штатах, естественно, будет искать себе другие источники средств к существованию – и, зачастую, находить их в тех сферах, что уже совершенно не связаны с производством. Вчерашний работяга, видя, что можно существовать сбытом наркотиков, бросает работу и становится наркоторговцем, ничего не производя, не платя ни цента налогов в казну государства и обрекая на неизбежную смерть от передозировки других, таких же, как он. Только в США мог появиться такой город, как Лас-Вегас, существующий исключительно за счёт патологического пристрастия части населения Земли к азартным играм, только в США могла появиться такая «профессия», как профессиональный игрок в покер – за одного из таких картёжников в своё время и вышла замуж знаменитая американская актриса и модель Памела Андерсон. Прибавьте к этому тьму американских юристов, госчиновников, «белых воротничков», живущих на пособие тунеядцев, бродяг, уголовников, силовиков, частных охранников, проституток, стриптизёрш, порноактёров и прочих - всех тех, кто своим «трудом» вряд ли добавит Америке хоть сколько-нибудь благополучия, при этом однозначно паразитируя на теле звёзднополосатой державы и проедая всё большую часть её ВВП. Смотря американские фильмы и телесериалы, я всё так же нечасто вижу в них простых работяг – зато просто избыток олигархов, содержанок, полицейских, биржевых торговцев, ростовщиков, «специалистов» по недвижимости и прочих, чьи руки вряд ли когда-нибудь держали хотя бы гаечный ключ. Дорогие костюмы пройдох и ловкачей по жизни мелькают на экране гораздо чаще, чем потёртые комбинезоны простых рабочих. И я не вижу причин, по которым в ближайшее время число таких жителей родины Генри Форда и Стива Джобса могло бы пойти на убыль, но какое будущее ждёт государство и нацию, отягощённые таким балластом? Теряя производство, Америка безнадёжно погрязла в бесполезных людях. Государство, плодящее ничего не производящих паразитов, в итоге неизбежно станет жертвой этих самых паразитов – подобно тому, как вирус, если с ним не бороться, в конце концов неумолимо отправит своего носителя в могилу. До сих пор Штатам удавалось обеспечивать благосостояние своей нации во многом за счёт внешних финансовых махинаций, но что будет, когда сей долларовый «водопад» иссякнет – а ведь рано или поздно он непременно иссякнет? Тогда, скорее всего, Америке не удастся отмолить своего бога от новой Великой депрессии – и многие ли сумеют пережить её? Вся гибельность того кризиса, что в этом случае настигнет Соединённые Штаты, заключается в том, что он наступит не обвально, как та катастрофа, что разразилась в 1929-м, а постепенно – и тогда, как в том самом знаменитом эксперименте с лягушкой и кипятком, у державы, как и у земноводного, боюсь, не будет шансов на выживание.
Я рассказал здесь об особенностях истории Штатов с тем, чтобы банально противопоставить её Востоку. Никогда ничего не имел против простых американцев и всегда был и буду убеждён, что за океаном тоже немало достойных людей – все мои «стрелы» в этой главе направлены прежде всего против той части американской элиты, что, имея все шансы и возможности создать на планете первое общество истинной Цивилизации, в итоге создала очередного монстра, которому остальной мир сегодня уже просто вынужден противостоять, нарушая все законы и правила. Монстра, обречённого вдвойне: и из-за своего описанного мной гнилого нутра, и из-за внешней агрессивности, которая ещё никому и никогда в этой жизни не добавила друзей и в итоге не сделала сильнее. Другие страны переняли его правила игры, главное из которых – не соблюдать никаких правил, и сегодня против звёзднополосатой державы воюют её же оружием. Славяне никогда не вынашивали планов мирового господства – Запад же только об этом и думал. Предложенный Штатами миру капитализм «по западному образцу» имеет конечной целью максимизацию прибыли – максимизацию любыми путями и способами, не считаясь ни с чьими интересами. А ведь на чужом несчастье, как известно, счастья не построишь: подмяв под себя полмира, не сумев вовремя остановиться на достаточном, Штаты из ведущего производителя неизбежно превратились в современную версию Древнего Рима, ничего не производившего и только грабившего колонии, в государство-«наркомана», все больше живущего за счёт всё того же грабежа и вливаний извне – какая судьба в итоге постигла Древний Рим и рано или поздно настигает всех наркоманов на этой планете? Америка некогда избрала своим символом орла – птицу, считающуюся хищником, но не гнушающуюся и падалью. Не будет ли к концу этого столетия планета говорить о звёзднополосатом «падальщике» исключительно в прошедшем времени?..