https://www.facebook.com/events/1652633045040019/
Жан-Люк Бансар,актер из Лаваля («Thеаtre du Tiroir» «Шкатулка») приезжал в Москву на День театра со сказками Пушкина. Никто его не ждал, не приглашал, а он все равно приехал. А зрители не удивились и оказали ему теплый прием, и были безмерно счастливы такому неожиданному появлению. Актер явил неукротимую энергию. В День театра он сыграл три спектакля в разных точках Москвы и Подмосковья. В Долгопрудном, Химках, и вечером, наконец, он дал представление в домашнем профессиональном театре «Никиндом» (так он называется). Актер французский, а режиссер, оказывается русский: Ника Косенкова, основательница своего собственного театра. И я посетил это представление. («И я там был…»)
Спектакль объединил три сказки: «О рыбаке и рыбке…», «О попе и работнике его, Балде», и «О золотом петушке». Рыбака, Балду и царя Дадона актер наделил своим характером, своим сценическим темпераментом - простака. И это удивительное открытие – оказывается, они не литературны, а народны! Образы ожили, заиграли свежими красками, и вызывают восторги у зрителя. И особенный восторг вызывает, что сказки играются, читаются на французском. И мы все понимаем! И открывает их нам заново, француз, как бы выводя Пушкина на мировую арену поэзии. Хоть и запоздало, но лучше, чем никогда. И все ко времени! Оболганная, униженная в очередной раз, обложенная санкциями Россия, вдруг тоже как-то оправдана, поднимает голову, и, оказывается, называться русскими, называться соотечественниками Пушкина, сегодня не так уже и позорно.
Начинается спектакль, конечно с «У лукоморья дуб зеленый…» Это хором читает весь зал. И зрители счастливы, что, надо же, помнят это! Давненько, не заставляли читать нас это вслух. И мы как школьники младших классов с радостью покоряемся любому мановению руки актера. И повторяем по складам. Но сбиваемся… на половине. «Там лес и дол видений полны»… Это знают только двое из нас, а потом про колдуна, царевну и бабу-ягу читает только один голос. Наверное, какой-то бывший отличник, «ботаник». Какой позор! Нас прерывает актер из Лаваля. Он знает слова лучше нас, да еще по-французски. «Там русский дух, там Русью пахнет!» - это он уже произносит по-русски.
Как это странно, еще минуту назад, ты сидел, ожидая начала, и совершенно не предполагал, что будешь покорно читать Пушкина. Какая все-таки огромная власть у актера в театре. Или это дано только Жану Люку мгновенно покорять зал, руководить им и вести его за собой?
Находчивый, смекалистый мужичок. Где теперь этот бессмертный образ? Как мы благодарны французскому артисту, что он оживил этого чудо-мужичка. Как необходим сегодня Балда! С его щелчками! Простак, - такой беззащитный, и такой всегда непобедимый персонаж. Он и невод может закинуть и рыбку поймать, и жадного наказать, и волшебный Петушок ему подчиняется. Дадон, хоть и царь, но в исполнении Жана Люка, он совершенно простодушный старик. Правда, завидев Шамаханскую царицу, он по простоте душевной все на свете забывает… За что и поплатился жизнью.
Как и полагается народному театру, здесь все декорации и атрибуты умещаются в небольшом ведерке. Оттуда достается огромная простыня с заплатками, и вытряхивается на зрителя. Она и море, она же и невод, она же и шатер Шамаханской царицы и ее платье. Тут и платочек, который повязывает старуха у разбитого корыта, и попадья, этот же платочек оказывается на верху длинной палки, и уже кукарекает как Золотой Петушок. В этом моноспектакле возникает множество персонажей, и даже целое войско царя Дадона. И мы забываем, что артист-то всего один. Попадья у актера получилась вполне современной дамочкой. Она обрабатывает ногти пилочкой, смотрится в зеркало, хотя и крива на один бок и на один глаз. Красит губки. А ум у нее, как и тогда, так и сейчас «догадлив, на всякие хитрости повадлив». Но нет, не удалось обмануть Балду, вот что удивительно. И он опять перехитрил всех чертей и взял оброк с них. Хочется пересказывать это вновь и вновь и делиться с первым встречным после спектакля. Балда то каков!
Простак, - образ родной зрителю. Родной театру. Театру в своем изначальном, раешном, лубочном, петрушечном виде. Воистину, бессмертный, народный герой, о котором безнадежно забыли. В которого уже не верим. Как нам радостно видеть его на сцене, всегда он дает нам почувствовать, что мы намного умнее его. Как нам это приятно! Как приятно показать пальцем на дурака. Но он совсем не обижается, что над ним смеются, он дает нам вволю посмеяться над ним. Потыкать в него пальцем: «Гляди! Какой дурак!» А он не обижается, ему только того и надо! И мы совсем не против, чтобы этот простак в конце-концов победил умников, и еще более глупых в своей кичливости старух, царей додонов, жадных попов. Какой это… (хотел сказать русский), какой французский тип! Как он нужен нам. Как надоели эти воры-олигархи, которые залезли нам на хребет и никак их не скинуть. Как хочется, просто рука чешется, дать им хороший щелбан по лбу. И сказать знаменитый приговор. «Не гонялся бы ты, олигарх, за дешевизною».
И как приятно, что напомнил нам об этом не наш русопятый театр, да и нет таких. Нет уже. Напоминает нам об этом герое французский актер из крохотного городка Лаваль, которого и на карте трудно найти. Из Парижа надо ехать туда целых три часа. А из Химок, еще дольше.
- Дурачина ты, простофиля, - немногие слова, которые говорит по-русски актер. Эх, как это сейчас злободневно, как остро! Какие мы простофили! Все проморгали, все упустили. Глядишь, и своего последнего – Пушкина потеряем.
Лев АЛАБИН