Ветер нагибал берёзы губительно низко, свистал и неистово толкал их в белые спины. Дерева, как прикованные к земле журава, били по бокам крылами и словно отчаявшись взлететь, отдавали себя на покору ветру. Оторванный край перелатанной жестью крыши, барабанил над маленьким оконцем, возле которого, на кровати, накрывшись старым кожухом лежала Юзефа.
Весь мир для неё умещался в этом маленьком,(Бог весть когда в последний раз промытом) окне. Отказали ноги. “Застудила видать, — безропотно вздыхала старуха,— землю бывало первыми морозАми стянет, мамка кликнет, велит живёлку кормить, а башмаки у нас на пятярых одни — шкода было”…
Семь раз с той поры за окном малевала осень, и близилась восьмая зима. Некому было крышу подбить, у старика от высоты темнело в глазах, а дети улетели, вслед за журавами, за лучшей долей…
Опустел и дом и подворье. Коня и коровку давно продали, оставили только курочек. Теперь они, огород и старуха были для деда и утехой и заботой.
— Не спалось мне сегодня, ты бы старый баньку растопил, видать пришла моя година, ноги мёрзнут.
Старик тяжело опустил на пол полный чугунок с мелкой картохой для сечки, прикрыл вьюшку, и присел на край кровати.
— Растоплю, только ты Юзя, не спеши, куда мне одному невладному в пустой хате зимовать? Ветер на дворе стихает, выспишься...Завтра автолавка приедет, може душа твоя чего просит, я схожу, попрошу. Автолавочник добрый малый, привезёт.
— Даст Бог, к весне окрепну, на ноги встану, попросил бы ты мне тёплых башмаков.
Через пару дней громкий автомобильный гудок созвал вёсковых за нехитрыми покупками, старик снял с теплой печной лежанки старый Юзин башмак “для примеру”, глянул на спящую свою старуху, и стараясь не скрипеть половицами, тихо вышел из хаты.
Юзя проснулась от тихого стука в дверь, не дожидаясь позволения войти, через узкий проём, успела заметить богатую копну пышных, соломенных волос и бледное лицо, усыпанное веснушками. Видать наш новый автолавочник—успокоила себя старуха.
- Мир тебе, Юзя.
- И с тобой.
- Я к тебе на минутку, башмаки попросили тебе передать, только я их здесь, у порога оставлю, меня люди ждут, нельзя мне рассиживаться. Может ещё тебе чего хочется?
- А башмаки с подковками?
- Нет, - улыбнулся малый.
- Ты бы другим разом подковки моим башмакам на счастье привёз, помню как звонко цокали такие башмачки на ногах молодых паненок, когда они в костёл заходили, у меня таких никогда не было…
Улыбнулся парень, запрыгали у него веснушки, от копны непослушных волос стало в хате на миг светлее:
- Спи спокойно, мать, подыщу…
Когда старик вернулся домой, Юзя уже не слышала, у порога стояли новые, теплые башмаки.
- Глянь-ка Юзя, с подковками!
Фото - автора.