В седой древности. Часть 1

                Посвящаю своему сыну  Тимуру   
                и племяннику  Алаудину.
               
               

                В  СЕДОЙ   ДРЕВНОСТИ               
               
                Фантастическая повесть

- Хватит читать! Пора спать.
- Мама, еще чуть-чуть, только одну страницу. Тут так интересно одно место описывается.
Глаза мальчика умоляюще смотрят на мать, которая взялась за выключатель, чтобы потушить свет.
- Ну, смотри, Тимурик, зайду через пять минут и чтобы к этому времени ты спал. Ты и так долго читаешь. Кстати, уроки все сделал?
- Конечно, мамочка, даже два раза повторил устные предметы.
- Ладно, пять минут тебе.
Мать вышла, а Тимур опять с величайшим наслаждением погрузился в книгу, в которой описывалось интереснейшее приключение одной экспедиции астронавтов на планету Проксима.
Тимур любил такие книги, и если у товарищей попадались подобные, то он всегда брал их читать. И эту ему дала одноклассница Залина, которая сидела с ним за одной партой.
Он уже давно хотел спать, но неудержимая сила не пускала его к кровати, и он продолжал читать. Затем, нехотя закрыл книгу, потянулся.
«Мама, наверное, уже легла. Сегодня она задержалась на кафедре, устала: завтра вместе с делегацией вылетает в Вену на симпозиум микробиологов. Да и вставать ей надо рано. Остальные давно спят. Пора и мне...»
Тимур встал из-за стола, потянулся к выключателю. Не успел он щелкнуть им, как в изумлении остановился. Пол слегка заколебался под ним, тонко зазвенели в окнах стекла.
«Что это? Неужели землетрясение?»
Не успел он об этом подумать, как разноцветные волны тумана стали растекаться по комнате. Вдруг блеснула яркая вспышка, на миг ослепив его.
«Неужели пожар? Надо всех разбудить.»
Но ноги словно окаменели, стали как будто чужими. Вдобавок закружилась голова, отчего Тимур чуть не упал. Вдруг какая-то неведомая сила подхватила его и стала плавно кружить по комнате. Он хотел крикнуть, позвать на помощь, но язык не слушался его.
«Что происходит со мной?.. Уж не сплю ли я?..»
Сознание покидало его, перед глазами поплыли какие-то красные, зеленые, оранжевые пятна.
«Мама! Мама!» Окончательно теряя сознание, Тимур почувствовал, что проваливается в какую-то пустоту…
Вскоре он понемногу стал приходить в себя. Глаза застилал туман. Сквозь него он увидел лицо мальчика. Оно показалось ему знакомым. До сознания долетели слова:
- Тимур, очнись! Ты меня слышишь?
Окончательно придя в себя, но еще толком не соображая, что с ним и где он находится, Тимур какое-то время еще лежал на диване. Затем встал и увидел стоящего перед собой двоюродного брата Алайга, который жил от них за сотню километров.
«Как он сюда попал? - подумал Тимур. - Что происходит со мной? Не мерещится ли мне все это..»
Он закрыл глаза и снова открыл их. Но тщетно: видение не проходило. Все та же комната и смеющееся лицо Алайга. Оцепенение, которое держало его, вдруг пропало. Он воскликнул:
- Алайг, как я попал к вам?!
Вместо ответа брат улыбнулся, обнажая при этом ослепительно белые зубы:
- Наконец ты пришел в себя! Вот и отлично! Садись, я тебе все по порядку расскажу. Никакого чуда нет, и, в тоже время, что-то похожее на это есть. Ты только не смейся, а выслушай меня внимательно, а выводы сделаешь потом. Не знаю с чего начать. В общем так. У меня есть одна вещь - волшебная.
Он произнес это довольно серьезно и замолчал, ожидая, как отреагирует на это Тимур.
- Не рассказывай мне сказки! - недовольно поморщился тот. - Оставь их для малышей. Ребенок я, что ли?
Обиженный Алайг вскочил с дивана. В глазах светилась какая-то решимость.
- Не веришь мне?
- А почему я должен верить? Хотя… все это странно. Я читал книгу. Вдруг блеснула молния. Потом какой-то провал в памяти. А сейчас я у вас дома. Это все-таки сон, просто интересный сон. Пройдет немного времени и я проснусь.
Алайг снова засмеялся. Видимо, ему доставляло удовольствие потешаться над растерянным и обескураженным Тимуром.
-Ха-ха-ха! Проснешься! Ты уже давно «проснутый». Я тебя перебросил сюда через расстояние при помощи волшебника джина. Ты понимаешь это или нет?
- Нет, конечно. Ну какие могут быть в наше время джины? Да никогда их и не было!
- А вот и не так! Существовали. И ты сейчас в этом сам убедишься. Я вначале тоже не верил, но пришлось поверить.
С этими словами Алайг достал из ящика письменного стола серебряный кинжал, который был сделан, безусловно, талантливым мастером. Вытащив его из ножен, он что-то тихо произнес. Вмиг перед Тимуром, который все еще не переставал изумляться, возник небольшой резной столик, уставленный всевозможными кушаньями, напитками, сладостями. Вся это изысканная еда была подана на дорогой золотой посуде причудливой формы.
- Ну теперь-то веришь, что это не сказка! Перед тобой настоящие заморские фрукты: виноград, бананы, апельсины, финики, мандарины. Бери и ешь. Кстати, вот кокосовый сок, в этом кувшине. Попробуй, убедишься, какой он вкусный.
- Вот здорово! - изумился Тимур. - Теперь я вижу, что ты обладаешь чем-то таким, что творит чудеса. Как это тебе удается? И где этот волшебник джин?
Алайг рассказал, что окапывал землю в саду возле старой яблони. Вдруг лопата наткнулась на что-то твердое. Раскидав землю, обнаружил полуистлевший деревянный ящичек, а в нем - кинжал.
- Вот он. Я его вычистил, и он выглядит как новый. Не правда ли?
- Да, очень даже красивый, хотя неизвестно сколько сотен лет он пролежал в земле. Но как ты узнал, что он волшебный?
- Когда я вытирал его тряпочкой, то случайно задел за этот серебряный выступ с красным драгоценным камнем. Сразу же раздался громкий голос: «Что прикажешь, мой повелитель?» От неожиданности кинжал выпал из моих рук, я оглянулся по сторонам, но никого рядом не было. Когда я снова пришел в себя от испуга, любопытство взяло верх, я снова нажал на красный камень на ручке. И опять прозвучал голос: «Приказывай, мой повелитель!» На этот раз я уже не растерялся, хотя и было страшновато, спросил, кто говорит со мной. Голос ответил: «Раб того, кто владеет волшебным кинжалом. Я волшебник джин, зовут меня Гурам.»
Тимур спросил:
- А почему, когда ты попросил приготовить этот  стол, я не слышал его голоса?
Алайг улыбнулся:
- Ты мог испугаться, поэтому я и предупредил Гурама, чтобы он молчал.
- Здорово! - восхищенно воскликнул Тимур. - Теперь ты обладаешь волшебным кинжалом, который может сделать все, что ты захочешь?
- В принципе, да. Могу подарить тебе какой захочешь компьютер, любую суперсовременную легковую автомашину. Можно улететь на космической тарелке на любую планету, совершить увлекательное путешествие во времени и пространстве. Хоть в будущее, хоть в прошлое! Желаешь на Остров Сокровищ или к Робинзону?
- А зачем нам Остров Сокровищ? - возразил Тимур. - За богатством, что ли? Нам известно из книги, чем занимались там герои, как они передрались из-за золота. Вот бы нам совершить какое-нибудь увлекательное путешествие, чтобы увидеть своими глазами много необычайного и интересного.
- Да, ты прав, - произнес Алайг, - нужно хорошенько подумать, прежде чем выбрать маршрут путешествия.
Затем он что-то прошептал, и вдруг комната наполнилась разноцветным сиянием. На полу, на диване, на столе вдруг образовались невысокие горки драгоценных камней: бриллиантов, сапфиров, рубинов, топазов. Они находились в узорных золотых чашах, красивых подносах, шкатулках с открытыми крышками. Жемчужные ожерелья, алмазные подвески, сделанными искусными мастерами разных времен, свисали из раскрытых сундуков. Сабли и шашки в дорогих ножнах, отделанные драгоценными камнями, тоже лежали здесь.
Все это бесценное богатство искрилось, переливалось всевозможными радужными цветами. Рядом с богато накрытым столом эти драгоценные изделия разных времен и народов превратили комнату на некоторое время в сказочную сокровищницу какого-нибудь шаха или короля.
- Красивое зрелище! - восхищенно произнес Тимур, пересыпая из рук в руки горсть драгоценных камней. Раньше за них правители проливали море крови, устраивали войны…
- Конечно, - согласился Алайг. - Это я просто так решил устроить тебе сюрприз. Джину Гураму нетрудно это сделать. Верно ведь, Гурам?
Тимур еще не слышал голоса волшебника, и поэтому даже вздрогнул от неожиданности, когда прозвучал его громкий ответ:
- Да, мой повелитель!
Алайг уже не на шутку обиделся.
- Какой я тебе к черту повелитель! Я просил тебя не называть меня так. Я твой друг, а ты мой товарищ, несмотря на то, что тебе более девятисот лет. Понял ты или нет?
- Я раб того, кто владеет волшебным кинжалом, - невозмутимо возразил Гурам, - поэтому я обязан исполнять твою волю беспрекословно.
«Ну и чудеса, – подумал Тимур. - Не снится ли мне все это? Может быть это действительно сон? Ведь бывают же интересные сны? Попробую ущипнуть себя».
Мальчик потихоньку ущипнул себя за руку, разумеется сильно, и вскрикнул от боли.
Алайг, который уже дал команду Гураму убрать все, что он приготовил для демонстрации, дабы доказать брату о наличии у него волшебного кинжала, удивленно посмотрел на него.
- Что с тобой?
- Да так. Мысль возникла интересная.
- Какая?
Тимур, конечно, сказал это просто так, чтобы не признаваться брату, о чем он подумал. Но он уже кое-что придумал в тот же миг.
Когда он разглядывал комнату, его взгляд невольно остановился на большой картине, висевшей на стене. На ней - старинное ингушское селение с башенным замковым комплексом - Лаьлаг1а. Местами разрушенные от времени, высокие боевые башни гордо возвышались над жилищными пристройками.
Прошло не одно столетие с тех пор, как здесь кипела жизнь. Мальчик знал, что его дядя Баго-Утдин занимался археологическими изысканиями, немало книг написал об истории народов, живущих на Кавказе. И много картин и фотографий было у него в доме на эту тему.
- Алайг, у меня есть одна идея. Мне кажется, я нашел интересный маршрут для нашего путешествия. Слушай меня внимательно…
Когда Тимур невольно бросил взгляд на картину с древними башнями, он подумал: «А что если отправиться в путешествие на несколько веков в прошлое. Повидать своих предков, окунуться в их жизнь не менее интересно, чем слетать на космическом корабле в неизведанные дали Галактики. Ведь подробности быта и трудной жизни ингушей, далеких наших предков, которые не имели даже своей письменности, дошли до нас через легенды, сказания, рассказы стариков. Вот будет здорово увидеть своими глазами их жизнь!»
С помощью волшебника Гурама можно перенестись в седую древность. А оттуда, если захотеть, улететь потом на какую-нибудь иную планету.»
Об этом он и поведал Алайгу. Тот восторженно обнял его.
- Отлично, я давно горю желанием побыстрее отправиться куда-нибудь далеко-далеко. Но нам все надо хорошо обдумать и тщательно подготовиться.
- Разумеется. Хотя боятся нам будет нечего - о нашей безопасности побеспокоится Гурам.
- Согласен. Прежде надо подумать: на чем мы будем передвигаться, на конях, как горцы, или же на…
Тимур не дал ему договорить:
- Давай так сделаем: отправимся на двухместной космической тарелке, вроде той, что наши астронавты исследовали Марс. На ней мы будем совершать полеты над горами. Одновременно она будет и нашим убежищем.
- Надо посоветоваться с Гурамом.
- Я все слышал, - раздался голос волшебника. - Вы хотите совершить путешествие в прошлое. Смотрите, будьте осторожны. Ваши далекие предки могут принять вас за своих врагов, увидев, что вы не похожи на них.
- Не волнуйся, Гурам, - произнес Алайг, - мы будем очень осторожны и осмотрительны. Перенеси нас на пять-шесть веков в прошлое, Гурам. Мы готовы.
- Слушаюсь и повинуюсь, господин!
Неожиданно в комнате вдруг где-то сверкнуло, заработал какой-то зуммер, раздался скрежет железа, какие-то глухие удары. Перед глазами ребят поплыли разноцветные круги, оба на миг потеряли сознание.
Когда пришли в себя, то обнаружили, что они полулежат в мягких откидных креслах. Впереди пульт управления с множеством разноцветных кнопок и лампочек. Чуть выше его - панорамный экран телевизора. А над ним -выпуклое стекло обзора.
Ребята огляделись, все еще не веря, что через несколько секунд им придется пуститься в загадочное путешествие.
- Как тут все интересно! - воскликнул Тимур. - И костюмы очень удобные.
Оба были облачены в красивые, легкие, серебристого цвета, полуспортивные костюмы астронавтов. Кинжал лежал на пульте в специальном углублении.
Вдруг раздался голос: «Мой повелитель! Вам ничего не надо трогать на пульте управления. Вам достаточно сказать, что желаете. Я сразу же исполню. А сейчас устраивайтесь поудобнее в кресла, через несколько секунд вы отправитесь туда, куда прикажете!»
Братья не заставили себя долго ждать. Мигом уселись на свои места. «Алайг с Гурамом уже так сдружился, что разговаривает с ним, не нажимая красной кнопки на кинжале. И он, как-будто, добрый волшебник», - мелькнуло в голове у Тимура.
- Приготовиться! Куда вас отправить, мой повелитель?
- Перенеси нас, пожалуйста, Гурам, на несколько сот лет назад к нашим предкам в горную Ингушетию.
- Слушаюсь и повинуюсь!
Опять ребята впали в забытье, а когда очнулись, то увидели, что их тарелка стоит под тенистыми деревьями леса, росших на склоне высокой горы.
Голубоватый туман, окутавший летательный аппарат, постепенно рассеивался. Когда оба приподнялись с кресел, услышали голос Гурама:
- Помни, мой господин, я подчиняюсь тому, кто владеет волшебным кинжалом! Берегите его! Если он попадет в другие руки или вы потеряете его, то я не смогу вам ничем помочь!
- Не волнуйся, Гурам! Мы будем осторожны.
Алайг взял кинжал, и ребята по небольшому трапу вышли наружу.
Светило яркое солнце. Небо - безоблачное, чистое. Вокруг обступали тесные ущелья, местами поросшие лесом. За каменистой кручей тянулась пропасть. В густой листве пели птицы.
- Давай поднимемся на скалу и оттуда осмотрим все вокруг, -предложил Тимур. – Все-таки не верится, что мы попали в древний мир, в котором живут наши предки.
- Я согласен, - сказал Алайг.
Оба полезли на скалу, расположенную рядом с неглубокой, но крутой пропастью. Не успели они подняться на несколько метров, как Алайг оступился, вскрикнул и покатился по каменным выступам. Тимур быстро подхватил его, не дал дальше упасть.
- Что с тобой?
- Да поскользнулся, - подавленно ответил Алайг, садясь на небольшой бугорок.
- Ты не ушибся?
- Да не очень. Но я выронил кинжал.
- Где он?
- Видимо, в пропасть упал, - сказал Алайг слабым голосом.
Тимур посмотрел вниз, куда он показал, и увидел далеко внизу на дне расщелины их волшебный кинжал. Нечего было и думать достать его без длинной веревки.
- Как это у тебя получилось?
- Я держал его в руке, когда лез наверх. А подскользнувшись, оцарапал локоть и выронил кинжал, - упавшим голосом ответил Алайг.
Тут только Тимур увидел, что правая рука брата поцарапана и вся в крови. Он вынул платок, перевязал ее, сказал несколько слов в утешение.
– Сейчас вернемся к нашей тарелке, может там найдем что-нибудь подходящее. Спустимся и достанем кинжал. Не волнуйся, все будет нормально!
Оба быстро спустились со скалы, обогнули кустарник и застыли как вкопанные. Их летающей тарелки на месте не оказалось.
«Гурам ведь говорил, что подчиняется тому, кто владеет кинжалом, - промелькнуло у Тимура в голове.  - Пока не достанем кинжал, нечего и думать о возвращении домой.»
Вдруг Алайг потащил его в кусты.
- Прячься, кто-то идет.
По тропинке шел человек среднего роста, в темно-коричневой черкеске, такого же цвета папахе, с кинжалом на поясе. Он выглядел мужественным. Стройное, крепкое телосложение подчеркивало его решимость и волю. Но сейчас он шел задумавшись, заложив руки за спину. Видимо, он шел долго, а подниматься и спускаться с горы на гору было нелегко. По всему его облику можно было догадаться, что он чем-то озабочен, да и сильно устал.
Вот он опустился на траву под тень кустарника, растущего вперемежку с невысокими, изогнутыми деревьями с густой кроной. Он снял папаху, провел рукой по коротко подстриженной голове. Задумался, уставившись взглядом в одну точку.
Ребята из своей засады хорошо видели его смуглое лицо, открытый лоб, с небольшой горбинкой нос. Над верхней губой чернели узкие усики.
Подперев рукой щеку, горец остался сидеть неподвижно, погруженный в свои мысли. На вид ему было около двадцати пяти-двадцати шести лет.
- Смотри, - зашептал Алайг, - вот и встретились мы с человеком из прошлого. Интересно, сможем ли мы его понять, если он заговорит с кем-нибудь?
- Тише! Он может услышать. Немного подождем и посмотрим, что он будет делать дальше. Вид у него какой-то печальный. Наверное, о чем-то сильно переживает.
- Я тоже так полагаю. Бедняк, по-видимому. А у бедных одна мысль - как прокормить свою семью. Помнишь героев книг об этих временах? Они только и думали как вырастить хлеб и выпутаться из бедности.
- Ты прав. Я тоже об этом подумал. Интересно, что же будет дальше? Мальчики, не отрываясь, смотрели на незнакомца. Вот он опустился на колени, поднял руки к небу. До ребят долетели обрывки фраз.
- Ва, Даьла!.. Новкъостал де сона!.. Са вахар ма дохаде!..
Братья переглянулись: им все понятно, что он говорил.
- Ты понял, Алайг, он просит у бога что-то! Что он хочет, не совсем ясно, но понятно одно - он просит защиты, просит не разбивать ему жизнь.
- Верно, - зашептал на ухо Тимур. - Видать, бедный горец. Хорошо бы ему помочь. Как ты думаешь?
- Конечно, как только достанем кинжал, мы обязательно ему поможем и многим таким же горцам. Давай посмотрим, что он будет делать дальше.
Пока они переговаривались, незнакомец поднялся. Но не успел сделать и несколько шагов, как вдруг из-за поворота его настиг всадник на вороном коне, в красивой черкеске, каракулевой шапке, сдвинутой набекрень. На поясе кинжал, лицо полное, холеное.
- Стой, Готек! Подожди! Нужно поговорить с тобой!
Тот, к которому обратился всадник, остановился, повернулся к нему.
Ребята замерли в своем укрытии, затаив дыхание. Что сейчас будет? Интересно, случайно ли они встретились? Ясно одно: первый одет беднее, чем второй. У него нет коня, нет такой нарядной черкески. Он - бедняк, а сидящий на коне богат, чувствуется его высокомерие. Но что он затеял, о чем он хочет говорить с Готеком? Сейчас станет ясно. Вот он слезает с коня, подходит к Готеку.
- Что, Артах?
Рука Готека невольно легла на рукоять кинжала.
Артах приблизился грозный, надменный. В глазах горит ненависть, злоба.
- Откажись от нее! Все равно она не достанется тебе, потому что у тебя нет необходимого для уплаты калыма. А я богат, знатен. Наш род везде почитают, считаются с нами. Откажись от нее, и я не останусь в долгу. Помогу тебе сосватать другую девушку, какую пожелаешь. Ну, дай мне слово мужчины. Я жду!
- Что ж, я могу дать слово мужчины…
Артах встрепенулся, думая, что Готек согласился. Но то, что он услышал, привело его в ярость.
- Я дам тебе слово, - продолжал Готек, - но оно тебе не понравится. Пока я имею сердце, пока я в состоянии думать и мыслить, я не перестану любить Зальбику. У нас в роду честью не торгуют! Вот мое слово и не пытайся мне мешать…
Артах не дал ему закончить. С быстротой молнии выхватил кинжал и вонзил в правый бок юноши. Готек вскрикнул и медленно повалился на траву.
- Знал, что со мной шутить опасно, но все же не побоялся. Знаю, что смелости тебе не занимать. Так подыхай, как собака. Никто не докажет, что я это сделал.
Вскочив на коня,  и,  не взглянув на лежащего,  он скрылся за выступом горы. Ребята моментально выбежали из укрытия к лежащему Готеку. Он лежал недвижим. Трава под ним окрашивалась в красный цвет.
- Перевернем его, - сказал Тимур, - может он еще жив.
- Навряд ли. Ты видел, какой он нанес коварный удар? Хорошо, что Готек увернулся. Артах метил ему в живот. Предательский удар.
- И не говори!
Они перевернули его на спину, Алайг попытался остановить выступавшую кровь. Он расстегнул на раненом черкеску, разорвал на боку коричневую рубашку и полосками материи перетянул рану. Кровь перестала сочиться. Через некоторое время горец медленно открыл глаза, застонал и снова потерял сознание.
- Он жив! - радостно воскликнул Тимур.
- Его надо спасти! Алайг, давай перенесем его в наше укрытие. Тут на открытой местности оставаться нельзя.
Мальчики осторожно приподняли Готека и отнесли в заросли кустарника. Раненый тяжело дышал. Пот выступил на бронзоватом  мужественном лице. Губы едва слышно прошептали: «Нани… хий дал сона… Хий дал…»
- Он просит воды. Где же ее достать? Надо поискать ручей или родник.
- А в чем же ты ее принесешь? - спросил Алайг.
- Для этого отлично подойдет его папаха.
Тимур взял папаху Готека и двинулся за выступ утеса.
- Будь осторожен! - крикнул вслед Алайг. - Не задерживайся!
- Не волнуйся, я буду  очень осторожен.
Алайг наклонился над раненым, вытер платком пот. Вскоре Готек открыл глаза. Едва ли он понимал, где находится и что с ним: говорил бессвязные слова, порывался встать и за кем-то идти. Несколько раз с его губ слетели имена Зальбика, Гяск, Кадаж…
Вот он открыл полностью глаза и уставился на мальчика.
- Малав хьо? - спросил он.
- Со Алайг ва! Я Алайг. Не волнуйся. Все будет хорошо. Сейчас Тимур принесет воды. Потерпи немного…
Но Готек снова впал в забытье и долго не приходил в себя. Алайг не на шутку стал тревожиться долгим отсутствием Тимура, да и беспокойство за судьбу раненого уже давно охватило его…
          Тем временем Тимур по едва заметной тропинке, ведущей к небольшой лощине, спустился по откосу вниз и вдруг у зарослей кустарника столкнулся с двумя подростками. Один из них - высокий, худощавый, другой - плотный, с открытым ясным взглядом, чуть ниже ростом. Оба одеты в неплохие черкески. У высокого, вероятно, старшего, висел на поясе кинжал.
Увидев Тимура в необычной одежде, они вначале оторопели от неожиданности, но, справившись с испугом, затем удивленно уставились на него. На лицах - неподдельное изумление. Старший, вытаращив глаза и, наклонив чуть набок голову, с интересом разглядывал незнакомца. Младший с не меньшим изумлением, глядя исподлобья, вонзил в Тимура свои карие глазенки, держась обеими руками за товарища. Тимур, погруженный мыслями в себя и желая где-то побыстрее раздобыть воду для раненого, не задумываясь сразу же обратился к ребятам с вопросом, есть ли здесь поблизости вода. Вместо ответа, высокий спросил Тимура, кто он такой и почему на нем такой странный наряд.
Тимур, не скрывая раздражения, что они тянут время, торопливо ответил, что это обыкновенная одежда его и ничего тут нет странного.
- Откуда ты? Где твоя черкеска? - спросили его.
Тимур подумал: «Надо осторожно вести себя с ними, ведь я не дома.» Он не стал отвечать и вновь спросил, где можно найти ручеек или родник.
- Сенна деза хьона из? - спросил младший.
«Спрашивает, зачем вода нужна мне. Если скажу, что там лежит раненый Готек, будет ли это правильно? Может сказать им все как есть, они сообщат в селение, и тогда прискачут родные Готека?» Но что-то удерживало его. По-видимому, эти дорогие черкески, не под стать бедным.
- Вы знаете Готека? - вместо ответа спросил Тимур.
Старший рассмеялся, повернулся лицом к своему спутнику.
- Знаем ли мы Готека? Ха-ха-ха! Да кто не знает бедняка и оборванца Готека во всей Солнечной Долине! Все в наших родовых селениях знают его. Хочет жениться на Зальбике, а свадьбу справить не на что. Вот наш брат не то, что Готек! Все имеет, а Зальбика отказывает ему, хотя и бедная. Ничего, наши старики договорятся с ее родственниками, отец ее Элбузко не устоит перед подарками и отдаст дочь Артаху!
«Ах, вот оно что! Вы братики негодяя Артаха! Ну нет, вам не узнать, зачем мне нужна вода. Подальше надо держаться от вас. Заболтался я тут с вами, а меня ждут. Алайг, наверное, не находит места от волнения.»
- Пойду, некогда мне.
Тимур хотел было продолжить свой путь, но старший загородил дорогу.
- Не хочешь отвечать, куда идешь? Зачем тебе понадобилась вода? И чья папаха у тебя в руках? Отвечай или ты не сдвинешься с места! Может ты что-то замышляешь? Но с нами шутки плохи. Наш знатный род все уважают, считаются с нами!
- Плевал я на вас! - горячо воскликнул Тимур, отстраняя противника и пытаясь пройти по тропинке. Но тот толкнул Тимура, загородил дорогу.
- Попробуй у меня! Ты, наверное, не знаешь, что имеешь дело с Гуми. Меня все ребята боятся.
Тимур лихорадочно обдумывал положение. «Ввязаться в драку? Может появятся люди. Что делать? Да и Гуми смотрит на меня своими нахальными глазами, и с презрительным взглядом. Ну, нет! Меня в трусости вы не обвините. Не на того напали!»
Тимур тоже ухмыльнулся, увидев близко его рыжеватое, покрытое веснушками, лицо.
Размышление прервал Гуми:
- Х1ана вел хьо?
«Спрашивает, почему я смеюсь. Рыжий ты, вот и смеюсь над тобой.»
Он ответил:
- Смеюсь потому, что стоит рядом рыжая тыква и думает: испугался я его. Нет, нисколько я тебя не боюсь. Мне некогда, и так я много времени потерял с вами. Уйди с дороги!
Но Гуми побагровел так, что лицо покрылось румянцем, отчетливо выделив коричневатые пятнышки, густо посыпанные на лице, ударил Тимура в грудь и стал молотить его. Этого Тимур не смог снести. Гнев охватил мальчика, нанесенное оскорбление требовало отмщения. Он по всем правилам ближнего боя, - не зря посещал спортивную секцию, - яростно стал расправляться с Гуми. Тот, видя, что соперник не из трусливого десятка, поначалу дрогнул, но не отступил.
Неожиданно на помощь Гуми поспешил брат. Вспыхнула настоящая кулачная «битва.» Обрадованный помощью, Гуми с азартом кричал:«Так, давай, Бунухо! Будет знать нас! Это ему так не пройдет!»
Мальчики сцепились и клубком покатились по траве.
- Двое на одного!.. Мужчины разве вы… Какой позор!…
Вдруг Тимур ловко вывернулся, каким-то невероятным, известным только ему одному, приемом перекинул через себя Гуми. Пригвожденный на лопатки противник остался лежать на земле, а Бунухо в тот же миг в целях безопасности отбежал в сторону, видя, что главный зачинщик повержен.
- Ну, теперь ты будешь брыкаться? Надавал бы я тебе, да не по правилам бить лежачего. Поднимайся, что ли!
Тимур встал, отряхнулся, уже хотел идти по своим делам, как Гуми, словно серна, проворно вскочил, выхватил из ножен кинжал:
- Вот теперь ты у меня попляшешь! От меня не так-то легко отделаться.
Тимур лихорадочно соображал, ища выход.
«Нельзя ему дать набросится первому. Он, безусловно, применит кинжал.»
Отступая, он ногой наступил на какую-то корягу. Быстро измерил ее взглядом, с проворством кошки нагнулся и крепко зажал ее в правой руке. Теперь он может отбить атаку.
Не давая опомниться «врагу», Тимур нанес удар по руке. Гуми вскрикнул, выронил кинжал. Тимур тот час же поднял его.
- А ты коварная бестия. Не «боишься» нападать на невооруженного. Это так научили тебя твои старшие? Вижу, какие «храбрые» мужчины в вашем роду. Они всегда нападают на безоружных?
- Отдай кинжал, - процедил сквозь зубы Гуми, чувствуя свое бессилие перед этим смелым, ловким подростком, который нисколько не боялся его, к тому же опозоривший перед младшим Бунухо.
- Отдай кинжал, - повторил он. – Это подарок моего брата.
- Такого подлеца, как и ты?
- Почему ты так говоришь про него? Ты что, знаешь Артаха?
- Раз говорю, значит знаю.
Но тут вмешался Бунухо, стоявший до этого времени в стороне молча.
- Отдай ему кинжал, а то плохо будет твоим родителям. Его отец покажет вашим. Его все боятся, считаются с ним и с нашим тейпом.
- Что вы оба заладили: боятся, считаются с вашими родными. Я не считаюсь с вашим родом, и не боюсь вашего отца! У меня тоже не менее знатный род, чем ваш.
Неизвестно, сколько бы стояли ребята и бранились, если бы не показался всадник. Он приблизился к ним и удивленно посмотрел на них.
- Что происходит тут?
Гуми, показывая на Тимура, стал жаловаться, что тот набросился на него, отобрал кинжал и не отдает его. Тимур с интересом разглядывал мужчину. Среднего роста, широкоплечий, он ладно сидел на гнедом коне. Тот, в свою очередь, с изумлением взирал на необычного мальчишку, который сумел противостоять двоим. Его проницательный взгляд прощупывал незнакомца. Тимур даже съежился, нахмурился, но взгляда от него не отвел. Всадник слез с лошади, подошел к нему.
- Хьанав хьо? Хьан тейпа ва хьо?
«Спрашивает, чей я и как моя фамилия. Что сказать? Соврать? Но это некрасиво. Сказать правду? Но это бесполезно и он ничего не поймет».
- Я пришел…
Он лихорадочно подыскивал слова.
Мужчина положил на его плечо руку. Тимур почувствовал, какая она крепкая, мускулистая.
- Ты пришел с Эрзи-Юрта? Да?
- Да! Да!
Тимур, обрадованный поддержкой, согласно закивал головой. Махнул неопределенно рукой, показывая, что он действительно идет из Эрзи-Юрта.
- А чей ты? Хьан тейпа ва хьо? И почему у тебя такая странная одежда?
Тимур назвал свою фамилию.
- Что-то я не помню такую фамилию среди жителей этого села. Ты что-то путаешь. – Мужчина подозрительно посмотрел на него.
- Как зовут тебя?
- Тимур…
В это время вмешался Гуми. Он напомнил о кинжале, прося заступиться за него. Горец властно кивнул головой, давая понять Тимуру, чтобы тот отдал кинжал. Мальчик презрительно швырнул его на землю, добавив, что считает позорным разговаривать с таким трусливым «мужчиной».
Гуми рванулся было к нему, но вовремя был остановлен мужчиной.
- Не затевай драки, Гуми. Иди домой, занимайся своим делом.
- Я хочу знать, с кем имею дело. Он от меня не уйдет, дядя Кадаж. Пусть скажет,  откуда он. Ходит без черкески, в какой-то непонятной одежде. На нашу не похожа. Может, он пришел из-за гор?
- Иди, иди, Гуми. Забирай Бунухо и идите быстрее домой. Я сам разберусь, - строго произнес Кадаж, подталкивая подростка и его младшего брата.
Когда они ушли на приличное расстояние,  Кадаж снова спросил Тимура, кто он на самом деле и что делает тут? Вместо ответа, Тимур спросил:
- Вы знаете Готека?
Мужчина улыбнулся, добрая улыбка осветила его заросшее щетиной лицо. В глубоко посаженных глазах засветился радостный блеск. Видимо, упоминание имени Готека для него было приятно.
- Да кто не знает Готека в этих горах и во всей Солнечной Долине. Первый джигит - наездник, добрый, отзывчивый. Только бедновато живет, потому что делится со всеми, кто обращается к нему за помощью. А почему ты спросил о нем? Ты его знаешь?
- А как вы относитесь к нему? Вы сами живете богато?
Кадаж улыбнулся:
- Какой я богач! Живу средне, меня не сравнить с Артахом. У него - большая отара овец, несколько десятков лошадей, много скота. Правда, люди поговаривают, что он занимается темными делами: угоняет скот, делает набеги далеко от этих мест. Вот кто первый богач у нас, а я не таков. Я с другом Готеком живу скромно, на жизнь, хоть и не очень, но хватает. Нам чужое не надо.
Вдруг он встрепенулся:
-Почему ты все время меня спрашиваешь, а сам не отвечаешь мне? Кто ты такой? Как-то странно все это получается; я отвечаю на твои вопросы, а ты уходишь в сторону от ответов.
Тимур, обрадованный тем, что нашел человека, который может помочь их беде, рассказал ему все. Кадаж вдруг вскочил на коня:
- Что ты молчал до сих пор? Где он? Садись, немедленно едем туда! Посадив Тимура впереди себя, хлестнув коня, оба помчались по тропинке, где остались Алайг и Готек…
* * * * *
«Почему Тимур долго не возвращается? Неужели заблудился или попал в какую-нибудь историю? Готек без сознания, а брата все нет и нет. Нужно что-то предпринимать, а что - не знаю. Ситуация так ситуация!»
Алайг не на шутку опасался - Тимур может не найти воды, заблудиться, возможно бродят здесь какие-нибудь звери… Тогда неизвестно, что произойдет с ними обоими. Он сидел, подогнув под себя ноги, поминутно стирая с лица раненого проступавший пот. Готек стал бредить. Вдруг Алайг увидел невдалеке ямку. В ней - отстоявшая вода, от недавно прошедшего дождя. Смочив платочек, приложил его ко лбу лежащего. Но это не помогло: тот все еще оставался без сознания. Неожиданно послышался вдалеке конский топот. Алайг выглянул из своего укрытия на тропинку и обмер: мчались двое всадников. В первом он узнал Артаха. За ним скакал немолодой мужчина. Оба стремительно приближались, пришпоривая лошадей. «Что же делать? Они, наверняка, ищут Готека. Как его спасти? Укрыть чем-нибудь? Не успею! Нельзя допустить, чтобы они его обнаружили здесь. Артах его убьет».
Все же мальчик нашел способ перехитрить Артаха и его спутника. Когда двое стали приближаться к тому месту, где был подло сражен Готек, они увидели идущего им на встречу подростка в странной одежде. Она была непонятна горцам и это их повергло в смятение. Оба в недоумении вдруг осадили коней. Они не видели такой одежды ни у кого, даже у гостей, приезжавших из-за гор, с плоскости.
- Посмотри, Умах, что за мальчишка идет нам на встречу. Ведь вон там на поляне я оставил лежащего Готека. Его я свалил наповал. Он даже не вскрикнул. А теперь нет его там. Кто мог его унести? Ведь не прошло много времени.
- По-моему, тут что-то не так. Все это очень странно…
- Мальчик, по-моему, плачет. Что с ним?
- Странный он какой-то. Не из наших людей. Чужой! Надо спросить, откуда взялся и что он тут делает?
Алайг поравнялся с ними, силясь правдоподобно изображать плачущего, всхлипывая и размазывая руками набегавшие слезы, невнятно прося о чем-то, умоляя помочь ему.
Артах, теряя терпение, вскричал:
- Малав хьо? Х1ана велх хьо?
- Вийнав!.. Вийнав!..
«Убит… Кто-то убит, говорит!»
Артах, томимый неясным предчувствием, старался сдержать себя, чтобы не отхлестать плачущего. Он не мог переносить, когда плакали, распускали слезы, особенно мальчишки, какого бы возраста они ни были. Теряя терпение, он вскричал:
- Объясни толком, кто убит?
- Убили Готека, родича нашего… Сейчас я узнал… Надо сообщить всем родственникам в соседнее село… Я туда иду…
- Умах, ты понимаешь что-нибудь? Он ревет, как девчонка. Не могу толком понять, что он бормочет. Спроси ты его.
Его спутник, не долго думая, хлестнул Алайга плетью. Плечо больно обожгло, словно к нему прикоснулись раскаленным железом.
«Негодяи! Мерзавцы! Не быть по-вашему! Не узнаете вы от меня правды!»
- Эй ты! Перестань плакать и скажи толком: кого убили и кто? Отвечай! Слышишь? С тобой говорят взрослые. Не знаешь нас, что ли?
-Вас я не знаю. Но Артаха знаю!
Алайг указал на всадника, сидящего на добром коне, в дорогой черкеске, обшитой серебром.
- Меня? - поразился Артах. - Откуда ты меня знаешь? Я первый раз вижу тебя. Хьанав хьо? Говори!
Отступив на шаг назад, словно в этом была какая-то    необходимость, Алайг окинул обоих гневным взглядом, что не ускользнуло от них, скорее выкрикнул, чем произнес:
- Ты подло «убил» Готека! Я видел. Но теперь он в своей родовой башне. Его увезли!
- Ты с ума  спятил! Что ты говоришь? Я никого не убивал. Не болтай лишнего!
Глаза горца горят гневом. Он еле сдерживает себя.
- Нет, я не болтаю лишнего. Я видел, как ты подло ударил кинжалом Готека, как ты просил его оставить…
- Замолчи! Закрой рот, несчастный обманщик! – Артах не хотел, чтобы его двоюродный брат узнал, о чем он говорил с Готеком, что послужило причиной их ссоры. Дома он сказал: Готек оскорбил его, посягнул на честь их рода. И вот он, защищая семейную честь, ударил «обидчика» кинжалом. Чтобы никто не узнал о случившемся  и избежать вражды с тейпом Готека, если он случайно остался в живых, оба хотели убедиться, что тот действительно мертв. Если они обнаружили бы убитого на месте, Умах и Артах планировали спрятать тело в лесу или сбросить в пропасть. Но все планы расстроил этот непонятного вида подросток.
- Тебе не кажется странным его поведение? - спросил брата Умах. Он, явно, что-то знает, но скрывает правду от нас. По-моему, его надо хорошенько взгреть, тогда сам все расскажет, как миленький.
- И не подумаю! - глаза Алайга сверкнули таким гневным пламенем, казалось, попади в его взгляд - вмиг испепелит.
Умах опять взмахнул плетью, но мальчик увернулся, юркнув под ноги коня. Но плеть Артаха настигла его. Алайг, стиснув зубы, чтобы не закричать от нестерпимой боли, бросился бежать по тропинке вниз. Он думал сейчас только об одном: как можно подальше увести обоих от раненого  Готека. Мальчик понимал - от преследователей ему не удастся оторваться далеко, но все же бежал, не оглядываясь назад. Инстинктивно он уже чувствовал, что братья догоняют его на резвых скакунах. Уже слышен был храп лошадей за спиной. Неожиданно его ноги оторвались от земли, и он очутился в воздухе, чья-то сильная рука подхватила его, и он оказался верхом на коне.
- Поговорим в другом месте, у меня в башне есть место для таких строптивых, как ты. Все из тебя вытрясем. Ничего не утаишь, птенец!
Артах злобно покосился на него. Глянув ему исподлобья в глаза, Алайг презрительно отвернулся, думая о своем положении. Но, вспомнив про раненого, оставленного одного в кустах, сердце его болезненно сжалось.
«Как он там один? Выживает ли Готек? Вся надежда на Тимура».  Артах, видя, что мальчик притих, подумал: «Примолк, шайтан. Не то еще будет, как только приедем на место. Там ты у меня попляшешь».
Вскоре они обогнули невысокую гору, поднялись на пригорок, и тропинка скользнула на дно широкого ущелья. На возвышении показались башенные постройки. Это селение Лаьлаг1а, как потом узнал Алайг. Жили здесь до двух десятков фамилий. В селении царило оживление: сновали между жилищами, сложенными из крепких тесаных камней, женщины, девушки, выполнявшие домашнюю работу, а мужчины занимались на своих подворьях хозяйственными делами, им помогали подростки, маленькие ребятишки играли, звонко смеясь. Словом, жизнь текла своим чередом. Артах с Умахом подъехали к высокой башне, с обширными пристройками, слезли с коней, отдали поводья вышедшему худощавому подростку, лицо которого было густо усыпано веснушками, затем взошли по ступенькам в просторный двор, окруженный высоким каменным забором. Слышно было блеяние овец, мычание коров. По двору бегали куры.
«Вот и попал я в руки коварного Артаха», - подумал Алайг, с ненавистью глядя на своего врага, который крепко держал его за руку и отдавал указания вышедшей молодой девушке и подростку, заводившему коней на конюшню.
* * * *
Сознание возвращалось медленно. Нестерпимая тупая боль в боку не давала сосредоточиться, понять,  что с ним и где он. И вдруг все прояснилось. «А-а, это все дело рук Артаха… И зачем он встретился сегодня на моем пути… Дело уже, как будто, улаживалось, друзья обещали помочь мне, несмотря на мои протесты, и свадьба была не за горами. Да и Зальбика устала отбиваться от сватов. Особенно наседала родня Артаха… Проклятая боль! Что меня так стиснуло? И черкеска расстегнута. Кто это перевязал меня, остановил кровь? Удивительно»..
Готек с трудом перевернулся на бок, попытался подняться, но опять потерял сознание. Когда вновь пришел в себя, то увидел сквозь пелену тумана, застилавшего глаза, неясное лицо мужчины. Оно показалось ему знакомым:
- Кадаж, хьо вий из? Подними меня.
- Готек! Готек! Очнись! Ты слышишь меня? Это я, твой друг. Мужчина склонился над раненым. Но тот только бессвязно что-то бормотал.
- Это вы перевязали его? - спросил Кадаж Тимура.
- Да, - рассеянно ответил мальчик, взволнованный исчезновением брата. Отсутствие Алайга не на шутку встревожило его. «Куда же исчез Алайг? Не мог же он беспричинно бросить раненого одного? Нет, тут что-то не так! Брат не оставил бы Готека, да и куда ему деваться, когда нас здесь на каждом шагу подстерегает опасность».
- Где твой брат?
- Не знаю. Сам удивляюсь, куда он мог исчезнуть? Не мог Алайг оставить одного Готека. Даже не знаю, что делать. Придется искать.
Он оббежал вокруг, стал звать брата, но его усилия были тщетными. Не зная что дальше предпринять, Тимур тяжело опустился на траву.
Кадаж сказал:
- Ждать больше нельзя, надо раненого везти домой и оказать помощь. И тебе тоже нужно ехать со мной, уже вечереет, не оставаться же здесь ночевать. Да и дикие звери водятся в этих местах.
- А как же Алайг? Вдруг он придет сюда, а меня не окажется здесь?
- Он, наверное, побежал искать людей, чтобы позвать на помощь. Ты отсутствовал очень долго, он потерял терпение и пошел искать кого-нибудь.
- Нет, - возразил Тимур, - Алайг не такой. Он не бросил бы раненого одного. Тут что-то случилось.
Кадаж успокаивал его:
- Не тревожься, все будет хорошо, найдется Алайг, он не мог далеко уйти. Тимур подумал: «Может, действительно брат побежал за помощью», - и согласился ехать с Кадажем в селение.
Он помог ему посадить раненого горца на лошадь, сам пошел было с ним рядом, но беспокойство не покидало его. Вдруг он сказал:
-Дядя Кадаж, поезжайте, отвезите Готека, а я побуду еще здесь. Может быть Алайг придет сюда. Не могу я так уйти с этого места без него.
Мужчина согласился, обещав вернуться или прислать своих сыновей: Тебо и Шадажа. Хлестнув коня, он вскоре скрылся за поворотом горы. Тимур остался сидеть на траве, не переставая удивляться таинственному исчезновению брата. День клонился к вечеру. Мальчик уже несколько раз оббежал вокруг, громко кричал, зовя Алайга, но тщетно. Никто не отзывался. Он снова опустился на траву возле кустарника. Только теперь он почувствовал, как он устал. Разные мысли лезли в его голову.
Вскоре размышления его прервал конский топот. Он посмотрел на тропинку. Мчались два подростка на гнедых жеребцах: «Наверное, сыновья Кадажа.»
И вдруг его осенило: «А ведь они же далекие предки нашего рода, нашей фамилии! Как это мне сразу не пришло в голову. Я же разглядывал свою родословную один или два раза у отца в кабинете. Он даже называл имя, Шадаж ,которое носил наш далекий предок, откуда и пошла наша фамилия. Ну и ну! Одни события и открытия валятся на нас сегодня».
Подскакав к Тимуру, старший Тебо, борясь со страхом,  спросил, Тимур ли он? Получив утвердительный ответ, пригласил ехать с ними. Тимур хотел было отказаться, но Шадаж передал настоятельную просьбу Кадажа приехать в Лаьлаг1а. Здесь он организует группу джигитов, которые вместе с ним начнут искать Алайга. После этих слов Тимур, не раздумывая, вскочил на скакуна к Тебо, и все помчались в селение. Кто-то разнес слух, что два всадника везли необычного мальчика в селение. Искать нужно Алайга, несомненно, в самом Лаьлаг1а.
Когда Кадаж привез раненого Готека, тотчас в его родовой башне собралось много родственников и односельчан. Искусные знахари оказали ему помощь. Готек пришел в себя, но оставался слабым от потери крови…
* * * *
Артах повел Алайга в конец двора. По каменной лестнице поднялись в жилище. Вошли в первое помещение. Оно полутемное, заставленное всевозможными вещами.  На стенах,  на крючках,  висят бронзовые  тазы,  на полках обоженная глиняная, вперемежку с металлической, посуда разной величины. В полутьме виднеются привешенные к потолку на больших деревянных крючках прокопченные курдюки, части упитанных баранов и других домашних животных. От взгляда мальчика не укрылись и выдолбленные кадки из цельного дерева. В них пшеница, кукуруза. Рядом - большие чаны.
Алайг замечает плавающие в них головки сыра. «Это, по-видимому, кладовая». В следующем помещении, куда ввел его Артах, грубо подталкивая впереди себя, было также просторно, как и в первой.
Справа, у маленького окна, затянутого каким-то непонятным грубым материалом, слабо пропускавшим дневной свет, стояли деревянные кровати . На них выделанные шкуры животных. Небольшие подушки из темной материи.
Слева, вдоль стены, какие-то сундуки, если можно так назвать сколоченные высокие ящики. Над кроватями - ковры ручной работы с национальным орнаментом. На них висит разного рода оружие. Пол здесь, как и в первом помещении - земляной, но покрыт шкурами диких зверей и домашних животных.
С противоположной стороны открывается дверь и появляется Умах. Алайгу страшно смотреть на него: взгляд тяжелый, глаза словно прижимают к земле. Он садится на кровать, подзывает к себе мальчика.
Алайг заранее дал себе слово - держаться смело, уверенно и не отвечать на их вопросы. Он сделал для себя вывод: они удивлены его поведением, его решимостью, его непокорностью, несмотря на то, что перед ним два взрослых горца. Отчего оба еще больше свирепеют, видя свое бессилие перед каким-то мальчишкой. Артах опускается рядом с Умахом.
Появившийся было в дверях Гуми (а это был он) с любопытством разглядывавший Алайга во дворе, моментально закрывает дверь под грозным окриком Артаха.
- Говори, что ты знаешь о нем? - Кивок головой в сторону Артаха. - Где ты его видел?
- Отвечай, кто увез Готека? Где он сейчас?
- Не буду ничего говорить! Сам знаешь, Артах, что «убил» ты его за Зальбику…
Разгневанный Артах вскакивает, чтобы ударить Алайга, но Умах останавливает его движением руки.
- Скажи, кто увез его и сказал ли ты кому-нибудь, что это сделал он?
- Хотите правду знать? - глаза подростка сверкнули хитрой усмешкой.
- Конечно! Тогда мы отпустим тебя к своим, дадим хороший подарок.
- Тогда дайте вначале сесть, не видите, что устал и еле на ногах стою.
- Не умрешь. И так расскажешь! Гневный Артах горел нетерпением, ненависть кипела в груди на всех: на Готека - соперника, на непокорную Зальбику, на этого странного подростка, непонятного в своем упорстве. Таких не встречал, чтобы не считались с его знатностью, богатством. Главное - нисколько не боится. «Избить его до бесчувствия, чтобы понял: небезопасно для него водить его, Артаха, за нос.»
Умах говорил с Алайгом ласково, мягко, сулил много. Но мальчик понимал, какая цена его словам. Ничего от него не добившись, они, не на шутку рассвирепевшие, хотели хорошо взгреть его.
Но тут отворилась дверь, ворвался Гуми:
- Артах! Говорят только что привезли Готека… Он ранен… Его нашел Кадаж. Все родственники там, в его родовой башне. Говорят, ранил ты его, но какие-то ребята помогли Готеку.
- Кто это тебе сказал? - воскликнул Артах, вскочив с места.
- Мне рассказал об этом Тутарбек, сын  Соси, что живет рядом с Готеком. Артах злобно сверкнув очами, сжал кулаки и стал нервно ходить взад и вперед.
- Кто? Кто мог сообщить им, что я встретился один на один с Готеком на горной тропе? Ведь кругом никого не было! Не боюсь вражды, у нас хватит сил противостоять Готековскому тейпу. Боюсь позора, если потеряю Зальбику в результате кровной мести!
На Алайга никто уже не обращал внимание. Он в душе был несказанно рад таким поворотом событий.
«Значит, Тимур сумел найти верных людей, спасти раненого! Готек жив! Как приятно слышать такое известие.»
- Вы хотите знать, кто помог Готеку! - звонко воскликнул Алайг.
Все повернули, как по команде, свои головы в его сторону.
- Знайте же - помогли ему я и мой брат Тимур. Мы в это время были в кустах и все видели и слышали. Ты, Артах, нанес неожиданно Готеку кинжалом предательский удар. Так бьют только трусливые и подлые люди…
Он не договорил. От удара кулака отлетел в угол, словно был легкой щепкой. Из рассеченной губы полилась кровь. Артах хотел все зло сорвать на бедном мальчике, но вмешался Умах.
- Этим не поправишь дело. Надо собрать родственников, стариков и подумать, как найти путь к примирению. Отец дома?  А где нани? Что-то я не вижу их дома?
-Они гостят у родственников в Таргиме. Уехали вчера, - сумрачно ответил Артах. – Дома Лейла, Гуми и я. Лейла, наверное, готовит еду.
Оба поспешно вышли. Артах приказал Гуми смотреть за мальчишкой, не спускать с него глаз. Дверь снаружи закрыли на засов и подперли толстой палкой.
Алайг остался один. Губа распухла, он вытер сочившуюся кровь. Вскоре она перестала течь. Под глазом расплылся огромный синяк. «Хорошо, что они ушли. Теперь не так страшно. Пускай бесятся. Тимур, думаю, в безопасности, у хороших людей. Раз нашли Готека,  значит,  это он помог. Гуми сказал: помогли какие-то ребята. Разумеется - это мы. Теперь надо выбраться наружу и убежать. Но как это сделать. Стены прочные, дверь на засове. Надо думать.» Алайг оглядел комнату, приблизился к одному сундуку, с трудом приподнял крышку и ахнул. Там всевозможная одежда. Черкески разных цветов и размеров, обшитые красивыми нитками, серебром, женские одеяния, много непонятных вещей.
«Ого! Богатеи! У них, думаю, не один такой сундук. Сколько же здесь красивых нарядов! Примерить бы вот эту черкеску. Черное, дорогое сукно, атласная  зеленая рубашка. Нет, не стоит об этом даже думать. Увидят, подумают, что решил своровать. Надо выбираться отсюда, а я разглядываю какие-то вещи.»
Обе двери оказались запертыми. Никакие усилия не могли открыть их. Не было ни одной щелки отодвинуть запор. Не было под рукой необходимого инструмента. Но тут его осенило.
Он вскочил на кровать, снял кинжал, висевший на ковре. Попытался лезвием выковырять дырку или щель в дверях. Но ничего из этой затеи не получилось. Тогда он подошел к окну.
«Странное окно. Квадратное, в ширину и высоту по полметра. Но чем оно затянуто? Стекло до них еще не дошло, или очень дорого в этих местах? Вместо стекла какая-то грубая, желтая то ли материя, то ли кожа. Да это же шкура животного! Ее же можно разрезать.»
Алайг только попытался вонзить лезвие в эту шкуру, заменявшее стекло, как вдруг за дверью послышался шум шагов. Он быстро повесил кинжал на прежнее место, отошел и сел на край кровати. Распахнулась дверь, показалась девочка лет семи-восьми. Одета в светлое длинное платье. Из-под нее виднелись шелковые темно-зеленые шаровары. На ногах самодельные, искусно сшитые, красивые чувяки. Волосы девочки аккуратно заплетены и спрятаны под косынку. Взгляд добрый, лучистый. Она подошла к нему вплотную, улыбнулась. Мальчик увидел ровные два ряда зубов, длинные ресницы, из-под которых смотрят участливо темные зрачки глаз.
- Малав хьо? Как зовут тебя?
Алайг молчал.
- Тебе больно? Это брат тебя так ударил?
Она дотронулась до лица его, где располз огромный синяк.
- Нет, уже не так больно. Это пустяки.
Алайг ответил, не теряя достоинство даже перед это девочкой еще не определившись, как вести себя с ней, хотя сердце подсказывало ему, что эта меленькая девочка зла ему не желает.
- Я видела, как вели тебя. Мне сестра Лейла показывала. Говорила, бедный мальчик,  и что он сделал им плохого. Мне тоже жаль тебя. Я не люблю, когда взрослые дерутся, враждуют, особенно, когда Гуми обижает и бьет ребят. Он злой, нехороший.
Алайгу она стала нравиться своим обращением к нему, участием к его положению. Он подумал: - «Может она и ее сестра Лейла дадут ему возможность выбраться из плена».
Мысль о побеге ни на минуту не покидала его.
- Кто дома сейчас?
- Я с сестрой. Артах и Умах ускакали куда-то. А Гуми побежал к ребятам.
- А далеко отсюда живет Готек? Ты можешь показать мне, где его башня?
- Зачем тебе это? Мы не можем тебя отпустить! Гуми сказал: присматривайте за ним. А Лейла сказала ему, что это не ее дело и не желает видеть, как братья издеваются над тобой. Скоро она принесет поесть тебе. Скажи, ты сильно проголодался? Хочешь есть? Говори, не бойся!
- Кушать я не хочу, - ответил он как можно равнодушнее, хотя от голода у него давно урчало в животе и сосало под языком.
- Как зовут тебя?
- Госаж.
- Слушай, Госаж, помоги мне выбраться отсюда. Ты ведь не хочешь, чтобы меня били твои братья?
- Да, не хочу. Они злые.
Девочка смотрела на него с нескрываемым любопытством и неподдельным интересом. Она хотела как-нибудь помочь странному на вид пленнику, привезенному его старшими братьями. Алайг не знал, чем заслужил такое расположение детского сердца Госаж и ее старшей сестры. Просто он не мог знать, что обе были добры и отзывчивы сердцем. Старшая сестра Лейла своим характером отличалась от всех домашних и учила Госаж ценить добро, быть справедливой.
- Вы должны мне помочь выбраться отсюда! - Алайг взял Госаж за руку. - Понимаешь - должны!
- Это должна Лейла решить, она ведь старшая! Но мне не хочется, чтобы ты уходил. С тобой интересно…
Вдруг открылась дверь. Вошла стройная девушка лет пятнадцати, Алайг догадался - Лейла. Она тоже была одета, как Госаж, в длинное, почти до пят, вишневого цвета платье, шаровары. На голове девушки белый платок, длинный конец перекинут через плечо. В руках - деревянный поднос с едой. В глиняных чашечках желтоватая,  лоснящая от жира подлива, куски баранины, лепешки, кукурузные галушки. От всего этого исходил такой ароматный запах, что у Алайга потекли слюнки и он, чуть не забыв где находится, хотел сразу же наброситься на еду.
Девушка кивком головы попросила Госаж пододвинуть к мальчику стоящий на трех ногах круглый столик, затем поставила на него поднос.
Мягким, ласковым голосом сказала:
- Покушай, ты, наверное, голоден?
Алайг отказался, отвернулся от еды.
- Почему ты не хочешь поесть? Как тебя зовут?
Лейла продолжала стоять, удивленно глядя на него своими, как ночь, глазами. «Красивые глаза, - отметил про себя мальчик. – Добрые, ласковые, только грустные чуть-чуть.»
- Зовут меня Алайг, - ответил он.- Мне не до еды. Помоги лучше выбраться отсюда и встретиться с братом.
- Успеется. Подкрепись пока, время еще есть. Артах не скоро вернется. Я тебя сама отведу к башне Готека. Тут недалеко.
Алайг чуть не подпрыгнул от радости, услышав такие слова. Но тут спохватился, стал серьезнее и на некоторое время замолчал, обдумывая ею сказанное. «Неужели это правда? Не обманывает ли она меня? Вроде, не похоже. Принесла еду, ласково разговаривает со мной, смотрит доброжелательно.»
Лейла пододвинула поднос к нему. Он не шелохнулся.
-Ешь, не стесняйся и не бойся. Я не сделаю тебе зла.
- Покушай хоть немного, - вмешалась Госаж, беря Алайга за руку, приглашая его отведать поданное на стол. - Ничего не бойся, сестра моя добрая и хорошая.
Услышав такое заступничество, Лейла улыбнулась своей милой улыбкой, спросила:
- Хьанав хьо? Мичахьара ва хьо?
«Спрашивает, чей я и откуда. Что сказать? Ведь не смогу же я ей растолковать, как мы здесь с Тимуром появились и что мы их далекие потомки. Для нее непонятен будет мой рассказ. Лучше отмолчаться.»
- Почему ты не хочешь разговаривать со мной? Я тебя обидела чем-нибудь? Теперь Алайгу стало стыдно за свое поведение, за холодное отношение к этой горянке, которая никак не заслужила такого обращения с его стороны.
- Извини, Лейла. Я рассказал бы тебе, как попал сюда, но ты не поверишь ни одному моему слову. Скажешь - это бабушкины сказки. Вот поэтому и молчу.
- Ничего, я хочу послушать тебя, - сказала она, присаживаясь рядом с ним. - Хоть ты и странный, не похож на наших людей, я почему-то думаю - ты не плохой.
- Спасибо… В общем, дело обстоит так.
Алайг, как мог доходчивее рассказал ей о жизни своих людей, о их далеких потомках, говорил ей и о том, что горцы, спустя некоторое время, переселятся на плоскость, за эти высокие горы, на более плодородные земли, на которых легче сеять пшеницу, кукурузу и многое другое, разводить домашних животных и жить в хороших домах.
- А кто же будет здесь жить, в этих башнях? - не выдержала девушка.
- Никто. Они будут пустовать и разрушаться.
Он видел удивленное лицо Лейлы, на котором читалось неверие и непонимание. Так и не поняв ничего из рассказа Алайга, она встала и произнесла:
- Наверное, ты святой какой-нибудь, посланный богом к нам на землю. Не раз старейшина Гяск говорил, что святые посылаются богом в виде ребят и в виде седобородых стариков, как ему захочется.
- Никакой я не святой!..
- Ты бы поел. Все остывает. Я пойду принесу огонь. Темнеет уже. Девушка вышла, а Алайг тем временем немного подкрепился, хотя было желание наесться досыта.
Госаж все время была рядом, подбадривая его, чтобы он хорошо покушал. Она без умолку расспрашивала его, но он больше отмалчивался, хотя иногда отвечал на нее бесхитростные вопросы. Подкупала ее детская наивность и доверчивость. Алайг был рад такому заботливому отношению к его персоне и не знал как отблагодарить их.
Лейла принесла глиняную миску, заполненную каким-то жиром. Поверху трепетало голубое пламя. Поставила чашечку на каменный выступ в стене.
- Поел? Вот и хорошо. А теперь я отведу тебя к башне Готека.
- Он совсем не ел, - обиженно сказала Госаж. - Наверно, ему не понравилось.
– Очень вкусно готовишь, Лейла, - похвалил ее Алайг - Баркалла!
- Ну, что ты. Не стоит благодарности.
«Мыслимо ли такое чудо, - думал Алайг - днем к тебе относятся очень жестоко, готовы даже избить, а к вечеру другое отношение, и даже стараются обслуживать со всеми почестями. Скоро я увижу Тимура. Наконец-то закончилось мое заточение у коварного Артаха! Если бы не эта добрая девушка, неизвестно как бы обернулась моя история.»
Но вдруг, пронзенный внезапной мыслью, он нахмурился. «Лейла меня отпустит, а Артах потом жестоко накажет ее, не посмотрит, что сестра. И она будет из-за меня страдать! Нет, нельзя допустить, чтобы девушка незаслуженно переносила из-за меня издевательства злого брата! Я не могу воспользоваться ее услугой!»
Он высказал ей свои опасения. Девушка улыбнулась:
-Что поделаешь, если у меня такой брат. Вот он хочет насильно взять замуж Зальбику. Но она давно любит Готека. Зальбика моя подруга и я все знаю. Хоть мы и не часто видимся, она живет в Эрзи-Юрте, но по праздникам, на свадьбах встречаемся. Теперь не знаю, как смотреть ей в глаза: ведь это мой брат мешает ее жизни.
- Ты тут не виновата. Она должна понять, что не в твоей воле повлиять на брата. Ты ведь желаешь ей только добра?
- Конечно, я желаю ей большого счастья, но…
- О другом не думай. И все наладится. Только помогите ей и Готеку.
- Я бы рада помочь, да не знаю как?
- Мне надо встретиться с братом, попасть к Готеку, а потом мы найдем выход из положения и поможем не только им двоим, но и многим другим горцам.
- Добрая душа у тебя, дай бог тебе удачи! Пойдем, я отведу тебя, куда ты так стремишься.
Алайг замялся, Лейла заметила это.
- Почему ты стоишь?
- Если я исчезну, тебе попадет от брата. Может быть сделать как-нибудь по-другому. Например, я сам убежал из вашей сакли, вроде Гуми не досмотрел за мной. А вы здесь ни причем, и… вам за это ничего не будет?
Девушка улыбнулась:
- Обо мне не думай, я сама как-нибудь выкручусь, да и нани не даст в обиду. Завтра она приедет домой.
- Тогда хорошо, - обрадовался Алайг - на душе у меня будет спокойнее.
– Прощайте, сестрички, баркалла вам за все, что сделали для меня! Я вас не забуду и когда-нибудь отплачу сполна за вашу доброту!
Они вывели его наружу, Лейла объяснила, как добраться до башни Готека.
На горы опускались сумерки. Приятная прохлада разливалась вокруг. То здесь, то там в горских саклях вспыхивали огоньки. Это горцы в своих башнях и саклях зажигали свет. Некоторые для освещения использовали факела. Все селение было как на ладони и казалось все рядом, так   как башни и жилые постройки стояли вплотную друг к другу и в каждой сакле проживало две-три семьи.
Более богатые и зажиточные отделялись от домашнего очага, строили по своим силам отдельно оборонительные башни и свои жилища - сакли.
- Кажется в башне Готека что-то серьезное случилось. Неужели Готек умер? Не дай бог этому случится! Зальбика не перенесет такого удара.
- Я побежал! - воскликнул Алайг, сбегая по каменным ступенькам вниз.
- Удачи тебе! - крикнула Лейла и помахала вслед рукой. Маленькая Госаж тоже долго-долго махала ему вслед, пока мальчик не скрылся за поворотом каменной стены.
               
Тимур довольно продолжительное время находился среди родственников Готека в его родовой башне. Раненому оказали помощь, он пришел в себя. Но был очень слаб,   часто впадал в беспамятство, долго лежал, не открывая глаза. Мать Сахар, сухощавая старушка, не отходила от его кровати, поминутно вытирала набегающие слезы. Она беззвучно плакала, с трудом справляясь с неожиданно свалившимся на нее несчастьем. Родственники хлопотали по дому, во дворе, все старались утешить ее, младшего сына и дочь.
Тимур устал отвечать на вопросы, которые задавали ему родственники, соседи Готека, хотя и видел в их глазах какой-то страх и изумление его появлением в этих местах. Но это его не особенно  беспокоило: его беспокоило другое - где Алайг? Почему он до сих пор не объявился. Возле него неотступно находились Тебо и Шадаж,  которые опекали мальчика, старались предугадать каждый его шаг и движение.
Во-первых, он, Тимур, пришелся им по душе, со своим братом, которого они еще не видели, но о котором так много слышали и прониклись уважением, спасли раненого Готека, близкого друга их отца, во-вторых, он был смел и держался достойно и непринужденно, ну, а в-третьих, он был их одногодок и к ним относился дружески, хотя его внешний вид говорил: он не такой, как все.
Тимур, погруженный в свои мрачные думы, повернул за каменную стену боевой башни, пытаясь уйти от своих опекунов чтобы побыть наедине с собой как вдруг неожиданно столкнулся носом с… Алайгом, который буквально бежал по направлению к нему.
- Алайг! Ты ли это?
Оба заключили друг друга в объятия и долго стояли так.
Тимур, как я рад, что мы опять вместе! Где ты так долго пропадал, я уже не знал.
- Долго рассказывать. Давай думать,  как нам выбраться из этого положения, как достать кинжал и возвратиться домой!
С десяток горских ребят обступили их и с нескрываемым удивлением наблюдали за ними, не понимая, о чем они говорят. Тебо и Шадаж повели их обратно к башне Готека, так как кто-то прибежал и сказал, что старики просят Тимура вернуться в саклю к раненому Готеку.
- Алайг, пошли, теперь мы вместе и нам нечего бояться. С тобой я чувствую себя увереннее.
Слух о том, что странных подростков стало уже двое, разнесся быстрее чем они взошли по ступенькам в жилое помещение Готека. Им уступали дорогу, сопровождая целой группой. Один с факелом освещал им дорогу.
- Видишь, - сказал Тимур, - на нас смотрят с большим удивлением и, я бы сказал, с каким-то суеверным поклонением. Неудивительно. Наши блестящие костюмы, необычное спасение Готека - для них все это кажется каким-то чудом.
По каменным ступенькам оба в окружении подростков и молодых мужчин вошли в саклю. В хорошо освещенной комнате на деревянной кровати полулежал Готек. На стене ковер ручной работы, на нем чучело головы убитого медведя. Вокруг него - молодые парни, вдоль стены на скамьях сидели старики. Женщин не было видно. Никто не удивился, что рядом с Тимуром появился такой же подросток в таком же блестящем костюме. Все относили это воле Всевышнего. Кадаж что-то произнес одному седобородому старику, сидевшему среди старейшин. Тот кивнул головой, затем спросил ребят:
- Чьи вы дети? Как появились здесь? Мы знаем - вы не злые духи, принявшие образ мальчиков, и нам известно, что вы спасли нашего человека от неминуемой смерти.
Так говорил старейшина рода Гяск, худощавый, высокий старик, смотревший на ребят своим мудрым проницательным взглядом.
Тимур и Алайг ничего вразумительного не смогли им сказать, но заверили горцев - с их стороны опасность им не угрожает, они появились здесь для добрых дел.
Собравшимся понравился ответ ребят и все пришли к выводу: здесь замешаны небесные духи и обоих надо окружить вниманием и заботой, дабы не прогневить Всевышнего, ниспославшего их на землю в необычном одеянии. Затем Кадаж попросил рассказать, как произошла ссора между Артахом и Готеком. Тимур подробно изложил все, что они видели из-за кустов.
Его рассказ Алайг добавлял своими репликами.
Все разом зашумели, заговорили.
- Какой мерзавец! Внезапно ударить невооруженного!
- Позор их роду!
- Такого еще не было во всей Солнечной Долине!
- Это требует отмщения!
- Настоящий мужчина так никогда не сделает!
Вдруг Готек приподнялся на постели он попросил разрешения говорить.
- Говори, - кивнул головой Гяск.
- Прошу вас всех - не трогайте Артаха. Я сам встречусь с ним, как только поправлюсь. Не жить мне на свете, пока не отомщу за все, что он мне сделал!
Старики закивали головами:
- Хьо бакълув! Ты прав!
Один юноша, близкий родственник Готека, высказал желание самому расправиться с Артахом, но Готек запретил ему даже думать об этом.
- Я должен сам сквитаться с ним. Это требуют законы наших гор. Да и не желаю, чтобы кто-нибудь пострадал из-за меня!
Все обсуждали случившееся. Кто-то сказал, что от башни Артаха не так давно отъехали два всадника. Высказали предположение: он скрылся с родственником, боясь внезапного нападения на него.
На Тимура и Алайга уже, вроде, не очень обращали внимание. Это казалось на первый взгляд. Старый Гяск ни на минуту не спускал с них своего проницательного взгляда.
- Так вы не знаете откуда вы пришли? - спросил он ребят и все переключили на них свое внимание.
- Нет! Мы не помним как сюда попали. Нас привезли ночью на лошадях. Мы были закутаны в бурки. Потом оставили нас возле каких-то зарослей. В ваши места забрели случайно.
Тимур толкнул Алайга в бок:
- Зачем ты рассказываешь им эти небылицы?
- Молчи! Так надо. Не видишь - они верят мне. Все равно надо что-нибудь сочинять. Я уже рассказывал сестрам Артаха. И что ты думаешь? Приняли меня за сверхъестественного человека. Просто подтверждай и молчи.
- Ладно, пусть будет так. Нам бы быстрее найти кинжал и выпутаться из этой истории.
Взрослые шептались. Потом Гяск распорядился отвести их в другую комнату, накормить и уложить спать.
Кадаж приказал своим сыновьям Тебу и Шадажу исполнить указание Гяска и неотлучно находиться возле них.
В соседнем помещении находились женщины, Тебо позвал одну:
- Залихан, надо покормить наших гостей.
- Уже все готово, садитесь, - ответила молодая женщина, приятной наружности, ласково глядя на ребят.
Шадаж усадил Тимура, Алайга и старшего своего брата Тебо на тахту, устланную шкурами баранов и диких животных, поставил перед ними среднего размера трехногий стол.
- Тимур, - сказал Алайг - я уже побывал в таком помещении у Артаха. Но там обстановка получше, чем здесь.
Тимур огляделся. Небольшое помещение. Два окна, затянутые каким-то светло-желтоватым материалом. Алайг потом объяснил, что это тонкая шкура животного. На каменных выступах на стенах, в разных местах, стояли   светильники. Сбоку, в углу сакли, на цепи висел котел. Под ним горел огонь. В котле варилось мясо. Дым от огня уходил в отверстие в потолке. Девушки суетились рядом. Поодаль с посудой возились девчата помоложе. Все искоса поглядывали на необычных ребят, готовя еду. Сваренное мясо они накладывали на деревянные тарелки и расставляли на деревянные подносы. Шадаж забирал у них, ставил все это перед Тимуром, Алайгом и Тебо. Затем он подал галушки из кукурузной муки, подливу в небольших чашечках, искусно выдолбленные из цельного дерева. Обслужив, Шадаж стал в стороне, левую руку положив на кинжал, правую опустив вниз, готовый в любую минуту сделать то, что нужно для продолжения трапезы.
Вскоре вошли еще два молодых горца, и что-то сказали Залихан. Та кивнула головой, дала распоряжение молодым женщинам и девушкам, которые продолжали суетиться у очага, в углу комнаты, негромко переговариваясь между собой. Тотчас они на деревянных подносах подали еду вошедшим.
“Вероятно, кормят гостей, - подумал Тимур, с аппетитом уминая мясо молодого барана. - Готовят вкусно. Не помню, когда я ел в последний раз галушки из кукурузной муки.”
- А где ваша родовая башня? - спросил Тимур Тебо.
- Недалеко. Завтра я вас поведу к себе в гости. Будете у нас дня два-три. Сколько захотите. Так сказал мой воти.
- Кадаж? - спросил Алайг. - Ты же его сын?
- Да.
- А сколько у него сыновей? - вдруг задал вопрос Тимур. - Назови их имена.
- Я, Тебо, вот стоит мой младший брат Шадаж, еще младшие есть - Эли и Жантемир. И две старшие сестры: одна замужем, Залихан, она обслуживает хьаьший, а Салимат дома, в башне.
- Кем доводится вам Готек?
- Большой доттаг1а воти. Однажды, когда отец был в лесу, на него неожиданно напал медведь. Он уже подмял под себя воти. Но его спас Готек. Он бросился на него с кинжалом. Правда и ему досталось, но они оба сумели одолеть медведя. Шкуру он отдал нам на память, а голову обработал и повесил на ковре над кроватью, чтобы злых духов отгоняла от его жилища.
- Да, мы видели ее в его комнате, - произнес Алайг.
Светильники, стоявшие на выступах и огонь от очага не давали достаточно света, хотя и было не так темно. Языки пламени отражались на стенах. Когда горцы проходили мимо очага, то по стенам проплывали огромные причудливые тени. Вошел подросток, в черкеске, с кинжалом на поясе.
Он сказал, что воти всех зовет, если они уже поели.
- А это наш младший брат Эли, - сказал Тебо. - А Жантемира увидите завтра.
- Пойдемте, нас зовут.
Поблагодарив обслуживавшего Шадажа и женщин, ребята пошли за Тебо. Их опять ввели в ту же комнату. Стариков уже не было. Возле раненого Готека сидел Кадаж, рядом стояло двое горцев - родственники хозяина башни.
Слабым движением Готек подозвал к себе Тимура и Алайга. Лицо больного выражало страдание. Даже заросшая щетина не скрывала бледное лицо. Глаза смотрели из глубоких впадин.
- Вы спасли мне жизнь. Я и мои родные очень вам благодарны. Я хочу вам подарить своего коня. Прошу, не откажите мне, поживите у меня столько сколько вам захочется. Будьте моими гостями.
- Баркалла, Готек! Нам не надо коня! Настанет час, мы сами вам поможем, чтобы вы жили безбедно и счастливо, не беспокоясь о будущем. Тем более мы сегодня узнали, что Кадаж и его сыновья - наши прямые предки. Наш тейп берет начало от семьи Кадажа. А фамилия наша, Шадыжевых, пошла от этого джигита, - Тимур показал на подростка - Шадажа. - От Тебо пойдет род Тебоевых, от Эли - Алиевых, с нами в родстве Дзейтовы, Шахмурзиевы, Мислауровы, Кариевы, Алмазовы, Добриевы, Алхастовы, Гайтукиевы, Маскуровы, Бузуртановы, Бекмурзиевы, Акталиевы, Саралиевы и, конечно, Лолохоевы как и вы все, берущие начало от селения Лаьлаг1а.
- Этого не может быть! - воскликнул Кадаж, вскочив, изумленный. -Сыновья мои еще не женаты, да и время еще не подошло, а вы утверждаете, что являетесь нашими прямыми потомками! Не смейтесь над нами, мы все равно не можем поверить в это!
- Да, это так, - подтвердил Алайг - все, что вы услышали сейчас - истинная правда. Нам удалось обогнать время, только в обратном направлении, и попасть к вам в гости. Вам не надо нас бояться, мы прибыли сюда с добрыми намерениями: повидаться с вами, посмотреть на вашу жизнь, помочь вам. А затем мы покинем эти места.
- Готек, Кадаж, - добавил Тимур, - вы сейчас отдыхайте, а завтра поговорим. Думаю, все образуется, все у вас наладится, скоро вы многое поймете.
Не переставая удивляться, горцы еще некоторое время поговорили с ребятами, а потом отвели их в соседнюю саклю, где они легли спать вместе с Тебо, Шадажем и Эли.
* * *
Высокий сухощавый старик отец Артаха, ходит из угла в угол. Белесые брови насуплены.
- Ты подумал, прежде чем сделать это? А? Я тебя спрашиваю?
Один из молодых парней опускает голову. Молчит. Сказать ему нечего.
- Вот теперь начнется целое дело. Нет, был бы кто другой на его месте - нисколько не волновался бы. Но это же Го-т- ек! И у него есть такой доттаг1а Кадаж, имеющий огромный авторитет во всей Солнечной Долине! Готека навряд ли теперь уломаешь и на примирение он так просто не согласится. Если бы я знал, что так сильно любишь Зальбику, давно привел бы в дом. Такие дела улаживаются просто: через известных стариков и посредством богатых подарков. Ее родители не отказались бы породниться с нами. Многие об этом только и мечтают.
Мутуз сел, задумался. Затем произнес:
- Это дело поручу уладить Муски. Он в хороших отношениях с Гяском. Муски я дам несколько баранов, а он найдет способ примирить нас с Готеком. А вы, пока все не уладится, уезжайте в Фалхан. Будьте у Долтака. Да смотрите, не вздумайте высовывать нос! Об этом никто не должен знать, где вы прячетесь. Пущу слух, что вы уехали на равнину. Умах, будь все время рядом с ним. Пока это дело не уляжется.
Артах и Умах кивнули головами.
- Идите. А мне надо помолиться.
Двое вышли. Темная ночь давно опустилась на землю. Только звезды мерцают высоко в небе своим холодным блеском. Тишина. Изредка пролает собака, да кое-где послышатся человеческие голоса. Затем все погружается в мертвую тишину. Старинное селение Таргим засыпает.
Двое под покровом ночи выводят быстрых скакунов, обвязывают головы башлыками, чтобы никто из случайных встречных не распознал их лица, накидывают на плечи бурки. За ними закрывают двери родственники помладше, желают счастливой дороги. За селением двое стремительно вскакивают на коней и растворяются в темноте…
На другой день, рано утром Шадаж и Эли хотели тихо, чтобы не разбудить Алайга и Тимура, встать и удалиться для исполнения своих хозяйственных дел, но братья давно уже не спали, а лежали только прикрыв глаза.
- Вы куда собрались? - спросил их Тимур.
- Мы должны отправиться пасти наших коров и баранов, - ответил Шадаж. - У нас у каждого свои обязанности по хозяйству.
- И далеко?
- Возле того места, где ранило Готека.
Тимур и Алайг разом переглянулись. Их обоих посетила одна и та же мысль - надо попытаться достать кинжал.
- Мы тоже пойдем с вами, хотим немного побыть на свежем воздухе, на природе.
Как ни уговаривали их Тебо, Шадаж и Эли остаться и отдохнуть от вчерашнего тяжелого дня, ребята были непреклонны.
- Скоро снова соберутся у Готека родственники, старейшина Гяск и им будет интересно поговорить с вами…
Но Алайг не дал договорить Тебо.
- Мы успеем наговориться с ними со всеми, даем вам слово, мы еще погостим у вас. А сейчас очень хотим пойти с вами.
- Конечно, мы выполним ваше желание, но воти и старшие будут все равно просить вас остаться.
На шумный разговор вошел Кадаж. Тебо тут же рассказал, что задумали братья. На что горец ответил:
- Мы должны выполнить их волю, их желание. Вы же знаете - желание гостей для нас закон. Оседлайте им коней, пусть покатаются, если им так хочется. А с Гяском и с родственниками встретятся после, когда вернутся. И ты, Тебо, отправляйся с ними, будь за старшего.
Такой поворот устроил всех.
Спустя полчаса, погоняя впереди себя разношерстное стадо, все пятеро, провожаемые любопытными взглядами, не лишенными опасений, рано поднявшихся горцев, выбрались далеко за селение.
Продолжительное время ехали молча. Вскоре добрались до небольшой лощины.
- Давайте здесь и остановимся, - сказал Тебо. - Тут сочная высокая трава, да и нам есть где расположиться.
Тимур и Алайг ловко спрыгнули с коней, отдали поводья подошедшему Шадажу, с удовольствием повалились на мягкую траву.
Эли отвязал от седла скатанные два старых небольших размеров ковра ручной работы. Их они часто брали с собой на пастбища для подстилки на землю для отдыха. Шадаж снял матерчатые сумки с едой - пасти скот и овец приходилось почти целый день и без пищи здесь не обойтись.
Юные горцы расседлали коней, пустили их в сочные травы. Сами ребята присели по краям расстеленных ковров, оставив пространство побольше для Тимура и Алайга.
День обещал быть жарким. Изредка налетал прохладный ветерок и обдавал всех свежим холодком. В листве деревьев порхали и изредка подавали свой голос небольшие птички.
- Зачем вы попросили нас взять длинную веревку? - спросил Тебо.
- Нужно для одного дела, - уклончиво ответил Алайг - потом узнаете.
Тимур лег на спину, подложив обе руки под голову, устремив взгляд высоко в небо. Там неподвижно парил орел.
- Посмотрите, вон в вышине еле виден орел! Какая красивая и гордая птица!
Все устремили свои взоры в небо. Немного помолчали, следя как орел кружит, высматривая себе добычу.
- Вот бы если человек мог бы так высоко подниматься летать над землей по небу, - высказал свое желание Шадаж. - Интересно было бы посмотреть, что там за высокими горами.
- Такие же горы, - уверенно произнес Эли. - Они тянутся далеко-далеко.
- Наступит время, правда, не скоро, - вставил Алайг, - и люди начнут летать высоко и далеко. А за горами земля уже лежит ровная-ровная.
- Этого не может быть! - воскликнул Тебо. - Наш мудрый Гяск ничего подобного не говорил. Человек тяжелый, как он может подняться в воздух?
- Сам то он не поднимется, а придумает ну… самолет, вроде большой железной птицы.
- Са-мо-лет, - произнес по слогам Эли.
- А где будет сидеть человек? - изумился Шадаж. - Наверху?
- Внутри и не один, а много-много людей, - произнес Тимур. - Не наверху, а внутри, как в башне, - пояснил он.
- Вы, наверное, смеетесь над нами, - обиженно сказал Тебо. - Конечно нам не понять вас, в вашей странной одежде, без кинжалов. Если вы ангелы, посланные на землю в образе мальчиков, все равно мы не можем поверить в то, что вы рассказываете. Нам наши старики такое никогда не говорили.
- Откуда им знать, что произойдет через много-много лет, а мы знаем, потому что мы сами перенеслись оттуда…
Алайг произнес и осекся, увидев как округлились глаза Тебо и Шадажа, выражая почтение и страх перед ним и Тимуром. Для Тебо, Шадажа и Эли это было выше их понимания, о чем он говорит, но всем сердцем чувствовали - непростые мальчики эти двое и не просто они вторглись в их жизнь.
- Пойду подгоню коней поближе, - произнес Шадаж, желая удалиться от компании.
- И я с тобой, - приподнялся Эли.
- Чего они так испуганно вскочили и побежали к коням? - удивился Тимур.
- По правде говоря, вы внушаете нам страх и опасение, - произнес Тебо. Мы не можем так быстро привыкнуть к вам, хотя ничего плохого вы не сделали. Вы не похожи на наших людей, на всех нас.
- Ничего плохого мы никому не сделали и не сделаем! - патетически воскликнул Алайг. - Мы такие же, как и вы! Только знаем о жизни намного больше, чем вы и ваши старики. Ладно, Тебо, не смотри на меня так с удивлением. Скоро все поймешь.
Алайг взял сложенную кольцом толстую веревку, перекинул через плечо.
- Мы сейчас удалимся на некоторое время, тут, неподалеку. И скоро вернемся. За нас не волнуйтесь. Нас никто не тронет. Нам нужно одно дело сделать.
- Вы хотите покинуть нас? Мы чем-то обидели вас, да? - спросил Тебо с дрожью в голосе. - Что мы скажем воти, если вы снова не придете?
Тимур положил ему руку на плечо, успокоил его:
- Если мы сказали, что скоро опять появимся, значит не стоит волноваться. Мы вас не обманываем. Понял?
- Да…
- Вот и хорошо. Пошли, Алайг. Чем быстрее мы достанем, что потеряли, тем скорее мы все будем вместе.
Тебо провожал их грустным взглядом. Ему и не хотелось потерять их навсегда, хотя их присутствие и внушало ему и его братьям какое-то опасение, которое они не могли сами себе объяснить.
Пересилив себя, он все же крикнул им вслед:
- Возвращайтесь быстрее, мы без вас не уедем!
Тимур и Алайг обернулись к нему и помахали руками. Вскоре они повернули по тропинке за выступ холма и скрылись из виду.
- Как тебе нравится наше положение? - спросил Алайг брата. - Не наскучило ли тебе в гостях у предков?
- О чем ты говоришь? Всего второй день, а сколько событий произошло!
- Это верно. Мы увидели своими глазами трудную жизнь наших далеких предков - Лолохоевцев. Но они не склоняются под ударами судьбы! И это меня радует. Я горд за них, что им не занимать ни мужества, ни отваги и что они превыше всего ценят добро, смелость и справедливость! А каково гостеприимство!
- Такое ощущение, что соприкоснувшись с их жизнью и бытом, я словно напился из чистого свежего родника. Да, гостей они очень почитают, готовы все отдать, лишь бы им угодить.
Вскоре они добрались до того злополучного места, осторожно заглянули в пропасть - на дне лежал их кинжал.
- Полезу вниз я, - сказал Алайг, разматывая веревку и одним концом обвязывая себя за пояс. - Я уронил - мне и доставать его.
Тимур хотел было возразить, но понял - бесполезно.
Алайг как заправский скалолаз стал осторожно спускаться по каменистым выступам на дно пропасти. Тимур страховал его спуск.
Вот он коснулся ногой большого камня, лежащего возле кинжала, нагнулся и взялся за рукоятку волшебного клинка.
- Ура - а! - закричал Алайг, - мы спасены!
- Поднимайся быстрее наверх!
- Ну, нет! Меня Гурам сам поднимет, - ответил Алайг, отвязывая веревку.
Затем он вытащил клинок из ножен, что-то сказал и вмиг  очутился рядом с Тимуром.
- Ну-с, с чего начнем? - спросил Алайг, поглаживая клинок.
- Думаю, надо в первую очередь попросить у Гурама хороших коней, чтобы не стыдно было показаться перед Тебо, Шадажем и Эли.
Одобрив идею брата, Алайг попросил Гурама:
- Представь нам двух самых лучших скакунов.
- Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! - голос Гурама звучит ласково, радостно, чувствуется - он рад их появлению.
Сверкнула слабым светом молния, легкий порыв ветра пронесся рядом.
Когда все стихло, братья увидели стоящих в нескольких метрах от них пару статных, гордых скакунов темно-коричневой масти. Они были просто загляденье в дорогой сбруе и искусно изготовленных седлах. Волнистые гривы, на лбу у каждого, как звездочки, белые пятна. Они стояли, перебирая передними ногами, готовые в любую минуту стремительно понестись вскач.
- Вот это кони! - изумился Тимур. - Просто чудо - скакуны! Едем, что ли?
Но Алайг вдруг крикнул:
- Постой! Посмотри на себя!
Тот глянул на себя, но ничего не заметил.
- Что случилось? Не понимаю тебя?
Но Алайг рассмеялся:
- До тебя просто не дошло, что в этих космических полуспортивных костюмах мы будем выглядеть очень нелепо на этих красавцах-конях! Поняла, голова твоя садовая?
- Понял. Но моя голова не садовая, - обиделся было Тимур, но тут же рассмеялся, поняв, что брат пошутил.
- Ладно, гони новую обнову. Посмотрим, какой вкус у тебя.
- Гурам, - произнес Алайг - сообрази нам красивую одежду, какую мы видели у горцев, чтобы она была самого высшего качества, только сделай спокойно, без молний и ветра.
- Слушаюсь и повинуюсь!
В следующее мгновение возле ребят появились темно-малинового цвета, расшитые серебром две черкески, белые атласные рубашки, две пары черных сапожек и кинжал для Тимура.
Ребята быстро переоделись в новую одежду, подпоясались кинжалами и сели на коней.
Похлопав по шее скакуна, Алайг восхищенно произнес:
- Вот это кони, так кони! С такими можно и полсвета объехать и не устать! Какая стать, какая сила! Спасибо , Гурам.
- Рад стараться, - донеслось до них.
- Помчались! - с нетерпением сказал Тимур. - Хочется быстрее осуществить наши планы.
- Вперед! - скомандовал Алайг  и оба стремительно понеслись туда, где оставались их новые друзья.
Прискакав к поляне,  остановились как вкопанные. Она была пуста, ни Тебо, ни Шадажа, ни Эли, ни их мирно пасущихся коней, овец и коров они не обнаружили.
Солнце уже стояло высоко в зените. Становилось жарко. Редкие пуховые облака, словно парусники, проплывали над головой.
- Тут что-то случилось, не могли же они так быстро оставить “работу”. Прошло только половина дня. В любом случае разгадку мы узнаем, вернувшись в селение Лаьлаг1а, - закончил Тимур. - Едем к ним!
- Вперед, - поддержал его Алайг. - Там и узнаем, что случилось с ребятами.
А случилось в это утро следующее.
Дальний родственник  Готека,  Асгири, живущий на окраине Фалхана, только что узнал о стычке Артаха и Готека. От молодого юноши не ускользнуло и то, что по соседству в башне Долтака с ночи появились двое. Сопоставив услышанное с появлением ночных незнакомцев,  Асгири вычислил, кто мог ночью, хоронясь от посторонних глаз, пожаловать к Долтаку. Рано утром, когда горцы занимались хозяйскими делами: кто в поле, кто в лес по дрова, кто на выпас скотины,  Асгири выбрал удобный момент, когда Умах с Долтаком отлучились, он, как кошка, вскарабкался по приставной лестнице на второй этаж боевой башни, где мирно почивал Артах.
Толкнув его ногой в бок,  Асгири разбудил его:
- Хьалг1атта, во ж1али! Вставай, собака!
Лежащий,  раскрыл глаза. Еще не совсем понимая, где он и что с ним, он какую-то долю секунды смотрел на стоящего над ним смуглого горца в косматой папахе и с кинжалом в руке. Понял - перед ним Асгири, родственник Готека. Час расплаты настал. Скользнул взглядом по ковру: “Кинжал висит далеко. Не успею. Какую ошибку я допустил - не убрал лестницу вовнутрь. Да и Умаха с Долтаком нет рядом. Видать, живым мне не уйти.”
Асгири, перехватил его злобный взгляд, брошенный на кинжал, улыбнулся:
- Не думай - на безоруженного, как ты, в нашем роду не нападают. Бери кинжал, обороняйся!
Асгири отступил на шаг, дал врагу вооружиться. Артах с проворством рыси вскочил, схватил кинжал и выхватил клинок из ножен. Когда оружие оказалось у него в руках, Артах почувствовал себя несколько увереннее.
- Берегись, мальчишка! Живым ты от меня не уйдешь!
Асгири был намного младше своего противника, ему в этот год исполнилось девятнадцать. Правда, проворством, ловкостью и отвагой он был уже известен в горах.
- Посмотрим, но опасаться должен ты, коварный, а не я!
Оба пригнулись, выставили вперед зажатые в руках кинжалы, готовые вот-вот броситься друг на друга. Асгири видел смятение и страх в глазах противника, хотя знал, Артах не из трусливых, скорее в нем было больше высокомерия, чем смелости.
Первым ударил Артах, вложил в свой бросок всю ненависть к внезапно появившемуся юноше, но промахнулся. Асгири ловко перехватил его руку, а свое оружие вонзил ему в бок. Артах вскрикнул, дернулся и повалился на пол. Кровь стала заливать его атласную синюю рубашку.
Думая, что Артах мертв, нападавший быстро спустился с башни вниз, миновал жилище Долтака, не встретив на своем пути никого, даже женщин. Вернувшись к себе, Асгири вывел коня из конюшни и рассказал своему младшему брату о случившемся.
- Ордбик, сбегай и скажи дяде  Мурцалу, что я убил Артаха. Да смотри, мать успокой, будь рядом с ней! Остаешься за старшего. Я скачу в Лаьлаг1а, предупрежу Готека, Кадажа. Ну, брат, я ухожу, смотри в оба!
Небольшой щуплый подросток молча выслушал его, кивнул головой и побежал в соседнюю башню сообщить родственникам. Асгири вскочил на коня и помчался в сторону Лаьлаг1а.
Через некоторое время все фалханцы знали о случившемся.
Родственники Асгири заперли в боевой башне своих детей, женщин, сами приготовились отражать нападение. Выше среднего роста, худощавый пожилой, но полный сил и энергии Мурцал отдавал распоряжения братьям, сыновьям и другим родственникам по обороне своих жилищ. Но почему-то со стороны Долтака и его рода не было никаких признаков нападения.
А появление Асгири у Готека вызвало определенный переполох и замешательство. Готек был в гневе.
- Кто тебя просил вмешиваться в это дело? - негодовал он.
- Пусть не думает, что среди нас нет мужчин, готовых дать им достойный отпор! Если ты прикован к постели, то за тебя некому отомстить? Так что ли?
- Не спорьте понапрасну, - вмешался  Кадаж. - Что сделано, то сделано. Значит, так суждено было произойти.
- Верно, - добавил Гяск. - Воле бога не надо противиться. Сейчас стоит подумать, что предпринять на случай ответных действий с их стороны. Мутуз, я его хорошо знаю, такого нападения не простит. Он хитрый и коварный человек. Надо от него ждать самого худшего.
- Считаю, что надо основательно подготовиться к отражению нападения, - положил конец спору Кадаж. - Не будем терять время. Нужно всех собрать во внутреннем дворе с оружием…
Тимур и Алайг мчались во весь опор, как настоящие наездники, словно всю жизнь провели в седле. Только ветер свистел в ушах.
Вот за пригорком показалась небольшая котловина, а на пригорке раскинулся замковый комплекс Лаьлаг1а. Хоть и приличное расстояние отделяло их от башенных строений, но оба увидели - там неспокойно.
Несколько десятков всадников из боевых луков обстреливали самую высокую готековскую башню воу. Осажденные тоже активно отражали натиск, кидали в нападавших камни, лили горящую смолу и кипящую воду. Вокруг башни поднимались клубы черного дыма, доносились крики, глухие удары, ржание лошадей. Кипело настоящее сражение.
Неожиданно Тимур натянул поводья. Конь под ним заржал, поднялся на дыбы. Алайг последовал его примеру.
- Почему остановился?
- Попадем в самую гущу сражения и можем погибнуть от их стрел или от удара кинжала. Нужно обезопасить себя. Пусть Гурам сделает нас неуязвимыми.
- Один момент! - Алайг начал входить в азарт. - Гурам, ты слышал, что просит Тимур? И пусть наше желание исполнится тотчас же!
- Я все вижу и слышу, мой повелитель! Можете не беспокоиться - я рядом с вами и пусть ничто вас не пугает и не тревожит.
Услышав такие слова поддержки, оба снова во весь опор понеслись к месту сражения. Осаждавшие, увидев скачущих в их сторону двух всадников на невиданно красивых конях, пришли в замешательство.
Умах, он был ближе со своими родственниками к подножию башни, от удивления разинул рот, когда узнал в первом наезднике того самого мальчишку, которого они с Артахом заперли в башне. Увидели скачущих и в башне Готека, на время прекратили свои действия. Часть нападавших на своих конях отступили на приличное расстояние, ожидая, чем закончится эта встреча. Братья подскочили к ним вплотную, осадили разгоряченных коней. Горцы смотрели на них недружелюбно. Каждый побаивался встречи с ними: они наслышались о том, как был спасен Готек и что в этом главную роль сыграли эти странные ребята. Появление их, как уверял Гяск, ниспослано Всевышним. Все же им не хотелось, чтобы это походило на правду. Но сейчас они убедились, увидев какие под ними статные кони, с длинными гривами, какое на них богатое облачение, и они поневоле поверили словам Гяска и наблюдали с опаской, чем все это кончится.
Но Умах, ослепленный ненавистью к обоим, жаждой мщения за тяжело раненого Артаха, казалось, ничего не видел вокруг себя.
Когда братья поравнялись с ним, он натянул тетиву и пустил стрелу в Алайга. Стрела запела и, не успев достичь джигита, круто повернула назад и вонзилась в правое плечо Умаха. Вскрикнув, он свалился на землю. Остальные всадники с криками: “Ва Даьла! Ва Даьла! О Боже! О Боже!” бросились врассыпную и понеслись во весь опор прочь от места сражения, яростно нахлестывая коней, пока не скрылись из виду.
Только двое подхватили раненого Умаха, перекинули его через коня и бросились вдогонку за своими. Как только они скрылись из виду, Тимур и Алайг подскакали к высокому каменному заграждению, за которым скрывались оборонявшиеся.
- Выходите! - крикнул Тимур. - Враги ваши убежали. Можете не боятся: они не вернуться сюда!
Но никто и не думал отпирать ворота и спускаться к ним. Они видели, что произошло с Умахом и боялись выходить наружу.
- Слушай, Алайг, они ужасно напуганы. Успокой их.
- Ты прав. А то они таращат на нас глаза, шепчут молитвы, поднимают руки к небу.
Алайг попросил Гурама, чтобы горцы перестали их боятся, наоборот, отнеслись к ним благосклонно, доброжелательно.
Сразу же распахнулись крепкие ворота, сбежали по каменистым ступенькам несколько джигитов, помогли сойти им с коней. Среди них ребята увидели Тебо, Шадажа и Эли. Тимур и Алайг с радостью заключили их в объятия.
- Куда вы пропали? - спросил Шадаж. - Мы думали - больше не увидим вас.
- Мы ждали вас, но за нами прискакали,  и пришлось возвращаться в селение, - вступил в разговор Тебо.
- Когда на вас напали? Есть ли убитые и раненые? - спросил Тимур.
- Напали на нас недавно, но мы готовы были к этому. Слава богу, убитых нет.
Подошел Готек, Кадаж, Гяск, Асгири и другие джигиты. Они окружили ребят.
- Баркалла вам! Спасибо! Вы опять нам помогли. Мы в долгу у вас, - сказал Гяск. - Проходите и чувствуйте себя как дома.
- Не надо нас благодарить, мы выполняем свой долг, - запальчиво воскликнул Тимур. - Мы никому не желаем зла, хотим, чтобы все горцы жили в мире и согласии и не враждовали друг с другом. Лучше примите от нас скромные подарки на память.
Затем он что-то зашептал Алайгу на ухо, тот утвердительно кивнул головой и что-то произнес.
- Никаких подарков нам не надо, - замахал руками Кадаж. - Ваше присутствие и ваша помощь в отражении нападения и есть для нас лучший подарок.
- Верно, - добавил Готек, - входите к нам и будьте нашими самыми дорогими гостями. К тому же, мы собираемся, как требует наш обычай, отметить нашу победу над врагами.
- С удовольствием! - согласились оба.
После этих слов на изможденных лицах горцев, покрытых копотью, ссадинами и местами кровью, засветились улыбки. Женщины и подростки наравне со взрослыми мужчинами принимали участие в боевых действиях. Люди устали, но старались держаться бодро. Помочь им, своим далеким предкам, было единственным желанием Тимура и Алайга.
- Мы хотим подарить хороших лошадей и немного скота, а также кое-чего из одежды и разных продуктов.
- Кадаж, Готек, пошлите десять джигитов за тот холм - там они найдут то, что мы приготовили вам, - сказал Алайг.
Оба посмотрели на старшего Гяска, вроде спрашивая его согласия. Тот утвердительно кивнул головой. По его команде несколько молодых парней, во главе с Асгири, поскакали выполнять его указания.
По знаку Готека и Кадажа все пришло в движение, все засуетились, стали наводить порядок во дворе, в своих жилищах. Несколько молодых парней зарезали коров и баранов, задымились костры под большими котлами.
Жители соседних башен тоже, хотя только наблюдали за развитием событий, радовались победе Готека и его родственников. Старики, мужчины и молодые парни из других тейпов пришли на помощь и приняли участие в праздновании.
Женщины и девушки тоже не остались в стороне.
Вскоре показались посланные Кадажем джигиты. Они гнали перед собой сотни три лошадей, нагруженные большими тюками и мешками с зерном. За ними другие гнали стадо коров и отару овец. Мычание, блеяние и ржание лошадей доносилось до жителей Лаьлаг1а, которые глядели на этот караван, как на чудо, ниспосланное Всевышним.
- Все это вам! Разделите поровну между собой. В тюках вы найдете добротную мужскую и женскую одежду. А также для детей. Оденьтесь в новое,  и празднуйте сколько душе вашей будет угодно.
Старейшина рода Гяск, Кадаж, Готек и стоявшие рядом седобородые старики горячо благодарили Тимура и Алайга, просили оградить их всех от всяких бед в будущем.
Скотина и лошади быстро были поделены и розданы всем живущим в селении Лаьлаг1а. Раздали и одежду. Ее хватило и малому, и старому. Особенно были довольны и поражались красивым нарядам и украшениям из драгоценных камней в дорогих оправах, никогда не видавшие таких раньше в глаза, женщины и девушки. С большим восхищением они разглядывали и восторгались зеркалами разных размеров. Для них эти вещи были самым настоящим чудом!
Вскоре двор Готека расцвел от ярких нарядов, повсюду слышался счастливый смех женщин, громкие речи мужчин. Каждый был занят подготовкой торжества, все суетились, торопились быстрее выполнить полученные от старших указания. В конце двора, под сооруженным наспех навесом сидели почтенные старцы, обмениваясь впечатлениями, мирно беседовали. Готек и Кадаж отдавали различные распоряжения. Обслуживающие молодые джигиты и девушки накрывали столы прямо посреди двора, размещая гостей группами на небольшом расстоянии друг от друга. Женщины распределялись по комнатам в саклях.
Тимур, Алайг, Тебо, Шадаж и Эли поднялись по внутренней лестнице в одну из боевых сторожевых башен воу.
Следы недавнего сражения были тщательно убраны. Помещение башни чисто подметено, на стенах висели боевые луки, колчаны со стрелами. В углу аккуратно навалены горкой камни для метания их из пращи.
По четырем сторонам башни - просторные отверстия - бойницы. Снаружи выступают небольшие балкончики - мишикули.
Тимур и Алайг приблизились к бойнице и выглянули наружу.
- Ого! Высота порядочная. Метров двадцать пять - тридцать будет! - воскликнул Алайг.
- Да, башню специально строят так высоко, чтобы обороняться от врагов. С такой высоты удобно кидать камни, метать стрелы. Это уже второе нападение на наше селение. Первый раз оборонялись соседи от кровников. Нападение было отбито, - пояснил Тебо.
- А с вами почему вражду затеяли? Ведь Артах ранил Готека, по всем правилам мстить должна была ваша сторона?
Шадаж рассказал о поединке Асгири с Артахом в башне Долтака. Оказалось, что он только ранил обидчика Готека. Прискакав сюда, Асгири рассказал все,  как было. Здесь быстро организовали оборону. То обстоятельство, что Готек беден, а его родственник поднял на Артаха руку, вернее, решил отомстить более богатому и почитаемому всеми в горах роду Мутуза, только озлобило отца и его сыновей.
- Они быстро собрали свою дружину и бросились в погоню за Асгири, - добавил Тебо. - А на его родственников, приготовившихся к обороне, они даже не обратили никакого внимания. Прискакали сюда, а здесь получили должный отпор. Не без гордости закончил он.
- Да и вы помогли нам в самый решающий момент, - вмешался в разговор Эли.
- Я вижу, Готек уже лучше себя чувствует, - заметил Алайг. - Как ему удалось быстро на ноги встать?
- Это его нани поила молоком с растопленным медвежьим жиром и разными травами, - пояснил Шадаж. - Правда, он еще не совсем окреп. Но нападение дружины Артаха заставило его подняться с постели.
- А что слышно о Зальбике? Когда думаете посылать сватов?
- Пока ничего, - за всех ответил Тебо как самый старший из братьев.
- Свататься еще рано. Улягутся немного все события, попробуем послать сватов, может,  не будут большой калым просить за нее.
- Все, что нужно для свадьбы, мы организуем, - сказал Тимур. - Уж очень хотим, чтобы у Готека все закончилось счастливо.
- Ничего не надо. Вы и так нам дали очень много. Не спрашиваем, как это вам удается, откуда вы все это берете. Понимаем - вам покровительствует сам Даьла и духи, - Тебо напустил на себя серьезный вид. - Такого чуда мы никогда в жизни не видали и, наверное, никогда больше не увидим.
Алайг разглядывал в отверстии раскинувшуюся панораму башенных комплексов. На фоне высоких гор они смотрелись очень впечатляюще.
- А чья это башня, которая виднеется вон там? - спросил он.
Эли посмотрел, куда он указал пальцем.
- Да это же башня отца Артаха! Сейчас в ней нет ни одного мужчины, одни женщины и девушки остались. Мутуз, Артах знают, что с женщинами не сводят счеты, с ними не воюют. У нас в горах нет большего позора, чем обидеть женщину или девушку. Засмеют и посчитают таких мужчин трусами. Позора не оберешься для всех своих потомков.
Алайг задумался, на миг ушел в себя, перестал слушать Эли.
“Там же Лейла, Госаж… Они ведь помогли мне бежать из плена.  Конечно, у них трагедия, их отец, братья и все родственники обратились в бегство. Они, наверное, тяжело переживают случившееся по-своему. Надо навестить Лейлу, Госаж, отблагодарить за все, что они мне сделали…”
- Тимур, - Алайг отвел его в сторону, - мне надо ненадолго отлучиться, хочу вернуть долг кое-кому.
- Кому же это?
- Там, где меня запер Артах, мне помогли две его сестры. Я тебе рассказывал. Мое отсутствие никто не заметит, а Гурам меня перенесет к ней в башню, я попрощаюсь с ними и тотчас же вернусь.
- Может вместе…
- Нет, не надо. Я сам.
- Уж не понравилась ли тебе Лейла?
Густая краска залила лицо, Алайг раздраженно ответил:
- Хватит шутить…
- Не сердись, - примирительно перебил Тимур, - конечно, я пошутил. Возвращайся  побыстрее.
Алайг отошел в сторону, вытащил кинжал, нажал на красный камушек, что-то прошептал. Тимур в это время увлек трех братьев к отверстию, о чем-то стал их расспрашивать.
Алайг же в ту же минуту очутился во дворе жилища Артаха. В это время как раз Лейла спускалась по ступенькам вниз с кувшином в руках. Увидев неожиданно перед собой мальчика в дорогой черкеске, с кинжалом на поясе, она вскрикнула и выронила кувшин из рук. К счастью, он не разбился.
- Не бойся, Лейла, это я, неужели не узнаешь меня!
Услышав человеческую речь, пристальнее присмотревшись к нему, девушка узнала его, немного успокоилась, хотя оцепенение не совсем прошло.
- Лейла, я пришел попрощаться с тобой, сегодня мы с Тимуром покинем ваши места, ваши горы.
Окончательно оправившись от испуга, Лейла произнесла:
- А, это ты, Алайг! Я рада видеть тебя живым и здоровым. Я молилась за вас, чтобы с вами ничего не произошло.
Алайг улыбнулся:
- Баркалла, Лейла! Ты удивительная девушка! Покидая эти места, я бы не хотел остаться в долгу у тебя. Я не вижу Госаж. Где она?
Лейла слабо улыбнулась. Улыбка получилась печальной и грустной.
- Понимаешь, нани больна, она лежит и не встает. Эти события, да еще ранение сына, забрали у нее последние силы.
В это время открылась дверь и на пороге показалась Госаж.
- Лейла, ва Лейла! - ее звонкий голос разнесся по двору. - Тебя нани зовет, воды просит…
Увидев посреди двора сестру и незнакомого мальчика в одежде джигита, она осеклась, замолчала. Но,  хорошенько присмотревшись, узнала в нем прежнего пленника, которого привезли Артах и Умах.
- Хьо вий из, к1аьнк! Как ты сюда попал?
Было видно по ее выражению лица, что она рада его появлению.Но Лейла, вдруг спохватившись, быстро подобрала кувшин с намерением удалиться, но Алайг остановил ее:
- Лейла, Госаж, не переживайте и не волнуйтесь - нани  вашей уже лучше, она поправляется, брат ваш, Артах, на днях приедет домой абсолютно здоровым. Умах тоже будет с ним. А завтра ваш отец пошлет стариков к Готеку для примирения. Вражда прекратится. Наступят мирные дни.
Лейла недоверчиво посмотрела на него:
- Плохо знаешь ты наших мужчин. Они никогда не согласятся помириться с Готеком. Нам известно - Артах тяжело ранен, Умах тоже. Мы все видели с нашей высокой сторожевой башни, как сражались обе стороны. Зачем смеяться над нами, говорить то, чего не может быть? Извини, мне надо идти…
Голос девушки задрожал, она была готова расплакаться.
- Лейла, тебе не надо искать воды, кувшин твой наполнен водой. Отнеси его нани, там сама убедишься, что она почти  здорова,  и за ней не надо ухаживать.
И в самом деле,  девушка почувствовала,  как кувшин отяжелел у нее в руках, заглянув в него, она убедилась, что в нем плещется родниковая вода.
Она быстро исчезла за дверью. Алайг остался наедине с Госаж.
- Что бы ты хотела сейчас получить в подарок? - спросил он. - Загадай желание.
- Мне ничего не надо, - ответил Госаж. - У меня все есть.
- А во что ты играешь? Какие у тебя игрушки?
- Куклы разные. Они сделаны из разных лоскутов…
Вновь на ступеньках показалась Лейла. На этот раз ее глаза источали радость и глубокую благодарность к Алайгу.
- Извини меня, что я выразила недоверие. Это действительно какое-то чудо: нани уже встала, вроде даже и не болела, хочет заняться своими привычными делами. Она сейчас выйдет сюда.
Алайг заторопился, сославшись на то, что ему надо уже возвращаться.
- Лейла, Госаж, - он показал рукой на два сундука, откуда-то появившиеся посреди двора. - Я оставляю это вам на память о нас с братом за ваши добрые сердца и хорошее отношение ко мне. Спасибо вам за все! Прощайте!
Госаж с возгласом изумления подбежала к одному из сундуков поменьше, открыла крышку, стала перебирать разные вещи: женские платья, бусы, серьги, разных размеров красивые зеркала, всевозможные игрушки. Особенно она восхитилась куклами, которых никогда в жизни не видела. Одну она прижала к груди, стала качать. Еще больше она поразилась, когда увидела, что кукла закрывает и открывает глаза, издает какие-то звуки, как живая. Глаза девочки засветились огромной радостью и восхищением от появившихся неизвестно откуда столь изумительных подарков.
- Ва, Даьла! Ва, Даьла! - только и восклицала пораженная Госаж.
Алайг двинулся к выходу, Лейла проводила его до ворот, не переставая удивляться его словам. Возле ворот он не дал ей выйти, прикрыл двери, сказав, чтобы она посмотрела подарки, которые он им оставил.
- Прощай, Алайг! Спасибо за подарки и особенно за то, что вылечил нани. Мы не забудем тебя!
Но Алайг уже не слышал их. Он попросил Гурама и тот доставил его в башню, где оставались Тимур, Тебо, Шадаж и Эли. Они даже не почувствовали его отсутствие и, непринужденно беседуя, смотрели в отверстие бойницы и разговаривали. Алайг подошел к ним сзади, положил руку на плечо Тимура.
- Уже вернулся? Быстро закончились твои дела. Как там у них?
- Нормально. Их нани была больна. Уже поправилась. Подарил разные подарки для Лейлы и Госаж на память о нас.
- Довольны они?
- Думаю, что довольны.
Тебо приблизился к ним и сказал:
- Там ловзар начался. Парни и девушки танцуют. Пойдемте вниз.
Тимур и Алайг выглянули в отверстие. Внизу, во дворе, образовав круг, стояла молодежь,  и все хлопали в ладоши. Какой-то пожилой мужчина с белой бородкой подыгрывал на струнном инструменте. Рядом сидел барабанщик. Молодой джигит в папахе лихо крутился возле девушки, выделывая ногами вокруг нее замысловатые фигуры. Горянка, вскинув руки, плыла по кругу, словно лебедь, а развевающий белый шарф делал ее легкой, грациозной.
К ним поднялся Асгири. Он обратился к Тимуру и Алайгу.
- Вас зовут вниз Гяск,  Готек и Кадаж. Просят к праздничному почетному столу. Все старики и гости хотят с вами отметить наше торжество.
- Мы спустимся на плоскую крышу вашего жилища, а ты позови туда Кадажа и Готека, - попросил его Алайг. - Пригласи так, чтобы никто об этом не знал. Мы должны поговорить с ними об одном важном деле.
- Хорошо, я передам им.
Асгири спустился вниз, остальные последовали за ним, но вышли не во двор, где веселье набирало силу, а на ровную крышу первого этажа и оттуда наблюдали  за  танцующими.
Вскоре появились Готек и Кадаж. Впереди них шел Гяск с длинной тонкой палкой, на которую он опирался. Ему давно хотелось поговорить с ребятами. Когда Асгири позвал Готека и Кадажа, он находился рядом, все слышал и поэтому решил тоже пойти с ними.
Одноэтажное жилище примыкало к боевой башне так, что со второго этажа башни выход осуществлялся прямо на плоскую крышу жилого помещения горца.
Шадаж и Эли пододвинули длинную деревянную скамью, чтобы все могли сесть. Напротив поставили такую же.
- Вы нас звали? - спросил Кадаж, почтительно стоя перед ними, отчего Алайгу и Тимуру стало совестно, что старшие стоят перед ними.
- Во-первых, садитесь, вы все трое садитесь, а мы постоим, - Тимур показал на скамейки, приготовленные для них.
Но как он ни уговаривал их сесть, никто не соглашался, так как они считали не вправе сидеть перед такими, хотя и столь юными, ребятами, наделенными таинством появления, возможно не без помощи Даьла и духов.
- Нет, нет, - возразил Готек, - мы постоим. Вы наши гости, очень уважаемые гости. Тем более мы празднуем победу над своими противниками благодаря вам. И не просите, чтобы мы сидели перед вами!
Но Алайг и Тимур напомнили им:
- Желание гостя превыше всего ценится в горах. Если это так, то наше желание вы должны выполнить. Гяск,  Кадаж садитесь сюда,  а Готек сядет напротив вас.
После недолгих препирательств,  Гяск и Кадаж опустились на лавки, а Готек, Асгири и остальные ребята остались стоять.
Тогда Тимур начал свой разговор, ради чего они пригласили их сюда.
- Вы не удивляйтесь, если услышите или увидите сейчас что-нибудь непонятное для вас.  Непонятного и удивительного  окажется очень много. Попытаемся рассказать вам, кто мы такие и откуда попали сюда. Представьте себе - мы являемся вашими далекими потомками. Особенно это касается Кадажа, который непосредственно наш прямой родич. Его дети, которые находятся здесь, Тебо,  Шадаж и Эли дадут продолжение нескольким родовым фамилиям: Тебоевым, Шадыжевым и Алиевым.
После этих слов Кадаж, изумленный,  приподнялся со своего места, так и не сев до конца разговора. Один Гяск сидел, опираясь на палку, стараясь вникнуть в разговор загадочных пришельцев. Незаметно сгустились сумерки. Высокие громады гор  и остроконечные высокие боевые башни, казалось, наступали все ближе и ближе. Контуры их становились четче, контрастнее.
- А сейчас вы увидите,   как живут ваши потомки, ваши правнуки, люди будущего. Наша жизнь не похожа на здешнюю. Живем мы на ровных землях, строим новую, счастливую жизнь.
Алайг нажал на красный камушек на рукоятке кинжала, дал команду Гураму. На боковой стороне каменной башни вдруг замерцало небольшое голубое пятнышко. Горцы насторожились. Гяск приподнялся и с опаской уставился на растущее яркое пятно. Вот оно выросло в размерах, стало прямоугольником шириной в метр и длиной в два метра.
Яркая, голубая панорама.
Тимур успокоил присутствующих, предупредил, чтобы внимательно смотрели на экран. Гяск медленно опустился на прежнее место, с удивлением глядя на яркий свет, исходящий от стены.
Вот на экране поплыли горы, леса, широкие полноводные реки, каких никто в горах не встречал. Одна картина сменялась другой. Появлялись плодородные земли с непонятной техникой на ней, убирающие богатые урожаи сельскохозяйственных культур. Тучные стада паслись на пастбищах и по склонам гор. Поражали высокие, просторные дома, одежда людей и их быт. Алайг, затем и Тимур,  поясняли горцам, которые таращили глаза, не переставая изумляться открывающимся видениям перед ними, шепча молитвы про себя.
Шадаж попытался было уйти, но Тимур остановил его. Обнял и стал пояснять, чтобы он смотрел и не боялся. Тебо и Эли приблизились к нему.
Внизу, во дворе, танцы прекратились, все столпились поближе к жилищу и тоже, забыв обо всем, смотрели на живое чудо голубого экрана.
Вот они увидели свои горы, их полуразрушенные, заброшенные селения, башни, где нет ни одной живой души. Рядом с ними солнечные могильники.
- А где же г1алг1ай живут? Выходит, наш народ полностью покинет эти места, оставив разрушаться башням и солнечным могильникам? - с тревогой спросил Гяск.
- Нет, не покинет, а переселится  на плоскость, за эти высокие горы, построит добротные просторные дома, станет обрабатывать плодородные земли  чудо-техникой, - пояснил Тимур.
- Сейчас вы все это увидите на экране. Вашим потомкам жизнь достанется тоже не сладкая. Они пройдут через нелегкие испытания: войны, безжалостное, насильственное переселение в другие холодные места с жестокими морозами. От голода и холода погибнет половина людей.
Только спустя 13 лет смогут ингуши возвратиться на землю своих предков. Но и здесь они подвергнутся притеснениям и гонениям со стороны своего ближайшего соседа, который будет использовать в своих целях сильного и могущественного покровителя. Но благодаря стойкости, мужественному терпению, мудрости стариков и сплоченности вокруг впервые избранного народом и по воле Всевышнего Мехка-да - настоящего Турпалхо, ингуши не будут сломлены духом, а, наоборот, станут еще увереннее и с большой охотой строить свое будущее.
- А мы увидим этого Турпалхо? - полюбопытствовал Кадаж.
- Конечно!
На экране уже поплыли кадры жизни Ингушетии, которая должна была наступить через несколько веков.
Возгласы изумления и одобрения типа:    Ва Даьла! Эшшахьа! Уввай! - вырывались из уст смотревших.
Вот перед огромным морем людей, на возвышении, показался статный молодой мужчина в военной форме с черными пышными усами, так идущими к его благородному лицу. Он стоял в окружении своих единомышленников, что-то страстно говорил. На левой стороне груди поблескивала небольшая ярко- желтая звездочка.
- Вот наш Мехка-да, наш Паччахьа, наш Турпалхо, - сказал Алайг. - Он в трудную для народа минуту организовал, сплотил вокруг себя и повел всех за собой, чтобы строить новую жизнь для ингушей.
- Сразу видно, что послан Всевышним, - заметил Гяск.
- Настоящий мужчина! - одобрительно воскликнул Кадаж.
- Визза къонах ва! - поддержал его Готек.
- Такой не предаст и не обманет. С божьей помощью и с ним вы добьетесь в жизни многого! - убежденно произнес Гяск.
Экран выплескивал все новые и новые кадры. Показались быстроходные летательные машины, в которых перемещались люди.
- Вот в них и станут в будущем летать люди, - шепнул Тимур на ухо Шадажу, чтобы не мешать брату, пояснявшим горцам то, что появлялось на экране.
- Вы не удивляйтесь, - говорил Алайг, - такая жизнь на земле наступит не скоро. Это в далеком будущем. Но время это обязательно придет, и ваши потомки станут жить лучше, чем вы в этих горах. А жить вы все должны дружно, помогать друг другу в любой беде, если она постучится в ваши башни и сообща бороться с ней! Мы сейчас покинем вас, а вы продолжите свой праздник. Но мы обязательно снова вернемся к вам, когда вы позовете нас к себе.
- Как мы сможем вас позвать? - с изумлением спросил его Готек.
- И что нужно для этого сделать? - переспросил Кадаж. - Помолиться нам надо?
- Молиться вам не придется, - ответил Алайг. - Мы оставим у вас вот этот серебряный перстень. Нужно только потереть красный камушек об черкеску и сказать: “Мы просим наших друзей снова появиться у нас в горах!” До нас дойдет этот клич через века, и мы придем вам на помощь, если в этом появится необходимость. Кому вручить этот перстень? Подумайте и мы отдадим его на хранение.
Тут встал Гяск и сказал:
- Считаю, его надо отдать Готеку или Кадажу. Они оба достойные къонахаш, оба всегда думают в первую очередь о своих соседях,  о  всех нас, а потом только о себе. Они - наша защита и опора в  нашем  Лаьлаг1а.
- Пусть сами решат, - вмешался Тимур. - Как они скажут, так и будет.
- Думаю, Гяск прав, пусть хранит его Готек, он достоин его, - сказал Кадаж.
- Нет, - возразил тот, - ты старше, ты более достоин, чем я. Передайте этот чудесный перстень Кадажу.
- Хорошо, - сказал Алайг, протягивая  сияющий серебряный перстень Кадажу.
Осторожно, словно боясь уронить его,  тот взял его крепкой мускулистой рукой и одел перстень на безымянный палец левой руки. Затем он высоко поднял руку над головой, показывая его собравшимся вокруг и стоявшим внизу соплеменникам. Возглас одобрения раздался повсюду - горцы остались довольны решением Готека, уступившего по старшинству предлагаемую вещь.
- Запомните, - добавил Алайг,- если кто-нибудь попытается похитить его и воспользоваться чудесным свойством перстня, у него ничего не получится: в руках человека с недобрым сердцем или коварными мыслями он никакого действия не произведет! И еще хочу вас предостеречь - вы все должны жить дружно,  сообща отражать набеги врагов. Помогайте всегда друг другу,  и никто вас не одолеет. В единстве ваша сила! Иначе вы пропадете! Пришедшие издалека  полчища  врагов могут вас покорить.
- Пора прощаться, - сказал Тимур. - Сейчас за нами прибудет по воздуху то, на чем мы улетим от вас. Не бойтесь, это можете считать нашим скакуном, который и умчит меня и Алайга.
Алайг потихоньку дал команду Гураму:  «Подгони к нам летающую тарелку, чтобы она остановилась возле нас».
- Слушаюсь и повинуюсь, господин! - услышал он шепот возле уха.
Моментально, без всякого шума,  мелодично жужжа, как живой шмель, возле ребят в метрах десяти от них зависла космическая тарелка, на которой они и прилетели в древнюю Ингушетию.
Возглас изумления вырвался у собравшихся, увидев непонятный предмет, висящий в воздухе безо всякой опоры, светящийся изнутри и снаружи множеством разноцветных огней. Многие женщины, старики с возгласами: “Ва, Даьла! О, Боже, что это такое? Сохрани нас от погибели!” - поднимали обе руки к небу. Некоторое  замешательство прошло и среди тех, кто стоял рядом с Тимуром и Алайгом. Опять страх чуть не сковал присутствующих, но Алайг, как всегда предупреждая нежелательные последствия от непонятного для них явления, шепнул Гураму, чтобы горцы успокоились.
- Ну что, Готек! Давай прощаться, - Тимур обнял его и крепко прижал к груди.
Алайг поочередно прощался с сыновьями Кадажа, а потом и с ним.
Тимур подошел к Гяску, обнялся с ним:
- Вы самый мудрый и справедливый старейшина в Лаьлаг1а. Желаю вам долгих лет жизни и так же справедливо управлять своим тейпом.
- Баркалла, джигиты! Вы посланы к нам самим  Всевышним, и мы вас не забудем, - ответил древний старик, прижимая Тимура к своей крепкой худощавой груди.
- Жаль расставаться с вами, - печально улыбнулся Кадаж,  поочередно обнимаясь с ними. - Хотелось, чтобы вы подольше погостили у нас. Нам очень грустно будет без вас. Мы так привыкли к вам!
- Нам тоже не очень хочется улетать от вас, но надо, - улыбаясь,  сказал Алайг.
- Тебо, прощай и до скорой встречи!
- Прощайте,  Шадаж,  Эли!
Ребята обнимались и крепко пожимали друг другу руки.
Бесшумно выдвинулся трап космической тарелки и коснулся плоской крыши, на которой стояли ребята и их новые друзья. Тимур и Алайг взошли на первую ступеньку трапа, развернулись лицом  к собравшимся. Трап начал медленно задвигаться в космический объект. Братья стали махать на прощанье руками. Стоявшие внизу  в ответ, вначале робко замахали руками, затем все смелее и вот все собравшиеся машут им вслед. До слуха доносится голос Кадажа:
- Прощайте, джигиты! До скорой встречи-и-и…
Тимур и Алайг входят в кабину летающей тарелки. Здесь  все как и в прошлый раз. Ничего не изменилось. Оба садятся в кресла. Дверь за ними бесшумно задвигается, слышится голос Гурама:
- Приготовтесь, садитесь, взлетаем…
Через несколько секунд космическая тарелка, пронзительно рассекая воздух, скрылась в небесной  дали…

                1973 год.