— А кто это у нас тут такой сладенький... — Молодой специалист-радиоэлектронщик в белых перчатках осторожно развинчивал "говорящее ухо" в надежде найти замаскированный тайничок с не предназначенными для посторонних записями. Сержант дышал через раз, вкручивая тончайшую отвёртку в почти невидимый шуруп. — А кто это у нас прячется... Колобок-колобок, я тебя съем. А ну-ка... — Он поддел крышку радиоуха и напряжённо всмотрелся в микросхемы, оплетшие паутиной внутреннюю часть чёрной коробочки. — Ах ты... Цыпа моя... вот ты где прячешься... иди ко мне... не бойся... — Сержант аккуратно вытащил странно деформированную плату. — О как... Хм.
Он отложил распотрошённый аудиогид и, нахмурившись, повертел зажатую в пинцете плату. Она была такой тонкой, что если бы техник не знал, где искать, не нашёл бы ни в жизнь. Но сержант Макс Грин и не такие посылки распечатывал. Маленькая полупрозрачная одноразовая плата, без возможности перезаписи, как карты памяти, она имела лишь одну функцию — донести информацию. Плата была едва заметно оплавлена, будто непонятный скачок напряжения повредил её поверхность. Макс положил находку под микроскоп и чуть заметно присвистнул. Что бы ни содержалось в памяти этого поликарбонатного лепестка, оно было безвозвратно утрачено. Но радиотехника интересовало не сколько само послание, сколько тонкий и ироничный способ шифровки. "Это чья же башка такое учудила... что за технофетишист тут обосновался... то есть при... ага... это что, морзянка?.. офигеть... ещё бы клинопись... ух ты... теперь понятно... а вот с этим можно уже и к капитану..."
Макс Грин осторожно упаковал радиоухо и повреждённую плату в герметичные контейнеры и запросил аудиенцию командования.
* * *
Алби уныло сидела у себя в лаборатории, подперев подбородок кулачком. Пять минут назад ей позвонил Дор и внезапно отменил все погружения до тех пор, пока не будет установлена точная причина сбоя программы, технологические характеристики взлома и прочие детали. Дор опасался, что неведомый хакер может влезть ещё глубже, и рисковать не хотел. Алби была с ним согласна, но внутри неё бурлили злость пополам с обидой на то, что кто-то осмелился проникнуть в её святая святых — проект, которому она посвятила жизнь, который начинал ещё покойный Кит Тригг, а она и Пирс довели до совершенства. И вот кто-то невидимыми грязными руками влез в разработанную лично ей программу. Алби шумно выдохнула. Как бы там ни было, сейчас она не может ни на что повлиять. Спецы-компьютерщики штурмуют программный код, выискивая следы злоумышленника, Сая терпит в лазарете очередные приступы головокружения после "радиант-плюса", Мэт окопался на кафедре, пытаясь прийти в чувство после нервного срыва и с головой окунувшись в свои парадоксы теории множеств. Алби так и не узнала, что явилось причиной тогдашнего предшокового состояния Мэта, да и, по правде говоря, не очень-то и хотела. Мэт Хард всегда был человеком в футляре, и руководитель "Гипноса" не имела ни малейшего желания этот футляр открывать. И сейчас она бесцельно сидела за своим рабочим столом безо всяких перспектив. Соваться к программистам было по меньшей мере невежливо, они могли расценить её визит как недоверие или стремление ускорить чрезвычайно сложный и ответственный процесс. Она грустно вздохнула. Даже та рутинная работа, которую они с Саей проводили уже который год, стала недоступна. Поиск новых подопытных и определение способности человека к погружению в стимулированный сон. За пять лет существования "Гипноса" этот несложный, на первый взгляд, момент был вечной занозой в пятке, доводящей Алби до лютого бешенства. Четыре испытуемых за всё время работы над проектом, и все четверо разительно отличались друг от друга. Дор Стайн, ещё до модификации и назначения командующим. Обычный парень без особых запросов и тараканов в голове, грубоватый, но не злобный. Кит Тригг, мир праху его во веки веков... потомственный интеллигент, умница, но бесконечно мнительный и обидчивый. Сая Стайн, "тёмная лошадка", бывшая вагантка, совершенно случайно "выстрелившая", когда никто не ждал, первая и единственная женщина-испытуемая. И Мэт Хард, интроверт и математический гений, занимающийся совершенно невообразимыми вопросами философии математики, из которых Алби с грехом пополам поняла только "парадокс Тристрама Шенди", и то потому, что Мэт смог объяснить его наглядно. Остальные парадоксы и теории были за пределами понимания Алби Мирр-Гарт. Точно так же за её пределами находилась пока и корреляция параметров четвёрки сновидцев. "Хоть отпуск бери и двигай в бухту, чаек кормить..." Она встала из-за стола, раздражённо описала круг по просторной лаборатории, вздохнула и уселась за рабочий компьютер. Раз уж нельзя проводить опыты и погружения, а уж тем более разрабатывать новые программы, оставалось одно: снова бесконечно просеивать параметры Дора и компании в надежде, что истина где-то рядом. Это была единственная мысль, не позволявшая Алби окончательно упасть духом. Тем более, что её муж в последнее время возвращался домой за полночь, злой, уставший, он быстро выпивал пару рюмок своей кошмарной жёлтой настойки и проваливался в сон, не интересуясь решительно ничем. Алби снова вздохнула. Можно было себе вообразить, что приходилось терпеть Рифусу в министерстве, когда вокруг бесновалась пресса, премьер требовал бесконечных отчётов, а тут ещё и сектанты постучались. И от государственного канцлера требовалось незамедлительно на всё реагировать и принимать меры. "Бедный мой... Кто сказал, что власть это благо?.. Власть давит, как огромный камень, дробит кости, тянет жилы и выпивает кровь. Риф никогда не хотел этой власти, он не желал быть канцлером, он всегда любил свой Отдел и не хотел для себя иной доли, чем просто возглавлять нашу бригаду... Разве его стали слушать?" Алби понимала, что Рифус был лучшим и единственным кандидатом на должность главы министерства специальных служб, но эта должность выпивала его без остатка, и Алби уже не помнила, когда они вместе проводили вечер. Ну... за исключением похода в "Два шмеля". И даже эта недавняя вылазка казалась Алби Мирр-Гарт затерянной во тьме веков. "Я выжила в стоячей волне. Я выжила во Внешнем мире. Я выживала каждый раз, когда Рифус ходил за Грань. Я выживу и сейчас, только... где же взять силы..."
* * *
Тем временем, пока сержант-радиотехник восхищённо любовался миниатюрной платой, а Алби предавалась безрадостным мыслям, Альд Дир спустился на парковку и направился к неприметной дверце, за которой находилась комната отдыха дежурных водителей. Сверившись с графиком выхода на службу, Альд удовлетворённо кивнул сам себе и зашёл в помещение.
Восемь водителей разного возраста, от двадцати двух до пятидесяти лет, увлечённо резались в онлайн-гонки на планшетах, шумно комментируя каждый дрифт и поворот. Лидировал, как, прищурившись, отметил про себя Альд, молодой сержант Рикс, уверенно обходивший своих соперников почти на четверть мили. В его адрес сыпались едкие шуточки, но Рикс сосредоточенно вёл свой виртуальный суперкар к победе. "Движение — жизнь", — хмыкнул тихонько Альд Дир и громко откашлялся.
Водители всполошённо заметались, выключая свои игрушки. Визит заместителя командира был неожиданным, а, значит, не сулил ничего хорошего. Внеплановые проверки транспортного отдела были не такими уж и частыми, проводил их начальник транспортного же отдела, а вышестоящему руководству важно было получить автомобиль на ходу, без поломок и с чистыми пепельницами, остальное обитателей верхних этажей здания со шпилем не волновало. И вот, здравствуйте, заместитель капитана, да ещё худший из трёх.
— Здравия желаю, — начальник смены старался смотреть спокойно и без настороженности. В конце концов, всегда можно сбрехать, что ребята отрабатывали навыки на виртуальной машине.
— Вольно, — бросил Дир, — что, переполошились? Я не с проверкой. Сержант Рикс на месте?
— Так точно, — выскочил вперёд молодой парень с нелепо оттопыренными ушами. Несмотря на юный возраст и внешность радостного щенка, Амис Рикс считался лучшим водителем, которому доверяли самые отчаянные преследования, в том числе и в густонаселённых районах, и именно Амис возил капитана, когда тому требовалась машина. В межведомственных соревнованиях по экстремальному вождению лопоухий сержант неизменно брал первые места.
— Сержант Рикс, о вас отзываются как о высококлассном водителе. Я не спрашиваю, я утверждаю. Мне понадобится ваш талант, в рамках одной операции.
— Погоня? — Здесь Рикс мог быть в себе уверен. Машины слушались его, как вышколенные псы кинолога.
— Вам лишь бы гонять. Хотя... Скорость тоже важна. Мне нужно, сержант Рикс, чтобы вы на большой скорости проехали почти вплотную к человеку, сбив его с ног воздушной волной, но не нанеся серьёзных увечий. Сможете?
— Да... — озадаченно ответил Рикс и тут же поправился. — Так точно.
— Покажите, — скомандовал Дир, — мне несчастные случаи не нужны. Давайте-давайте. Идите на разгонный круг и покажите, что вы умеете.
— Какую машину брать? — деловито осведомился Амис.
— Хм... — Дир задумался. — Возьмите какой-нибудь кроссовер поневзрачней. Вы будете действовать в городе, незачем привлекать внимание глыбами типа "Орфа". Да, сразу оговорюсь, перед операцией вы снимете номера.
— А... но это же... а...
— Полиция будет предупреждена, взысканий вы не получите.
— Так точно... А кто будет "манекеном"?
— Я. — сказал Дир. — Заодно и посмотрим, насколько объективно вас оценивают.
Амис Рикс замялся. В себе он не сомневался, равно как и во всём автопарке бригады, но господин Дир? Если этот хлыщ свалится как-нибудь неудачно, не видать сержанту Риксу ни своих машин, ни товарищей. И зачем лейтенанту самому участвовать в эксперименте? Хороша проверочка... И к чему вообще такое дурацкое задание? Но спорить с командованием сержант Амис Рикс был не приучен, потому молча отправился в гаражные боксы, подбирать "кроссовер поневзрачней".
Дир вышел на край разгонного круга и обернулся, подавив смешок. Водители осторожно выглядывали из комнаты отдыха, гадая, чем обернётся внезапный визит Альда Дира в их логово и кому за это попадёт. Все надеялись, что Риксу. Парень был богом дрифта и прочих манёвров, ну вот и прилетело ему за все его выверты. Сбить с ног воздушным потоком не так уж и сложно, главное, не зацепить человека зеркалом, отшвырнув с силой на землю в лучшем случае. На больших скоростях травмоопасными становились любые мелочи.
Кроссовер показался из распахнутых дверей бокса и хрипло рыкнул, пробуксовывая до дыма из-под колёс. Когда Рикс решил, что уже довольно, автомобиль сорвался с места, пролетев в опасной близости от стоящего человека, лишь парой миллиметров отделённый от живой (и, надо признать, слегка опешившей) плоти. В лицо Диру ударил горячий воздух, и он, не удержав равновесия от силы волны и от неожиданности, отлетел на пару метров. Водители встревоженно зашушукались. Рикс с визгом развернул кроссовер, заглушил мотор и выскочил наружу.
— Господин лейтенант...
— Очень хорошо. — Дир встал и теперь стряхивал пыль с чёрных брюк. Лицо его, всегда несколько усталое и в то же время надменное, на этот раз осветилось непривычной широкой улыбкой. — Просто отлично. Рикс, о вас не врали, я очень рад. Подготовьте автомобиль, снимите номера, уберите маяк куда подальше, завтра вам предстоит пугать одного ни в чём не повинного человека.
— В городе? — ещё раз уточнил на всякий случай Амис Рикс, уже загораясь непонятным азартом.
— Хуже того — в центре. Будьте на связи, номер знаете. Только больше не пробуксовывайте до открытого пламени, у нас тут не автошоу. Всё, господа, можете дальше резаться в свои гонки.
И Альд Дир, весьма довольный результатами эксперимента, зашагал к лифту.
* * *
Сержант Макс Грин разложил на столе капитана свою добычу, и четыре головы склонились над препарированным радиоухом. Выглядел аудиогид по бухте весьма безобидно, но оплавленная плата в отдельном контейнере ясно давала понять, что даже у смешного наушника для экскурсий может быть двойное дно.
— Эта плата была вставлена в слот технического канала, — объяснял Макс капитану, его заместителю по оперативно-агентурной работе и Норту Ледсу, который до дрожи хотел знать, каким образом его провела скромная вдовушка-домохозяйка без способностей к шпионажу. — Здесь всего два канала: технический и собственно с голосом гида, причём в записи. Мини-плеер, одним словом. Но самое интересное в том, что без знания определённого пароля нельзя переключить технический канал на вот эту внедрённую плату. Она как антитело, реагирует только на определённый раздражитель. В противном случае человек услышит лишь обычное шипение вспомогательного канала.
Норт задумчиво кивнул. Он несколько раз во время водной прогулки переключал каналы с технического на экскурсионный, и ничего не добился.
— И что же это за "раздражитель"? — Дор догадывался о каком-нибудь секретном коде или тому подобной мишуре, но в любом случае это должно было быть чем-то простым и легко запоминающимся. Чтобы освоила даже курица типа Линды Хард.
— Вы не поверите, господин капитан, — Макс Грин улыбался во все зубы, как игрок, сорвавший джекпот, — последовательное нажатие кнопки переключения каналов. С чередованием долгих и отрывистых нажатий. Проще говоря, азбука Морзе. Раритет из такой замшелой древности, что я о подобном только в специализированных книгах читал, по истории систем связи. Вот, смотрите, если нажать вот так и так...
— Всё гениальное просто, — задумчиво пробормотал Альд Дир, — просто, безыскусно и безотказно... Но чтобы додуматься до такого нужно, как вы сказали, читать специальную литературу?
— Так точно, — подтвердил сержант Грин, — этим способом перестали пользоваться ещё триста пятьдесят лет назад, аж до первой войны. Кто-то, видно, неплохо образован.
— Меня интересует другое. — Дор постучал пальцами по столу, привлекая внимание. — Этих аудиогидов была целая коробка, чтобы хватило всем желающим. Ледс, мадам Хард выбирала какое-то определённое радиоухо? Она искала наушник целенаправленно?
— Никак нет, — покачал головой Норт Ледс, — цапнула первый попавшийся, не глядя. Просто походя взяла из коробки, как и остальные экскурсанты.
— Значит, "начинка" была во всех радиоушах, чтобы исключить провал, но лишь тот, кто знал код, мог переключиться на тайную запись... Интересно. Грин, сколько времени уйдёт, чтобы снабдить... м-м-м... скажем, пятьдесят таких штук этими дополнительными платами?
— Если умеючи, то пары часов хватит, — пожал плечами радиоэлектронщик, — операция несложная, тут главное хорошее зрение и навык. На самом деле ничего сложного. Всё можно обставить как техническую проверку аппаратуры. А если не знать, где искать, то эту малышку можно запросто прощёлкать.
— Почему она оплавлена? — вдруг спросил Дир, не отрывавший взгляда от крошечного лепестка. Макс Грин задумчиво пожевал губами.
— Из того, что я понял при изучении этой улики, после прослушивания внедрённого текста плату уничтожал очень кратковременный, но серьёзный скачок напряжения. Вот отсюда. Причём я могу утверждать, что запись длилась столько же, сколько и аудиоверсия экскурсии, и по окончании сгорала в любом случае. Эти радиоэстеты обезопасили себя со всех сторон.
— Полный привет, — пробормотал несколько ошарашенный Норт.
— Запись, к сожалению, восстановлению не подлежит. Я уже и так и эдак вертел, бесполезно. Плата одноразовая, как раз для таких нужд.
— То есть такая серьёзная подготовка была проведена даже с учётом того, что человек мог не воспользоваться секретным кодом по незнанию или забывчивости... Но они грохнули несколько часов на переоснащение аудиогидов... Но, надо признать, задумка оригинальная. Ледс! Отправитесь в бухту, выясните, не проводилось ли недавно профилактическое обслуживание приборов или что-то в этом духе. Нельзя просто так сесть и впаять в пятьдесят радиоушей какие-то левые приблуды. Если подтвердится... ну, не мне вас учить.
— Так точно, — резко кивнул Норт, которому очень хотелось отомстить чёртову "уху" за свой прокол. — Разрешите приступать?
— Да, идите. Доклад по возвращении или в случае форс-мажора.
После ухода Ледса и Грина Дор наконец-то смог закинуть ноги на стол, что делал в минуты напряжённой работы мысли.
— Чёрт знает что, — резюмировал он через десять минут и закурил, с силой выдохнув сизую струю в потолок, — вот уж действительно "песок сквозь пальцы". — Капитана сильно раздражало такое положение дел. Проклятые проповедники представлялись призраками, бесплотными духами, оставляющими после себя лишь колыхание воздуха. И всё же изобретательность сектантов беспокоила Дора Стайна не на шутку. Квесты, игры для подростков, когда можно было подменить задание, нисколько не рискуя... радиоуши с секретом для посвящённых... о да, эти ребята не забывали об осторожности ни на миг. И это они не дураки, подумалось Дору, совсем не дураки. Азбука Морзе! И одновременно взлом сложнейшей программы, пусть и не до конца удавшийся. Да, противник капитану Стайну на этот раз попался серьёзный. Невидимый, как легендарный прион из Внешнего мира, и такой же смертоносный. Через секунду эти подозрения хмуро подтвердил Альд Дир.
— Меня тревожит то, что Ледс узнает всё, что сможет. Только вот... возможно, допрашивать будет и некого.
— Что? — повернул голову Дор.
— Эти люди постарались, чтобы запись исчезла в любом случае, даже если её не прослушают. Думаете, они оставят живого свидетеля, техника там или кто в этой шарашкиной конторе отвечает за оборудование? Раз они даже своих разменивают не глядя. Я помню ваш рассказ об участи адепта в южном сателлите. Всё зашло слишком далеко... слишком далеко... — Глаза Дира подёрнулись странной дымкой. Несколько минут он изучал пейзаж за окном, величественную панораму Ойкумены с высоты тридцатого этажа, а потом внезапно улыбнулся:
— Как бы там ни было, завтра я предприму психическую атаку на мадам Хард. У меня уже всё готово. Я думаю, мой зелёный галстук отлично подойдёт. Женщины любят, когда аксессуары сочетаются с цветом глаз.
— Вы долбаный псих, — чуть было не рассмеялся капитан, — тут чёрт знает что творится, а вы галстуки в тон подбираете.
— А как же. — Дир всмотрелся в своё отражение в окне и остался доволен увиденным. — Даже недоразумение женского пола по имени Линда Хард заслуживает тщательной разработки, а я не привык делать свою работу наполовину. Хорошо выглядящий, уверенный в себе мужчина вызывает гораздо больше симпатий, чем маменькин сынок, подкаблучник или кичащийся своей брутальностью мачо, поигрывающий бицепсами за неимением мозга. Любая женщина, господин капитан, втайне мечтает встретить принца на белом коне, причём чем старше она становится, тем это желание крепнет, у одиноких женщин особенно. Наша вдовушка просто обязана попасться мне на крючок.
— Поосторожнее с крючком, — напомнил Дор, которого уверенность Альда Дира в своей неотразимости одновременно веселила и немного пугала, — мадам Хард не должна испытать на себе огонь вашей страсти. Иначе я лично посажу вас в изолятор.
— Только психология, господин капитан, только психология и ничего больше. — Альд слегка самодовольно осклабился. Дору на миг подумалось, что если бы в Ойкумене существовала монархия, то Альд Дир со своей утончённой элегантностью и вечно утомлённым видом вполне мог сойти за принца крови. На белом ко... кабриолете.
— Тем более, я влез в доверие к её отпрыску, Мэту. Прикрытые тылы значат в нашем деле очень много. Думаю, Линда Хард обречена.
Дору оставалось только согласиться. Если уж Альд Дир за что-то брался всерьёз, сопротивление было бессмысленно.
* * *
Норт приехал на уже знакомый причал и несколько минут вертел головой в поисках кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить об аудиогидах и их настройках. Наконец он обнаружил на дальнем конце причала небольшую будку, около которой были свалены канаты, какие-то цепи, был даже один якорь, прямо как из книг про моряков. Норт осмотрел будку, прислушался и громко постучал.
Дверца скрипнула, и из неё вышел молодой парень в непромокаемых штанах, резиновых сапогах и полосатой майке. На вид ему было лет двадцать. "Подсобный рабочий на причале? Техник? А, кто бы ни был..."
Норт показал удостоверение, которое произвело довольно слабое впечатление на рабочего, и поинтересовался:
— С кем я могу поговорить об аудиогидах, которые выдаются туристам для водной прогулки?
— Да хоть со мной, — удивлённо ответил парень, — я сегодня дежурный. А что случилось? Кого-то шарахнуло всё-таки?
Норт недоумённо покосился на рабочего.
— Шарахнуло?
— Ну да. Ночью же не профилактика была, а шабаш полнейший, всё быстро-быстро, бегом, будто через час комиссия из министерства нагрянет...
— Профилактика? Будьте добры, расскажите поподробнее.
— А что случилось-то? — Матрос хлопал глазами. — Нам жалоб не поступало.
— Дело под грифом секретности, я не имею права разглашать детали. Мне казалось, моего удостоверения достаточно. Или вам неизвестно, что такое "Красный отдел"?
— Да... конечно... известно... — стушевался парень и принялся пинать носком резинового сапога канат.
— Как вас зовут?
— Норт Фрай... господин лейтенант.
— Тёзка? — Норт удивлённо приподнял брови. Его имя почему-то не пользовалось популярностью уже который год.
— Ага, — улыбнулся во все зубы рабочий, — так что вас интересует? Я только коробки таскал, я в этих штуках ничего не понимаю.
— Просто расскажите, что происходило этой ночью. Максимально подробно.
— Ну... — Норт Фрай задумался и начал пинать якорь. — Где-то около одиннадцати вечера припёрся Стен, злой как чёрт. Стен это наш радиомеханик. Сказал, что начальство, будь оно неладно, вытащило его в выходной день... ну, мы сутки дежурим все... график такой... вытащило и сказало в авральном порядке провести профилактику ух... радиоух... радиоушей. Типа там что-то не то и клиентам плохо слышно. Ну он и начал, только подноси. Злющий был!.. Хотя, думается мне, он потому так спешил, что, раз ночь-то выдалась рабочая... внеплановая... так он решил по-быстрому всё закончить и пойти... ну... жена-то надоела за столько лет...
— Понятно, — перебил Норт, — и что ваш Стен делал?
— А я понимаю в этом? Курочил каждое ухо и что-то туда совал, говорил, система улучшения звука, чтоб не шипело. Что там может шипеть-то? Не знаю, господин лейтенант. Я в этом правда дуб. Хотите, возьмите ухо, у нас их много и постоянно воруют. Сегодня тоже одно спёрли, мёдом они, что ли, намазаны, уши эти.
Норт Ледс решил не признаваться общительному матросу, что спёр ухо именно он, лейтенант Ледс.
— Спасибо. А где сейчас ваш Стен? Он вообще что за человек?
— Стен-то? Да как сказать... Человек как человек. Женат, давно уже. У нас лет десять работает, я пришёл, он уже был. Хороший мужик, и не пил почти, говорил, ещё не хватало, чтобы руки при работе тряслись. Ну... ответственный. Не опаздывал ни разу, при мне так точно. Хороший мужик.
— Ему хорошо здесь платили?
— Ну да. Поэтому и держался, говорил, за такие деньги и почти без геморроя... да какой тут геморрой? Экскурсии не меняются, только когда праздники, тогда особо. Да только следующий праздник через два месяца. День Конституции.
— Ага. Скажите, Норт, а этот Стен, он в последнее время не показался вам... ну, необычным, может, его поведение изменилось?
— Нет. — Фрай покачал головой. — Ничего такого. Вот только эта ночь, что его выдернули, так тут любой разозлится. Нет, господин лейтенант. Стен у нас вообще стабилен.
— Сколько ему лет?
— Сорок пять.
— Скажите, он конфликтовал с кем-нибудь? Может, жаловался на проблемы в семье?
— Да нет... Он так-то неразговорчивый... а чего трепаться? Работать надо. А проблем с ним никто не имел. Он так-то добрый, просто не любит языком чесать.
— Как по-вашему, Стен религиозен? Он ходит в церковь?
— Чего? — округлил глаза тёзка Ледса. — Не-ет, что вы. Он всегда смеялся над этими... чудиками с их молитвами. Нет, ну хочешь, верь, говорил он, только в воде не бога надо звать, а спасательный круг ловить. Так он считал, и правильно, по-моему.
— По-моему, тоже. У вас есть его координаты? Адрес, телефон?
— Сейчас, — Норт Фрай юркнул в будку и через пару секунд вылез обратно, — вот, пожалуйста. Он недалеко живёт, можно пешком дойти. Сегодня у него выходной, может, и дома сидит, футбол смотрит. А что он всё-таки сделал, а? — просяще посмотрел на Ледса рабочий. — Хороший мужик-то.
— Я тоже думаю, что хороший, — вздохнул Норт, — только кому до этого есть дело... Спасибо, Норт, и за "ухо" тоже.
— Вы приходите, — Фрай бесхитростно таращил глаза, — сейчас самая погодка на трамвайчике прокатиться.
— Да я уже, — Норт попрощался и вышел с причала.
Он решил пройтись до дома Стена Крипса пешком, обдумав заодно слова рабочего. По всему выходило, по крайней мере, пока, что мастер просто выполнял работу втёмную, как и мальчики-тонконожки со своими квестами. Либо Стен знал, что делает, но не афишировал это, и скорее всего, за неплохой бонус к зарплате. Норт вынул радиоухо из кармана и нашёл сбоку напечатанный мелким шрифтом телефон фирмы, предоставляющей для почтенной публики экскурсии на водных трамвайчиках. Разговор с директором был коротким и неутешительным — никакого срочного задания фирма Стену Крипсу не давала, в ту ночь у него был законный выходной, и директор очень разволновался, узнав, что Стен что-то самовольно делал с аудиогидами. На клятвенное обещание разобраться Норт только бросил: "Поздно", и отключился. Оставалось только навестить радиотехника на дому.
Стен Крипс жил в типовом многоэтажном доме повышенной комфортности, что заставляло предположить, что платили за работу с "говорящими ушами" действительно неплохо. Норт поднялся на семнадцатый этаж, отыскал нужную дверь и позвонил. Несколько минут никто не отзывался, и Норт Ледс уже решил было, что никого нет дома, как вдруг дверь распахнулась и на пороге показалась худощавая заплаканная женщина в домашнем платье. Волосы её были замотаны в неаккуратный пучок с торчащими прядями, а губы искусаны до крови. Она подняла на Норта непонимающие покрасневшие глаза и громко, с придыханием, шмыгнула носом. Казалось, ей было абсолютно всё равно, кто перед ней стоит. В руках женщина комкала насквозь промокший носовой платок.
— Что вам надо? — наконец спросила она тихим, безжизненным голосом. Норта охватило самое нехорошее предчувствие.
— Меня зовут лейтенант Норт Ледс, я из особой бригады специальной службы правительства по надзору за научными изысканиями. Вот моё удостоверение, пожалуйста. Мне необходимо поговорить со Стеном Крипсом. Вы его жена?
— Вдова. — глухо ответила женщина и вдруг схватилась за дверной косяк, словно у неё внезапно ослабели ноги. Норт взволнованно подхватил женщину под руки, чтобы она не сползла по стенке. — Я вдова Стена Крипса. С этой самой ночи.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/04/01/2185