17:47 (Глава I)
Она ушла не попрощавшись, даже не сказала, что покидает меня. Тогда хоть вымолвил бы слово «прощай», а так разбежались, как случайно столкнувшиеся прохожие. Уже нет Милены рядом, а мое дурное тело не сдвигалось с места и даже не пошатнулось. На дворе был декабрь: холод, слякоть и жуткий ветер. Да и позднее время, где кроме темноты ничего не увидишь, требовали догнать и проводить ее.
В моей голове крутилась мысль о сопровождении до дома, но почему-то эта идея не хотела реализовываться моим телом. Неожиданно всплывает фраза внутри меня, - «Нет, нужно прямо сейчас бежать за ней, пока не ушла далеко», но мое несуразное тельце останавливало мой рассудок и не собиралось идти. Не то что не хотело бежать за какой-то девчонкой, оно вовсе не считала нужным как-то двигаться.
Моя одежда не так уж и грела меня в столь холодную ночь. Милена сказала о том, что нужно выйти поговорить. Чтобы никак не задерживать ее, торопившись, запрыгнул в драные брюки, которые я уже не носил. Быстро натянул на себя майку, а поверх нее старую отцовскую поддёвку. Одев, показалось, что она тяжеловато, но я не обратил на это внимание. Оставалось незаметно обуть валенки, которые мать одевала на работу. Если их не будет, то она не сможет попасть на работу, а там ждет ее расстрел.
Я продолжал стоять на том же месте, никак не подавая признаки жизни. За исключением открытого рта, из которого выходил теплый пар, противостоявший холодной температуре воздуха вокруг меня. На улице никого не было. Ветер, пронизывающий насквозь мои брюки, – единственное, что разделяло мою безысходность. Вихрь постоянно кружил в душе. С одной стороны, он порождал недоумение, неясность и неопределенность в моих чувствах, которые засели в ту минуту. А по ту сторону берега находилась пустота. Совершенно ничего.
Я не мог дать себе отчет о ситуации. Казалось, что это какой-то сон, что мой разум играет и шутит со мной. Размышляя, меня никогда не постигал такой исход событий. Мне легче представлялась смерть себя, нежели расставание с ней. Возможно я жил в сказке, забывая про реальность и быт в этой жизни, но понимал, что сейчас это витание ни к чему.
Почему же ни к чему эти выдумки? Я обожал мечтать, выдумывать разные жизни себе самому. Но мое не здравое сознание решило отложить важную часть меня.
Мой взгляд остановился на маленькой кучке снега. Скорее всего это был какой-то снеговик, слепленный детьми. Зачем мои глаза пристально смотрели на снег, который так же не двигался, как и я? Я и сам не способен понять этого, но продолжал смотреть, не отвлекаясь.
Эта мысль… беспрерывная… Она не давала мне покоя. Но какая мысль? Ты, читатель мой, не поймешь в точности, как и я. В моей голове была хаотичность мыслей: когда мысль подлетала и хотела, чтобы я о ней подумал и размыслил, то на смену тут же приходила другая, а та просто улетала, но оставалась в голове.
Трудно передать подобное, ведь даже великий и могучий не придумал таких красноречивых слов, чтобы доступно Вам разъяснить о моих переживаниях.
Я пытался уцепиться за какую-то мысль, потому что не мог пристально вглядываться в ненужный мне разбитый снеговик (точно, как мое сердце). Невозможно не думать! Это и вправду нереально! Я пытался, но увы мой эксперимент не удался. Потому что ты думаешь о том, что ты не думаешь. Даже можете напевать мелодию в голове – это все равно мысль! Просто смотреть на какую-то вещь, как я на кучу снега, походившую на снеговика, и думать про то, что ты всего лишь смотришь – это тоже мысль!
И всё же, через пару десятков секунд мне удается ухватиться за одну отчетливую мысль, но в этом мне помогает….
17:48 (Глава II)
Небольшой комочек кристально-белых снежинок, прилетевший мне в лицо, немного оживил меня, и я перестал глядеть на бессмысленную кучу снега.
Мои карие глаза бегали из стороны в сторону. Не зная, что делать, оставался в неподвижном состоянии. Неожиданно рассудок снова помутнел и всё, что я мог сделать - думать о Милене. В эту минуту мысли окунулись в воспоминания. И нырнули так глубоко, что я переключился на момент переживания любви к ней. Когда только понял, что она нужна мне. Как же пришлось добиваться ее!
Мила была моей одноклассницей и с самых первых классов нравилась мне. Но с годами становилась взрослее. Тело и ее миловидное личико становилось милее и очаровательнее. А вечно мягкие волосы?... милая улыбка на лице?... нежный голосок, стройная фигурка... боже, самый настоящий ангелочек! Ее тепло изнутри притягивало мое сердце, как магнит железо. Любовь детства не знала предела! Но как же было обидно, когда мои ухаживания не давали плодов. Милена не ставила меня выше других, а выравнивала по линии.
Я не собирался останавливаться и оставаться для нее всего лишь одноклассником. Мое чувство собственности хотело, чтобы именно эта девушка стояла рядом со мной, а любовь поддерживало такое желание. Вечно витая в мечтах, представлял перед сном, как такая идеальная, стройная, с русо-длинными волосами девушка, подойдет ко мне, обнимет, поцелует и мы пойдем гулять. Вспоминая, как от нее пахло, мне хотелось позвать ее на прогулку, ибо я ни разу не гулял с ней наедине, постоянно в компании одноклассников, которые так же, влюбившись, бегали за ней.
В четверг, после сделанной работы в огороде, завалился уставшей тушей на твердую кровать, которая казалась мягче пуфика, набитой синтепоном. Не сняв одежду, я начал крепко обнимать свою достаточно твердую подушку. Перед сном мы думаем о том, о чем мечтаем или хотим - мои мечтания не были исключением. Милочка не выходила у меня из головы даже тогда, когда срывал помидоры с грядки, помогая матери.
Голова была забита только ею, мне казалось, что только об этом я и могу думать, потому как другие мысли обходили мое опьяневшее сознание стороной. Раздумья были только одни - будет ли она со мной?
Моя нерешительность подавилась желанием и хотением Милены, солнца моего, той пищи, благодаря которой, увидев ее, я был сыт. Нужно было действовать. Действовать радикально и настойчиво! Застенчивость, сентиментальность и слащавость - это самые страшные враги меня! Я всегда был в сомнениях и нерешителен в своих словах и действиях!
Для начала главное - узнать про нее поподробней, возможно ей кто-то нравится или может быть, у нее есть избранник. Тогда мои намерения и усилия были бы сожжены на пламенном костре. Но я до последнего надеялся, что она ни к кому ничего не испытывает.
Саша, друг с первого класса, со многими общался, нежели моя неинтересная личность. Поэтому парень умел крутиться и со всеми находил общий язык. Конечно, зная это, я попросил узнать про дневное солнышко, про яркий лучик жизни моей. Конечно, он не мог мне отказать и пошел собирать информацию.
Через пару дней, вернувшись с деревни, куда я уезжал навестить свою прабабушку, побежал к Сашке, надеясь и мечтая, что Женька-то, одноклассник, нравится ей. Но жизнь, если и бьет, - то кинжалом и прямо в под дых.
Он мне всё в подробностях разжёвывал, а тебе, дорогой читатель, читающий мои мысли и переживания в те минуты, расскажу я вкратце:
Миленочка, мой ангелок, влюблена в другого парнишу, мечтает только о нем! А Женя Алисов никак не интересует ее….
Влюблена давно, уже больше полугода. Мне оставалось только забыть ее и вернуться к суровой реальности… без любви… красоты души… мечтаний…
17:49 (Глава III)
Прошло около трех лет с того момента, когда я узнал о ее любви к другому. И меня не волновало, что было тогда, ведь сейчас она со мной. Да, за три года удалось добиться ее расположения. Это были те страдания, которые я пережил, чуть ли не каждый день думая: «А может бросить это гиблое дело, а?». Но на утро снова просыпался, чтобы идти и бить в одну и ту же цель, словно шахтер, добывающий руду.
Когда она уже была со мной… Ах, мой ангелочек со мной! Вы не представляете, какое счастье испытывал, когда всё сбалансировалось. Я прыгал до самого космоса и нырял в самую глубину воды – и все ради нее! Словно тот шахтер, мог отрыть до самого ядра Земли, не уставши. Во мне было столько энергии, блаженства и удовлетворения от происходящего! Вокруг всё было идеально, будто в идиллии поселился! Никаких ссор с родными, никакого раздражения, нервных срывов – меня всё устраивало, от всего порхал, как бабочка! И вот та болезнь, от которой нет лечения, но которая лечит от всех других! Любовь! Какой экстаз! Какие эмоции! В этот период во мне открылся талант поэта, как говорила сама Мила. Все стихи, написанные мною, были посвящены ей. Честно говоря, вчера в очередной раз посвятил Милене стихотворение, но сейчас не мог вспомнить и пару строчек из него…
Но между тем, я пережил три года адских мук, невыносимых страданий, нескончаемого унижения, позора, лютого презрения, осквернения и безудержной травли со стороны жизни и всего окружающего меня! Никогда не забуду эти три года! Ведь даже в эту минуту вспоминаю о них! Всё же, те чувства были сопоставимы с нынешними переживаниями в данную секунду, которая только что пролетела, когда ты читал эти строчки. Я не могу сказать, что были те же унижения, позор, но то, что находилось в душе, а по факту – ничего! То, что раздирало мою чертовски маленькую душонку в клочья, теребя ее, даже уже разодранную в мелкие кусочки, впивая самые острые клыки – это было сопоставимо! Из и так дырявой, промокшей и вялой, раздробленной жизнью, душой хотят что-то еще. Зачем? Вам не жалко не то, что человеческую плоть, душу не жалко! Даже не в жалости дело, а в сострадании, в снисходительности! Почему Господь Бог выбрал мне такой путь, где каждый, пусть и нерешительный, но шаг, сопровождается кромешным адом, в котором повсюду бесконечный мрак, темнота, бурление желчи? Почему жизнь дала мне такую судьбу, такую дорогу? Именно этими вопросами я задавался каждый божий день.
И не передать в письме, в речи, как угодно хотите! Никак не передать то, что я испытал и пережил за три года! Представьте на минуточку мой обычный день в те лета: Вы просыпаетесь с мыслью, что опять идете в школу, но не с радостью, далеко не с радостью! А с отвращением, страхом, безысходностью, с ненавистью, что даже лучик света, ангелочка с небес, вы затмить хотите! Но вы собираетесь туда, ведь вынуждены. Мать орет за то, что ты никчемен, что обуза! Твоя ненависть упирается в сжатые зубы, сопровождающиеся скрежетом, пытаешься совладать с собой. А кулаки настолько сильно сжимаешь, что вся кисть заливается красным цветом, словно кровь, бегающая у тебя по жилам. В области висков всё сжимает с обеих сторон, голова тяжелеет, а на лоб идет давление, будто кто-то взял твердоватую подушку, не такую мягкую, и, положив ее тебе на голову, точнее на лоб, и давит обеими руками, чуть ли не всем телом давит!
Придя в школу, так и наблюдаешь за косыми взорами сверстников с твоего или параллельного класса. Все говорят о тебе, какой же ты идиот, какой наивный, сумасброд. Моментами переходили на статус семьи, который не был благоприятен и нормальным для учеников той школы. Ведь родители возлагали на меня большие надежды тогда, отдавая все деньги на учебу в школу. А я скитался по ней в ободранном тряпье, которое вызывало отрицательное внимание в мой адрес.
И каково это – после школы, идя домой, всю дорогу выслушивать насмешки и издевки твоих одноклассников? Каково это – видеть, как твой и так скудный дом, атакуют: Кидают камни в окна, воруют забор, крадут с огорода, выращенные трудом моей матушки, продукты! Помню даже, они поджигали мой дом, но вовремя заметив возгорание, тут же потушил. И родители до сих пор не знают об этом!
Все эти страдания были из-за Милены. Ведь большинство, знающие ее, мечтали о ней не меньше моего! Все восхищались ею, ставя ее в пример, и, делая ее идеалом человека, каким она являлась в моих очах. И не возненавидели меня как раз-таки из-за любви к ней. Многие любили Милу, но ополчились именно на мою душу! И знал почему – отпора дать не мог!
17:50 (Глава IV)
И оказавшись с ней, плевал я на эти взоры людей, на их осуждающие выражения лиц, показания жалких эмоций! Не стану отрицать, что ее статус уменьшил презрение в мою сторону: ведь добиться такой девушки, да еще, выбросив другого из сердца! Первое время меня окутывало безграничное счастье, прекрасные время для души!
В эти мгновения я мечтал, как мечтал перед сном, но уже совсем о другом. Мне хотелось думать о более масштабном. Представляя ее в своем будущем, в нашем будущем: мне виделся рай, где нет забот, нет проблем, нет людей, лишь она! Венера моя! И не было интереса к жизненным потребностям. А зачем они мне? Толку от них? Душа моя чище воды из родника, рассудок полностью забит ею, а энергия переполняет мое тело. С каждым днем убеждался, насколько она прекрасна.
Я начал задумываться о построении семьи. Для начала хотел бы вступить в брак. Одеть на аккуратный и нежный пальчик золотое кольцо. На Милене было бы белоснежное платье. Локоны ее русых волос развеваются на легком ветру. На лице Милы искренняя и по-настоящему счастливая улыбка, переполняющаяся радостью. На мне черный костюм в контрасте с белой рубашкой, на воротнике бабочка. Вокруг гости улыбчиво аплодируют нашей новой семье. В этот момент без эйфории не обошлось бы!
Я хочу детей. Хочу двоих. Первый родился бы мальчик, а потом девочка. Мальчик всегда должен быть старше своей сестренки. Чтобы защищал ее! И разница в возрасте должна быть не большая, ну года два-три. С такой превосходной и идеальной красотой мамы, дети были бы такими же красивыми, как Миленочка. Мальчика я назвал бы Матвей, наверно. Фамилия у меня Алисов, поэтому назову девочку Алиса. Мне нравится это имя. Сына обучал бы ухаживанию за девушками, толерантности, храбрости, честности и отстаивать свое достоинство. Доченьку отдал бы на вокал. Ведь Милена чертовски хорошо пела! Как мне нравился ее голос и исполнение песен на мероприятиях! Я бы день и ночь пахал, лишь бы им будущее хорошее проделать! А Милена воспитывала бы детей, не шла на работу! Не в коем случае! Такое создание неземной красоты нельзя портить!
Когда я начинал разговор о браке, то Мила потихоньку уходила от этой темы. Не знаю почему. Возможно она не хотела торопить отношения. А может хотела проверить меня еще? Вдруг Милена вообще и не думала идти за меня замуж? А может и вовсе в брак ни с кем не хочет вступать?
Что бы то ни было – я не знал истины. Но очень обидно выходило, когда ты весь в мечтаниях, думаешь и заботишься о будущем с ней, а она и не хочет слышать этого…
Всё так же не двигаясь с места, подняв голову вверх, я увидел небо… ночное небо… чистое небо… Не мог найти и звезды! Но вместо звезд появились вороны, летящие гурьбой, очень громко каркающие. И почему-то я решил углубиться в вопрос, весьма терзающий меня. Этот вопрос постигал меня и во время отношений с Милой.
17:51 (Глава V)
Был ли счастлив я с Миленой? Это счастье не ощущалось, когда влюбился в Милу. Счастье не проникло в мою душу, когда страдал, добиваясь ее. И сейчас блаженство не наполняет мою чашу чувств.
Когда ослеп любовью, когда в глазах виделся лишь один силуэт, а в мыслях нежный голосок; вдыхая воздух легкими, чувствовал только запах русых волос.
А может я ее и не любил? Лишь сейчас задумался об этом. Возможно, как и все остальные, был опьянен красотой Милены. Но человек же не в силах вечно пьянствовать, не способен любить посмертно! И она меня скорее всего не любила, а из жалости! Жалостью любила! Ведь личность моя собирала вокруг себя только обидчиков и недоброжелателей, а внутри себя держала лишь страдания, муку и боль!
И вот нет Милы со мной, снова одинок, снова один. И до какой степени дойдут унижения? Переживу ли я это? Для меня она была эталоном красоты, красной розой, которую никто не сорвал. С окружающими Милена для меня, как стена. Потому что она выбрала Женю Алисова, мальчика, которого все поливают грязью и окунают с головой. Самая красивая девушка, умная, приятная и обаятельная, девушка со вкусом… была со мной. Теперь ее нет. Женя втоптан в грязь безжалостно и унизительно.
Как мне идти в школу теперь? Даже сейчас: как пойду домой? Пусть они и не знают об уходе Милы от меня, но, увидев Алисова, тут же начнут гнаться за мной. И если не убегу, то отхвачу по всем участкам тела!
Эти дети не знали сострадания, снисходительности, великодушия, милосердия, доброжелательности. Для них эти слова в новинку! Они без всякого сожаления усмехались над жизненными проблемами, в которых нужно было поддержать. Им совсем наплевать, какой ты душой, какой внутри, каков твой внутренний мир! Им только обложку подавай! Красивый, богатый и изыскано одет – ты прекрасный человек! А если беден и урод, то ничтожная пыль! Для них нет сострадания в мире, ведь горя у них нет, а чужого и не надо! Они думают, что в их семье всегда будет всё прекрасно, наилучшим образом! Ошибаются! В каждую душу когда-нибудь зайдет мрак! Это общество прогнило уже до негниющего состояния. Их съедает лживость, лицемерие, алчность и злость!
И зачем мне жить в этом обществе? Там даже существовать невозможно! Но если оставаться, то я либо сгнию вместе с ними, либо они сожрут меня! Ни одно, ни другое – не мог допустить! И стало быть надо думать о переезде. А куда переезжать? У меня есть на это средства? Возможности? Нет. Ничего у меня не было. А что делать? Прекратить ходить в школу, чтобы помогать матери с отцом? В военное время это было бы необходимо, но нет, меня и там найдут.
Дикий холод на улице дал немного оживиться моему тело. Я почувствовал, что мои опущенные руки замерзли, а в висок стрельнуло что-то. По ощущениям, уши будто уже отморозились, ведь шапку второпях не одел. Положив руки в карман, я не почувствовал разницы в температуре. И что-то акцентировало мое внимание в правом кармане. Это было что-то чертовски холодное, словно лед в руках. Еще не мог нащупать, потому что руки обмерзли, чуть ли не синие сделались на холоде, потому не понимал, что это.
Прошло несколько десятков секунд. Чуточку руки оттаяли, но прилив крови к кистям не ощущал, однако кончиками пальцев мог ощупать предмет в кармане. Не хотел его доставать, потому что руки еще не согрелись, да и отцовская поддевка останавливала меня. Ощупывая предмет, с первого касания понял, что сделал скорее всего из металла. Ведя рукой ниже, почувствовал кожаную обшивку, если так можно выразиться. Причем, кожа была достаточно жесткая. Я до сих пор не мог понять, что это в кармане, но любопытство и некоторые догадки склонялись к тому, чтобы достать вещицу. Недолго думая, мои пальцы обхватывают предмет и решительно достают из кармана.
Это был небольшой ржавый револьвер. Не знаю, зачем он отцу и что делало оружие у него в поддевке, не знаю. А вдруг отец случайно нашел пустой револьвер? Может он не заряжен? Я не знал, как проверить на наличие пуль, но тут же принялся искать рычаг может быть, который покажет изнутри барабан.
Справа, около курка, находился маленький рычажок, скорее всего это и был «открыватель» барабана, поэтому даже не подумав, нажал на него. И действительно! Барабан вместе со стволом откинулся вниз. Внутри него было две пули из шести возможных. Тут я задумался…
А может всё это неспроста? Не зря? Может судьба дает мне руку помощи? Зачем мучиться и тонуть в желчи? Самоубийство не хорошо, как я слышал. А вдруг хорошо, если суждено? Если иного выхода нет! Гибнуть сейчас без мук или гибнуть на протяжении десятков лет? А что подумают родители? А родные? Они же возлагают на меня надежды и надеются на мое хорошее будущее. Но какое может быть в будущее в этом фиглярском омуте?? Только если стать, как они! Стать отражением их самих! Но я не хочу этого! Не хочу! Лучше умереть, нежели жить жизнью подобной железу, таким же холодным, плоским и бесчувственным!
Будет ли жизнь, если сейчас не умереть? Буду видеть ли я краски счастья и блаженства? Конечно же нет! А есть ли жизнь после смерти? Я слышал про рай и ад, куда души умерших попадают за свою жизнь. Если хорошо прожил жизнь, то попадаешь в рай, а нет – в ад. Так эти сукины дети прямиком в ад полетят! Уж нет! С ними я не хочу! Пока есть желание – нужно стреляться!
Я не разбирался в оружиях, но видел, как отец стреляет с ружья. Ружье, конечно, отличается от револьвера, но оружие – оно и тут оружие. Первое, что сделал с револьвером в руках – закрыл барабан. Помня, как отец заряжал двустволку, начал не спеша нажимать на курок, тем самым создавать давление вниз. Дойдя до упора, прокрутился барабан – значит пуля пошла в ствол и револьвер заряжен.
Куда стреляться? Слышал как-то, что ствол в рот суют, а пуля насквозь моментом проходит. Но многие, как я понял, ставили дуло около виска. Наверно потому, что пуля молниеносно пронизывают всю голову в доли секунды. Думаю, что мне так же надо сделать.
Наставив револьвер к виску, решил хоть что-то вымолвить, ибо молчал с того момента, как ушла Милена. Посмотрев на небо, черное небо, на которое я смотрел минуты раннее, я хотел попросить у своих родителей прощение, потому что для них это будет моральная утрата, потеря на век, я знаю это. Но отчасти моя смерть уменьшит затрату, как и на школу, так и на существование. Мимоходом подумал про тех подонков, которые на протяжении многих лет ждали этого. Но мне не хотелось желать им смерти и тех страданий, которые пережила моя душа. И остается звезда моя, которая угасла четыре с половиной минуты назад. Милена… С этого момента я не мог сказать, был ли счастлив с ней или адски страдал. Мне не хотелось снова перекапывать уже засыпанную яму, поэтому я просто хотел сказать ей спасибо. Спасибо за всё: за страдания, боль, любовь, счастье, муки, экстаз и за всё, что произошло между нами.
Я уже положил указательный палец на спускной курок, который решит судьбу многих знающих меня людей, а в особенности мою судьбу. На слезах не было и слезинки, лишь нижняя губа дрожала. Уже нажимал на курок, но нет, я боялся. Каким бы не был этот мир – я боюсь покидать его. А еще в таком молодом возрасте! Но если уже в молодом я берусь за револьвер, то что ждет меня потом? Устал я, устал! Не зря летали около меня черные вороны. И, закрыв глаза, сильно зажмурившись, резко нажимаю на курок…
А пять минут назад она была со мной…