Последний автобус на Гатчину пролетел мимо меня со свистом. Я осталась сидеть на остановке, пришибленная этим событием и пониманием того, что домой сегодня уже не попаду. Вместе со мной проклятия автобусу посылала тетка с кошелками (почему она возвращается домой в час ночи?) и полупьяный мужик с дипломатом. Впрочем, тетка вскорости куда-то ушла, мужик заснул, обняв свой дипломат, а я ушла сидеть на соседнюю скамейку. Было тепло, белые ночи все же, а я, зная, что возвращаться придется поздно, взяла с собой теплую кофту – такую, до колена, в которую можно завернуться и почувствовать себя в спальном мешке. Сидеть было грустно. Время от времени мимо меня проходили обнимающиеся парочки, пьяные компании, какие-то люди, которым не спалось. Я никогда не думала, что тут, на площади, такая оживленная ночная жизнь. Мужик начал храпеть, тетка с кошелками вернулась, вытащила кусок ветчины, отломила хлеб и начала есть. Я сглотнула слюну и сделала независимое лицо.
Из подземного перехода раздались крики. Кричал человек, но я такого не слышала никогда. Начали скапливаться люди. Кто-то спустился вниз, вышел оттуда с непонятным лицом, наконец вызвали скорую.
Скорых приехало две. Одна – психиатрическая, из которой вышли две тетки серьезного размера с суровыми лицами, спустились в переход, и крики затихли. Из второй скорой вышел маленький доктор (кореец? башкир? якут?) с медбратом и тоже заспешил в переход. Народ продолжал толпиться, заглядывать вниз, но ничего не было видно. Потом психические вышли и уехали. Больше ничего интересного не происходило, народ начал рассасываться. Видимо, этой ночью у них были более важные дела. Я продолжала сидеть и смотреть. И когда уже никого не осталось, я поднялась и спустилась вниз, потом наверх. У подножия одного из памятников сидел доктор, медбрат рядом складывал инструменты, чем-то гремел. Доктор сидел и механически пытался выдернуть какую-то нитку из своего халата. Посмотрел на меня.
- Вам помочь? – спросила я и достала маникюрные ножницы из сумки.
- Вы понимаете, - сказал доктор, - я военный врач. Но такого – никогда…
И мы пристально посмотрели друг на друга.
- Знаешь, что, Петя, - сказал доктор, - ты иди в машину. Вызывай труповозку, ментов и жди меня там. Я скоро буду.
Я села рядом с доктором на теплый еще после дневного жара камень, Петя еще немного погремел и ушел. Мы остались вдвоем с доктором.
Добро и зло, любовь и смерть, пело у меня в голове голосом Вики Цыгановой.
Потом приехали менты и труповозка, скорая уехала, я посмотрела на часы и пошла на работу. Что свято, что грешно…