Это небольшой дневник моего дедушки Владимира Михайловича Мартынова ( 1913- 1971 г) за первые дни Великой Отечественной войны 22-29.06 1941 года.
Владимир Михайлович Мартынов в 1940 году женился на внучке казанского протоирея Михаила Константиновича Источникова Наталии Викторовне Журиной ( 1918-2016). До этого они вместе учились в Московском Университете на химическом факультете, который В.М.Мартынов окончил в 1940 году, а Н.В.Журина – в 1941 году ( ускоренный выпуск).
В июне 1941 года Владимир Михайлович Мартынов оказался на военных сборах в Харькове. Это спасло ему жизнь. Из Харькова их сперва отправили по месту приписки ( его- в Москву), а уж оттуда- на фронт. Но к этому время часть , к которой был приписан Владимир Михайлович оказалась разбита под Вильно ( Вильнюсом ), а сам он так и не сумел добраться до неё. Этому и посвящены страницы его дневника. Мобилизованных вернули в Москву, а там ему дали бронь, как молодому и весьма успешному специалисту , работавшему над взрывчатыми веществами для фронта. Из Москвы ни он , ни семья никуда не эвакуировалась , тем более , что в августе 1941 года Наталия Викторовна родила дочь Татьяну ( мою маму). Они оказались свидетелями паники в октябре 41 года, когда шоссе Энтузиастов было забито всеми видами транспорта . Бухгалтер института , в котором они оба работали к тому времени, «эвакуировался» вместе с зарплатой всего института за октябрь. По Сретенке ,да и по всей Москве ,весь октябрь носился пепел от сжигаемых документов, а на помойках можно было разживиться прекрасной литературой , чем в редкие свободные минуты и занимался Владимир Михайлович. Доныне сохранился у нас томик Жюля Верна из тех выброшенных книг.
Военные годы они переносили как и все , однако ныне это кажется невероятным подвигом ,хотя они и не были на фронте. В сильнейшие морозы зимой 1941 года встали трамваи и на работу им приходилось ходить пешком от Сретенки ,где они жили, до шоссе Энтузиастов ,где располагался научный институт ( около двух часов в одну сторону). За опоздания могли если не посадить , то уволить- а это лишение продуктовых карточек.
Вообще , во время войны их семью, в большом понимании , явно хранил Бог. Муж сестры Владимира Михайловича- Василий Фаддеевич Несынов ( 1909-1961) прошел всю войну с 1941 по 1945 ( окончив её в сентябре на Японском фронте) без единого ранения , будучи артиллеристом на «Катюшах». Его брат Степан Фаддеевич Несынов , ( 1916-после 1985 г), служивший разведчиком в ОМСБОНе и имевший боевые награды за «операции в тылу противника» , тоже вышел целым из огня войны. И это несмотря на то , что в этой мясорубке погибли почти все мужчины села , из которого все они были родом.
Не попав на фронт, Владимир Михайлович тем не менее оказался в Берлине в июне 1945 года,будучи послан от института для работы на химических заводах в Германии, где с большим удовольствием расписался на знаменитой стене Рейхстага. Этот момент оказался запечатлен корреспондентом журнала LIFE.
После войны в 1946 году Владимир Михайлович защитил кандидатскую диссертацию. Первую свою докторскую диссертацию он написал в 1948 году и готов был к защите. Но из-за «доброжелателей» , ему это сделать не удалось. Вторую докторскую диссертацию , совершенно на другую тему, он писал уже около 20 лет и защитил её в 1966 году. Скончался Владимир Михайлович в 1971 году и похоронен на Немецком ( Введенском ) кладбище в Москве.
Дневник написан карандашом . Ничего сверхнового в нем найти нельзя, но он интересен прежде всего обычным бытом первых дней войны, в котором отражена и неразбериха этого времени , и взгляды простого человека на те события, и язык того времени.
«22.06.41 г
Итак, сегодня первый день новой истории, первый день кровопролитной , отчаянной борьбы фашизма с социалистической страной. Германия , не объявляя войны, напала на нас. Это было в 4 часа утра. На карту брошены две жизни, схватились две огромные страны. Кто из них победит ? Много преимуществ на стороне СССР и есть все основания утверждать , что последняя будет победителем.
Ч… знает как поведут себя такие акулы как С.А.Ш. Если последняя окажет Германии материальную и моральную поддержку , то нам придется довольно-таки туго.
Судя по передачам по радио , народы СССР исключительно патриотично настроены и готовы вести войну не на жизнь , а на смерть.
Проходят митинги по всей стране, отовсюду несутся голоса возмущения , ненависти к этой кровожадной гидре.
Подавлять нужно её !
23.06.41 г.
Сегодня выяснилось , что нас отправляют в приписные части. Курсы не оканчивали. Доучимся в действующей армии. Ну что ж, воевать так воевать.
Услышали по радио передачу выступления Черчиля. Он высказал , что поможет всеми возможными мерами – материальными и экономическими. Даже якобы правительство Англии уже передало помощь СССР.
Нам выдали документы и мы на Горьковском вокзале. Безобразие ! Билетов не достать. В воинской кассе сутолока, беспорядок. Народ волнуется , нервничает. Военный комендант станции не желает установить порядок. Я отказался от попытки получить билет. Сели без билета вместе с Васильевым и Обуховым. В темноте , пробираясь через тамбур, мы пробрались в вагон. Контролер ничего не сказал грубого , а только попросил заменить моблисток на ближайшей станции на билет. Этого мы не могли : касса отказалась выдавать билеты- вагоны переполнены.
24.06. 41 г.
Встретил Наташу , свою милую Наташу и встретил для того , чтобы через четыре часа расстаться с ней и , быть может , навсегда. Ведь ухожу на войну.А разве кто может ручаться, что вернешься с войны живым ?Нет.
Теща хлопочет о броне, но ничего не выходит. Завтра я отправляюсь в Райвоенкомат.
25.06. 41 г.
Ну вот , я и приписан в военкомат , и что же ? Меня направляют в самое ч.. логово- в Вильно. Именно в этом районе идут ожесточенные бои сейчас. Не знаю, доеду ли я до Вильно или нет. Посмотрим. В вагоне ребята довольно весело себя чувствуют. Но некоторые и выпили. К чему ?
26.06.41 г.
Я на границе, в Себеже. Когда подъезжаешь к этому месту ,что здесь именно была когда-то граница. Вот осиротевшие военные лагеря , заброшены скамейки , классы. Торчат остовы палаток .Аккуратно сделанные дорожки сейчас запущены – вокруг мусор валяется, куски бумаги , газет. Но совсем недавно здесь заботливая рука красноармейца блюла чистоту и порядок.
То, что станция Себеж является пограничной станцией сразу узнается по двойной надписи на русском и по латышски.
Я вместе со своим спутником Куликовым пересаживаюсь в латышский поезд. Занимаем место в мягком вагоне. Уютно, хорошо ! Но что такое ? К нам подходит проводник-латыш.
- Товарыщи, у вас былэт в мягкий вагон ? спрашивает он у нас довольно мягко.
-Нет, у нас обычный билет – отвечаем мы.
-Тогда занимайте мэста в слэдущем вагоне.
-Хорошо.
И он уходит, но мы остаемся на старых местах и не выражаем желания уйти отсюда. Но вот приходит проводник-женщина , она просит выйти всех из вагона для проверки документов органами Н.К.В.Д. Мы выстроились у своего вагона. Ничего особенного в проверке нет. Посмотрели на наши моблистки и без звука сажают в вагон. Через 20 минут мы на латвийской территории. Подошли к станции Зелупе. Ночь. Воздух влажный и прохладный. Несмело выглядывает луна из-за обрывков тучи. Тут же, у станции разбросаны болота с кустарником, а в полукилометре на север небольшая рощица. Вдруг оттуда застрекотал пулеметы пули засвистели над нашим эшелоном. Ясно, местные бандиты. А у нас ни одной винтовки , ни одного пистолета. Обидно, ч.. подери.
-Где комендант станции ? Оружие ?-зашумели мобилизованные.
Притащили десятка два старых винтовок. Теперь хоть отплюнуться есть чем. Перестрелка быстро прекратилась. Но увы, нам сообщают ,что дальше ехать нельзя . Враг держит под обстрелом ж-д станцию Режицу. Он бомбит её с воздуха.
Итак, я не могу попасть ни в Вильно ( мы узнали ещё на ст.Себеж ,что Вильно и Каунас пал), ни в Ригу , т.е. в штаб Прибалтийского особого округа. Что же дальше делать ?
Комендант Зелупе направляет нас назад, в Себеж. Мы ,конечно, довольны этим, ведь нужно уйти из бандитского района почти что безоружным людям ? С юга слышим нарастание рокота. То идет самолет. Сначала мы принимали его за свой. Но когда этот стервятник подошел к нам и на бреющем полете пролетел над станцией , мы поняли чей это. Сразу подняли неистовый коротко-прерывистый вой гудки паровозов и мы рассыпались по кустам и в болоте. Самолет, сделав два круга, направился на запад, не сбросив ни одной бомбы и не выпустив ни одной пулеметной очереди над нами. Через 5-7 минут мы услышали взрывы пяти бомб. То была бомбардировка Режицы. Тут ещё сильнее мы захотели скорее уехать в Себеж. А когда начальник станции дал сигнал отправки эшелона, в этот момент сбежал машинист-латыш. Сколько проклятий послышалось по адресу беглеца !
Начальник эшелона спросил , кто может управлять локомотивом. Среди мобилизованных нашлись ! И через 3 минуты под водительством нашего товарища –машиниста мы тронулись к старой нашей границе. Так закончилось мое первое заграничное путешествие.
27.06.41 г.
Стоим снова на станции Себеж. Пожелали найти столовую. Очередь выросла большая. Не успели мы покушать , как над нами появился немецкий бомбардировщик. Из очереди , из столовой все кинулись врассыпную. Но опять он мирно пролетел над нами. А впереди , километров в 15-ти, сбросил парашютистов и вернулся назад. Обидно, что совершенно безнаказанно летает над нами .
Нет наших ястребков, нет зениток ,нечем припугнуть эту кровожадную птицу. В этот же день вновь появился самолет противника .но уже не с парашютистами , а с бомбами. Пролетев над нами, он впереди сбросил на ж-д полотно 4 бомбы. Путь разрушен. Но мы выехали вперед. На разъезде Яровая нас задержали до момента починки дороги. Путь был восстановлен довольно быстро- часа через полтора. Но с этого момента мы начали кочевать. Комендант станции Зелупе послал нас в распоряжение коменданта станции Себеж ( коменданта на станции Себеж нет, а есть только представитель от коменданта станции Идрица) , этот посылал на станцию Идрица , где мы должны получить дальнейшие указания. Идрица посылает в Ново-Сокольник, а Ново-Сокольники – в Великие Луки. И здесь у нас терпение лопнуло. Мы идем к коменданту города. Последний любезно принял и дал направление в Москву, точнее дал направление в горвоенкомат , чтобы там выдали нам документы в Москву. Но горвоенкомат отказался это сделать, заявив , что он не подчиняется коменданту города. Мы вернулись снова к коменданту. Он выслушал нас и тут же выдал удостоверение , что мы отправляемся в распоряжение РВК г.Москвы. А билете написал « и обратно, ком. Города Великие Луки ст.л-т Сафонов». И поставил печать. И мы 29 июня в 3.15 выехали в Москву.
Весь 29.06 в пути .»
На этом дневник обрывается.