Странная картина предстаёт перед моим внутренним взором, когда я думаю о временах Иешуа и о нём самом. Я вижу кучку оборванцев и психов, жестикулирующих, спорящих и ссорящихся друг с другом, и рядом с ними среднего роста мужчину лет тридцати в заношенном сером хитоне, перепоясанном верёвкой, с талитом на плечах. Волосы рыжеватые, недлинные, видимо, были острижены коротко, но отросли. То же самое с бородой. Скорее двухнедельная щетина, ещё не превратившаяся в бороду. В глазах у этого человека странное выражение, словно он готов поделиться радостью с первым встречным. Ощущение от него праздничное, светлое. Но видимо, его спутники уже привыкли и не обращают на него особенного внимания, а спорят друг с другом. Внезапно он останавливается и нагибается понюхать полевой цветок. Остальные уходят вперёд, не замечая, что он отстал. Человек этот смотрит им вслед со странной смесью удивления и печали, но вскоре на его лицо возвращается прежнее выражение.
А мимо идут люди и размахивают руками, экспансивно делясь друг с другом проблемами и заботами. Никому из них не приходит в голову, что рядом с ними происходит что-то судьбоносное. Да может и правильно не обращают. Судьбоносное оно для нас, а не для них.