Предыдущая глава 6 - "В каждом дому" -
http://www.proza.ru/2017/03/26/841
Когда она проснулась, ещё долго лежала, не открывая глаз, пытаясь понять, почему у неё такое замечательное настроение. И вдруг поняла: ей снился сон, от которого до сих пор светло на душе! Снилась та пора, когда пришла к Анне первая любовь .
Далёким, четырнадцатым по счёту летом, поняла Анюта, что влюбилась. Предметом интереса был одноклассник Пашка, переехавший жить в другой город, после чего он и зачастил в края, где родился, гостить у тётки Дарьи, жившей через дом от Анюты. Каждый вечер гурьба ребят и девчонок собиралась на старом бревне от огромного поваленного бурей тополя, гладкий ствол которого был отполирован временем. Даже глубокой ночью он излучал какое-то тепло, словно оно ткалось с утра до вечера невидимой мастерицей из тонких солнечных нитей-лучей, и потом чудесным волшебным покрывалом окутывало чудесное бревно в течение суток.
Днями на нём резвились малыши, вечерами сидела молодёжь, а по утрам – взрослые сельчане, поджидающие транспорт, который развозил их на поля, молочную ферму, в правление колхоза.
Как-то летом, на заре, когда Анюте ещё снился утренний сон, её разбудил шорох со стороны двора. Окно было над её кроватью, и занавеска зашевелилась как раз в то время, когда Аня открыла глаза и стала напряжённо наблюдать. На улице уже светало, а в комнате ещё сумрачно, поэтому она хорошо видела очертания фигуры за стеклом.
Анна росла бесстрашной девочкой - и уже решила, чем она стукнет непрошеного гостя.
Когда он, наконец, отодвинул занавеску, Анюта увидела в форточке изумлённое лицо Пашки. Он никак не ожидал увидеть её бодрствующей – его тёмно-синие глаза с огромными зрачками были так широко раскрыты, длинные ресницы так смешно взмахивали над ними, что Анюта расхохоталась. И было в этом смехе столько веселья, что Пашка тоже расхохотался, стоя напротив, за окном. Потом Аня спросила, что он забыл в их дворе в такую рань, а тот виновато ответил, что поспорил с сестрой, что способен на решительный поступок.
Ничего более убедительного в голову не пришло, как пробраться в чужой двор к бывшей однокласснице и постучать в окно. А тут оказалось, что форточка открыта, интересно стало заглянуть. А когда увидел, что на него смотрят, сам перепугался, что девочка позовёт мать – и ему попадёт. Аня сидела на кровати, закутавшись в лёгкое одеяло, и слушала.
Пашка закончил объяснение и вдруг выпалил:
- Анют, ты всё равно не спишь уже, хочешь, я покажу тебе семейство ежей, там, в балке? Выходи!
И она вышла. Солнце только взошло, вся трава искрилась миллионами росинок, у обоих сразу промокли ноги, но утро было такое бодрящее, воздух так чист! Они сначала шли по тропинкам через огороды друг за дружкой, потом – вприпрыжку – по полю, поросшему густой люцерной, потом Пашка остановился. Подождал Анюту и сказал:
- Давай руку! И они побежали рядом, взявшись за руки, прямо по этой мокрой траве, к небольшой роще, возле которой и была балка, а точнее, пять глубоких, осыпавшихся от времени оврагов, поросших густой травой и порослью акации. В самой глубокой балке синим озерцом отражалось в воде небо, и квакали лягушки. От балки к балке по гребню шла тропинка, сбоку которой в одном месте было вбито два колышка. Здесь дед Иван привязывал на выпас своих коз.
В самой мелкой балке возле коряги было сооружено гнездо, предусмотрительно огороженное досками. Там стояло блюдце с молоком, которого осталось лишь чуточку на дне. Маленькими серыми шариками деловито бегали по этому загону два крошечных ёжика.
Мать-ежиха, фыркая, пыталась вскарабкаться на доску и перебраться на другую сторону, но это ей не удавалось.
- Это ты огородил? – спросила Анна.
- Да, ещё вчера! – с гордостью ответил Пашка. - Я их заметил вечером, думаю, дай сделаю для них загон!
- Ну и зря, - укоризненно сказала Анюта.- А если б на них лиса напала или ещё кто – им даже не убежать, ни спрятаться, ничего. Только погибнуть…
Оба помолчали.
- Давай отпустим, - предложила Анюта.
- Я и сам собирался, - виновато подхватил Пашка, - хотел только показать ребятам.
- Как раз и не стоит. Вдруг кто-то захочет забрать домой – вон какие они хорошенькие!
Она рассмеялась, наблюдая за малышами.
- Отпустим?
- Давай, - согласился Пашка. Он поднял колышки, державшие доски, и ежи оказались на свободе.
Ежиха фыркнула, и засеменила к роще. И малыши на крошечных лапках как по команде, словно колобки, покатились следом.
Анюте вдруг стало жалко Пашку: он тут строил, а она пришла и всё разрушила.
- Ты не обиделся, Паш? – осторожно спросила она.
- Нет, - он улыбнулся, - я бы сам их сегодня отпустил.
- А хочешь, я покажу тебе своё самое любимое место в этой роще?
- Хочу, - с готовностью отозвался мальчик.
И они пошли в рощу, где среди высоких тополей и молодой поросли стрелой лежала узкая и ровная тропинка. И было там так хорошо, что хотелось идти по этой тропинке плечом к плечу куда-то далеко-далеко. И солнечные зайчики, мелькавшие на соседних кустарниках, то сияли пятнышками света на их щеках, то зажигали рыжеватым светом русые Аннушкины волосы, то трепетали на длинных светлых Пашкиных ресницах.
Они прошли аллею из конца в конец, болтая о разных пустяках, потом вернулись обратно и, нехотя, разошлись по домам.
С того утра эти прогулки стали ежедневными, а мысли о Пашке вытеснили из Анютиной головы все другие, потому что затеям не было конца: будь то игра в шашки, бадминтон или катание на велосипедах. Дети стали практически неразлучны. В их отношениях не было ни объяснений, ни объятий, ни поцелуев, однако и дружбой это чувство назвать тоже не получалось, оно было чище – словно ручей высоко в горах. От него хотелось расправить руки, как крылья, и полететь. Когда они шли по аллее, слегка касаясь пальцами рук друг друга, у Анюты кружилась голова от счастья, и она с тревогой думала, что скоро кончится август, начнутся занятия в школе, но Пашки не будет в их классе, он пойдёт в другую школу, в другом городе…
Продолжение - глава 8 "Вдоль границы"
http://www.proza.ru/2017/03/30/2519
Наталья Коноваленко