«Лети,
душа,
лети!»
Биографический рассказ Ульяна Фомина
Написан совместно с моей бабушкой Леной для участия в конкурсе «Семейная реликвия» от имени Ульяны Фоминой, представителя самого младшего поколения той, о которой пойдёт речь в этой истории.
Написан: февраль 2017
Произведение участвовало в международном лит.конкурсе "НА благо Родины" 2017 - 18г.отобрано для публикации на сайте "Ключ" и получило свидетельство о публикации. Получило Диплом Лауреата 2 степени в международном конкурсе "На благо Родины" 2018-19г.г.
В нашей семье, да, наверное, как и во многих других семьях большой, необъятной и любимой России, есть что-то, что напоминает нам о наших дорогих родных и близких, давно ушедших или живущих рядом с нами. Это и небольшие вещицы: фотоаппарат моего прадеда Ивана Яковлевича Фомина со стороны деда Вовы; старый чайник, купленный в 1959 году другим прадедом Иваном Григорьевичем Тараненко со стороны бабушки Лены, для своей молодой жены Сашеньки; брошь, небольшая латунная с чешским стеклом, купленная в Москве в 1950-х годах тётей Лидой и подаренная моей молодой бабушке Лене, и, конечно же, как и в других семьях, это фотографии. Но самой главной реликвией нашей семьи является необыкновенная история пра-прабабушки о её необыкновенной жизни и потрясающей до глубины сердца историей любви, которую они пронесли с пра-прадедом через всю жизнь и через историю нашей страны, затрагивающей и дореволюционный период, и революционный, и военный. Рассказывая нам эту историю, моя бабушка Лена вспоминает её с большим трепетом и восхищением своими бабушкой и дедушкой. Да и невозможно слушать эту историю не восхищаясь и не преклоняясь перед истинной любовью, дарованной судьбой этим людям.
Пра-прабабушку звали Тараненко Прасковья Зиновьевна, в девичестве Сосновская. Принадлежала она к очень состоятельному роду, берущему своё начало от рода Брюхановых, которые ни один век служили царю и России верой и правдой. У пра-пра-пра Брюханова было четыре дочери. Впоследствии, выйдя замуж, у одной из них и родилась бабушка Прасковья. Жила в достатке, белоручкой, имея всё. Но достигнув совершеннолетия, однажды на Кубанской ярмарке и гуляньях, встретившись взглядом с местным удалым казаком Григорием Тараненко, они не смогли отвести глаз друг от друга. Хрупкая и маленькая Прасковья сумела настоять на своём, заявив родителям: «Или Гриша, или никогда не выйду замуж!». Не помогли уговоры, мол, неровня, хоть казак и зажиточный, будешь жить как простолюдинка, приучаясь к работе. Не помогло! Отстояла бабушка Параня своё право на своё счастье.
Перевозили молодую на хутор ни одной повозкой со скарбом и приданным, веселя местных казаков и казачек, с мебелью искусной и всякой утварью. Для местных как весёлое представление. И с тех пор один раз лишь мать и сёстры наведались к ней, стесняясь её простого платья. А в большом доме казачьем жили под одной крышей родители и другие братья с жёнами большой дружной семьёй. Не рады новой жиличке. «Привезли королевну! Охаживай теперь её! Белоручка, ничего не знает!». И настало время доказать, что она ради Гриши согласна на всё. После нескольких дней привыкания в новых условиях решила спуститься в кухню, где другие снохи готовят еду на всю семью. Долго приглядывалась, осмелясь спрашивать и задавать вопросы. Снохам не нравилось, а свёкр сказал, не сметь вредничать и показать всё, что умеют сами. Уже через пару месяцев к праздникам ставила закваску на хлеб и пекла только она, Прасковья! Её хлеб был воздушным и нежным! Училась всему с радостью и счастьем, любя безумно Гришу и кидаясь навстречу ему каждый раз, как он мокрый и усталый, с братьями, возвращался с поля.
Но пришёл 1921-й год, очень сложный для всей страны. Зажиточных подвергали раскулачиванию. И в одну из ночей в их окно постучался один из их сельчан. Предупредил, что утром придут и за их мужчинами. «Гриша, уходите с братьями!» – сказал. – «От греха подальше, утром заберут, а в город не довезут. В поле положат, а хату разграбят». Спасибо ему, что род наш не прервался! Ушли, сказали, что в сторону Кисловодска подадутся на стройки, «перезимуете с детьми, а к весне переберётесь за нами». Утром дом был пуст, ничего не осталось, ни вещей, ни продуктов, вынесли всё. И остались женщины с детьми голодать на всю зиму. Кто-то от голода похоронил деток. Не стерпела Прасковья, заявив, что, как только зима отступит, уйдём! Будь, как будет! Всё одно, здесь от голода не выжить.
Несколько месяцев добирались женщины в Кисловодск. Лишь одна мысль гнала Прасковью вперёд: «Будь, что будет! Без Гриши не жизнь!». Поселились в землянке. Не нашли своих. Всю весну обходила она все стройки в округе, вставала ни свет, ни заря, кружила в рваных сапожках, голодная и грязная, лицо нарочно мазала грязью, чтоб не обращали внимания, сторонились замарашки и не приставали. Приходила за полночь, падала навзничь, обессилившая, не имея сил даже взять кусок хлеба. Говорили невестки: «Не ходи! Не найдём! Скоро осень, надо определяться, что дальше, ведь дети!». Нет, гнала её каждое утро надежда и вера по всем железнодорожным станциям в округе. «Нет».. «Были».. «Уехали дальше, на новую стройку». Душили слёзы и боль, но не было страха. «Я верила, что я его встречу! Без него мне не жить!».
И случилось чудо, когда уже не надеялась, в последний раз пошла, обещала невесткам, что последний. Бежала на станцию, зная, что там будет отправляться партия строителей. Бежала, бежала, задыхаясь, рвала на себе кофту и шаль, не хватало воздуха…И, о Боже! Состав лишь мелькнул последним вагоном. Оторопев от ужаса, страха, отчаяния, она смотрела в след и казалось ей, что рухнул весь мир и ушёл из под ног! Стояла, не зная, что дальше, а впереди стоял человек и смотрел в след уходящему поезду. Он повернулся, и, не веря своим глазам, она увидела его, своего Гришу! Он стоял, оторопев, и не в силах ничего сказать. Они подбежали друг к другу, положив голову на плечи другого, и плакали оба. Долго стояли, боялись тронуться с места, боялись, что всё сейчас исчезнет! Оказалось, его задержали на станции из-за документов, а братья поехали дальше. Так и остались они жить в Кисловодске, а невестки уехали за мужьями.
Дед работал на стройках. Бабушкин дар прекрасно готовить помог ей, она работала в столовой и кормила строителей. Всё было: и голод, и потеря ребёнка, и Гриша однажды упал на строительстве и стал бездвижен. Войну он лежал инвалидом, бабушка работала в столовой в госпитале. Через семь лет болезни Гриши, Прасковья осталась одна с тремя детьми. Дожила до внуков и правнуков, почти до 93 лет, но всю жизнь любила только его, своего Гришу, и никогда больше не вышла замуж. «Господь нас свёл и не дал растеряться!» – говорила она, вспоминая свои поиски деда всю весну и лето. – «Я точно знала, что не буду без него, не могло быть по-другому!».
Эта судьба потрясает своей силой воли, жизни, упорством и огромной любовью ко всем. Она говорила: «Все надеялись, что всё вернётся вспять и будет как прежде, а я точно знала, что пришло новое время и надо жить в нём, всё принять и, главное, быть с любимыми!».
Вот такая удивительная история, как реликвия нашей семьи, о любви и преданности. Эта история не должна уйти и забыться! Я вырасту и буду рассказывать её своим детям и внукам, уча их жить, любить и надеяться. Пусть она вдохновляет всех наших потомков рода Фомины-Тараненко!