Рассказ мамы: «Я училась в третьем классе, и шёл 1952 год. Школа была недалеко. Это была, видимо, средняя школа, так как в ней было два этажа, и по обеим сторонам были лестницы.
И когда наша детдомовская шпана начинала гонять нас с ножами или с тухлой рыбой, мы мчались в школу и носились по пустым коридорам вкруговую.
А шпаны в те годы в детдомах было очень много. Беспризорники-подростки вылавливались по железным дорогам, вокзалам, и определялись в детские дома, которых в Кировской области было великое множество.
Воровской жаргон, оружие (ножи-финки) были характерны почти для всех этих полудетдомов, полуколоний. Били младших, даже воспитателям попадало, и работать здесь было небезопасно…
… В зимние каникулы меня отпустили домой. Кончились занятия в школе, потом обед.
Кода вышла на дорогу, ведущую в Талицу, было уже, наверное, часа три. В декабре темнеет рано. Не успела я пройти и половину пути, начало смеркаться. Дорога шла по полю, кругом лежал снег, и идти было не страшно. К Талице я подходила, когда уже было темно. Дорога едва угадывалась, но были видны огоньки в домах, и это придавало мне бодрости.
Ночевала я у каких-то знакомых, спала, помню, на сундуке (я его видела позже, когда приезжала из Ленинграда в Талицу к тётке и была в том доме, где ночевала десять лет назад).
На другой день с оказией на розвальнях я приехала в свою деревню Сатюки, где ещё жила моя бабушка.
С какой гордостью ходила я по деревне в шубке, в которой приехала, и в шапке. Шуба была сшита то ли из бурундуков, то ли из крысиных шкурок. Но после моих лохмотьев и лаптей она казалась мне роскошной. И как иногда дети, увидев, что на них смотрят взрослые, пришпоривают коня и мчатся галопом, или отпускают руль велосипеда, так и я несколько раз хвастливо прошлась по деревне с края на край.
Как я возвращалась обратно в Белую, я уже не могу вспомнить, но, так или иначе, к началу третьей четверти я была на месте…
Фото из инета.