Анюткина фабрика

Михаил Мороз
 
В своих зарисовках   я уже рассказывал о бабке Тынюшке, у которой я молодым учителем деревенской школы проживал на квартире. В сущности, это была не «квартира» в теперешнем понимании, а хата-пятистенка, правда, очень свежая, чистая и опрятная, как и сама хозяйка.
 
Потолки в хате были высокими, небелеными, потому что светились хорошо отструганными еловыми досками. Их блеск был похож на теплое сияние сусального золота.  По вечерам, зимою, когда бабка, не жалея дров, топила печку,  доски издавали тихий звон, как будто кто натягивал струну на балалайке. Под эти едва уловимые звуки хорошо было перечитывать Паустовского или проверять ученические тетрадки.

-  А Тынюшкой меня кличут по-уличному, - объяснила однажды бабка. – Дед мой, царствие ему небесное, любил дуже меня и звал ласково: «Тынюшка ты моя!» Да так и прилипло теперь моё прозвание ко мне - Тынюшка да Тынюшка! Да я не обижаюсь».
Я любил бабкину речь, сочную, весёлую, с прибаутками и неожиданными для меня словами и оборотами. Её «живой великоросский» восхищает: старушки уже давно нет на свете, а речь её живет в моей памяти.

Как-то в спешке оторвала бабка меня от моих бумажных дел. Она звала из сарая принести и пристроить к печной трубе «анюткину фабрику». Я удивился новому словосочетанию, не зная, какой такой предмет оно обозначает. Тынюшка, на ходу побранивая меня за бестолковость, объяснила, что такими словами у них в деревне давно обозначают самогонный аппарат - по Анютке, самой злостной самогонщице в округе, так как она гнала сивуху «для продажи, а не для дела».

- Мне надоть выгнать этой «валюты», чтоб подмаслить лесника: видишь, дрова на исходе. Не распалишь твой уголек сельсоветский в печке без дровишек-то. Так что для дела гнать буду, для дела, - как бы извинялась бабка за вынужденную греховную работу на  «анюткиной фабрике».

А и в самом деле, дрова были на исходе. А мой «сельсоветский уголь», который мне выдавали в качестве льготы для сельского учителя, и в самом деле бумагой-то не разожжешь. Пришлось, помогая бабке, грех на душу принимать: устанавливать знаменитый аппарат, поименованный в деревне «анюткиной фабрикой» и гнать «валюту». Так звали самогон в той местности. Без такой «валюты» одиноким старухам в хозяйстве было не обойтись…