15.
Ещё до начала нового театрального сезона Сади была принята в группу стажёров Большого Театра. Юдит Львовна ходила как победительница.
- Ну что, дитя моё? Вы довольны? Надеюсь, что работа стоила этого. Теперь всё зависит от вас. С Богом!
- Спасибо, Юдит Львовна! Просто не знаю, как вас благодарить.
- Блистайте на сцене, любите её, приносите радость людям – большего не прошу.
- Буду стараться! – Сади и Юдит Львовна обнимаются.
Репетиции, спевки, знакомство с основными участниками сцены, суматошная жизнь театра. В один из вечеров Сади находит Родион Хомяков.
- Сади! Еле нашёл тебя. Как ты? Слышал, слышал. Поздравляю! – Родион целует руку Сади.
- Спасибо. Много работы сейчас. Всё надо успеть.
- Скажи, Сади, а ты участвуешь в концерте в честь итальянской делегации профсоюзов?
- Нет. Видимо, мне ещё рано. Участвуют мастера сцены.
- А жаль! Вот, я принёс два билета в ложу. Очень хочу тебя видеть. Я исполняю первую скрипку в симфоническом. Приходи. Будет сюрприз. Обещаю.
- Родион! Очень боюсь сюрпризов. Но постараюсь, если муж не будет занят, придём вместе.
По случаю посещения «Большого», Саша вернулся с работы раньше, и в ложе они оказались вместе с Юдит Львовной.
- Вижу, вижу! Одобряю ваш выбор, Сади. А вы, молодой человек, гордитесь женой. Петь в «Большом» – это удел немногих.
- Спасибо вам за Сади, - Саша целует руку Юдит Львовне.
Каждый раз, как очередной исполнитель выходил на сцену, Юдит Львовна давала краткую характеристику исполнению.
- Вот ваши друзья и союзники, Сади. Войдите в их круг. У вас есть все данные.
Во втором отделении выступал симфонический оркестр. Как только объявили сюиту «Карнавал», Сади потеряла покой.
- Ты что, Сади?
- Ничего, ничего, Саша. Пройдёт.
Но не проходило. И когда только на настойчивые вызовы вышел маститый композитор, Сади вдруг успокоилась. Прошло столько лет! Усталый человек раскланивался и улыбался залу.
- Удивительно, но у этого сноба прекрасная музыка. Особенно вторая заключительная часть. Сколько экспрессии, восторга жизни, любви, наконец. Просто удивительно! Между прочим, тоже ученик Дангони. – Юдит Львовна посмотрела на Сади. – Откуда это, кто вдохновил его на это? – Сади молча смотрела на Юдит Львовну. Её глаза увлажнились.
- Не может быть! Нет, не говорите мне. Мне казалось, что я вас знаю. Но знать всё, видимо, невозможно! Молчу, молчу, - Юдит Львовна снова обратилась на сцену.
Очаровательная Венеция продолжала веселиться в воображении Сади. Какие чувства всколыхнула эта музыка! Всё, всё осталось там, за чертой, которую пересекли. Осталось, но вдруг снова ворвалось в душу, вернув на мгновение восторг молодости, опьянение любовью и надежды, полные розовых грёз. Музыка жила самостоятельной жизнью, способная вернуть время и пространство. Уже дома, смотря в глаза Саше, Сади тихо произнесла:
- Это он.
- Я понял, - ответил Саша. – Как искренне были его чувства. Жаль, что обстоятельства да, видимо, и характер не сохранили их в его душе, чего не скажешь о музыке.
- Ты прав, Саша. Я его не виню. Быть хорошим композитором, видимо, легче, чем человеком. Бог с ним. Я люблю тебя и благодарна судьбе за нашу встречу.
- И я люблю тебя, Сади. И Лёвушку. И рад, что это мой сын, наш. Пусть он будет счастлив. Это дитя любви.
К осени Саше дали квартиру. Переезд был долгий, волнительный, но приятный. Район «Сокол» оказался зелёным, с широкими бульварами, парком и тихими улицами внутри него. К этому времени Аркаша успешно сдал вступительные экзамены и был зачислен на первый курс университета.
- Хочешь обрадовать маму? Поехать на пару недель к ней, до учёбы? - спрашивал Саша Аркашу.
- А можно, папа?
- Конечно. Я оформлю билет и дам тебе денег на дорогу. Купи маме подарок, не проблема.
- Спасибо, папа. Очень хочу. Я тебе верну с первых стипендий.
- Ты что, сынок! Ты это брось. Какие счёты могут быть между нами?
- Прости, я ещё не привык, - Аркадий улыбнулся, - прости папа.
К началу сезона в театре Сади подготовила несколько партий из будущего репертуара. Театральная жизнь непредсказуема и захватывающая. Волнение не покидало её, и ожидание первого выхода на сцену полностью захватило её.
- Сади, дитя моё! Вы будете дебютировать на следующей неделе! Я волнуюсь, такое событие, - Юдит Львовна обнимает Сади. – Идите, идите, вас уже ждут.
Сади прошла к режиссёру спектакля. Он улыбнулся ей.
- Вот и ваш выход. Думаю, всё будет хорошо. Удачи!
Репетиция оперы «Руслан и Людмила» вступила в завершающую стадию. Оркестр, массовки, декорации, костюмы, мизансцены и сценические движения – всё, всё проверялось, закреплялось с чёткостью, присущей театру. Большому Театру.
Планёрка в кабинете управляющего трестом подходила к концу, когда секретарь предупредила Сашу, что его ждут в приёмной.
- Кто? – спросил Саша.
- Товарищ Говорун.
Саша свернул совещание и вышел в приёмную.
- Антон Никитич! Вот не ждал вас. Как вы? Пройдёмте ко мне.
- А ты, я смотрю, устроился неплохо. Окопался в кабинете, секретаря завёл.
- Да что вы! Работа собачья. Только давай и давай! План, квадратные метры, сдачи, отчёты…
- Ну, ну! Я тебя знаю. Не обиделся на меня?
- Нет! Умный человек не обижается…
- Умный делает выводы, - подхватил Антон Никитич.
Говорили долго. Много общего связывало этих двух людей.
- Вот, получил новое назначение. Министерство упразднено, дали область. Завтра еду принимать. И ты знаешь, какую?
- Нет, какую?
- Да нашу, Днепропетровскую, так что снова в родные места. Работы невпроворот. Новая линия Партии. Надо поднимать благосостояние людей.
- Рад за вас, Антон Никитич. Желаю успехов на новом месте. Хорошо, что нашли меня. Столько мы с вами прошли, целая жизнь. Всё помню и ценю.
- Спасибо, Саша! Ты для меня родной человек, так что, если нужна будет моя помощь, я готов. А как семья?
- Всё хорошо. Вот, Аркаша приехал, будет учиться в университете. Сади дебютирует в конце недели в «Большом», квартиру получил…
- Рад, рад за тебя Санёк. Ну, пойду. Давай обнимемся, когда ещё увидимся, - Антон Никитич обнимает Сашу. Они стоят, молча, переживая волнующий момент.
Афиши, афиши! Афиши «Большого». Среди известных всем имён солистов, скромное имя стажёра театра Сади Нагоковой. Чуть мельче других шрифт, но среди равных. В суматохе подготовки к первому спектаклю Сади совершенно случайно обратила внимание на свежую афишу у входа в служебный подъезд со стороны Петровки: Людмила – Сади Нагокова. Сердце её затрепетало, щёки раскраснелись, так она и вышла на главную репетицию.
- Волнуетесь, коллега? – с улыбкой обратился к ней известный тенор, - понимаю, но всё будет хорошо, верьте мне.
- Спасибо вам! – волнуясь ответила Сади.
Репетиция прошла успешно. Главный режиссёр и руководитель спектакля, дирижёр, известный всему миру, напутствовали труппу.
- Друзья! Спектакль готов. Премьера послезавтра, будет аншлаг. Постараемся не разочаровать нашу публику. Всем спасибо и отличного премьерного настроения!
Расходились в приподнятом настроении в канун премьеры. Улыбались друг другу, шутили. Это был хороший признак: образовалась театральная семья, и все понимали это.
…Быстрые и лёгкие скорлупы гондол скользят по широкому простору Большого Канала. Божественная музыка Вивальди заполняет узкие рукава бесконечных каналов, маленьких пристаней, мраморные гнёзда причалов и разливается далеко, в лагуну, туда к островам среди этой голубой воды. Но что это? Оттуда, набирая мощь и радостное ощущение жизни, накатывается волна необычного, мажорного «Карнавала», полная откровения полноты жизни и любви. Любви к ней, так доверчиво и радостно отдавшей свою любовь и радующаяся этой взаимности. С вершины колонны здесь, на площади Святого Марка, венецианский Лев расправив свои могучие крылья, вот-вот взлетит над этим прекрасным городом, подарившим любовь и восторженное состояние радостной души. Беснующийся «Карнавал» овладевает городом и все в каком-то экстазе спешат на мост Риалто, чтобы насладиться всеобщей картиной мирового счастья и успеха. Большой Канал! Неувядающая красота человеческого гения. Начало долгой и радостной сказки жизни…
…Москва, цветущие яблони у фонтана Большого Театра, струи лёгкой воды и величавая квадрига Аполлона там, на фронтоне, взметнувшегося над стройными колоннами храма искусства с его сценой, залом, публикой и историей театрального действа. Лёгкое движение фигур в полутьме, загадочной и зыбкой, и на вспыхнувшую под лучами прожекторов сцену, под божественную музыку гениев, выходят в порыве откровения, не скрывая своих страстей, Царица Ночи, за ней прелестная Розина, чуть поодаль Лакме и Джильда, чуткая и преданная Антонида, Марфа, царская невеста и Шамаханская царица. Немного позже вслед за ними появляется Манон Леско, страждущая Виолетта, любящая Мюзета из «Богемы». Вдруг свет меркнет, и в ударах грома и сиянии молний прекрасная Людмила чарует удивлённую публику уже на освещённом пространстве знаменитой сцены. Зло побеждено преданностью и любовью. И Черномор…
…Сади внезапно просыпается, ещё не понимая, что случилось. Сегодня премьера! Она взойдёт на сцену, прославленную сцену Большого Театра.
- Волнуешься? – Саша лукаво смотрит на неё, - спи, ещё рано. – Но сна уже нет.
И вся семья с утра в необычном волнении.
- Серёжа! А помнишь, как Сади уехала в Милан, к Дангони? Как это было давно. Но Бог милостив. Она на сцене «Большого».
- Да, да, Лизонька. Это удача! Я мечтал об этом всегда. Но сколько должно было произойти, сколько случиться, чтобы это стало явью! Всё хорошо. Скорей бы вечер! – Сергей Яковлевич мечтательно осматривается. – Она и сама сейчас в волнении. Немудрено. Начинать сейчас с двумя детьми и на такой сцене! О, это стоит многого.
Провожая Сашу на работу, Сади произносит:
- Не опаздывай! Позвони папе, заедь за ними, не забудь, седьмая ложа, это для всей семьи.
- Не забуду, Сади! – Саша смеётся, обнимая взволнованную Сади. – Предупреди ребят. Сегодня такой день!
Вся семья в ложе. Театр полон. Оркестр настраивает инструменты. Привычное волнение перед представлением. Постепенно всё стихает. Свет приглушён, и в тишине ожидания появляется дирижёр, ещё мгновение и…
Лёгкая, чарующая увертюра, полная загадочности и страсти, и ожидания действа, скрытого за занавесом, но уже угадываемого знатоками оперного искусства. Темп нарастает и, оборвавшись, освобождает сказочное пространство сцены медленным поднятием занавеса. Сказка зазвучала голосами на фоне очаровательной музыки гения.
Сади, забыв обо всём, окунулась в этот удивительный мир чувств. Голос лился, и движения становились свободны, и уже не она, а Людмила жила там, на сцене, подлинными страстями очаровывая взыскательных любителей оперного чуда.
И чудо происходит!
Как долог и непрост путь к вершине. Сколько неожиданностей преподнёс этот век, полный человеческих страстей, трудных испытаний и волнующих минут истинного счастья. Счастья жизни нелёгкой, тревожной, но удивительно прекрасной.
Июнь, 2005г.