- Ты идиотка! При твоей внешности ты должна рвать мужиков, как Тузик грелку. А ты сюси-пуси. Лёгкости тебе в отношениях с ними не хватает! Для чего нужен ухажёр? Тебя спрашиваю – для чего? Любить, одаривать, восхищаться. А мы для чего? Правильно! Принимать это всё с лёгкостью! Сколько тебя учить можно?
Подруга сидела на кухне, курила и учила меня жить. Я слушала её очередную эмоциональную лекцию о моей «тупизне» по отношению к потенциальным женихам и не спорила. Она была права, нет во мне лёгкости. Да, и откуда ей взяться у сироты, начавшей работать продолжая учиться? Ни нарядов для соблазнения ухажёров, ни времени, ни желания. В каждом парне видела, прежде всего, друга, а уже потом мужчину. Каждый парень готов был прийти мне на помощь, не требуя расчета за это «натурой». Они чувствовали, лучше меня, мою женскую сущность. При идеальной точёной фигурке с нужными округлости в нужных местах во мне не было «секси», как женской основы характера. Она во мне на тот момент просто ещё не проснулась.
Подруга же эту философию впитала с молоком матери. Фигура у неё была атлетического сложения, симпатичная внешность и необычайная лёгкость характера. И это очень нравилось парням. Они загорались от её шуток, намёков, дарили подарки,
рассыпались комплиментами, осыпали цветами. И получали достойную плату от неё за все эти знаки внимания. Я немножко завидовала такой её черте характера. Но понимала, что «рождённый ползать летать не может». И продолжала оставаться «своим парнем» для мужского окружения. Всегда и везде. В школе, ВУЗе, на работе. Пока не пришёл тот, единственный, который стал лазить на второй этаж общежития в мою комнату через окно…
Окончание института отдалило нас с подругой, немного, друг от друга. Мне уготован был завод, ей НИИ. Виделись редко, чаще просто созванивались. Пока случай не свёл нас снова на одном из городских мероприятий под пафосным названием «Молодость надежда страны». Где я представляла молодёжь нашего крупного завода. А она, соответственно, молодые кадры своего НИИ. Торжественная часть, концерт, выезд на автобусах в курортную зону, пикник. Моя подруга, как всегда, в центре внимания. Только мужчины в этот раз посолиднее – городское руководство молодёжного крыла горисполкома. Молодые, но искушённые. Подруга пытается и меня втянут в свой круг общения. Я чувствую себя неловко среди таких пижонов, вижу, что не вписываюсь ни «по прикиду», ни по характеру, краснею от первого же сального анекдота, и незаметно ретируюсь. Тем более, что вечером у меня свидание с тем единственным, который прокладывал путь к моему сердцу через пожарную лестницу в окно второго этажа моей комнаты.
Когда пришла на свидание, то не застала его на месте. Такого никогда не было. Обида и разочарование. Разочарование и обида. Я покинула ради свидания с ним такое мероприятие, могла бы сейчас пить шампанское, а он... И чуть не плача я поплелась домой.
Утром на работу, которая хорошо лечит от всех неприятностей, особенно, от любовных страданий. Но план мести всё же зреет – обижусь, и не буду разговаривать, или пошлю подальше при первой же встрече, или…. Но где-то в глубине души я понимаю, что увижу его, и прощу всё, и когда он меня поцелует….. А вдруг он никогда больше ко мне не придёт?! Паника. Я попалась на крючок? А где же моя лёгкость? Весь день прошёл в неопределённости и страданиях.
Вечером решила позвонить подруге, узнать чем закончилось мероприятие и как много я потеряла, а заодно и поплакаться на свою горькую долю. Но и тут меня ждала неудача, телефон подруги не отвечал. Вернувшись в комнату пытаюсь занять себя каким-нибудь делом . Но готовить ужин не хочется, нет аппетита, книга не читается , мысли всё время возвращают в горькую реальность .
Громкий стук в двери и голос вахтёра тёти Тони заставили вздрогнуть от неожиданности.
- Аня, выйди, там к тебе пришли.
Спускаюсь в холл и вижу, что ко мне пришёл провинившийся , не пришедший ко мне вчера на свидание Дима. Вид замученный, лицо серое без улыбки. Прохожу мимо, выхожу во двор в беседку, резко поворачиваюсь.
- Слушаю тебя внимательно. Что привело тебя сегодня ко мне? Вспомнил? Или мимо проходил?
- Перестань… Я не мог вчера прийти. Работа.
- И позвонить не мог? Верю. Телефонная станция накрылась медным тазом и не работала! Беда! – Вошла я в раж. Обида вырвалась наружу и изливалась ёрничанием. Он сел на лавочку.
- Ну перестань, Ань… Правда не мог ни прийти, ни позвонить…Я сутки не спал и не могу с тобой сейчас ссориться ….
- И кто нам, Димочка, спать не давал? Может Ракицкая? – Назвала я фамилию своей подруги. И заметила, что он быстро отвёл глаза, слегка наклонил голову .
- Почему Ракицкая?
- Потому, что легко с вами мужиками обходится, а вам только это и надо! – Не унималась я.
- Манюня, вынеси водички, пить хочется…
Я готова была отпустить очередную колкость, но на крыльцо вышла вахтёр тётя Тоня и недовольно пробурчала.
- Нашли где ругаться, перед окнами, чтобы все слышали… Идите в комнату и там продолжайте выяснять отношения. Ты была вчера на курорте? Что там стряслось?
- Ничего там не стряслось . -Ответила я проходя мимо, увлекаемая кавалером в коридор. – А что?
- Да болтают всякое…. Пустое. Неважно. – Пошла на попятную Тоня.
В комнате я налила воды в стакан и, стукнув, поставила на стол перед Димой. Он выпил. Поставил неслышно стакан на место и сказал тихо.
- Переодевайся, пойдём погуляем на улицу, погода хорошая.
- Когда через окно, до утра остаёшься, через дверь вошёл – скорее уйти стараешься? Интересно получается. – Засмеялась я и отвернулась к окну. Он подошёл, сжал легонько мои плечи и тоже засмеялся.
- Думаешь Тоня даст нам побыть вдвоём хоть полчаса? – И словно в подтверждение его слов в коридоре послышалось бурчание.
- Кто на кухне газ не выключил?! Пожар решили на моём дежурстве устроить, непутёвые!
Я быстро переоделась и мы пошли на улицу. Гуляли, изредка переговаривались ни о чём. Он был по-прежнему угрюмым и выглядел очень уставшим. Мне было больно смотреть на него такого измученного. Но гордость не позволяла сделать шаг навстречу и показать, что он прощён. Единственное, что я смогла выдавить из себя.
- Проводи меня. Ты такой пришибленный, что даже комары перестали кусаться глядя на твою кислую мину. Пойду спать, завтра на работу.
Он обнял меня так крепко, что я задохнулась, и прошептал , уткнувшись в макушку.
- Я обожаю тебя, Манюня! Да, я пришибленный. Эти сутки вышибли меня из седла… Но я люблю тебя ничуть не меньше чем два дня назад. Поверь. Может быть, когда я отосплюсь, то расскажу, как я провёл это время. – Поцеловал нежно и аккуратно, как будто боялся причинить мне боль.
……………………………………….
Утро предыдущего дня Дима, как и всегда, встретил собираясь на работу. Трель телефона и он торопливо (опаздывал уже) снял трубку. Звонили из опорного пункта ДНД, напомнили, что он и его оперативный отряд с участковым милиционером сегодня проводят рейд в районе курорта по местам предполагаемых борделей. Всю дорогу на работу он ругал себя, что забыл предупредить Анюту о том, что не сможет сегодня прийти к ней. Он был начальником оперативного отряда Добровольной Народной Дружины при заводе. За что получал дополнительную неделю к отпуску. Пока он не встретился с Манюней, его дежурства и рейды не напрягали. Но теперь, когда каждую минуту хотелось провести с любимой, сегодняшний рейд был совсем ни к стати и злил. Чертыхаясь он пообещал себе взять у участкового график рейдов и дежурств, скопировать и отдать Анюте, чтобы она знала, когда он занят.
День на работе пролетел быстро. Забежав домой переодеться и поесть, он попытался дозвониться в общежитие Ане . Занято, занято, занято…. Ладно с опорного пункта позвоню – решил он и собравшись поторопился в рейд. Опорный пункт. Вводная лейтенанта с ГОВД. В районе курорта в домах, которые никак не отселят, существует несколько притонов. В одном из них имеются маленькие дети. Наша задача забрать их оттуда и разогнать бордель, если надо, арестовать на 15 суток жриц любви. Грузимся в УАЗик и в путь. Позвонить Ане снова не получилось.
Автомобиль с опер.отрядом и участковым останавливается в начале улицы, на которой находится предполагаемый бордель. Они находят нужный дом. Старая развалюха, в окнах темно. Какой клиент придёт сюда за удовольствием? Только ненормальный! Подумалось всем в надежде, что адрес дан ошибочный. Участковый стучит несколько раз в дверь. В ответ слышна отборная матерщина.
- У тебя чё, пидар, сперма мозги выносит? Я сказал жди, значит жди!
Участковый нажимает на дверь, та со скрипом открывается. Посветив фонариком он находит выключатель и включает свет. В грязной обшарпанной комнате совсем нет мебели. Только старая металлическая кровать, на ней что-то похожее на матрас на котором занимаются сексом хорошо одетый амбал и жрица «любви», которую не видно. Видны, только, грязные ступни ног уставленные в потолок. В дальнем углу кровати мирно спит годовалый малыш… У вошедших шок. Амбал, матерясь, натягивает брюки и выбегает из комнаты. Путана сползает на пол , опуская подол юбки. Улыбается.
- Ой, сколько гостей привалило…
- Ты б, стерва, хоть, ребёнка пожалела бы.- Стыдит её участковый.
- А что ему разве плохо? Спит себе и спит – хихикает путана.
Дима заворачивает ребёнка в тряпьё и идёт с ним в машину, тот беззаботно спит. Ребята ведут жрицу и грузят в УАЗик. Машина наполняется запахом помойки. Первым делом малыша отвозят в детскую больницу и сдают на обследование. Потом отвозят мамашу в отделение милиции, где на неё составляют протокол и отправляют до утра в камеру. Настроение у всех такое, что без мата не могут сказать ни слова, потому молчат. Стрелка часов приближается к полуночи, а значит, их рейд скоро закончится. Они разойдутся по домам и будут долго мыться, стараясь смыть с себя всё увиденное, не поддающееся осмыслению. А главное они будут долго отмывать запах. Запах клоаки… Анюте не позвонил, обидится….
Дима и трое ребят из опер отряда заехали в опорный пункт для того, чтобы расписаться в журнале об окончании рейда, когда зазвонил телефон.
- Не расходитесь. УАЗик не уехал ещё? Хорошо. Выезжайте на курорт, вас там встретят. Нашли труп женщины. Поможете с протоколом и вообще помощь нужна.
Вдали от территории курорта, в гуще соснового бора лежало тело женщины. Нагое тело. Оно лежало вниз лицом, руки вытянуты вдоль головы, словно её тянули за них. Когда тело перевернули и направили свет автомобильных фар на него Дима узнал её. Это была Ракицкая Мила, подруга Ани, её сокурсница. Девчонка весёлая, красивая. Душа любой компании. Он много раз был объектом её насмешек - «Дима, ты в монахи собираешься? Тогда почему боишься меня ?» Её шутки исчезли только когда они с Аней начали серьёзно встречаться. Но было это уже на последнем курсе. С тех пор он видел Милу всего несколько раз. Но узнал её сразу. Тело было ещё не холодным, волосы мокрыми. Кто же, девонька, тебя так? Дима отошёл подальше, выпросил у водителя сигарету, затянулся горьким дымом.
- Без документов, без одежды, без сумочки. Долго же мы будем устанавливать личность – послышалось ворчание милиционера.
- Мила Ракицкая , 22 года, инженер какого-то НИИ – в городе их три , найти не сложно.. – Сказал Дима из темноты, затушив сигарету – я ушёл домой… Не могу… Я знал её…
- Володя, отвези Димку домой и возвращайся. Нам тут ещё пару часов "загорать".
……………………….
Он так и не решился рассказать Ане про страшные события той ночи. Ни через день, ни через два. Только, когда они встретились на похоронах Милы и возвращались с кладбища, он кратко в двух словах упомянул о борделе, малыше и почему не смог заснуть той ночью. Аня шла и исступлённо повторяла.
- Лёгкости тебе не хватает, лёгкости…
- Ты чего, Манюня? – он обнял её за плечи и повёл домой, к себе домой. Нельзя было ей оставаться одной. Да и родителей пора познакомить с невестой.