Что-то с ней происходило.
Она уже давно заметила эту чередующуюся смену своих настроений. Больше всего тревожила скорость их мелькания. Даже мельтешения. Вот мгновение назад весь мир казался переливчато-цветным, хотелось парить и выплёскивать эйфорическое люблю всем-всем. Послания нежно щекотались, выстраиваясь именно теми, единственно возможными сигналами откровений, желаний, счастья! Но тут что-то щёлкало, переключалось и призрачная гармония вмиг бледнела, разрушалась. Скрипичный ключ не держал нотный стан и чистые до прозрачности до/си/ля/соль/фа/ми рассыпАлись глухим горохом из банки.
..И тогда.. бесцветная тоска, рассеяние воли, отсутствие всякого желания. Но самое печальное было - потеря памяти. Всё недавно искрящееся и бурлящее исчезало бесследно, словно смывалось внезапной волной. Оставались скользящие по верху краткие мысли, краткие фразы.
Но уже не сон.
Иногда, вот как сейчас, наступал зыбкий промежуток прозрения. Сухой и рассудочный.
Тогда она могла думать и сопоставлять.
- С этим нужно что-то делать..
Она оглядела свою тёмную камеру, нашла на стене слюдяное пятно, не зеркало, но хоть что-то. Всмотрелась в отражение, неловко повертелась и увидела мятые складки на спине, пыльно-серые, с едва заметным рисунком. Попыталась вспомнить..
- Да что ж это такое?..
Подумала ещё, что надо было оставлять для себя метки, как Гензель и Гретель в той старой сказке. Шла бы сейчас по своим следам.
Откуда-то сквозь трещину в древесине пробился луч острый и горячий, внезапно взорвав сознание.
* * *
Вокруг весна расплескалась лужами, текущими крышами и пляшущими кляксами на мокрых поверхностях. Светом и жаром проникало повсюду воспаленное солнце.
Слегка взъерошенная и сонная , она выбралась из своего укрытия, задрожала ещё скованными крыльями, повела усиками.
Через минуту над оттаявшей землёй, прошлогодней травой и распухшими почками в свой первый после спячки полёт поднялась бабочка Махаон.