https://feisovet.ru//---
НОВАЯ ВЕРСИЯ ПО ЭТОМУ АДРЕСУ
ИСПЫТАНИЕ СУДЬБОЙ
Глава 1
Девушка в белом красивом воздушном платье лежит в грязной луже. Она поднимается, опять падает, пытается снова встать, но у нее ничего не получается. Вязкое болото затягивает ее все глубже и глубже.
Впереди виднеется красивая зеленая трава и бирюзовое небо. Неожиданно за спиной слышится странный рычащий звук.
Она оглядывается и с ужасом понимает, что ее сейчас сожрут две огромные безобразные свиньи, которые стремительно приближаются к ней. Свиньи открывают свои зубастые черные пасти и, приготовившись к прыжку, злобно сморщив свои грязные морды, бросаются на нее.
Девушка в панике начинает быстро выползать из болотного плена, хватается за чистую зеленую траву и, ломая ногти, карабкается в сторону ярко - зеленой опушки леса, обрамленной волшебным бирюзовым небом и сияющими лучами золотого солнца...
«Господи! Почему я все время вспоминаю этот ужасный сон, кото-рый меня преследует уже почти три месяца?!» — думала Катя, легко шагая в белом красивом воздушном платье по любимому скверику города Пятигорска.
Маленький тихий курортный городок радостно встречал своих посетителей. Небольшие частные домики стояли в разноцветных одеяниях. Белые, голубые, салатовые особняки красовались друг перед другом. Веселые улицы, украшенные фруктовыми деревьями, радовали глаз своими плодами летом и яркой зеленью листвы, — весной.
Провинциальные музеи важно расположились в ряд с разноцветными домами - соседями и всем видом показывали свою неповторимую значимость. Они хранили память о знаменитых жильцах, которые оставили творческий след в истории России. Санатории, парки и, конечно, нарзанные галереи были визитными карточками этих курортных городков. Единственное, что не вписывалось в тихую своеобразную атмосферу отдыха, — высшие учебные заведения и, конечно, студенты…
Катя прожила в этом неповторимом уголке необъятной Родины пять своих незабываемых студенческих лет.
«Как давно я здесь не была, кажется целых четыре года?!», — вспоминала Катя, весело шагая по любимому скверику.
Пение трамваев доставляло огромное удовольствие. Своим скрежетом по рельсам они, как будто, говорили ей:
— «Здррррррррррравссссссссствввуй, Катюха. Мы рады твоему приеззззззду… Ты не была зззззздесь четыре года после окончания институтаааа…»
«Неужели прошло четыре года?! — вспоминала Катя, — четыре года неудачного замужества, четыре года любимой работы в редакции газеты, четыре года общения с новыми знакомыми. Но все уже было далеко позади.»
А сейчас веселая, ничего не подозревающая девушка, шла в белом воздушном платье по знакомым улицам и улыбалась неизвестности, которая уже подкрадывалась к ней, приближая к событиям, которые изменят всю ее жизнь…
Катя никогда не выглядела на свои двадцать пять лет. Она была хорошо сложена: тонкая талия, очень красивые ноги, бархатная кожа. Темно - русые волнистые волосы крупными локонами обрамляли нежное личико. Огромные изумрудные глаза с подкрученными пушистыми ресницами ни одного мужчину не оставляли равнодушным.
Светлая и позитивная она всегда была душой компании, восхваляла всех своих подруг и мечтала их удачно выдать замуж. Сокурсницы хотели дружить с нею, сокурсники мечтали взять ее в жены. А она бежала по жизни, смеясь, и всегда знала, что ее счастье еще впереди! Катя посмотрела на часы и подумала: «До отправления самолета целых восемь часов. Это целая вечность! Пробегусь - ка я по старым любимым улочкам. Подышу свежим, напоминавшим молодость, воздухом. Зайду в знакомое и родное общежитие.».
—Привет, — неожиданно послышалось за спиной.
— Господи, Никита! Какими судьбами ты здесь? — удивилась Катя, обнимая молодого красивого юношу.
Парень очень был похож на знаменитого актера Ивара Калныньша из кинофильма «Зимняя вишня». Статный, очень высокий, он всегда красиво и со вкусом был одет. Волосы, немного волнистые, аккуратно зачесаны назад. Темно- карие, почти черные глаза, внимательно смотрели на собеседника. Казалось, что молодой человек может читать мысли на расстоянии. В деловом сером костюме и галстуке он больше был похож на дипломата, чем на студента первого курса. Никита всегда казался старше своих лет. Вот и сейчас в свои восемнадцать, он выглядел как молодой серьезный мужчина двадцати пяти лет.
Никита?! — удивленно сказала Катя, разглядывая любимого друга. — Ты же должен быть в Москве. Все говорили, что ты поступил в МГУ?! Или ты только что прилетел?
Катя смотрела на своего бывшего коллегу с удивлением. Она очень обрадовалась, что увидела Никиту. Молодой человек был любимчиком всех женщин редакции. Он был настоящим джентльменом, — не скупился на комплименты и знал все женские секреты.
А те в свою очередь очень любили ему советовать, как лучше ухаживать за девушками. Одной из таких советчиц как раз и была Катя, когда они работали в редакции. Катя и Никита очень хорошо общались. Коллектив единомышленников был веселым и сплоченным. В редакции все друг другу помогали советом и делом, и прикрывали друг друга перед начальством.
Никита не поступил в институт. Вернее, не захотел поступать никуда после школы. Решил попробовать свои силы в редакции, а на следующий год поступить на факультет журналистики. Он был подающий надежды молодой юнкор. Много печатался еще будучи учеником школы. И вдруг, как снег на голову, его решение не пойти учиться в университет, а поработать внештатным корреспондентом. Он хотел понять, — это точно его судьба или выбрать что-нибудь другое.
— Расскажи, куда ты пропал? Мы все очень часто вспоминали тебя. Почему ты ушел по - английски? Даже со мной не попрощался, — обиженно спросила Катя? — Все говорили, что ты поступил в Москве в университет на факультет журналистики.
— Катя, — сказал Никита, не сводя глаз с девушки. — Ты так много говорила о Пятигорске, что я просто влюбился в него, как когда - то в тебя. Я решил пойти по твоим стопам и поступил в твой институт. Скажи честно, ты что-то имеешь против моего выбора?
— Нет, что ты? Я наоборот очень рада. Просто от неожиданности чуть не потеряла дар речи! Иду одна со своими воспоминаниями, а тут вдруг ты. Я просто растерялась и обрадовалась одновременно.
— А я вообще еду на трамвае, — добавил Никита. — Смотрю! Идет, моя красавица, по жизни смеясь. Я думаю, что все это мне снится. А потом говорю сам себе: «Так это же Катя, моя любимая Катя. Ее нельзя ни с кем спутать. И на ходу выскочил за тобой. Очень боялся, что разминемся», глубоко вздыхая, произнес Никита.
— А ты знаешь, мне ведь больше никто и никогда не дарил таких корзин с белыми розами, как ты, — сказала Катя, беря друга под руку. — И не было дня, чтобы я тебя не вспоминала, — чуть краснея, добавила она. — Да что там я, мы все в редакции тебя вспоминаем каждый день. И как ты на шефа сказал, что он бездарь и газетенка его бездарная. И как ты сказал ему: «Да не нужна мне хорошая характеристика от вас, это все равно, что подписать смертный приговор, потому что весь комсомол ваш продажный.»
Мы тогда долго вспоминали, как у шефа очки полезли на лоб от удивления и как он, хрипя, орал: «Вон отсюда звездный мальчик, зазвездился и засветился. Ходишь здесь светишься!» А ты ему в ответ: «Светить всегда, светить везде! До дней последних донца! Светить и никаких гвоздей. Вот лозунг мой и солнца!».
Друзья весело засмеялись и, хохоча на всю улицу, медленно пошли по центральному скверику города никого не замечая вокруг.
— Ты, Катя, мне зубы не заговаривай. А ты какими судьбами сюда, не иначе меня проведать?
— Я, Никитушка, тебе правду говорю. Я не знала, что ты здесь. Я думала, что ты в Москве.
—Тогда дай угадаю, ты, наверное, в командировку сюда. И заодно к тете Полине решила забежать? — весело спросил Никита. — Кстати, она частенько тебя вспоминает. Говорит, что ты самая любимая ее студентка была и самая лучшая подруга.
— Ты еще скажи, что живешь в моем общежитии. Откуда ты знаешь тетю Полину, — хитро прищурившись, спросила Катя.
— И не только! — ответил, улыбаясь, Никита. — Я даже живу в твоей комнате в общежитии.
— В четвертой?! — спросила удивленно Катя, перескакивая со ступеньки на ступеньку.
— Да, в ней самой. Зайдешь в гости, посмотришь, как я устроился?
— С удовольствием! — сказала Катя и добавила: «Только у меня совсем мало времени у меня самолет в семь часов!».
Никита остановился и удивленно спросил: «Какой самолет, куда?».
Перед глазами все помутнело. Никита давно и безнадежно был влюблен в Катю. Он ежедневно вспоминал каждую минуту, проведенную с нею вместе. И всегда, перед тем как признаться ей в своих чувствах, Катя очень умело переводила разговор в другую плоскость. Она ничего не хотела слышать о чувствах молодого человека. Во - первых, потому что она была замужем, во - вторых, потому что разница в возрасте смущала ее, а в третьих, она постоянно знакомила его с разными девушками, и он на зло ей начинал крутить с ними романы. И был для нее скорее подружкой, чем мужчиной, который имел на нее виды.
— Какой самолет? Ты о чем, я не пойму, — добавил Никита расте-рянно.
— Да простой самолет, ТУ - 154, который летит Минеральные Воды — Мурманск, — сказала Катя, весело глянув на любимого друга. — Никита, послушай меня, мой любимый друг. Я решила кардинально изменить свою жизнь. Я начинаю все с чистого листа, уезжаю на север.
— Ты что с ума сошла?! Какой север?! У тебя карьера, семья, дру-зья?! — закричал Никита и, схватив девушку за плечи, стал трясти ее и повторять: «Зачем тебе север? Тебе будет там плохо. Хочешь, я все брошу и полечу с тобой? Ты же знаешь, я давно, очень давно люблю тебя, — выпалил он быстро, не дав Кате опомниться. — Послушай, меня. Я буду много работать, я смогу сделать тебя счастливой. Поверь мне. Учиться я смогу и заочно. Катя, я буду работать и учиться. Но одну я тебя никуда не отпущу.»
Никита своими карими глазами умоляюще смотрел на Катю.
— Не молчи, скажи, что ты никуда не полетишь, — все так же держа Катю за руки, произнес Никита почти крича. — Скажи, что ты не против, чтобы я полетел с тобой. Не молчи ответь мне, что с тобой происходит?
Катя стояла молча, смотрела на Никиту и думала про себя: « Я так боялась, что он опять начнет говорить мне о своих чувствах. Самое страшное, Никита мне тоже очень нравится. Но семь лет разницы в возрасте, — это много. Я не должна быть эгоисткой. Я даже мысли об этой любви не должна допускать.».
А вслух сказала:
— Никита, ты мне очень нравишься. Но я должна сама в себе разо-браться. Я развелась недавно с мужем. Я должна побыть одна. Ты очень хороший человек. Я всегда буду помнить о нашей дружбе. Я буду тебе писать. Я буду, как всегда, делиться с тобой своими секретами. Но мы, — и ты и я, — должны пойти в этой жизни отдельно друг от друга. Мы обязательно встретимся еще. Если судьба захочет, она обязательно позволит нам встретиться. А я верю, что ты найдешь ту единственную любимую. Женишься. У тебя будут дети. И, встретив однажды меня, ты скажешь:
«Как хорошо, что я послушался тогда Катю и отпустил ее в свободное плавание.»
— Катя, а как же карьера, семья, друзья? — попытался зацепиться хоть за что - то Никита. — Все начинать сначала, тебе не страшно?
— Нет не страшно. Никогда не поздно начать жить, — сказала Катя уверенно. — Не поздно, даже за день до смерти. Главное оставаться всегда собой, уважать других и успех придет. А слово «карьера», я вообще не люблю. Слово «карьера» у меня ассоциируется с ямой, которую кто-то кому - то копает или с «места в карьер», как говорится. Стоял, и бац упал! А все вокруг рукоплещут и кричат: «С повышением тебя, с повышением!» А ты давно внизу и никто этого не замечает! А семья — когда есть дети, и нет предательства. А друзья, либо они есть, либо их нет. И неважно, где ты живешь — на Юге или на Севере.
Никита стоял и понимал, что Катя настроена очень серьезно на из-менения в своей жизни. И что никто на свете и ничто ее уже не остановит. Он знал ее гордый нрав. Знал ее настолько хорошо, что, похоже, она сама себя настолько не знала. Ужас скорого расставания предстояло ему пережить стойко и в одиночестве. Север — это так далеко! Лететь в никуда, не иметь там ни друзей, ни родных, ни работы. На это могла решиться только Катя. В двадцать пять лет начать все с нуля?!…
— А кто у тебя на севере? — спросил Никита грустно.
— Родственница одна дальняя. У мамы брат троюродный есть, так это его жена. Каждое лето гостит у нас. Ее звать Люда. Мы с ней познакомились летом, года три назад. А в этом году разговорились. Я рассказала ей о проблемах с мужем. Люда пожалела меня и сказала, чтобы я приезжала к ней, если будет трудно,— сказала, задумавшись Катя.
— А тебе, что так трудно, что ты бежишь в никуда? Ты, Катюха, точно с ума сошла. Может, передумаешь, — умоляюще спросил Никита?
— Да, представь себе. Сошла с ума и нисколько об этом не жалею.
— У тебя с мужем вообще все плохо? — спросил Никита печально.
— У меня с мужем вообще никак. Я его разлюбила, понимаешь, Никита. Да он тебе тоже никогда не нравился. Что ты за него так переживаешь, —добавила она, улыбаясь.
— Катя, ты права, мне он никогда не нравился, потому что ты пре-красно знаешь о моих чувствах к тебе. Почему ты не хочешь выйти за меня замуж. Я совсем тебе не нравлюсь?
— Тебя девочки молодые любят. А я намного старше тебя. У нас с тобой, поверь, ни одна судьба. Так что я иду своей дорогой, а ты иди своей. И поверь мне Никита, я останусь навсегда твоей верной подругой, а ты, — моим лучшим другом. И чтобы не случилось у нас в жизни, мы обязательно будем помнить друг друга. Но сейчас наше расставание будет лучше для нас обоих, — сказала Катя, ласково посмотрев на Никиту.
Она увидела красную вывеску родного общежития № 2, и быстро добавила: «Прости меня, я заболталась. Хватит стоять. Пошли, пошли, хочу быстрей вдохнуть студенческого воздуха», — сказала Катя и побежала по ступенькам родного общежития.
Никита с расстроенным видом поплелся за нею. Как в тумане Никита видел, как она весело обнимает и что-то щебечет тете Полине. Как достает какие - то свертки и, размахивая руками, старается рассказать, как она жила последнее время ...
А Никита вдруг вспомнил, как он молодой и уверенный в себе юноша, после выпускного вечера в школе, пришел устраиваться в редакцию города Михайловска на работу. Первого кого он увидел, — это худенькую девушку с огромными зелеными глазами миндалевидной формы. Ее энергетика была настолько мощной, что Никиту теплой волной откинуло в сторону, когда Катя, сотрудница отдела писем, прошла мимо него с высоко поднятой головой. Девушка остановилась и оценивающе посмотрела на молодого юнкора.
Когда она увидела его испуганные, как ей показалось, глаза. Она по - доброму ему подмигнула и сказала: «Петр Петрович Шиков, редактор наш, тоже начинал с внештатного корреспондента в свои шестнадцать лет…».
И с тех пор Катя стала его наставницей, другом и Ангелом Хранителем. На всех планерках поддерживала его. Все говорили, что он старается писать правду. А это провальная практика. Но его «правда» всегда срабатывала, и даже имела огромный успех в прессе. Его такие непохожие на все остальные статьи, очерки, фельетоны поднимали тираж уже всем надоевшей районной газеты. Никита всегда мечтал о том, что они вместе с Катей создадут новую, ни на что непохожую газету, будут работать вместе, и никогда не расстанутся.
Он специально не поехал поступать в Москву, только чтобы быть поближе к Кате. Он хотел видеться, советоваться, и просто дружить с нею. Он так много мечтал об их общем будущем. Никита так боялся, что она скажет ему: «Прости, ты меня недостоин. Покажи мне, — кем ты стал. И смогу ли я тебе позволить находиться рядом с собой». Он и учился только для нее. Он все время жил ради нее. Искал себя, чтобы быть достойным ее. И, вдруг, — Север?! Она опять ускользала от него. А он ничего не мог предложить ей, кроме своей дружбы. Но это пока… Как медленно тянется время. Как много нужно успеть…
— Никита, ты чего загрустил? О чем задумался? Пойдем заряжаться энергетикой родных стен комнаты №4, — услышал он Катин голос.
— Да, конечно, пойдем, — сказал Никита. — Может, хоть это удержит тебя от очередной ошибки. Дома и стены помогают, ты забыла? А тут какой - то Север, — продолжал он ворчать.
— Все хватит нравоучений, Никита. Я тебя очень прошу, пообещай мне, пожалуйста, что больше не будешь меня воспитывать. Иначе мы поссоримся. Все решено, — строго сказала Катя.
Глава2
Комната общежития выглядела так же, как и четыре года назад. Но Катю больше всего поразило, что обои были фиалкового цвета, как в ее студенческие годы, только рисунок поменьше.
— Катя, вот видишь. Я все помню. Даже то, что ты говорила, что обои были фиалковые, — говорил Никита.
Он по - хозяйски ставил на стол чай, варенье, конфеты.
— Правда ты всегда твердила, что у мужчин память короткая, потому что у них работает одно полушарие, а у девушек — два. Только одно забыла, что ваши два полушария меньше весят, чем одно наше. Цвет, видишь, угадал. Но жаль, рисунок не подобрал. Ты говорила, что на обоях были огромные цветы. Я нашел только с мелкими фиалками. Пришлось такую очередь выстоять и достались только с мелкими цветочками, а с крупными разобрали.
— И ты сам их клеил? — спросила Катя, разглядывая швы на обоях.
— Конечно, сам. Я еще и крестиком вышиваю, — попытался пошутить Никита. — Может, возьмешь меня с собой. Я тебе пригожусь.
— Нет, Никитка. Я иду навстречу своей судьбе одна. Пусть она меня испытывает одну, без тебя. Мы будем с тобой общаться, будем друзьями по переписке. Давай договоримся, что будем держаться вместе: ты на Юге, я — на Севере. Ты, главное, учись. Ты закончишь институт. Я окончу жизненный университет. Мы будем обмениваться опытом и хорошим, и не очень. И, конечно, удачей, которая нас не оставит никогда, поверь мне.
— Скажи, Катя, а тебе, правда, не страшно ехать в никуда одной?
— Честно сказать, очень страшно. Но мне кажется, я сама от себя бегу. От судьбы не бегут. Все знают, что от нее не убежишь. Если я это делаю, значит так нужно. Значит кто - то очень хочет меня проверить. Ты знаешь, перед отъездом я видела странный сон, — сказала Катя испуганно. — Мне снились две крупные такие свиньи. Ты не знаешь к чему это?! — спросила Катя тревожно.
— Наверное, тебе кто - то хочет их подложить, — попытался перевести все в шутку Никита. — А ты хорошо знаешь эту женщину, к которой едешь?
— Не очень хорошо, — ответила Катя. — Но она мне очень понравилась. Она такая улыбчивая была. Все время смеялась, когда я шутила. Всегда комплименты мне говорила. В общем, душка была. Мне показалось, что она милая. Когда она приезжала в гости, она была очень добра к нам ко всем. Хотя ты знаешь, мои сестры двоюродные, говорили, что она очень жадная. Они рассказывали, что, выезжая в город с ними, она покупала дешевое мороженое только своим детям. Маша и Настя, мои двоюродные сестры, смотрели на нее, когда она с детьми ела это мороженое. А она говорила им, что у них есть своя мама, и в следующий раз, она поедет в город с ними и тоже купит им мороженое. Хотя, может они чего не поняли. Им тогда было очень мало лет. Я думаю, они что - то напутали. Ну, ничего, посмотрим. Я у нее только на первое время остановлюсь, а дальше попробую подыскать работу, квартиру. В общем, там разберусь, — добавила Катя задумавшись.
— Катя, тебе бы лучше в людях научиться разбираться. Ты меня, конечно, извини, — сказал Никита. — Ты хоть и старше меня, но мне кажется, что в жизни ты потеряешься со своей доверчивостью и верой в людей. Я очень за тебя боюсь.
— Не переживай, все будет хорошо! Я знаю, что такое совесть — это когда: «Никто не увидит, никто ничего не скажет, а я все равно этого не сделаю», — сказала Катя. — Буду жить по - совести. Во всяком случае, постараюсь так жить. И все у меня получится.
Они еще долго говорили о будущем, смеялись, вспоминая прошлое, и не заметили как время, проносясь мимо, крикнуло им: «Регистрация рейса Минеральные Воды— Санкт-Петербург.
Прямого рейса на Мурманск не было. Билеты были только до Санкт — Петербурга. А из Питера улететь в Мурманск можно было без проблем.
Никита стоял в аэропорту долго - долго и все смотрел на улетающий самолет и говорил: «Господи, помоги ты этому человечку выдержать все испытания, которые выпадут на ее такие маленькие, хрупкие плечи.»
А о том, что они обязательно выпадут, он нисколько не сомневался…