Кира накинула на плечи вязаную косынку,
отошла от окна, но ни теплее, ни уютнее ей не стало. В окно вплёскивался мутноватый рассвет то рябеньким дождем, то сгустками вялого, чуть сероватого тумана, скрывающего на мгновения озябшие дома напротив.
- Вот так выглядит одиночество. Никто не
ждет, делать нечего. Даже мыслить не хочется,- промелькнуло у нее в голове.- Пенсионерка…-
Еще вчера Серафима Матвеевна, директор школы,
предложила ей нагрузку поменьше. Куда там!
Кроме усталости, Кира ничего не ощущала.
- А ученики как же? Найдется ли новый учитель
в это время года? - неожиданно для себя
забеспокоилась она. - Опять школа!
Сколько можно. Пора, пора подумать и о себе…
Скрежет трамвая под окном вывел её из
оцепенения. Кира резко повернула голову – взгляд её скользнул по портрету,вернее большой, хорошо сделанной фотографии черноволосой , восточного типа женщины, с несколько холодным взглядом карих глаз…а в них , этих глазах ,- ночь, тайна, не сияние, а мерцание звезд и
ощущение силы характера, уверенности в своей
правоте.
-Родная моя,- прошептала Кира. – Как же без
тебя-то я теперь? Словно крылья подрезали – не взлечу!!! Приземлилась прочно, навсегда…
За долгие годы совместной жизни Кира привыкла слышать бабушкины слова, лаконичные,
уверенные, почти афоризмы. И сейчас она сердцем почувствовала возможный ответ:
- Не боги горшки обжигают. Справишься, милая
Да, одиночество не подарок. Она ощутила это
неожиданно остро! Семейная жизнь не сложилась. Это тяжелым камнем лежало у неё на душе, она жаждала счастья, мечтала о любимом, которого хорошо представляла себе, но, увы, его всё не было и не было. Именно в такие минуты бабушка, словно улавливя ее состояние, замечала:
- Что ж, милая, гнезда не совьёшь? Ведь в
нем так тепло! – её глаза сразу светлели, приобретая блеск, так не свойственный им обычно. И Кира была уверена, что в памяти бабушки возникал её Коля,
единственный мужчина, которого она всем сердцем любила всю жизнь.
В детстве они жили на одной улице…16-летняя Верунька была самой красивой девчонкой, Николай, на год постарше, высокий,плотный, сейчас бы сказали «накачанный», занимался борьбой. Все мальчишки в округе боялись и обожали его. Вожак. Главарь… Рано поженились- одна душа, одна судьба, одна дорога. Даже
тропочек разных не было – одна тропинка. Муж- глава, Верунька во всем потакала ему, безоговорочно
оказавшись у него под крылышком, а значит,
всегда и во всем рядом : и когда принял революцию, и когда слушал речь В.И.Ленина с балкона особняка Матильды Кшесинской в Питере,и когда ушел
сражаться за молодую советскую республику, и когда попал в плен к батьке Махно, был приговорен к расстрелу, но ночью, сделав подкоп в сарае, сбежал к своим, пройдя через скошенное поле по стерне и ободрав ступни ног до костей. Выходила любимого, долгие годы лечила ему ноги,
но ступни всегда побаливали, были уродливо бугристыми.
Что еще знала Кира о своем деде, который
погиб в блокаду, задолго до рождения внучки? Не имея высшего образования,
работал инженером до самой смерти в апреле 1942 года на Машиностроительном объединении им.Карла Маркса .
Она его никогда не видела, поэтому и интереса
к его личности не проявляла… Был и был – что тут скажешь…
Кира достала семейный альбом… Фотографий деда почти не было.Вот на этой улыбается плотный мужчина с седыми висками. А глаза пристальные, умные, знающие…Вот он же и еще двое мужчин увлеченно играют на мандолинах…А здесь дед и его племянник Валентин готовят к запуску буер по льду Финского залива.
- Ничего себе жизнь! Многогранная, живая…Не
кисни, Кирка, ведь ты наследница этих людей….Поздновато спохватилась! – выдохнула она с горечью.-
Минуло 40 дней с того часа, как не стало бабушки, «Веруньки», Веры Павловны Мальчевской… Кира все больше и больше привыкала жить «внутри себя», в своем мирке, ни на кого не рассчитывая, справляясь с жизненными неурядицами :
- Трудно – не людно!- однажды услышав от бабушки эти слова, сделала вывод : следует надеяться только на саму себя….
Так складывался ее характер, самодостаточный, но одинокий. Жизнь словно шла вне времени и пространства где-то рядом, мало задевая её мирок.
Кира не заглядывала в комнату бабушки со дня
её смерти. Сегодня здесь было привычно опрятно, только пыль лежала нетронутой, свидетельствуя, что здесь давненько никого не было… Вот её книга на столе.
Конечно, любимая: «Обрыв» Гончарова. Она
открыта на 148 странице. Ответы на какие свои вопросы находила в ней бабушка?
Может, судьба Веры, героини романа, потрясла её однажды, да так и не отпускала всю
жизнь?!
В ящичках письменного стола лежали какие-то
документы: старые квитанции за квартиру, за стирку белья, даже несколько трамвайных билетов. В другом ящичке – недорогой браслет, часы, которые всё ещё тикали, и два колечка, одно – обручальное.
Кира заволновалась, когда последний ящичек оказался
запертым, хотя ключик торчал в дверце…Он с хрустом повернулся в замочке. В ящике лежала… медаль ЗА ОБОРОНУ ЛЕНИНГРАДА,удостоверение к ней , УДОСТОВЕРЕНИЕ ВЕТЕРАНА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ и что-то ещё в сшитой из холстинки
сумочке. Киру бросило в жар, а руки задрожали. Какая-то тайна? Что же десятки лет хранила бабушка? Как драгоценность! Как реликвию! Сумочка была невесомой. Прощупывался какой-топрямоугольный предмет и какие-то бумаги …
-Что же это? С ума сойти! Почему только сейчас я это увидела? Боюсь открыть! Но надо. Иначе просто не выживу! – шептала она, вся в слезах.
Четырехугольный предмет.. Горбушка? Кусок
трухлявого дерева, только прочнее, крепче. Цвета не определить. Пожалуй, серо-коричневатый с какими-то вкраплениями…Запаха тоже нет…Сомнение развеяла записка под ним,
написанная на полуистлевшем листке бумаги:
«Поёк мой в день смерти Коли 12 апреля 1942
года… Не дождался меня из булочной внизу…Сохраню этот кусочек блокадного хлеба, в котором муки ржаной - 50% целлюлозы – от 15 до 25% .
Остальное –
обойная пыль, отруби, иногда – соевая мука»…
А под этой запиской лежала другая, истлевший клочок
бумаги, на котором чуть видны были карандашом
написанные несколько слов:
«Верунька, я ушел. Приду часов в пять. Вернешься, затопи буржуйку, пей чай да погрейся…Коля»
Не пришел в пять, оказавшись через несколько
минут куда дальше, чем от своего завода на другом конце города, на который он ходил через блокаду, обстрелы, через бессилие дистрофика, через ежедневную
разлуку со своей любимой, погибающей от голода женщиной…Так и умер у стола, на
котором писал вот эту записочку жене ...
Кира уже не замечала слез, она ушла в них, погрузилась в них,словно это было естественное её состояние …Мир перестал существовать, в душе были они – двое… Не стало деда, а бабушка … жива:
- Как же ты, любимая моя, пережила этот день ? Смерть мужа – потрясение, несъеденный кусочек хлеба – ощущение непереносимого голода (или в такие минуты этого не замечаешь?) , невозможность согреться (вряд ли смогла затопить буржуйку. И чем
затопить-то?) …Это один блокадный день, а их было 900!!!
Кира была подавлена,разбита. Он и Она не герои-фронтовики, не совершали подвигов… А разве жизнь в
блокаде не подвиг? Просто выжить день – значило не сдаться, преодолеть..выстоять…
Стемнело, только к вечеру Кира досмотрела сумочку. Выпали две фронтовые открытки, с одним и тем же адресом полевой почты :
557 № полевой почты,
32 полк связи ,
Подр. № 2
Сонин В.П..
Открытки хорошо сохранились. Писал их Валентин, тот самый, который так любил своего дядю Колю.Кира взяла одну из них и, не переводя дыхания , прочла :
«Здравствуй, милая крёстная!
Нет слов, чтобы выразить то горе, которое постигло тебя и с
тобою вместе всех нас. Я не могу себе представить, что больше никогда не увижу дядю Колю, человека, которого я так любил, с которого во многом брал пример и ставил
другим примером, человека, у которого учился жить и драться со всевозможными черными буднями в жизни.
Обещаю, родная, что за своего любимого дядьку я отомщу достойным образом. Ещё не один фриц получит от меня свою порцию. Я буду бить их при любой возможности, на каждом шагу крепче, чем это делал раньше. А если надо, отдам и жизнь. Черт с ней в конце концов. Ты,родная, не очень убивайся, что поделаешь: того, что произошло, не поправишь.
Береги хоть себя. Держись, родная, осталось немного. От всей души разделяю твое горе. Светлый образ моего любимого старшего друга будет всегда стоять передо
мной в тяжелые и легкие минуты моей жизни. Я никогда не забуду этого сильного и мужественного человека.
Обнимаю, моя
родная. Валентин.
Прочесть вторую открытку Кира не смогла,перенервничала, устала. Все содержимое сумочки вернула на место.
Странное чувство овладело ею: ей захотелось выйти
из квартиры, вернуться в школу, совершить что-то значительное, большое,раскинув руки, крикнуть на весь мир: «Здравствуй, жизнь!» Может быть, ЭПОХА прошла через её сердце???
Может ,неоднозначно зазвучали бабушкины слова: «ТРУДНО – НЕ ЛЮДНО» ?!