Перед тем, как покинуть эту хибару, турок остановился и, повернув лицо своей пленницы к себе, сказал. – Зюмра! Я не Мурат, так звали меня здесь, а вообще-то моё имя Мустафа, запомни, Мустафа, а полное имя Мустафаоглы Мехмед! Запомнила?
- Мустафа! – улыбнувшись ему и, прижавшись к его плечу, произнесла Катя, и добавила. – Так не зря же значит тебя звали Оглы?
Она засмеялась и, подняв накидку с лица, поцеловала его в губы.
- Перестань, женщина! – недовольно произнёс Мустафа, посмотрев на своего земляка, который в это время закрывал эту хижину. – У нас не принято целоваться при людях, да и не показывай лицо тоже, а то буду бить!
- Милый мой! – засмеялась Зюмра, которая всё больше и больше привыкала к новому имени, стирая в памяти своё родное имя. – Бей меня, я буду только счастлива от этого, не зря же говорят, что раз бьёт муж жену, значит любит, а я тебя любить буду до самой смерти!
- Мустафа! – подойдя к нему, произнёс его земляк на непонятном для Кати языке. – Быстро же ты её охомутал! И как это у тебя так получилось?
- Героин, уважаемый, сильное и надёжное средство! Мне это животное не нужно, главное, чтобы сына мне родила, ну а если вновь родит дочь, то утоплю их в море и всё! Ты, Ахмет, мой брат, только тебе и доверяю, знай, что эта птичка ещё и богата, так что мы должны пару сотен миллионов с неё вытрусить до того, как приголубим в море! – сказал Мустафа, похлопав брата по плечу, повёл Катю-Зюмру к катеру.
Усадив её рядом с собой позади Ахмета, Мустафа укрыл Катю норковой шубой и хлопнув брата по спине, сказал. – Поехали!
Когда Ахмет выскочил из протоки на большую Волгу, то их катер тут же попал в поле зрения сторожевых катеров погранвойск Российской Федерации.
- Милая! – прошептал Мустафа, обнимая свою рабыню. – Ты ничего не говори, мы сами будем с ними разговаривать, а ты лишь молчи! Если потребуют снять паранджу, то я сам её сниму, и сразу же надену!
- Хорошо, милый! – отозвалась Катя и тихонько засмеялась, прижимаясь к своему похитителю.
Катер остановили тогда, когда уже были на расстоянии пары километров до Астрахани.
- Вы кто? – спросил Мустафу молодой лейтенант, свесившись с борта своего катера.
- Мы, дорогой, прогуливаемся с женой, я ей красоту Волги показываю, да забрели в какую-то протоку, еле нашли выход, слава Аллаху! – произнёс Мустафа, говоря со страшным акцентом.
- Тут у нас женщину похитили, как бы взглянуть на вашу спутницу, а вдруг, это она? - сказал лейтенант, понимая, что сделать это будет нелегко.
- Уважаемый! Ты что, не знаешь наших обычаев? – возмутился Мустафа, но потом, улыбнувшись лейтенанту, добавил. – Хорошо! Вы же на службе!
После этого, он хлопнул по голове Ахмета, который посматривал на Мустафу, отчего на военном катере засмеялись, и снял паранджу с головы черноволосой девы.
- Счастливо! – произнёс лейтенант и, улыбнувшись, добавил. – Наша дама явно красивее твоей жены!
- Ну, не всем же красавицы достаются, дорогой! – засмеявшись, произнёс Мустафа и, помахав рукой пограничникам, сказал, но уже Ахмету. – Давай, родной, в гостиницу, слава Аллаху пронесло!
Да, им действительно повезло, оказавшись на пути такого пограничника, и они благополучно добрались на такси до центральной гостиницы в Астрахани. Мустафа уже три дня снимал номер в этой гостинице, проживая якобы со своей женой по имени Зюмра, а на самом деле роль жены играла подруга Ахмета, проживающая в Астрахани у же давно. Вместе с ней Мустафа утром вышел из гостиницы, а около двух часов дня вернулся обратно. Никто естественно не заподозрил его в мошенничестве, да и кто бы стал проверять женщину в парандже.
Оказавшись в номере, Зюмра скинула одежду и, оставшись лишь в своём нижнем белье, убежала в санузел, радостно смеясь, поцеловав Мустафу перед этим.
Катя с удовольствием принимала душ, и тут её сознание вновь стало возвращать Катю в действительность. Чтобы не спугнуть своим преображением Мустафу, она решила играть с ним до конца, а там будь что будет. Самое интересное было то, что парик, одетый ей на голову, не снимался даже при обильном смачивании его водой. Посмотрев в зеркало на себя, она в ужасе отшатнулась от того, кого увидела в своём отражении. Конечно же, никто не смог бы её опознать в этом облике, она даже не была уверена в том, что кто-то из близких ей людей, смог бы узнать в этой, на вид пожилой женщине, ту самую Катюшу, которую любили все её друзья и родные.
- Какой ужас! – тихо произнесла Катя, вытирая лицо махровым полотенцем. – Что он со мной сделал?
В это время Мустафа заказал шикарный обед в номер и поджидал свою новую избранницу, но она явно задерживалась, тогда он поднялся с дивана и направился к дверям санузла.
- Зюмра! Радость моя! Ты скоро там? – спросил он, осторожно постучав в дверь.
- Сейчас, милый! – весело отозвалась Катя и, открыв дверь, вышла из санузла абсолютно голой, прикрыв груди лишь полотенцем. – Я так рада, что ты позволил мне принять душ, спасибо тебе мой дорогой!
Катя обвила его шею руками и, повиснув на нём, спросила. – Милый! А когда мы займёмся любовью? Ты такой классный, мне так хорошо с тобой, что не могу передать тебе своего восхищения!
- Скоро, дорогая, скоро! Сейчас пообедаем, а то ты уже забыла за эти пять дней, что это такое! – сказал Мустафа и засмеялся.
Катя остановилась и, уставившись на него, спросила. – Я что, уже пять дней у тебя?
- А что это тебя, вдруг стало это интересовать, дорогая? Ты случаем не задумала чего такого, о чём бы могла потом пожалеть? – насторожившись и, перестав улыбаться, произнёс Мустафа, внимательно посмотрев на Катю.
- Ну что ты, милый! Я же просто так спросила, просто эти дни так быстро пролетели, что я и не заметила! Я вообще думала, что прошло всего сутки! – вновь засмеявшись, произнесла Катя и, схватив Мустафу за руку, потащила его к столу.
- Любовь моя! Пойди в комнату и оденься, я все подарки положил на кровати! Как оденешься полностью, то сразу и выходи, а я пока тут закончу готовить стол! – сказал Мустафа и, пропустив Катю в отдельную комнату, закрыл за ней дверь.
Едва Катя оказалась одна в комнате, она босиком подбежала к окну и, открыв его, глянула вниз. Они были явно не на первом этаже, как минимум шестой, или седьмой этаж, и прыгать вниз было безумием. Тогда Катя стала искать хоть какую-нибудь бумагу и ручку, или карандаш, чтобы написать записку и выкинуть её в окно, на удачу. Ей повезло, она обнаружила в комнате свою сумочку, в которой она прогуливалась по санаторию с детьми и Олей, в ней она и нашла свою записную книжку и ручку. Недолго думая, она написала большими буквами ФСБ и несколько строк, поведав то, что она похищена Мустафой, который пытается переправить её в Иран. Она написала также, что его дом находится где-то на берегу Персидского залива. Так же она указала, что в настоящее время находится в центральной гостинице. Вырвав листок из записной книжки, она скрутила его в комок и выбросила в окно. Закончив это занятие, она кинула сумочку на то место, где она лежала и стала быстро наряжаться, не обращая внимания на то, что одевала. Она только ощущала, что одевала что-то нежное и ласкающее её тело. От волнения она даже порозовела, что придавало ей особою привлекательность. Через несколько минут она вышла к своему господину, похитителю и будущему мужу, хотя он уже сейчас считал её своей женщиной.
Выглядела Катя-Зюмра шикарно, на ней был восточный наряд их чистого китайского шёлка и масса украшений на руках, ногах, шее и голове.
Мустафа, у которого уже выросла за эти дни небольшая бородка, встал с дивана и, взяв её за руку, усадил рядом с собой на диван. После этого он подал ей бокал, наполненный вином рубинового цвета и, поцеловав её руку, чокнулся с ней своим бокалом.
- Выпьем, Зюмра, за скорейшее освобождение из этого плена и приезд в наш новый, прекрасный дом, в котором ты станешь полновластной хозяйкой! С завтрашнего дня, когда ты хорошо отоспишься, здесь поселятся две мои сестры, которые будут ухаживать за тобой, а также обучать нашему языку! Тебе необходимо знать турецкий и иранский языки! Они хоть и схожи во многом, но всё же разница существенная, с ними мы и уедем в наш дом! Они всегда будут прислуживать тебе! – сказал он и, подождав, пока Катя выпила содержимое всего бокала, также сделал один глоток и поставил бокал на стол.
После того, как они плотно пообедали, Катя вновь погрузилась в сладостный и радостный райский сад, в котором Мустафа выступал в роли ангела и божественного принца. Она вновь воспылала к нему любовью, страстью и огромным желанием целовать этого мужчину, отдаваясь ему до конца.
Очнулась Катя хоть и рано, но услышала, как в соседней комнате, которая служила в номере типа небольшого зала, кто-то уже переговаривался на непонятном для неё языке. Накинув на себя шёлковый халат, Катя вышла туда и увидела двух женщин, одетых в паранджу чёрного цвета, но лица у них были открыты. Если судить по лицам, то они явно были старше Кати лет на двадцать, а может быть и больше.
Она смотрела на них, удивлённо подняв брови, а они смотрели на неё. В это время из санузла вышел Мустафа и, увидев Катю, подошёл к ней.
- Зюмра, дорогая! Это и есть мои сёстры, старшую зовут Эслем, а младшую Булем! Они хорошие, только ты их слушайся, и тебя никто не обидит! Будешь жить с ними, а я с братом в соседнем номере, но иногда я буду тебя навещать, так что не скучай! Учи язык, чтобы ты, как приедешь домой, могла бы хоть что-то понимать по нашему! – сказал он и, налив в бокал вина, подал ей. – Выпей, и тебе будет легче и веселей! Это вино всегда бодрит и делает жизнь прекрасной!
До Кати так и не могло ещё дойти, что именно в вине и был наркотик, который преображал её полностью, заставляя забыть о прошлом, видя жизнь только в розовых тонах.
После обеда Катя снова стала ласкать Мустафу, извиваясь всем телом перед ним, но он, оставив женщин одних, ушёл заниматься мужскими делами. Катя попыталась лечь в постель, но ей не дали этого сделать сёстры Мустафы и, усадив ей на диване, стали разговаривать с ней на турецком языке, подсказывая на русском значение каждого слова. Зюмра, как они её называли, сначала ничего не могла понять из их болтовни, но постепенно голова её стала проясняться и она стала вникать в то, что ей пытались донести сёстры. Около пяти часов вечера пришёл Мустафа с каким-то мужчиной, который, подождав, пока Зюмра переоденется, сфотографировал её, после чего они удалились, вновь оставив женщин одних. Самое интересное это то, что Катя встретила Мустафу, поздоровавшись с ним и с мужчиной на турецком языке, на турецком его и проводила, что явно понравилось Мустафе. Занятия продолжались до позднего вечера, женщины несколько раз наливали Кате в бокал вина, которое она с удовольствием выпивала. Ей уже постоянно требовалось это вино, не проходило и часа, как Катя вновь просила ей налить, но женщины придерживали её, сказав, что таким образом можно и спиться.
Пять дней прошли в одном и том же режиме, утром водные процедуры. Потом завтрак с вином, после чего занятия, причём до самого обеда, после чего всё повторялось заново. Катя перестала понимать, что вообще происходит и кто она такая на самом деле, она полностью превратилась в Зюмру, которая лишь с нетерпением ждала, когда появится её любимый муж, да приголубит в постели. За эти пять дней он только два раза приходил к ней на ночь, и Зюмра была счастлива до невозможности. Она полностью отдавалась этому мужчине, искренне думая, что он и есть её муж. Она забыла о той жизни, которая совсем недавно била ключом. Где-то, немыслимо далеко остался муж и её четверо деток, что где-то была её любимая работа, которой она отдавала всю себя. Она напрочь забыла о друзьях и подругах, она не помнила того, что у неё есть родители. Она полностью стала жить другой жизнью. Через пять дней Зюмра уже неплохо разговаривала на турецком языке, она даже смеялась с ними, понимая, о чём шла речь. На турецком языке она уже общалась и со своим мужем, Мустафой, нежно целуя, и извиваясь перед ним, как кошка, когда он приходил к ней.
Вечером, под конец пятого дня, к ней на ночь вновь пришёл Мустафа и, выпив с ней прекрасного вина, уединился в комнате, перед этим предупредив сестёр, что завтра рано утром уезжают на родину.
- Милая моя Зюмра! – сказал он, после того, как они искупались в море любви. – Завтра мы уезжаем на родину, к себе домой! Там уже заждались новую хозяйку!
- Милый! – положив ему свою аккуратную ручку с прекрасным маникюром на губы, смеясь, произнесла Зюмра. – Ты разговаривай со мной на нашем языке, я не хочу, чтобы говорил на этом противном, русском языке, мы же турки, надо ими и быть! Хорошо?
- Хорошо, милая! – засмеявшись, отозвался Мустафа и, положив свою руку под голову Зюмры, притянул её к себе. – Скажи мне, ты помнишь своё настоящее имя?
- Конечно, любимый, Зюмра моё настоящее имя! А что, разве у меня было другое какое имя? – удивлённо вскинув брови, спросила Катя.
Она действительно уже ничего не помнила из прошлой жизни, и это полностью успокоило Мустафу, который, поцеловав свою новую избранницу, закрыл глаза.
Зюмра что-то щебетала ему на ухо, причём на турецком языке. Катя всегда очень быстро усваивали те уроки, которые ей приходилось изучать, поэтому и сейчас, она быстро усвоила ту программу, которую ей преподали сёстры Мустафы. Не слушая болтовню своей избранницы, Мустафа думал об одном, как обойти пограничный контроль, не вызвав подозрений ни у кого. Он заранее предусмотрел, вызвав к себе брата и двух сестёр, так как понимал, что будут искать только белую, светловолосую женщину с турком. Сделав из Кати Зюмру меньше, чем за две недели, включая и нахождение её в подвале, он был спокойней. Искусный макияж под турецкий лад, чёрные волосы и остальные атрибуты её гардероба, делали из Кати настоящую жену зажиточного турка, путешествующего по России. Выдавали Катю только глаза, которые были у неё голубовато-зелёного цвета, но он надеялся на то, что в парандже, она вполне сойдёт за турчанку.
Поднялись очень рано. Катя быстро приняла душ и, с помощью сестёр, одевшись в походную, чёрную одежду до пят, была готова к путешествию. Все вместе они перекусили, налив на дорогу Кате почти полный бокал изумительного нектара, который она с удовольствием выпила, отправились на выход.
Через полчаса они уже были на пирсе, где пассажиры уже начинали проходить пограничный контроль, после чего оказывались на борту круизного лайнера. Всё обошлось, проверив документы и посмотрев на женщин, Мустафу с братом и всеми остальными запустили на борт лайнера. Проходя вдоль борта корабля, держась за руку Мустафы, Катя бросила беглый взгляд вниз и увидела Романа, который стоял с несколькими бойцами, внимательно рассматривая пассажиров. Что-то сокровенное, но очень далёкое всколыхнулось у неё в сердце, но тут же улетучилось, утонув снова в прекрасном своём сновидении.
27.02.2017 год.
http://www.proza.ru/2017/03/27/2481