Глава 12.
Золотой горшок и все все все...
Тем не менее, лето продвигалось, вернее, шло своим чередом. Не предусмотрительные люди обычно ничего не думают наперед. Большинство людей являются не предусмотрительными. Пока им не дадут по шее более опытные члены семьи. Семьи у меня не было, подсказать некоторые жизненные прописные истины было некому. Но кое-что я и так знал.
Например, я знал, что в самый разгар лета будет не лишним спеть старую одесскую песенку:
Ах, мама, мама, что мы станем делать,
Когда настанут зимни холода?
Ведь у тебя нет теплого платочка,
А у меня нет зимнего пальта!..
А задумался я как раз над проблемой питания, и сразу возникло множество вопросов. С ними я и пришел к своему командиру, капитану Ивакину.
Ак-Суниг это не Дюшамбе с его громадными восточными базарами, на которых было все. Это в Дюшамбе было все. В Ак-Суниге не было ничего. Даже базара и то не было! Нет, какая-то небольшая торговая площадочка была. С небольшим по количеству и со скудным ассортиментом.
Фруктов хотелось все больше. По нормам солдатского питания, кроме лука репчатого и капусты ничего не было. Впрочем, был еще чеснок. Из офицеров и прапорщиков нашего подразделения в Ак-Суниге никто постоянно не поселялся, это была точка с выездным, как я уже рассказывал, командированным караулом. Ничего же не только фруктового, но и овощного в ближайших окрестностях не было. Те чахлые помидорные кустики, которые росли вблизи сгоревшего офицерского дома и были вытоптаны дагами - вандалами, на овощную томатную плантацию как-то не походили.
Собственно, состав мы здесь были переменный. Все командированные, как я уже и говорил. Я - был постоянным составом. То есть, возвращаться в Дюшамбе мне было не к кому и некуда, поэтому, замполит дивизии, Политический Босс и объяснил политику Партии. Что жить мне здесь, в Ак-Суниге, а точнее на объекте все два года безотлучно. За исключением предстоящего отпуска и редких отлучек в дивизию - строго по регламенту. Ивакину легче, он месяц - здесь, а два в Дюшамбе. А я командированный только юридически. Со всеми выплатами и доплатами, впрочем. И некоторыми плюшками, которыми обещало расщедриться политическое командование.
За Отечество и други своя! - боевой лозунг ветеранов Первой войны. За други своя я и должен проторчать два года в Ак-Суниге. А за это мне будет… Много чего будет - пообещали. И получил... Вместо мирной и спокойной караульной службы - приключения со стрельбой. Чуть ли не стиле вестернов вроде Лимонадного Джо. Материально - таки да. Кое-что намышковалось.
Кто-то бы назвал кое-что благоприобретенное боевыми трофеями. Мне больше нравилось выражение великого классика русской литературы - "во избежание излишней переписки". Да, кое-что в казну не поступало, во избежание излишней переписки...
В уголовном кодексе есть статья за изготовление араки, чачи и тутовой водки. А вы думали, что означает известная армянская фамилия - Аракелян?
Если произнести слова: арака, чача, тутовая водка медленно, то на языке почувствуешь и вкус этих напитков, и их аромат. Все эти напитки - народное творчество, как, например, народный поэтический эпос. Народ плохого не придумает...
Хоть здесь была и не Армения, но эти напитки или точнее, их аналоги, были популярны. Естествоиспытателем их был прапорщик Забурнягин, связист по специальности. В этот раз он приехал окончательно восстановить и отладить телефонную связь между нами и Ак-Сунигом, порушенную дагами.
Даги перерезали кабель в двух местах, причем не для гарантированности повреждения, а чтобы украсть сам кабель.
Забурнягин и высказал мне предположение, что как - то ведь люди до нас жили в этом дальнем карауле, как - то устраивались.
Странно, что такие простые предположения не приходили в голову. Неужели офицеры и прапорщики сидели без слив, яблок, инжира, груш и прочих субтропических вкусностей? А может быть, и сидели? И я буду сидеть и зубами щелкать, если не приму мер.
И верно, как - то не до этого было. Сначала приключения в дороге. Затем разборка с дагами и посильный вклад в работу по выкуриванию их из Ак-Сунига.
Сад. Старый. Заброшенный. Откуда - то взялся этот образ. Чеховское что-то. Театр русской драмы. Я знаю откуда у меня образ такого сада. Это сад рядом с нашим детским домом в Черногорке. Это аромат прошлого, это аромат тайны от заброшенных строений в саду. Это ништяки, найденные тогда мною. Везде можно найти ништяки, если внимательно смотреть.
Необходимо было обследовать окрестности. Если со стороны Ак-Сунига все было ясно и понятно, то по правой стороне, что было на местности, мне было неизвестно. И никому не было известно. Вряд ли даги ходили в эту сторону, хотя все возможно. А у Ак-Суниговцев были свои проблемы с переселением в долины. Хлопковое плодородие здесь окончилось. Жить в Ак-Суниге было не с чего и по большому счету, незачем.
То, что я задумал, называется походом выходного дня. Выходной день, это когда я не на службе, то есть быть начальником караула очередь не моя. Попросту, а не пройтись ли по окрестностям? В сторону, противоположную той, где Ак-Суниг. То есть, не слева от перевала, а справа?
Я наметил два часа движения, затем привал, затем возвращение. Насколько смогу, буду двигаться на велосипеде с мотором. Со мной 2 литра воды в пластиковой канистре, бутерброды с кабаньим мясом.
Поехали!
Я одет в летнюю тропическую форму с ботинками-бутсами песочного цвета. Летняя панама-шляпа. Утро и свежо. А днем будет жара.
Дорога, спускающаяся с перевала идущая на нашу сторону. Шириной метров в пятьдесят. Вернее, это перевал такой ширины, а дорога конечно уже. По этой дороге я уже сходил, очень осторожно, на ту сторону перевала.
Интересно, мины только на дорожном полотне лежат? Нет, не только. Над дорогой с перевала небольшой уступ. Да и сама дорога, вдруг теряется, долго ей не пользовались. Поросло все травой. А на уступе неплохо бы расположить пулеметное гнездо, вся дорога тогда становится под прицелом. Ну, это если что. В прошлый раз не посмотрел как следует и не пришло в голову. Сейчас вот, проезжая мимо отмечаю место, где неплохо бы установить пулеметную точку.
Впереди и в окружающем пространстве нет и признака человека. Если люди тут жили, то очень давно и они отсюда ушли тоже очень давно. Тропинка, заросшая и еле заметная - осталась. По ней и еду. Приезжаю к скоплению деревьев. Когда то культурных, но выродившихся. Сейчас это дичок, очень старый. Нет, кое - что в окрестностях растет.
Ягода - горная малина. Ем с удовольствием. Чтобы сварить варенье, нужен сахар, немного лимонной кислоты, любители добавляют некоторые специи. Урюк - эта такая разновидность абрикоса. Дерево, на котором много груш, но они еще незрелые.
От каких-то строений остались только фундаменты. Люди ушли отсюда организовано, разобрав и забрав с собой все что можно. Ушли давно. Нет обычных следов цивилизации: сигаретных пустых пачек, скомканных остатков газет. Спички полуобгорелые, жестяные блямбы от водочных бутылок, окурки? Тоже нет.
Мне везет на находки. Дело не в режиме специального зрения. Можно пялиться сколько угодно, но если клада или захоронки нет, то нечего и смотреть. А тут клад есть и он большой. Глиняный горшок, как полагается. Большой горшок… И вес. Вес, как гиря в 25 килограмм. Я с собой его не унесу. Но ведь посмотреть, что там, можно?
И дома у меня еще запечатанный кожаный мешок с золотишком. Из ущелья. От верблюда, усмехаюсь, то есть от верблюжьего окостеневшего каравана.
Все недосуг. Или я специально тяну время перед распечатыванием, для собственного удовольствия? И там вес килограммов десять будет. Я его тогда еле поднял и дотащил до своей квартиры. А этот, даже и пытаться не буду. Сейчас не буду. Никогда не говори "никогда". Вот я пока и не буду.
Горшок был явно не советского времени, так как производил впечатление очень древнего. Чем и какими образами и словами можно передать ощущение древней вещи? У по настоящему древних вещей нет никакой ауры. Она вся распалась. Вокруг этого горшка с драгоценностями и его содержимого, когда - то кипели страсти. Надежды и разочарования. Радости приобретения и горечь утраты. Драгоценности - это не красивые вещицы. Это воплощенная стоимость, которая должна быть среди людей, быть в обороте, одним своим присутствием заставлять вокруг себя всех двигаться в некоем энергичном вихре.
Надрезаю по кругу и вынимаю восковую пробку. Айн топф - но какой! Да, Большой Горшок, с Большой Буквы Горшок! Сережки и ожерелья с цветными камушками с висюльками. Камни не граненые, просто округлены и отшлифованы. Глубокая старина, когда и огранки то не знали. Золотые монеты. Старинный Восток, я бы так их назвал. Сияющее золото. Более менее ручная печать. Нет никакой латиницы, одна только восточная вязь. Скорее всего, арабская. Но тут были разные народы. Мое зрение, как зрение белого человека, натренировано на узнавание кириллицы и латиницы. Восточные алфавиты я не знаю.
Здесь же на монетках был изображен индивид вполне восточного вида, похожий внешне на Ходжу Насреддина, как я его себе представлял. Или на Омара Хайяма. Оба эти достойных человека у меня в сознании сливались в одного , так как у обоих были неисчерпаемые запасы юмора и нравоучительных поучений.
И восточная вязь непонятного языка. А где же цифры? А циферов то, и нетути. Видимо, все написано ихними словами. И монетки увесистые.
Есть из чего выбирать. Каждая монетка имеет свою ценность. Ценность эта определяется ее стоимостью у коллекционеров. А стоимость у коллекционеров ориентируется на цену, указанную в каталоге "Coins". Ни этого каталога, ни какого иного у меня, понятное дело, нет и не было. Я сомневаюсь, чтобы этот каталог был и у кого-нибудь и в Дюшамбе. В Одессе, я знаю, этот каталог кое у кого есть. Но есть ли эти монеты в этом международном каталоге, тоже еще вопрос.
Но в любом случае, не чистое золотой вес в металле их цена. Положив в ряд пять монеток стал их сличать. Да, ручное изготовление. Штамп по которому со всей дури били кувалдой. Нажим не везде одинаков. По весу каждая монетка тянула примерно около 30 граммов. Это только николаевские десятки четкого одинакового веса. Машинное изготовление. По цене идут как чистый металл - по сути никакой коллекционной стоимости.
Камушки. По размеру некоторые впечатляют. Но без огранки. Не умели толком еще это делать. Значит, захоронка - совсем древняя. И это - Восток. Никакого Запада, никакого колониального влияния. Мое первое впечатление - подтверждается. Камушки пусть пока что полежат, да и основной золотой вес тоже. Пока что я не готов производить с ними какие-либо операции. Если не считать операцией отделение от общей кучи ценностей примерно четверти. Упаковывание этой четверти отдельно. И перезахоранивании этого отделенного в укромном месте по дороге домой.
Вот, я уже место службы называю домом. Потому что, другого дома у меня пока нет.
Беру несколько монет, тщательно заматываю их в мягкую салфетку и укладываю сумку. Все остальное в горшок, закрываю его и укладываю на место. Засыпаю и маскирую. Как могу, но получается неплохо. А зачем вам деньги, господин лейтенант? Чего у вас нет, и что вы хотите купить? В Ак-Суниге то…
Из фруктово-ягодного ассортимента. То, что я обнаружил - типичные дикоросы и их немного. Годится для трофеев выходного дня, но не для заготовок на зиму.
Набираю, того что есть. Малина. Выродившаяся в землянику клубника. Немного вишен. Урюк, вернее местный абрикос. Есть немного яблок и груш. Инжир и виноград. Все это годится, по крайней мере, для изготовления самогона... Но нужно ли мне это? Яблоки и груши еше не спелые. Старые заброшенные сады мне нравятся на уровне подсознания.
Еду обратно на своем тарахтящем велосипеде с мотором. Мое недавнее приобретение у людей, уезжавших отсюда насовсем. А мне такой велик давно хотелось, с детства! Да и по тропинкам на нем удобнее ехать, чем на тяжелом мотоцикле с коляской.
Солдат спит, а служба идет. Но я не сплю. А лежу я дома на новенькой тахте, в служебной однокомнатной квартирке и занимаюсь делом, абсолютно несовместимым по мнению любого начальства, со званием лейтенанта - я размышляю о смысле своей службы. Родина поставила служить? Вот и служи! А то умничают тут! Говорят в армии, в широком смысле слова, точнее в вооруженных силах, издавна замечено: кто много умничает, тот много и строевой подготовкой занимается... Сказано ведь еще в исторические времена... "А рапортуя начальству, вид нужно иметь лихой и слегка придурковатый, дабы своим умом начальство в смущение не вводить!" Есть! Так точно, ваше Императорское Величество!!! - мысленно рапортую я.
Вообще то воскресенье, у меня выходной день и я не ответственный по роте сегодня. День и отсыпной и отлеживающий...
Как говаривал мой старый добрый, одесский еще знакомый, Александр Матвеевич Фуксман, - можно быть очень богатым человеком, а в кармане иметь денег - на два пирожка! Вот и Одесса родимая вспомнилась. Где Одесса, а где я? Но деньги есть, только тратить некуда! Это к чему я? Есть хочется, пора за поздний обед какой подумать. Поискать чего на кухоньке... Она хоть и маленькая, но хорошая. Там у меня много чего есть, в основном - консервы.
И все же... Да я все понимаю. Так и хочется сказать герою писателей Ильфа и Петрова инженеру Талмудовскому: как я вас понимаю! Театра нет, квартира свинюшник! Вот, ковра у меня никакого нет! Неуютно.
Ковер у него в голове, в подсознании! Это сублимация у вас, уважаемый! Сублимация чего? Сексуального, его...
Небольшой психоанализ надуманного. Это женщину мне хочется. И непременно на ковре чтобы! Такой вот я мечтатель, однако!
Моя одна знакомая, из Одесского института народного хозяйства, говорила, что статистика - зеркало реальности. Продолжаю думать за женскую тему. Очень хорошая, познавательная и интересная тема! На эту тему можно думать всегда.
Как бывший студент физкультурного техникума и все таки немножечко одессит, могу сказать, что еврейские девочки, которые красивые, в целом красивее, чем нееврейские, которые красивые. Вот и сам не очень понял, чего хотел то сказать? Ага. Красивые еврейки, если они красивы, то они более красивы, чем русские красавицы. Правда, их мало и они редки. Чисто статистически. Это в Одессе их много, так на то она и Одесса...
А кто то считал, сколько в каждой нации художников? На 100 тыщщ (правильно "тысяч", а верно - тыщщ) населения к примеру? Кто талантливее? Или сколько кандидатов и докторов физико-математических наук?
Про инженеров говорить сложно. Не смотря на всю инженерную рать, советского автомобиля нет, не было и не будет. Все упрощенные зарубежные модели, слизанные после войны. Увы.
Количество мужчин и женщин неодинаково в разных нациях. В белой славянской популяции на 100 девочек рождается 104 мальчика. В принципе, всем достается.
Совсем не так дела обстоят в Китае и в Индии. Там ножницы больше, то есть мужчин больше почти на 30 процентов. В документальном кино показывают какую-то громадную площадь, кажется в Дели. Там на ночлег устраиваются на циновках, на картонках и на чем попало примерно 140 тысяч бездомных одновременно. Одни мужчины. Женщин для них нет. Гендерный дисбаланс. В Индии проще, там эта публика объявляет себя йогами, даосами и прочими просветленными. Ведут образ жизни гражданского монашества и дрочат непрерывно. Как шимпанзе и павианы в клетке, в зоопарке. Каким то образом элита заставила вести их именно такой образ жизни. Рождаемость высочайшая и зашкаливает. Надеются таким образом увеличить количество женщин в своей популяции за счет рождающихся девочек. А про количество рождающихся мальчиков при этом забывают.
Ближе к северу, уже в горах, в Непале и прочих подобных местах, лишних мальчиков силой стригут наголо, одевают в коричневые и оранжевые хламиды и отдают в монахи. Харе-харе-Кришна. И подобное.
Есть местности, где вопрос решается немного по другому - существует многомужество. Многомужество. Одна жена и мужей человек 7-8 где то. И все спят с ней по очереди. Вот с такими ребятами, которым нужны женщины, а взять их в окрестностях негде, мы и столкнемся очень скоро. Набег за невестами. И почему то вооруженный. А невест то и здесь не сильно много лишних... Короче, всех пришлых нужно мочить, однозначно...
Я не зря про это племя вспомнил. Разговор недавно у меня был, с уважаемым местным товарищем Гунибом. Рассказал он мне кое-что. Последний такой набег за невестами был устроен в 20-е годы. Под революционный басмаческий шумок это хотели замаскировать. А сейчас время прошло, или подошло, думают что забыли. Старики говорят, что на той стороне брожения есть в глупых головах, готовятся.
И набег на Ак-Суниг никак допустить нельзя. Объект здесь. Товарищ Гуниб не зря мне это рассказал. Прибавил, что им тайно сообщат и предупредят. Будет время подготовиться и решить вопрос.
А что в Европах и в нашем отечестве? Какие есть способы устранения из общества лишних мужчин? Рассея - матушка, как тут дела? До революции всех рыжих, хромых от рождения, косых и прочих - в монастыри. В монахи. Как было строго с беглыми монахами! Поймают - и в погреб, под замок. Очень надолго.
В советское время убирают массово: сначала в ГУЛАГ и после эпохи ГУЛАГа - в Армию.
В Европе были вообще то непонятные моменты в виде массового уничтожения ведьм. Говорят всех женщин, кто более или менее имели миловидную внешность - в ведьмы... А сейчас, ведьмы за это европейцам и мстят. Тайком.
А так все штатно - войны, монастыри, тюрьмы. И еще выселение лишних в колонии. США, Канада, Австралия. Туда выселялись в основном дегенераты разного вида, уголовники и проститутки.
Элита для управления этой публикой тоже ехала, конечно. Руководители белой цивилизации понимали, что с гендерным, то есть половым, равновесием нужно что-то делать и старались в меру своего понимания.
А что в мере понимания моего? Все эти, интересные вещи, сообщенные уважаемым товарищем Гунибом, нужно рассматривать с точки зрения подготовки нападения на Объект. Под видом басмаческого налета, якобы для похищения невест. Да, будет о чем поговорить за ужином с моим командиром!
Конец главы 12.