Я точно не помню, в каком году это было, но была зима, было не голодно, но все стояли часами в очереди за колбасой, курицей, разливным маслом и обувью любого размера. Было как-то тяжко, но жили с надеждой, что скоро колбасы нарежут всем вдоволь.
Продуктовый магазин на улице Козлова в Минске, который в народе называли подковой из-за скругленного фасада, мы всей семьей посещали чаще других - тут почему-то чаще всего что-то "выкидывали" народу. Рано утром в субботу мама будила всех, и мы все на электричке перлись полусонные в столицу за едой. Почему все, понятное дело - в одни руки давали одну курицу, например. А нам, семье в восемь человек, на неделю нужно было хотя бы три. То же самое - с другими продуктами.
Народ злой. Очереди начинаются на улице часа за два до открытия магазина. Те, кто только что купил что-то, опять занимают в "хвосте" и опять медленно и с боем продвигаются за вторым килограммом чего-нибудь. Продавцы тоже злые, гордые, важные от того, что у них имеется на складе, а нам вовек не видать.
И вдруг все, орущие, кричащие, визжащие, замолкли. Наступила гробовая тишина. Увидев, как продавцы дружно и испуганно все побросали и исчезли в подсобке, вся очередь обернулась на источник тишины... В уголочке торгового зала, там где стояли высокие круглые столики для поедания сметанников с "кофе" из порошка, стояли двое мужчин в серых пальто. Не узнать одного из них - Машерова - было трудно. Сначала была пауза, а потом все забыли про колбасу и курей, окружили Петра Мироновича и стали ему говорить, говорить, говорить... Я ныркала между взрослыми, чтобы получше его разглядеть, я не слышала, о чем люди говорили, но точно могу сказать - это были слова восторга, удивления, ему говорили "спасибо. спасибо..." и никто ни разу не вспомнил о еде и очередях. Потом в магазин зашли другие люди в серых пальто и, извиняясь, раздвинули нас всех и помогли Машерову выйти на улицу. Очередь полностью перемешалась, все восторженно шептались, улыбались и просто ждали, когда можно будет попросить продавца взвесить, налить, подать. Выбор стал намного шире - люди не удивились, не обалдели - просто обрадовались появившимся деликатесам.
Удачный день - отлично мы тогда отоварились и весь вечер рассказывали соседям опять и опять, какой он. Наш Машеров. Классный, классный.
"Подкова" и раньше была хорошим магазином, а потом стала еще лучше - всегда там было все. Хотя очереди так и не пропадали еще долго. Видимо, вот так, внезапно, не мог он во все магазины зайти, чтобы просто молчаливо понаблюдать за нами.
Зашла в Википедию - хоть что-то почитать сейчас, когда я уже ну очень взрослый человек, о Машерове. И вот, да, есть кое-что главное и понятное нам сейчас - настоящий глава страны никогда не боится нас, своих граждан. Хоть я и не белоруска по крови, но по душе давно с Беларусью, а в последнее время ловлю себя даже на мысли - думаю на беларускай мове, понимаю и чувствую народ, не обращая внимания на то, русский он, белорусский ли. Он мой.
Вот ссылка на статью в Википедии (https://ru.wikipedia.org/wiki/,_), а я процитирую самое-самое:
"Обладал большим обаянием, интеллигентностью, простотой в общении, умением находить подход к каждому собеседнику, редко повышал голос[6]. «Не столько надо самому знать и уметь, сколько видеть хорошее в других людях. Тогда и сам будешь многое значить. Вот моя мораль, вот мой принцип. Поэтому если я и сержусь на людей, я всё равно их жалею и люблю. Поэтому я живу. Я очень люблю людей".
"... даже если бы дежурный ГАИ знал о маршруте следования, это не сыграло бы никакой роли, Пётр Машеров не разрешал перекрывать для себя дороги"(!!!)
***
Кто помнит Петра Мироновича, не даст соврать - Машеров ВСЕГДА улыбался. Всегда! И всех называл на "вы".
Сегодня вы знаете такого человека в нашей стране?! Я знаю. И вы знаете. И слава Богу, что он жив. И на свободе. И я почему-то постоянно, с тех пор как узнала его, вижу параллель, сравниваю и восхищаюсь этим Человеком. И однажды даже не утерпела, чтобы просто его обнять. Подошла, не нашла слов других, просто сказала "Можно я Вас обниму, я так рада Вас видеть". Он мне улыбнулся и обнял.