Стол стремительно наполнялся диковинными яствами. Церемония в лагере для военнопленных происходила каждое воскресенье. Команда «поваров» была очень пестрой: мужчины разных возрастов и профессий от плотников до военных. Вот один из них достает из-за пазухи поваренный лист и начинает читать:
– Из бургундского вина и сицилийских апельсинов сделать соус… обжарить тушку молодого гуся, добавить пшено и омары…
Бурное обсуждение ожидало каждый рецепт.
– Я считаю, что гуся нужно под другим соусом…
– Позвольте… Гусь и омары?
В другом конце комнаты гуся уже не препарировали. Напротив – гусь представал очень близким, домашним животным. Статный мужчина каждый вечер встречал его у порога. В своем воображении, разумеется. Размеренно покачиваясь, гусь обретал свою лестницу Иакова, когда поднимался в кабинет мужчины.
Болотно-серые стены, созданные пожравшей весь мир войной, и благородно-серое оперение гуся совсем не соотносились друг с другом. Но парадоксальным образом именно эти стены оставили людям бесчисленные лоскуты серой мешковины с причудливыми коричневыми надписями, появившимися благодаря союзу марганца, мешковины и человеческой мысли. Для этих мужчин война закончится только через два года после официального завершения. Мужчина с гусем – Конрад Лоренц – получит свою нобелевскую премию, а рецепты, хранившие своих создателей для мирной жизни, так никогда и не воплотятся в соблазнительных блюдах.