Серьезный Гжуть выводил на виоловой арфе божественную музыку, когда к нему подошел озадаченный Осля. «Ты все фисгармонией балуешься, а в канцелярии крючкотворство и волокита», - огорчился он. «Да как же так? Дела идут, контора пишет, учет ведется», - умиротворенно пропела басом виолова арфа Гжути. «Индивидуальный подход и разность оценок. За один и тот же проступок один – герой, а другой - подонок. Поди разберись». Дела запутывались, очередь росла, волокита удлинялась. Некоторые кристально честные и чистые сотрудники подумывали о взятках! «Это из-за отсутствия первичного сита и один закон для всех» - утешил друга Гжуть.
Книга начала сотворений и Великих дел
не совмещалась сельдь с кефиром
река не повернулась вспять
но жажда знаний победила
опять
Реклама кружка «Практическая любовь к физике и химии», просуществовавшего шесть месяцев и окончательно распавшегося после таинственного взрыва на пасеке.
Перевод единиц измерений:
-1 вер – около 10 метров
-1 тыд – около килограмма
Нца не опоздала.
И если бы не угрюмая толпа неравнодушных задрюковцев, почти перекрывших выход в тоннель Парка камней, так и вообще приехала бы вовремя.
Для районного пристава всегда оставалась загадкой скорость и способ распространения городских новостей и слухов, что часто бывало одним и тем же. Любопытное наблюдение: чем секретней новость, тем большее количество народу ею окатывалось.
Толпа около тоннеля только начинала разогреваться и шуметь, была рыхлой и неорганизованной, но уже намечались три завихрения вокруг активистов-доброхотов-самовыдвиженцев.
Нца спешилась и пошла к выходу. Перед ней расступались, многие здоровались, интересовались куда она, зачем? Она отвечала, мол, «туда» и «разберемся». Дошла без приключений. Только один нервный выскочка крикнул обидное. Что именно Нца не разобралась, так как небольшой, но боевой опыт по работе в Ко-Шике научил в случае потенциальной опасности хвататься за оружие.
Когда-то, передавая ей дела по Ко-Шикскому участку, изможденный и нетрезвый дежурный участковый, глядя на неё с сомнением, покачал головой и посоветовал, мол, если она надеется выжить, то время между предупредительным выстрелом в воздух и на поражение не должно превышать секунды.
-Иначе, деточка, встретишься со светлым Гжутем раньше срока. Помни: первый выстрел спасет от суда, второй – жизнь.
Нца всегда придерживалась данного принципа, правильность которого была неоднократно доказана жизнью. В Задрюке о принципе знали не понаслышке. Нцу уже оправдали два быстрых суда и пять комиссий по внутренним расследованиям. Так что как только обозначилось движение к кобуре, выскочка утух.
Около входа держали оборону угрюмый Чос и наглый до хамства Дай Но. Возвращение Нцы встретили с видимым, хотя и тревожным облегчением.
-Что тут происходит?
В принципе, понятно «что», но хотелось конкретики.
Чос вздохнул. Полчаса назад около парка начали собираться любопытствующие бузилы с воплями, что «их обокрали». Смешно слушать! Какая наглость!
Увещевания Си Эры, мол, всё на месте, Парк закрывается на реконструкцию, надо расходиться и не сеять паники, убеждали толпу в обратном. «Что-то тут нечисто» - перешептывались они и напирали. Нца объявилась как нельзя кстати.
-Уважаемые дары! – обратилась к народу Нца. – Уважаемые донны. Если Си Эра говорит, что Парк закрывается на реконструкцию, это значит, что он закрывается на реконструкцию. Если вы считаете, будто что-то отсюда украли, вам надо выбрать из себя несколько доверенных представителей. Они все посмотрят и расскажут, пропало чего или вы зря тут митинг устроили.
Речь была не ахти, Нца не умела толкать речи, зато перенаправила потенциальную энергию масс в другое русло. Верно, так же подумал активист, взобравшийся на какой-то ящик:
- Сограждане! Во власти воры и убийцы. Коррупция процветает в загнивающих элитах. Пока мы горбатимся…
Нца достала верный СиКо, и даже успела нажать на курок один раз. Оказалось, за секунду можно сгинуть! Легко, было бы желание.
-Ну, мы договорились?
По молчанию понял: инцидент исчерпан. Передала Си Эре правильную шкатулку и умчалась на опознание. Дорогой размышляла: «Оратор приволок трибуну с собой. Он всегда с ней ходит или что-то знал»?
Приехала на постоялый двор чуть позже пополудни, то есть позже самого позднего оговоренного ею срока, и обнаружила две вещи. Первое, к опознанию ещё не готовы. Второе, здесь собралась, наверно, вторая половина Задрюка. Пролетки и авто начинались за две версты, а вокруг непосредственно двора царило добродушное веселье. Народ словно на пикник приехал со своими ковриками, корзинами с едой, одеялами и пледами. В основном это были старатели с семьями и друзьями. Они занимали все ключевые точки и обеспечивали необходимый порядок. Между сновали вездесущие лотошники, которые появлялись чудесным образом на любых культурно-массовых мероприятиях. Закон представляли Гретта Тигровна и секретарша околоточного. Обе женщины относились к уважаемым фамилиям и были фигурами равноценными в обществе, чтобы блюсти субординацию, поэтому каждая считала себя главной.
-Это фарс, а не опознание, - шипела секретарша околоточного.
-Так устройте лучше, - цедила Гретта Тигровна.
Нца покачала головой. Объем проделанной Друком работы впечатлил.
Вдоль открытой галереи стояли порядка двадцати разнообразных клеток.
-Откуда? – спросила Нца.
-Часть из магазина, часть с живодерни. Эти со зверофермы. А эти мы с ребятами из нашего клуба «Юный зверолюб» сами сделали.
Рядом стояли жена Друка. Стройная, хотя и несколько изможденная женщина, вполне довольная судьбой. Да, со второй половинкой Друку повезло. На руках супруги сидел младший сын, а рядом стояла старшая дочь. Старшенькая неприветливо следила за суетой папаши и несовершеннолетних помощников – юных зверолюбовцев. Скорее терпеливо сносила выходки родителей, чем получала удовольствие от происходящего. Даже мысль, что ей сейчас завидовал каждый второй задрюковец младше тринадцати, не грела.
-Чего с девчонками твоими? В терновнике ночевали?
-Некоторых экспонентов пришлось срочно перемывать.
Вокруг клеток суетились дети. Кто-то деловито помогал, кто-то просто общался с кошками.
-Вы посмотрите, - шипела в правое ухо Нцы помощница околоточного. – На опознании должны быть представлены идентичные экспоненты. А это что? – указывая на белого пушистого котенка.
-Откуда вы знаете, может это самый ихний кот, - оправдывался Друк. – У каждого должен быть свой шанс.
-У нас следственный эксперимент, а не игорный дом. И кстати, по поводу документации. Это форменное безобразие.
-С чего вы решили, будто вы тут главная и всем распоряжаться можете? – тут же всунулась Гретта Тигровна.
-Я, на минуточку, помощница городского исправника.
-И где тут у нас околоток? Вы, гос-донна, случайно отдел с районом не попутали?
-А что это за посвист молодецкий? – перевела Нца разговор в другую плоскость.
-И это очень интересный вопрос, - расправила плечи секретарша начальника досудебного отдела.
Неповторимое звуковое сопровождение вносил Суху. Художник вернулся из Козьего Угла с доктором в шарабане и невнятным объяснением, что лошадь и транспортное средство переданы в участок безвозмездно за спасение хозяина. Потребовал второй завтрак, обмундирование и пистолет. Получил бутерброд, вонючую рабочую форму Друка и свисток. Ему пообещали, что как только он два раза свистнет, тут же все придут ему на помощь. Зато теперь непрекращающаяся трель разносилась со всех сторон. Возможно, что-то из неё было двумя свистками.
-Пора начинать. Давайте сюда понятых. Гретта Тигровна, обеспечьте свидетелей и заинтересованных. А вы, - к секретарше околоточного, - ведете протокол.
-У меня все давно готовое, - заревновала Гретта Тигровна.
-Устаревшая форма протокола, - секретарша брезгливо смотрела на бланк.
-А нам на район другой не присылали. Вдруг потом спросят – откуда у вас ЭТО новое? И что скажу? Или спросят, а с чего это вы так, не как всегда, а мы вам не присылали? И кто ответит?
-Новые формы в следующий раз, сейчас бы ускориться, а то всех накроет, - посмотрела на небо Нца.
Небо стало ещё ближе, температура падала. Нца ошибалась на счет снега. Похоже, предстоял послеобеденный ледяной дождь.
Нца не старалась сделать процедуру опознания кошки сколько-нибудь зрелищной, но и совсем уже скрутить мероприятие не получалось. Всё-таки люди пришли, надо соответствовать. Пришлось устраивать что-то вроде быстрого суда с официальным зачитыванием процедуры протоколов опознания, ответственности и прав сторон под роспись.
Свидетели затаили дыхание. Молодая старательша пошла вдоль клеток. Выбрала, как и предрекал Друк, белого котенка. Муж неуверенно возразил: «Не ..не наша…непохожа», но жена быстро приструнила:
-Этот наш.
-Имя животного?
-Пушинка, - подскочила Гретта Тигровна. – То есть Пушок.
-Но..ведь.. же… - убежденно зашептала секретарша . – Я видела ту кошку! Это не он.. не она.
-И у вас есть официальное подтверждение? – свела брови Нца. – Если есть, я разберусь с этим балаганом самым строгим образом.
Секретарша стушевалась, ничего такого в участке не документировали.
-В таком случае, не вижу причины не доверять владельцам котика. Может у свидетелей или понятых есть сомнения или возражения?
Возражений не было, и под грохот аплодисментов счастливая обладательница Пушка отошла в сторонку. На первый план вышел Друк с заманчивым предложением для всех участников мероприятия: каждому желающему любого кота по вкусу бесплатно, за символическую помощь клубу «Юный зверолюб». И понеслось.
Нца под шумок попросила Гретту Тигровну позвонить боссу ребят из «Своих правил» :
-Скажите, пусть они не ищут в городе, а подъедут на Буку в отель «Утырский замок». Хорошо бы забрать все, особенно посылку до пяти вечера.
Затем подошла донна Накос с упакованным в идеальный пакет для вещдоков сапогом. Старик Кукса ковылял следом постанывая: «Вот где ты, мой миленький».
Не без сопротивления отдала Дануна свою подозрительную «штукенцию» Ром-Диму. Если точнее, то он её практически отобрал, но приписал успех в разоружении личному обаянию и элементу неожиданности. Довольно скоро разобрался в принципе действия оружия, так как это было именно оно. На счет огнемета ошибся. В емкости была не зажигательная смесь, как было подумал хозяин постоялого двора, а обычная вода. В оружии вода замерзала в небольшие арбалетные болты и стреляла очередью довольно кучно, производя впечатляющие разрушения. Все же вода, наверно, была не совсем обычной.
Дануна обижено хлопала глазками. На просьбу «отпусти ты меня, Данунушка, на все четыре стороны, мне ещё гребанную амбарную книгу найти надо», - уперлась рогом:– нет. Ей, видите ли Дри-дри надоел. Пусть Ром-Дим останется с нею, а с чаусом она потом тихонько разберется, раз новый чаус такой впечатлительный и мягкотелый. Трясла головой, утирала слезы обиды и закусывала губу.
Ром-Дим плюнул на увещевания и привязал строптивую хозяйку к стулу и столу, а рот заклеил изумительной блестящей розовой клейкой лентой. Он такой не видел, и она ему очень понравилась. Остаток рулончика захватил с собой. Хороший сувенир: и красивый, и полезный.
Затем пришлось проявить чудеса изобретательности.
-Смотри. Я зажгу свечу. Гореть она будет полчасика. Когда пламя опуститься до этой отметки, оно перепалит веревочку. Веревка освободиться и груз упадет на доску, доска качелью поднимет желоб и шарик покатиться сюда, потом сюда, а потом толкнет рычаг, рычаг сдвинет диск и эта штукенция, пусть будет ледострел, отвернет в сторону и выстрелит очередью по мишени. Мишень толкнет книгу, она другую, потом другую, выше и выше по лесенки из книг. Последняя упадет на сковородку, которая тоже качель. Нож, надеюсь я хорошо его привязал, на ручке сковороды проткнет шарик. Шарик лопнет и веревка проскочит сквозь стопорное кольцо. Тогда топорик, который сейчас висит на крюке люстры, упадет и освободит от веревки. Сама понимаешь. Конструкция хлипкая. Так что сиди и лишний раз не дергайся. Ледострел взведен и на тебя нацелен. Чуть больше дернешься и, - Ром-Дим возвел очи к потолку. - В общем, я руки твои к столу зафиксировал исключительно из соображений твоей безопасности. Вроде все. Я пошел. Будешь у нас в Задрюке, заходи в гости. Познакомлю с невестой. Прекрасная женщина. Я авто твое возьму? Временно. Как в нем зарядка кончится, там и оставлю. Добро?
Ром-Дим замешкался. Стоило ли на прощанье целовать Дануну? Но залепленный лентой рот не располагал к лобзаниям, так что галантно раскланялся, да пошел.
С управлением драндулета (подозревал, что у него другое название, но кто теперь скажет какое?) разобрался быстро. Оказалось, многое успел подглядеть, когда возвращались, но как фары включить, так и не понял. Он их даже найти не смог.
Пошел к Дри-дри за консультацией. Чаус сидел на лавочке. Точил косу и напевал нечто, дешифрованное Ром-Димом, как «а у меня на талии такие гениталии». Отчего-то разобиделся «у уродов и песни уродские. И вообще, бывших уродов не бывает».
Закинул кошек в корзину, сел и поехал, твердо решив не отвлекаться на природу..
Это было такое короткое предсумеречное время, когда Солнце село, но было ещё светло, почти как днем.
Маршрут Ром-Дима был прост - «а не поехать ли мне в другую сторону». Поэт был в нем слишком глубоко задет, чтобы думать ещё и о маршруте. Подумать только! Какой-то чаус знает нечто эдакое, цепляющее чуткое ухо. Почему эти простые, но яркие и образные строки не пришли в его светлую голову? Хотя.. если заменить «у меня» на «у моей», а вместо «на талии» поставить какое-нибудь имя… Каталия, например. Ведь существует же, наверно, такое красивое женское имя – Каталия? И тогда это будет совсем новое стихотворение, а не плагиат. Вполне можно развить тему и создать цикл. Назвать его образно, но незатейливо «эротический цикл о разнообразии полов». Или нет. Название должно так же цеплять, как и сам текст.
Неизвестно, чем бы закончились поэтические грезы, если бы не кошки. Оба питомца возмущенно закричали и попытались немедленно покинуть корзину. И покинули, как только Ром-Дим затормозил.
-Что такое? – недоуменно спросил поэт, выпрастываясь из седла.
Драндулет качнулся, перевалил камень и ушел в крутое, но короткое пике..
На горы опустилась прозрачная, скорее топазовая, чем обсидиановая ночь, позволявшая разглядеть и светлый силуэт драндулета внизу и темное пятно развесистого куста, на котором транспорт нашел свой не последний (Ром-Дим предпочитал думать так) приют.
-Каким образом? – спросил у пропасти Ром-Дим, только начиная осознавать опасность, которой чудом удалось избежать, и подвел итог катастрофе старым добрым старательским словом, имеющим ти-тролльские корни, которое ему, как поэту и эстету знать было не положено.
Оглянулся.
К нему странным подскакивающим аллюром спешил человек с фонарем.
Задал бессмысленный вопрос:
- Жив?
Получил ещё более бестолковый ответ:
-Вы у кого спрашиваете?
-То есть живы все?
Порадовался, что «все», пожаловался, что гости к нему редко заглядывали, а если заглядывали, норовили в ущелье сигануть.
Ром-Дим предположил, что данный пассаж происходит оттого, что дорога как раз заканчивалась провалом и надо бы его оградить.
-Я ограждал, – оправдывался человек с фонарем, - но забор падал первым. Вы дальше двинетесь, или предпочтете провести ночь у меня?
Ром-Дим предпочел задержаться.
Хозяин фонаря и странного, но по-своему уютного дома прожженного холостяка с его незаметным, но строгим порядком был очень похож на Суху. Так же худ, голенаст и гениален. Если б не унылый нос и богатые бакенбарды, вылитый брат-близнец сумасшедшего художника. Ром-Дим осторожно спросил, не пишет ли хозяин картин? Но у того были другие увлечения.
-Я раститель. Не какой-то там ботаник - озеленитель, а именно раститель! – вскинулся он.
Если обычные любители выращивали органику, то идефикс растителя была много сложней и глобальней. Он выращивал камни. Причем не искусственно, а естественно, путем внесения в структуру специальных удобрений. После множества исследований и экспериментов, он вывел нужную формулу ускорителя роста. И прогресс попёр! Вот этот дом (от удара по стенке поднялось облачко пыли) он вырастил сам. К сожалению, выращивание строений затрудняла зависимость от множества непрогнозируемых факторов, особенно погодных и рыхлость конечного материала. В данный момент раститель занят стабилизацией процесса. Увы. От любимого занятия очень отвлекал побочный заработок.
-Приходится растить всякую ерунду для аптекарских нужд. Завтра всё вам покажу. А пока – спать.
Ром-Дима устроили на бугристом диванчике, подсунув очень пахучий свернутый плед в качестве подушки и пятнистую простыню вместо покрывала. И все же уснул Ром-Дим быстро. Верно, выработалась привычка стойко переносить тяготы походной жизни.
У входа в дом толпились спасатели двух институтов: иРОРа (институт работы, организмов и репродукции) и ПЗиКа (институт переподготовки здоровья и коррекции) и два агента службы безопасности иПОпа (институт Потенциальной опасности) и иДиППа (институт Дарований и Прерогативных Предпочтений). Дри-дри стоял в дверях монументально и вдохновенно болботал согласными.
-Кто-нибудь, переведите, что он лопочет, - раздраженно сказала спасатель от иРОРа.- И скажите, что именем закона…
Дануна слушала полемику за дверью и не могла решить что лучше: крикнуть чаусу, чтоб впустил или наоборот? Вдруг забегут, не то сделают ради её спасения, и получит она в лоб заряд ледяных стрел? Выбор из двух всегда слишком сложный, потому сидела тихо, как мышь под веникам и плыла безвольно по волнам событий. Как будет, так будет.
Но вот Дри-дри скромно отступил, пропуская спасателей с агентами. И так точно подгадал, что веревка перегорела, запустив механизм. Спасатели застряли в дверях в некоторой растерянности, пассивно наблюдая за процессом. Кажется, даже вздохнуть боялись.
Как только упавший тесак перерубил веревки и клейкую ленту, плотно засев в толстом дереве столешницы, спасатель иРОРа очнулась:
-Кто это сделал?
Желания отвечать у Дануны не было.
-Она в шоке, - мягко объяснил молчание хозяйки спасатель из иПЗиКа. - Мы сейчас таблеточек выпьем. И как рукой снимет.
-Почему сразу не сообщили? – напирала иРОРовка
-Вторая степень ответственности, - подхватил агент иПопа и достал допотопную рацию. - Уровень опасности – крайне тревожно. Как слышно? – застучал рацией о стену.- Отсюда можно позвонить?
-Куда он поехал? – мягко поинтересовался спасатель иПЗиКа.
Агент иДиППа рассматривал конструкцию:
-Ор-ригинально. Я бы назвал его «примитивный самоосвобождающий захват».
Дануна сидела, понурив плечи, и совсем уже было собралась выложить правду, как в двери змеёй вползла подруга.
В Дануне поднялась волна возмущения. Злость, щедро сдобренная таблетками, мешала мыслить объективно, но выводы были сделаны. Вот кому она обязана этим унизительным допросом с пристрастием! Вот она – виновница всех сегодняшних злоключений. Не хватало ещё перед ней расписываться в собственных ошибках.
-Это был демон.
-Вы уверены?
Конечно, она уверена! Да, она давала заявку на второго чауса давным-давно. Только поговорила об этом с подругой, как объявился демон.
-Понимаете? Надо бояться своих желаний. Особенно их обсуждать с…посторонними.
Выразительный взгляд в сторону предательницы.
А демон. Что демон? Связал хитроумно и ушел на все четыре стороны. Дануна по уважительной причине ему на прощанье платочком не махала, в каком направлении уехал сказать не может. Если кому любопытно, пусть спросят чауса.
Ответ ни спасателей, ни агентов не устроил. Они теребили, требовали подробностей и заставляли подписывать бумаги. Посулили охрану, не смотря на протесты Дануны. Взяли подписку о невыезде. Порисовали схемы «примитивного самоосвобождающего захвата», забрали все составляющие: свечку, книги, веревки, сковородки. Заставили принять очередную горсть таблеток, и умотали.
-Ну, - оживилась после их ухода подруга. - Рассказывай!
Любопытство плескало в ней по самые ноздри и, наверно, вытекало бы из глаз, если бы там не полыхал огонь зависти.
И тут на Дануну накатило раскаяние.
-Я - падшая женщина, - уронила голову на руки и уснула.
-Совсем-совсем падшая? – потрепала по плечу подруга.
В ответ услышала призовой храп.
Крупяной снег сначала таял на подлете, потом на земле, а затем укрыл округу тонким белым слоем, который скоро сошел, оставив после себя грязь.
Гретта Тигровна разрывалась между профессором Низгловым, новой помощницей и Нцой. Начальнице она жаловалась на коллегу и с постоянством дятла долбила о необходимости услать «засланку» назад:
-Можно подумать, никто не знает, чего её сюда прислали. За нами следить. Сунула нос во все папки. Говорит, что так дела не делаются. А я, знаете ли, слишком стара, чтоб начинать делать все по ейному. Помяните моё слово: она на всех доносы настрочит. Принимайте меры, пока нас по камерам не рассували. Срочно. Или мы тут друг дружку поубиваем.
Но Нце требовались объяснения другой стороны да и текущих дел было невпроворот. Ближе к вечеру позвонил Дай Но. Добрался-таки стервец до Голубиной фермы. Не ожидала. Информация требовала размышления, но подошла новая секретарша. Ожидаемо высказала своё «фи! По поводу работы Гретты Тигровны:
-Видела я бардаки, но такого… Как можно объединять дела о пропаже шали донны Мракроны и потраве гусей в одну папку «Третьего дня»? Никакого строго учета, журналы не ведутся, сплошное кумовство.
Чуткое ухо вычленило «кумовство». Как же оно перекликалось с её мыслями:
-Вы правы. Кумовство. Как вы полагаете, ведь у молодых людей бывают знакомые? Такие, закадычные? Они с ними делятся разными сердечными делишками? Наверняка у сына председателя были такие дружки? Не в нашем городе, тут все на виду. Как вы думаете?
Секретарша думала так же.
-Именно. Вы абсолютно правы, - похвалила её за сообразительность Нца. –Оформите-ка себе срочную командировку дня на три в Ко-Шик, так чтоб и в Ситаре по необходимости заглянуть. У них же в Ситаре практики? И там все подробно поспрашивайте. Тайные связи разные. Это очень правильно руководство направило вас к нам для помощи в расследовании. Отчеты шлите собачьей почтой. Адрес наш для неё возьмете у Гретты Тигровны.
-Почему меня?
Гретта Тигровна высунулась из окна:
-В «Орлином гнезде» опять поножовщина и горит «Утырский замок»!
Секретарша поняла. Конечно, кого, как не её посылать в командировку. Именно таким сложным предложением и поняла.