Предыдущая глава 5 "Иван" -
http://www.proza.ru/2017/03/20/2376
В палате было так же холодно. Анна тихо опустилась на свою кровать, окинула взглядом соседок. Гульнара спала.
«Странно, подумала Анна, - я ни разу не видела её бодрствующей. Встаёт ли она пообедать?»
Спала так же и Алла, отвернувшись некрасивым лицом к стене. Нина сосредоточенно довязывала салфетку, а Мария сидела перед зеркалом и маленьким чёрным карандашом подводила глаза. Тёти Клары не было, а тётя Валя лежала без движения, устремив взгляд в потолок.
Вдруг она повернулась на бок и посмотрела мимо вяжущей Нины прямо на Анну.
И было что-то в её взгляде такое, что Анна вздрогнула.
В то же мгновение, тётя Валя резко села, не отрывая взгляда от Анны, потом отбросила одеяло, встала и, неестественно прямо держа голову, пошла к ней. У Анны мурашки побежали по телу, когда конкретно ей был задан вопрос:
- Ну что, Тамара, как там дядя Коля?
Она словно потеряла дар речи, не зная, что сказать. Женщина явно увидела в ней кого-то другого. Но ведь совсем недавно они разговаривали, и всё было нормально!
- Тамара, почему ты молчишь? Рассказывай! - требовательно повторила тётя Валя.
Краем глаза Анна увидела, как тихо, отложив салфетку, встала за спиной тёти Вали Нина, несколько раз утвердительно покивала Анне, приложив палец к губам, и выскользнула за дверь.
- С дядей Колей всё хорошо, - выдавила из себя Анна. - Всё в порядке.
Тётя Валя облегчённо вздохнула:
- Слава Богу, Тамарочка! А я вчера видела Свету. К тебе заходила Света?
- Да,- кивнула Анна. Её очень пугали глаза тёти Вали, широко раскрытые, смотрящие, словно сквозь неё, и не узнающие никого в этой комнате.
Когда тихо отворилась дверь, Анна облегчённо выдохнула. Медсестра бесшумно подошла к тёте Вале, мягко взяла её под руку и повела к кровати, держа в другой руке шприц.
- Вам необходимо отдохнуть, а то будет сильно болеть голова. Присядьте. Нужно сделать укол, чтобы не болела голова. Давайте повернёмся.
Странно, но тётя Валя послушно села, обнажив место укола. Сестра ловко ввела лекарство и прикрыла несчастную одеялом. Уходя, она обратилась к стоящей у двери Нине:
- Хорошо, что вовремя позвали, сейчас ей станет лучше.
Тётя Валя резко повернулась на кровати, закрыла глаза. Нина взяла в руки салфетку и продолжила вязание. В палате наступила тишина. Несколько раз её нарушили бессвязные вздохи больной. Когда с её кровати донеслось мерное глубокое дыхание, Нина перестала вязать и пояснила Анне, бесцельно глядящей в открытую книгу:
- У неё ведь диагноз психиатрический. Это ещё лёгкий приступ. Ей надо было лежать в закрытом корпусе, но она - медик, и родные очень просили Людмилу Викторовну взять её в неврологию. Да ты не бойся, Аня, она смирная, не буйствует, не кричит. Главное, сразу уколоть лекарство. Тогда быстро проходит.
- А что у вас? - осторожно спросила Анна.
- С головой что-то. Как подступит, так даже двигаться не могу, как будто вся деревянная делаюсь. И так тошненько становится, что жизнь не мила. Это у меня после того, как муж избил. Пришёл пьяный и избил до бесчувствия. А теперь расхлёбываю.
- Чтоб ему пусто было! - добавила она.
Видимо, ей давно хотелось поговорить, потому что она продолжила, показывая на соседок.
- У Аллы головые боли страшные. У Гульнары что-то психиатрическое, она спит всё время, её без конца подкалывают. К нам недавно перевели, у неё влиятельные родственники. Приезжали всей семьёй, человек шесть. Но я слышала, что всё равно она здесь ненадолго: переведут в закрытый корпус.
В это время Мария, всё это время прихорашивающаяся перед зеркалом, шумно вздохнула, потянулась и легла на кровати навзничь, раскинув в стороны руки.
- Да хватит тебе, Нина, о болячках! Ну, спит. Пусть поспит. Может, её муж так любил, что и поспать не давал вволю!
Довольная своей шуткой, она громко рассмеялась.
- Тише ты, не видишь: все отдыхают, - упрекнула её Нина.
- А, ещё ночь впереди, выспятся! Мужиков на них нет! - опять засмеялась Мария. - А вот у меня - есть!
- Молчи, бесстыжая! - сердито ответила Нина. - Нашла тоже мужика: мальчишку соблазняешь. Постыдилась бы!
- А какой он мальчишка? Восемнадцать есть - совершеннолетний! Небось, завидуешь? Не за тобой ходит, как привязанный, а?
- Тьфу на тебя! - возмутилась Нина. - Ему восемнадцать, но тебе-то - все тридцать два!
- А кто даст мне тридцать два? Мне никто больше двадцати четырёх не даёт, - опять рассмеялась Мария. - Ну, скажи: почему я должна прозябать в этой больнице без мужика? Жизнь идет, золотые бабьи денёчки проходят. Ждать, пока состарюсь? Нетушки!
- Что ты мелешь, Мария? У тебя же муж есть!
- Муж - объелся груш! Где он – тот муж? Живём в районном городе, а вот не едет, уже месяц! Может, он там с моей соседкой молодой шуры-муры крутит, а я должна сидеть тут в монашках? Не дождётесь!
- Да не об этом речь! Ну, тешилась бы с кем-то другим, чего пацана охмурила? Стыдись хоть чуточку.
- А ничего! И не больно-то мне ваш пацан нужен: я просто так, от безделья! Я его скоро брошу – скукота с ним, - досадливо махнула она рукой, - мне Дима нравится.
Она поправила на груди пуговицу халата, встала, накинула на плечи ажурный пуховый платок и вышла в коридор.
- И холод её не берёт, - осуждающе добавила Нина, обращаясь к Анне. – Это болезнь такая – кровь кипит, к мужчинам её тянет, словно магнитом. Вот её муж и привёз лечить от этого. Как новый мужик – она тут как тут, так и разгорается вся. У няньки ключи выклянчила от кладовки, и когда дежурный врач спать уходит, она туда, с новеньким – шмыг. Тут лекарства такие дают, что у любого мужика всю охоту к женскому полу отбивают, а её ничего не берёт! Вот и ржёт там, как лошадь, пока кто не возмутится.
- Несчастная женщина, - вздохнула Анна.
- Какая она несчастная? – возразила Нина. - Посмотри: здоровая, пышная! Её тут все сторожа уже знают. Если в город или в магазин захочет пойти – без разрешения врача любой выпустит!
Внезапно открылась дверь и на пороге показалась медсестра Оля. Она осмотрела палату и удовлетворённо сказала:
- Я же говорила: в седьмой есть свободная койка! К вам – новенькая!
Она с улыбкой пропустила вперёд черноглазую молодую женщину:
- Проходи, да не переживай, тут буйных нет!
- Это из тринадцатой, - пояснила она, заметив удивлённый взгляд Нины.
Новенькая прошла к пустовавшей кровати между койкой Гульнары и углом, где располагалась тётя Клара. Она села на кровать и внезапно закашлялась. Кашель был резкий и продолжительный.
- Где ж ты так застудилась? – участливо спросила Нина.
- Это нервное, и уже проходит. Если бы вы слышали, как я кашляла при поступлении!
- Неужели бывает кашель на нервной почве? – поразилась Анна.
- И ещё какой, – ответила женщина. - Раньше до полуобморока кашляла. От чего только не лечили! Одних антибиотиков выпила море, пока люди добрые не надоумили сюда обратиться. Меня скоро выпишут, просто в тринадцатой одна очень нервная, её этот кашель до бешенства доводил, я уж бояться стала.
«В каждом дому – по кому», - грустно подумала Анна и почувствовала, что очень устала. Она сняла сапоги, пальто и спряталась под одеялом.
Даже под ним было холодно, и всё же она ощутила, как постепенно приятное тепло начинает распространяться по кончикам пальцев рук и ног. Она ещё слышала, что новенькая из области, зовут её Верой, но всё это как-то отступило - и было совершенно не важным.
Надвинулось смутное чувство тревоги и опасности, в горле остановился комок, стало трудно дышать. Руки непроизвольно поправили одежду на груди, у шеи, глаза защипало. Было безумно жаль себя. Анна чувствовала, как из-под опущенных ресниц скатилось две слезы, прочертив по лицу тёплые влажные дорожки. Сердце заколотилось часто - дышать стало ещё труднее, Анна сделала судорожный вдох, воздух словно раздумывал, достигать ли лёгких, и остановился на полпути. Беспокойные пальцы затеребили одежду ещё быстрей, Ещё один вдох – трудно!
«Нет-нет, Аннушка, от этого не умирают, - стала мысленно уговаривать себя Анна, - ты же помнишь, врач сказала, что приступ через пять минут пройдёт даже сам, без лекарств, главное – успокоиться. Ты просто перенервничала из-за тёти Вали!»
Но внутри всё сжалось, словно каждая клеточка тела кричала: «Воздуха!»
Стало ещё страшнее: а пройдёт ли? Слёзы полились ручьём.
Анна резко села на кровати и трясущимися руками выдавила из упаковки дежурную таблетку. Она проглотила её, судорожно разжевав до порошка, не запивая водой. Привычно горький вкус лекарства не вызывал никакого протеста, но оказал почти мгновенное действие.
Когда она легла, ещё чувствовала озноб, то ли от холода, то ли от страха, но ещё через мгновение Анна ощутила, как что-то словно разжалось внутри: словно распутались клубки нервов, расслабились мышцы груди, рук, лица - успокоились пальцы, перестали дрожать прикрытые веки, высохли слёзы. Согрелись ноги. Шумная отрыжка воздухом вытолкнула нервный комок - стало спокойно и хорошо. В голове словно растворились все страхи, тревоги и проблемы, улетучились нелепые мысли, дыхание стало свободным и ровным – Анна погрузилась в блаженное состояние, похожее на лёгкое опьянение. Чувствуя, что засыпает, она повернулась на бок, спиной к кровати, где лежала тётя Валя, натянула одеяло на голову и словно растворилась в тишине и покое.
Наталья Коноваленко
Продолжение, глава 7 - "Пашка"
http://www.proza.ru/2017/03/29/13