Моссе.
Сказать, что я волновался, значило не сказать ничего. Одно дело, если тебе просто угрожает опасность, даже смертельная, и совсем иное, коли сам, по доброй воле должен поддаться и превратиться невесть во что. Уверен, это какая-то ловушка Тропы. Вроде как ты, чтобы победить, должен преобразиться, стать чудовищем. Вопрос только в том, изменившись, захочешь ли продолжать соревнование и искать свою принцессу? И как она выглядит ныне, вдруг, то же превратилась в нечто жуткое. Вот так встретим, друг друга, не узнаем и сожрём, вместо брачной церемонии. Или окажется, что она что-то вроде паука чёрная вдова, которая, после зачатия, съедает самца. Может, передумать и попытаться пройти по канату так, без изменений в организме, отбиваясь от шмелей по старинке? Или вообще отказаться от испытаний и домой. В конце концов, уродливая и глупая жена лучше, чем кошмарное порождение ночных кошмаров, поедающее человеческих детей на завтрак.
- Ты поменьше думай и побольше под ноги смотри, - предупредил Танат, - если не хочешь попасть в одну из ловушек пещеры. Тут неглубоко под землёй протекают ручьи, твердь подмывают, раз и нога провалится. А водичка, поверь, не понравится точно, немного плотоядная, сначала заморозит конечность, в лёд превратит, так что застрянешь, потом обломает ледышку и растворит потихоньку. А ты, падая, рискуешь проломить тонкий слой почвы и окунуться целиком. Да, чуть не забыл, вскоре появится растительность на стенах с красивенькими цветочками, не стоит приближаться, стреляет шипами. Не ядовитыми, к счастью, но боль будет жуткой. И ещё, цветочками питается один, довольно агрессивный зверёк, так вот, его слюна как у оборотня или вампира, попадёт в кровь, и частично уподобишься этому монстру. И драться с тварью бесполезно, только палицу сломаешь. Твёрже его кожи нет ничего в этом мире, да и в любом другом так же.
Намёк был более чем прозрачным. Посмотрим – посмотрим, кого придётся записать в родственники.
Землю перед собой я ощупывал палицей и не зря старался, несколько раз твердь проваливалась, шипастый шар обледенел. Теперь, пока лёд не стает, бить нельзя, только оружие сломаю. Через определённое, очень недолгое время, стены пещеры позеленели, сквозь узкие щели в потолке пробивался свет, и капала вода. Безумно красивое зрелище. В лучах танцевали бесчисленные песчинки, на поверхности луж играли блики. Будь я художником, обязательно постарался всё зарисовать. Однако, лужицы я предусмотрительно обходил, держался в тени. В таком опасном мире постепенно обучаешься избегать всего, что, даже в теории может оказаться смертоносным. Цветы на стенах просто молили подойти к ним, втянуть носом нежный аромат, коснуться пальцами нежных лепестков. Увы, у этих «роз» имелись шипы, которые они рады будут применить. А жить-то хочется и ещё как! Вот в тишине послышалось тихое ворчливое похрюкивание.
- Только не говорите, что это… - я скрипнул зубами.
- Ну, прости, я и не обещал, что ты повстречаешь льва, тигра или дракона, - суслик кашлянул, - к тому же, последнее время, кое-кто пил и ел, как свинья, из-за природного эгоизма забывал о долге, так что жаловаться, если внешность будет соответствовать внутреннему содержанию?
- Хочешь, чтобы я тебя стукнул? – поинтересовался я, - то же, мне моралист нашёлся!
Долго нам так беседовать не дали, вскоре, из тени появился свин, точнее, даже настоящий дикий вепрь, размером с быка, кожа напоминала носорожью, с такими же складками, тёмно-синего цвета, бивни его скорее были как у мамонта, чем кабана, лап имелось целых шесть, три хвоста, заканчивавшиеся костяными крючками, похожими на рыболовными. Из пасти на землю текла ядовитая слюна.
- Ну, привет, братец, - я поплевал на ладони, - давай, делись силой, благо моя принцесса и так блондинка, с испугу не поседеет, как бы этого не желала.
Монстр сорвался с места, понёсся вперёд, злобно хрюкая. Моё тело среагировало само, по привычке, прыгнуло в сторону, но чудовище нагнула голову, царапнуло бивнем мою ногу, разбрызгивая во все стороны слюну. Я рухнул на спину, приметил возле себя каменюгу подходящую, схватил, почти тут же вскочил. Кошмарная тварь притормозила, развернулась, повторила атаку, только я, в этот раз, поддаваться не собирался, метнул свой снаряд, целясь в крохотный глаз. Не знаю, успел ли противник моргнуть, но камень удалился о морду разлетелся на мелкие кусочки, остался висеть лишь крохотный слизняк с мой палец толщиной. Свин как заметил кроху, взвыл от ужаса и понёсся прочь, со всей скоростью, на какую был способен.
- Чего это он? – поразился я.
- А на камне, который ты бросил, сидел смелугкус, энергетический вампир, - пояснил проводник, - жизненной силой питается, твёрдая кожа такого не остановит. И единственный способ спастись – сунуть морду в леденящий ручей. У наших свино оборотней чувствительность нулевая, никаких нервных клеток в принципе, хоть огнём жги, или замораживай, бей, режь, гладь, ничего не почует. Они и размножаться, не способны иначе как через слюну. Нет ни самок, ни самцов.
- А раньше сказать не мог, – возмутился я, - если евнухом стану, зачем идеальная принцесса?
- Теоретически, слюны попало в рану мало, не должно повлиять, - Танат смутился, - раньше проблем не было, по крайней мере.
- Убью! – рыкнул я, но в это время ногу пронзила адская боль, да такая, что едва сознание не потерял. Знаете, много чего пришлось пережить в жизни, думал, всё смогу вытерпеть, оказывается, есть вещи столь ужасные, что… я катался по полу, извивался, выл, бил кулаками, благо, в какой-то момент, благословенная тьма поглотила разум, подарив покой.
Сколько так провалялся, не знаю, но вот с трудом разлепил глаза. Полежал, наслаждаясь покоем.
- Ты там жив? – послышался голос суслика.
- Если и выжил, то не благодаря тебе, - проворчал я и, кряхтя, и сел, поднёс ладони к лицу. Кожа посинела, пальцы стали толстыми, мускулы то же значительно увеличились, одежда превратилась в лохмотья. Я начал ощупывать туловище. Помимо, складок, здесь всё в порядке, разве что живот стал больше, хвост не вырос, к счастью и самые важные детали на своих местах. Обрывки плаща размотались, ступни превратились в копыта. Хуже обстояло дело с головой, более мелкой проблемы оказались свиные уши, а серьёзной – парочка клыков, торчащих изо рта. Не то, чтобы мешают, но вид, наверняка, жуткий. Спасибо, что нос не изменился. Я окинул взглядом окружающий мир. Пещера явно стала намного меньше.
- Кажется, я несколько подрос? – хмыкнул я.
- Примерно вдвое, - кивнул мой спутник, - и мускулы увеличились соответствующим образом. Половина местных хищников теперь и близко подойти не посмеют. Держись только подальше от вампиров и постарайся не свалиться с каната. Падение с огромной высоты не переживёт даже такой крепыш.
- Мне и самому не очень хочется, - я подобрал палицу, - жаль оружие маловато стало, теперь палицей только в зубах ковыряться. Кстати, самое главное забыл уточнить, как там мои отношения с луной, и могу ли гулять днём?
- Ну, ты же не настоящий оборотень, - Танат смутился, - никаких обычных проблем, вроде смертоносного серебра, осиновых колов и прочего. Даже жажды крови нет. Разве что любовь вон к тем цветочкам.
- Позор, какой, - я покачал головой, - мужчина, поедающий растения вместо мяса!
А меж тем цветы пахли так привлекательно, я хрюкнул печально и побрёл обедать. Или ужинать. Потерял счёт времени немного. Наглая еда пыталась отстреливаться, но шипики просто отскакивали. Набив желудок, рыгнул так, что стены пещеры задрожали.
- Ну, теперь пошли, займёмся нашим заданием, - я похлопал по животу, - где выход?
- Тут недалеко, - суслик облизал пасть, - полдня пути.
- Нам же туда, - я поднял руку вверх.
- Три фута камня, - напомнил малыш.
- И что, – я пожал плечами, - кожа твёрдая, боли не чувствую, силы хоть отбавляй, чего время терять?
Я запрыгнул на стену тоннеля, полез вверх, потом начал лупить кулаком по потолку. И вправду, ничего не чувствуется, бей не хочу. Не знаю, какова толщина была, но расковырял примерно за час, успел вовремя зажмуриться, защищая глаза от света, выбрался. Послышался свист, в плечи вонзились сильные лапы, попытались оторвать от земли, раздался сердитый клёкот, когти скользнули по коже и я шмякнулся обратно, к счастью, рядом с проделанной дырой.
- У, мерзкая тварь, - я погрозил кулаком небу, - твоё счастье, что крыльев нет, догнал бы и перья из хвоста повыдергал, курица – переросток несчастная!
Теперь путешествие больше напоминало прогулку. Нет, приходилось по-прежнему, смотреть, куда наступаешь, но хищные растения, животные и птицы держались в стороне, не рисковали нападать. Особенно когда я отыскал упавшее дерево и на плечо закинул, как дубину. После оказалось, что моё оружие немного плотоядное и лишь притворялось бревном, но я его пару раз об землю стукнул, и бедняжка согласилась, сотрудничать и не кусаться.
И вот предстала предо мной трещина в земле. Я присвистнул. Далековато шагать, другого конца почти не видно. А канатик казался таким тонким, полупрозрачным, не то, что ходить по такому, смотреть страшно. А куда денешься, спрашивается? Из дерева получился отличный балансир. Прочитал короткую молитву и заскользил. Верёвка предательски заскрипела и прогнулась. Она и человеческий вес выдерживала с трудом. Танат трясся на плече, все когти на передних конечностях обгрыз. Не успел я и нескольких шагов сделать, как внизу послышалось жужжание сердито, появились и милейшие шмели, выпустили жала и попытались нанести удар. С тем же успехом могли биться в гранит.
- Ну, чего прицепились, – рыкнул я, - полагаете, что украду ваш мёд или личинок? Простите, немного не до того. Даже не знаю, ем ли я что-то подобное?
- Вообще-то, свиньи всеядные, - Танат кашлянул, - как обычные, так и неуязвимые, шмелям есть чего бояться.
Насекомые роились вокруг, кидались смело, я старался на них даже внимания не обращать, ровно до того момента, как враги, убедившись в бесперспективности атак, обратили свой взор на канат, который, в отличие от меня, повредить было можно. Начали грызть его. Если я не хотел упасть, следовало что-то предпринять. Столь безумное, что противники не успеют ничего сделать. Я не без сожаления, выронил полюбившееся дерево, нагнулся, притворившись, что потерял равновесие, ухватил верёвку, дёрнул, легко порвав, выпустил один конец и понёсся на втором к дальнему, желанному «берегу». Врезался со всей дури в стену. Был бы обычным человеком, точно убился, а так лишь оглушило слегка. Не все шмели успели улететь, так же стукнулись о камень. Лезть по верёвке я побоялся, слишком хлипкая, впился пальцами и копытами в камень и полез вверх. Насекомые тут же накинулись, облепили, не трогая всё же Таната. Я так и выбрался из трещины, с половиной роя, начал их остервенело стряхивать.