Глава 61. Почти безоблачное счастье

Она про­сыпа­ет­ся сре­ди но­чи, с тру­дом от­крыв гла­за. Го­лова бо­лит не­щад­но. Черт. Ви­ной то­му – не пох­мелье. Се­год­ня, оче­вид­но, был прис­туп. Чер­то­вы прис­ту­пы. Кру­эл­ла до смер­ти их не­нави­дит.

       Па­лец пол­зет по слег­ка сог­ну­той спи­не Рум­пель­штиль­цхе­на. Он по­вора­чива­ет го­лову, улы­ба­ясь. Ос­то­рож­но бе­рет ее за ру­ку, и она щу­рит­ся от све­та лам­пы, что он толь­ко что вклю­чил.

       - Ко­торый час, до­рогой?
       - Поч­ти пять ут­ра, Кру­эл­ла. Пос­пи еще нем­но­го.

       Спать? Ну нет уж! Кру­эл­ла са­дит­ся на пос­те­ли, по­тирая вис­ки. Вот прок­лятье! По­чему же этот кош­мар нас­тиг ее сей­час? Пер­вый прис­туп при нем. Он ни­как не по­казы­ва­ет это­го, но она точ­но зна­ет – прис­туп был. Он все ви­дел.

       Кру­эл­ла об­ни­ма­ет его за пле­чи, це­луя неб­ри­тые ще­ки.

       - А ес­ли я не хо­чу спать, до­рогой?


       Ко­неч­но, он все по­нима­ет. Ос­ла­бив паль­цы, вы­пус­кая ее ру­ку из сво­их ла­доней, он опус­ка­ет­ся на пос­тель ря­дом с ней, и ос­то­рож­но ны­ряя од­ной ла­донью под ее ру­баш­ку.

       - Ты сов­сем ху­день­кая. Так нель­зя.

       Приб­ли­зив ли­цо к его гу­бам, Де Виль лу­каво улы­ба­ет­ся:

       - Бу­дешь от­кар­мли­вать ме­ня зав­тра в рес­то­ране, до­рогой. А по­ка я про­голо­далась. Уто­лишь мой го­лод?

       Он от­ве­ча­ет ей лу­кавой улыб­кой, про­дол­жая лас­кать ее сос­ки и жи­вот бо­лее нас­той­чи­во. Кру­эл­ла уже сто­нет, по­тому что, черт возь­ми, этот муж­чи­на дей­ству­ет на нее со­вер­шенно гип­но­тичес­ки. Сто­ит ему лишь взгля­нуть на нее – и она ста­новит­ся чер­то­вой сен­ти­мен­таль­ной су­кой, о том, что про­ис­хо­дит вся­кий раз, ког­да он к ней при­каса­ет­ся слож­но опи­сать сло­вами, су­щес­тву­ющи­ми в лю­бом че­лове­чес­ком язы­ке.

       Его ла­донь наг­ле­ет, бро­са­ет­ся в ата­ку ее меж­ножья, слад­ко тер­зая его, по­ка вто­рая ру­ка бес­со­вес­тно сжи­ма­ет яго­дицы. Кру­эл­ла ме­чет­ся на кро­вати, силь­нее раз­во­дя но­ги, хо­тя вряд ли он нуж­да­ет­ся в по­яс­не­ни­ях то­го, как силь­но сей­час она хо­чет его внут­ри. На миг отор­вавшись от по­целуя, Рум­пель ка­ча­ет го­ловой: о нет, он не бу­дет ис­полнять ее ма­лень­кую (не) скром­ную прось­бу, по­ка она не ос­та­нет­ся на его паль­цах. Темп, за­дан­ный им, так быстр, паль­цы столь нас­той­чи­вы, что она взры­ва­ет­ся с ка­ким-то вос­торжен­ным вскри­ком, пе­рерос­шим во всхли­пыва­ние. Она кла­дет ру­ку на пот­ный лоб, бес­созна­тель­но за­пус­кая паль­цы в во­лосы. Нуж­но пе­редох­нуть, она го­това умо­лять хо­тя бы нес­коль­ко ми­нут пе­реры­ва, но, ко­неч­но, он ни­ког­да ни­кого не слу­ша­ет. Тем бо­лее, сво­их жен­щин. По­тому, ког­да Голд ны­ря­ет меж­ду ее ног, а его язык втор­га­ет­ся ей в пах, в мок­рый центр жен­ско­го удо­воль­ствия, она до кро­ви ку­са­ет гу­бы. Толь­ко для то­го, что­бы не за­виз­жать от счастья и удо­воль­ствия. Впро­чем, уже че­рез нес­коль­ко се­кунд она по­нима­ет, что, об­ла­дай да­же же­лез­ной си­лой во­ли, не смог­ла бы удер­жать­ся от это­го. От ее счас­тли­вого, дол­го­го кри­ка спо­соб­на, на­вер­ное, прос­нуть­ся по­лови­на го­рода, но ког­да это ее вол­но­вало? Его по­целуй, что он тут же ей да­рит, но­сит ее вкус – горь­ко­ватый и нем­но­го ядо­витый. Та­кой же, как и она са­ма.

       Впро­чем, Кру­эл­ла не мо­жет ос­та­вить его без по­ложен­ной ему пор­ции удо­воль­ствия. Нет, она не пос­ту­пит так с ним.
       По­тому, ед­ва толь­ко он сни­ма­ет брю­ки вмес­те с тру­сами, Кру­эл­ла под­тя­гива­ет­ся бли­же, за­киды­вая но­ги ему на пле­чи, на­конец, пред­ла­гая осу­щес­твить то, че­го же­ла­ют они оба.

       На­вер­ное, она ни­ког­да бы не смог­ла опи­сать пос­ледние мгно­вения пе­ред ор­газмом. Она их веч­но за­быва­ет. То, как они бук­валь­но ка­тались на пос­те­ли, зна­ют лишь смя­тые прос­ты­ни. Чем быс­трее он дви­жет­ся у нее внут­ри, тем быс­трее она дви­га­ет бед­ра­ми, сры­ва­ясь со сто­на на крик, а за­тем на свое став­шее уже при­выч­ным, всхли­пыва­ние. Вон­зившись зу­бами в ее шею, в тон­кую жил­ку, пок­ры­тую ро­дин­ка­ми, он взры­ва­ет­ся, стис­нув зу­бы, и ос­та­ет­ся в ней. От­ки­нув­шись на по­душ­ки, Де Виль пы­та­ет­ся вспом­нить, ког­да она в пос­ледний раз при­нима­ла таб­летки. Ведь они бы­ли ей не нуж­ны с тех пор, как они с Гол­дом рас­ста­лись. Впро­чем, к чер­ту. Она не хо­чет сей­час ду­мать об этом.

       - Я ску­чал по те­бе, до­рогу­ша.
       - А я нет – кап­ризно за­яв­ля­ет она, все еще пы­та­ясь что-то сде­лать со сво­ими вско­лоче­ными во­лоса­ми. – Я все еще злюсь на те­бя, до­рогой.
       - Ты не­выно­сима, Кру­эл­ла – впро­чем, до­воль­ная улыб­ка на ли­це Гол­да оз­на­ча­ет, как ми­нимум, что ему это нра­вит­ся. Его паль­цы на­ходят ее ру­ку и ос­то­рож­но об­ви­ва­ют ее. Кру­эл­ла не про­яв­ля­ет осо­бен­ной ра­дос­ти, но и не про­тивит­ся.

       Ве­ро­ят­но, их от­но­шения ни­ког­да не бу­дут обыч­ны­ми. Она бы хо­тела, что­бы они бы­ли та­кими же, как у всех. Стран­ное и да­же ди­кое же­лание, ес­ли учесть, что она не вы­носит обы­ден­ность в лю­бом про­яв­ле­нии. Да и не соз­да­ны ве­ликий Тем­ный маг и ве­ликая зло­дей­ка для обыч­ной жиз­ни. Но есть то, что слиш­ком да­же для нее. Бы­ло слиш­ком, ког­да она би­ла его бу­кетом при­несен­ных им же цве­тов, ког­да они про­дол­жи­ли баттл по­душ­ка­ми, пе­рерос­ший в бе­зум­ный, страс­тный секс, ког­да по­том спус­ти­лись в рес­то­ран при оте­ле, где Кру­эл­ла, на­конец, смог­ла нор­маль­но по­есть, и бес­ко­неч­ные под­ко­лы друг дру­га, шпиль­ки в ад­рес друг дру­га. У них ни­ког­да не бы­ло спо­кой­ной жиз­ни. Кто-ни­будь из них веч­но все пор­тил. Пре­иму­щес­твен­но, Рум­пель, по­тому она всег­да счи­тала его гов­ню­ком, да­же во вре­мя сла­бых по­пыток ис­пра­вить­ся.

       - Все еще счи­та­ешь ме­ня дерь­мом, до­рогая? – ус­мехнул­ся Голд.
       Да, и да­же не ду­май, что это од­нажды из­ме­нит­ся – са­модо­воль­но улы­ба­ет­ся она.

       Они прос­то приз­на­вались друг дру­гу в люб­ви та­ким об­ра­зом. Как не­кото­рые суп­ру­ги на­зыва­ют друг дру­га ду­рац­ки­ми лас­ко­выми проз­ви­щами.

       Ви­димо, он не на­мерен спо­рить, за что она ему очень бла­годар­на. Прос­то по­вора­чива­ет­ся бо­ком, при­няв­шись гла­дить ее ли­цо и ще­ки. Он при­тащил сю­да серь­ги, ко­торые по­дарил ей в тот ве­чер, ког­да Белль со­об­щи­ла о сво­ей бе­ремен­ности. Это выз­ва­ло ее гнев, про­явив­ший­ся в хрус­таль­ной ва­зе, бро­шен­ной в его го­лову, но раз­би­той об сте­ну, по­тому что он, как всег­да, ис­хитрил­ся увер­нуть­ся. Ка­жет­ся, по­том она ко­лоти­ла по его гру­ди, кри­ча что-то о собс­твен­ной бо­ли, она не пом­нит. В кон­це кон­цов, пос­ле че­реды дол­гих по­целу­ев, изыс­канных сло­вес­ных из­ви­нений и уве­рений в том, что она нуж­на ему и он ее до чер­ти­ков лю­бит, Рум­пе­лю уда­лось уго­ворить ее на­деть серь­ги. И те­перь он прос­то за­бав­лялся ими, впро­чем, по­кусы­вая иног­да моч­ку уха.

       - Пой­дем про­гуля­ем­ся, Кру­эл­ла? – лас­ко­во пред­ла­га­ет он. – По­года чу­дес­ная, по­едим мо­рожен­ное, ес­ли хо­чешь. Ты ведь его лю­бишь?

       Ко­неч­но, лю­бит. Иног­да она ду­ма­ет, что ма­лень­кая де­воч­ка, ли­шен­ная ра­дос­тей жиз­ни мер­зкой ма­терью все еще жи­вет в ней, хо­тя прош­ло уже столь­ко дол­гих и бе­зум­ных лет. Но не­кото­рые ве­щи ос­та­ют­ся не­из­менны­ми. Она все еще лю­бит му­зыку, обо­жа­ет гла­мур и жить не мо­жет без чер­то­вого эс­ки­мо. Об­де­лен­ная им в детс­тве, глу­по пы­та­ет­ся на­вер­стать эту по­терю сей­час.

       Она вста­ет и нап­равля­ет­ся в душ, прих­ва­тив ха­лат. Се­год­ня она не за­дер­жи­ва­ет­ся, не тра­тит вре­мя на бан­ные про­цеду­ры. Он так же спеш­но мо­ет­ся, ос­тавляя ван­ную ком­на­ту как раз тог­да, ког­да она на­дева­ет чул­ки, а за­тем платье. Из душ­но­го но­мера они не прос­то вы­ходят, это боль­ше по­хоже на по­бег. Кру­эл­ла хо­рошо зна­ет его, еще луч­ше – се­бя, прек­расно по­нимая, что до са­мого ут­ра им не ус­нуть и они бу­дут си­деть в ка­ком-ни­будь ка­фе до са­мого его зак­ры­тия, а по­том об­лю­бу­ют ла­воч­ку, что­бы сно­ва бро­сать­ся кол­костя­ми друг в дру­га. Иде­аль­ное сви­дание. А ведь ес­ли ра­зоб­рать­ся, та­ких сви­даний бы­ло все­го два, вклю­чая это, и оба – сов­сем не­дав­но, уже в Сто­риб­ру­ке. Эх, прок­ля­тая не­нор­маль­ная жизнь! Ви­димо, ни­ког­да им не на­учить­ся обы­ден­ности хо­тя бы в от­но­шени­ях друг с дру­гом.

       Го­род Боль­шо­го Яб­ло­ка нак­рыл хму­рый ве­чер, впро­чем, воз­дух до­воль­но теп­лый и Кру­эл­ла не зря ос­та­нови­лась на лег­ком ман­то. Сквозь ко­жу пер­ча­ток она чувс­тву­ет лег­кое при­кос­но­вение его су­хих паль­цев. Она дав­но уже пе­рес­та­ла сле­дить, где они, по су­ти, ей аб­со­лют­но пле­вать, ку­да они заб­ре­ли, по­тому что они вмес­те. Она при­вык­ла сле­довать за Тем­ным, да­же ес­ли они иг­ра­ют в гон­ку на опе­реже­ние. Он был дос­той­ным ее во всем – де­лил с ней Ть­му, был иде­аль­ным со­пер­ни­ком и вос­хи­титель­ным лю­бов­ни­ком, хо­рошим дру­гом и опас­ней­шим вра­гом.

       То, че­го она жда­ла от бур­ной жиз­ни, воп­ло­щал он це­ликом и пол­ностью. По­тому она не об­ра­ща­ет вни­мания ни на что вок­руг, раз­ве что гла­за сле­пят ог­ни, ми­ри­ада­ми рас­сы­па­ющи­еся в но­чи. Эс­ки­мо вкус­ное, Кру­эл­ла с нас­лажде­ни­ем ест мо­рожен­ное, нап­ле­вав на то, что это уже вто­рая пор­ция. За столь­ко лет, что они с Гол­дом зна­комы, она уже при­вык­ла, что он ви­дел те ее сто­роны, ко­торые не ви­дел ник­то. Они ему хо­рошо зна­комы, так к че­му скры­вать от не­го их, или не­нави­деть его за это? На­вер­ное, это нор­маль­но, ведь и ей Голд зна­ком та­ким, ка­ким не зна­ком ни­кому дру­гому.

       Пер­вые звез­ды, си­яющие в не­бе, оз­на­ча­ют на­чало но­чи. Оче­ред­ная ночь в Нью-Й­ор­ке. Оче­ред­ная ночь, поз­во­лив­шая ей оп­ре­делить, что ее сос­то­яние на про­тяже­нии пос­ледних вось­ми не­дель бы­ло вов­се не сво­бодой, а прос­то тя­гос­тным оди­ночес­твом. Она мог­ла на­зывать это как угод­но, суть не ме­нялась. Она заг­на­ла се­бя в клет­ку, бы­ла оди­нока и прос­то не мог­ла сно­ва по­чувс­тво­вать прек­расный вкус го­рода, ко­торый так лю­била всег­да. Сво­боду, как ни стран­но, она об­ре­ла толь­ко ря­дом с Гол­дом, в его ру­ках, од­на из ко­торых об­ви­лась вок­руг ее та­лии сей­час.

       Кру­эл­ла удив­ле­на сво­им мыс­лям, но боль­ше их не бо­ит­ся. Все, на­конец, дол­жно быть по-дру­гому, ина­че. Они слиш­ком из­му­чили друг дру­га за все го­ды зна­комс­тва. Тер­пе­ния и сил дос­тавлять друг дру­гу еще боль­ше проб­лем и му­чений нет ни у нее, ни у не­го. Хва­тит. С этим по­ра за­кан­чи­вать. Но для это­го, ка­жет­ся, ей нуж­но спро­сить у не­го о ее глав­ном де­моне.

       - До­рогой, я кри­чала во сне?

       Он об­ра­ща­ет на нее взгляд. За­думал­ся, ска­зать ли ей прав­ду, или сол­гать. Она ус­мехну­лась. Без эмо­ций, без дра­мы. Зна­чит, у нее сно­ва слу­чил­ся кош­мар, ноч­ные ис­те­рики вер­ну­лись. Что ж, она зна­ла. И все-та­ки она хо­чет ус­лы­шать от­вет. Ей нуж­но его под­твержде­ние.

       На его ли­це – сом­не­ния, ко­торые она спе­шит раз­ве­ять:

       - В тво­их ин­те­ресах ска­зать прав­ду, Рум­пель.
       - Да – сом­не­ния мгно­вен­но сме­ня­ют­ся поч­ти все­лен­ски­ми стра­дани­ями, ког­да он сно­ва смот­рит ей в гла­за. Он бе­рет ее за ру­ку, пы­та­ясь ска­зать еще что-то, но Кру­эл­ла лишь ка­ча­ет го­ловой: не сто­ит. Она по­няла все, что хо­тела, уз­на­ла все, что ей бы­ло нуж­но знать от не­го на этот раз.

       Ей сно­ва снят­ся кош­ма­ры? Она по­ка не уве­рена. Один дур­ной сон ни­чего не зна­чит. Хо­тя от то­го, что он прис­нился во­об­ще, хо­роше­го ма­ло.

       Голд скон­фу­жен, тя­жело ды­шит, по­весил го­лову. О нет. Она за­дала этот воп­рос вов­се не для то­го, что­бы по­се­ять грусть. Хва­тит меж­ду ни­ми грус­ти! По­тому, улыб­нувшись, Кру­эл­ла вновь сколь­зит ла­донью в его ла­донь, выб­ро­сив обер­тку от мо­рожен­но­го в му­сор­ный бак, ми­мо ко­торо­го они сей­час про­ходи­ли. Ко­рот­ко по­цело­вав его в лоб, она по­казы­ва­ет, что раз­го­вор за­кон­чен.
       К счастью, Рум­пель в этот раз не стал с нею спо­рить. И это не мо­жет не ра­довать.


       Она оч­ну­лась. Об­на­ружив се­бя взя­той в охап­ку его объ­ятий, по­дав­ле­но сто­нет. Го­лова сно­ва рас­ка­лыва­ет­ся так, буд­то ее би­ли мо­лот­ком. Гул от­да­ет­ся в вис­ки. Она трет лоб, нап­расно пы­та­ясь прий­ти в се­бя. Ей не прос­то хо­лод­но, ее бь­ет оз­ноб. Су­дорож­но вздох­нув, она при­нима­ет про­тяну­тую Гол­дом таб­летку, прог­ла­тывая ее. По­пыт­ка за­пить ле­карс­тво во­дой про­вале­на: во­да ис­тошным каш­лем и рво­той вы­ходит из ее же­луд­ка пря­мо на пос­тель, вмес­те с ле­карс­тва­ми.       Ее бь­ет оз­ноб.

       Она все еще дро­жит, ког­да до нее, на­конец, воз­вра­ща­ет­ся спо­соб­ность по­нимать хоть нем­но­го, что про­ис­хо­дит. Это был толь­ко сон. Она ви­дела дур­ной сон, в ко­тором они с ма­терью по­меня­лись мес­та­ми. Мад­лен уби­ла ее в этом сне, и лю­бова­лась ее тру­пом. Ей хо­телось ска­зать, что это неп­равда, не­воз­можно, что так не мо­жет быть, и она жи­ва. Но язык прос­то к нё­бу при­лип. А даль­ше – заб­ве­ние, слов­но чер­ная про­пасть, зах­ва­тило ее соз­на­ние и оч­ну­лась она уже на ру­ках у лю­бов­ни­ка, про­тяги­ва­юще­го ей во­ду и ус­по­ко­итель­ное.

       Она все еще дро­жит, ког­да, пок­репче взяв ее в плен сво­их объ­ятий, Голд сно­ва опус­ка­ет­ся на пос­тель. От мяг­ких при­кос­но­вений к ее ко­же и теп­лых пог­ла­жива­ний спи­ны она вздра­гива­ет. Она не уз­на­ет собс­твен­но­го го­лоса, ког­да не про­сит, нет – при­казы­ва­ет ему:

       - Зав­тра мы воз­вра­ща­ем­ся в Сто­риб­рук, до­рогой.

       Он ни­чего не от­ве­ча­ет, сов­сем ни­как не ре­аги­ру­ет, кро­ме как бро­сив на нее ко­рот­кий, ни­чего не зна­чащий взгляд. Тем не ме­нее, в нем Кру­эл­ла чи­та­ет сом­не­ния.

       - Не го­вори мне, что ты об этом не ду­мал.

       Он ка­ча­ет го­ловой, буд­то не ве­рит, что она мог­ла про­из­нести эти сло­ва. Ко­неч­но же, он ду­мал и зна­ет, что ей об этом из­вес­тно. Он не мо­жет ос­та­вить ма­гию, не мо­жет от­ка­зать­ся от нее. Там его дом. Впро­чем, с уст его сле­та­ет сов­сем дру­гой воп­рос:

       - По­чему?

       И, поч­ти ни се­кун­ды не ду­мая, Кру­эл­ла от­ве­ча­ет единс­твен­но воз­можное, единс­твен­ное, что счи­та­ет пра­виль­ным:

       - Там наш дом, Рум­пель. Мы едем до­мой.