Когда подмосковный город Юбилейный, как округ Макондо, окажется сметен с лица Земли бездушным солнечным ветром, который уничтожит все дома, все земли, все гаражи и пеньки у короткой дороги к платформе через лес — все воспоминания и рефлексии, детские травмы, подростковые экспириенсы и взрослые флешбеки — сваляет в клубок и одним порывом разорвет все межпланетные нити ностальгии, опутывающие это несладкое пыльное место, единственной его ипостасью, которая останется нетронутой, неколебимой и неизменной, будет архив чата местной локальной сети.
— Всем привет, — будет нескончаемо говорить Andarial84.
— Эльфийского полку прибыло, — отзовется Mishka_MixaJlbl4.
— Скинь фотку, — вбросит RandomOne, и на поплывших пленках ранних нулевых проступят белые кругали парковых фонарей, красные глаза и желтые квадраты кухонных окон, протравленные силуэтами вернувшихся с работы мам и пап, а также гривами волков-одиночек, а также пересечениями влюбленных пар.
— И мне! — только и успеет добавить VaNoName перед тем, как буквы и скобочки запестрят на быстрой перемотке, остывающие ипотечные машины наводнят пустой двор вместе с ночью и снова схлынут, когда ранним утром, собираясь на электричку, обновляя вчерашние косички и опуская сандвич в милые челюсти, Feechka скажет (шумно жуя):
— Ну чо, я пошла на экзамен, пожелайте удачки!
И через минуту:
— Че, никого?
В толще тире и точек, кавычек и нелепых ников, на самом дне почти безжизненного молодого интернета геологи будущего однажды найдут эту крохотную окаменелость, с которой все началось. Когда она написала:
— Ку-ку?
И несколькими мгновениями позже VaNoName_сонный ответил в образовавшуюся пустоту:
— Не пуха не пера, бейба!1
Они остановят пленку в этом месте, сделают небольшой надрез, чуть-чуть сместив ткань пространства-времени, соединят непокорные части, подчистят малозначимые, но потенциально опасные страпельки, и...
...пиксель за пикселем, скобочка за скобочкой, вкладка за вкладкой, Новая папка (1) за Новой папкой (2), хомяк за кошкой, кончики пальцев за клавиатурой, кухня за спальней, квартал за районом, они восстановят их настоящие имена, их общие коннекшены, историю заказов и настройки приватности, узелок за узелком они распутают эту историю вплоть до самого ориджина оф лайф он ерс. И в этом самом месте, когда железо окислится, когда недоделанный сахар промылится сквозь ничейную мембрану, и кривой рот неживого пузыря замкнется вокруг реплицирующихся молекул РНК, в этот вот тонкий момент еще непонятно какой эпохи, между нулевым и первым тиком папиных командирских, они нажмут на «стоп» и внесут несколько важных правок.
Во-первых, не железо, а пусть никель, во-вторых, не «не», а «ни», ну, и в-третьих, не «бейба» а пусть просто восклицательный знак.
И тогда, спустя 4 миллиарда лет, весь в пикселях, светловолосый, высокий и тонкий, он скажет ей:
— А что если весь наш мир, вся окружающая реальность — просто симуляция? Можешь себе это представить?
— Ой, зай, — ответит она на это. — Мне, если честно, вообще это не интересно, ты знаешь. Ты ребенка одел уже или нет, лучше скажи?