А.В.Штаковский
Рассказ
Тогда, после окончания Киевского геологоразведочного техникума, я какое-то время работал в Кольцовской экспедиции на Северном Кавказе.
Однажды так сложились обстоятельства, что перед тем как направить меня в отряд для постоянной работы, наш легендарный начальник геологической партии герой Советского Союза Попова Александра Семеновна почему-то решила меня послать на неопределенный срок в небольшой отряд всего из десяти человек.
С ней мы поехали в Баксанское ущелье, где по ее планам я должен был принять руководство большим поисковым отрядом. Но по пути у нее почему-то планы изменились и она решила попутно заехать еще в какое-то иное место, куда меня тащить с собой сочла не рациональным.
- Останься в этом отряде на недельку, помоги, если надо с ремонтом приборов, а там и я вернусь, и мы вместе поедем дальше. Такие непредвиденные перемены и в настроении, и в планах для нее были свойственны, поэтому никого уже не удивляли.
В годы войны Александра Семеновна служила в женской эскадрилье Гризодубовой, получила звездочку Героя Советского Союза в связи с чем пользовалась заслуженным авторитетом и уважением, как у руководства Кольцовской экспедиции, так и у нас, ее подчиненных.
В то время я был секретарем комсомольской организации экспедиции, что, если можно так сказать, нас сближало. И, тем не менее, неожиданные решения, подобные теперешнему, не раз заставляли меня удивляться. Хотя с другой стороны в этом ничего плохого я не видел, остаться, так остаться.
Отряд мне понравился, прежде всего, маленьким замечательным коллективом. Меня приняли, как чаще всего и бывает у геологов, что называется распрекрасно, окружили заботой и вниманием. Но больше всего моему неожиданному появлению радовался один молоденький симпатичный паренек геолог-коллектор Юра Исаев. Был он среднего роста, коренастый и подвижный, лет 20-ти. А мне тогда было чуть более 18-ти и этим отчасти и объяснялось наше быстрое сближение.
Меня он сразу же проинформировал о своих планах:
- Как здорово, что ты приехал! Ты не поверишь, как я ждал тебя. Теперь мы с тобой определенно поднимемся на «Тещины Зубы». Согласен?
Оглядевшись по сторонам, я тот час же догадался, что «Тещиными Зубами» Юра называл острые клыки, на небольшом участке возвышающиеся над горным перевалом. Мне было известно, что прилегающие к зубам горные породы ранее уже были обследованы геологическими маршрутами, а за перевалом находится обширное плато, которое также должно быть обследовано геологами и геофизиками.
Однако однодневные маршруты в этом случае были не возможны из-за сложных и дальних подходов, тем более без лошадей. Вот почему Юра так рьяно ратовал за то, чтобы нам с ним постараться подобраться к Тещиным Зубам двухдневным маршрутом и в одночасье постараться решить важный производственный вопрос, а кроме того, что не менее интересно, с высоты Зубов взглянуть на прилегающую территорию.
В эту пору и я был из тех, кто как пелось в песне того времени «всегда мы готовы на подвиг любой!». Да и сложившиеся обстоятельства моего вынужденного безделья как бы побуждали к тому, чтобы попытаться сделать хотя бы что-то полезное. Поэтому уже на следующий день мы начали готовиться к многодневному маршруту к самой высокой точке данного района.
Естественно, из этого мы никакого секрета не делали, ведь не каждый здравомыслящий человек решится на такой поступок, поэтому важно было получить от отряда хотя бы какую-никакую поддержку. Таким образом, все ребята были в курсе готовящегося сложного, а возможно еще и опасного маршрута. Конечно же, сравнивать нас с полярниками Папанинцами было бы неуместно, но какое-то сходство все-таки пусть даже самое маленькое прослеживалось.
За несколько «набегов» к кухне мы запаслись хлебом и вяленой медвежатиной. Сахар, спички, фотоаппарат- все это сложили в два рюкзака. Предусмотрели, естественно, спальные мешки и небольшой брезент на случай дождя.
Кульминационным моментом стал наш выход из лагеря. Чтобы засветло добраться до перевала, нам следовало бы выйти пораньше, чем остальным маршрутчикам, но как мне показалось, Юре хотелось сделать так, чтобы уходили мы у всех на виду. Естественно, что никакого оркестра и оваций не предполагалось, однако мы, что называется, спинами чувствовали, как смотрели нам вслед наши коллеги. Бывает же такое!
На перевал без всяких приключений мы поднялись часам к двадцати. Погода была прекрасная, светило солнце и в его лучах Тещины Зубы на участках, не покрытых снегом, просто искрились и выглядели еще красивее. В надежде, что подобную красоту мы увидим еще много раз, на фотографирование решили до поры не отвлекаться.
Слегка перекусив, отдохнув и осмотревшись по сторонам, мы решили в тот же день продолжить подход к заветной цели. Теперь нам предстояло идти к Зубам вдоль перевала и это было гораздо легче, чем взбираться вверх по крутому склону.
Однако благополучно пройдя метров 500-600 мы неожиданно столкнулись с совсем непредвиденной преградой в виде бегущей нам навстречу стаи здоровенных светло-серых собак-волкодавов. В их задачу входило вместе с небольшим числом пастухов охранять выпас на плато большого стада породистых длинношерстных овец.
Мне ранее приходилось встречаться с такими собаками и впечатление от этих встреч были весьма неприятными. Специальное кормление этих тварей здесь не предусматривалось, поэтому им приходилось довольствоваться подножным кормом - мелкой дичью: тушканчиками, дикими кроликами, а также и волками, которые и сами хотели бы поживиться за счет стада овец. О случаях нападения собак на людей слышать не приходилось, но все равно каждый раз встречи с ними вызывали сильное волнение.
Привлечь внимание пастухов на столь обширной территории было очень проблематично. Мы поняли, что для этого надо было бы взять с собой ружье.
Чтобы как-то хотя бы на время отвлекать собак и воспользовавшись этим как-то от них убегать, мы с Юрой по очереди начали бросать им подальше в стороны куски хлеба, за которыми они все бежали. Определенно хлебом их никогда не кормили.
Такими мелкими перебежками какое-то время нам удавалось сохранять определенную дистанцию, но и запасы нашего хлеба катастрофически уменьшались. А по краю плато собаки за нами могли бы бегать сколько угодно.
Пришлось нам как-то менять тактику. Единственно, что могло придти в голову, так это осторожно потихоньку начать спускаться вниз по склону горы. На заснеженных участках склонов лапы собак скользили, поэтому они быстро возвращались обратно наверх.
Нельзя сказать, что в этих условиях мы могли как-то успокоиться и расслабиться. Приходилось быть предельно внимательными и все время стараться находиться поближе друг к другу, чтобы при необходимости иметь возможность своевременно как-то взаимодействовать.
К счастью по мере спуска мы все более стали замечать высохшие кустики карликовых берез, которые были вполне пригодны, для того, чтобы на них укрепить ногу, или осторожно при спуске поддерживаться свободной рукой.
Наконец-то для собак мы, видимо, перестали представлять интерес и они, надо полагать, вернулись к выполнению своих собачьих обязанностей по охране овец. Настало время и нам задуматься, что же теперь делать дальше? Надо сказать, что обстановка сложилась крайне сложная, как у шведов под Полтавой. Провизия практически исчерпана, Сидеть всю ночь, держась за кустики карликовой березки, было бы глупо. Еще большим безумием было бы попытаться раскрыть на склоне горы спальные мешки и лечь спать, а затем во сне невзначай скатиться, даже страшно подумать, куда.
Выход оставался один, хотя и в темноте потихоньку спускаясь возвращаться обратно.
Через какое-то время мы увидели внизу огоньки! По-видимому, какая-то деревенька, где нам удастся на правах отважных геологов, наконец-то, раскрыть свои спальники (от пищи откажемся) и уснем. Вперед!
Каково же было наше удивление, когда по мере спуска предполагаемая нами деревенька постепенно вдруг начала превращаться в маленький палаточный городок, а затем, можете себе представить, и вообще в наш родимый лагерь! Это уже кошмар.
Большинство палаток были без света, а в части просвечивались огоньки. Было раннее утро и некоторые наши коллеги уже проснулись, но если осторожно, то в крайнюю, выделенную для меня палатку. нам можно было попробовать осторожно проникнуть и наконец-то уснуть. Причем подниматься и выходить будет желательно только после того, как все, кроме поварихи, уйдут в маршруты. Так и поступили.
А вечером можно сказать «принимали поздравления». Было, естественно, неловко, но что поделаешь, хотели ведь как получше, а получилось - не очень. Отчет мы не писали, не брали образцы горных пород и даже фотографии не отсняли.
Что ж бывает. В следующий раз надо готовиться тщательнее, да и хлеба на всякий случай для собак брать побольше. Конечно ребята посмеивались, но сильно не злорадствовали, по большому счету они понимали, как нам не повезло.
На следующий день Александра Семеновна прислала за мной машину. Я простился со всеми, а с Юрой Исаевым мы пожали друг другу руки и обнялись. Больше мне с ним встретиться не пришлось. Говорили, что он поступил в какое-то военное училище.
Чтобы Александре Семеновне не пришлось получать информацию о нашем горе-маршруте от сторонних лиц, я решил ей сам рассказать все, что с нами случилось. Она внимательно выслушала и восприняла мой отчет весьма доброжелательно, сказав, что не ошибаются только те, которые не пытаются что-то хорошее сделать. И это ведь верно.