Рождаясь, человек всю свою жизнь проходит путь познания женского начала. И как бы ни сложилась личная судьба, её вехами в любую эпоху остаются Познание, Лишение или Отказ от материнства, женской любви, женской красоты, женского ума — не важно, с каким диапазоном форм и содержаний подходить к этим понятиям. Соприкасаясь или избегая в своей жизни женщин, одарённые или наказанные, воскрешённые или уничтоженные этим началом люди в любой из моментов своего развития совершенствуют собственное определение и совершают свой неповторимый путь к ЖЕНСКОМУ. Вся жизнь выстраивается как предисловие к состоявшемуся или не- вхождению в другой мир (заданность мужского мироустройства и правил исходны).
Рассказы Нины Чудиновой о женских историях сопоставимы с таким предисловием, с предстоянием, с представлением, с предвидением женской судьбы. Точность и краткость повествования — одна из отличительных особенностей автора. Её как будто не заботит, что скажет читатель о её словарном запасе, она торопится рассказать, поведать историю. Скупо очерченное пространство, еле уловимый временной контекст, но всё узнаваемо, пережито, испытано. А в центре — судьба, вовремя или с опозданием переведённый рукой стрелочника незатейливый механизм под названием «жизнь человека». Герои и обстоятельства вычерчены так зримо и ощутимо, что каждый рассказ — готовый сценарий, готовая партитура и только ждёт своих интерпретаторов. Назовём это свойство писательницы «сценарностью» повествования.
Вот место действия — провинциальный городок детства («Неронов огонь»), тихие улицы которого вместили и заштатную гостиницу, и мэрию в здании бывшего кинотеатра, и дом культуры с сенсационной выставкой, и брошенный хозяйкой дом, и баню-мастерскую отгородившейся от мира своей болью художницы, и воспоминания юности с восхождением на Ай-Петри, и студенческие годы в Петербурге, и трагедию непонятой и непринятой души, и торжество искусства. Это проза состояний и проза действий одновременно, так гармонично и со знанием материала из рассказа в рассказ переносит автор читательское виденье из домашнего уюта в холод ночного перрона, из петербургского кружения в избу старухи-знахарки, из сибирского университета во фрайбургский.
У писательницы Нины Чудиновой не было издано ещё ни одной книги с прозой, хотя её рассказы печатались на страницах журналов и газет. В этой прозе всё просто: простые женщины, простые обстоятельства, простой язык, простые истины. И уже этой простотой отвергается шаблон кокетства, непредсказуемости, коварства, вульгарного подражательства. Героини такие, как многие, такие, как есть на самом деле, не надуманные, не подогнанные под вкусы времени, о них чисто и честно рассказано так, как это пережито самим автором. Но удивительно, что их прозрачность и обыденность заключает в себе опыт многочисленных, самых разных по возрасту и по уровню происхождения, воспитания и образованности женщин. Они не ищут ответа о смысле своего существования, пребывая на земле; не стараются понравиться той или иной категории читателей; в них изначально заложен мощнейший стимул красоты и ценности самой жизни.
Ни к одному из представленных в женской литературе типов современной прозы (бытоописательной, интеллектуальной, эротико-модернистской) в чистом виде эти рассказы не хочется отнести. В них неизбежно находишь то, что близко лично тебе. Они напоминают мозаику, состоящую из отдельных эпизодов — из жизни твоих друзей и знакомых, рассказов о людях и о времени. А в целом получается социально-психологический портрет ЖЕНЩИНЫ.
Сливается ли автор со своими героинями (как в рассказах «Ночной попутчик», «Живая вода», «Безбилетный проезд») или отстранённо повествует о чужой судьбе («Дикий папоротник», «Бег по лезвию мечты») — везде ощутимо неразрывное срастание душ, проникновение в мысли и быт женщины-автора и женщин-персонажей. Чудинова настолько последовательна в передаче женского восприятия, что мужские образы в её рассказах за редким исключением не говорят от своего имени. Их действия и поступки пропущены сквозь призму женского опыта. Женская ментальность, пристальное внимание к внешнему и чувственное, образное отражение этого внешнего в душе, столь характерное для женского восприятия, щедрый подарок автора читателям.
Мир женщин в рассказах Нины Чудиновой так человечен и хрупок, что на душе становится неуютно от собственного благополучия и устроенности, что вспоминаются все острые углы и печали собственной жизни, и стремление увидеть под маской натянутого самодовольства окружающих их истинное, реальное лицо. Этот мир очищает душу читателя добром и вызывает желание прижать к себе другого человека, передать ему своё тепло и силы; подарить надежду и сказать «Я знаю, девочка, как тебе нелегко, но всё пройдёт, всё уляжется, всё ещё сложится».
В её прозе нет никаких известных деятелей, общественных кумиров или скандальных личностей, её проза не шокирует, но врачует душу живым человеческим участием. В текстах нет излишней подробности физиологических состояний, писательница доверяет читателю самому пережить то, что ею обозначено, поэтому в текстах Чудиновой так свободно и одновременно полно выписаны самые разные состояния и ситуации человеческих отношений. Читатель сотворчествует, он не кормится из клюва готовым, ему не разжевывают, а приглашают самому включить свой жизненный опыт; это также согласуется со «сценарностью» прозы Чудиновой — читатель-актёр включается в импровизацию переживания текста.
Её героини не отличаются «крутостью», «схваченностью» в своём жизненном устройстве, их быт и переживания узнаваемы и близки, хотя они не сидят за компьютерами, не пользуются мобильниками, не шикуют в дорогих нарядах с тонким знанием рыночной конъюнктуры и новомодных течений; их интимный опыт не выносится на поверхность, не тиражируется, оставаясь личным, присущим только этому человеку. Их поведение и высказывания не вызывают протеста или отгороженности мира мужчин, их раздражения или неприятия, наоборот, они близки и желанны как самые родные и любимые женщины — подруги, сёстры, жёны, матери. Со всеми своими удачами и заблуждениями. И этой узнаваемостью и желанностью столь важны в ощущении реальности, что не забываются после прочтения, как сотни раз скопированный стереотип массового чтива о Золушках, Спящих красавицах и Царевнах-лягушках.
Темы рассказов разнообразны: след детства в последующей судьбе, юношеская доверчивость и всепрощаемость, потребность любви, одиночество в горе и болезни, уход в миражи творчества, чужое родство, неоправдавшиеся надежды, бегство от себя и своих корней, родство с природой, закон самосохранения. Но во всех повествованиях прослеживается одна и та же позиция, что в женщине, в отношении к ней, в её повседневности пульсирует нерв сегодняшней жизни. И от того, насколько общество способно вобрать яркость, неодноплановость женского мира, настолько оно сохраняет способность жить.
2003 - Зальцбург
(за несколько месяцев перед смертью поэта и писательницы Нины Чудиновой)